Вестники продолжение...

11.
 
    20:50 того же дня.
Сей приподнял голову. Холодно. Солнце уже упало за горизонт, но небо было еще светлое. Значит где-то около 21:00. Вокруг была рыжая почва с острыми зазубринами серых камней. Метрах в двадцати впереди лежала груда искореженного металла – все, что осталось от метрокапа. Сею повезло, что его не стерло в порошок об эти камни только потому, что лежал он прямо в ложбине от следа, оставленного капсулой. Тело ныло, руки не поднимались, ноги не чувствовались. На теле кровавые ссадины, а сверхпрочный нано комбинезон разорван в клочья. «Много понадобится времени наночастицам, чтобы срастить лоскутки материала», - подумал Сей и решил приподняться еще повыше. Это было тяжело сделать, руки не поддавались, а резкая боль со стороны ног пронизывала постоянно. Но когда Сей, все-таки, осилил подъем на локти, то, что он увидел тут же заставило его взвыть от боли и потерять сознание. Его левая нога была сломана и неестественно вывернута. А правая - с открытым переломом, разорванной плотью и торчащим серебристо-алым имплантатом, истекала кровью.
   
  12:00 следующего дня, 45 августа. 
Следующий раз, когда он открыл глаза, солнце было в зените, а рядом с ним стояло непонятное существо – человеко-зверь. Хотя правильнее было бы сказать, что именно – человек. Но голова у него была собачья, вытянутая с высокими ушами. В руках он держал посох. Одежды его были не многочисленны, но вытканы золотом и алмазными нитями. Человеко-зверь склонился над Сеем, и в глазах его не было интереса или соучастия, скорее безразличие. Безразлично было и Сею, он закрыл глаза и снова впал в беспамятство.
   
   2:45, 46 августа.
Ночь. Сея бил озноб. Да, такой сильный, что его трясло из стороны в сторону. Однако тело уже болело не так сильно. Вокруг стояла гробовая тишина, и лишь стоны Сея периодически прерывали ее. Промучившись полночи, он, наконец, уснул под самое утро и в следующий раз очнулся уже в середине дня.
   
   11:45, 46 августа.
Небо было затянуто облаками. Сей облегченно вздохнул. «Наконец-то, а то все жарит и жарит, так и подгореть недолго, как кусочек мяса на огромной сковородке». Он полежал еще пару минут, прежде чем решился привстать на локти и посмотреть, как там поживают ноги. Ему страшно было увидеть то, о чем он был неоднократно наслышан из страшных медицинских рассказов – занесенная в рану грязь, отмирание тканей, некроз и т.п. Левая нога была в порядке, и Сей даже пошевелил пальцами, что его привело в неминуемый восторг. С правой ногой было сложнее, имплантат так и торчал, хотя сама нога выглядела, тьфу, тьфу, тьфу, более здоровой. И вот тут-то Сей понял, что ему придется самостоятельно вправить кость из сплава обратно, чтобы она могла успешно срастись. От одной только мысли об этом, почернело в глазах. Но Сей, все же, собрался духом, рывком сел, также смело схватил имплантат руками и воткнул его обратно. Если сказать, что Сей кричал – это ничего не сказать. Было больно. Адски больно.
    
   21:45, 46 августа.
Результат самовосстановления радовал его все больше и больше. Через 10 часов, когда наступили глубокие сумерки, Сей уже смог встать, держа пока правую ногу еще навесу, наступать на нее было очень тяжело.
Ночь опустилась быстро. Вместе с ней из разных точек горизонта выскочили розовый Фобос и более серебристый Деймос, осветившие все вокруг необычайно мягким светом. Сей попытался доковылять до разбитой части метрокапа. Там можно было бы найти что-нибудь полезное, какой-то осколок, железку, или, может, сохранилась аптечка, или даже еда. Железку он в итоге нашел - какая-то расплющенная часть нижней обшивки, похожая на длинный нож без рукояти, она легко легла в руку Сея. Все остальное сгорело от трения по камням и жесткой марсианской почве. Сей отвернулся от останков, спасшего ему жизнь метрокапа, и на него вдруг нахлынуло воспоминание человеко-зверя, увиденного накануне в полубредовом состоянии. Он замер и придирчиво оглядел мертвый пейзаж вокруг себя, но никого не обнаружив, откинул мысль о видении, приняв его всего лишь за странный сон. Про Наю Сей пока не вспомнил ни разу, видимо память еще не полностью восстановилась от такого удара. На данный момент он вообще никого не помнил, так же, как и события, произошедшие до падения. Он даже не помнил себя самого, однако, Сею не казалось это странным, а его организм продолжал восстанавливаться с удивительной легкостью и быстротой.
Немного помаявшись, Сей сел на землю и прислонился к самой крупной части искореженного метрокапа. Понаблюдав, как быстро движется Фобос по темнеющему небу, поглазев на звезды, послушав вздохи каменистой пустыни вокруг и посапывания каких-то ночных животных, то и дело пробегающих то тут, то там, Сей наконец угомонился и закрыл глаза.
 
    7:12, 47 августа.
На руке вдруг заверещали часы, это выдернуло Сея из сна, полного каких-то неясных образов и воспоминаний. Он внимательно посмотрел на них, но цифры 7-12, так же, как и моргающий оранжевый огонечек в нижней части, абсолютно ни о чем ему не сказали. Сей опустил руку, а потом снова поднял и, пусто глядя на маленький дисплей, глубоко задумался. Секунды тикали, огонечек поморгал еще несколько минут и погас. К Сею постепенно возвращалась память. Сначала он вспомнил детство, какое-то рафинированное и очень правильное. Игрушки - разноцветные, большие и маленькие, интересные и не очень. Забота родителей – их поддержка, опека, ласковые руки мамы, интереснейшие отцовские повествования о мире вокруг. Большой дом – куча комнат, залов, комнатушек и чуланчиков, где можно было прятаться. Садик – игры в салочки, догонялки, детский смех. Школа – интересные знания, отличные оценки, друзья. Институт – исследования, научные работы, новые правильные друзья, длительные вылазки на природу, путешествия в другие края Марса. Пришли воспоминания о брате, как они бегали вместе по дому, играли, прятались от прохожих, убегали из дома и ночевали в лесу кривых черных деревьев. Постепенно восстановились лица родителей и память о том, кто они, как его любили, и как они его любят до сих пор. Первая институтская любовь, расставание, сожаления, забвение и полная неприязнь к женскому полу. Сердце Сея забилось сильней, он вспомнил, что потерял брата и…и…родителей… «Родителей?» - ужаснулся Сей. – «Неужели я их потерял? Как?» Его мозг беспорядочно заметался, все больше и больше выплескивая наружу образы из жизни, а также совсем недавних происшествий. Закружилась голова, в ушах зазвенело, а картинки уже невозможно было остановить и сложить в реальную цепочку событий, предшествующих тому, как он сюда попал. В один из моментов мозг Сея не выдержал, и он снова отключился.
   
   8:46, 47 августа.
Часы показывали именно это время. Сей окончательно проснулся, и первая его мысль была, где же Ная, что с ней, выжила ли она после падения, и куда вообще ее унесло? Он встал на ноги и, не много пошатываясь, залез на груду металла искореженной капсулы. Огляделся, и о счастье, там левее, между Элладой и местом его падения, между каменными глыбами, он увидел нечто, похожее на искусственно созданный предмет. Вторая часть капсулы? Сей, взял в руку железку, найденную накануне, так, на всякий случай, и пока еще волоча правую ногу, но довольно быстрым шагом заковылял к неизвестному объекту. Уже на полпути, он понял, что ошибся. Предмет был действительно создан человеком, но не был похож ни на одно современное средство передвижения. Подойдя еще ближе, Сей вообще поразился странной форме аппарата – он был плоский сверху, о шести ногах и на больших колесах. Напоминал скорее какое-то насекомое, но Сей в них плохо разбирался и не мог сформулировать на какую именно букашку тот похож. Осмотрев передвижное средство, он выяснил, что двигалось оно, подпитываясь энергией солнца, было непилотируемое, имело останки допотопных систем связи и локаторов. Скорее всего, больше не сможет заработать и пуститься в путь, потому что застряло между валунами, буквально вросло в них, и почти утратила 3 ноги с колесами, т.к. шарнирные соединения с корпусом развалились от времени. А когда Сей увидел на корпусе полустертые временем и песком выдавленные буквы и цифры одного из древнейших языков с планеты Земля, вообще сел. «Неужели это один из первых аппаратов исследователей Марса? Марсоход? Боже мой, какой раритет». Он встал и прикоснулся к нему снова, а потом погладил, аккуратно смахивая пыль и песчинки. «Прикоснуться к нашей истории… такой древней… удается далеко не каждый день. Из глубины веков эта техника чудом дожила до этих времен и повстречалась со мной. И именно вот с этих винтиков, колесиков, антенн, батарей и началась эпоха усовершенствования мирового, вселенского техно-развития и техно-строения». Сей полностью осмотрел аппарат. Глянул снизу. Поковырял пальцем в паутине рассыпающихся от времени железок сбоку. Сдул пыль сверху и посмотрелся в остатки зеркал, где на него глянуло измученное лицо все в мелких, но уже почти заживших, царапинках.
 - Интересная штука. Но почему его никто не нашел до меня? - спросил Сей вслух, на что неожиданно и сразу получил ответ от того, кто стоял позади.
- Я нашел раньше!
Сей так резко обернулся, что тут же взвыл пронзенной болью в правой ноге. Перед ним стоял Рам, как всегда свежий, по струночке прямой, горделивый и с блаженной улыбкой на идеальном лице.
- Ну-ну-ну! – Рам сделал несколько больших шагов и подхватил, зашатавшегося было Сея. – Аккуратней же! Ты нам нужен здоровым!
Сей стряхнул его руки с себя и схватился за железку от метрокапа, которую ранее положил на древний марсоход. Улыбка с лица Рама пропала, а в его руке появился Срес (Одно из самых последних средств самообороны – небольшой, похожий на пистолет предмет с толстым дулом, небольшой рукояткой, с курком виде кнопки под большим пальцем, стреляет нанопарализационными снарядами и сильным электрическим импульсом).
Сей засмеялся, он прекрасно знал, что за оружие перед ним держит Рам, и что этим средством не возможно никак повлиять на человека, потому что актуально оно только для нанороботов. А электрический заряд Среса разве что нервы слегка может пощипать.
- Ты меня этим решил парализовать?
Рам не смутился. На его лице появилась кривая ухмылка, а лицо стало злым и холодным.
- На тебя повлияет, поверь мне.
- Ладно, - сказал вдруг успокоившийся Сей. У него снова сильно заболела нога и, он почувствовал необходимость сесть, что и сделал, вытянув при этом ноги перед собой. Ему нужна была пауза, чтобы обдумать свое положение. Сей ласково потер зарастающий уродливый рубец на правой ноге, тихонько по стонал, поднял голову и обратился к нежданному гостю.
- Какими судьбами?
Рам опустил Срес и тоже сел напротив, но на некотором расстоянии от Сея.
- Следил за вами, ждал, когда вы останетесь одни.
- Мммм… - иронично прозвучало от Сея, - ты ко мне уже на Вы?
- Ты все понял, - строго осадил его Рам.
Сей покивал головой, ухмыляясь.
- Да, только вот… я здесь один, - и он пронизывающе посмотрел на оппонента, ожидая ответ, ведь тот наверняка знал, где находится Ная.
 - Я знаю. Часть капсулы Наи утонула в Малейском болоте.
- А Ная?! - вдруг встрепенулся Сей.
- Наверное, она тоже. Я ее не нашел. Извини.
Сей опустил глаза. Горький комок подкатил к горлу. «Господи, как же далеко ее занесло» - думал он, а сам еле сдерживался, чтобы не закричать, потерять самого последнего любимого человека на этой планете, было уже слишком.
Рам заметил стенания Сея, и попытался успокоить.
- Все не так плохо! Может быть, я что-то пропустил или где-то не досмотрел…
- К чему вдруг такая забота?! – не сдержался и крикнул Сей.
- Да, ну. Я вовсе и не думал…
- Какого … тебе надо от меня?!
- Аа… нуу… Если ты хочешь перейти к делу, то… тебе придется проследовать за мной.
- Придется? Да с чего ты взял, что я пойду с тобой, ты…предатель!
- Эй, эй, по тише, - и Рам снова поднял руку со Сресом. – У тебя нет выхода. 
- Что ж ты раньше к нам не сунулся, когда мы были еще в песках? – сквозь зубы, медленно поднимаясь, произнес Сей. В его жилах закипел огонь. Он уже видел Рама совсем в черном свете и винил его во всех бедах, произошедших с ним и Наей. И когда, он сделал резкий выпад с импровизированным ножом в сторону ненавистного врага, вдруг раздался легкий хлопок и сначала Сея пронзила новая невиданная ему боль, а потом все потемнело.
   Рам оказался сверхсильным молодым человеком. Поднять и взвалить на плечо мощное мускулистое тело совсем не маленького по росту Сея, под силу далеко не каждому. Однако, Рам сделал это с необычайной легкостью, и понес того к своей серебристо-стеклянной капсуле системы «Стрела», стоявшей где-то в километре от места встречи. Уже в ней, он усадил Сея в заднее кресло, заботливо пристегнул его, сам сел за штурвал и поднял аппарат в воздух.

12.
 
   20:45, 44 августа.
Ная открыла глаза. Было довольно тепло и влажно. Перед глазами стоял светящийся голубоватым светом туман, пахло сладкими болотными цветами, душистым баданником и сыростью. Вокруг стояла гробовая тишина. Ная помнила все, что с ней произошло, и она даже, знала, куда именно ее выкинуло. В этих землях она никогда не бывала, однако пролетала над ними, тогда еще, на бе-моте. Это земля Малея – сплошные болота, низкорослые труднопроходимые леса, саванны, зыбучие пески и низины. Она слышала про Малея, как про самые неприветливые земли, после Прокторовских гиблых пустынь.
Ная пошевелила руками, и ей показалось, что происходит это, как в воде. Боли она никакой не чувствовала, и ей было настолько приятно лежать в этом теплом жидком одеяле, что через некоторое время она снова уснула.

   11:45, 45 августа.
День. Очень странной, все-таки, показалось Нае, абсолютная тишина. Чуть приподняв голову, она увидела вокруг себя легкие шелковые травы, с цветущими мелкими белыми цветками, и рыжую жидкость, в которой она, собственно, и лежала. Ная посмотрела вправо и увидела там маленькую трехногую ваку (лягушка), у которой раздувался зоб, т.е. она явно издавала какие-то звуки. «Я оглохла?» - спросила Ная саму себя и тяжело вздохнула, услышав при этом, как влажный воздух ворвался в ее легкие с шумом и так же шумно покинул их.
- Значит, я контужена, - сказала она и не услышала свой голос.
Нае захотелось подняться на ноги, но она не рассчитала усилие, с которым она решила это сделать. Поднимаясь всегда слишком быстро с пастели, она прекрасно понимала, что это не самая лучшая привычка. Так и сейчас. Она вскочила на ноги, но тут же упала на колени – сил было еще слишком мало. Вода, вязкими потоками стекая с ее полуобнаженного, изодранного тела, крупными каплями падала в большую лужу, в которой Ная давече оказалась не по своей воле. Легкая рябь от капель исказила ее отражение, и у Наи закружилась голова. Через секунду, после не умелой попытки встать, ей послышался страшный нарастающий свист, будто с неба летела огромная бомба. И когда звук был в своем апогее, Ная испуганно упала, в приютившую ее жижу, и свернулась калачиком.

   3:00, 46 августа.
Глубокая ночь. Не спалось. Ная посмотрела на наручные часы, но те не подавали признаков жизни. «Наверное, разбились», – подумала она.
Было все также тепло, также ароматно и, также, ничего неслышно. Почему-то, страшно не хотелось выходить из своего убежища, и страшно закрывать глаза, темное время суток в здешних местах – опасное время. Но до конца ночи, она смогла себя занять – удивительные вещи творил, опускающийся на болото, молочно-белый густой туман. Ная подняла руку над собой, и туман ненадолго оставил след яркого голубого свечения. Она опустила руку, и свечение повторилось. Словно волшебник, изображая магические пассы, она стала водить руками вперед и назад, рисовать фигуры, писать буквы. Фосфоресценция бывает в Элладском море в сентябре, когда в верхних слоях воды появляются микроорганизмы, светящиеся при легком касании. Но в воздухе! Такое явление Ная видела впервые.
Развлекаясь с туманом почти всю ночь, она, наконец, угомонилась и уснула только когда забрезжил рассвет.

   12:00, 46 августа.
Ная решила попробовать еще раз встать и осмотреться. И в этот раз, она сделала это совсем безболезненно, что удивило и обрадовало ее. Она оглядела себя с ног и до, отраженной в воде, головы, но ничего не обнаружила. Еще вчера ее раны и порезы выглядели очень нехорошо. А сейчас, даже, костюм полностью цел, хотя незначительные царапины еще оставались незарощенными наночастицами костюма. Ная наклонилась к чудодейственной воде, ее мокрой постели, в которой она пролежала все это время, зачерпнула в ладони рыжую жидкость и нежно поцеловала ее, намочив губы. «Спасибо тебе Малея за доброту твою и такой волшебный подарок» - прошептала Ная и опустила руки. «Однако, контузия, пока еще, никуда не делась», - и она потерла уши, но звуки не появились. 
Ная собрала распущенные мокрые волосы в пучок, но завязать его оказалось нечем, лента соскочила при падении. Она оставила их в покое, подняла глаза и посмотрела вдаль.
Туман, который опускается ночью на землю, днем поднялся на высоту всего нескольких метров и висел там, не пропуская через себя солнечные лучи, но распространяя свечение дня равномерно по всему своду. Вокруг было травянистое болото, с проплешинами из участков ровных, как мраморные плиты. Кое-где поблескивала вода и торчали корявые, кажущиеся мертвыми черные со скрученными стволами кустарники, покрытые снизу рыжим мхом и оставляющие впечатление будто они с трудом вырвались на белый свет. Останков капсулы нигде не было видно. Ная аккуратно сделала пару шагов по траве, почва была достаточно твердой, хотя и чавкала. Нити травы захрустели под ногами и недовольно задвигались, потревоженные ею. На Марсе каждое растение, начиная от болотных мхов и заканчивая каменными деревьями, имело буквально свой неповторимый «характер». Животный и растительный миры настолько сильно уже приобрели одухотворенность, прочную связь и однонаправленность бытия, что грань между этими определениями почти стерлась, и все чаще употреблялось для них единое название – Сфера. Даже простейшие организмы, были неотъемлемой частью этой Сферы. Однако, Человек, почему-то, так и не имел единый статус, с существующим миром вокруг, оставаясь существом обособленным и одиноким. Хотя на Марсе человеческая особь и не была возведена в абсолют, но люди считались, как и в древние времена, венцом творения. Именно люди оставались хозяевами таких понятий, как технический прогресс, социальная среда, духовность, многогранность чувств и т.д. И, как в старые времена, понятие – «человек – есть создатель, и человек – есть разрушитель», не потеряло свою актуальность.

   Ная всматривалась в розоватую дымку болотных далей. Пейзаж не был столь однообразен, как ей увиделось сначала. Левее, где, по-видимому, находилась Эллада, дымка приобретала больше лазурный оттенок, и оттуда, казалось, дул легкий морской бриз. И, в принципе, надо было бы идти туда, но расстояние до Элладского тумана было сплошь покрыто жидкими топями с разноцветными пятнами болотных мхов, так похожих на твердые породы почвы, но столь обманчивых при попытке пройтись по ним. Позади, метрах в четырехстах, матовым белым стеклом блестело небольшое озерцо, которое недавно стало спасительным трамплином для Наиной части капсулы. К нему она решила добраться несколько позже. Справа, вдалеке, упирались своими вершинами в низкий туманный небосвод, виднелись невысокие доломитовые горы, поблескивающие своими отполированными бело-оранжевыми склонами. До них была долина с топями, на которой все чаще встречались корявые кустарники, местами напоминающие невообразимых по конституции животных. Между проплешинами с жидкой грязью, периодически встречались змеевидные усы гигантских марсианских грибниц, имеющих твердое основание, но сплетенных в такой лабиринт, что блуждать по нему можно целую вечность. Впереди – всё то же болото, травяные кочки, рыжие лужи, кустарник, кустарник…
 «Там в кустах!..», - Ная замерла. Она заметила кого-то в кустах и так сильно испугалась, что кровь отхлынула от ее лица, превратив в бледную мумию. А через секунду снова начался этот свист. Ная закрыла уши ладонями, но свист не прекратился, и когда над ней вдруг промелькнула большая тень, Ная упала в траву и потеряла сознание.

  21:35, 46 августа.
Она очнулась, и первым делом, решила что-то предпринять для своего спасения, например – снять с руки часы и попытаться что-то с ними сделать. Ведь починив их, есть много шансов увидеть хотя бы часть важной информации – время, точное месторасположение, индикацию здоровья, а самое главное, тепловизор, который может показать тех, кто прячется там, в кустах. Однако это не удалось, когда костюм заращивал дыры и порезы, он случайно врастил в себя и браслет часов. Тогда Ная просто нажала маленькую плоскую кнопку отключения, и чуть подождав, снова ткнула в нее пальцем. Часы, и впрямь, озарились голубым неоном и на них высветилось время 21:40, остальные кнопки, почему-то, продолжали не работать.

Туман снова упал на землю и заполнил легкие душным влажным воздухом, полным неистовых ароматов. Нае совсем не хотелось никуда идти, но она подозревала, что и найти ее на одном месте, будет сложно. Она точно решила для себя, что завтра сломает ветку ближайшего кустарника, соорудит из нее щуп и двинется в путь.
Страх, от увиденного накануне псевдо монстра в кустах, совсем пропал. С ней уже что-нибудь случилось бы за время ее бессознательного пребывания в этих местах, если бы ее жизни действительно кто-то угрожал. Но раз она жива и цела, значит бояться нечего, и это даже забавно, что она не одна. А огромная тень, которая пронеслась над ней перед ее падением в обморок, лишь плод разыгравшегося воображения.
 Темнело. Туман снова набирал силу своего волшебного свечения, а трава покрылась мерцающим серебром. Ная завороженная сидела, подогнув под себя ноги, и смотрела на меняющийся на глазах мир. Она ласково погладила серебристый шелк травы, и та ответила ей легким трепетанием, наклонившись в ее сторону. «Прям, как грива Ручного Льва», - подумала Ная и прикрыла глаза от удовольствия.
Через некоторое время по туману понеслась световая волна восходящего Фобоса.
Ная еще раз посмотрела на часы, было 22:00, индикатор самозаряжающейся батарейки показывал четверть зарядки. До полной оставалось еще где-то часов 10, а значит пока было бесполезно разбираться, сможет ли она просигнализировать Сею, что жива. Даже при отсутствии микроспутниковой связи, которую заботливо «почикали» «доброжелатели», возможность сигнала теоретически оставалась и действовала она через нано-робота Арки на его же нано-сетевом уровне. Если он откликнется, значит и Сей жив, а это уже о многом говорит. Вполне возможно, что таким же методом определения состояния здоровья их сына во время крушения метрокапа, пользовались и его родители, совместно с телепатией Таи. И самое главное, что робот может определить местонахождение источника сигнала и, например, вызвать помощь или поможет сам. Как же они раньше до этого не догадались? Ная улыбнулась, это вселяло веру, что всё будет хорошо.

7:00, 47 августа.

Она даже не помнила, как вчера уснула. За мыслями, за созерцанием, легла в траву, та ее укутала и все.
Утро было чудесным. Свежее, теплое, радостно светлое, хотя и все с такой же низкой туманной облачностью. Наверное, в здешних местах это явление имело постоянный характер, и, видимо, поэтому здесь было так по-парниковому тепло и влажно. Но самое удивительное, утро было шумным, и Ная, вдруг, это осознав, засмеялась и услышала свой звонкий смех, который раззадорил ее еще больше. Тяжелая глухота отступила, будто ее и не было, а окружающая среда преобразилась и ожила. Где-то щебетали птички, мелко скрежетали треногие ваки, шелестели травы, будто перешептываясь друг с другом, повсюду происходили какие-то журчания, клокотания, посвистывания – все живет, все одухотворено.
Ная вспомнила про часы. Глянула на время – 7:10. Энергозаряд восстановился полностью, и она нажала маленькую оранжевую кнопку под экраном. Та замигала, и витиеватый, сильно зашифрованный сигнал полетел, преодолевая все преграды на своем пути, к нано-роботу Сея Арки, который в данный момент находился уже недалеко от рынка, где продают «все на свете», в городе Скиапарелли. Ная знала, что Арки отразит сигнал, и его, абсолютно точно, получит хозяин робота. Это была своего рода метка на непредвиденные случаи, которая означала, что все живы и готовы к выходу на азбучную связь. В данный момент, хоть аудиальный контакт и не был возможен, этот оранжевый секретный огонек вселял надежду, что с Сеем все в порядке. Ная ждала. Смотрела на экран внимательно, терпеливо. Однако ответного сигнала не последовало. Огонек лишь одиноко моргнул и медленно потух, это ответил Арки. Нае стало грустно: «Хорошо – Арки ответил – Сей жив. Плохо – он в тяжелом состоянии, раз не может даже послать ответный сигнал». Она тяжело вздохнула и посмотрела в даль в сторону моря, где предположительно упал Сей.

8:30, 47 августа.

Чего-то ждать уже не было никакого смысла. Во-первых – очень сильно хотелось есть. Можно было, конечно, найти какую-нибудь съедобную живность в болоте. Ваки, водяные известковые черви, разнообразная растительность – все это вполне съедобно, но без, так называемого, «согласования» со Сферой она не имела права убивать флору и фауну, и без того бедной на это планеты Марс. Сидеть медитировать, сливаясь в абсолют с природой и просить ее о помощи, с громко урчащим голодным желудком, не было сил. Да и как отреагировал бы на органическую пищу организм, уже привыкший к синтетической еде, не известно. Во-вторых – пора было двигаться в путь. Сидя на одном месте, вероятности того, что тебя быстрее найдут, теоретически больше, но Ная все же предпочла найтись сама, ей показалось, что так будет эффективней. И, в-третьих – можно было не сомневаться в Арки, он может сделать многое, для того чтобы найти своего хозяина, и это означало, что сама Ная, все-таки, будет спасена, хоть и в последнюю очередь. Так, смысл оставаться?
   Путь предстоял опасный, поэтому в первую очередь, Ная пошла к растущему недалеко черному корявому кусту, носившему в марсианских энциклопедиях странное название - «эксбадая». Прямо от места, куда она упала, к нему вел тонкий, заросший травой, перешеек. По краям перешейка была жижа, в принципе, ни чем не отличающаяся от той, в которой ей пришлось реабилитироваться. «И вот ведь интересно», - думала Ная, аккуратно ступая по траве, - «каков состав этой волшебной суспензии, в которой я пролежала столько времени? Мало того, что я оказалась цела и невредима, а топь не поглотила меня, мне было уютно лежать там и на удивление абсолютно не сыро, хотя волосы и казались намокшими». И, как в подтверждении ее мыслей, из-под ног выскочила вака, прыгнула в «рыжую топь» - так про себя назвала Ная эти необычные спасительные пятна, разбросанные то тут, то там, по всему болоту – и, не погружаясь в нее, прямо по поверхности неизвестной жидкости деловито прошлепала на другую сторону.
 Ная дошла до куста. Сломать одну, боле менее длинную, ветку оказалось очень сложно. Куст был словно из металлических прутьев. Сгибая этот прут из стороны в сторону, выкручивая его, пригибая к земле, Нае, все-таки, удалось это сделать. Основание ветки хрустнуло и отломилось, а куст тут же приобрел серебристо-серый оттенок, что, по-видимому, сигнализировало о его гибели. Ная склонила голову над эксбадая и, смущенно, попросила прощения. Корявая палка в ее руках стала такого же цвета, но осталась прочной, что она непременно проверила, воткнув ее в почву прямо перед собой, - «Отлично!». - И она двинулась в путь.
Сначала Ная решила дойти до поблескивающего серебристо-белой поверхностью озерца. По тонким перешейкам она добралась до него, села на корточки и опустила руку в воду. Поверхность вязко расступилась и поглотила Наину руку по локоть. Воду этого озерца нельзя было назвать этим словом в полной мере так, как мы это понимаем. Она совсем не такая, как раньше была вода в реках и озерах на Земле. На Марсе периодически встречаются водоемы с водой вязкостью своей, напоминающей гидрогель. Такая жидкая дисперсная среда в них достигается путем жизнедеятельности неких микроорганизмов, которые взаимодействуя с молекулами воды, образуют пространственно-структурную сетку. И состоит она из твердообразных ("студенистых") тел, способных сохранять форму, обладающих упругостью, эластичностью и пластичностью. Происходит такое, как правило, в небольших водоемах на теплых полюсах Марса. Однако, самое большое и глубокое море – Эллада - единственное на планете обладает такими же свойствами, хотя и в меньшей степени, из-за недостаточного содержания структурирующих микроорганизмов на один квадратный сантиметр. Тягучесть вод Эллады напоминает сильно разбавленный мед, который, если его попытаться вылить из банки на тарелку, будет капать на нее длинными слабовязкими каплями. Вода-гель же маленького озерца – это «мед» в квадрате.
Ная не впервые видела гидрогелиевые водоемы и ей всегда нравилось прикасаться и брать в руки вязкую жидкость, которая утекая сквозь пальцы, так приятно щекотала их. Давление гидрогелиевых масс в таких озерцах было достаточно большим и порой, в самых глубоких местах, достигало давления водных масс морских глубин, превышающих 5ти километровый рубеж. Давление на дне Эллады раздавило бы почти все подводные полые предметы из самых прочных материалов, известных Землянам, ибо оно превышает более чем в 1500 раз нормальное атмосферное давление на уровне Мирового океана на Земле в 23-м веке, и более чем в 4000 раз атмосферное давление на поверхности Марса. При таких массивных сжатиях, казалось бы, никто не может жить, однако, даже самое глубокое дно таких «тяжелых» водоемов, буквально кишело разнообразной простейшей живностью, разнородность которой поражало многих ученых, ибо такого количества видов и подвидов не было и на самой поверхности Марса.
Ная подняла сложенные раковинкой ладони, в вязкой жидкости темными точками застыли какие-то водяные насекомые, похожие на эфемерные, еле видные тонкие палочки с длинными тонюсенькими ножками. Ная внимательно рассмотрела их. Столь маленькая по размерам жизнь всегда поражала ее до глубины души. Представить себя на месте этих малюток было почти невозможно… «а ведь мы именно в таком масштабе и существуем для многих космических величин», - думала Ная, - «например, для Юпитера. Если бы там была жизнь, то мы для той жизни, были бы вот такими козявками». Ная аккуратно, можно сказать – «положила» часть озерца обратно, и та, полежав на поверхности небольшой шапкой несколько секунд, рассосалась, сравнявшись с водяной линией.

13.
 
АРеаГрав капитана Лимы, бесцельно торчащий в землях Прометея, принял на борт капсулу «Стрела». На площадку, где она приземлилась, для встречи столь важных гостей, вышли высокопоставленные члены команды, и сама капитан Лима Зим – высокая, сильная женщина, не симпатичная, но привлекающая некой неуловимой изюминкой. Давно очнувшегося Сея, со связанными сзади руками, вывели Рам и Гром. Все, кроме капитана корабля, поклонились им. Рам сиял собственным превосходством словно солнце, в честь которого его и назвали. Он передал Сея охране – двум нано-роботам, подошел к Лиме Зим и грубо обняв, прижал к себе.
- Привет, детка.
- Привет, милый. - Она поцеловала его в щеку и, с нескрываемым кокетливым интересом, глянула на Сея. – Твой план и впрямь оказался гениальным. Заставить Пула лишиться всего, в том числе и собственной жизни, подтолкнуть всевидящую Мар собственными средствами спасать нашу цель и в конце концов самому же завладеть ею…выше всяких похвал, ГЕНИАЛЬНО!
- Это еще цветочки. – Рам отстранился от нее и сказал громко, так чтобы всем было слышно. – Мы идем в правильном направлении! Мой отец будет рад нашим победам, а пиратское сообщество воздвигнет нас на пьедестал, потому что мы вершим историю…историю ре-колонизации Марса!
Раму захлопали. Сей, находящийся неподалеку в тисках жестких рук роботов, ухмыльнулся – его позабавила стадность и, даже некая зомбированность подчиненных, тупо радующихся помпезным словам, еще ничего особо не сказавшего, Рама.
Рам кивнул и продолжил.
- Однако! Мы охотились не на того! – Он пальцем указал на Сея. – Этот…недочеловек, совсем не тот, кто нам нужен! Мы разгадали план МСС! Но, совсем неприятно осознавать, что нас пытаются обвести вокруг пальца, подсовывая абсолютно не тех, кого мы ищем!
Члены команды корабля зашумели, за возмущались.
- Нас это подталкивает к радикальным методам! – Продолжал Рам. – Марс – бог войны! Так воздадим почести Марсу и начнем бой с нашими врагами, пытающимися разрушить воинственную Планету!!
И снова аплодисменты, снова восхищения.
- Через две минуты все должны оказаться на своих местах, мы летим к землям Малея! Там находится именно тот человек, который нам нужен в первую очередь! И оказавшись в руках пиратского сообщества, он станет залогом нашего всеобщего успеха и приведет к однозначной победе! 
Следующие слова, Рам декларировал уже глядя на Сея, жадно поглощая глазами его реакцию на услышанное.
- Существовавшая долгое время на втором плане, скрываемая от нас за чужой историей и чужой жизнью - Ная Руф, и есть тот ключик к знаниям, господству и всемогуществу! Имея ее в наших руках, как звезду с темного небосклона, мы сможем очистить путь перед собой во тьме и лжи нынешнего времени! Имея ее в своих руках, уже мы будем диктовать условия здесь, в этом мире!
Рам замолчал. Еще пару секунд понаблюдав за Сеем, он повернулся к толпе и громко приказал:
- Всё!... Все по местам! Голограммы и указания вы получите чуть позже!
Члены команды стали расходиться, ушел и Гром, а Рам снова притянул к себе Лиму и застыл с ней в долгом страстном победоносном поцелуе.
«Нарцисс» - разозлился Сей, и сплюнул на пол.
- Что мы будем делать с сынком Ди Пола? - спросила капитан, когда Рам, наконец, оторвался от нее.
- Он нам пригодится еще. Я думаю, что в его мозге есть информация, которая может быть для нас интересной. – Рам ехидненько улыбнулся, глядя на Сея, и хлопнул в ладоши, привлекая внимание нано-роботов. – Отведите его к ГИВам (Группа Информационных Взломщиков)! Будет сопротивляться, смело применяйте нанопарализатор с направлением заряда в грудную клетку!
- Есть, сэр! – дружно ответили роботы и потащили Сея в кулуары АРеаГрава.

   Когда Рам и Лима дошли до капитанской рубки, прежде чем слиться в новом страстном поцелуе, капитан, все же, успела отдать приказы и разослать голографии с изображением Наи Руф на фоне смотрового окна станции Июль2. Эту шпионскую фотографию Рам успел сделать перед нападением «Стилета».
- Штурман, рассчитать траекторию до Малея в обход Эллады. Помощник, по согласованию со штурманом, малый вперед!
- Каких охотников предпочтительней снарядить? – обратилась она к Раму.
- Тех, которые не причинят ей вреда, - задумчиво произнес он.
Лима внимательно посмотрела на Рама, странно мягким и, даже можно сказать, теплым, показался ей его ответ.
- Техники подготовьте 15 штук ОВов, предварительно настроив их только на поиск и захват, функцию уничтожения при сопротивлении, убрать.
Капитан строго и вопросительно посмотрела на Рама, тот спокойно, не заподозрив в своей подруге ни капли недовольства, кивнул и снова погрузился в себя. Единственный способ отвлечь его от каких-то одному ему ведомых мыслей – это снова прижаться к нему и поцеловать, что не преминула сделать хитрая женщина. Однако помогло это ненадолго. Рам через минуту оттолкнул от себя разгоревшуюся страстью подругу, и, сославшись на усталость, вышел из капитанской рубки. Лима Зим впервые встретила такое отношение к себе со стороны любимого человека, и одновременно обида и злость охватили ее сердце. Чувство ревности рядом с Рамом было известно ей всегда, вокруг него постоянно было море прелестниц, желающих его самого тесного внимания. Однако с его стороны, интерес к ним ограничивался лишь животным сексом, никаких чувств, никаких обещаний, никаких надежд. Хотя Лиме и было крайне неприятно осознавать, что она не одна царствует в его постели, все же прощала его полигамность, ибо знала, что чтобы не произошло, Рам всегда возвращался к ней. Но похоже ситуация менялась. Чем-то зацепила его эта девчонка, возможно внешне, может ее внутренний мир, а скорее всего, и то и другое. Однако сидеть и гадать из-за чего и почему, Лиме, как капитану сложнейшего корабля, как командиру Разведывательного Батальона Пиратского сообщества, как преданному идеям и делу человеку, не пристало. Ее конек – действия. Точные, выверенные действия. Она отличный исполнитель приказов высшего руководства. Но вся беда в том, что любовь, которую часто путают с привязанностью, к тому самому высшему руководству, да еще и на одном поле деятельности, очень часто заканчивается неповиновением со стороны подчиненного, если, вдруг, это руководство начинает терять к нему интерес.
Глядя на голографию стройной, обаятельной девушки с большими, умными и немного печальными глазами, Лима с холодным спокойствием нажала кнопку передатчика к Техникам:
- Не отключать функцию уничтожения цели у ОВов!
- Есть, мэм! – раздался ответ.

   Сея посадили в комнату ожидания. В кибернетическом кресле у ГИВов уже кого-то препарировали. Маленькая комнатка с одним стулом, приделанным к стене, смахивала больше на кладовку, по всем стенам до самого потолка вмонтированы дверцы выдвижных ящиков. Хотя руки были по-прежнему завязаны, Сей попытался выдвинуть ногой тот, что напротив. Не получилось. Дернул следующий. Опять неудача. Хотя на душе у Сея почему-то было спокойно, инстинкт самосохранения все же заставлял действовать неосознанно, из глубины потайных мыслей и идей, а потому и верно. Изощряясь и принимая позы акробата, подергав почти все ящики, Сею, наконец, улыбнулась удача. Открылся один из них, который оказался в самом низу. И, о, чудо! Надо ж было такому случиться, что именно в этом ящике лежали абсолютно новые, еще в упаковке, одноразовые лазерные скальпели. Сей вынул два, распаковал, ненужное бросил обратно в ящик. Одним ухитрился разрезать туго затянутую пластиковую веревку, не поранив кисти рук, другой сунул в карман и стал ждать. Выходить первому и нападать, смысла не было, маленькая комната давала больше шансов выдержать оборону, по крайней мере, вручную. Огнестрельное оружие, конечно, решает больше, но была надежда, что он все-таки важен для исследований живьем, хотя обработка нанопарализатором его стала уже пугать.
За дверью послышались шаги. Для эффекта неожиданности, Сей встал вплотную к двери и приготовился. Послышалось чье-то бормотание, и голосовой индикатор открыл дверь. Как Сей и ожидал, мужчина в белом халате, стоящий на пороге, встретив очередную преграду в виде высокого сильного человека, отпрянул, но не успев даже ничего возразить, тут же обмяк и грузно упал на пол – Сей молниеносно ужалил его скальпелем в область сердца. Следом за доктором невозмутимо возвышался нано-охранник, в руке которого поблескивал ненавистный парализатор, чего и боялся Сей. Раздался щелчок и заряд полетел в грудь пленнику. Однако, он еще в самом начале приметив робота, знал, чем эта встреча может кончиться, поэтому вовремя увернулся от залпа, прислонившись спиной к стене. Одновременно с этим, пленник взмахнул рукой со скальпелем в сторону шеи нано-робота. Голова того откинулась назад и повисла на волокне и кабелях. Ненадолго, но это выведет машину из строя.
Сей грубо отнял парализатор у испорченного робота и не мешкая выстрелил вглубь большой комнаты-операционной, где спешил на помощь первому роботу второй. Так был захвачен еще один нанопарализатор, который был тут же задействован, дабы совсем остановить, замешкавшегося с починкой, нано-охранника, оставшегося возле дверей камеры-кладовки.
   В операционной комнате было стерильно. «Уже прибрались» - подумал Сей. Но то, что он увидел в стороне повергло его в шок – недалеко от кресла стояла небольшая крио-ванна, в которую были грубо свалены останки человеческого тела. Видимо это части тела того бедняги, которого он мельком видел, когда его тащили через комнату в кладовку. Сея затошнило.
- Вылазь!!! – громко приказал Сей, обращаясь к кому-то в сторону операционного кресла, бережно подготовленного уже к новой расчленёнке. Из-за него медленно поднялся один из мастеров Группы Информационного Взламывания. Со лба мерзкого маленького ростом докторишки медленно стекали крупные капли пота, круглые большие очки запотели, а нос и уши покраснели – он весь трясся от страха.
Сей направил на него скальпель и спокойным голосом приказал:
- Сядь в кресло…
- Не..не..не надо, сэр…- стал заикаться тот.
- Сядь в кресло, я сказал!! – Громко крикнул Сей, а потом спокойно, будто ни в чем не бывало добавил, - сядь и успокойся.
Докторишка последовал его приказу. Кресло автоматически подстроилось под него и защелкнуло замки на запястьях рук и ногах.
- Зачем я вам нужен? – вкрадчиво спросил Сей, подойдя к креслу сбоку.
- Я..я..я..не знаю, сэр, - жалобно заскулил доктор.
- Ладно, спрошу по-другому. Вы получали разнарядку по поводу меня?
- Д..д..д..да, сэр.
- Что в ней было сказано? – Сей достал второй скальпель и стал демонстративно играться обоими.
Доктор испуганно, не отрывая глаз от опасных ножей, промямлил:
- Вас, сэр, нннеобходимо было подключить к..к..к..кибер-машине…
- Тебя как зовут-то, доктор? – решил перейти на личности Сей.
- Рон, - удивленно ответил тот.
Сей снял с доктора очки, взял салфетку с маленького процедурного столика, протер запотевшие стекла, и прежде чем одеть их обратно, услужливо протер той же салфеткой Рону лоб.
- Видишь ли, Рон, я не совсем понимаю, разве можно подключить простого человека к кибермашине? Я же не робот какой-то…
Глаза маленького мерзкого человечка, который всю жизнь привык исполнять приказы, относящиеся не просто к его работе, а к его любимому делу, нервно забегали из стороны в сторону. Его мозг, направленный не просто на изучение каких-то индивидуумов, а на прямое издевательство над ними при помощи самых изощренных пыток, лихорадочно стал цепляться за логические цепочки данной ситуации. И через несколько секунд он выдал:
- Я так понимаю, что вы, сэр, не совсем… человек.
Сей резко повернулся к нему, в его руках зловеще блеснули лезвия лазерных скальпелей.
- Не понял?
Докторишку снова затрясло.
- Я..я..я..я нне могу вам сказать, сэр. Я..я..не имею права…
- Хоороошоо, - успокаивающе протянул Сей, и даже убрал скальпели в карман. - Но ты ведь можешь мне рассказать, как добраться до оружейного склада?
Рон поморщился, тема была сменена слишком быстро для его, непривыкшего напрягаться, мозга. Он совсем разнервничался, приступив рьяно обкусывать свои губы. Простые логические рассуждения с самими собой, его привели к тому, что такая информация тоже не для посторонних ушей, но портить отношения с этим громилой, который сейчас своими действиями явно дает понять, что он ему особо не нужен, не стоит. К тому же, очевидно, пленник не настолько умен, чтобы поменять силовые методы побега с корабля на умственные заключения про свою персону.
- Я расскажу, - уже уверенней ответил Рон, - но только вы меня освободите, мне надо нарисовать, как добраться.
- Ишь ты чего захотел, - улыбнулся Сей. – Через несколько минут тебе нечем будет рисовать, - и Сей снова вынул скальпель, - поэтому лучше рассказывай. Да, кстати, рассказать мне как добраться до склада без приключений и проблем, тебе лучше достоверно, а иначе, если меня схватят, я всем расскажу, кто мне слил информацию о причине моего пребывания здесь, о механике побега из вашей лаборатории и о том, как найти оружейную комнату. Все будут знать, что я не просто заблудиться…
Доктор тяжело вздохнул.
- На столе в углу лежит планшет, принесите его мне. Там есть карта корабля.
Подойдя к столу, на который кивнул Рон, Сей увидел на нем помимо голо-планшета, множество подписанных пузырьков. Два из них привлекли особое внимание, на одном было указано – яд Медокрая (пресмыкающееся отряда змей), на другом – яд Колосянки (насекомое паразит). Сей захватил эти пузырьки с собой.
Оказавшись снова рядом с доктором, он включил планшет, на котором высветились какие-то трехмерные формулы.
- Нажмите красную кнопку справа…
- Ты издеваешься?! – злобно спросил Сей. – Это тревожная кнопка! Ты думаешь, я совсем идиот?
- Да, т.е. нннет, конечно ннет, это и впрямь тревожная кнопка, но, не нажав ее, мы не увидим карту. Я..я..успею вам показать, где находится склад, и д..даже вы успеете до него добраться, прежде, чем кто-нибудь что-нибудь п-поймет.
Сей от злости сжал зубы так, что они заскрипели. Раньше он встречался с корабельными планшетами, на которых хранилось масса информации, вплоть до судового дневника. Планшет нельзя отключить, его нельзя выбросить, его нельзя разбить – все это моментально отображалось на тревожных мониторах в системе безопасности корабля. Сей прекрасно знал, что для того чтобы получить план корабля, обычному служащему нужна была идентификация и краткое описание сути обращения. Можно было заставить Рона рисовать, но голо-планшет надежнее каракулей человека, рисовавшего под «дулом пистолета». Сею больше ничего не оставалось, и он отстегнул правую руку доктора от кресла.
- Идентифицируйся и придумай, зачем тебе нужна карта. - Сквозь зубы проговорил он, придвинул планшет почти к самому лицу доктора и неглубоко воткнул лезвие скальпеля под его нижнее ребро.
Рон вздрогнул от боли, и нажал красную кнопку. Женский голос синтезировано спросил:
- Идентификация?
- Рон Пан, - натужно ответил доктор.
- Причина обращения?
- Нужна карта корабля.
- Причина?
- Склад медикаментов.
Сей вопросительно посмотрел на доктора.
- Вы уже обращались, доктор Рон Пан.
Он на секунду задумался и нашелся, что ответить.
- Мне необходим бутемиланид.
- Но вы уже обращались доктор Рон, дважды. Вы не помните, как дойти до склада?
- Да, что-то плохо с памятью в последнее время.
- Найдите там что-нибудь и для своей памяти, доктор, потому что с момента вашего поступления на корабль вы уже слишком много раз обращаетесь к системе, - посоветовал женский голос. – Это последний раз, больше я вам не дам доступа к карте для обнаружения склада медикаментов. Добро пожаловать!
Над планшетом высветилась трехмерная голография карты корабля. Красной светящейся точкой на ней был помечен склад медикаментов. Предвосхищая вопрос Сея, Рон быстро указал на карте положения склада оружия, который находился ровно за складом медикаментов и вход в него был именно с этого склада.
- Но вас туда не пустят. Там много охраны, идентификационный комитет и ключ-карта.
- Я же говорил, в твоих интересах, чтобы меня не поймали…, - Сей спокойно, но настойчиво, взял правую руку доктора и снова положил ее на подлокотник кресла, где тут же сработал запорный механизм. – Тебе придется подумать, как бы я мог это сделать, иначе лезвие войдет еще глубже в твое тело. Да, и, кстати, что такое бутемиланид?
Доктор надул губы, превозмогая боль в его левом боку.
- Это растворитель органики. Когда органический материал отработан, мы его удаляем, чтобы найти искусственные соединения и понять из чего состоит испытуемый…
Сей не выдержал:
- Сволочи! Тьфу! – сплюнул он. – Лучше заткнись, а то я тебя «растворю» сейчас прямо здесь на множество маленьких кусочков. Давай думай, как мне пройти на склад.
Сей выдернул скальпель из-под ребра доктора. На белом халате расплылось алое пятно крови. Сей подошел к процедурному столику, где были аккуратно сложены всевозможные пыточные инструменты, поморщился, взял всего лишь шприц и воткнул его в баночку с ядом Медокрая, набрал 1 миллилитр. Рон не видел, что делает Сей. Он сидел к нему спиной, но возникшая позади возня крайне взволновала доктора. Снова заикаясь, он стал судорожно предлагать различные варианты пройти на склад не пойманным.
- Г..главное вам пройти идентификацию, т.к. ключ вы в..возьмете у меня. Идентификация там г..г..голосовая, значит, вам понадобится мой голос. Система распознает г..г..голос в записи, а значит, вам придется взять меня с собой…
- Угу, что удумал, - сказал Сей, вдруг оказавшись у самого уха доктора. Тот вздрогнул. – Как интересно, доктор-инквизитор пришел вместе с пациентом испытывать бутемиланид на месте. Не смеши меня.
- Н..но, как-же вы пройдете?
- Прорвусь как-нибудь, - и с этими словами Сея доктор почувствовал укол в левое плечо.
Тяжесть и дикий холод проникли вместе с уколом в кровь, а через минуту все тело Рона сначала затрясло, а потом скрючило и обездвижило. Сей вышел из-за спины доктора и, держа перед собой пузырек с использованным только что ядом, показал его беспомощно моргающему доктору.
- В детстве меня укусила здоровая, но почти невидимая в зарослях красной травы, змея. Я поболел совсем недолго, у меня оказался устойчивый иммунитет к ее яду. Врачи удивлялись, ведь яд Медокрая приводит к параличу, воздействуя на спинной мозг, а иногда и к летальному исходу, если экземпляр оказывался еще больше по размерам. Чем взрослее змея, тем крепче ее ряд. В тебе сейчас 1 миллилитр – это средняя змейка. И ты даже сможешь разговаривать со мной. Но прежде чем мы начнем диалог, я хочу тебе показать еще кое-что. – Сей достал еще один пузырек, набрал из него все содержимое в шприц и показал надпись на пузырьке доктору.
- Ннеет, не ннаадо, - заволновался тот.
- Колосянка – такое красивое название и такое страшное насекомое. Раньше думали, что опасно оно только для каменных деревьев, а оказалось, что синтезированный яд этих малюток с таким же успехом разрушает все живое… изнутри. Причем эффект такой же, как и с деревьями, только те превращаются в труху через 15 лет, а человек через 15 минут. Да, что я рассказываю, ты и сам все прекрасно знаешь, а иначе для чего вы держите здесь эти яды, Рон Пан?
Доктор обреченно замычал.
- Меня интересует подробная информация о том, что вы собирались найти в моем мозге? Я предупреждаю, если ты не хочешь здесь сидеть и разлагаться у себя же на глазах, при этом, не пошевелив и пальцем для собственного спасения, совет прост, рассказывай все, как есть – от разнарядки до предположений.
Лицо доктора сковала гримаса, означающая мучительную боль искореженных мышц и одновременно страшной обреченности. Он помолчал пару секунд, а потом шумно выдохнув, выдал то, что повергло Сея сначала в оцепенение, схожее с укусом Медокрая, а потом, в недоумение, гнев и отчаяние. Но самым последним чувством, оказалась, опустошение, которое перечеркнуло всю его жизнь. Прошлое оказалось искусственным и рафинированным, настоящее нереальным, и только лишь будущее открылось в новом замысловато-витиеватом виде.
Сей вышел из шокового состояния, уголки глаз его опустила печаль, он совсем не ожидал услышать про себя такую правду, и даже некоторое время думал, что это абсолютнейший бред. Но сопоставив сказанное доктором с теми событиями, которые сопровождали Сея по всей жизни, похоже тот не врал.
- У меня всего лишь один вопрос, - грустно обратился он к Рону. – Сколько нас?
- Вас единицы. Но даже такая горстка может представлять для человечества угрозу!
- Тогда зачем?
- Я не знаю, видимо, исполнить предназначение. Хотя… угрозы, наверное, тоже нет... У вас высокий потенциал, но не так много ресурсов, чтобы можно было ими так широко воспользоваться.
- Что ты имеешь в виду?
Доктор с сожалением взглянул в глаза Сея.
- Программный сбой, - коротко ответил Рон, но потом пояснил. – Вы предназначены для выполнения определенных запрограммированных задач, и если вы отклоняетесь от курса, происходит программный сбой, который может вас уничтожить. Плюс, вас заполнили только определенными меммами чувств, свойственных человеку. Но если, вдруг, возникают запрещенные эмоции, вы не только застопориваетесь, но и испытываете сильнейший дискомфорт. Такое ведь бывало? Вспомните.
Сей действительно вспомнил свои «дискомфортные» состояния, но в данный момент почему-то не мог привязать это к какому-то определенному чувству. Однако через минуту его осенило. Он снова взял в руки шприц с ядом Колосянки, подошел к доктору. Тот посмотрел на него со страхом.
- Ты ошибаешься, док. Во-первых - если ты знаешь конечную цель, решение задач можно поменять, выбрав из логического центра множество обходных путей и механику их решений. Во-вторых - как и человек, а я ведь по большей части именно человек, я могу учиться на своих ошибках. Именно страх, злость и гнев, я, как носитель основной программы, считаю программной ошибкой…что ж, теперь я знаю, как её обойти – просто мне необходимо замещать эти чувства на другие….например…растерянность, сожаление, печаль - и он спокойно воткнул смертельную иглу в плечо Рона. – Сожалею! Я думал, что я могу убить человека только защищаясь, но оказывается и по убеждениям тоже…
Из пыточной Сей вышел с легкой головной болью, оставив после себя ужасное зрелище умирающего в страшнейших муках доктора Рона. Прихватив с собой парочку нанопарализаторов, один пистолет с разрывными пулями и баллончик с бутемиланидом, найденным в кладовке, он поставил перед собой цель - склад оружия.
Сей широким шагом шел по коридорам, периодически быстро и ловко, почти без эмоций, реагируя на попадающихся охранников нано-роботов, спокойно отстреливая их будто это назойливые комары, пытающиеся попробовать его на вкус. Он шел, оставляя после себя кучи тел, но он не обращал на них никакого внимания, вернее они не заботили его. Его заботил лишь один вопрос: «Я не один такой. Может быть, и Ная такая же, но в ней хранится наиболее важная информация, чем во мне? Может мои родители, мне вовсе не родители, а мои создатели? Или они такие же, как и я? Сколько нас?». Навстречу ему выскочила худенькая женщина и что-то метнула в его сторону. Сей ловко увернулся и выстрелил в нее из пистолета. Брызнула алая кровь, оставив рваные следы на стенках коридора. Сей спокойно подумал: «Это был человек. Я убил еще одного человека…», - лишь удивленно глянув на обмякшее тело женщины, он пошел дальше.

14.
 
Путь Наи был в никуда. Задачей было – просто идти, не давая покоя своим ногам и телу. Чем быстрее было движение, тем молниеностней пролетали мысли, особо не задерживаясь и, как говорится - «не путаясь под ногами». Окружающий, на данный момент, пейзаж не менялся, лишь туман стал, как будто, выше, а далеко впереди слабо очерчивалась подошва какой-то сопки. Мир вокруг буквально кипел движением. Мелкие птички, мотыльки в воздухе, змейки, ваки, сорокопутки под ногами. То тут, то там мелькали тени каких-то некрупных животных. А когда Ная была уже в нескольких километрах от неизвестной сопки, настроение поднялось еще больше, т.к. недалеко, параллельно ее довольно быстрому движению, ее стал сопровождать небольшой, до чертиков любопытный зверек, под смешным названием - Моб. Это дикая степная собачка, всего 40 см в холке, с коротеньким хвостиком, белого или серого окраса с большими грустными черными глазами. От всех прирученных человеком животных он отличался крайне веселым, любопытным, но очень неуживчивым характером. Бывало, что Мобы приходили к жилью человека, и настойчиво выпрашивали еду и ласку. Люди охотно соглашались на проявление чувств к этому милому зверьку, и настолько, через некоторое время, привязывались к нему, что начинали думать, будто это навсегда. Но не тут-то было. Моб приручает к себе человека, а не наоборот, и в один прекрасный момент, когда человек уже начинает расслабляться, радуясь такому безвозмездному приобретению, в виде «псевдо непокорного» пса, тот, вдруг, исчезает. Как правило, он уходит в непогоду, что в очередной раз говорит о странностях его сознания и внутреннего мира. Ушел и всё -  как будто и не было. Однако плаксивая сентиментальность на Марсе давно не в моде, принцип сохранения жидкости в организме берет верх над всеми эмоциями, поэтому человеку остается лишь немного потосковать и отнестись философски к исчезновению маленького друга.

   Почему-то в теле не чувствовалась усталость. Воздух из-за высокой влажности был наводнен терпкими запахами, и это нравилось Нае больше, чем свежий скрипучий воздух в темную морозную ночь, где-нибудь на севере в регионе плата Утопия. Считалось, что именно там воздух наиболее благоприятен для человека, большинство зон для семейного и индивидуального отдыха находилось там, так считал и Сей. Сколько раз они летали туда отдохнуть в знаменитых Утопических отелях-поместьях, но Ная почти всегда, заболевала легкими, но неприятными формами простуды. Собственно, по этой причине, она никогда не могла насладиться прозрачностью воздуха и острыми, как бритва очертаниями окружающих красот. Контрастность этих регионов поражала: там ледяное безмолвие – здесь мягкость растительных форм и головокружительное обилие перекликающейся живности; там режущий глаза до слёз кристально-чистый воздух – здесь мягкий свет и комфортная для дыхания влажная среда. Ная часто говорила про Утопию: «Здесь холодно, как в космосе. Высовываешь руку из кармана парки, и… как будто в жидкий азот окунули». Она конечно преувеличивала. Но температуру местности, в которой она была сейчас, Ная воспринимала не просто как комфортную, она с глубоким трепетом думала: «Почему я раньше не открыла для себя это место? Здесь так тепло и хорошо, что даже перестаешь замечать это». Единственное что ее огорчало до сих пор, даже привыкнув к туману и его оптическим «приколам», - сопка, хоть и казалась довольно близкой, но почему-то никак не приближалась менее чем на километр?
   Ная присела отдохнуть, ее уже стало охватывать разочарование и подозрение, что она ходит по кругу, или даже «по огромной живой дюне, которая движется у нее под ногами в противоположную сторону ее хода». Конечно же, это предположение рассеялось, как только она присела на краешек кочки с розовой шелковистой травой. Все, что она видела с высоты своего роста, действительно был обман зрения, и такой, что Ная пришла в полное замешательство. Может быть из-за того, что внизу меньше тумана, или, может, из-за каких-то особенностей самого ландшафта, ей открылась перспектива огромных угодий зелено-розового разнотравья, с озерцами мелких белых и желтых цветков, источающих тонкий сладкий аромат. Ная никогда не видела таких ярких цветов у растений в одном месте и в таком количестве. Это было настоящее огромное бескрайнее цветущее поле, многочисленные образы которого дошли лишь в ветхих картинках до Марсиан с некогда обитаемой Земли.
Ная, буквально открыв рот, осматривала волнующийся под натиском легкого ветерка живой мягко изгибающийся вверх или вниз ландшафт. Неподалеку от нее в траве сидел ослепительно белый барбос и тоже смотрел вдаль, лишь изредка любопытно переводя взгляд на Наю.
- Так вот, почему ты такой задорный, и так счастливо бежишь рядом! – обратилась к нему Ная. – Ты видел то, что не видела я!?
Пёс будто с улыбкой одобрительно посмотрел на нее. В месте, где находился его коротенький хвостик, зашевелилась трава. Ная умилилась.
- И ты сопровождаешь меня, как поводырь, внимательно следя, чтобы я не оступилась! Так?
Трава опять зашевелилась.
Ная решила встать и рассмотреть еще раз разницу между тем, что она видит там, на верху, и здесь, внизу. И разница оказалась, и впрямь, ошеломляющей. Рыжая, как по всему марсу, трава, каменистая местность вперемешку с известковыми плоскими барханами, несуществующая подошва невиданной сопки впереди. «Слава богу, что формы ландшафта там снизу, в большинстве своем, совпадают с формами верхнего визуального обмана… Да нет, даже не обмана, - вранья!» – Думала Ная, осматриваясь вокруг себя. – «Но почему так? Почему так сильно туман, который здесь и не ощущается вовсе, искажает изображение?» - Дальнейшие Наины догадки привели ее в восторг и задели исследовательские струнки ее дремлющей, в поисках невиданного и непознанного, души. – «А может быть это кому-то нужно? Может быть, эта стандартная картинка обычного Марсианского пейзажа не зря прячет под собой уникальную природу этих мест? Скорее всего, это голограмма, как на зоне Грин!! Но я, как журналист-дознайка, как журналист-исследователь…ничего про это место не знаю!? А кто знает? Может быть, никто не знает? Значит, я узнаю обо всем из первых уст, если меня, конечно, захотят посвятить в тайну плато Малея. Да, но как я теперь пойду? Не ползти же мне на четвереньках?..». Ная посмотрела на Моба. Отсюда он казался больше серым, чем белоснежным.
- Мобка! Ты поведешь меня дальше?!
Смешной пёс вскочил на все четыре лапы и радостно завилял хвостом.
- Всё-то ты понимаешь, – немного скептически вздохнула Ная.
Но барбос уже рванул вперед. Ная села, чтобы еще раз оглядеть окрестности «реального» мира. «Непонятно, когда именно я вошла в эту голограмму? Или я была в ней с самого начала? А может, в этих местах произошел сбой, и картинка поднялась чуть выше?» Она сорвала белый и желтый цветочек. Понюхала их, и ее нос облепила легкая пыльца, Ная чихнула.
- Эй! Подожди меня! – крикнула она вслед убегающему маленькому Мобу-поводырю, чьи коротенькие треугольные уши подпрыгивали в такт его быстрому движению, как маленькие крылышки.
Когда Ная поднялась, она посмотрела на цветы, которые только что сорвала. В муарном свете мифического тумана они приобрели розовый цвет и превратились в простые травинки. Стало ясно, что изображение сверху действительно не имеет ничего общего с изображением снизу, так как ни одного цветка, растущего на земле, не было видно.

   Мобка - так уже успела окрестить его Ная, теперь радостно бежал впереди нее, а не где-то сбоку, сторонясь и опасаясь. Он осмелел и теперь воспринимал Наю не как интересный объект, достойный его любопытства, а как объект близкий ему по поведению и логике. Может быть, это было у них в крови, или даже где-то в генах, такое уважение и любовь к человеческой особи. Понимал он все с полуслова, и настолько был воспитан и умен, что Ная, не ровен час, стала подумывать, что здесь на лицо воспитание человека, а значит пёс, даже с его непокорностью, скорее всего, кому-то принадлежит.

   После ещё нескольких пройденных километров, пейзаж наверху так и не изменился. Сопка оставалась всё так же «неподалеку», сместившись, совсем немного, вправо - Мобка и Ная взяли левее относительно её. Что-что, но Ная никогда в жизни не жаловалась на топографический кретинизм, она нутром чуяла, где находятся все стороны света, поэтому даже в условиях неправдоподобности окружающей среды, она точно знала, что идут они на Юго-Восток, куда-то в сторону старого давно потухшего вулкана под названием Амфитеатр и землям Прометея. Однако монотонность пейзажа, стала выматывать Наю и для поддержания самой себя она запела себе под нос какую-то песенку. Мобка, будто поддерживая ее, стал носиться вокруг, порыкивая и издавая такие смешные звуки, что Ная периодически останавливалась и заливалась звонким смехом, глядя на столь забавное поведение пса. Так, весело, и почти незаметно, они дошли до реденькой опушки леса, состоявшего из железных черных деревьев. Эти деревья были еще молоды – не столь обхватисты, не столь высоки, как на плато Солнца, но все равно такие же мрачные и безжизненные. Но Ная не унывала, она буквально бегом побежала к ним, в предвкушении того, что увидит, когда ляжет под их раскидистые кроны. Тем более уже начало вечереть, а это означало одно, что пора искать место ночлега.