Бог благословит!

     Если бы мы всегда помнили о великой силе благословения наших духовных наставников и не пренебрегали им! Как любит говорить батюшка, с которым Господь свел меня в самом начале церковной жизни и которого до сих пор (слава Ему во веки) не отнимает: «На этом не экономят».

     Те эпизоды, в которых зримо проявилось действие этой силы, у меня не такие уж яркие. Вы можете порыться в памяти и вспомнить случаи куда поинтересней. Но смею думать, что и эта малость – тоже маленькие чудеса.

     Благословение на свои паломнические походы я начал получать, – как бы поосторожней выразиться... Ага, вот: случайно.

     В две тысячи далеком году из-за какой-то ерунды я разругался с руководством туристического клуба, не ценившим великие таланты, и отказался печататься в его афише. Правда, вскоре пришлось дать задний ход. Но тогда на три месяца я со своими походами оказался как бы без призора. И решился испросить позволения проводить их от имени – ну не то чтобы Церкви, но хотя бы конкретного храма. Понятно, что здесь уже ходу назад не было. Но и как же я дорожу этим теперь уже многолетним благословением, убедившись на опыте в его действенности!

     Очень скоро, всерьез и на годы, изменилась погода в наших путешествиях. «Дождливые» походы стали редким исключением. Все ж выдался один, незаурядный по климатическим условиям. В заговенье на Рождественский пост – по лесам Покровского уезда Владимирщины. Неунимающийся и совсем даже не моросящий, а настоящий дождь – и это в конце ноября. Вот и довелось мне в том походе услышать ехидное: «Ну и где же ваше благословение?..»

     Хватило ли у совопросников пороху до финиша, не помню, но за чьи-то молитвы Господь послал нам в тот день таких костровых умельцев, как никогда ни до, ни после. Потоки сверху – и могучий, ревущий, настоящий костер, поедаемые возле него за милую душу полуразмокшие «заговинные» тортики с кремом, а в самом конце, после вечерней службы в монастыре, – тихий вечер и чистое небо, усеянное звездами. Ну чем не чудо?

     (Конечно, дождички нас в походах настигают. И даже обкладывают, что бывает, правда, крайне редко и непременно восполняется каким-нибудь особенным утешением).

     Все последние годы утром или днем тридцать первого декабря мы вместе с теми, кто может позволить себе уехать от семьи, собираем нехитрый походный скарб и уезжаем подальше от надоевшего шумного «отмечания», всякий раз обидно случающегося в разгар Рождественского поста. Едем, ясное дело, в малолюдные и намоленные места святой Руси. Прекрасно, если получится провести новогоднюю ночь за Божественной литургией. Один лишь раз не удалось, но скажите – «не заметить» наступления нового года, готовясь первого января вместе приступить к Святой Чаше в Оптиной пустыни и увлекшись совместным чтением правила ко Причащению в паломнической гостинице, – это ли не круто, как сказали бы наши православные дети?

     Как-то при формировании такого новогоднего десанта обнаружился сильный перекос по половому признаку. Ко мне шли и шли записываться в поход – и все-то сестры. Надо сказать, что и поездку к батюшке я откладывал. Все ж таки доехал до него и, как всегда, попросил молитв о нас, «в путь шествовать хотящих».

     А дальше все происходит по невидимому плану. И, как когда-то в истории с поисками жилья, – в тот же вечер. Я жил тогда у самых стен Лавры в «вороньей слободке», набитой разным не очень счастливым людом. Едва я вошел к себе, стучится сосед, простой такой мужичок Юра. «Слушай, Сереж, а помнишь, ты говорил, что в походы водишь? А ты куда-нибудь идешь на днях?»

     А в прошлом году я убедился, хоть и знал до этого, что силу благословения имеет и слово обычного благочестивого православного христианина. Или христианки.

     Есть на нашем севере такой сказочный город – Великий Устюг. Он из тех, куда возвращаются. (Вот даже только имя написал – а сердце уже полетело туда).

     Мы побывали там почти одной и той же компанией дважды с промежутком в два года. Второй раз встречают уже как родных. Устраиваемся ночевать в уютной приходской гостинице, что в двухэтажном деревянном доме узнаваемого «вологодского» типа. По лестнице сверху сбегает девочка, сотрудница храма, собирается домой, спрашивает, все ли у нас хорошо, интересуется, какие из окрестностей города в этом году хотим посетить. «Ну, уж в Туровец-то поедете?» Да нет, в Туровце уже были в поза-том году, у нас и так график плотный...

     О существовании погоста Туровец – невероятно красивого урочища с двумя храмами и источником на склоне лесистой горы над Северной Двиной, где в шестнадцатом веке было чудесное явление иконы Богородицы Одигитрии (то есть Путеводительницы!), – мы узнали в первое посещение Устюга, когда котласский водитель Игорь, катавший нас целый день, завез нас туда за свой счет, обнаружив, что мы ничего не знаем о Туровце. – Дай Бог здравия и спасения ему с его детьми и внуками!)

     «Ну как же в Туровец-то не поехать? – девочка не отстает. – Поедете, поедете». Я вежливо улыбаюсь и раскланиваюсь: нужно готовиться к следующему походному дню, идти на общую вечернюю молитву и укладываться спать.

     И ведь поехали – вне графика! В расписании следующего дня у нас вдруг обнаружились: два свободных часа, небольшая требуемая сумма денег, сэкономленная на неожиданно дешевом транспорте, и необходимость где-то постоять хотя бы часть воскресной всенощной.

     Ух, как, оказывается, хорошо, когда тебя благословляют!

     ...В Прощеное воскресенье настоятель, как и везде, напутствует нас перед началом святого поста, вначале всех, а потом каждого. Подхожу и дерзаю просить сугубого подвига – отказа на время поста от прогулок по интернету. «Ну-у... ты даешь... ну, давай».

     И что же вы думаете? Приезжаю домой, а интернет впервые за долгое время не работает.

     И на другой день тоже.

     И, естественно, с того, «прощеного» вечера!