Случай в Кандагаре

                Моим братьям, прошедшим Афган
               
 
       Провинция Кандагар – уникальное во всех отношениях место. Например климат. Летом температура воздуха в тени порой достигает 56 гр. по Цельсию, песка и брони БТРа соответственно 70. Солдаты как-то шутки ради разбили куриные яйца на башне, получилась вполне приличная глазунья. Знающие метеорологи скажут наверняка, что тут особенного, сухие субтропики. Даже воздух, словно обжегшись о свою матушку-землю, устремляется ввысь. В такие дни возникает снизу зона разрежения, винтокрылые машины стоят беспомощно, прикованные к аэродромам, не могут они штатно взлететь и приземлиться. Из-за этого бойцы, раненные с утра или в полдень, порой не доживают до вечерней прохлады, напрасно ожидая увидеть в мареве спасительные вертушки.

     …Катился своим чередом 1983 год, страна катилась в горнило перестройки, а мы катились по прокаленным и пыльным афганским дорогам на своих бронированных лимузинах, преимущественно верхом, и благоразумно подкладывали под себя ватные солдатские подушки.  Труднее всего водителям-механикам. Прикованные к педалям, рулю и рычагам, они незаметно млеют, впадают в транс в духоте кабины. Выручает отец-командир, сидящий над ними сверху в люке и подбадривающий однополчанина пинками в шлемофон.

     Однако главная уникальность – это кандагарский народ, преимущественно пуштунской национальности, веками живущий в этой каменистой полупустыне. Пастухи, потомки контрабандистов и просто разбойников с большой дороги, они по определению презирают любую власть над собой, включая шахскую, демонстративно не признают государственную границу с Пакистаном, так называемую линию Дюранда . В конечном счете центральная власть смирилась с данным обстоятельством, условно назвав эту местность зоной свободных пуштунских племен.

     Вероятно на это рассчитывали организаторы провокации с пакистанской стороны, посылая в Кандагар специально подготовленных малишей , таких же отчаянных вояк, как и пуштуны. Идея была такова. Захватить, пусть ненадолго, Кандагар, объявить его столицей независимого Пуштунистана. В разгар «холодной» войны, не без участия спецслужб, так называемая мировая либеральная общественность поднимет вой, требуя оказать немедленную помощь обездоленным горемыкам, изнывающим под гнетом режима Бабрака Кармаля.

     Время для операции пакистанское ЦРУ, понимай и американское тоже, выбрало удачно. 2-й афганский армейский корпус, дислоцированный в городе и его окрестностях, почти в полном составе ушел воевать в далекое улусвали, уезд по-нашему, власти наивно посчитали возможным с помощью оставшихся сил удержать в повиновении местный бомонд.

     И вот началось… Группы малишей (бойцы племенных ополчений из Пакистана) внезапно атаковали город, успешно продвигались к центру, желая захватить губернаторство, основные органы власти. По рации нам в городок (9 км от Кандагара) поступил отчаянный призыв о помощи, времени на раздумья не было, командиры направили на подмогу оперативно-боевую группу «Омега». Ребята вступили в бой, но скоро БТРы застряли в узких улочках, одна машина была подбита и завалилась в арык.

     Весть об этом мигом разнеслась по городку. Все засуетились, начался маленький психоз. Даже наши собачки слегка сошли с ума: носились с лаем по территории и кусали любого, попавшего им на пути.

     Мы с товарищем мигом собрались, что там, берцы, каска, броник, АКМ, 6 рожков к нему и прибыли к коменданту заявив, что можем быть полезными, т.к. за полтора года в целом изучили город. В ответ услышали – только вас, советников, и не хватало, подстрелят, а мне отвечать. Получили указание – быть в резерве, находиться в штабе у рации, в случае необходимости подсказать оптимальный маршрут.

     До сих пор помню эту какофонию. Шум, крики, звуки выстрелов и взрывов, маты и команды неслись из динамиков сплошным потоком…

     Послали вторую подмогу, на этот раз опергруппу «Кобальт», сформированную из офицеров и сержантов МВД, других боевых единиц в городке не осталось. Наконец совместными усилиями бандиты были вытеснены из Кандагара. Хорошо проявил себя оперативный батальон Управления СГИ (служба государственной информации). 18-летние мальчишки, те же пуштуны, бесстрашно бросались в бой, пешком сопровождали наши бронемашины в переулках, отгоняя гранатометчиков, потом они с нашими ребятами стали побратимами.

     Сохранились обрывки воспоминаний этих  дней.

     Помню своего доброго приятеля - сержанта Петю из Орла, повара из «Кобальта», который расплакался, получив приказ командира остаться у кухни. Петя нарушил приказ, в неразберихе тайком залез в бронетранспортер, спрятался под брезентом, а в городе, под сплошным градом пуль и осколков, когда у всех заныло под ложечкой, ящеркой выскользнул из машины и с тросом пробрался к раненному БТРу. Его потом приволокли в городок и он догорал на околице, вздрагивая нутром от взрывающихся патронов, а Петра представили к первой боевой награде.

     Помню своих замечательных земляков-кузбассовцев: пулеметчика Юру Азгалдяна, невозмутимого армянина из Осинников, его грозный КПВТ  зорко и неустанно обшаривал каждый подозрительный дюйм поверхности, водителя Пашу Афтайкина из Кузедеева, по-крестьянски практичного паренька, ребята под обстрелами вели себя хладнокровно,  расчетливо. Бойцы-пограничники из «Омеги» были неразлучными друзьями, нежно, по-хозяйски ухаживали за своей боевой машиной, их БТР считался одним из лучших в гарнизоне, летал как ласточка, ни одна железка не брякнет. Покидая по команде командира подбитую машину, умудрились благополучно унести не только ноги и оружие, но и нехитрое слесарное богатство – ключи, запчасти, инструмент. Вернувшись в Союз на несколько месяцев раньше, они вскоре явились в мою новокузнецкую квартиру, жене с трудом удалось отговорить их от кураторства над семьей земляка-офицера. Спасибо, братишки!

     Помню своего приятеля Бориса из «Омеги», раненного в этом бою. Борька, здоровый кабан, стандартный бронежилет висел на нем детсадовским слюнявчиком, выстрел из РПГ прожег броню, выплеснув вовнутрь машины сотни осколков в виде раскаленных брызг – десятки их застряли неглубоко в обширном Борькином чреве, через пару недель мы деловито выковыривали их иголками. А этот чудак даже не удосужился съездить и оформить в госпитале справку о ранении!

     Помню, как мы встречали в городке наших героев. Почему то все они были абсолютно мокрые, как будто только что из воды, вероятно в такой ситуации многократно усиливается обмен веществ в организме. Кто-то радовался, у кого-то слезы на глазах, а в основном у большинства было какое-то отстраненное выражение на лицах, словно они знали что-то неведомое нам.

     Помню Юру Тарасова, стройного, светлого, вежливого паренька. Погиб в бою. Десантировавшись со всеми из подбитой бронемашины, он затем кинулся назад, вспомнив, что за ним закреплен ручной пулемет, оставшийся внутри. Автоматная очередь рассекла его спину наискосок. Эх, если бы у нас были современные БТРы с нижним люком, был бы Юра живой!...
 
     Как-то однажды мой приятель Игорь А., кузбасский журналист, явно желая мне добра, заявил: «Серёга, не пиши длинно, это явный путь к графоманству». Согласен с ним с одной оговоркой – о таких ребятах не только можно но и нужно писать не жалея слов, ведь на таких людях и держится земля. Эх, если бы все мужики были такие, никто бы не посмел обижать Россию!

     Каждый раз, вспоминая этот случай, испытывал какую-то неловкость, даже стыд. А теперь вы спросите, при чем здесь стыд? Как человек адекватный, прекрасно понимаю – в наше время только чуть приоткрой душу, сразу найдутся желающие плюнуть туда. И все же отвечу. До сих пор стыдно за ту потаенную радость, которую невольно испытал, когда комендант запретил ехать в Кандагар. Подумал, вот и на этот раз пронесло. Неважно, что ты советник и тебе по статусу запрещено участвовать в боевых действиях.

     До сих пор сидит занозой эта уже полузабытая для других война, которая каждого из нас расставила по своим рабочим местам.


     Примечание:  ЛЫКОВ Сергей Васильевич, подполковник ФСБ РФ в отставке, в течение 5 лет (1982-1983 г.г. и 1985-1988 г.г.) работал советником в органах госбезопасности Афганистана. Награжден 13 медалями и орденом («За боевые заслуги», две-«За отвагу», орден «Звезда», ведомственные и юбилейные медали).