Донецкий аэропорт в воспоминаниях

   В Донецком аэропорту я была в 1985 году три раза: прилетая, встречая и улетая.
      Больше всего запомнился аэропорт в тот день,  когда я встречала мужа.
      Тем летом мы решили провести семейный отдых в Новоазовске,  но по различным обстоятельствам семья заезжала туда в три этапа.
      Сначала  улетели моя мама со старшей дочкой Леночкой,  потом я с младшей Катюшей и последним прилетал муж,  закончив ремонт квартиры.
      Разместившись в домике, на самом побережье Азовского моря, мама и Лена через неделю встречали меня и Катю в Донецком аэропорту.  А, еще через неделю, уже я выехала на встречу мужа.
      В аэропорт я прибыла заранее, за несколько часов до прилета рейса, во избежание  полуденного зноя в транспорте  (cеверяне непривычны к жаре).
       Новое здание аэропорта, а сейчас оно называется старым терминалом, сверкало огромными, начищенными до блеска, стеклянными витражами, казалось громадным и фантастически красивым - шедевр архитектуры  Союзных авиалиний того времени.
        Это сейчас в военных сводках, и в последних фотографиях, выглядит оно архаично и неказисто рядом с новым терминалом  (оба  уже в прошедшем времени).
        В здании не жарко и даже не душно. Мраморные полы, еще не высохшие после влажной уборки, сверкают чистотой. 
       Присаживаюсь на свободное место около стеклянной стены, достаю книгу и углубляюсь в чтение.  До прибытия самолета еще пара часов.
     Вникнуть в текст не получается, начинается какой то  внутренний дискомфорт.  Думаю, наверное, муж летит и вспоминает обо мне, поэтому я волнуюсь перед встречей.
       Достаю зеркальце, поправляю волосы, припудриваю кончик носа, подкрашиваю губы.
      Нет, все равно, что - то не так!   Внутреннее беспокойство усиливается, начинаю слышать порывы сильного степного ветра, бьющегося мощными рывками в стекла витражей.
     Сознание подсказывает переместиться в глубину зала, подальше от стеклянной стены, потому как в ушах уже слышен звон осыпающегося стекла.  Пересаживаюсь на свободное место, в центре зала, но шум ветра только усиливается.  Стекла уже беспрерывно гудят, дребезжат и стонут, оказывая сопротивление мощным глухим ударам ветра.  Голова становится тяжелой, в висках начинают стучать молоточки.   Отыскав взглядом аптечный киоск, направляюсь к нему и прошу что-нибудь от головной боли.  Мне предлагается Цитрамон, инновация того времени.    Ну ладно, Цитрамон так Цитрамон, лишь бы отогнать эту тучу от головы.  Но таблетка не помогает,  и через полчаса становится еще хуже.   В висках стучит уже молот по наковальне,  тяжесть давит на глаза, с трудом поднимаются веки, а в ушах такой гул и такой рокот – что-то ухает, стреляет и взрывается, и даже стонет.   Глотаю вторую таблетку и спешу выйти на улицу, может там, на ветру легче станет.
     К моему удивлению на улице прекрасный жаркий день,  ветерок небольшой и даже не обдувает, а солнце палит так нещадно, что прожигает насквозь, до земли.
      Ищу глазами какую-нибудь скамеечку в тени деревьев,  но деревьев, как впрочем,  и другой зелени вокруг аэропорта, нет.
      Недалеко автовокзал с платформами для пригородного сообщения.  На этих платформах стоят скамьи под навесами от дождя, и от солнца тоже.  Ухожу к ближайшей скамейке,  присаживаюсь рядом с пассажирами.   Доносится мощный запах чеснока,  краем глаза вижу,  как пожилой мужчина натирает корку хлеба чесноком, накладывает сало и, отправляя в рот, закусывает соленым огурцом.   Жует он - громко хрустя,  кряхтя, и причмокивая.
      Тошнота комом подкатывает к горлу, бегом срываюсь со скамейки  и огромными прыжками достигаю ближайшего угла. За углом меня выворачивает на изнанку, уксусной кислотой.
     - Ты не беременна?  слышу вопрос.
     - Нет, это от таблеток отравление, голова сильно разболелась,  я  выпила две таблетки Цитрамона, только ничем не заела.
      - Иди миленькая в буфет на вокзале и выпей молока, там свежее,   вкусное молоко. А потом, через полчаса выпей еще стакан, отравление  надо снять!
         Так я и сделала, отправилась в буфет, мне было уже немного легче,  но горло и язык обожгло собственной соляной кислотой.
     В здании  аэровокзала,  продолжал гудеть и бесноваться все тот же степной ветер.   Вероятно, здание выстроено без учета розы ветров, подумала я, и воздушные массы бьются в стекла верхних этажей, ведь внизу, на привокзальной площади ветра нет.
      В буфете народа мало.   Пью молоко мелкими глотками. Буфетчица,  вытирая мокрой тряпкой столы, предлагает мне черный хлеб к молоку, говорит, что хлеб еще горячий, с хрустящей корочкой. Такой вкусный хлеб я нигде больше не смогу отведать.
       Вежливо отказываюсь и спрашиваю
       - а у вас здесь часто такой ветер?
       - а что, ты его тоже слышишь?
       - да у меня от этого ветра сосудистый криз,  голова чугунная и в ушах звон и что - то лопается.
       - Я здесь, чуть больше недели работаю, но буду увольняться!  Место нехорошее, я даже вижу тени людей с оружием,  а однажды,  и, округлив глаза, женщина поведала, что видела на стене тень  стреляющего танка. Это, наверное, потому, что здесь кладбище неподалеку!
         Ну, все,  приплыли,  подумала я,  мне только разговоров с ненормальными не хватает.
          В это время, мужчина за соседним столиком подал голос, он обратился ко мне - не придавайте большого значения таким разговорам, украинцы народ мистический, вспомните Николая Васильевича Гоголя!
          Буфетчица обиженно ушла за свою стойку.
          Тут я почувствовала, что молоко просится наружу  и заторопилась на выход из буфета.   До самой посадки самолета,  я не возвращалась в здание аэровокзала.
          Вскоре объявили о прибытии нашего рейса.   К этому времени, мне  было уже лучше, да и жара шла на убыль.
         Я освежила макияж и более уверенным шагом пошла на встречу.
         Да целую неделю не виделись, а казалось, что целую вечность!

           До отхода нашего автобуса на Новоазовск оставалось чуть менее часа,  и мы решили перекусить в том же буфете.  В этом аэропорту тогда не было ресторана.  Я взяла себе стакан молока с черным хлебом, а муж набрал посущественнее.  Сладко улыбаясь, буфетчица обратилась к моему мужу.
        -Мужчина, ну накормите уж, наконец – то, свою даму, а то она так волновалась,  пока  вас  ждала, что стакан молока, и тот не выпила.
         Чтобы прекратить пустую болтовню, я спросила,  нет ли у них бутербродов с сервелатом, семгой или черной икрой?  На что она,  не моргнув и глазом, парировала,  что утром была иностранная делегация с Адриано Челентано и все съели, а то, что не доели -   унесли с собой в самолет.
            Находясь в здании вокзала,  я спросила у мужа,  не слышит ли он, как  ветер завывает и стучит в стекла? На что муж неопределенно пожал плечами,  и я поняла, что его это не интересует. Ну и ладно, может и мне не стоит обращать внимания.
         Стемнело, мы были все еще в пути.  Прохладный ветерок в салоне автобуса,  привел в комфортное состояние.   Вдоволь наговорившись,  и рассказав все, что происходило,  с нами  за эту неделю,  я мирно дремала  на плече.

         После,  я ни разу не вспомнила про Донецкий аэропорт.  И только теперь,  по прошествии стольких лет,  когда нет уже ни старого, ни нового терминалов. Теперь, когда все в руинах, а могилы с останками людей,  на том кладбище,  перепаханы танками доблестной Украинской нацгвардии,  мне почему - то подумалось,  что не такая чокнутая, была та буфетчица.  Да и со мной там происходило что-то  страшно - тревожное, как предчувствие беды.
                17.02.2015

  Справка СТАРЫЙ ТЕРМИНАЛ АЭРОПОРТА «ДОНЕЦК»
Старый терминал аэропорта "Донецк" принимал пассажиров вплоть до мая 2012 года, пока рядом с ним не закончили строительство нового суперсовременного комплекса к чемпионату Евро-2012. Для пассажиров здание первого терминала открыло двери в январе 1957 года. Аэровокзал, построенный по проекту архитектора Соловьёва, обладал пропускной способностью 100 пассажиров/час. В конце 60-х тут уже вовсю эксплуатировали самолеты Ан-24, Ан-10, Ил-18, которые летали по всему Союзу. В 1974 году терминал частично перестроили, повысив пропускную способность до 700 человек в час, что позволило принимать самолёты практически всех существующих в то время типов и значительно увеличить объёмы пассажирских и грузовых перевозок. Уже в 1993 году международные авиаперевозки отсюда выполняли в более чем в 40 стран мира.

Когда в 2012 году новый 7-этажный терминал сдали в эксплуатацию, что делать со старым, никто решить не мог. Сначала власти планировали отдать его под внутренние рейсы, однако потом справедливо решили: в новом хватит места всем. Но сносить ставшее бесполезным здание не стали, а просто повесили на него замок.