Ошибка величиною в жизнь. часть 9

Много воды утекло с тех лет. Но до сегодняшнего дня помню, как долго не могла привыкнуть к ночным разборкам в Кислокане. Представители немногочисленного коренного населения были людьми простыми, мирными, гостеприимными, однако под действием алкоголя они превращались в каких-то диких воинов. Частенько среди ночи начиналась стрельба и крики. Я тут же просыпалась, расстелив одеяло на полу, перекладывала на него сонных сыновей, и лежа с ними рядом, ждала окончания боя. Мне было страшно за детей. Очень часто по ночам в дверь стучали и предлагали купить пушнину за бесценок, за бутылку вина или флакон одеколона. Покупать было нельзя: утром, информация о покупке пушнины уже лежала бы на столе администрации. После чего следовал бы обыск, изъятие и постановление о двадцатичетырехчасовом убытии из Эвенкийского автономного округа. И больше ты никогда не смог бы посетить этот безумно красивый край. Поэтому на все предложения о покупке пушнины я ни разу не откликнулась положительно.

Частенько среди ночи, пьяные мужики тарабанили в дверь с криками: «Бандура, открывай, это я -  Петруха. Если не откроешь, окна выбью». И тогда я осторожно подходила к двери и объясняла, что здесь живут квартиранты, и что здесь двое маленьких детей. И в страхе ждала ответных действий пришельцев. В одну из таких ночей я проснулась от знакомого, как мне показалось, стука в дверь. Спрыгнув с кровати и еще не до конца проснувшись, скинула крюк с массивной двери и выскочила в сенцы. Там быстро открыла следующий крючок и  стала открывать дверь.

Все последующее случилось в считанные секунды. В темноте я увидела незнакомый силуэт мужчины, который стоял одной ногой на завалинке дома, а второй - на ступеньке крыльца. Его рука тянула дверь на себя. К моему лицу прикоснулась холодная, чужая ладонь, которая пыталась закрыть мне рот.

Одно мгновение - и мой ответный удар правой снизу в челюсть пришельца свалил его с ног. Уже закрыты были обе двери, и мы с мальчишками опять укрывались на полу, а легкие стоны и возня на крылечке были еще слышны. Ни один раз в жизни мне приносили пользу уроки самообороны: вначале учил отец, потом техникум, институт, да и с мужем, дурачась, отрабатывали приемы и удары друг на друге.

Когда приехал муж, я рассказала о попытке вторжения в дом. Одевшись, он ушел. Его не было около часа. Вернувшись, он заверил меня, что такое больше не повторится. Уходил он злым, а вернулся веселым, все смеялся, что бью точно и побои есть. На днях, мол, прилетала группа геологов-новичков, ждали перелета на место, и им было очень скучно.

После этого случая все мужики на селе, здороваясь со мною, улыбались. Многие приняли за свою и не косились на меня, как на городскую, как это было раньше.