Он был старше её...

“…Он был старше ее.
Она была хороша,
В ее маленьком теле гостила душа…”

“Я знал, что когда-нибудь мы обязательно будем вместе, а кода это случится, то я буду с тобой до последнего вздоха и никогда-никогда не брошу”.

С первого дня, как я её увидел, я понял, что пропал. По-детски пухлые щечки, карие блестящие сосредоточенные глаза и закушенная нижняя губа, сама серьезность и внимательность. Табличка “Стажер” на лобовом стекле говорила о том, что это если не первый, то один из первых дней работы. Сначала мне хватало простого наблюдения, я ловил каждое движение, переживал, если вдруг проводам трамвайных рожек случалось “слетать”, каждый раз хотелось выйти и помочь этому хрупкому маленькому тельцу забросить их обратно. Мне всегда было интересно, где вас этому учат? Неужели, есть специальные курсы забрасывания проводов обратно? Или это обязательный навык при приеме на работу, который нужно указывать в резюме? А как проверить на собеседовании, закидывать лассо на голову бычка? Что ж, это останется для меня загадкой, как и многое в тебе на тот момент.

Потом, мне стало не хватать простого наблюдения, я стал тебе писать, интересоваться, как у тебя дела, кушала ли ты сегодня, все ли в порядке? Я знал, что на “конечной” ты обязательно будешь проверять салон, дабы убедиться, что никакой варвар не оставил в нем свой “след”, а потому я оставлял свой – свой клочок бумаги, небольшое тебе письмо. Наверное, природная скромность не позволяла вступать в разговор с незнакомцем, да и кто бы вообще стал? Но я не сдавался, я хотел окружить тебя отеческой заботой, хотел проявить участие, хотел, чтобы ты знала, что хотя бы одному человеку в этом чертовом мире не все равно на судьбу юной особы, которая каждое утро смело заводит своего железного коня и развозит пассажиров по делам до самой поздней ночи. Как-то раз я увидел дырку в подоле твоего старенького платьица, в тот день к письму я приложил пару бумажек, вечером, я увидел, что бумажки остались не тронутыми, гордячка. Я не забрал их обратно, а на утро они пропали, надеюсь, что их тогда взяла ты.

Спустя год, мне уже казалось, что у меня есть дочь, о которой я так давно мечтал. Моя красивая, сильная, смелая дочурка, которая вставала с первыми петухами и ложилась уже далеко за полночь. И я, я тоже вставал и ложился с мыслями о тебе, иногда, пока никто не видит, я говорил с тобой. В тот день, когда я наконец-то получил ответную бумажку, я был самым счастливым на всем белом свете. Тебя звали Элмас, мой чистый маленький алмаз, который следует только огранить и получится самый красивый в мире бриллиант, который своим светом ослепит всех вокруг. У тебя была старенькая мама и младший братишка, который тоже ездил в нашем трамвае каждое утро в школу, про отца ты ничего не написала, уж не знаю, имеется ли он вообще. Благодарила за те деньги, которые я начал систематически оставлять, сказала, что на них она одевает и собирает братишку. Дочитывая письмо, я уже не сдерживал слез, моя маленькая храбрая девочка.

А потом наступил тот черный понедельник, когда мы не встретились. Приехал трамвай, но твое личико не мелькало за лобовым стеклом, тогда в мое сердце закрались тучи. Весь день я промаялся, а вечером доехал до самого депо, где стремглав побежал к начальнику, я просто был обязан узнать, где ты. С той секунды, как я прибежал к розовощекому добряку в форме, все было, как в тумане – больница, сердечная недостаточность, срок стоял не утешительный. Всю ночь я метался из угла в угол, представлял твое маленькое хрупкое существо на больничной койке, перед глазами стояла картинка, как ты в агонии сжимаешь тонкими пальчиками простыню и задыхаешься от боли…….И я кричал и плакал вместе с тобой, с моей единственной дочерью.

Утром я точно знал, что должен делать.

Вот уже 4 года прошло с того черного дня. Ты улыбаешься декабрьскому холодному солнцу, тебе нравится медленный вальс снежинок, которые переливаются бриллиантами на солнце, ровно как ты сама. Ты неустанно ведешь своего мустанга по железным рельсам и удивляешься тому, куда же пропал твой верный адресат. А я теперь всегда с тобой, я тут, укрываю тебя плащом и защищаю от всех бед, а еще пристально слежу за тем, чтобы кровь исправно бегала по твоим венам.