Краденная весна

Дед Мороз подошёл к окну, посмотрел на улицу и довольно потёр руки. За окном его подмосковной резиденции стеной шёл снег.
- Ничего, ничего, - пробормотал он в бороду, продолжая по-стариковски потирать руки. - Рано нам ещё отсюда уходить.
Дверь за его спиной приоткрылась, и из-за неё показалась огромная снежная голова с длинным красным носом и в железном шлеме, сделанном в форме ведра.
- Дедушка?.. - робко пробасил снеговик.
Мороз повернулся и посмотрел на него.
- Заправлять, что ли? - спросил снеговик. - Снегоходы-то?..
- Сдурел?! - вдруг злобно закричал Дед. - "Что ли"!! Я когда сказал, чтобы всё было готово?! А?!!
- Так ведь снега-то не было...
- Идиоты!! Не рассуждать, когда я приказываю! Не думать! Выполнять!! Ясно?
- Так сейчас за два часа заправим...
- Вобщем, чтобы к вечеру всё было готово, - Дед немного успокоился. - Ночью выступаем на Москву. Да, кстати... Как там пленница?
Снеговик облегчённо улыбнулся:
- Так сидит себе под замком. Глаз с неё не спускаем. Никуда не денется!
Мороз задумчиво поскрёб бороду, потом сказал:
- А ну-ка отведи меня к ней. Поглядим, как она там сидит.
И они пошли к дальнему сараю, мимо снеговиков и бурых мишек, выкатывавших из гаражей снегоходы и копавшихся в их моторах.

Спустя две недели Мороз сидел в своих московских хоромах, когда позолоченная дверь приоткрылась и показалась большая голова Снеговика.
- Дедушка?..
- Ну, заходи, чего встал-то? - довольно миролюбиво позвал Мороз.
Ободрённый Снеговик протиснулся внутрь и осторожно подошёл поближе к тронному креслу, в котором сидел Мороз.
- Гонец от пленницы, - делово объявил он. - Что-то совсем она... Того... Разговоры-то какие-то... эдакие!
Мороз поднялся вдруг с кресла и, заложив руки за спину, направился к одному из широких окон.
- Говори мне нормально! Какие эдакие?
Он посмотрел в окно на ровно кружащийся мелкий снег.
- Снегурочка в Москве уже?
- Так с позавчера, - развёл руками Снеговик. - Я сразу и доложил, а ты велел её расселить в хоромах... А потом, дескать, сам скажешь, когда звать. Она уж и сама спрашивала, а я ей объясняю, что так, мол, и так...
Мороз махнул рукой:
- Ладно! Помню я... Так что там гонец?
- А вот письмо тебе привёз, - и Снеговик полез за пазуху, медленно продвигаясь при этом к Морозу.
Мороз удержался от желания повернуться к нему и побыстрее взять письмо, продолжая молча смотреть в окно, а когда Снеговик, наконец, добрался до него, сердито взял у него из толстых белых пальцев конверт и не глядя сунул его в боковой карман своего тяжёлого халата.
- Всё? - сказал он, не оборачиваясь.
Снеговик начал переваливаться с ноги на ногу, изображая смущение и неловкость:
- Да вот, дедушка, понимаешь какое тут дело... Вот и гонец-то рассказывал... Нелегко им там с ней приходится. Чудит она уже больно. И зло чудит. Ещё двух снеговиков четвёртого дня совратила - погубила парней, мокрое место осталось. И не боится ничего! Я, говорит, красна и невинна, как дитя, мне, говорит, бояться нечего... Вот и тревожатся там ребята. Недоумевают - зачем, дескать, держать её нам?! Не лучше ли, от греха, того...
Мороз повернулся к Снеговику и посмотрел на него с притворным изумлением и с таким же изумлением в голосе спросил:
- Ты, снеговичёк, я думаю, совет мне дать хочешь. С ребятами-то? Так я тебя слушаю.
Снеговик немедленно перестал быть смущённым:
- Да я разве дерзнул бы когда тебе-то, дедушка, советы советовать? - проговорил он с искренностью, которая не могла быть поддельной. - Моё-то дело сказать всё, как есть, чтоб ты правду всю знал! У тебя голова ума полна, а у меня - ком снежный.
- Вот и ступай, а я думать буду. Надо будет - позову.
Когда Снеговик ушёл, он медленно подошёл к столу и стал распечатывать бледно-зелёный конверт, от которого исходил непонятный, ни на что не похожий лёгкий аромат. В конверте была маленькая записка, написанная круглым, не совсем ровным почерком: "Я всё придумала. Оба будем довольны." И минидиск с надписью "Оренский. Весенние грёзы".
Мороз слушал непонятную ему музыку и представлял себе пленницу такой, какой он оставил её перед походом на Москву, - рыжей и тёплой, с наглыми зелёными глазами. И потом вспоминал Снегурочку, которая ждала уже неприлично долго и которую всё равно надо звать. Он видел, как она легко улыбается краешками губ, слушая простоватую весеннюю музыку.

Спустя три с половиной часа Снеговик вернулся.
- Звал, дедушка?
- Да. Слушай, что надо сделать, - Мороз снова стоял у окна, к нему спиной. - Отправь гонца назад. Пусть скажет, чтоб стерегли пленницу пуще прежнего. А коли не способны стеречь!.. - он обернулся к Снеговику, пугая его гневным огнём, светящим из-под густых бровей прямо в его круглые угольные глазки. - Вобщем, пусть делают что хотят, но уйти она от них живой не должна!! Так и передай...

Со следующего дня вьюга в Москве и всей центральной России усилилась. Больше никто уже не ждал прихода весны. Синоптики объявили, что в этом году лето наступит сразу после зимы. И в этот же день Снегурочка переехала в хоромы деда Мороза.