Блябуду баллада или Мне не хватает тебя

               Евгении Васильевой, с любовью
  - Знаешь, а ведь он похож на твердый знак, - задумчиво сказала она, глядя в сторону.
  - Кто ? - отчего-то испугался я и машинально прикрыл ширинку.
  - Да все.
   Красиво это она, так, как умеет. Скажет, хоть стой, хоть падай. Мне эта тема была неинтересна, абсолютно. Первый день, как я начал отходить от последствий, какие, на хрен, твердые знаки. Определиться бы, я еще предатель или уже патриот, вот что важно в наше непростое время, особенно памятуя... Вот здесь я запнулся на ровном месте. Что памятуя ? Зачем ?
  - Забей, - посоветовала она. - Ты как к блондинкам ?
  - Левым полькам или правым француженкам ? - хитро прищурился я. Ушлый. Прежде всего : забота. О родине. О красном знамени.
  - Да лишь бы не к немецким овчаркам.
  - Без разницы, - философски заметил я. - Лишь бы без бород.
  - Это верно, - засмеялась она. - Бороды - не наш путь.
   Каюсь, тут я не дослушал. За окном грянуло : " Вышла мадьярка на берег Дуная", я на цыпочках, таясь, метнулся к окну и задернул шторы. Уж я -то знал, чем заканчиваются такие песенки, разгулом коррупции, чем же еще, а в конце - битье посуды, выпивание на брудершафт, снова немцы - ну, а как без них?! - а я опять в дураках, как обычно. Укрылся за занавеской.
  - Митинг ? - погладила она меня по плечу. Я обернулся, ужасаясь и трепеща.
  - Хуже. Демонстрация трудящихся.
  - Да пошли они. - Обняла, прижалась грудью. Не дурно. Почаще бы таких моментов.
  - Демонстраций ?
  - Нет. Сисек.
    Она оттащила меня от окна, от лозунгов, речевок и еврейских анекдотов под гитару, от всех этих придурочных деятелей. Сильная, как конь, упорная и настойчивая. Целеустремленная.
   Мы сели на берегу, я свесил конец в воду, а она листала паспорт, наивная. Надо бы подсказать, что паспорт и виза - разные вещи, но мне было лень, я слушал Милен Фарме, смутно догадываясь о смысле, но не улавливая намеков и игры слов. Хорошо, что я не знаю иностранных языков, иначе пошел бы в переводчики и своим талантом убил бы не одну сотню произведений иноязычного разума, может, и премию бы получил, имени Бориса Заходера, например.
  - Ну ! - крикнула она. - Еще раз !
  - Не хочу, - протянул я. - Объелся глупостью и безграмотностью.
  - Я же говорила ! - Захихикала серебряным смехом, заиграла авангардным взглядом, зашебуршала купюрами. - Я ведь предупреждала.
    Врет. Ничего она не предупреждала. Я и сам знал. Чувствовал. Подозревал. Конечно, два года не следил, но полчаса присматривал, а потом надоело, другие насущные дела появились откуда-то, первым делом - пианину, вторым - реформы, ну а третьим, сами знаете, будешь ? Потом, ты меня уважаешь, а закончится разгулом коррупции, битьем посуды, брудершафтами и немцами. Все, как обычно, согласно уставу и традициям, незыблемым, стариной и древностью великими, предками завещанными, неуклонно искореняемыми, частично вменяемыми и ограниченно дееспособными. А сверху - пару песен Кристины Агилеры, это вообще пиз...ц, это круче голой Шакиры с Леди Гагой подмышкой и Мадонной на стене, а за пианиной сам Мацуев, кудрявый, веселый, пьяный, в рубахе кумачовой. Только без прокуроров, пожалста.
  - Стой ! - вжикнула она. - Не надо, не хочу, надоели. Дай им волю - зае...ли бы, но кто ж им даст.
  - Да пошли они, - согласился я.- Вместе с трудящимися.
  - Верно. Хоть налево, хоть направо, никто не держит.
    Через час мы оторвались друг от друга. Я закурил, а она листала паспорт, наивная.
  - Ну как ?
  - Стоят, - посмотрел я краем глаза. - Наверное, не хотят идти. - Предположила она, затянувшись моей сигаретой. - Ну да, устали, - засмеялся. - Сколько можно, ходили, ходили, ничего не выходили. Некоторые даже бегали, поэтому сейчас отдыхают.
  - Это правильно.
  - Да не совсем. Манделу помнишь ?
  - Это который негр ?
  - Угу.
  - И чё ?
  - Да ничего. Умер.
  - Все умрем. Ты не гони.
  - А как не гнать -то ? - заспорил я. - Оно само прет как-то, мозг взрывает, бурлит и клокочет. Я, по-ходу, творческая личность. Может, пора фанатами обзаводиться ?
  - " Челси" ?
  - Лишь бы не " Зенита", - вспомнил я смешного Кузьмича с шарфиком, строгого, шляпообразного, когда-то реально ох...нного, лет сто назад.Захохотал, представив процесс создания шедевров отечественного кинематографа, когда-то реально ох...нного, лет сто назад. Закашлялся, поперхнувшись дымом, когда-то реально ох...нным...
  - Харэ, харэ, мон фрер Сюверьян, - похлопала она меня по спине. - Ты вот скажи, только как на духу, ты вот меня любишь ?
  - Конечно. А ты ?
  - Я их тоже.