Железное кольцо! Круговорот! Часть вторая!

   До одиннадцати вечера мы с Полинкой всё приготовили, и накрыли стол с учётом всех гостей. Я включила телевизор и смотрела кино «Иронию судьбы, или с лёгким паром», а Полинка играла на своей приставке. Гости, во главе с хозяевами, ввалились в дом все красные от пара, и весёлые от принятого внутрь хмельного, в половине двенадцатого ночи, и мы все дружно уселись за стол. Среди гостей были и мои постоянные клиентки, собственно они-то и были жёнами мужчин, которые занимали какие-то высокие посты в администрации области.
   
   Командовал парадом отец и, быстро разлив по стопкам, приказал, конечно же со смехом, дружно проводить этот тяжёлый, но всё-таки оставляющий надежды на лучшие времена, год.
   
   Мы с Полинкой, выпили по немного сухого вина и, с улыбками на лице, смотрели на взрослых, которые радовались, как дети, предстоящему празднику, хотя для них он начался уже давно. Судя по их лицам и смеху, можно было с уверенностью сказать, что пару часов они уже встречают.
   
   Не успели, как следует закусить после проводов старого года, как началось выступление президента с поздравлением к своему народу. Все поднялись за столом, даже я с Полинкой и, взяв в руки бокалы с шампанским, и слушали его.
   
   Когда зазвучали куранты, мы все крикнули ура, и стали поздравлять друг друга с Новым годом. Я отпила маленький глоток, а Полинка вообще предпочла сок. Покушав с нами, она убежала на второй этаж, к своей приставке, в свою комнату, а я, посидев немного с взрослыми, хотела тоже уйти, но тут мои заказчицы стали уговаривать меня посидеть с ними, да рассказать, что же я приготовила матери к дню рождения. Особенно налегала одна из них, звали её Соня. Она была женой зама губернатора, который ещё с детства дружил с Виктором Фёдоровичем.
   
   Деточка! – сказала она мне уже хорошо подвыпившая. – Ты же живёшь в Брянске, так приходи к нам в гости, я тебя всегда встречу с радостью. Мы же друзья, правда?
   
   Конечно, тётя Соня! – ответила я и, продолжая улыбаться, добавила. – Я пойду, наверное! Чего я вам буду портить компанию!
   
   Меня пытались все удержать, но я, подарив гостям воздушный поцелуй и, поцеловав мать, убежала на второй этаж. Я, ещё со времён пьяных посиделок своих родителей, ненавидела пьяных людей, особенно женщин. Тётя Соня даже стало походить на ту мою маму. Моя мама, родная мама испоганила всю мою душу, поэтому я так сильно реагировала на это. Вот и тогда, после выпускного балла, когда напились девчата, и я увидела все прелести их бурной «радости», которая до сих пор стояла у меня перед глазами, мне стало тогда обидно и, в тоже время, противно, и если бы не Эдик, то я бы давно убежала домой. Но он мне тогда нравился, поэтому до утра и была с ним, наблюдая за их оргиями поневоле! Но это было ещё не всё и, Слава Богу, я этого не видела, а знала из рассказов этих девочек о том, как они с парнями занимались сексом. Когда они мне это рассказывали, меня чуть не вырвало, и больше я с ними никогда не встречалась. Я ненавидела водку, я ненавидела эту их жизнь, которая заключалась только лишь для того, чтобы «потрахаться», как они говорили! Я не понимала этого, и не понимала того, что, когда они хвастались друг перед дружкой, радостно смеялись! Для меня это было чуждо! И я была рада именно этому обстоятельству!
   
   Гости сидели в зале ещё около часа и галдели, взрываясь периодически смехом. Потом они, прихватив с собой закуски и спиртного, снова побежали в баню, да так, будто это была молодёжь. Женщины постоянно смеялись, как будто у них завели какие-то невидимые пружины для смеха.
   
   Когда они ушли, в доме стало тихо, но зато в огороде началось что-то! Я никогда раньше не видела, чтобы так, по-детски, резвились взрослые уже мужики и женщины, выбегая в снег только в плавках. Женщины тоже были в плавках с голыми грудями, и мне было забавно наблюдать за ними через окно, находясь в своей комнате. Оно выходило в сторону огорода с теплицей, поэтому я всё видела. Свет я вообще не включала у себя, а лежала в платье на кровати, не раздеваясь, зная, что могут позвать меня в любую минуту. Когда они стали дурачиться в снегу, я тогда присела у окна и, с улыбкой на лице, смотрела на них. Полинка уже давно спала, и я была спокойна за то, что она не видела женщин и мужиков почти голыми. Где-то после трёх часов ночи я не выдержала, и уснула неожиданно для себя самой. Когда разъехались гости, уже не слышала.
   
   Когда я проснулась, стрелки часов показывали десять часов утра. На моём столе я увидела красивую визитку. Взяв её в руки, я прочла следующее. – Соня Ефимовна Рыжкова! А снизу номера нескольких телефонов. Вверху, прямо над фамилией стояла надпись, говорящая о том, что хозяйка этой визитки, является салона красоты, расположенного в центре Брянска, на первом этаже гостиницы «Десна».
   
   Я положила визитку и спустилась вниз. Проходя возле приоткрытой двери в спальню родителей, я заметила, что они спят и успокоилась. Полинка ещё тоже спала, оттого в доме стояла тишина.
   
   Первым делом я пошла в баню и стала убирать всё то, что оставила после себя эта компания. Пришлось несколько раз ходить в дом и обратно, чтобы принести оттуда всю посуду, после чего я навела порядок, убрала вещи и полотенца, разбросанные, где зря и как зря.
   
   Осмотрев саму баню и предбанник, а вернее целую комнату отдыха, я осталась довольна, и вернулась в дом. На улице было пасмурно, тихо и около минус два, почему я и бегала в баню, даже не накидывая на себя куртку, в одном платье.
   
   Потом я ещё минут сорок наводила порядок в самом доме, после чего поставила чайник. В это время на кухню прибежала Полинка. Она хотела что-то сказать, но я приложила палец к её губам и прошипела.
   
   Тише говори, Поля! – чуть слышно произнесла я и, погладив её по головке, добавила. – Ты знаешь, когда родители уснули, очень поздно, поэтому постарайся не шуметь. Хорошо? Давай умывайся, и будем с тобой пить чай с тортом!
   
   Я, кстати, ещё тоже не умывалась, поэтому в санузел пошла вместе с Полиной. Через несколько минут мы сидели на кухне и пили с ней чай.
   
   Ну как ты здесь без меня одна? – спросила я у неё. – Тебе хорошо? В школе никто не обижает? Как закончила полугодие?
   
   Полина, набив полный рот тортом, подняла левую руку с растопыренными пальцами, показывая, что закончила на пять. Я улыбнулась ей и, допив свой чай, помыла чашку и убрала её в шкаф. Полинка тоже заканчивала дожёвывать торт, после чего чмокнула меня в щеку и побежала в свою комнату.
   
   Вот игрунья! – прошептала я ей вслед, продолжая улыбаться. Я до такой степени её обожала, что разлука с ней приносила мне какую-то боль.
   
   Убрав всё со стола, я поднялась в свою комнату. Платье я так и не снимала со вчерашнего дня, в нём и спала, да и сейчас улеглась поверх покрывала, чтобы отдохнуть пару минут, накрыв ноги пледом.
   
   Эти пару минут растянулись до двух часов дня, когда я проснулась, да и то после того, как Полинка будила меня.
   
   Лариса! – услышала я её голос, доносящийся, как из подземелья. – Пойдём вниз, а то мама зовёт обедать!
   
   Только тогда я стала осознавать, что проспала как минимум часа три и, посмотрев на часы, подхватилась с кровати. Забежав в санузел, я быстро привела себя в порядок, поправила платье, волосы и, слегка улыбнувшись, спустилась вниз, где меня, с нетерпением, поджидали родители с Полинкой.
   
   Ты визитку нашла? – спросила меня мать, после того, как я поцеловала их всех, и уселась за столом. – Соня положила на стол, хотела тебя разбудить, но я не позволила ей это сделать.
   
   Чуть помолчав, пережёвывая пищу, добавила. – Она хорошая! Если что понадобится, то ты не стесняйся, обращайся к ней. Кто его знает, как что сложится, а у неё всё-таки салон, да и не один по Брянску.
   
   На этом разговор и закончился. После бурно проведённой ночи, все, включая и нас, были, как недоваренные, поэтому, прибрав всё со стола, мы снова разбрелись по своим комнатам.
   
   На следующий день мы, всей семьёй, выехали в Брянск, посетили цирк, погуляли возле ёлки, пообедали в ресторане, и вернулись домой уже поздно вечером, уставшие, но счастливые. Особенно радовалась Полинка! Она вообще всегда радовалась всему новому, и с особой энергией показывала эту радость.
   
   До дня рождения мамы, я каждый день водила Полинку на каток, откуда возвращались с раскрасневшимися лицами, весёлыми и валились с ног от усталости, вытягивая ноги, чтобы хоть немного отдохнули от коньков.
   
   День рождения матери начался, как и в прошлый раз. Я поднялась рано и, взяв платье, которое уложила в специальную коробку, спустилась на первый этаж. Я слышала, как мать спустилась вниз, а в их спальне покашливал отец, который простыл в Брянске на ёлке, уничтожая мороженое с Полинкой, и до сих пор не мог выгнать простуду.
   
   Мамочка! Милая! – произнесла я, войдя на кухню, чуть улыбаясь. – Поздравляю с днём рождения, а это мой подарок тебе! Ты не могла бы его примерить? Вдруг не подойдёт!
   
   Ну что ты, милая! – засмеялась в ответ мать и, обняв меня, прижала к себе. – Чтобы у тебя да не подошло! Я такого что-то не припомню! Пойдём в зал, пока нет никого.
   
   Когда я достала платье, она обомлела и, обхватив ладошками рук обе щеки, воскликнула. – Ларочка! Да это же прелесть! Мои подруги с ума сойдут от зависти!
   
   Платье действительно всё играло. Оно хоть и было чёрное, но материя как бы переливалась от серебра, вплетённого в саму материю.
   
   Пока она одевалась, я принесла её чёрные туфли на высоких каблуках, которые она обула, и стала вращаться перед большим зеркалом в прихожей.
   
   Ну, ты, мать, прям королева! – посмеиваясь, и в то же время, восхищаясь своей женой, произнёс отец, спускаясь по лестнице со второго этажа.
   
   Мать действительно смотрелась изумительно, и это ещё без причёски и макияжа. Она сама видела это, и её щёки порозовели от удовольствия и радости, понимая это.
   
   Ларочка! Ты просто чудо! – сказал отец и обнял меня, подойдя к нам. – Я бы никогда не смог бы найти для неё подобное, но для тебя я тоже кое-что сделаю.
   
   И он действительно сделал! На следующий день, когда я только проснулась, но продолжала лежать в постели, сладко потягиваясь, ко мне в дверь постучал отец и, заглянув ко мне, улыбнулся.
   
   Ты не спишь, дочка? – спросил он, просунув голову в образовавшуюся щель в дверном проёме. – Мне надо что-то тебе сказать, а то я уезжаю. Мы только с матерью приехали, она спит, но мне надо ехать.
   
   Заходите-заходите! – произнесла я и натянула одеяло себе до самого подбородка.
   
   Спасибо, девочка моя! – сказал отец, виновато улыбаясь. – Я тебе вчера обещал что-то сделать для тебя, и вот решил обсудить с тобой этот вопрос.
   
   Потом, устроившись на краю кровати и, положив свою руку на мою руку, он продолжил. – Я в курсе того, что ты желаешь выкупить квартиру, в которой сейчас проживаешь, мне хозяйка этой квартиры сказала. Так же я знаю, что у тебя не хватает для этого денег, и поэтому я хочу, чтобы ты взяла у меня пять тысяч долларов, пусть они будут у тебя, на всякий случай и, когда тебе исполнится восемнадцать лет, то ты и выкупишь её. Хорошо? И ещё! Я хозяйке выплатил залог в сумме двух тысяч долларов, но эта сумма в сумму покупки не войдёт, поэтому тебе придётся заплатить всю сумму, плюс сделки и оформления. Денег у тебя должно хватить, да ещё подработаешь, с твоими-то руками и головой, так что всё должно получиться.
   
   После этого он достал пакет, и положил его под мою руку, погладив меня по голове.
   
   Ты держись, девочка! – снова продолжил он. – У нас сейчас начнутся очень тяжёлые времена, и тебе надо будет выстоять. Запомни одно, никому не доверяй в этой жизни, особенно тем, которые набиваются к тебе в друзья. Меня оговорили и подставили, матери я пока что ничего не говорил, но она скоро всё равно об этом узнает. Скорее всего, после праздников, меня освободят от должности, и заведут уголовное дело, чем всё это закончится не понятно, поэтому я прошу тебя об одном, помогай матери, она не такая сильная, как ты. Она может не выдержать! Будь умницей!
   
   Потом он, поцеловав меня в лоб, и тяжело вздохнув, вышел из комнаты. Я слышала, как он спустился вниз, и через несколько минут хлопнула входная дверь. Его поджидали возле дома на улице и, через минуту, машина увезла его в неизвестном направлении.
   
   Мир снова перевернулся в моём сознании. Я ощутила всем своим существом, как страх, медленно и неотвратимо, подступал к моему горлу, и стал мешать, мне дышать. Всё то хорошее, которое выпало нам сверху, мгновенно исчезло, и перекрасилось в чёрно-белые тона. Краски напрочь исчезли из моего сознания, и я снова ощутила себя одинокой в этом непростом и бушующем мире. Всё то, что я почувствовала год тому назад, когда увидела блатного бугая возле отца, превратилось в действительность.
   
   Слёз не было! Мозг лихорадочно искал выход из создавшегося положения, но в голове всё перемешалось. Даже то, что я выработала для себя с Полинкой на всякий случай, и то как-то затушевалось, и рисовалось в моей голове далеко не так, как это виделось тогда.
   
   Плохая весть почему-то всегда приходит неожиданно, хотя и была к этому готова.
   
   Всё! – думала я, лёжа под одеялом, боясь пошевелиться, отчего моё тело стало как-то неметь. – Неужели снова придётся сражаться, и искать своё место под солнцем? Господи! Прокрути, пожалуйста, время быстрее, ускорь ход часов, чтобы я успела воплотить в жизнь задуманное!
   
   Я боялась даже встать с кровати, хотя очень сильно хотела в туалет. Чувство страха сковало меня, и полностью парализовало мою волю. Проживая в семье этих замечательных людей, которых мы искренне называли своими родителями, у меня притупились мои бойцовские качества. Я вновь почувствовала себя уязвимой. Но, как бы то ни было, моё сознание всё-таки стало перебарывать это оцепенение, и я заставила себя подняться с кровати. Положив деньги в свою заначку, я сходила в санузел, потом привела себя в порядок, застелила постель и, надев брючный, бардовый костюм, улеглась поверх покрывала. Полина ещё спала, а мать только что уснула. Время слегка перевалило за девять часов утра, и я решила своими движениями не мешать, им спать, особенно разбудить неугомонную Полину. Я хотела только одного, чтобы в спокойной обстановке определиться с тем, что мне предпринять в случае самого негативного варианта событий.
   
   Как это ни странно, но, едва я снова легла на кровать, ко мне вернулась уверенность в своих силах, и я вспомнила слова своего приёмного отца, сказанные в конце беседы.
   
   Запомни одно, дочка! – сказал он тогда. – Никому не доверяй, особенно тем, кто хочет стать твоим другом!
   
   Эти слова отложились в моём сознании намертво. В своей, ещё не слишком большой жизни, я уже многое успела познать и понять, поэтому его слова были мне понятны. Я, воочию, убедилась в этом ещё в раннем детстве, а теперь, имея своё мнение, и определённый житейский опыт.
   
   И я успокоилась! Тем более, что пока ещё ничего не произошло. Мать я никогда не брошу, если, вдруг, и случится беда, о которой меня предупредил отец.
   
   Я снова возненавидела время! Время, которое застыло на одном месте, и никак не желало сделать меня совершеннолетней. До этого дня мне предстояло прожить ещё долгих, семь месяцев, и это обстоятельство меня угнетало. Я вспомнила то время, когда мне было шестнадцать лет, и уже тогда передо мною стояла та же проблема, поэтому я, глубоко вздохнув, поднялась с кровати и направилась на первый этаж.
   
   Проходя мимо спальни, в которой находилась мать, я увидела в приоткрытую дверь, что она уже сидела в постели и сладко потягивалась, явно не выспавшись. Спустившись на первый этаж, я направилась в кухню, где поставила чайник на плиту, и стала готовить бутерброды на завтрак!

                18.02.2015 год.


Продолжение! http://www.proza.ru/2015/02/19/1279!