Поручители

ПОРУЧИТЕЛИ.
               
1. А  это что такое?
               
Время банкротства подошло к концу. Сбербанк оформил дело в суд о погашении долгов колхоза «Путь к социализму». Суд состоялся и удовлетворил иск банка, и дело направил судебным исполнителям, представители которых уже отработали неделю в этом колхозе. Оказалось, что недвижимого имущества и скота не хватает на погашение долга. Оставалась только земля, которая числилась в собственности дольщиков этого колхоза.
Сегодня дольщиков собрали на общее колхозное собрание. С информацией выступил председатель колхоза Семён Фомич Курапов: -
-  Дорогие товарищи, сегодня мы собрались таким составом и при таких производственных должностях последний раз. После этого собрания все будут решать свои проблемы самостоятельно. Вы все сейчас решите, где вам и с кем жить и что делать, и где работать. Я не знаю, делать ли мне доклад и вскрывать ли причину банкротства, или, сразу, представить слово судебному исполнителю.
-  Ты довёл колхоз до банкротства, так ты и отчитайся за это.
-  Пусть после вас выступят специалисты и вскроют причину такого позора. Это колхозу больше не поможет, но мы, возможно, и намотаем себе на ус.
-  Правильно, отчитайтесь за свою работу. Может быть, нам удастся в дальнейшем не допустить таких ошибок. Чему ни будь мы должны научиться. Хоть как-то, а мы же жить-то будем. Нас же никто нигде не ждёт. Да и обстановка сейчас везде одинаковая.
-  Возможно, кто и скажет, что творится в крае? Там так же плохо, или только у нас? – без спроса и без предоставления слова, выступали и определяли обстановку и ход ведения собрания сидящие в зале члены  колхоза
-  И так, я вас понял. Будем вести собрание рабочих колхоза в обычном режиме. Давайте только уважительно относиться к выступающим и отчитывающим товарищам. Не перебивайте, а то будете с места без разрешения кричать, и мы с вами не поймём друг друга, и вы сами себя.
Доклад длился полтора часа. Докладчик несколько раз прислонялся к стакану с водой, несколько раз вытирал лысеющую голову носовым платком. В заключении добавил, не смотря в доклад:
-  Как вы здесь решите, не знаю, но хотел бы добавить. Что я отработал тринадцать лет на этом посту и годы мои подошли к пенсионному возрасту, поэтому я ухожу в отставку, и вы решайте, кого оставлять за меня.
Кто-то из задних рядов крикнул:
-  Много ты рассказал про свои успехи. А мне кажется, что самое большое достижение твоё состоит в том, что ты за тринадцать лет «просрал» тринадцать кошар. Это каждый год убывало по одной кошаре в 600 голов овец. До тебя и Глущенко, и Пожидаев, и Борисов, и Хабаров всё старались увеличивать число овец, а ты сокращал. И сейчас ни одной овцы не осталось.
Ему не ответили. Второй выступающий с первого ряда проговорил:
-  Так, кто же всё-таки назовёт основную причину развала колхоза. Это, что везде так или только у нас.
-  Одну из причин могу я определить, - отозвался директор, - Много у нас было случаев прогулов, опоздания на работу, появление на работу в пьяном виде, а то приходили на работу, и сидели днями без дела. Заведующие и бригадиры начинают их посылать, а те отвечают, мол, надо, так сам иди и корми скот, а я буду созерцать на природу. Мы и наказывали прогульщиков и воров.  Но это ситуацию не меняло к лучшему. А если с экономической стороны это рассматривать, так об этом лучше расскажет наш бухгалтер. Аркадий Давыдович, выходите за трибуну.
Тот вышел, раскрыл папку и стал докладывать, иногда смотрел в зал:
-  Главной причиной нашего банкротства явилась непомерный груз налогов, которые мы должны платить различным бюджетным структурам. Вот смотрите и сделайте сами оценку положению. Мы платим 1). В пенсионный фонд 20,6%,  2) в фонд соцстрахования – 5,4%, 3). В фонд занятости – 1,5%. 4) Транспортный налог – 1%. 5). Медицинское страхование – 3,6 %. Итого на фонд оплаты 32,1%. 6). Земельный налог – на пашню и пастбища.7) На реализацию продукции НДС – 20%.. 8) За переработку продукции – 20%. 9) За реализацию продукции – 10%. 10) На прибыль несельскохозяйственной продукции -35%. 11). Загрязнение окружающей среды от стационарных источников – 1,6 млн. руб. 12). От передвижных источников 0,5 млн. руб.  13). От размещения навоза – 22,6 млн. руб. Хранение одной тонны навоза обходится  хозяйству в сумму 4200 руб. 14). За перепродажу ГСМ – 25%. 15). На воспроизводство минеральной сырьевой базы  от продажи воды – 2%. 16). От затрат на добычу 5%. 17) Транспортный налог – 1% от выручки, не платим если сельхозпроизводство в общем производстве ниже 70%.  18) На содержание соцкультбыта – 1% от выручки. 19) Имущественный налог 1% если окажется сельхозпроизводство в общем производстве ниже 70%. 20). Подоходный налог -12%. Только за прошедший год рабочие колхоза задолжали  огромную сумму; несколько миллионов рублей в виде штрафов за падёж и потерю скота. Приписки по нарядам составили за 1997 год – 12 млн. руб. Приписки по путёвкам составили 5 млн. руб. За потравы посевов -5 млн. руб. Кража электроэнергии – до 10 млн. руб. Неоформленная недостача бензина на АЗС – 13 млн. руб.  Итого всех умышленных убытков -150 млн. руб.  А мы выдаём зарплаты на сумму в год 156 млн. руб. Льгот на автомобили и трактора для своих рабочих составил  около 30 млн. руб.  Ну, вы сами понимаете, что я далеко не все убытки вам показал, вы их лучше меня знаете и видите; такие как кража горючего, кормов, запчастей, зерна, и так далее, - бухгалтер закрыл папку и посмотрел в зал. Люди молчали устыжённые последними выводами бухгалтера. Но среди  присутствующих, как и везде, есть смелые, или можно их так назвать, наглые люди. И один отозвался:
     -  А, ты с директором на чьи деньги пьянствуете?  Мы уверены, что не                на свои деньги. Столько пить зарплаты не хватит.
Некоторые в зале засмеялись, и бухгалтер сошёл со сцены и сел в первом ряду. Поднял руку тракторист Сычёв Дмитрий. Ему разрешили, и он встал:
     - Я с места выступлю, на сцену не пойду. Так, вот что я хочу сказать. Сейчас нам бухгалтер обрисовал жуткую картину. В наше время в войну и долго после войны нас бы тут половину руководителей и рабочих в тюрьму бы посадили. И заставили бы эти убытки восполнить в государственную казну. А сейчас что творится? Какой-то бардак кругом.
Почему районное начальство и ухом не ведёт. Я последний год перед пенсией, своё отработал, но такого положения никогда не видел. И за детей своих обидно и жаль их.  Это в какую жизнь они вступают? Я вот за последние годы ни разу не видел в поле и в бригаде ни одного руководителя и специалиста районного управления сельского хозяйства. Никто не приехал ни с контрольной проверкой, ни с советом. Никто и глаза ни разу не показал. Они за что зарплату получают? Они, что собирают сводки с хозяйств, переписывают их и отчитываются перед краем?
Да и из края никого ни разу не видели мы тут в деревне. Мы, что никому не нужны?  Мы же какую-то продукцию выпускаем, она кому-то нужна. Или всё привозится и закупается из-за границы? Всё у меня.
Встал начальник управления и заговорил:
-   Товарищи, мы тоже не сами по себе. У нас есть определённая инструкция по выполнению своих прав и полномочий. Мы не имеем право вмешиваться в вашу работу. Мы имеем право только консультировать вас по любым вопросам ведения и развития сельскохозяйственной организации; колхоза ли, совхоза. Любой приходите, мы рады с любым встретиться и обсудить ваши проблемы. Но указывать, и приказывать мы не имеем права. И это не наше желание; такой закон, - Толстых сел на место. Из зала послышались возмущённые голоса: - «А, кто вредитель? Кто нас продал? Кто предатель?
2 А, где виноватых искать?
        ……………………………. 
На сцену поднялся Суриков  глава администрации края, заговорил:
- Я с ваших мест родом, и когда узнал положение дел вашего колхоза, дай думаю, съезжу на родину, встречусь с коллективом, возможно, чем помогу. В этом году в крае будет произведено мяса и молока на десять с лишним процентов больше прошлогоднего, а надой на фуражную корову может превысить в целом по краю результат прошлого года. И животноводства государство наращивает импорт продовольствия, только с мясом «ввозя» не менее 11 миллионов тонн зерна ежегодно. И таких только в несуразности действий Правительства – главная причина того, что сельское хозяйство России при росте эффективности производства с каждым годом нищает. Так, несмотря на полученные в стране в течение трёх последних лет хорошего сбора зерновых, увеличения производства продукции опасных стратегических просчётов у него очень много. Фактически, Правительство РФ своей таможенной политикой покровительствует зарубежному фермерству, а не своему товаропроизводителю.
Не очень приятной неожиданностью для тех, кто озабочен последствиями реформирования российской энергетики, принятие Госдумой в первом чтении блока законов по энергетике. Почему так сразу приняли весь блок законов? Всё объясняется очень просто: руководство РАО «ЕЭС России» в лице Чубайса продало правительству Москвы блокирующий пакет акций АО «Мосэнерго», что позволяет Лужкову, в обмен на поддержку реформы в России, не делать этого в Москве. А у нас на местах это приведёт к необоснованным повышениям цен за свет.
Я был на встрече руководителей Сибирского федерального округа и ассоциации «Сибирское соглашение», что главное содержание разговора составило экономическое положение предприятий всех сфер производства, ухудшающееся в связи процессом реструктуризации их задолженности. Невыплата зарплаты, которая нарастает, другие негативные последствия непродуманной процедуры реструктуризации могут привести в регионе и стране к непредсказуемым последствиям. На судьбу края и района, и вашего колхоза повлияет наше участие в зерновой интервенции, объявленной государством. Но я больших надежд на это не питаю.
Так что вся у вас надежда на будущего инвестора или хозяина, который если согласиться погасить все ваши долги перед банком и взять вас к себе в подотчёт. Наиболее надёжной фигурой для вас может быть только соседний совхоз во главе с его директором Владимиром Ивановичем Никифоровым. Он многих спас от исчезновения с лица земли многие сёла и хозяйства.
А в основном решайте каждый сам за себя; куда податься со своими земельными долями, и какой способ деятельности выбрать.  Вы не спешите расходиться. Обсуждайте тщательнее все свои поступки на будущее. Настоящего у вас нет. Прошлое рассыпалось. Будущее имеет несколько вариантов, вы их знаете. Думайте и решайте сегодня; завтра будет поздно, - Александр Александрович поклонился, и, пройдя со сцены, сел рядом с Толстых.
- Товарищи, у нас присутствует и депутат Государственной думы от коммунистов Михаил Заполев, так, что я думаю, вы не будете возражать, чтобы он выступил, - объявил председатель, и пригласил того на сцену.
-  Я у вас выступал пять лет назад, так, что некоторые помнят нашу встречу, - произнёс депутат, и дождался, когда одобрительные голоса в зале стихли, продолжил:
-  Наиболее близко касается каждого из нас это социальный вопрос. А он определяется многими картинами.  Но основной и ощутимой является  потребительская корзина, что является критерием бедности или обеспеченности населения. На 3,3 % возрастёт потребительская корзина на следующие пять лет. Как говорили депутаты в своих выступлениях: «Это филькина грамота, нас стремятся сделать соучастниками очередного очковтирательства», «Нынешняя потребительская корзина – это норма концлагерей для умерщвления людей», «Сегодня порог бедности находится в пределах 40%, 80% семей относятся к малообеспеченным. В этих условиях прибавка на 3,3% есть не что иное, как подачка и насмешка. Инфляция проглотит её в первый же год.   
Главным источником нашего существования является газ и нефть. Но здесь кроется причина войн и зон интересов США. Так, что наша нефть и газ могут находиться в распоряжении других. Одно дело, когда эти богатства завоюют огнём и мечом, другое, когда государство само запускает чужаков в свои кладовые. Пока иностранцам принадлежит 20% этих ресурсов. Но, в результате внесённых поправок в закон, эта цифра может возрасти до 50%. На теле России появятся новые пиявки. Вместе с ними – повышение цен на газ. В итоге – «в своём доме не хозяин». Многим известна эпопея с обманутыми дольщиками «Барнаулжилстроя». Квартиры продавались по два, а то и по три раза. Люди, вложившие порой последние средства, остались без жилья и денег. Есть ли где в мире подобное! Никто их не защитил. По стране таких обманутых  дольщиков насчитывается от 40 до 80 тысяч, которых объегорили на 1 млрд. долларов. Решение этого вопроса было пущено по кругу всех инстанций, но все они проявили всего лишь имитацию деятельности. Горе и слёзы людей остаются. А главное, всё это происходит на глазах беспомощной власти. Позор и только. А сколько горя принесло людям украденные правительством сбережения в сбербанках. И сколько бы мы не бились, всё осталось в прежнем состоянии. А деньги на возврат долга есть, они в Стабилизационном фонде и в миллиардах долларах, бесконтрольно уходящих за рубеж.
Из зала выкрикнул Рощупкин Иван:
- А каким образом можно изменить, и можно ли изменить, эту несправедливость правительства и Госдумы?
- Отвечаю; эту несправедливость можно и нужно изменить. Вы спрашиваете. Каким образом, Я отвечу. Скоро будут новые выборы  депутатов в Госдуму. Если мы там наберём 50% голосов избирателей, то положение изменится в лучшую сторону, в вашу сторону.
- Утопия это. Олигархи этого теперь не допустят. А у кого деньжонки, у того и власть.
- А я хотел бы спросить Сан Саныча.  Он так откровенно и критически отзывается о правительстве. Он что думает? Что его простят за это. И не найдут причин, чтобы лишить его настоящего места работы губернатором края, - заговорил Щукин: - Я вот когда работаю молча, и мне за хорошую работу начисляют в колхозе и месячные, и квартальные премиальные. А как сорвусь иногда, да сделаю замечания бригадиру или агроному с директором, так они всегда найдут причину, освободят на день два от работы, а потом за прогулы и лишают этих премиальных. Так и вам подсунут, какую ни будь свинью на выборах и вынужден ты будешь уйти с работы на другую работу и в другое место. Меня тут колдуном считают мужики, много чего я отгадываю.
Семён Фомич перебил говорившего Щукина.
    -   Саша, мы обсуждаем свои проблемы, а не краевые. Давайте говорить о своих проблемах. Кто следующий?
    - Дайте мне слово, - обратился фермер Сапрыкин: - Я обращаюсь к властям всех уровней, и хоть я не член совхоза, а работаю фермером. Но проблемы у нас с вами одинаковые. Остановите  беспредел со стороны закупщиков металлолома! С целью получения лёгкой наживы они скупают любой краденый металл, будь это запчасти к сельхозтехнике или что-то другое. А, в основном скупают целые агрегаты. В прошлом году у наших фермеров  и у меня украли с поля и сдали перекупщикам две сцепки с боронами. В нынешнем году в Камышенке прямо на поле сваркой разрезали агрегат и сдали перекупщикам. Так больше продолжаться не может!
      Какой вторчермет закупают? Каждое хозяйство сейчас способно его собрать и сдать само. Да и не много сдашь, потому что многие запчасти реставрируешь и снова пускаешь в работу – каждая мелочь на вес золота! А перекупщикам сдают только частные лица. Возникает вопрос – где они берут запчасти?  Делаю вывод – только краденные. А ведь скупка ворованного наказывается законом.
    Так куда же смотрят наши стражи закона? Я же всех закупщиков знаю на перечёт, и приходится поражаться размерами этого доходного бизнеса. У них в куче металлолома можно обнаружить раму трактора ДТ-75, катки сеялочные, металлопрокат цельный любого размера – и всё это пригодно для эксплуатации, даже иногда новое. Сразу обнаружить свою веешь невозможно, потому что в этот же день запчасть с помощью пресса превращается в груду металла. Всё поставлено прямо-таки на промышленную основу.
    Будучи депутатом райсовета, я не раз ставил этот вопрос перед властями и прокуратурой района. Всё глухо! Надеюсь, что сейчас на это обратят внимание. Прошу любыми средствами остановите воровской бизнес! Закупать из мелочи уже нечего: кончились давно тазы у бабушек, поэтому перекупщики скупают необходимые в производстве запчасти и агрегаты. Хозяйства несут огромные убытки, а воровской бизнес процветает на глазах.
     - Товарищи, кто ещё желает выступить, - спросил председательствующий президиума. Но все молчали. Потом кто-то крикнул:
      - Пусть ревизор, что ни будь, скажет. Выходи, где он там?      
      - Ну, что ж можно и выступить, отозвался Монахов и, выйдя на сцену, стал читать свои записи:
     -  Я расскажу самые вопиющие факты, которые повлияли на наше обнищание. Как-то я занимался недостачей молока при сдаче на сырзавод. Там я провёл совещание с работниками завода, обращался к Никифорову. И что там происходит? Вес сданного и вес принятого заводом молока совпадает. Но жирность, видите ли, ниже базисной.  И мы теряем ежедневно по 30 – 50 литров молока. Теряется доход, теряется зарплата доярок. В то же время все фермы Никифорова – перед отправкой на завод проверяют молоко на плотность и жирность, и эти данные проставляют в сопроводительных документах. У нас приборы есть, а работы умной нет. Какая-то бестолковщина. Не может быть жидким молоко при таких отличных кормах и таком малом количестве отёла коров. А что будет при выходе на летние выпаса? Тогда пойдёт свежая трава и отёл закончится: молоко наше, что в сыворотку превратится. И доим сейчас мало и то жидкое. А может не молоко жидкое, а руководство.
    Воровской дух с первой фермы переместился на вторую.  Стал теряться скот на откорме – при этом не дохлячки. А самые, что ни на есть взрослые и упитанные. Надо бы сразу разобрать акты недостачи скота, его потери, хищения, да директору некогда, он всё в командировках; то в городах, то у любовницы в Антоньевке. Пока его соседка не вытурила домой, как с месяц назад.
    Ни одного заседания членов правления не проведено за этот год. Такого никогда не было.
   Огромный вклад в убыточность совхоза внёс инженер тов. Медведев со своей раздутой службой. Ни один из них не знает, что такое проведение ежедневного технического ухода за техникой, не говоря об обкатке новой техники, и проведение плановых технических уходов №1,2,3, текущих и капитальных ремонтов. Ни он, ни его подчинённые не имеют записных книжек по анализу работы тракторов и комбайнов, уж не говоря о стоимости 1 ткм., 1 га, м, п., 1-ремонта. Нигде нет ни журналов, ни плакатов, ни таблиц  с техническими условиями на ремонт техники. Есть только один план-обязательство; выкурить по одной пачке сигарет в его кабинете в окружении своих помощников. Глядя на них, и бригадиры завели себе помощников, а у тех ещё и свои помощники есть, да сварщики свои. Это только в полевых бригадах, а на ферме там особо. В течение дня они не загружены работой и на 30%, а наряды закрывают на 100%.
    Это, какие же доходы надо иметь, чтобы такое количество «господ» содержать, не записанных ни в какие номенклатурные справочники.
   А посмотрите на путёвые листы трактористов – ежемесячно в зимнее время у каждого имеется экономия топлива в количестве от 20 до 200 кг. Это по институтской программе, товарищи, на такой изношенной технике, более 10 лет, и такая экономия топлива; только слепой и «дурак» не поймёт, что это приписки. Я предлагаю отнести в счёт эти затраты соответствующей службе, кто отвечает за эксплуатацию техники, и набору лишних кадров. А этих кадров очень много. Мне приходиться проводить обучение кочегаров – их в два раза больше чем комбайнёров и шоферов. Если комбайнёров 17 человек, то кочегаров 39 человек, да десяток электриков и сварщиков.
Непонятно почему электрикам сохраняют зарплату, когда они меняют электродвигатель в башне Рожновского. Да, вдобавок, им ставят ящик водки. Приструнить их некому.  Ибо директор то в командировке, то в отгуле.
«Бойчее» всех по припискам, как показала последняя балансовая комиссия, оказался заведующий гаражом Новичков. Он ведёт себя как второй директор.  Ежедневно, даже по воскресеньям, его возит на бензовозе  по служебным делам Викторов Денис. Утром он его свозит из гаража в контору, потом опять в гараж, потом по сёлам; то болт выточить, то гайку поискать. Ни разу он не сел попутно ни с инженером, ни с электриком, ни с агрономом, ни с директором – только на отдельной машине и с отдельным шофёром, а чтобы тот был предан «бес лести» подписывает до Петропавловки 60 и более км.
Теперь хочу вам доложить свою оценку работы поваров и отношение к этому делу агронома. В этом году на бесплатное общественное питание было израсходовано 82000 руб. Этими ужинами надо было кормить трактористов и комбайнёров в 8 – 9 часов вечера, чтобы они работали до 11 – 12 часов ночи. Это хорошее дело. Но если за этим будет следить агроном. Но, что получается у нас. И руководит этим не агроном. А всего, на всего повар столовой. Она хочет, чтобы бригадир забрал у неё этот бесплатный ужин  в 4 часа дня, потому что она заканчивает работу в 5 часов вечера и уходит домой. Бригадир привозит ужин в 4 часа 30 минут, кормит вместе с трактористами и комбайнёрами всех подряд, кто только  находится на бригаде, это человек 20 – 25. В 5 часов после этого ужина трактористы глушат трактора и едут домой. Эффект от этого мероприятия – 0.
А это что такое? Я лично положительно на это отозваться не могу. Этому только отрицательная оценка. Есть только два пути выхода из этого разорительного состояния. 1). Всему руководству совхоза уйти со своих постов. 2). Развернуться на 180 градусов к хозяйственно-экономическим работам.
У меня личный вопрос к районному Управлению сельского хозяйства и Администрации района – где вы, и что вы, и кто вы? Вам что запрещено руководить сельскохозяйственными организациями и координировать их работу в современных условиях?  Если вам запрещено руководить, если вам запрещено вмешиваться в колхозы, и давать ценные указания; так, что же вами делать? Вы за что получаете зарплату?  А она у вас намного выше производственников. Ладно, я соглашусь с тем, что правительство этим указом ведёт сельское хозяйство к разору.  Ну, у вас же должна быть совесть и честь. Вам, что не стыдно перед нами и перед своей душой, за то, что мы тонем. Вы, почему не плачете вместе с нами?  Вы придите в бригаду, на ферму к нам, сделайте информацию: за счёт чего Никифоров развивается успешно, а все остальные тонут. Вы, что не видите сами этих причин. Так позовите с собой Владимира Ивановича, он пусть поделится своим опытом. Вам, что это тяжело сделать или вы недоумца. Вы же солидные люди, вы образованные люди, вы имеете современный и прогрессивный опыт во всех отраслях сельскохозяйственного производства. Вот по сёлам стали приглашать, при случае, попов. Они откликаются, приезжают, читают молитвы, вразумляют людей, предохраняют нас от неправильных и вредных привычек и поступков.  Вам, что это не под силу. У вас, что ума не хватает, и вы не способны разговаривать с людьми. Но ведь это ваша главная обязанность. И вы попали в свои кресла, только благодаря вашим таким способностям. Что ж вы сейчас-то так поступаете?   Мне хотелось, чтобы вы дали перед нами ответ на эти мои вопросы. У меня всё.
-  Разрешите мне, - попросил разрешения Хабаров, и, выйдя на сцену, стал говорить: - Мне приходилось работать долгое время в колхозе, и знаю многие решения проблем. Но я сейчас остановлюсь на проблемных вопросах сегодняшнего дня. Почему администрация и управление не заинтересованы в эффективной работе колхозов. Чем прибыльнее будут работать колхозы и совхозы,  тем больше будут отчисления в бюджет района, и тем богаче будет район. Ну, не может же жить район только от доходов Никифорова. Второе; правительство даёт материнский капитал, и сейчас сулят дать бесплатно землю под приусадебное хозяйство. Этим самым образом поощряет и стимулирует демографическое состояние страны, и в том числе, и нашего района. Это, казалось бы, хорошо. Но с другой стороны в районной больнице закрыли родильный дом. А медперсонал расставили по другим работам с зарплатой менее двух тысяч рублей в месяц. И рожениц приходится возить за сто шестьдесят километров в город. А ну как непогода; буран там, снегопад, застряла машина в пути. Что прикажете, рожать в машине, в экстремальных условиях. При царизме рожали дома, здесь и родственники и в тепле, и за «родихой» ухаживают. А в степи как? Сопровождающая медсестра за дорогу поседеет на десять раз, и состарится раньше времени – и всего-то за сто двадцать рублей за сопровождение. Кто у нас неправильно делает? Правительство или мы тут сами?
Третий вопрос; это компенсация за топливо. За уголь компенсируют, а за дрова только видимость делают. Не нужна нам компенсация.  Добавьте денег к пенсии на топливо.  А что нам брать – уголь или дрова, мы сами решим. Зачем пудрить мозги пенсионерам и оформлять столько документов.
Следующий вопрос; это компенсация за транспортные расходы. Живёт человек за шесть километров от ФАПа, нужно к врачу, прошу соседа взять меня в сани на лошади доехать, он билетов не даёт. Но ему я должен чем-то рассчитаться. Я рассчитываюсь. Компенсации нет. Я по сравнению с горожанами унижен и оскорблён.
Такая же «интересненькая» ситуация для селян складывается и в жилищно-бытовой сфере.
Очень оскорбительная ситуация сложилась и со снабжением электрическим светом. Ведь никакой модернизации не произошло в этой сфере, а цены подскочили в разы. Просто-напросто обдирают пенсионеров и всех жителей.
Много других вопросов, которые нужно решать своевременно и срочно. И особенно выплату заработной платы в последние месяцы банкротства.
- Я вот когда начал трудовую деятельность в районе насчитывалось около двадцати сёл с производством сельскохозяйственной продукции. И вот после сорока лет их осталось шесть хозяйств, - взял разрешение и, выступая, говорил Иван Николаевич, пенсионер.   – Я думаю, что их останется в районе всего от силы два хозяйства. Остальные или вольются к Никифорову, или развалятся, и люди разъедутся по родственникам в города и в стабильные хозяйства. В наш совхоз прибыло около ста человек из развалившихся хозяйств в горах. Это ждёт и нас. Приезжие работники не отличаются большим трудолюбием. Поэтому на них надежды мало. Они не видели хорошей работы, они не знают, как поднять экономику хозяйства, поэтому работают так, как работали на старом месте. Они не знают что такое хозяйственный расчёт. Когда их принуждают работать, то они считают, что их ущемляют в правах. В районе только два хозяйства знают, как выжить в современных конкурентных условиях.  А нас ещё долго придётся учить этому.
Выступил Романов:
-  Я управляющий центральным отделением колхоза, поэтому могу ответить на ряд поднятых вопросов. Самой главной проблемой является кадровый вопрос. У нас есть земля, есть техника, есть в достатке скот. Можно получать достаточную прибыль, чтобы жить безбедно. Но мне поставить на трактор некого, недостаёт шоферов, требуется выгнать за пьянку до десяти человек скотников и доярок. Это сделать просто. Пришёл на ферму, взял за руку пьяную доярку или пьяного скотника, вывел с фермы и сказал бы ему: - «Иди, дядя, гуляй, не мешай честным работать». А заменить его не кем. И приходится или этого воспитывать, а он ещё и издевается над тобой: - «Ну, что без меня не можешь работать? Так, что не сильно гонорись-то!» Или идти к тому, кого вчера выгнал, уговаривать тоже приходится.  И униженным, да оскорблённым оказался не алкоголик и прогульщик, а я, руководитель. Тут вот Монахов ставил вопрос; - «А, это что такое?» Могу пояснить, если ему это не понятно. Идёт деградация общества, в котором обозначились сейчас совсем другие ценности, чем были при социализме. Тогда сознательность и совесть были на первом месте, а теперь это не ценится. Главной ценностью являются – деньги. Как-то Никифоров в беседе с Монаховым говорил: - «Если хочешь разориться; то займись первое алкоголизмом, второе женщинами, третье сельским хозяйством».
Кто-то из зала крикнул: - «А, что, теперь разводиться?»
Романов отозвался: - Я сказал не с женщиной, в семье, а с женщинами.
3 Говорите, что нам делать?
                ……………………………             
В зале засмеялись. Напряжённость разрядилась. Появился русский дух, и Русью запахло. Послышались голоса: - Нечего страх нагонять. Говорите, что нам делать. Вы же уже приготовились, говорите, что будете делать?  Давайте искать поручителя.  Мир не без добрых людей.
Чувствуя заминку и остановку страстей, и переход от серьёзного обсуждения проблемы банкротства, как обычно, людям захотелось перевести всё на шутейный лад, придавая всему юмористический тон, глава района взял слово:
- Как-то в беседе с вашим Монаховым, он мне привёл слова Льва Николаевича Толстого.  Я дословно не помню, но суть состоит в том; что все войны, все революции, все общественные перевороты и перестройки, зависят не от царей, или кучки революционеров, а всё зависит и происходит от само-произвола большинства масс народа. Вот народ захотел и совершил у нас революцию. Захотел победить фашистов, он это сделал.  И много других примеров. Сейчас вам приелись колхозы, то есть у вас пропал аппетит к коллективному труду. Колхозы и совхозы стали разваливаться. Вы, что хотите сейчас? В каком само-произволе вы желаете участвовать? Что вы сейчас решите, за что вы сейчас проголосуете, так и будете жить. Период банкротства  на сегодняшний день закончился. Кто вас выкупит, то есть, кто заплатит ваши долги банку, тому ваше хозяйство и будет принадлежать. Если кто из вас проявит такое желание, пожалуйста. Если желающих среди вас нет, то банк будет вынужден пригласить покупателей на конкурсной основе. Если конкурсантов не будет, то один покупатель имеет право рассчитаться за ваши долги. Но земельные доли принадлежат вам. Вы имеете право или по договору с инвестором передать землю этому хозяину, или вы можете выделиться и работать самостоятельно. У кого хватит на это сил и ума, и главное, средств.
- К Никифорову, к Никифорову присоединяйте нас, - послышались многие голоса из зала.
- Мы учтём ваши пожелания, но сегодня этого делать нельзя, - поднявшись в зале, и высказался судебный исполнитель, - завтра будут проведены торги вашего хозяйства. И кто выкупит вас  и заплатит ваши долги банку тот и будет вашим хозяином. Он потом с вами встретится, и вы выскажете своё мнение и согласие, как дальше жить. Кто выделит свои земельные доли и станет фермером, некоторые могут отдать свои доли другому хозяину. По вашим выкрикам у меня сложилось одно мнение, что вы желаете перейти к Никифорову. Это воля ваша; ни агитировать, ни переубеждать вас не будет никто. Завтра с утра мы встретимся с теми, кто вас пожелает выкупить, мы оформим предварительно документы, потом проведём торги, а вечером вы все придёте в этот клуб и тут проведёте собрание о присоединении вас к тому, кто ваши долги оплатит. А сегодня всё, можете расходиться.
Люди стали выходить из зала, разговаривали между собой.
4. Вот как надо.
                ………………
- Саша, подзови сюда будущего спасителя, нашего поручителя Владимира Ивановича. Мы бы с ним откровенно поговорили. А вообще-то ты тут самый грамотный, так заведи с ним откровенный разговор. И мы кое-что бы спросили, - раздались несколько голосов мужиков сидящих на ограждённой клумбе вдоль всей длины клубной стены, против огороженного памятника погибшим солдатам в войну.
- Нет, мне неудобно, вон Щербинин пусть пригласит, он родня ему.
Все закивали головами, а Александр вынул блокнот и стал записывать вопросы для Никифорова. Кто-то из мужиков принёс табурет и поставил в кругу. Вскоре Щербинин привёл Никифорова и представился:
- Ну, что вам не ясно было в зале, давайте спрашивайте.
- В клубе сильно жарко стало. А тут в тени прохладно и одни мы без начальства. Поговорим от души, один на один. Вы садитесь вот на табурет. Всех увидишь и мы тоже, - предложил Монахов. Стали подходить любители непринуждённых бесед.
- Так, и о чём речь?
- Расскажите, как вы выглядите на общем экономическом фоне.
Владимир Иванович стал рассказывать, как его хозяйство накапливало опыт, который может пригодиться на производстве любому хозяйству. О том, что ООО «АКХ «Ануйское» - многоотраслевое сельхозпредприятие, по праву считается одним из лучших не только в Алтайском крае, но и в России, и которым он руководит без малого четверть века.
- Если, что конкретно вас интересует, можете спрашивать.       
- Вы же наш земляк, уж не бросьте нас.
- Это не имеет никакого значения. Всё зависит от экономической привлекательности хозяйства и от ваших кадров. Вы, надеюсь, понимаете, о чём я говорю.
- В хозяйствах, которые вы приняли, остались свободные земли, люди могут там сено косить, скот пасти без оформления и выделения своих земельных долей. Вон как в Солонешенском районе.
- Делайте по закону; платите, налог за землю, и за полученную продукцию, и живите. Но туда из нашего района никто не переехал, а к нам приехали многие. Некоторые не выдержали наших требований и уехали от нас, многие привыкли и работают, и не жалуются. Получают достойную зарплату, обеспечены квартирами.
-  А, как с сеном для личного скота?
-  Я бы посоветовал вам, если у нас всё свершится, то личным подсобным хозяйством не занимайтесь. В наших магазинах есть все продукты и местные и привозные. Покупайте, питайтесь. А остальное время отдыхайте. Ходите в клуб, в библиотеку, покупайте газеты и книги, читайте, расширяйте свой кругозор, и ни о каком подсобном хозяйстве думать не потребуется. Так жить лучше.
- У меня живут старики и мои, и жены, они желают чем-то дома заняться, ну там корову держать, поросят выращивать; чем их кормить?
- У нас с этим проблем не было, и нет. Выпишу, сколько желаете.
Александр поднялся с блокнотом, все сразу притихли, ждали.
- Можете ли вы отметить какие-то положительные моменты по итогам работы коллектива? Кроме тех, которые вы уже назвали.
- Как и у каждого предприятия, есть у нас  и положительные моменты, и недоработки. Первые должны восприниматься как должное, я об их уже говорил, просто надо стараться так держать и дальше. А вот недоработки нужно анализировать, потому что жизнь заставляет двигаться вперёд, устранять недостатки и подходить к высшему уровню эффективности ведения производства.
Да, это положительный момент, что мы в прошлом году получили наивысшую в районе урожайность зерновых.
В прошлом году мы существенно изменили структуру посевных площадей. Падение цен на пшеницу в позапрошлом году и весной прошлого года заставило нас задуматься, вспомнить о других культурах. Посеяли гречиху, и не прогадали. С хорошей рентабельностью вырастили просо. Впервые за многие годы посеяли подсолнечник, он не плохо уродился. Хотя, считаю, в Паутово можно было и повыше урожайность получить. Посеяли больше сои, это тоже высокорентабельная культура…
Плоховато мы сработали на этот раз с кукурузой. В Зелёном Доле, где расположено наше базовое хозяйство, получили всего по 100 центнеров с гектара, пополам с сорняками. Причина – неправильная технология выращивания. Это нам звонок, что надо пересматривать технологию, изучать чужой опыт, раз собственного опыта до сих пор не наработали. Поэтому осенью я возил всех руководителей наших товариществ и бригад в совхоз «Промышленный» Бийского района, мы там смотрели поля, которые дали по 500 центнеров с гектара, изучали технологию. Что-то возьмём на вооружение и, конечно, в этом году пожёстче спросим с растениеводов за эффективность использования земли под этой культурой.
Если же говорить в целом, то этот прошедший год сложился для нас благоприятно: произвели больше продукции, прибыли больше получили. Потенциал у нас есть, поэтому позиции не сдадим. Задачу, которую мы ставим в этом году по объёму заработной платы на настоящий год, думаю, выполним. За прошедший год 34 миллиона рублей различных налогов заплатили. И зарплату надо повышать, и налоги в то же время растут. Государство ставит задачи и,  зачем-то делает так, чтобы они были трудновыполнимыми…
- «Ануйское»  по-прежнему главную ставку делает на животноводство?  Чего уже удалось достигнуть и что ещё предстоит сделать?
- Наши животноводы в прошедшем году сработали неплохо. Почти все фермы, кроме паутовской, надоили  больше молока. В Паутово несколько снизились надои по причине организационных моментов – текучести кадров, ненадлежащего внимания к работе отрасли со стороны руководителей среднего звена.
Работаем над исправлением ситуации. Ввели на фермах ежемесячные взаимопроверки. Они, естественно, заставляют напрягаться руководителя, а он в свою очередь напрягает коллектив. Дремать и самоуспокаиваться нам ни в коем случае нельзя.  Чтобы производство велось как надо, нужно всегда держать руку на пульсе.
В этом году не стали продавать в том количестве, как раньше, племенной скот. Несмотря на то, что это приносило значительную выручку. Решили, что надо кардинально подновить собственное стадо. В связи с тем, что сейчас наблюдается снижение поступления молока на наши заводы, мы ставим задачу увеличить производство собственного молока. А без обновления стада, без хорошей племенной работы это сделать невозможно.
Другая проблема, которая появилась ещё в бытность сельхозпредприятия «Красные орлы» и перешла к нам – это лейкозный скот. Краевое управление ветеринарии поставило задачу очистить от этого «пятна» наше стадо. И, хотя фермы «Зелёного Дола» отношения к Николаевским фермам не имеют, но, тем не менее, хозяйство-то одно, и как племрепродуктор, оно должно быть чистым от лейкоза. Поэтому мы провели обновление скота, что уже дало положительные результаты. Есть хорошие группы, есть первотёлки, которые дают по 27 литров молока в сутки. Так что, думаю, ядро своих продуктивных коров мы улучшим.
Ставим перед собой новые задачи и по выращиванию мяса, тем более что сейчас цена на него привлекательная. Экспериментируем с усиленным откормом. Нам надо сокращать период выращивания молодняка. Чтобы он рос не два года, а год с небольшим. Есть у нас примеры, когда и за двенадцать месяцев тёлочка достигает случного возраста, а бычки сдаточного веса. А если будем получать низкие привесы, нам всегда будет не хватать помещений, количество скота будет увеличиваться, а эффективность падать. Над этой задачей мы тоже работаем, первые подвижки есть.
Наш скот немного не дотянул до сдаточного веса, который должен составлять 450 килограммов. Благодаря программе государственной поддержки развития мясного скотоводства, действовавшей в прошлом году, можно было получить за каждое достигшее сдаточного веса животное от 9000 рублей субсидии. Будет ли программа продолжать действовать в этом году – пока неизвестно, но мы себе поставили задачу вовремя вырастить скот до сдаточного веса.
К сожалению, условия субсидирования  по госпрограммам до нас поздно доводят. Я условия по сдаточному весу только в ноябре узнал, когда уже было не успеть, что-то исправить. И по субсидированию техники условия так же запаздывают. А желательно бы их знать уже в январе-феврале, чтобы иметь возможность планировать приобретение техники, семян, развития какой-то отрасли. Чтобы заранее подготовиться к вступлению в программу.
Мы ведём большую строительную работу, связанную с животноводством. В Николаевке построили откормочный цех. В предыдущие годы приходилось передвигать скот из Николаевки в Паутово.  А теперь, когда паутовцы собственное стадо нарастили, этот вариант отпадает. Откормочник – значительное и очень нужное для нас сооружение, на строительство которого ушло 2,5 миллиона рублей. Там же, в Николаевке, в этом году построили дополнительно молочный блок.
Сегодня николаевская ферма доит около шести тонн молока, чего никогда не было за всё время её существования. Валовое производство молока в этой бригаде в первые дни февраля достигло почти 17000 центнеров. Хотя, есть и там проблемы. Самый острый вопрос в Николаевке – нехватка выпасов, фермерские земли кругом. Вынуждены мы травы подсевать, севооборот приспосабливать к нуждам животноводства, уменьшать количество зерновых.
Ещё один большой плюс – николаевскую летнюю дойку перевели с лугов в посёлок: теперь транспорт не надо отвлекать, вода есть, электричество. Жалею, что раньше не перевёл дойку. Всё присматривался, верил в сложившуюся в Николаевке животноводческую традицию. Но некоторые традиции надо менять, чтобы повысить эффективность производства.
Надо ль стремиться в то ВТО?
В Японии на поддержку сельского хозяйства выделяется 65% расходной части бюджета, в Канаде и Белоруссии – по 20%, а в России всего 1%. Можно ли при такой «щедрой» поддержке ожидать развития отечественного Агропрома?
- Можно, но развитие будет соответствующим. Видимо, пока ещё не поняло наше правительство всей важности этого вопроса для будущего страны.
- Нигде в прессе мне не приходилось встречать однозначного мнения по поводу готовящегося вступления России в ВТО. Одни считают это благом, другие – наоборот. Какой точки зрения придерживаетесь вы?
-  Мы, я думаю, пока ещё не можем предвидеть все последствия этого шага. И не хотелось бы, чтобы наша страна шла в воду, не зная броду. Но можно догадываться, что сельское хозяйство при такой государственной «поддержке», какая существует сегодня, ничего хорошего не ждёт. Это, конечно, субъективное мнение, и вряд ли голос сельхозпроизводителей кто- то услышит в верхах.
- Как вы считаете, поддержка личных подсобных хозяйств – это правильный шаг со стороны государства? Или разумнее было бы направить усилия  именно на развитие крупных сельхозпредприятий?
-  По-моему, это абсолютно неправильно. Почему? Во-первых, неравные условия налогообложения. Почему оплата труда в общественном секторе облагается налогом, который исправно повышается ежегодно, а прибыль, полученная от личного подсобного хозяйства, не облагается?  Это заведомо неравные условия.
Во-вторых, никогда мелкотоварное производство не было эффективным. Всё равно должны быть какие-то объединения, специализация, разумный режим труда и отдыха. Тот, кто держит дома три коровы – когда он отдыхать будет? Доярка на производстве два дня отработала – день отдыхает. И о том, где взять корма, голова у неё не болит. А в личном подсобном хозяйстве сочные корма негде хранить. Только сеном приходится скот кормить, а от одного сена отдача далеко не та.
На внешнем облике села, на экологии наличие подсобных хозяйств тоже не очень хорошо сказывается. ЛПХ – это, я считаю, какое-то временное явление, хотя, в тех сёлах, где нет коллективного хозяйства, они помогают людям выжить. Хотя, думаю, и в таком селе можно было бы объединиться во что-то вроде коммуны ради повышения эффективности производства. Вообще на Руси люди всегда жили общиной, значит, этого пути и надо придерживаться.
Надо правильно организовывать коллективные хозяйства, поддерживать их, делать льготные налогообложение с тем, чтобы они имели право на существование. Года три назад на совещании в Барнауле новый губернатор сказал: нас обвиняют в том, что мы закрываем школы в некоторых сёлах. Но это следствие, а причина в том, что сначала в селе закрылась ферма, люди разъехались, детей не стало, кого учить?  ЛПХ в этом плане как-то способствует сохранению школы, развитию села? Нет.
-  Можно ли назвать существующую в настоящее время систему кредитования сельхозпроизводителей адекватной их нуждам? Кредит – это помощь для крестьянина, или кабала?
-  Действительно, в большей степени – кабала. Система кредитования пролоббирована банкирами таким образом, что основной куш от него получают они сами. Вся эта система создана не для поддержки села, а для получения сверхприбыли банками.
«Российская газета» приводит слова Президента России Дмитрия Медведева, высказавшего  мысль, что в стране осталось ещё много низкоэффективных производств, но лучше иметь не совсем эффективную экономику, чем платить за эффективность экономики ухудшением жизни людей.
Экономику нашего хозяйства, я считаю, низкоэффективной не назовёшь. Поэтому мы никуда не «шарахаемся», многомиллионных кредитов на строительство суперсовременных комплексов не набираем.
Вместо этого изучаем опыт, который может нам пригодиться, ездим на семинары. Сейчас у нас пока время раздумий и намётки планов на предстоящий сезон. Будем смотреть, что для нас приемлемо – пробовать применять у себя. К этому делу надо относиться осторожно. Всё переломать и потерять можно легко, а вот сохранить коллектив, стабильность производства, постепенно повышать его эффективность – это задача, требующая немалых усилий и грамотного подхода.
Из толпы раздался голос старика:
- Никифоров, ты тут наворочал столько науки, аж голова у меня стала пухнуть. Ты бы уж как-то попроще.
-  Спрашивайте проще, я проще и отвечу.
- Огороды-то «бушь» нам пахать, или по частникам бегать?
- Если оплатите работу, то мы окажем вам любую услугу. Тут вопросов не будет никогда.
- Вот надо бы ФАП перекрыть, «чё» скажешь?
- Это вопрос не ко мне. Это к сельхозпроизводству не относится.
- Ну, а спонсорскую помощь бы можно оказать?
- Это решите вы. Если будут лишние деньги – пожалуйста.
- Надо бы дорогу заасфальтировать до села. Как вы?
- Я тут тоже могу только посодействовать, но деньги ваши на это тратить  не буду. Нужно сначала повысить зарплату работающим людям, особенно тем, кто хорошо будет работать.
- Нам хоть сколько, всё равно денег всегда будет мало.
-  Тут, что можно сказать: денег или нет совсем, или их всегда мало. У меня кто хорошо работает тот хорошо и получает. В работе я держу на первом месте – это эффективность производства и оплата труда.      
- Столовую-то «бушь» открывать? А то бабка уже плохо стала готовить.
Люди засмеялись, послышались подковырки про бабок. А Никифоров ответил:
- Если, хоть одна повариха себя оправдает, то будет работать, а в убыток работать не принято у нас.
Кто-то выкрикнул несогласие:
- Кто туда пойдёт, такую даль, да ещё и зимой.
- Если будет достаточное количество заказов, могу организовать доставку обедов на дом.
- Мы «чё» господа, какие?
- Господа тут не причём. В современном обществе господствуют рыночные отношения; будет спрос, появится и товар.
- А бабы кто, спрос или товар?
- Извините, это к сельскохозяйственному производству не относится.
- А нам к кому тогда обратиться за разъяснением: в соцзащиту, или в отдел по безработице.
-  Мужики, я вам сказал, что это не мой профиль, я этими делами не занимаюсь.
- Так уж и не занимаешься? С виду-то справный мужик!  Кругом захохотали.
- Ладно, мужики, мне пора, дела ждут, поехал я, - он поднялся, помахал над головой ладонью и направился к автомобилю. Мужики и женщины заговорили вразнобой: - «До свиданья. До-завтра. Не откажись быть поручителем». Кто-то одёрнул говорившего. «Какой поручитель, хозяин он будет».   «Поручитель, «выручитель», «научитель» спаситель, всё одно. Грамотеи нашлись. Лишь бы село уцелело, да школа с больницей. Сохранится производство – сохранится и село». Попытка придать беседе юмористический тон, не удалась. Люди на редкость стали серьёзными, будто напитались этой серьёзностью от Владимира.
Тихий летний ветер шевелил листья деревьев, и особенно привлекали листья серебристых осин, лучи заходящего солнца отражались в каждом листочке и те, отражаясь, сверкали множеством зайчиков, как от множества зеркалец, и слепили и радовали глаза людей.
В воздухе слышались множество музыкальных нот: звуки гимнов, тревожных аккордов, обнадёживающих органных мелодий. Но, если внимательно прислушаться, то можно различить и дёргающие, и щипающие за сердце, дрожащие в воздухе, и отдающие эхом в логах, звуки одной    струны гитары. И зачем это? Это, что?  Чтобы отвлечь внимание людей от классических нот и аккордов? Или привлечь к себе: хоть плохо, но громко. Хоть не хотите, а всё равно услышите.  И люди услышали, и обратили на это внимание, и встревоженные задумались. Но, ненадолго…
Ибо люди, как-то незаметно, услышали новую музыку, музыку песен птиц. В гнёздах, которых вывелись птенцы. Они весь день пищали и требовали еды, и родители весь день беспрерывно улетали за добычей, и, принеся, кормили, затыкали рты орущих «желторотиков». И вот теперь уставшие родители отдыхали. Но вскоре то там, то тут стали раздаваться их торжественные песни, радостные и гордые за исполненный долг на земле, перед всевышним. Иногда они встряхивали крыльями, охлаждая уставшее потное тело. Иногда перебирали поломанные и искривлённые перья. Любовь кончилась, настало время отрабатывать за эту любовь, рассчитываться долгой и трудной работой целый год. Птице жить трудней, чем человеку. Они честные и послушные. Вместе с птицами в садах и диких зарослях села ожила счастливая поэзия жизни. А счастье это такое состояние организма, когда после трудной, но посильной, работы наступает момент подведения итогов своей достойной и результативной работы за этот прошедший рабочий день. Птицы были довольны своей работой и поэтому были все счастливы и все запели. И пели до самой ночи. И вместе с ними пели и радовались люди прожившие день, как эти честные между собой, и послушные перед природой птицы. 

5 Стеклянный фужер.
……………………………
Возле частного магазина «У Ивана» стояли женщины. Одни заходили в магазин, другие выходили с покупками, некоторые кушали «мороженное», неспешно разговаривали так ни о чём. Уж все путные дела переговорили, остались мелочи жизни, недостойные мужского ума. Лишь остались в собственности женщин. Да они попутно ещё и коров с выпасов ожидали. И мужей своих ждали с собрания, хозяйственные мужики уж давно прошли и копались в своих оградах, а остальные только показались за поворотом. Женщины их заметили, заговорили охотнее и веселее. А когда те подошли стали спрашивать: - «Ну, «чё», придурки, явились, не запылились»? «Умные уж давно дома, да с бабами занимаются в оградах, а вас жди тут». Послышались такие же ответы: - «Нам некогда с бабами заниматься в оградах, мы место и в хате найдём». Некоторые засмеялись и заговорили азартнее и смелее.  «Ох, чья бы корова мычала, а твоя бы молчала. Тобой ни в ограде, ни в хате делать нечего. Только что по паспорту мужик». Бронзов замолчал, но не сдавался: - «Давай мычи, мычи, завлекать не умеешь, как аукнется, так и откликнется. Я ж тебе не робот, что нажал кнопку, и поехали; у меня ж душа, «поди», имеется». Коровкин поддержал друга: - «Вон попы успех имеют, всё человеческой душой стараются заняться, их и слушаться стали. А бабы уж забыли, где она находится».   «У всех, у вас в одном месте».
Серьёзный голос спросил: - «Ну, что вы там решили? Как работать  собираетесь»? Догамаров ответил: - «Никифоров посулил хорошую жизнь, а про нашу работу мы не говорили. Посулил, что будет помногу денег давать. И домашним хозяйством не потребуется заниматься, на эти деньги можно легко прожить».   «Разевай рот шире».  «Да нет, мы же слышали, что сулил».   «Сулёного три года ждут».   «Да, нам не к спеху, мы и три года подождём».    «Жди, жди, может чего и дождёшься».  «А чего ж сомневаться, раз сам «выручитель» пообещал хорошей нам жизни дать».  «Да, если и даст, то всё равно работать нужно».   «Стеклянный «хужер» дураку ненадолго, он его или разобьёт или пропьёт».   «Если стеклянный, то мы его и беречь будем».  «Ну, ты сбережёшь, свой бы беречь было надо, какой бог давал». « Ну, опять про что зря «забалабенили».  Про работу бы поговорили: как хлебушко растить, корм готовить скоту; и совхозному и своему. Чтобы сытно жить, нужно много работать. Раньше вставать, да позднее ложиться.  Вы уж и пословицу про это дело забыли. В старину то, как русские говорили: - «Кто рано встаёт, тому и бог даёт». «У кого рано встаёт, тому не до работы».  «Ну, что с тобой делать, всё гнёшь в свою сторону. Зачем ты так»?  «А затем, чтоб ты почувствовала, что тут русский дух, здесь Русью пахнет». «Да не пахнет здесь, уж вонять начало».   «Всё равно дух, какой ни есть».  «Если про работу разговоров нет, то и хорошей жизни не будет».  «А, ты у Любушке Сучковой спроси про работу».   «Что она ответить может про работу, она и не знает, что это такое».  «Значит она высшего духовного сословия, ей некогда работой заниматься. Она мне сказала: - «Пусть трактор работает, он железный».   «Ладно, спорить не буду, посмотрим, как доживать век будет. Пенсию-то тоже заработать надо, и зарабатывать нужно пока в силе».  « А я с ней тоже про это говорил».   «И, что она тебе ответила»?   «Она говорит, что всю сладость молодости она сейчас всю употребит. А как к пенсии дело приспичит, так выйдет замуж за негодного пенсионера, от которого все бабы нос воротят, а я с ним зарегистрируюсь, поублажаю как он может и как хочет, а потом, после его смерти и перейду на его пенсию, как пенсию при потере кормильца. Вон, как «сапожница», она всю деревню процедила, а сейчас за дряхлым пенсионером живёт. А у того военная пенсия, такую мы никогда, и нигде не заработаем.  А, что у нас разве одна такая «сапожница».  Таких много баб сейчас. Вон Томка, за стариком живёт. У него уж мочиться нечем.  А она уже пятым ходит, у неё четыре девочки, и все на неё похожи, ни одна на отца.  А муж не возмущается и не скандалит, с девочками водится, доволен. А как же; жена молодая!  Освоили такие бабы способ Митрофана. Вон, как Крынкина, и с виду не урод, и моложавая, и под хмельком, и довольна жизнью.  А вы с алкашами своими возитесь, ни денег, ни любви, ни каких удовольствий в жизни не видели и не увидите».   «Ладно, заткнись, проповедник нашёлся. Про что ни будь,  хорошее рассказал бы, а не про Митроху, да Крынкину - горшичиху».  «Хорошее можно рассказать для хороших, а вам и это сойдёт. Я говорю, то, что вижу, слышу, и знаю. До таких «умных» вещей я не додумаюсь.  Что купил,  то и продаю».  « Мели Емеля, твоя неделя».  «За неделю можно много чего наговорить, было бы кому слушать».  «Вот, опять не то; начали про Фому, а кончили про Ерёму». « Да, ни про какого Фому и не начинали; начинали про стеклянный  «хужер», да и кончать  «поди» пора. Вон коровы уже нас дожидаются. Ревут у ворот, доиться просятся».  Бабы по-разному относились к некоторым репликам; иные откровенно смеялись, иные только улыбались, другие прятали в смущении улыбки. Мужики откровенно и громко, и нарочито весело смеялись. На  миру и смерть красна; мужики почему-то считали, что жизнь изменится в серьёзную и напряжённую сторону. И не будет места шуткам; не до смеха будет. К добру ли это? Ладно, терпи, мужик, прими, и будь доволен тем, что бог даст.  Что же обижаться, если свой стеклянный  фужер  пропил или разбил.


6 Традиционное  русское разгильдяйство.
      …………………………………………..
К вам можно войти? – открыв дверь отдела кадров совхоза, и войдя за порог вместе с женой, проговорил Медведев.
- Да, да, входите. Вы, по какому делу? – отозвалась Павлова, хозяйка кабинета.
- Да вот хотели узнать, есть у вас свободное рабочее место?  Нам бы вместе с женой, - пояснил Медведев.
- Давайте паспорта и трудовые книжки, я посмотрю документы. Вы присаживайтесь. Я быстро всё сделаю, - она перелистали документы, покачала головой, потом набрала номер телефона, заговорила:
- Виктор Павлович, какая у тебя кадровая ситуация на ферме?
В трубке послышался ответ:
- А, что вы-то можете мне помочь? Сегодня группу коров не подоила одна пьяная доярка, и остальные не стали этих коров доить. Сейчас по домам побегу, искать, кто бы из женщин эту группу подоил.  Да на молодняке скотник не пришёл на работу, уже третий раз в этом месяце. Всё хожу по-за ним, уговариваю, чтобы не бросал работу, хотя б пока не подберу замену.  Я эти дни сам управляюсь с этой группой.  Директору докладывал, обещал помочь, да это и не скоро случится, а мне нужно сегодня, мне нужно сейчас. У вас, что, на примете, кто есть?
- У меня есть не на примете, а в кабинете. Я их пошлю сейчас к тебе на ферму, жди их.  Они найдут тебя.
-  Подождите,  не посылайте, идти далеко. Пусть у тебя посидят. Я сам за ними сейчас приеду.
- Хорошо, они подождут, - она положила трубку и спросила Медведевых:
- Сейчас за вами приедут. Вы слышали. Вы с жильём, как-то определились?  Или только сейчас прибыли к нам?
- С жильём ещё не успели определиться, но говорят, что у вас в селе есть свободные дома, - и пока они разговаривали, заведующий фермой вскоре появился в дверях отдела кадров, воскликнул:
- И так, кто тут желает на работу, - он стал рассматривать и, здороваясь, стал знакомиться с прибывшими животноводами, узнав, что те ещё не определились с жильём, добавил: - У меня есть комната отдыха, там стулья и стол есть, и диван. Так, что на первое время жить есть где. А как определитесь с постоянным местом проживания, всегда можете перейти в тот дом. У нас на «Молодёжной» улице есть свободные дома. Но им потребуется небольшой ремонт и всякая мебель. Хозяева в пожилом возрасте переехали к детям, а дома продают. Так, что этот вопрос решится положительно. Спасибо хоть Хабарову Николаю Петровичу за эту улицу. Всё, садимся в машину и на работу. 
Вскоре они покинули кабинет и уехали на ферму. И приступили к работе. Тех рабочих, что не пришли на работу, на следующий день уволили с работы и Медведевы стали привыкать к новому месту.
Работали они хорошо. Если к Медведеву не приходил на работу напарник, или оставалась недоенная группа коров, Медведевы брали эту работу на себя. И уже в первом месяце у Ольги получился хороший надой по закреплённой группе коров. Другие доярки коров прогулявшей доярки не доили, даже если их об этом упрашивал заведующий фермой. Они отказывались и на просьбу зоотехника, и даже директора. А Ольга не отказывалась и даже была, как бы рада, что какой-то доярки не оказывалось на работе. Это ей был добавок к зарплате, а по итогам месяца она получала премиальные. За шесть месяцев Ольга стала передовой дояркой и о ней пошла хорошая молва по селу. Их с мужем постоянно ставили в пример остальным, особенно на совещаниях, где разбирали прогульщиков, и алкоголиков.  Занин радовался тому, что ему на этот раз повезло с работниками Медведевыми.
И он однажды зашёл к ним поинтересоваться, как его новенькие устроились дома. Это посещение его сильно огорчило. Оказалось, что в доме его передовиков было не то, чтобы полный «бардак», и беспорядок, но порядка не было.  И если с приходом весны все их соседи выскребали мусор и выметали ограду,  и сад, убирали старую траву в огороде и готовили его к вспашке, то в этом поместье не видно ни одного следа для наведения порядка. Кое-где отпавшая штукатурка и с наружи дома, и изнутри не замазывалась и не подбеливалась. Требовалась покраска крыльца и пола в сенях, и косяков дверей. А когда вошёл в комнату, то по телу даже мурашки пробежали. На столе стояла одна чашка, две ложки и железная кружка, на плите стоял один трёхлитровый чугун с каким-то варевом. Булка хлеба лежала на подоконнике с ножом. Металлическая койка была не заправлена, на ней было набросано в беспорядке грязное постельное бельё и одежда хозяев, в которой они приходили на работу.
Вот и хозяева вышли из зала и удивлённо рассматривали своего начальника, и хозяин спросил:
- Это, что начальник в гости пришёл? Или случилось что-то на работе? Будто утром всё было в порядке, все управились и разошлись по домам.
- Да, нет, всё в порядке. Просто так, я пошёл на заправку, чтобы заказать бензовоз на пастбища, летнюю дойку вывезли, и вот заправить надо. Да думаю, дай зайду к своим передовикам, как вы тут живёте?
- Да, ничего живём, всё нормально. А вам, что ни будь, не понравилось?
- Да, как-то всё неуютно. Если нечем покрасить полы, или заштукатурить  ямки в стенах, то могу дать; я получил и краску, и цемент для ремонта.
- Нет, с фермы мы ничего не будем брать.
Занин даже покраснел лицом, ему стало стыдно; он хотел сделать добро хорошим людям, а попал впросак; вроде как толкал своих подчинённых на воровство. Это был его единственный случай в жизни и такой неудачный, и он его запомнил на всю жизнь. Но, собравшись с мыслями, спросил:
- Ну, и как же и когда будете заниматься ремонтом дома, или так и будете жить вот в таких условиях?
- Нет, в таких условиях жить не будем. Накопим денег, подрядим мастеров, они сделают всё по уму. Всем на загляденье.
- Это сколько же лет вам придётся собирать деньги на ремонт?
- А мы кредит в банке оформим, вот только поручителей бы найти. Мы же тут новые жители.  Мало кто нас знает. Вот только одна доярка согласилась Мария Григорьевна. Такая добрая женщина, она на пенсию оформилась уже как два месяца, но продолжает работать. Остальные не соглашаются.
- Так вы сильно не расстраивайтесь; я могу пойти поручителем. Вы надёжные люди, передовики,  Так, что, Ольга, можете брать кредит, я подпишусь.
- Ну, начальник, ну, молодец, вот спасибо, так спасибо. Выручил-то как. Мы за месяц ремонт проведём на отлично, и мебель приобретём, и постель всякую.  Нужно водяное отопление переделать.  Это мы всё сделаем, так, что к зиме можете принимать нашу работу, а с кредитом мы за три года рассчитаемся. Мы любим работать. У вас хорошо платят, - стал благодарить Медведев своего начальника. Подключилась и Ольга; стала жать руку и даже поцеловала. Занин смутился ещё сильнее и поторопился выйти из дома.
В этом же месяце Медведевы оформили в районном отделении Сбербанка кредит и, получив деньги, купили в дом мебель, и подержанную легковую автомашину.
После того, как Медведевы отработали год на ферме, им предоставили отпуск. И они поехали к родственникам, в село, где жили они и работали до этого. Приехали на собственном автомобиле, остановились в усадьбе  родителей жены.
- Тут есть кто живой? Можно зайти? – придавая голосу нотку малого юмора, заговорил Медведев. Ольга шла за мужем следом и присматривалась к обстановке. Ограда и внутренность дома не привлекала, хотя и не отталкивала взгляда. Выглядела она как лицо небритого и не умытого хмельного мужика.  Тут находился и брат Ольги Николай с женой. Тесть отозвался, выходя из зала на встречу к зятю и к дочери, заговорил:
- Живые, живые все.  Заходи, зять.  Давай к столу, дочь иди сюда, мы все дома. Как вы надумали к нам приехать. Уехали, как в воду канули; ни слуху, ни духу, хоть бы письмо прислали, мы уж испереживались тут все.
Ольга прошла к матери, и они обнялись, и долго тискали друг друга в объятиях.  На столе стояла двухлитровая капроновая бутылка с самогоном и простая закуска. Тесть продолжил:
- Раздевайтесь, садитесь за стол. Мы свежака нагнали, - стал хвалиться тесть.  – Вот Николай новый аппарат придумал, с двойной очисткой. Ни запаха, ни вони не слышно, как спирт – глотку дерёт, - он стал разливать в стаканы самогон и произнёс:
- Ну, дочь и зять, с приездом! Давайте выпьем и расскажите, как вы там устроились, кем работаете, как работается? А то тут приезжал  судебный исполнитель по непогашенному вашему кредиту. Мы сказали, что вы уехали неизвестно куда.
- Ты правильно ответил, поэтому я и письма вам не писал. Чтобы не нашли нас с Ольгой.
Все подняли стаканы и стали пить. Медведев попробовал самогон на язык и демонстративно отставил стакан в сторону. Все обратили на это внимание. Стали закусывать; кто огурец стал жевать, кто хрустел луковкой.  Иные стали кушать хлеб. Николай понюхал корочку хлеба и спросил:
- Ты, что пить бросил или самогон не нравится.
- Эту гадость я не употребляю.
- И, что же ваша милость употребляет, если не секрет?
Медведев вынул тысячную купюру и демонстративно кинул перед собой на стол, воскликнул:
- Вот деньги, иди, принеси шампанское, а на остальное  белой.   
- Это мы на одной ноге. Это мы сразу. Это мы вскорости, - он взял деньги и выскочил из-за стола.
Тесть наклонился к Медведеву и стал допытываться:
- Это, что ты такой богатый стал?  Кем работаешь, сколько получаешь, или опять умных людей учишь, как жить нужно?
- На пустую наживку и там клюнула золотая рыбка. Как приехали в совхоз, так нас сразу, в этот же день и на работу устроили по специальности. Меня скотником на откормочник молодняка поставили, а Ольгу дояркой. Там тоже нашего брата, алкашей много. Одного выгонят, второго ставят, а этот того хлеще. Оно ведь как: палец на палец менять – только время терять.
Тесть с удивлением отметил, что зять заменил похабное выражение, но вслух об этом не высказался. Только слегка кивнул сам себе  головой.   Продолжал смотреть ему в глаза, стараясь понять, и погреть надежду; а вдруг, и, правда, зять пошёл по правильному пути. Есть же на свете правильные люди. Ну не все же воры, мошенники, бандиты, алкаши и тунеядцы, которых показывают в кино и описывают в газетах. Неужели хорошим людям места нет в жизни и в кино, или они совсем перевелись?
- И так, - продолжал Медведев Михаил Иванович, - нас привезли на ферму и передали скот и рассказали расписание работы. Мы даже о доме и не успели спросить, где, мол, жить будем. Нам заведующий предложил жить на ферме в комнате отдыха. Мы согласились.
Там ни топить не надо. Ни за свет платить не требовалось. Там обнаружили электрическую плитку, на которой алкаши чифирь варили. Молока вволю, и свежее пей досыта, простоквашу готовили, творог варили. На второй день я продал мешок соли одному мужику, и на эти деньги хлеб Ольга покупала.
Прожили месяц, потом дали зарплату, жить стало терпимо. На второй месяц один алкаш предложил свой дом на Молодёжной улице. Купить я его не мог, да и задумки такой не было. Договорились с ним, что я ему вместо квартплаты буду охранять его дом, чтобы его не растащили. Там есть и такие дома. Хозяева уезжают, хозяйство бросают,  а его растаскивают по дворам, что на дрова тащат, что для ремонта.
Мы переехали и стали жить в доме. Там были только сломанный стол и две табуретки, и сломанная койка.
Дело было весной, как к нам в гости пришёл Занин. Он ничего лишнего не сказал, но по лицу вижу, что обстановкой он недоволен. Я и давай ему на душу давить. Что на ремонт и замену обстановки нужны деньги, а зарплаты на это не хватит. Ну, он и клюнул на пустой «крючок». Посоветовал кредит оформить, а сам дал согласие быть поручителем в Сбербанке. Мы его громко благодарили. И особенно Богу много «спасиб» сказали, что свёл он нас, дураков с таким милым и умным человеком, который, как золотая рыбка без наживки на крючок сама просится.
Оформили кредит. Получили деньги. Купили домашнюю обстановку и подержанную машину. Вот на ней к вам и приехали.
Деньги ещё остались, думаю нужно отпуск провести с Ольгой в родной и торжественной обстановке. Не каждый умник может себе такое позволить, а я «дурак» имею полную возможность устроить себе и своей жене прекрасный отдых для тела и для души. И сами отдохнём, и вас порадуем.
- Я рад за вас, молодцы. А как колхоз-то держится? А то у нас все хозяйства развалились, и молодые мужики, и бабы разъехались, остались старики, да «алкашня» всякая. Только сорок «путялых» мужиков в районе осталось. Они оформили кредиты и купили старенькую технику: трактора, косилки, сенные пресса, платформы на колёсах и заготавливают сено и развозят по домам покупателям по заявкам. Такие мужики и в хозяйствах работали хорошо. А кто в совхозе и в колхозе не хотел работать, тот и сам ничего не делает.   
- Но зато здоровье берегут, и не надрываются на работе, - вставил свои слова Михаил.
- Так, а с пенсией-то как? Её же заработать надо. Как думаете на старости жить? Я хоть сейчас и выпиваю, так я всю жизнь работал и пенсию с женой получаем  сейчас. Дети все при деле, и Ольга с тобой, говоришь, нормально работает, слава богу. Только Светка вот на ум никак не придёт. И медицинское училище окончила и в больнице работает.  Что бы ещё надо? Деньги в больнице платят, в тепле, в чистоте сидит, под крышей работа.  У нас из родственников ни кто в таких условиях не работает. Радоваться бы надо.  Ан, нет; пристрастилась к алкоголю, ничем отучить не можем. И мы с женой её совестим. И врачи с медсёстрами её ругают, не понимает доброго слова. И горе приключилось: муж заболел,  воспаление лёгких захватил. Неделю провалялся в нетоплёном доме и голодный. Я на той неделе был у него.  Он уж при смерти был. Попрощался со мной, зовёт Светлану. А она подняться не может, пьяная, мычит что попало. Я её поднял с пола, подвёл к Володе, он прощение просит, прощается, а она машет рукой над головой, да стакан суёт ему с самогонкой. Ей отпуск дали и десять дней дополнительно по уходу за больным мужем. Она все деньги пропила. За мужем не наблюдала и не ухаживала. Пьяная валялась на полу в полушубке.
Я вызвал скорую помощь, Володю увезли в реанимацию, там он и скончался. Нужно было похороны устроить, а денег не стало, пропила все. А в избе как в свинарнике. Спасибо врачи пришли и с медсёстрами, да тяпками и лопатами грязь с пола соскоблили, да вымыли полы и двери. Натопили дом. И похороны провели за свой счёт, да часть мы денег выделили с пенсии с женой. А то бы из больницы на кладбище снесли, а не из дома.
Вон Виктор сосед наш один жил последнее время, безногий, в коляске передвигался. Умер тоже в больнице. Так его врачи на простыне в гроб уложили и на кладбище свезли и всё на этом. Хорошо хоть, спасибо Правительству, компенсацию выделяет на похороны, и Администрация района на кладбище хозяина определила, с рытьём могил проблем не стало, и машина у них есть.
- А Светлана-то как сейчас живёт?
- Да, как; пропила все деньги, к нам приходит покушать, а потом немного оклемалась и на работу вышла, работает, там их кормят. Вот я там однажды лежал, так еда там отличная, кому не хватает, добавку дают. А Светка постоянно в столовую заходит, когда пища остаётся, так ей на дом отпускают, этим и живёт.
- Это же чистой воды российское разгильдяйство. Все условия есть, и на работе, и дом свой, и скотину мы давали, и птицы было много: всё перевела, и дома всё развалилось, к дому пройти невозможно, - отчитала тёща.
- А, что ж вы мне не сказали, я бы хоть чем ни будь, помог, – отозвался Михаил.
- А где бы мы тебя искали, вы за год и голоса не подали. Случись, что с нами и сказать не кому. Жили бы рядом, работали бы вместе, всё чем-то кто-то, да кому-то помог бы. Что бы тебе ни жить на месте: всё было при вас, и домашность, и работа. Так нет куда-то черти на кулички потащили.  Летом судебные исполнители приезжали, вас искали. Вам кредит платить нужно было, уж три года прошло, как вы кредит в нашем банке оформляли. И тогда исполнители забрали у ваших  поручителей две коровы, и пять овец, а судебные издержки удержали из зарплаты.
- Ничего, помыкаются, побегают, поищут нас на том и успокоятся. Банки богатые, от наших кредитов у них сильно не убудет, сильно не обедняют.
Ольга добавила:
- Нам придётся и с нового места уходить. А то разыщут и оформят дело в суд. И могут оформить дело, и отправить на принудительные работы. А если не разыщут, то через пять лет, спишут этот долг со своих активов и  о нас забудут.
- А ты это откуда знаешь? Да и заговорила каким-то юридическим языком. Ты, что за этот год, где училась, или в банке работала?
- Ни в каком я банке не работала и не училась нигде, - ответила дочь. -  Мне моей профессии на всю жизнь хватит. Умелые доярки в жизни ценнее банкиров. Банкиров всегда избыток, им всем места не хватает. А доярок наоборот всегда не хватает, а рабочих мест много. Мы везде нарасхват. Как-то была в райцентре. Заглянула для интереса в Центр занятости. Так там увидела список недостающих работников по району.  Посчитала, по организациям района не хватает;  доярок двадцать пять человек, трактористов тридцать человек, комбайнёров десять человек, трёх токарей, восемь шоферов.  Но в то же время не требовалось ни одного корреспондента, ни одного плановика, ни одного бухгалтера, не говоря уж про пожарников и охранников. Так, что я самая востребованная фигура в нашей жизни.
Разверни газету, присмотрись:  Карлин там в каждом номере есть, иногда в обществе с доярками, которым он представляет путёвки в дома отдыха и премии даёт, и трактористов награждает чаще, чем плановиков и счетоводов. Им, видимо, и без этого неплохо жить.  Но при приёме на работу их тщательно проверяют и многим в рабочем месте отказывают. А нашего брата берут сходу с руками и с ногами. Так, что я могу ещё и покупороситься при выборе места работы. Условия свои предъявить.
- А ты откуда знаешь;  кому там отказывают, ты, что там сидела и видела, что там происходит? – насторожилась мать.
-  Да не была я там и не сидела. У моего начальника жена в народном суде секретаршей работает, Татьяна Ивановна, так она кое-что мне рассказывала, как происходит списание долгов кредиторов, и с поручителей так же списывают, когда с них взять нечего.
- А, что в банках денег много, что девать некуда? Они, что не видят, кому они деньги дают? У тех никогда, ничего не было и не будет, и взять с них нечего. Ну, там так: пусть кредитор рассчитывается за долги. А то долг берёт, а рассчитывается за него поручитель. Это же какая бессовестность творится! Власть, что, не понимает что происходит.
- Как вам сказать, - стараясь войти в разговор, заговорила Ольга, - власть это видит. И знает, что попадаются ненадёжные кредиторы, а движение капитала должно совершаться. Хоть какая-то надежда имеется, чтоб вернуть деньги с процентами, ну, хотя бы с поручителей.
- Не пойму я, дочь, как банк даёт деньги голому человеку: ни кола, ни двора нет, нигде не работает. Как ему верить?
- Мне как-то Татьяна Ивановна пояснила: что кредит дают на неотложные нужды хозяина. И это сейчас приобрело массовый характер. В районе числится население в количестве более 13000 человек. В конце этого года  числилось кредиторов в пределах 7,5 тысяч человек, и если у каждого кредитора полагается по два поручителя: то можем считать, что поручителями являлись все жители района. Оформлено кредитов на сумму примерно около 1,5 млрд. рублей.
Мать сделала удивлённые глаза, внимательно присмотрелась в лицо дочери, потёрла ладонью подбородок, покачала головой, воскликнула: -
-  Но и порядочки у нас! Банкиры, что у нас такие богатые, что разбрасываются такими деньгами. Ну, же видят, что вернуть деньги не могут, а всё равно дают. Ну, не один же капиталист в убыток себе работать не будет, а тут, что творится? А как же они с таких кредиторов деньги возвращают?
- Мам, там тоже глупых нет. Допустим, из ста кредиторов двое не вернут деньги, а остальные вернут и с процентами. То и тогда они, в общем, с прибылью. Ну, а с должниками работает суд и судебные исполнители. Если с кредитора взять нечего, тогда начинают теребить поручителей.
Существует солидарное взыскание – когда взыскивают деньги с кредитора и с поручителя, кто быстрее выплатит. Существует принудительное исполнение (взыскание) с поручителя. И здесь свой порядок существует. Если поручитель не может погасить долг кредитора, то судебный исполнитель возвращает документы в банк. В банке есть положение 3-х годовой исковой давности, согласно которого за должником ведётся наблюдение в течение трёх лет. И уж только после этого срока используют механизм списания долгов.
- Постой, постой, доченька, это что же получается? Если мошенники узнают о списании долгов с кредиторов и с поручителей, так они и полезут в банк за деньгами гуртом. Никакого отбою не будет. Будут брать кредит алкаши, и чем не райская жизнь для них. Пей, гуляй «Ваня», все три года. А потом иди в другой банк и опять оформляй кредит. Разворуют из банка все деньги, и кому по большой необходимости потребуются деньги, им не достанется.
- Мама, это ты так рассуждаешь. У тебя совестливое социалистическое мировоззрение. Банкиры умнее нас всех. Те банкиры, которые такие же по умственному развитию как мы с вами, или на йоту глупее всей массы, те разоряются и перестают существовать. Много банков закрылось. Но те, что работают в настоящее время, они тоже учатся ежедневно, и ежедневно умнеют; и если банк существует, то там «дураков» нет.
- Ольга, раз ты такая всезнающая, так скажи мне, хоть с кого-то долги вернули, или все ходят в долгах как в шелках и головы не ломают?
- Нет, почему же не вернули. За прошлый год насильно взыскано долгов на сумму десять миллионов рублей, хотя это всего два процента от всех долгов. Остальные кредиторы долги возвращают во время и согласно процентной ставки банка.
- Так это сколько же судебных заседаний нужно провести в течение года?
- Работы, конечно, хватает, но у нас существуют два суда: это районный суд и мировой суд. Последний рассматривает дела по задолженности в количестве до пятидесяти тысяч рублей. Им было рассмотрено и раскрыто 61 дело, на сумму  около трёх миллионов рублей.
- Ольга, откуда у тебя такие сведения и столько цифр ты помнишь; зачем это тебе?
- Я же тебе говорила, что жена моего начальника, работает в суде, так она мне и говорила об этом. Конечно, она знает много чего, но мне всего не говорит, так, что можно, да не имеет определённой секретности. А как разойдёмся с ней по домам, так я дома и записываю в сокращённом виде эти сведения. Вдруг, что пригодится в жизни.
- Вам-то с Михаилом это зачем нужно? Работаете, зарплату получаете, детей нет, самим хватает, живите честно и забот не будет. Честные люди дольше живут.
- Мама, что вы говорите! Если присмотреться к статистике демографического состояния в стране, то там видно, что смертность превышает рождаемость, и больше половины покойников не доживают пенсионного возраста. Это, что они нечестно живут, это всё мошенники и воры? Это как тебя нужно понимать? Или это такова жизнь на самом деле?
- Я статистикой не интересуюсь, только по селу смотрю и вижу, что нечестных людей Бог досрочно прибирает. А честные работяги до 80 – 90 лет живут. А иные: то переживают, чтобы их не разоблачили, а потом, чтобы их не ограбили; вот так и мучаются всю свою короткую жизнь в страхе и нервном перенапряжении. Меня многие просили быть поручителем, так я всё отказываюсь, и сама кредит не брала и в поручители не соглашалась.
7 Кредитор умер.
         ****************.
Тесть открыл дверь избы, и зять Николай Ильич занёс ящик водки и поставил его на табурет возле стола. Охнул от усталости и проговорил:
- Ну, вот сейчас и отметим два события, - потом обратился к тёще, продолжил: - мам, вот пачка пельменей, свари нам побыстрее, а то засосало под ложечкой.
- Это мы можем, это скоро, - отозвалась тёща и приступила к варке пельменей и стала ставить на стол посуду, полюбопытствовала. – Это, что за события такие?
- Первое событие, это мы отметим удачную сделку: я кредит оформил у себя там, где работаем с Ольгой, машину купили на эти деньги, на остальные вот гулять будем. Второе событие – нужно по доброму поминки отметить по дружку моему. Макаров умер, когда мы ещё тут жили, так вместе с ним кредит брали, это в первый раз было. Сейчас в магазине услышал о его смерти, так к нему домой ходил. Оказывается, он оформил кредит второй раз, как и я. Он третий  раз женился. И в поручители брал жену с дочерью; они жили в гражданском браке. А второй раз поручителями стали жена и дочь во втором гражданском браке. А потом он женился на второй приёмной дочери, и от второй  жены ушёл. И эта жена с первой дочерью тоже были у него поручителями. И вот собрались все у покойника в доме, и больше всего разговоров идёт, а кто же теперь кредит-то будет оплачивать?  Вот Ольга у меня «вумная», скажи нам, кто же эти кредиты оплатит банку.
- Сначала банк оформит дело в суд, назначат судебных исполнителей, и те приступят к своим обязанностям. Если у поручителей брать будет нечего, то потерпят три года, и проверят вновь. Если и потом ничего не будет для погашения долга, так спишут этот долг с поручителей в убыток банку. Если, что найдут ценное, то опишут, продадут и погасят долг.
- Так, а ты-то как, Миша, с долгами думаешь рассчитываться? Вы, что второй кредит взяли, а с первым ещё не рассчитались. Как это так?
- По первому кредиту у меня поручителями были Макаров и его тёща, их теперь нет в живых.  Брать не с кого. И у меня совхозная квартира, а машину я на учёт не поставил. Если меня начнут теребить, так я машину  запчастями распродам. А поручители у нас состоятельные люди, Занин при хорошем окладе, а поярка Наталья Степановна на пенсию оформилась, да продолжает работать, в крайнем случае, погасят за меня долг. Они не обедняют. А мне выход.
Когда Мария Петровна поставила пельмени на стол, пригласила:
- Ну, зятёк, Мишенька, и Оля, и сынок с женой садитесь, пельмени сварились, будем кушать. А то и так долго собираемся за стол. Илюша, распечатывай, наливай водочки, если самогоном гребуете.
Илья Васильевич раскрыл бутылку и стал разливать по стаканам водку. Потом выпили и стали кушать. Вдруг раздался телефонный звонок. Илья поднял трубку, прислушался и ответил:
- Да, это я, что нужно?   
- Вы слышали, что кредитор умер?
- Да слышали, и что от нас нужно?
- Понял, спасибо, царство небесное Макарову, мы отмечаем это дело. Положил трубку на место и объяснил:
- Соседи собрались в доме покойного, а жена пьяная, и поминки отвести нечем. Ни денег, ни продуктов нет. Обзванивают всех подряд. Чтоб помогли, кто, чем может.
- Да я же его жене, когда был там, тысячу отдал, - отозвался Михаил.
- Зря ты ей давал, она ж пропьёт их тут же, - отозвался Илья,- вот звонят, что она пьяная уже.    
Их разговор перебил новый звонок:
- Кредитор умер. Приходите хоронить.
За остаток дня было более десяти звонков с одним сообщением: - «Кредитор умер».
В этот день компания к умершему кредитору не пошла, а пошли только на второй день. И Илья взялся искать людей для копки могилы, это было сделано. Женщины приготовили поминальные закуски, и всё состоялось, как у всех людей.
И вот прошло с того дня около года. Жена покойного продала всё из дома, что можно было продать и пропила. Потом, как продавать стало нечего, она встала на учёт по безработице на должность работника культуры. А так как такой должности свободной не было, то она всё это время получала деньги от этой организации.
8 Женщина в пакете.
            ******************.
Михаил с Ольгой гостили у её родителей до тех пор, пока не пропили все деньги, что привозили с собой. Слух о «богатых» алкашах быстро распространился по селу и дошёл до Сбербанка, где они оформляли кредит в первый раз. Приехал судебный исполнитель, встретился с Михаилом Ивановичем, составил с ним разговор о погашении кредита. Он заранее выяснил, что легковая машина принадлежит Михаилу, и решил её конфисковать. Нужно было вызвать из милиции грузовую машину для отправки легкового автомобиля из села в райотдел милиции. Но в этот же вечер прошёл сильный дождь со снегом, и дорога стала непроезжей. И только на третий день погода установилась и пришла грузовая платформа. Но оказалось, что тут и грузить-то было нечего. С неё был снят двигатель с коробкой скоростей и все колёса.
А когда стали допрашивать Михаила, зачем он раскомплектовал «легковушку», он ответил, что этого он не делал: украли воры эти части. А кто и когда, он и сам не знает. Вышел утром, а машина разобрана и следов никаких нет.  Исполнитель погрузил остаток от машины и уехал. А Михаил ещё неделю пропивал эти части машины, хотя и по цене вдвое дешевле положенного.
И вот только на третий месяц Михаил с Ольгой вернулись в колхоз на ферму, где они работали. Но там их ждать не стали и приняли на работу новых людей.
Колхоз приобрёл нового инвестора, хозяина маслосырзавода. Руководство хозяйства - банкрота не проявило инициативы в оформлении заявления с просьбой к Никифорову. На что тот как-то, высказался: - «Мне своих забот хватит, хоть бы справиться с таким огромным хозяйством». Это было отчасти верно, но если хоть маленько подумать, то нетрудно догадаться, что уж сильно-то и не обременил бы банкрот и экономически, и руководящим трудом, как самого Никифорова, так и его специалистов. Вероятнее всего это были другие внешние причины и воздействия на психику, и на жизнь Владимира. И он, при возвращении с курорта из Белокурихи, отказался от первоначального мнения. И сколько бы ни просили его Сергей Васильевич, и Валерий Алексеевич инвестировать и принять под своё крыло это хозяйство, он так и не согласился. Истиной причины мы не узнаем в ближайшие годы, и всё это мероприятие будет окутано мраком тайны. Да и годы дают о себе знать; за шестой десяток перешагнул. Возможно, врачи на курорте заметили, что-то серьёзное в состоянии здоровья, и объяснили Владимиру об этом. Конечно, тесный круг его окружения и будут в курсе дела, но в народ это известие не просочится. 
В это время в колхозе требования к рабочим ужесточились и Михаила не приняли даже на разные работы, и он ушёл в райцентр.
Как говорят: - «Дурак дурака видит издалека», поэтому Михаил с Ольгой  встретились с местной «алкашнёй», и получили информацию, где можно устроиться на житьё и на пропитание. Этим местом оказался переулок возле местного церковного прихода и хладобойни. Здесь в отдельном домике жила пара алкашей, которая нигде не работала, состояла на учёте и на денежном пособии в центре занятости. Это была пара, живущая в гражданском браке; Вениамин и Серафима, они оказались ровесниками Михаила и Ольги и имели  с ними в жизни одинаковый интерес.
Хозяйка сразу поставила, казалось бы, невыполнимые условия проживания квартирантов. Она так и заявила: - «Жить будете бесплатно. За свет платить не будете. В доме порядок я наводить буду сама, а вы сделаете только каждый по одному условию. Михаил, чтобы в доме печь топил, а Ольга готовила пищу, и добывала курево. Медведевы с этими условиями с радостью согласились. Но радость длилась всего только одну ночь. А когда утром встали, то оказалось, что печь-то топить нечем. И в доме не было ни крошки хлеба, ни щепотки соли. А за водой нужно было идти на соседнюю улицу в общую колонку. И когда Михаил оценил эту обстановку, он спросил Серафиму: - «А чем же избу топить-то будем. У вас же ни дров, ни угля нет»? На что хозяйка и ответила: - «Если бы было чем топить, я бы и без вас топила, и вас на квартиру не пустила. Если это условие вам не подходит, так можете уматываться отсюда». Ольга слышала этот разговор и поняла, что и её обязанность – готовить еду будет не из чего. Сначала нужно добыть продуктов, а потом и готовить. Но где её взять? И они с мужем вышли из избушки, и пошли по улице. Шли молча, а когда стало невтерпёж молчание, начали вести вялый разговор. Михаил заговорил, иногда посматривая в лицо Ольги:
-  Ну, дожили мы с тобой до такой невыносимой жизни. Как же люди-то живут. Не слышал, чтобы кто с голоду умер. Как же они все живут. Иные не сеют и не пашут, а лучше многих рабочих живут.
- Умные люди завсегда хорошо живут, - перебила Ольга, и продолжила, - большинство воровством промышляют. Большинство колхозный скот воруют, да запчасти на технику разворовывают.
- Так, а почему же колхозники терпят такое воровство, и позволяют, ими нажитое добро растаскивать, ведь видят же они это, и молчат. В милицию не сообщают.  Михаил даже приостановился, ожидая ответ жены. Та ответила:
- Однажды я зачем-то пришла в колхозную контору, стою в приёмной, а в бывшем партийном кабинете шло заседание Совета Ветеранов. И там шёл точно такой - же  разговор. Скоробогатова громко возмущалась случаями воровства скота на ферме и даже воровства молока. Говорит, что когда она работала на ферме, таких случаев никогда не было. Сейчас – то в чём дело?
А ей Жуков и ответил: - «В наше время мы выращивали скот и считали его своим, и потому и все за его отвечали, и переживали. А сейчас весь скот, и всё остальное в колхозе не наше, а инвестора, то люди и не стали наблюдать за общественным добром. Чужое, как везде, не жалко ни кому. Своё жалко, а чужое, и есть чужое. Пусть хозяин следит.  С ним  все согласились. Потом я зашла к председателю, и не слышала, что там ещё говорили.   
- Ну, что, Миш, зайдём на хладобойню, возможно, чем и поживимся. Тот согласился, и они вошли в ограду. Огромный  светло-жёлтый кобель лежал возле конуры и внимательно осматривал прохожих, иногда рычал, иногда лаял, но с земли не поднимался. Возле конуры лежала буханка хлеба, погрызенная кобелём. Ольга заметила и предложила:
- Миша, отвлеки собаку с другого конца проволоки, он к тебе побежит, а я булку заберу.
- Хорошо, но смотри, чтобы тебя не покусал кобель.
Михаил прошёл в конец ограды и стал осторожно подходить к привязи, присматриваясь к собачьим следам, чтобы не попасть в зону собачьей территории. Собака направилась к Михаилу, залаяла, Михаил спятился немного, но не уходил и боковым зрением следил за Ольгой.  А когда увидел, что Ольга с булкой хлеба отошла на безопасное место, он оставил собаку в покое и направился к зданию хладобойни. Рядом стоял металлический бак с отбросами, но там были и скотские внутренности. Рядом со стеной хладобойни лежал шланг, и из него бежала вода. Михаил засучил рукава и стал доставать кишки и подносить их к воде. Потом распорол их и стал тщательно мыть.
Вскоре они вернулись в избу к Серафиме и стали в ведре варить кишки. Когда вода в ведре закипела, они слили мутную жижу и залили свежей воды и продолжали кипятить. Варево пахло мясом, но без соли есть было невозможно. Михаил поднялся и пошёл по соседям просить соли. Ему не дали, и только случайно он заметил, как в одном скотном дворе лошадь лизала брикет соли. Он его украл и принёс «домой». Потом топором отбил несколько кусков соли и бросил в ведро. Теперь можно было кушать.
А когда занесли ведро с мясным бульоном в дом, хозяева их встретили с радостными криками. А тут и гости явились, их старые друзья. «Ледорубу» бутылку принесли. Выпили, заговорили, стали вспоминать прошлую жизнь, и обратились к Михаилу:
- А, что нам новенький может рассказать, а то мы уж все анекдоты перерассказали, свеженьких охота послушать.
- Да все они одинаковые, я вот, сколько слушал, так я их уж знаю, новых нет. Люди ездят по сёлам, встречаются, разговаривают, делятся новостями, и смешными историями тоже. Ну, вот например такая история. Услышал Василий Иванович, что в Китае существует военное искусство, такое как «военное единоборство». Вызывает Петьку к себе и объясняет ему, что это такое, и что необходимо нам этим искусством овладеть. Выдаёт ему командировку в Китай для овладения этим искусством, и денежное пособие.
Петька покинул воинскую часть на два месяца. Пропивает командировочные деньги в одной забегаловке. После этого возвращается и докладывает о прибытии из Китая Василию Ивановичу.
- Ну, что, Петька, овладел искусством единоборства? Можешь показать на плацу.
- Так точно, Василий Иванович,  овладел и могу показать.
Василий Иванович выстраивает взвод солдат, чтобы Петька показал на практике метод китайского единоборства, и даёт команду, чтоб Петька приступал. Петька даёт команду:
- Взвод равнение направо, смирно. Василий Иванович, а вы становитесь на четвереньки, - тот становится и ждёт, что будет дальше. Петька берёт ломик, и со всего размаха бьёт Василия Ивановича вдоль спины. Тот чуть с ума не сошёл от боли.  Немного в память вошёл, разогнуться не может, а только повернул голову к Петьке и говорит:
- Ох, Петька, как больно-то!
Петька отвечает:
- А в Китае так руками бьют.
Вениамин закатился от смеха и отбросил голову назад к стене. Потом и остальные, как стали вникать в суть дела, то же засмеялись.
- А, что, Михаил, ты оказывается ещё и культработник хороший. Будешь исполнять у нас эту обязанность, а добычу курева я с тебя снимаю и передаю эту должность твоей Ольге. А, ну-ка давай ещё одну серию рассказывай.
- Ну, что ж, можно и ещё одну, - согласился Михаил.
- Перед гражданской войной послали Василия Ивановича в военную академию, чтоб грамотность повысить. Анька и наказывает ему, чтобы он телеграммы присылал им по ходу дела. И самое главное, как он вступительные экзамены сдаст. Проходит определённое время, Анька получает телеграмму, читает: - «Купил билет до Москвы», через недолго вторую получают, читают: - «Приехал в Москву. Устроился в общежитие». Приходит третья телеграмма, пишет: - «Готовимся к вступительным экзаменам».  Через две недели получают ещё одну. Читают: - «Мочу сдал, кал сдал, арифметику завалил. Возвращаюсь в полк».
Женщины смеялись громче мужиков. После, как успокоились, Ольга заметила:
- Миш, а я и не подозревала, что ты такой «вумный» у меня! -  Теперь громче захохотали мужики.
-  Ну, так, и что теперь? Давай, Михаил, веди культурную программу. Не всё ж ледоруб потреблять.
- Ну, вот прослышал  Василий Иванович, что во Франции существуют современные правила дорожного движения, при соблюдении которых сильно сокращается число дорожных несчастных случаев. Вызывает к себе в штаб Петьку и  приказывает ему, чтобы он ехал во Францию на стажировку и на обмен опытом. Через определённое время возвращается Петька и докладывает о возвращении. Василий Иванович даёт ему ещё одно задание. Чтобы Петька изготовил дорожные знаки и расставил их на дорогах военного городка, где они находились. Через неделю Петька докладывает, что знаки изготовлены и расставлены на дорогах. Садятся они на коней и поехали осматривать Петькину работу. Подъехали на главную дорогу, Чапаев смотрит: на обочине к столбу прибит деревянный щит размером метр на метр. А на щите яркими красками, с угла на угол разрисован «хрен». Василий Иванович смутился и спрашивает: -  «Это, что за безобразие»? Петька отвечает: - «Это обозначает, что это хреновая дорога». Чапаев соглашается, и поехали дальше. Подъезжают к следующей дороге, там такой же величины щит, а на нём нарисована во весь щит – «редька». Чапаев спрашивает: - «А это, что обозначает?»  Тот поясняет: - «Здесь дорога хуже хреновой дороги. Вроде как хрен редьки не слаще». Едут дальше, а вот и развилок. Одна широкая дорога делится на две узкие. И в центре развилка стоит такой же щит, а на нём нарисованы два огромных яйца.  – «Ну, а это, что обозначает; то хрен, то редька, то зачем-то яйца».  Петька поясняет: - «Вот целая дорога, а дальше; это раз, это два яйца, то есть «раз – два - яица».
Чапаев улыбнулся, похлопал Петьку по плечу, проговорил: - «Молодцы французы, вот что значит цивилизованная страна». Петька промолчал, но в душе обиделся, что похвала досталась, каким-то французам, где он и не был, а не ему. Но недовольство не высказал и не открылся в своёй изобретательности. Только Анька, когда узнала об этом от Петьки, посмеялась и записала в свой дневник, куда она записывала и другие случаи из жизни великих людей.
Серафима хмыкнула про себя, улыбнулась и заговорила:
- А кто чаще с ума «спячивает», мужик или баба?
- А бабам и пятиться дальше некуда.
- А вот и не прав ты, Миша. Не про одну бабу не слыхала я такой истории, а вот про мужика слышала. Вот приходит один мужик к деду Василию подлечиться. И жалуется ему, - Помог бы мне дедушка. Что-то с памятью моей плохо стало. Вот пошлёт иногда жена за водой, я беру ведро и выхожу на улицу. С крылечка сойду и думаю, ну куда я иду? Совсем забыл, что нужно делать. Думаю, думаю, и вспомнить не могу, вернусь в дом, спрашиваю жену, - куда ты меня послала?  Она отвечает, что воды она уже сама принесла.  А ты, мол, иди дров принеси. Я ухожу за дровами. Выхожу на крыльцо, и опять забыл, зачем вышел? Что-то с памятью у меня не порядок!  Полечил бы, дед Василий? А тот спрашивает:  - Ну, а дрова – то принёс?  А тот отвечает, что долго стоял и всё вспоминал. Зачем вышел, зачем жена послала? И как вспомню о жене, так и про дрова вспоминаю. Измучился весь! Дед ему отвечает:  - Это ещё не страшно, если, всё-таки сам вспоминаешь. Вон, посмотри на улице мужик стоит уже полдня, руками разводит, и ничего не делает. Видимо забыл, зачем во двор вышел. Сходите к нему, спросите, что он там долго стоит и не уходит. Ну, пошёл клиент к тому мужику. Подходит, здоровается, и спрашивает: -  А, что ты тут так долго стоишь, ничего не делаешь и не уходишь, только по голове своей руками гладишь, будто в волосах вшей ловишь. Тот отвечает: - Вот мол, захотел помочиться и во двор вышел. И из ума вышибло, где  «игрушка» моя находится, помню, что будто находится в волосах; и в голове всё прошарил и под мышкой перебрал; волоса есть, а «игрушки» нет. Совсем из ума вышибло. Полдня как ищу, и найти не могу; забыл и только.
Подошедший дед Василий, толкнул соседа в плечо, указал пальцем, где его «игрушка» находится, и сделал заключение: - Вот этого лечить надо. А у тебя ещё терпимо.
Все захохотали, а женщины громче и дольше.      18 мая 2011г. 
9 Хоть копейку, а заплати.
07 – 12 – 11г.
Потом, как-то непонятно, все стихли, весёлый и бесшабашный смех прекратился: все задумались над услышанным рассказом и применили это каждый на себе. Тишину нарушил стук в окно. Михаил развернулся на скамейке и повернул лицо в окно. Перед окном стоял Николай Алексеевич, местный энергетик, и взмахом ладони приглашал выйти Михаила на улицу. Но Михаил отрицательно покачал головой и поманил того к себе, приглашая войти в избу. Тот махнул безнадёжно рукой на заглохший у дороги мотоцикл, на котором он ехал, и направился к крыльцу. Потом постучал кулаком в дверь, спросил:
- Можно войти?
- Проходи, садись, ложись, - скаламбурила Ольга, повторяя слова мужиков, которые обычно так вот приглашали свободных женщин. У разных женщин ответы были тоже разные. То им ложиться не хотелось, то им садиться было некогда, но пройти каждая соглашалась.
- Так я что зашёл-то; вот мотоцикл заглох и не заводится, помогли – бы до дома докатить, дорога до дома в гору идёт, одному не по силам. Если не сильно заняты, так пошлите. Помогите докатить мотоцикл. Чем ни будь и я бы, когда помог.
-  Если попозднее то могли бы, а сейчас некогда, - отозвалась Ольга, - мы все здорово заняты. Да и за так не привыкли мы работать. Чем заплатишь?
Николай пожал плечами, спросил;
- Денег нет, пропил, сколько было.  Не знаю чем можно с вами рассчитаться. Вам, что нужно? – он смотрел удивлёнными глазами и не мог понять, что конкретно от него ждут эти его друзья и знакомые. В их глазах светилась тайная искорка любопытства; то ли им нужны были деньги, или что-то ещё. Но этого что-то он не мог уловить.
- Ну, «сбреши» что ни будь. А то мы уж всё перерассказали, что знали, - попросил Михаил.
Ольга добавила: -
- Только без похабщины. Что ни будь полезное, жизненное.   
-  Это можно. Только давайте закурим. У меня вот самосад есть.
Все заулыбались, подвинулись ближе к Николаю и стали отрывать дольки газетной пачки и сворачивать самокрутки с самосадом. Прикурили от Николаевой спички и, выпустив по первой порции дыма, уселись на прежние места.
- Ну, так вот, начал Николай, - как-то у нас пропала кошка. Жена сходила к соседке попросила у неё кошку; у неё было три головы. Принесла домой, мне наказала, чтоб я её случайно не выпустил из дома, пусть, мол, привыкает тут жить. Так мы её сторожили пол года. А весной, как завалинку от дома откопали, а про отдушины и забыли. Кошка через отдушину вылезла и убежала домой. И сколько бы раз её к себе домой не приносили, она убегала на прежнее место к себе домой. Один раз, мы уж и отдушины сеткой забили, так она через печную трубу вылезла и ушла домой. Ну, думаем с женой, не приучить соседскую кошку к себе. И вот случилось, как-то быть в селе Паутово, у родственников, там заметили у них несколько кошек. Попросили одну. Нам дали. Мы привезли домой, стали наблюдать. Первое время она вела себя спокойно. Ну, думаем всё в порядке, кошка привыкла к нам и к дому. Уж и мышей, видим, стала ловить. А через неделю ушла. А ещё через неделю родственники звонят, что их кошка домой вернулась. 
Ну, что, думаем, делать.  Кошка нужна, а они никак у нас не приживаются. Я пошёл к тёще за советом. Она ворчливая такая, всё за пьянку ругала меня. Ну не так, чтобы грубо и с матом.  А так будто тихо, а с подковыркой. И на этот раз  также начала мораль мне читать. Всё хотела меня перевоспитать, или хотя бы, как она говорила, на ум наставить. Как вы думаете, кого родители на ум не поставили, может ли тёща поставить. Я её или не слушал или грубо обрывал.  А на этот раз обрывать не стал, выслушал её лекцию о правильном поведении женатого мужика, отца троих сыновей. А в конце занудной лекции и говорит: - Если ты хочешь, чтобы чужая  кошка у вас прижилась, ты хозяину хоть копейку заплати за кошку.
Ладно, думаю, проверю я твою теорию. Как-то налаживал радиоприёмник у одного мужика на Яме, вижу, у него две кошки играются на полу. Спрашиваю: - Продай одну. Тот машет рукой: - Да забери так. Я вспомнил тёщину лекцию и бегом в ларёк.  Покупаю бутылку, и вернулся к хозяину. Достаю бутылку, открываю и ставлю на стол. Тот закуску выставил и мы распили бутылку, я и говорю, что это за кошку. Он подошёл к ним и спрашивает: - Тебе какую, эту или эту. Я говорю: - Давай любую. Он подаёт. Я несу её домой. И вот уже лет пять она живёт дома и ни куда не уходит. И тут подумал; а зачем же невесту при сватовстве выкупают за деньги. Ну, думаю, так же как и за кошку я расплатился, она и живёт дома, и никуда не уходит; мучается с таким, как я алкоголиком, а живёт. И детей растит. И дом содержит. Я с тех пор стал тёщу уважать. Так с виду, в слух её уму не удивляюсь, но и в спор не иду. Вот, что значит жизненный опыт, и умственная сметка. А про кошек, поди, читали в газете, давно было написано. Толи из Новосибирска, или из Краснодара испанская делегация, в подарок получила сибирскую, пушистую кошку, увезли домой. И, что вы думаете; через восемнадцать месяцев эта кошка домой вернулась.  Прошла на четвёртый этаж, и села у дверей своей квартиры, пока утром хозяева увидели её и с большим удивлением и радостью впустили в комнату.  Долго её обнимали и гладили, и так радовались, как родному человеку. И на работе всем рассказывали о возвращении кошки из Испании  домой.
Вениамин, внимательно и с удовольствием слушал кошачьи рассказы, и только раз вставил своё замечание:
- Не догадались испанцы у твоей тёщи совета попросить, да и откуда им знать, коль про тёщу никто и нигде не написал в газете. Про кошку написали, а про тёщу не догадались написать. Разве, что теперь узнают, коль прочитают.
Ольга хмыкнула, и ласково посмотрела на Вениамина, у того от такого взгляда потеплело в душе, как будто она жаром дохнула ему в грудь.
- Повезло тебе, Алексеевич, - воскликнул кто-то из дальнего угла, и добавил: - ну, расскажи ещё, что-нибудь.
-  Вот года три назад, у нас стали дохнуть куры. И кормили их хорошо, и лечили уж сколько раз, и курятник отремонтировал. И нашести поделал и гнёзда смастерил. Некоторые нестись начали. Подсыпали яйца наседкам, цыплята вывелись у трёх наседок и вскоре все пропали.
Бегу к тёще, жалуюсь, совета прошу, что делать, напасть какая-то.
Она подумала, подумала и говорит:
- Выкупи у Екатерины.
Я бегу домой, беру запасную пятёрку, и в магазин поспешаю. Размениваю пять рублей на пятаки,  и вернулся домой. Сажаю жену за стол и говорю:
- Катя, вот тебе деньги, целая пригоршня, я выкупаю всех кур у тебя; теперь они будут моими.
Та даже перекрестилась и смотрит в мои глаза, что это, мол, за чудачество очередное.  Деньги забрала и вывела меня в курятник, и приказывает:
- Вот они все, что остались живые, считай.
Я посчитал и выпустил их в ограду. И с тех пор сам кормлю и в птичник запускаю. И в этот же год сели выводить цыплят сразу четыре наседки. Всех вывели и вырастили. К зиме был полный курятник кур. И с тех пор хоть бы одна сдохла, - он поплевал через левое плечо и закончил: - А говорят, что тёща дана нам в наказание, оказывается, от неё ещё и польза есть. Так, что иной совет дороже денег стоит, если к нему относиться с душевным уважением, и не забыть, спасибо сказать.
- Николай, давай ещё закурим.
- Берите, берите, табачок ещё есть, на всех хватит.
- Так уж и на всех, - намекнул Михаил, остальные засмеялись, но Ольга перебила:
- Вы опять про своё, все разговоры у мужиков одним заканчиваются. Вы ещё что- нибудь хорошее расскажите.
- Вызвал меня как-то раз розетку заменить Григорий Антонович, я пришёл рано утром, думаю, до работы управлюсь.  Когда управился с розеткой, смотрю Варвара Владимировна, заправщица пришла, тоже до  работы. Слушаю, она разговор заводят о покупке коровы у Григория. О цене они вчера вечером ещё договорились. Но на ночь он корову не отдал, велел прийти утром или до обеда.  Она пришла, деньги ему подала, он пересчитал и говорит:
-  Иди в сарай, вот ведро, подои корову, увидишь, какая она молочная и как доится.
Смотрю, та взяла ведро и пошла в сарай, корову подоила, отозвалась о корове хорошо и говорит:
- Я до работы к вам зашла, как вы велели вчера, верёвку не взяла, поторопилась и забыла взять.  Вы дайте мне свою верёвку, я отведу, а завтра занесу вам.
Хозяин отвечает:
- Раз ты корову подоила, деньги отдала, значит, корова теперь ваша, вы и ведите её домой, но своей верёвки я вам не дам, как хочешь, так и веди.
Смотрим, Варвара сняла с себя колготки, обвязала коровьи  рога одним концом, а за второй конец взяла и повела. Корова послушно пошла.
Я спрашиваю Григория. Почему он пожадничал верёвку покупательнице. Он отвечает, что не положено свою верёвку давать, и уводить корову нужно только утром. Иначе коровы у меня дома водиться не будут.
Серафима спросила:
- А, что, и тут без тёщи не обошлось?
- Возможно, и тёща подсказала, возможно, что и от родителей своих слышал, и на ус мотал, да он уж и сам в годах  был. Трудолюбивый был всю жизнь, строго относился к работе и за товарищами присматривал и вовремя,  толково, корректно, и тактично подсказывал. На него не обижались, и слушали его советы, и старались быть на него похожими.
- Ну что ж, Николай, спасибо на этом. Пошли мотоцикл твой толкать до дома, - проговорила Серафима. Все согласно заговорили и вышли из избы. Через полчаса вся компания была уже возле дома Николая, а у ворот стояла Екатерина и поспешно заговорила:
- Продавец из ларька, дед Воронин приходил, спрашивал тебя. Говорит, что ты ему должен деньги, а у него завтра ревизия намечается, я бы отдала, да ни рубля при себе не было. Так ты уж у кого-нибудь займи, да рассчитайся, а то в другой раз не даст.
- Хорошо, Кать,  рассчитаюсь вечером. А вы, ребят, вечером приходите, концерт посмотреть, к ларьку Воронина, - пригласил Николай, и вся компания ушла домой, с надеждой побыть на его концерте.

10. «ТЫ БЫ»
                -----------------   
Вечером компания Серафимы перед магазином догнала другую компанию, которую возглавляла Любовь Ивановна, она же и пела:
- Как бы мне рабыне, на Дубцева забраться,
Я  тогда бы стала, петь, плясать, смеяться…
Ольга дождалась, когда Люба закончит припев, крикнула:
- Эй, бригадир, подожди.
Певица прекратила петь, повернула голову назад, на голос Ольги, спросила:
- Что изволите, госпожа поручитель?
-  Откуда идёте?
-  На воскресник, к Пахому Мартыновичу ходили, - отозвалась Люба, замедлила шаг и повернулась в пол оборота к Ольгиной компании. Дубцев, державший её под руку, тоже развернулся, и тряс над головой другой рукой, и выставил вверх большой палец, как бы хвалил песню подруги и её саму.
- И куда вы теперь направились, на воскресник к  кому или так себе прогуляться, - поинтересовался Михаил.
- Работать сегодня хватит, решили прошвырнуться до клуба, может там, что интересное покажут.
- Пошлите с нами на концерт, Николай Алексеевич приглашал к ларьку.
- Это можно, мы сейчас не заняты.
Когда обе компании соединились и подошли к ларьку, там уже стояли пацаны, и четыре женщины с сумками, видимо вышли из магазина с покупками. Когда они подошли ближе, то заметили, что все смотрели на землю клубной площади, по которой двигался чёрный шнур. Потом показались порожние стеклянные бутылки, привязанные горлышками к этому шнуру. Шнур выходил из приоткрытых дверей комнаты энергетика и скрывался в дверях ларька. Стали подходить ещё люди, на них кричали, чтобы те смотрели себе под ноги и не наступили на движущийся шнур с вереницей бутылок. Люди останавливались и с любопытством смотрели, как ползли вереницей, как живые бутылки. Охали, ахали, удивлённо восклицали и лишь потом только немного успокаивались, когда разглядывали шнур, уходящий в дверной проём ларька. Но и потом не успокаивались, восхищаясь, изобретательности человека, придумавшего такое движение бутылок через всю площадь перед клубом. Люба подошла к двери ларька, приоткрыла её шире, заглянула внутрь, стараясь понять секрет движения бутылок. Там, на полу, вытянув ноги, сидел Николай, тянул шнур и очередную бутылку ловко освобождал от шнура и составлял в ящик с ячейками. Последней бутылкой Николай заполнил четвёртый ящик и, поднявшись на ноги, стал стаскивать ящики за прилавок, а потом спросил:
- Ну, что, дядя Мить, теперь, поди, в расчёте.
- Давай я посмотрю, нет ли колонных горлышек у бутылок, отозвался хозяин и стал проводить пальцами по горловинам каждой бутылки, потом отозвался:
- Все целые, - он достал журнал должников, нашёл долг Николая, постучал счётами и добавил:
- Молодец, и вовремя всё сделал, так я тебе ещё и на бутылку должен.
- Если есть, так лучше бутылку давай.
Продавец достал бутылку водки и подал Николаю, которого ждали за дверями зрители. Он откупорил бутылку и приложился к ней губами, глотнул один раз и произнёс:
- Концерт платный, но плачу я. Всем предлагаю по одному глотку выпить. Если кто выпьет два глотка, тот берёт сам бутылку, и сеанс продолжим. Пер - вой разрешаю принять бригадиру Любе. Та приняла, перекрестилась и, приложившись, выдохнула с шумом. И бутылка пошла по кругу  зрителей невероятного циркового представления. Когда бутылка дошла до последнего зрителя Соболева Ивана, там осталось лишь на донышке. Иван приложился, но в один глоток водка не вошла, и пришлось пить два глотка, не выливать же добро на землю. И он признался:
- Надо ж, как получилось, осталось два глотка. Придётся брать целую бутылку.   Возьми, Николай, начинай.
Тот взял и, раскупорив, глотнув, передал по кругу. Ну, надо ж так случиться, что Ивану опять досталось два глотка и тот, допив остаток, опять взял целую бутылку, и пустили по кругу.  Таким образом, Иван покупал кряду четыре бутылки. И тут Михаил заметил:
- А ты, что Иван такой богатый?
- Да есть пока деньжата.
- Ты, что на денежную работу устроился? Ты же чабаном работал. Я слышал, тебя на пенсию оформили, где-то месяца три назад. А пенсионные деньги бабы себе забирают. Ты, что подрабатываешь где? Может с бригадиром,  Любой, и её Дубцевой компанией на субботники ходишь?
- Нет, один я устроился на одну должность.
- Это, что за должность такая? Если социальным работником устроился, так тебе пенсию платить не будут.
- Нет, платят пенсию. А работаю я в должности – «Ты бы».   
Все повернули вопросительные взгляды на Ивана и ждали пояснения, но тот молчал. Он всю жизнь был молчуном, и в разговор встревал, когда его спрашивали или просили высказаться по какому-нибудь вопросу.
- Ну, так, ты, поясни нам, что это за должность и сколько получаешь за это? – настоятельно стала допытываться Серафима, - возможно, нас туда пристроишь?
- Не дай господь ни кому такого, - стал пояснять Иван, - оформили меня на пенсию, месяц я отдыхал. В бригадную контору после завтрака уходил, там всегда свободные от работы мужики собираются, разговоры всякие заводили. На второй месяц жена утром и говорит:  - Вань, ты бы корову в табун отогнал, а я пока завтрак приготовлю. Я встаю и гоню корову в переулок в частный табун. Прихожу домой, только дверь открываю, жена мне опять, - Иван, ты бы поросёнку мешанку отнёс. Я беру ведро и несу поросёнка кормить. Возвращаюсь в дом, она опять: - Вань, ты бы курам зерна посыпал, да воды им налей.  И посмотри в гнёздах, может яйца есть; собери и неси сюда.  Я иду, кормлю, пою, собираю, приношу, отдаю, а она опять. – Вань, ты бы в огород заглянул, да пополол бы картошку, пока по холодку. А то дни такие жаркие, среди дня бы и отдохнули. Я беру тяпку и иду в огород. Там правда, прополка требуется. Полол пока голова и вся рубаха взмокла. Слышу, жена зовёт. – Вань, ты бы шёл кушать. Бросил тяпку. Умылся по пояс в реке, прихожу в дом. Садимся кушать. Она молчит, и я молчу, ну, думаю, она забыла о своих указаниях. Покушал и бегом на койку ложиться. Рад месту, даже уснул. А когда проснулся, просто так лежу и молчу. Пусть думает, что я сплю. Не тут-то было. Она и говорит: - Вань, ты бы рассказал, что во сне видел? Мне надоели эти вопросы, я и говорю, что ничего не видел.
А она продолжает. - Вань, ты бы у речки мосток построил, а то бельё  полоскать неудобно с берега. Пока делал мосток, смотрю, она тащит бельё на коромыслах. Стала полоскать, а мне приказывает: - Вань, ты бы бельё забрал у меня, да развешал на шнуре для просушки. Ну, что, думаю делать? Беру бельё и в ограду, пришёл, и развешивать стал, пока развешал, она остальное бельё принесла, толкует мне: - Вань, ты бы остальное бельё развешал, а я комнату  после стирки подмою.  Я стал развешивать и думаю, теперь хоть немного отдохну.
Смотрю, она форточку открыла и кричит из комнаты: - Вань, ты бы продолжил картофельную делянку дополоть, жара спала, по холодку намного легче работать. Ну, что ж пошёл полоть.  Полол, пока коров пригнали с выпасов домой.
Корова наша подошла к воротам, мычит, домой просится. Слышу приказ жены: - Вань, ты бы, корову запустил в пригон. Тяпку бросил, иду, загоняю корову. Присел на дровосеку, дай, думаю, от прополки просохну. НЕ тут-то было. Слышу новую команду: - Вань, ты бы, поросёнку мешанку отдал, вывали в корыто. Да аккуратней там. Одна стенка у корыта отвалилась, подопри её камнем. Ну, думаю, не зря она про камень-то сказала. Взял в амбаре молоток и пилу, и гвозди. Сходил в свинарник, отремонтировал корыто, а потом и мешанку отнёс. Осмотрелся кругом: вижу, куры в сарайчик потянулись, усаживаться стали на ночь. Зашёл к ним, осмотрел гнёзда, собрал яйца, прикрыл курятник. Домой иду, яйца в корзину сложил, жене доложил. Она промолчала; не поругала, не похвалила, за то, что я сам догадался это сделать. Сорок лет прожили вместе, а вот эту черту характера так и не распознал. Это, что значит; она, что хочет, чтобы я работу делал по дому,  да ещё только по её команде. Я же после такой жизни отупею совсем; не думать о том, что ты делаешь, это приведёт к абсолютной деградации личности.
11. БРИГАДИР
- Дядя Вань, это, что-то из области философии; с такими речами нужно идти в Совет ветеранов, там все философы, - встряла в разговор Люба.
- А ты, как туда попала, ты, что член этого Совета? – спросил Михаил.
- Нет, я член другого совета. А там я только раз  была. Монахов приглашал.
- А тебя – то, по какому случаю?
- Да отчитывались мы там с Шалапаевой, учительницей по стариковским делам. Монахов сначала её информацию прослушал, да покритиковал, что она  бросила руководить молодёжной бригадой по оказанию помощи инвалидам. А потом и меня послушали. Меня похвалил, что я не в пример учительнице, хожу по дворам и помогаю в том, в чём меня просят. Он там присвоил мне звание бригадира. Вышел из-за стола, пожал мне руку и спасибо сказал: - Молодец, бригадир, продолжай так работать. Да не обходите женщин одиноких, им тоже помощь требуется; то ограду подремонтировать, то скотный двор почистить, к зиме дрова поколоть, да в сарай сложить, или уголь скидать под навес. Он для моей бригады, вроде, как палочка -    выручалочка, как поручитель какой. Как выпадет, какой свободный день, так я ему звоню: - Кого там обслужить требуется? Бригада в простое сегодня. Он обзванивает своих стариков и старух и сообщает к кому идти нужно. Там дед Семён меня спросил: - А можете ли обслужить немощных стариков морально, духовно, ну там, чтоб без дров и угля? А я ему отвечаю, что это будет стоить сто рублей, ведь я могу исполнить и танец живота, из репертуара Восточных танцев. А если поступит заказ на музыкальное сопровождение, так я беру с собой Дубцева с деревянными ложками, мастер он в этом деле.
- Ну, и как, был от него заказ?
- Был и от него и от других. - Мы, говорят, уж и забыли, какое бывает женское, красивое тело. Меня же не убудет, если я минут сорок потанцую у него в комнате. Он и стол накроет. И стопочку нальёт, погладит, поцелует несколько раз. Мне-то и приятно, и сыта, и, как говорят, и нос в табаке. Кто ворует, тому страшно и стыдно, кого поймают, того бьют, от этого больно и позорно. А тут обоюдное согласие во всём и на душе тепло, и вспомнить есть о чём. Старики то ведь не упрекают, не насмехаются, не бьют, не позорят на людях, с ними приятно время провести.
-  Слушай, бригадир, а где это ты Восточным танцам научилась, у нас же в селе, ходить-то путём не могут, не только танцевать, да уж, тем более, Восточный танец? - попросила пояснить Серафима.
- Конечно, я  танцевальные курсы не посещала. В школу идти неудобно. А в районный Центр народного творчества ездить не на чём, да и за курсы платить нечем. Ну, вот я и попросила баяниста, Булгакова, чтобы он сообщил мне расписание репетиций в школе, и в клубе. Я стала посещать репетиции, изучила все фигуры танца у школьниц  Хорлановой и Прасоловой; они только одни и владеют этими танцами во всей средней школе, и одни во всё село.  Мне кажется, что они  одни мастерицы во всём районе. Была я один раз на районном итоговом концерте. Так, там не было таких танцев. Они танцевали, примерно, минут пятнадцать, а аплодисменты не смолкали для них минут двадцать. И так они мне понравились, и я с большой охотой взялась за изучение этих танцев. Конечно, так танцевать, как эти юные танцоры, я не могу, но приблизительно и похоже танцую. Вообще старики очень мною довольны. А когда я предложу выпить со мною, то хозяин пьёт с удовольствием и просит повторить такой танец. Ну и вторую сотню отдаёт.    
Не знаю, что имел ввиду Монахов, но он там, после моей информации сказал: - Ну, давай, бригадир сей среди людей -  разумное, доброе, вечное.
Я не знаю, что это такое, но когда кто попросит,  в чём помочь по хозяйству, так мы с охотой идём к тому человеку, и помогаем дрова поколоть и стаскать, или в огороде что сделать.    
- А я всё думал, что же мы будем делать, и как обслуживать туристов Большого Золотого кольца? – спросил Иван, - сейчас запускают в работу туристическую линию Малого Золотого кольца. Это линия, где асфальтированные дороги имеются; от Бийска, через Смоленское село, на город Белокуриха, на Алтайский район, на игорную гостиницу Копейка и опять на Бийск. Это инициатива Карлина. И уже было произведено несколько маршрутных заездов. Туристам понравилось, есть заявки на этот год.
    - А, ты, смотри, - воскликнул подошедший Прасолов, с газетой в руках.    ---- Вы обсуждаете, оказывается, насущные вопросы. Вот в Алтайке пишут тоже про туризм.
    - А, ну-ка прочитай. А, вдруг коснётся нашего села туризм. А мы, хоть немного приготовимся к этой работе. Если местечко там найдётся для нас, - обратилась Любовь Ивановна к Прасолову. Тот стал читать.
    - Заметное развитие получила в этом году индустрия отдыха и развлечений в основном благодаря бюджетным вливаниям. Вперёд мы писали об открытии десятикилометрового участка Чуйского тракта в окрестностях села Цаплино; моста через реку Катунь в районе села Ая; сдачу в эксплуатацию дороги « Алтайское – Ая – Нижнекаянча – «Бирюзовая Катунь». В самой особой экономической зоне всё лето строители прокладывали инженерные коммуникации. Там уже готовы к введению в эксплуатацию очистные сооружения, дороги с ливневой канализацией и все сети. Так что на следующий год резиденты зоны приступать непосредственно к строительству гостиниц и горно-лыжных комплексов. Но уже нынче, несмотря на неудобства от работающей строительной техники, на «Бирюзовой Катуни» побывало около 240 тысяч человек.
   Сразу несколько уникальных туристических маршрутов открыли в этом году: «Малое Золотое кольцо Алтая», по которому уже проехало больше тысячи человек; около десяти групп прокатилось по уникальному «сырному маршруту» в Красногорском районе. Рост туристической привлекательности ожидается после грандиозной находки в селе Сростки, там археологи откопали древний скифский город.
    - Как это откопали город? Его что засыпали когда-то и кто, и как можно целый город засыпать? - поинтересовалась Люба.
     - Обещают же в следующем году конец света. Вот и тогда такое случилось, - отозвался Прасолов.
     - А что и люди все пропадут?
     - На это я не могу ответить. Я слышал, что находят в земле города и сёла, а про людей не могу ничего сказать. Может быть, люди живые оставались и уходили в безопасные места, а возможно все и погибали. Атеисты об этом мало что говорят. А вот попы толкуют, что человечество накапливает очень много грехов и стараются изменить природу по своему усмотрению, загрязняют её.  А бог, вроде, не может этого им простить.  И обновляет землю, и жизнь повторяется вновь на земле и продолжается до поры, до времени, пока новое поколение людей не накопят опять много грехов за свою жизнь.
    -  А откуда же люди-то появляются? – перебила его Люба.
    - Откуда, откуда, ты, что не знаешь, откуда, из письки, вот откуда, - вмешалась тётя Мария.
     - Это я знаю. Но первая баба откуда-то появилась.  Кто её родил?
     - Ты, что в школу не ходила? Там рассказывали о зарождении и развитии живых организмов от микробов до человека, - ответила ей тётя Маша, - это же в программе семи классов.
     - Я до седьмого не дотянула. А когда в пятом классе я к новому году получила пять балов по пяти предметам, меня классный руководитель Долбилов взял за руку, вывел из класса и сказал; - «Не мучай нас и сама не мучайся, иди домой и больше в школу не ходи». Я так обрадовалась, ему сказала спасибо, и бегом на ферму к маме убежала. Но на ферме я побыла только месяц. За это время узнала, как делают телят, и как клепают суразят.

12. АМОЧКА.
Ты, тётя Маша, там, кажется, осеменатором работала. А сейчас я о чём подумала? В то время тебя все звали Амочкой. Это – ж, почему так? Таких-то имён я за всю жизнь не слышала.   
- Да, было такое. Неудобно и рассказывать.
- Что-то я слышал, да забыл уже, расскажи снова. Что было? – напомнил Иван.
- Всю войну мы очень бедно жили, и после войны не скоро хлебушка наелись, это сейчас не знают, куда хлеб девать. Вон даже в Индонезию повезли продавать.
- Вы, бы про Амочку рассказали, а то про хлеб все газеты пишут, а про это никто не знает. Давай, мы послушаем. У нас один час свободного времени осталось. В библиотеке Семёнова собирает читателей, книгу Монахова хочет обсудить. Хочется послушать, она начитанная такая, интересно говорит, так выразительно произносит все слова, что и переспрашивать не приходится.
- Да я тоже туда собралась, ну, да ладно, слушайте. После войны в Петропавловке был открыт базар, вот там где сейчас Пенсионный фонд и Сбербанк находятся. Там разрешалось кое-что продавать. Ну, там старую поношенную одежду и обувь, лопаты, вилы, топоры и кое-что из продуктов. Наши бабы собирали дикую клубнику и  ранние огурцы и носили туда продавать. Вот я услышала, что довольно дорого стоит на базаре варенец, по-нашему – амочка. Это так; берут свежее молоко, кипятят до коричневого цвета, остужают, кладут туда сметану, большой кусок кислого хлеба и выдерживают сутки. Потом кушают, амочка должна быть вкусной и кисловатой. Было это в покос. Дожди зарядили на несколько дней. Нас отпустили из куреней домой кое-что поделать. Я сварила амочку целое эмалированное ведро, завязала чистым платком и пошла в Петропавловку, это где-то около десяти километров. Прихожу на базар, стала присматриваться, где, кто, с чем стоит. Вижу, три бабы торгуют амочкой. Я услышала цену и встала рядом с ними. Подходит ко мне такой культурный мужик. Спрашивает: - «Что продаёте»? Я отвечаю: - «Амочку». Он проходит дальше и покупает, такую - же амочку у соседних баб. Подходит женщина ко мне, спрашивает:   - Что продаешь»? Я ей отвечаю: - «Амочку». Она строит глупые глаза и отходит от меня. Покупает у других баб. Вот уж и обед подошёл. Те бабы свою амочку продали, и стали расходиться.  А у меня никто нисколько не купил. Тут одна из них вернулась и подошла ко мне и спрашивает: - «Слушайте, а вы, что так ни одной порции и не продали»? Я ей отвечаю: - «Что никто не купил». Она вынула из кармана ложку, почерпнула амочку. Покушала и похвалила. Постояла, подумала и говорит: Вот возьми мою гребёнку, причеши волосы, заплети косы, уложи их на затылок. Улыбаться-то умеешь, а то всё стоишь, как на колхозном собрании, как на кого злишься.  А ты как это называешь»? Отвечаю: - «Что, как и все у нас в деревне, амочкой». Та хмыкнула, улыбнулась моей глупости и поучает: - «Делай улыбку до ушей, и кто спросит, что ты продаёшь, отвечай, что продаёте варенец, а не амочку. Здесь таких иностранных слов не знают. Эх, ты, амочка деревенская»! Пока она меня из бабы в женщину переделывала и грамоте учила, подошли к нам три человека. Моя учительница заулыбалась, будто  с чужим мужиком целоваться собралась и говорит: - «Подходите, покупайте свежий варенец, последнее ведро осталось, скоро и того не будет.
Слышу, спрашивают: - «Ну, так и что вы продаёте»? Я маленько губы скривила, на манер улыбки, и говорю: -  Это свежий варенец».
Вы, понимаете, через недолго весь варенец распродала.  А со своей амочкой я до сих пор бы там стояла».
Все мило поулыбались, а Люба бригадир подытожила:
- Да, реклама огромная сила в бизнесе.
- Полезная  реклама, если товар качественный, а на брак никакая реклама не поможет.
- Много жулья развелось.  Из всего выгоду выжимают. Пока люди брак обнаружат, жулики на одном браке наживутся, и на другой товар переключатся, да горластую рекламу применят.   
- Люди переживают, негодуют, возмущаются, злятся, а сами и пальцем не пошевелят. Ждут, чтобы кто-то пришёл бы, да порядок навёл. Многие люди Иосифа, да Феликса ждут, а их всё нету, и нету. Ни поручителя, ни поучителя нет, заручиться за нас некому. 
- Если они придут, то мы бы тут не базарили, а вёдрами навоз коровий с фермы на поле таскали руками, да в их же честь песни пели и ура бы кричали.
- Бригадир, веди нас в библиотеку, видишь, Семёнова у дверей стоит, нас ждёт.   
- Хороших людей и всегда, и везде ждут, - ответила Ивановна и пошла к клубу, люди потянулись следом.
Солнце скрылось за Белухиной горой, но огромное розовое зарево полыхало на несколько километров над землёй и вселяло восхищение и радость тем, кто видел и смотрел на это зарево. Тихий и тёплый ветерок шевелил зелёной листвой, среди которой ярко выделялись трепещущиеся листья серебристых тополей, будто свежие и милые мысли и отдельные слова в трезвой голове человека. Они манили к себе, но уловить их, и сохранить в памяти цельную картину было невозможно. И сколько бы человек ни старался запечатлеть эту картину или на фотографии, или на картине он никогда не повторит такой красоты и такой абсолютной достоверности, какая есть она на самом деле. На любой картине запечатлеется только общий вид и приблизительная форма, но ни одного листика на дереве, ни на одной еловой веточке не изображено полное количества иголочек. Не дано человеку познать, и  добиться уровня способности и таланта природы, и, тем более, его создателя. Земля это огромная лаборатория, где беспрерывно происходят всевозможные реакции для продления жизни, такой, которую мы привыкли видеть на данный момент. И у каждого человека всегда возникает мысль и желание жить долго, а лучше бы жить вечно. Пусть бы после рождения человек  бы рос, зрел, старел. А потом опять молодел и жил бы вечно на этой земле, и под этим солнцем. Ничего  нам больше и не надо. Жить бы, да жить. А то даже зависть берёт, когда видишь и сознаёшь, что вот даже не разумные деревья живут более триста лет, а травы лишь стебли меняют ежегодно. А корни сохраняются и с весной вновь вырастают себе и людям на радость. А человек с разумом, а дорасти до уровня простой травы не способны.   
Алексеевич, полюбовавшись красотой вечерней зари, смотал шнур в клубок, положил его в карман пиджака, и, попрощавшись с Ворониным, пошёл в помещение генераторной станции. Нужно проверить двигатель, запустить его и дать свет в клуб.
               
ОПЯТЬ  ФАШИСТИКИ ПОЯВИЛИСЬ.
                =========================== 
После того как первого фашистика ликвидировали, прошло уже десять лет. То был Валерьян, который воровал частный и колхозный скот и продавал его на стороне. Когда он попался на последней своей воровской операции с лошадями, хозяева его поймали, но ни резать, ни избивать не стали, боясь наказания за причинения тяжкого вреда здоровью ворюге, они сделали проще. Четверо мужиков взяли его за руки и за ноги, два раза подбросили, один раз поймали и оставили живого на медленную долгую смерть с оторванными почками. Для того чтобы он сам мучился, раскаивался и всем наказывал, что воровать нигде, никогда и ни у кого нельзя, ибо это запрещено в святом писании, и так всю жизнь говорят и наказывают родители, учителя и милиция – полиция. Честно работать дешевле обойдётся.  И не будут тебя наказывать ни бог, ни люди, и сам мучиться не будешь. А сто лет тому назад так же вспыхнул рост криминала. Воровали лошадей у частников. Это до революции было. Наш земляк, Лукашка воровал лошадей, уводил их в другую область и там сбывал их, а деньги пропивал. Сначала он работал один, потом организовал шайку воров и они нагоняли страх крестьянам нашего округа. Возможно были и другие воры и воровские шайки. Селяне об них не знали. Но про Лукашку слух дошёл и до наших дней. Его поймал Ельчищев Мирон, привёл к сельскому старосте. Тут следом пришло много крестьян, у которых терялись лошади. Эти люди устроили допрос Лукашке, сопровождая свои допросы пинками. Лукашка признался и рассказал о том, у кого и сколько он украл лошадей и с кем пропивал эти деньги. Соучастников воровского промысла искать не стали. А Лукашку измолотили до полусмерти. Его едва живого донесли до дома. Он целую неделю мучился. Плакал, каялся в своих грехах, наказывал людям не воровать, потому что рассчитываться за воровство очень трудно и смертельно опасно. Вскоре он умер. Люди всех умерших забыли, но позорная молва и позорная смерть вора помнится в селе до сих пор, да только в разговорах стариков. Молодые об этом не знают, забыли его покаяния. И вот появился Валерьян. Его воровство и смерть знают многие люди, но уже сейчас об этом не стали открыто разговаривать. Забывать стали люди, забывать стали воры и убийцы.  И поэтому получилось то, что получилось. 
Всплеск криминала произошёл после того, как 19 мая 2011 года в нашей школе убили футбольными воротами мальчика из второго класса. Люди были в шоке. Все ждали громкого разбирательства, достойного наказания директора, хозяйственника, физрука, классного руководителя, которые не только не выполняли своих обязанностей по охране жизни и здоровью детей, согласно Указу Президента, и при Президенте имеется ответственный за исполнения этого Указа Астафьев Павел. Мы увидели по Интернету, как он читал это печальное известие. Но на этой информации дело и закрылось. Не желал этой огласки и Глава района, и начальник милиции. А суд и прокуратура не только не вмешалась в разбор этого убийства, а даже и разговор не вели. И поэтому виновных не разбирали даже на педсовете, не поставили даже на вид и выговор не объявили никому. Люди потеряли остаток веры в справедливость и на все власти махнули рукой. Пострадавшие родители и родственники погибшего второклассника уже больше полгода ходят в трауре. А люди, причастные к убийству, ответственные за безопасность учеников в школе ходят, улыбаются, радуются жизни.  И никто от стыда не смутился и не покраснел, разве что краснеют щёки от радости жизни. А как не радоваться, когда  наказания миновали, да в районной газете «Ударник» напечатали хвалу за успехи в педагогическом труде и директору и классному руководителю и прочим  лицам, которых не хвалить надо, а наказывать по-божески, по-человечески, по святому писанию. А в добавок ко всему глава районной администрации из кожи лезет вон, протягивает директора в районные депутаты на очередные выборы.
Криминальные элементы, объединённые в плотную группу, или один отморозок, или как ещё его можно назвать, это фашист, и по-другому невозможно его или их назвать. Они ожили, осмелели, вызвали общество, или честную часть общества на бой, бой наглый и открытый. Вообще, человеческое общество всегда делилось на два полюса. В определённые периоды жизни оживали отморозки, и начинали диктовать свои правила жизни, то есть держать власть над обществом в своих руках. В другое время в обществе просыпаются сильные и смелые личности и объявляют войну криминалу. Наступает определённое равновесие в обществе: криминал анализирует своё поражение, право охранники начинают постепенно дремать и после этого впадают в аллергический сон, безнадёжно и надолго. И в это время сами приходят справедливые исполнители, и восстановители справедливости. Они объявляют беспощадную войну фашизму, бесплатно, без званий и чинов. Идёт война не на жизнь, а насмерть. А пока мы ждали таких волонтёров, фашистики делали своё дело.
- Так, и что же совершилось криминального за это время, - стал допытываться у меня адвокат Алёшин.
- Много чего натворили только в одном селе, я не буду говорить о районе, – ответил я. Стараясь вспомнить наиболее яркие мерзости, попытался перечислить их собеседнику.
-  Когда мы готовились отметить столетие со дня рождения Ленина, заказали в Бийске бронзовую статую. Я её привёз и поместил в клубе. Хотели летом залить фундамент и установить на нём эту статую рядом с памятником солдатам, погибшим в Великой Отечественной войне. Летом колхозная и партийная власть сменилась, и памятник остался  стоять в клубе. Через год памятник украли и продали в город Белакуриха. И никто за это не понёс ответственность. Это дело возбудило у отморозков смелость и наглость в своих поступках. Как-то мы нашли необходимый материал и попросили Коровина Виктора сварить оградку на солдатский памятник. Он сделал, установил, и получилось весьма прилично. Но через год узоры этой оградки помяли, и погнули. Попросили Виктора исправить оградку. Он исправил. Местная власть узнала, кто это сделал, но даже не пукнула. Отморозки осмелели сильней.
Но особую наглость они стали проявлять после случая с убийством второклассника.
Собралась пьяная компания в одном развратном доме. Заметили проезжающего скотника с фермы домой, пригласили к себе. Тот заехал, поздоровался с компанией и по их приглашению зашёл к ним в дом. Что они там делали, никто сильно не расследовал. Но только скотника Женю через два дня нашли под кустом за оградой с отрезанными ушами, носом, мужскими принадлежностями.  Грудь была проткнута вилами.
Кому, что? Никому ничего!
Через месяц или два в этом же доме, в тех же кустах был обнаружен труп пожилой женщины; изуродованной, изнасилованной развратным способом.
И, что в итоге? А в итоге; тишь, да гладь – божья благодать.  И никому не жарко и не холодно.  Только очень обидно и больно  переживал участник войны потерю своей жены. Да как-то на улице оскорбительно выразился Валентин Иванович в адрес убийц его жены.
А те, что устыдились стариковскому проклятию?  Ни на грамм. Лишь сильнее обнаглели, да опасаться перестали. Только стемнело на улице, приходят они к его дому. Стучатся в окно веранды, хозяин вышел из дому. Подошёл к окну веранды и спрашивает: кто, мол, тут пришёл, и что вам нужно. А сам приблизил лицо к стеклу и старается рассмотреть незваных гостей. А один из них в рукавице со всего размаха ударил в стекло против лица хозяина. Осколки стекла ободрали лицо, и он обнял лицо ладонями, вернулся в дом. Отморозки бы дверь сломали, и ворвались бы в дом, да по дороге компания ребят и девчат из клуба шли, разговаривали, услышали звон стекла, остановились и  стали кричать, что, мол, тут происходит. Отморозки ушли, парни тоже пошли своей дорогой. 
Повезло участнику войны только в том, что к нему, в это время наведалась  «хажалка», печь протопила, отогрела старика, да врача вызвала на дом. Фельдшерица лицо старику обработала, повязку наложила, обезболивающий укол поставила, посидела, понаблюдала за стариком, потом домой вернулась.
В данный момент он хоть ходит, но чувствует себя неважно. Пожаловался однажды, что без старухи, мол, жить скучно и трудно.  Я посочувствовал ему, его жалобу принял к сердцу, как скромную, но очень важную просьбу. Подобрал я ему старушку, свёл их вместе. Они так друг другу подошли и живут теперь вместе и довольны такой судьбой.
А про наказание бандитов пока ни слуху, ни духу.   
А про подлость бандитов слух пошёл через неделю. В этот день пенсию Архиповна получила, в больницу сходила, таблеток купила, необходимых продуктов в магазине закупила, зашла в гости  к пенсионерке, с которой работала вместе в школе. Домой пришла уж как солнце село. Только дверь открыла на веранду, да собралась войти в дверь, как из-за угла двое выскочили и дверь не дают закрыть. Врываются в дом, её толкают впереди себя. Сумку отобрали. Раскрыли её, обнаружили там продукты и кошелёк с пенсией, забрали сумку и  ушли с продуктами и с деньгами. Возможно они с ней и ещё, что делали, и говорили что, она уже не слышала.
Хажалка пришла, чтобы управиться по дому, а хозяйки не видно, стала звать. Не откликается. Включила свет, видит, лаз в подпол открыт, заглянула туда, а хозяйка там лежит.
Позвала соседей, вытащили хозяйку, уложили на койку, вызвала скорую помощь, отправила в рай-больницу без сознания. Уж, какой день лежит в реанимации, в сознание не приходит. Признали инсульт и сердечный приступ.
А через неделю её схоронили; она так и не пришла в сознание и не могла поведать, что с ней было на самом деле.
На Яме, в начале села, один тунеядец через печную трубу залез внутрь магазина, забрал деньги и стал в сумку собирать продукты. Когда наложил полную сумку, начал вылезать из магазина. В это время продавщица зашла в магазин и увидела вора пытавшегося вылезти через трубу на чердак. Она подняла шум и стала отбирать сумку. Вор сумку бросил и убежал через дверь с деньгами. Продавец узнала вора, сообщила участковому. Тот пообещал принять меры. И по сей день.
Перед выборами депутатов я вывесил большой, красочный плакат. Он провисел двадцать дней. Как-то мне потребовались таблетки от головной боли, я пошёл в ФАП, и увидел, что плакат изодран, и рамка изломана, и разбросана. Я поделился с врачами  своей досадой о проявлении фашизма в отношении плаката. Те мне сказали, что это было сделано в понедельник. Когда в клубе был выходной. Несовершеннолетние недородки потолкались у клуба, и пошли по селу. А когда мы пришли на работу, то увидели, что плакат содран, а на крыльце было нагажено, кто-то оправился на верхней ступеньке крыльца. Вдобавок, было разбито окно на веранде. А так как у нас нет уборщицы, то всё это убирать пришлось нам самим, а потом принимать посетителей. Мы не знаем, на кого и подумать можно. Ну, что им плохого могла сделать больница-то?! Мы же делаем только одно добро людям.  Лечим больных; уколы ставим, рожениц прослушиваем, давление и температуру проверяем.  Лекарства в районной аптеке  закупаем, привозим в село, и продаём больным людям. Никому ещё ни разу за всю жизнь не отказались посетить больного на дому в любое время суток; и днём и ночью, в любую погоду. И как бы долго мы ночью не возились с больным на дому, а утром надо быть обязательно на своём рабочем месте. Ни один специалист на селе не работает в таком экстренном режиме. Неужели этого кому-то не понятно. Почему же за такое-то доброе дело с нами нужно дерьмом рассчитываться. Господи, что же делается? Ну не знаешь ты грамотного доброго слова, не способен ты выговорить такое простое слово, как спасибо. Ну да хоть гадости-то делать не нужно. Ну, да устыдись ты от мысли поганой, что приходит тебе в пустую черепушку.
Повозмущался я  с фельдшерами Галиной и Ниной и ушёл к участковому. От него я узнал, что он в курсе дела.
А себе я дал слово помочь им. А как? Пока я не знал, как это сделать. Лишь мысль пришла через два месяца.
А в это время фашистики продолжали применять и использовать задарма накопленную силу и здоровье в своих преступлениях.
Узнав о том, что мать находится в реанимации, к ней приехал сын из города. Попроведовал её и приехал в её усадьбу, там печь топить, да по хозяйству присмотреть. Однажды приходят к нему знакомые отморозки. Тары, бары, сели выпили, ещё захотели.  А нечего. Стали хозяина тормошить. Тот объяснил им, что у него денег-то всего  на билет, на автобус до города. Вообще  они его здорово измолотили, что его самого следом за матерью в больницу отправили. А «хозяева села» деньги изъяли и гуляли две ночи.    
На третью ночь не только выпить, а даже похмелиться было не за что. Ну, они ноги в руки, нос по ветру, как шакалы и пошли шерстить село.
Дело далеко за полночь, всё село спит, во всех домах темно, и только в одном светятся окна. Остановились, осмотрелись, видят легковая машина стоит. Подходят к окну и видят, там телевизор  работает. Мужик с женой картошку чистят, на столе много чего наготовлено. Один и говорит, что Володин с женой приехали в дом отца поминки провести по отцу; уже год как похоронили его.
Подходят к двери, она не замкнута, хозяин надеялся на свой авторитет, так как в милиции долгие годы работал, и об этом весь район знал, а уж сельчане его и подавно были в курсе дела. Заходят в дом, здороваются, требуют поминки по отцу для них отдельно организовать; вот, мол, в это самое время. 
Жена заплакала, стала уговаривать, мол, приходите днём.  Потом и отметим. Те её за волосы и из дома выволокли, стали хозяина тормошить.            
И пока жена по соседям бегала, помощь собирала, а соседи очень-то и не торопились. Каждый старался после всех придти. Да, пока собирались, шакалы схватили ящик водки и, избив до полусмерти хозяина, ушли в заброшенную избу.
Жена Володина попросила одного старика, шофёра по специальности, отвезти мужа в районную больницу. Его там приняли, и положили в реанимацию. Врачи обнаружили побои с кровоподтёками, несколько ножевых ран, что можно было сделать, сделали сразу. А тяжёлые раны  лечили трудно и долго.
Фашистики остаток ночи пропьянствовали, а день проспали. Лишь к вечеру стали просыпаться от холода и голода. Водки ещё было много, но есть всё равно хотелось. Одного отрядили на поиски дров, чтоб печь протопить, второго отправили на поиски еды, а третий назвался приготовить «культурную» программу на вечер.
По соседству с их избой находился дом пенсионеров.  Возле их ворот были сгружены колонные дрова, видимо они решили стаскать их на следующий день в дровяник. Первому члену повезло: он натаскал большую кучу дров в кухню и сразу стал растапливать. Потом он сходил к ограде тех пенсионеров и снял с ограды два ведра. В одно ведро он тут же накачал воды и вернулся на место.
Второй у других пенсионеров в летней кухне сорвал ломиком замок с двери и, обнаружив там тушу барана и ящик с тушками кур. Сначала отнёс барана, а потом вернулся за курами.  Он взял четыре тушки и, довольный,  успешно проведённой  операцией, с тихой песенкой вернулся в натопленную избу.   
Часа через два в избе запахло курятиной. Они не стали ждать напарника и, раскрыв бутылку, стали пить водку и закусывать мясом.
А напарника они так и не дождались, о чём сильно-то и не сожалели: меньше едоков, больше остальным достанется. А он встретил идущую девочку, остановился, поздоровался, и начал разговаривать как с взрослой и распутной бабой, с прямыми намёками на близость. Та испугалась и кинулась было бежать, но тут же была схвачена и повалена на снег. Девочка закричала во всю силу и стала отбиваться. Конечно, она бы и не отбилась от насильника, прямо тут на снегу. И тем более, если бы он унёс  её к напарникам в избу. Выручил девочку случай. Стоящие две соседки, что разговаривали между собой, услышали крик девочки о помощи и кинулись на голос. Подбежали и,  увидев невероятную картину, отбили девочку и увели её к ней домой. Тут же позвонили участковому, объяснили ситуацию. Но…но всё так и осталось, как было. А девочке на всю жизнь душевная травма будет сидеть в сердце от этого случая, и ещё горше от реакции тех, кто должен был эту реакцию проявить…
А на Рождество мне позвонила знакомая женщина Валентина, и сообщила:
- Я сегодня, утром с внуками, которые приехали ко мне из города на время каникул, ходила на кладбище. Осмотрели могилу мужа, протоптали дорожку возле оградки и стали возвращаться с кладбища.  И увидела, что с могилки погибшего 19 мая 2011 года второклассника была сломана роза, и вместе с укрытым мешком отброшена в сторону, и игрушечную машину украли, и фигурки солдатиков поломаны.   
Я сходил на кладбище.  Подобрал поломанные стебли роз, поставил их на место, накрыл мешком, и засыпал снегом, чтоб бедная мать, что так часто сюда ходит, не могла получить моральной травмы от следов идиотов, отморозков, фашистиков.
Я был шокирован таким рассказом Монахова. Не мог говорить и даже не мог моргать веками, но только чувствовал, что по щеке текла горячая слеза. Плакал и Монахов. Он часто и глубоко вздыхал и сокрушённо покачивал седой головой. У меня шевелилось в мозгах сознание; встать и уйти из комнаты. Я даже пошевелил ногами и руками, но сил в них не было, и я будто врос в стул, и продолжал сидеть. Сколько времени мы сидели молча, я не мог определить, но вероятно, довольно долго. В комнате стало смеркаться.
В это время вошла в комнату  Монахова жена Варвара. Она включила свет и, увидев нас, проговорила:
- А, что без света сидите? Что с вами случилось? Почему в слезах, мужики, что с вами?
- Да, вот про внука рассказал другу. А он мне рассказал про способность экстрасенсов. Да вот книгу принёс для интереса, она называется; - 773 заговора.
- Ладно, успокойтесь хоть на ночь глядя. Давайте я стол накрою, а вы вот возьмите районную газету, почитайте, успокойтесь. А за столом и про экстрасенсов своих поведаете,  - скомандовала Варвара и прошла на кухню.
Монахов разделил многостраничную газету на отдельные листы, и часть отдал мне, а часть оставил себе, и мы стали читать.
Вдруг Монахов громко заматерился,  размахивая газетой перед моим лицом.
- Ты смотри, что тут делается. Их нужно судить, да проклинать на весь район, и на весь край за убийства, а их расхваливают. Два брата Шапоголиковы изнасиловали одного скотника, и тот захлебнулся и умер страшной мучительной смертью. И их не судили, не убили, не посадили в тюрьму. А вот в этом номере их хвалят как хороших работников своих ЛПХ, хвалят их жён учителей, и их способных детей. Как вы думаете? Что будет чувствовать мать погибшего такой смертью её сына, когда прочитает хвалебную статью про убийц в этой газете.
А вот статья про директора школы и про классного руководителя убитого внука. Они не обеспечили сохранность жизни и здоровья школьника согласно требованиям указа Президента. И их никто не разобрал, не поставили на вид, не объявили выговор и прочее, не говоря о снятии их с работы. А о них целая хвалебная статья. Их ставят в пример другим. Смотри, сколько хвалебного материала тут написано про Швабрину  и  Рыжухину.  Вот попомни они пойдут не под суд, а продвинутся на повышение по служебной лестнице. Это выгодно администрации и органам. И они будут, как ни можно тщательнее заминать это преступление. Участковый, являясь мужем классного руководителя погибшего мальчика, составил акт аварии и исказил все факты, с согласия и присутствии начальства. Им всем выгодно это дело замять. На искажение факта гибели мальчика пошли и хирург районной реанимации, и хирург Барнаульской больницы.   
Монахов подал мне газету, и ждал, что я скажу. Я стал внимательным образом читать, вникая в смысл каждой строчки и каждого слова. Меня взорвало:
- Беспредел, высочайшая бессовестность и открытая наглость. Наглый вызов всему обществу. Чем создали благоприятные условия для вспышки криминала. Убийцы сразу почувствовали свою безнаказанность и ожили, и стали править жизнью общества, создавая свои условия и свои фашистские правила. В любом человеческом обществе всегда объявлялась чья-то власть. Эту власть осуществляли или правоохранительные органы, или криминальные группировки. Сейчас идёт сильное противостояние двух видов власти. И это будет идти до тех пор, пока сам народ не осознает принятия срочных и решительных, и жестоких мер, подобно сталинским. Но для этого нужны будут решительные лидеры.
Мне вспомнились слова Евтушенко из его книги,  «Политика – привилегия всех» в главе – «Безнаказанность насилия». Здесь он сказал: - «Однако виновные не были наказаны, ибо они, как бы, не существуют. Сейчас нечто подобное, хотя совсем по другому поводу, - жертвы есть, а виновных как бы нет. Безнаказанность насилия заманчиво заразительна, как долго не вытравляемая из организма инфекция жестокости». Но тут же мне толкнула мысль несогласия с дальнейшими его словами, где он продолжил так: - «Надо уметь убеждать и переубеждать без танков – не бронированными,  не огнестрельными, не химическими, а нравственными аргументами. Наука нравственного переубеждения людей немыслима без мужества терпимости, без колоссальной выдержки». Да, здесь можно согласиться с этими словами, когда ты насилие видишь через окно своей комнаты. А, ну, как тебя приспичит рогатый бык своим лбом к ограде. Ты, что будешь делать? Ты, что начнёшь лекцию читать о недопущении возмездия физическим или юридическим путём. Ты будешь призывать к нравственному переубеждению, и сохранению колоссальной выдержки. И пока ты будешь подбирать тему лекции, аргументы убедительных доказательств, бык тебе распорет  живот и намотает на свои рога кишки.  Это, если он напал на такого грамотного, и эрудированного теоретика. А что будете делать вы, мой читатель, в данной ситуации? Я слышу ваш ответ: - «Если в руках будет кол или топор. То вы его примените немедленно и с полной силой. А если у вас нет в руках оружия самообороны. А только авторучка в нагрудном кармане, вы быстро и смело этой ручкой выкалываете ему глаза. Можно надеяться, что вы спасётесь без увечья. Я до сих пор помню слова матери, которая, как-то сказала мне: - «Чужая болька не чувствительная».
Я продолжал бы высказывание своих мыслей и оценки, как частной, так и общественной ситуации, но хозяйка перебила меня и пригласила:
- Ну, что хлюпики, что зря слёзы лить, вы только сердце надорвёте, а обстановку вам не изменить. Были бы вы молодые, то можно бы от вас ждать каких либо мер. А в такие годы вы ничего не сможете сделать и тем более, изменить обстановку ни в селе, ни в обществе в целом. Так, что садитесь за стол, давайте поужинаем.
Не показывая желания, не выражая отказа, Монахов прислонился рукой к моему плечу, прошёл к столу. Я сел рядом. Хозяйка пультом управления телевизора убавила звук, но экран не выключила. 
Какое-то время мы сидели и кушали молча. Потом хозяйка взяла пульт и включила громкость телевизора. Мы повернули туда головы и прислушались. Шла передача о конкурсах людей, которые обладают экстрасенсорными способностями предвидения и отгадки прошедших и будущих событий, это были последователи болгарской ясновидящей  Ванги.
В голове крутились разносторонние мысли, то соглашались между собой, то спорили и противоречили в правоте задуманного.
- Вот вам к кому нужно обратиться. Они определят истинных убийц. Кроме того, они возможно и знают способы и методы наказания убийц методом магического воздействия, - посоветовала Варвара.
- А мне, что посоветуете, в Москву ехать и искать там этих ясновидящих женщин? Среди  них, там только один мужчина. Почему это так происходит? Что мужики не способны ясно видеть? – попытался я выяснить.
- Да, современные мужики ясно видят только бутылку водки, а большинство мужиков нос по ветру держат, да «ледоруб» вынюхивают, у кого он есть. И дёшево, и круто получается, - как бы возмущаясь и одновременно стараясь прояснить обстановку в селе, - продолжил разговор Монахов. -  А село есть часть государства. Проблема алкоголизма грязным грузом висит на глазах всего общества.  Это, что – национальное бедствие? Мы, что умеем только воровать и пьянствовать? Народы, живущие кругом нас, не болеют такой заразой. Там от мала до велика думают только о работе; что бы сделать, и как лучше бы это сделать; чтоб было дёшево, много и легко, а у нас; мало, трудно и дорого. Мы одного не можем понять; чтоб жить без претензий и обид – необходимо всю жизнь учиться и работать. Чтобы некогда было думать про «ледоруб».  Сталин пытался занять людей полезной работой, им запущено было 22000 заводов, во всех сёлах работали колхозы и совхозы; везде требовались и требовались рабочие руки. А сейчас мы у себя в стране ни кому не нужны. Дали свободу воровать, убивать и пьянствовать. Развалить гораздо легче, чем строить – тогда думать надо было, а сейчас никто никому не нужен.
- Мужики, вы, что в ГД заседаете, вам, зачем об этом-то судачить? – остановила нас хозяйка. Мы повернули свои головы в её сторону и ждали, что она нам ещё скажет: - Да и ехать никуда вам не нужно. Вон телефон, подключён к Интернету, вон на экране номер телефона, позвоните и спросите, что вас интересует.
- Да, пожалуй, так и быстрей, и дешевле, - отозвался Монахов, и сразу пересел ближе к телефону. Через несколько минут он уже разговаривал с одной русой, длинноволосой, молодой, миловидной, и очень скромной  женщиной. Он перечислил криминальные факты за последние шесть месяцев в селе и попросил её назвать имена фашистиков, и попросил её, чтобы она напустила на них порчу.
Я включил диктофон и записал её ответы. Она несколько раз подносила платочек к глазам, видимо вытирала слезу, и вот, что она сказала:
- К факту гибели ребёнка причастна одна группа людей, и вы их отлично знаете. Остальные преступления совершила группа молодых ребят, один из соседнего села, остальные ваши односельчане. Я могу напустить порчу на этих отморозков. Но тут стоит один вопрос, если я ошибусь в проклятии, хоть на одного участника, то моя магия вернётся ко мне или к моим детям. В этом случае мне нужно приехать к вам и точно определить этих бандитов. Но послушайте меня; это для вас будет дорого стоить, ну, вы сами понимаете, если умеете считать затраты. А вы, я чувствую, люди бедные. И поэтому я вам посоветую найти другой выход. Я вижу, что у вас живут пять женщин, которые имеют тоже магические воздействия и проклятия на бандитов. Из них три Раисы, одна Анна, и одна Анисья. У вас жил один мужчина и его сын, они тоже имели такую способность; но отца не стало, а сын сгорел в собственном доме. Видимо они могли ошибиться в послании проклятия. Скорей всего это получилось тогда, когда они напускали порчу, были пьяные, и могли в чём-то ошибиться. Из трёх Раис одна тоже злоупотребляет алкоголем. Поэтому вам или к ней не обращаться, или тщательно её подготовить к этому волшебству.
Сомнения вызывают Анна и Анисья, они очень пожилые женщины, и поэтому силы воздействия у них незначительные. Они после наговора долго болеют, поэтому они постоянно у вас отказываются. А с остальными женщинами можете поработать, попросить их вам помочь. Если будут затруднения с остальными ясновидящими, то позвоните мне по этому же номеру, и я посоветую, что и как дальше делать. Вы должны знать, что оказать помощь гораздо авторитетнее, чем посылать возмездие в виде порчи. Поэтому вы должны запомнить сильно и надолго; эту работу нужно готовить тщательно и старательно. В противном случае можете не столько помощь оказать пострадавшим людям,  сколько сами себе навредите.
Я чувствую, что рядом с тобою сидит ваш друг, грамотный и эрудированный мужчина. Он знает, что такое магнитное поле земли, и в каком направлении движутся магнитно-силовые линии земли. Они движутся из южного полюса в северный полюс земли. И поэтому ваша аура будь она светлая или чёрная, должна быть направлена вдоль этих магнитных линий. Вот сейчас мы с вами находимся очень далеко друг от друга, и моя магия движется к вам в перекрёстном направлении относительно магнитных линий земли, и поэтому я в чём-то могу ошибиться, и не точно определить ситуацию и потому не совсем точно дать необходимый совет. Да, и ещё запомните, что порчу посылать нужно под ветер от целителя. И пусть она смотрит преступнику в ноги.  Можно и в остальную часть тела, но только обязательно не выше головы, чтобы порча не миновала вашего клиента и не поразила безвинного человека и тем более, не вернулась к вам, и не коснулась вас, и не приведи господи, ваших детей и внуков, которые сейчас живут. Не рождённых детей это не коснётся.
Без страха и обиды на себя, без угрызения совести и без страдания души, и без боязни нанесения боли близким могут этим делом свободно заниматься одинокая женщина или одинокий мужчина, и даже пара бездетных людей. Ошибка коснётся только их самих, и потому не так страшно перед своей совестью и человеческой душой за совершённую ошибку. А, чтобы и самим не страдать и не переживать, то всё это мероприятие необходимо готовить правильно и справедливо. Ибо справедливое возмездие бог не считает грехом. Ибо бог расправляется только с человеческой душой, а с телом человека расправляется только человек.
Всё, до свиданья, если что потребуется, звоните.
Телеведущий помахал с экрана нам рукой, и по телевизору стали показывать другую программу.
Остаток дня и часть вечера мы просидели в библиотеке Монахова. А когда мимо окна по дороге прошла машина за доярками, я быстро оделся и пояснил хозяевам, что решил съездить, на своёй машине, на ферму к молодой Раисе, поговорить с ней о предложении ясновидящей.
- Это зачем же к нам пенсионер-то приехал? Что ещё в своё время не наработался тут? – встретила меня Раиса. Я её давно, уж как лет пять, не видел. Ей было, как я потом узнал, пятьдесят пять лет, но она и лицом и фигурой выглядела на двадцать пять – тридцать лет. Её глаза смотрели и светились, и притягивали, и теплили душу. Вот скажи она сейчас мне что ни будь сделать, я конечно бы, не отказался. Она поняла своё удавское превосходство над моей мышиной душой, и потому с искристой откровенностью потребовала:
- Чувствую, чувствую, что не зря сюда приехал. И по зрачкам твоим вижу, что  по мою душу прикатил. Что так смотришь-то, как мальчишка перед невестой, уж не сватать ли явился? На замужнюю бабу так не смотрят. Ты не пяль очки свои на меня, а то от баб неудобно. Хоть поморгай уж, что-ли.
- Да, я по твою душу приехал. И если бы была свободная, так и посвататься бы решился, пусть хоть на гражданский брак, - стараясь придать капельку юмора в свои признания,   ответил я. И взял её под руку, пригласил: -
- Давайте пройдёмте по проходу коровника, у меня разговор есть.
- Не возражаю, у тебя не убудет и мне не прибавится. Что уж теперь, всё прошло, дела вялые остались. Только памятью-то и живём. И какие могут быть у бывшего парторга ко мне вопросы?
Я смутился её последними словами, но от задумки, узнать её магию, я не мог отказаться. Я прямо и спросил:
- Рая, я слышал, что ты умеешь лечить людей без лекарств и лечебных трав. Это правда?
- Да, я могу лечить. Многие из села у меня были на лечении. А ты чем болеешь? И как давно это с тобой случилось?
- Болею любопытством, тягой к художественному слову, ещё с пятого класса.
- Это я знаю. Но я только читаю и могу одобрить.  А лечить и избавлять от этого не могу, и не буду ни учиться, ни набираться опыта. Это могут люди, имеющие чёрную магию. Я обладаю светлой магией, и могу, и делаю только то, о чём поэты и писатели пишут; чтоб мы сеяли разумное, доброе, вечное.
- И что конкретно вы лечите и как?
- Я лечу только килы. Это воспалительные прыщи, наподобие чирьёв, их бывает на теле человека много. Приходит ко мне пациент. Жалуется мне на своё недомогание, я велю снять рубашку, осматриваю его воспалённое место. Потом сажаю его на стул или на диван, и начинаю читать молитву вслух.
- Ты читаешь свою молитву по бумажке, или на память?
- По бумажке молитва не действует. Я знаю эту молитву на память, наизусть.
- И какой же результат?
- После прочтения молитвы я даю совет, как себя дальше вести, что нужно делать и чего нельзя. Велю ему придти ко мне ещё несколько раз. Я наблюдаю за ходом лечения. Все кто был у меня и слушал мои советы, все потом выздоравливали. Никто меня пока не упрекал и не жаловался на людях.   
- Возможно, кому не помогала ваша молитва, просто молчал и шёл лечиться в больницу к врачам?
- Возможно и так, но я такие сведения не собирала и не спрашивала всех своих клиентов. У меня регистратуры нет. А ты, что тоже хочешь заняться этим ремеслом?
- Нет, этим мне нельзя заниматься, так как я не обладаю никакой магией. Сам я очень ранимый человек, и поэтому на меня все наговоры и магические молитвы действуют отрицательно, я заражаюсь, и долго потом болею. Тогда приходится идти к врачам или к лекаркам на излечение.
Когда мы вышли из коровника, и остановились за воротами, я спросил:
- Рая, а вы могли бы болячки с одного человека перенести на злого, нехорошего человека? Ну, это как бы вроде наказания.
- А это ещё зачем?
- Ну, он пришёл бы к тебе, а ты бы у него выпытала его грех; когда он и что набедокурил; ну украл там что, убил ли, поранил кого. Потребовала бы от него покаяние перед пострадавшими или их родственниками. Да, чтобы он ущерб им возместил.  Ну, там физический и моральный ущерб.
- Нет, я этим не могу заниматься. Дело наказания, возмездия, возмещение ущерба дело других людей. Я их сама боюсь, и кого знаю, стараюсь их обходить и не разговаривать с ними.
- А, что, вы их как узнаёте? Вы, как их отличаете?
- Я их на расстоянии чувствую и обхожу их.    
- Значит, вы мне не сможете помочь?
- Помочь не могу. Но тебе-то это к чему? - она подняла ладони над моей головой, покружила несколько раз, посмотрела мне в глаза, потом на ладони и продолжила, - Лично над тобой не витают напуски и наговоры колдунов, но ты очень восприимчив их магии. Поэтому совет тебе; не ходи к ним, и не ищи их. Зачем ты ищешь на свою задницу приключения?
- За последние полгода в селе совершилось несколько нераскрытых и не наказанных преступлений. Власти их скрывают, чтобы не засветиться на районном и краевом экране криминальной картины. Выборы на носу. Все рвутся к власти. Хотят показаться чистенькими. В то время, как дерьмом обросли с ног по уши. Я с ними больше не хотел бы иметь дело. Я хотел бы с помощью экстрасенсов уточнить личности преступников, а с помощью чёрной магии наказать этих преступников, и тех, кто скрывает их, и тем самым скрывает от правосудия.
- И, что теперь будете делать?
- Искать таких людей. Возможно, ты о таких слышала и знаешь их?
- У нас пояркой  работала давно Екатерина Васильевна. Вот однажды в морозные и буранные дни навадились мужики ходить в телятник, и оправлялись в навозный транспортёр. Она раз предупредила. Второй раз сказала; не понимают её мужики. Потом она в сердцах при нас заявила, что если они не прекратят это безобразие, так она им наколдует; за всю жизнь не избавятся. Ну, мы к ней пристали; расскажи, да расскажи, как, мол, ты колдовать будешь. Она и открылась; что я, мол, их кал в печке сожгу. Потом посмотрят, что с ними твориться будет. Эту угрозу мы сразу всем мужикам рассказали. С тех пор у неё ни к кому претензий не было.
- И где же эта Катя сейчас живёт?
- Один раз вышла замуж; не пожилось вместе, пьянствовал муж, разошлись, она вернулась к матери с дочкой. Мать стала за внучкой ходить. А Катя устроилась на работу, да вскоре сократили её. И теперь не знаю, где она и с кем живёт.
На этом мы разговор закончили, и я вернулся домой. На следующий день я стал разыскивать Екатерину. Оказалось, что она живёт в одном из сёл нашего района. Вскоре я приехал к ней. Мы долго и подробно говорили с ней, и я узнал, что она опять попала под сокращение и теперь ходит по квартирам в поисках случайной домашней работы. Я поинтересовался, занимается ли она экстрасенсорикой. Может ли она наказать убийцу наговором или какой мстительной молитвой. Я показал ей, привезённую с собой книгу, «773 заговора». И сказала мне. Что эту книгу видела в магазине, перелистала её, бегло просмотрела. И не нашла там ничего сильного, заметного, действующего наверняка. Она достала с полки общую тетрадь в чёрном переплёте и подала мне. Я стал листать и бегло читать некоторые заклинания.
- А, что, если я перепишу эти молитвы и заговоры и буду их направлять на преступников, это подействует?
- Нет, не подействует, потому что в вас нет магической силы, такой как у меня.  Я тебе смело, и дала почитать эти проклятия. Я чувствую твою ауру, твоё магнитное поле, и слабое воздействие на людей. Ты способен влиять на людей только звуком слов. Поэтому если ты станешь посылать преступникам эти проклятия, то они вернутся к тебе и накажут тебя. Слабому человеку заниматься сильной мозговой работой опасно. Это правило касается всех видов работы. Если я многое не понимаю в технике, то я и не берусь за ремонт трактора, или там автомобиля. Я могу расположить к себе любого трезвого человека, любого возраста и смогу найти с ним общий, дружный язык, и держать добрые отношения.
- А почему ты, имея такое огромное влияние на физику и психику человека, а до сих пор живёшь одна, не выходишь замуж?
- Судьба такая. Что богом дано мы не можем изменить. Но я чувствую, что в вас имеется добрая, но не сильная магия. Я вижу, что у вас есть желание мне помочь в этом личном вопросе. Я правильно понимаю, я отгадала?
- Да, вы отгадали. У меня есть такое желание, и есть такая возможность. Но непосредственное участие в этом щекотливом для вас деле буду принимать не я, а мой товарищ. Он хочет, чтобы вы вернулись к нам жить, и он бы имел с вами дело, которое его сильно волнует и беспокоит.
- Как вы уже рассказывали в начале разговора; это вспышка криминальной обстановки в вашем селе за последние полгода. Это его беспокоит? И вы приехали ко мне по его поручению.
- Не по поручению и не по приказу, а по большой и душевной просьбе.
- Мне, что там опять искать квартиру для проживания и искать себе работу, чтоб себя прокормить и дочку нужно растить.
- Мы об этом с ним говорили. Он заверил, что квартира тебе найдётся. И работать будете социальным работником у хозяина этой квартиры. Через стенку от него живёт больная старушка, можно вас оформить социальным работником и к этой старушке. И если дело всё сложится хорошо, то можете заключить с ним гражданский брак, и будете распоряжаться его пенсией. Я, думаю, что финансовая часть этого вопроса вас должна устроить. Лучшей ситуации, я думаю, в наше время тебе пока не светит.
- Я так понимаю эту ситуацию, что вы там оговорили многие вопросы, и ко мне тебя послали, вроде, как сватать.
- Вы не совсем точно характеризуете обстановку и наше намерение, но в итоговом результате это совпадает с вашим умозаключением.
- Ты отбрось свои заковыристые слова. Если ты имеешь добрые и разумные мысли и предложения, то можешь передать своему дружку, что я согласна встретиться с тем пенсионером, какого вы предлагаете. А ему сколько же лет-то? Он, поди, и усох весь, там, поди, и лечить-то некого?
-  Я ему анализ не делал и физические свойства не проверял, но слушок просачивается: кое к кому похаживает, да проститутки-алкаши к нему иногда наведываются. На пенсии он пятый год находится. А это для мужчины не предел.
- Я знаю эти тонкости мужской психики и способности.
- Ну, так и что вы нам ответите?
- Вам конкретно ничего особого не скажу. Пусть твой друг везёт своего жениха сюда, и мы с ним оговорим все необходимые вопросы. Вы, будто, сватаете, а мнение жениха я не слышу. Вы же не предлагаете мне с вами жить, вы говорите от чужого имени.
- Да, но мне отведена именно такая роль в этом жизненно важном моменте. И поэтому, узнав ваше мнение, и положительный ответ, я могу вернуться домой и передать ваше мнение и положительное  отношение к нашему вопросу, к нашим желаниям.
- И когда мне вас ждать? Нужно, чтобы к вашему приезду я находилась бы дома, а то вы приедете, а я уйду на подрядную работу.
- Я постараюсь привезти моих друзей сегодня вечером. Так, что я с вами не прощаюсь, а только на время расстанемся.
- Ну, тогда, пока, до вечера.
Екатерина проводила меня до калитки, и я отправился к себе домой, доложить своим друзьям о приятной новости.
В этот день складывались дела удачными, и приятными.
Перед закатом солнца я привёз Монахова с его другом дедом Нестером к Екатерине. Мы зашли в хату, я познакомил товарищей с Екатериной и сказал им, что мне нужно съездить на заправку, чтобы долить бензина в свою машину.
На заправку я потратил время, примерно, около одного часа. А когда вернулся, мои друзья уже провели процедуру сватовства и Екатерина уже собрала свои пожитки. Я тут же усадил их в машину, и мы вернулись домой. Монахова я завёз к себе, а Нестера и Катю отвёз на место. Попрощавшись, я вернулся домой.
Неделю спустя, мне позвонил Монахов, и предложил сходить до Екатерины. Я согласился, и вскоре мы были в гостях у Нестера.
Что сразу бросилось в глаза, это то, что старый домик хозяина будто улыбался. Косяки окон были покрашены голубой краской, а рамы окон белой. Со двора было хорошо заметны чистые, и гладко выглаженные шторы. Ограда была чисто подметена и сорная трава в ограде была скошена и снесена на навозную кучу. Часть ограды, что стояла против дороги, была загорожена новым штакетником и была выкрашена в зелёный цвет. Монахов посмотрел мне в глаза, улыбнулся и одобрительно покачал головой. Я понял его одобрительный взгляд и произнёс:
- Екатерина может плотничать и строить всякие там сараи, курятники, амбарчики. У неё не вырвется топор из рук, если придётся поколоть дрова и сложить их в поленицу. Она никогда не подряжает посторонних людей для домашних работ – всё делает сама. Я наблюдал за ней, когда она ещё жила с матерью и с отцом. И после как оказалась в другом селе ходила по дворам выполнять мужские работы. Её выгодно было подряжать.  Как говорили мне люди.  Она кроме прямой оплаты не требовала водки, ни перед началом работы.  Как для обмывки договора, так и после работы, как обмыть окончание работы. А эти попойки обходились столько же, сколько и прямая работа. 
Мы зашли в ограду и направились к сенечным дверям, но накидная щеколда была закрыта, и в неё была вставлена хворостинка. Мы хотели уйти назад, но услышали стук молотка за домом. Мы пошли на звук. Нестер сколачивал тесовую дверь для туалета, а Екатерина в полный рост стояла в яме и выкидывала лопатой землю.
Мы подошли, поздоровались, Монахов спросил, чем можно помочь.
- Я заканчиваю копать, теперь бы можно корпус туалета поставить. Вот два бревна есть на фундамент, и мы всеми быстро установим, - пригласила нас Екатерина. Через полчаса всё было готово и мы, следом за хозяевами, зашли в дом. Внутри было всё чисто и аккуратно заправлено и расставлена мебель.
- Ну, и какие проблемы у молодожёнов? – спросил Монахов.
- У меня два вопроса, - отозвалась Екатерина. – В-первых мне нужна работа. Второе – мне неприятно числиться приживалкой у Нестера Ефимовича.   
- Я был в сельской администрации, и выяснил, что требуется социальный работник троим пенсионерам. Я также узнал в Пенсионном фонде,  что  этим
пенсионерам инвалидам можно оформить доплату к пенсии по 1380 рублей для уплаты «хожалке». Так, что этих денег вам будет достаточно. Для села с этим капиталом жить можно. А с Нестером Ефимовичем его пенсию вы будете расходовать по обоюдному согласию.
Екатерина, расставив широко руки, стала обнимать и целовать Монахова, приговаривая множество благодарностей.
- А относительно того, как вам жить, и как числиться. Тут есть три варианта, - вступил я в разговор, - Вы можете зарегистрироваться, и жить, как муж и жена. Я думаю, что у тебя больших претензий к Нестеру нет, коль в доме такой порядок. Но, есть одно но, - вдруг тебе встретится мужчина твоих лет, и предложит выйти за него замуж. Я думаю, это будет заманчиво. И придётся делать развод. А это довольно хлопотно. Можно жить в гражданском браке с необходимым оформлением. Но можно жить, не связывая себя никакими обязательствами. Вон у нас Иван Ильич, когда второй раз женился, так они написали совместное заявление с обоюдным согласием. В случае смерти мужа. Жена остаётся жить в его доме до конца своих дней, без права продажи имущества, которое должно перейти наследникам мужа.
Но обязанности социального работника вы должны будете выполнять всю их жизнь. И в этом случае вы не можете устроиться на работу. Если пожелаете подработать денег, то вам разрешается выполнять одноразовые работы, ввиде заготовки дров, переноски и буртовки угля, ну там квартиру побелить, покрасить. Но если вы устроитесь на постоянную работу, то вам пенсионный фонд платить деньги не станет, хотя вы и будете продолжать ухаживать за инвалидами. А так вам будет идти стаж работы и начисление к твоей пенсии.
Екатерина с таким же восторгом стала обнимать меня, и я заметил, что она заплакала от благодарных чувств. После того, как мы немного успокоились, Екатерина спросила:
- И чем же мне вас отблагодарить? Что я могу вам сделать, говорите?
Монахов вынул из кармана свёрнутый лист бумаги и подал Екатерине, прикрывая его ладонью.   Потом поднялся и, как-то отчуждённо произнёс:
-  Прочитаешь без нас. Там всё написано по порядку свершённых преступлений и названы имена и фамилии лиц виновных в этих преступлениях с момента убийства ученика и так далее.
Потом Монахов принял торжественную позу, произнёс стих: -
- Отмщенье, государь, отмщенье,
Паду к ногам твоим.
Будь справедлив и накажи убийцу…
Я кивнул головой в знак прощания и вышел из дома, Монахов последовал за мной и вскоре мы разошлись по домам.
Прошёл год. По селу поползли слухи, что в селе действует справедливая чёрная магия. Кто-то сломал спину и оставил работу.  Одна рассорилась с мужем в семье и разошлась, постоянно чхала и не могла нормально разговаривать. У другой особы,   случилось недержание и ей пришлось уйти с работы и сидеть дома, муж её выгнал и она живёт теперь в маленькой старенькой хате одна. Трое парней повесились вместе на одной перекладине у арки ворот. Двух других мужчин сняли вовремя, с петлёй на шее, на перекладине футбольных ворот на стадионе. Один вор подавился пищей, за кладбищем, и нашли его только весной, когда женщины выгоняли телят на выпаса. Ещё двое в драке между собой, порезали друг друга ножами и истекли кровью, и погибли.
Когда список фашистиков был исчерпан, и все были справедливо наказаны, мы с Монаховым решили навестить нашего магического экстрасенса.
Это было поздней осенью, но солнце ярко светило и было очень тепло.
Мы вошли в ограду и увидели, как Екатерина срывала гроздья винограда и подавала их Нестеру Ефимовичу, а тот складывал в корзину. Иногда  он откусывал ягоду с кисти и жевал. Увидев нас, они прекратили работу, и подошли к нам.
Я долго всматривался в лицо Екатерины: её будто подменили. Прядь седых волос торчала из под - платка.  Лицо было испещрено глубокими тёмными морщинами, глаза потускнели, как у старой измождённой старухи. От одного этого вида у меня мурашки побежали по телу. Я про себя воскликнул: - «Ох, господи»!
Монахов тёр ладони и сокрушённо качал головой. Он молчал, и видно было он о чём-то глубокомысленно, и виновато думал.
- Катя, прости нас, пожалуйста. Я не мог подумать, чтобы твоя работа так сильно, отрицательно на вас повлияла. Что с тобой? Это, что так и на тебя  влияет чёрная магия?
-   Да, - произнесла Катя, - Это вам не любовь присушить. Или кашель убрать. Это очень тяжёлая работа. Это с - виду кажется, что всё так просто делается. Нет, это очень, и очень тяжёлый труд.
- Я всё понял. Вы с огорода всё убрали? Дом к зиме подготовили?
- Да, всё убрали, вот сегодня виноград доберём, прикопаем его на зиму и всё. А, что вы хотите?
Монахов положил свою руку мне на плечо и сказал, как твёрдо решённое и согласованное:
- Вот мой друг останется с твоими подопечными пенсионерами и присмотрит за вашим домом. А вы сегодня соберитесь в дорогу. Поедем на отдых к Чёрному морю. Я там был, знаю те места. И там будем отдыхать, до тех пор, пока вам этот отдых не надоест, и пока Катя не восстановит свой прежний вид.
Много было восклицаний, восторгов, благодарных слов, и объятий.
Утром я их проводил на автобус, следовавший до краевого центра.          
К концу подходил второй месяц, как уехали мои товарищи к морю. По уходу за подопечными пенсионерами мне помогала моя жена.
В свободное время я садился за стол и делал пометки в тетради о прошедших значимых событиях этого года. Все убийцы и воры в нашем селе были наказаны при помощи чёрной магии Екатерины. По селу пошёл слух о том, что любое убийство и воровство будет обязательно наказано. Здесь не было судей, адвокатов, защитников, всё шло через одни руки и одним человеком. Если с тобой, что-то случилось, ты приходишь к Екатерине, выкладываешь ей всё откровенно, и как ни можно правдиво. Екатерина начинает ворожить, сверяя слова клиента с действительностью. И любые предположения личности она проверяет сама, и уже потом принимает меры наказания своей магической силой.
По воскресеньям я садился за компьютер.  Переписывал в него материал из тетради для рассказа  про  Монахова, Екатерину и Нестера в их борьбе с «фашистиками».
К концу ноября месяца мои курортники вернулись домой. Мы собрались в доме Нестера и я стал убедительно и настойчиво упрашивать их рассказать мне о проведённом отдыхе. А так как Екатерина и Нестер никогда и нигде не отдыхали, и дальше своего края нигде не были, то разговоров было много. Я вкратце записывал свои вопросы и их ответы в свою тетрадь.
Что самым интересным было то, что они попали на курорт в период малого наплыва туристов и отдыхающих по путёвкам, всё-таки осень на дворе. В пути они познакомились с одним мужчиной, который ехал по путёвке. И они с ним и пришли в администрацию санатория Сосновая роща. Без путёвки устроиться в санаторий бывает очень трудно. Монахов применил свой дипломатический приём. Он открыто рассказал, что из себя, представляет Екатерина. И предложил её помощь тем, кто нуждается в услугах экстрасенса. Оказалось, что такая помощь требуется самой регистраторше. Они с мужем стояли на точке развода, тот нашёл себе другую женщину и  собирался уйти к ней жить. Она переживала и не столько за себя, сколько за своих двух детей. Монахов пообещал ей помочь. Их вселили в служебную комнату с бесплатным проживанием, но со своим питанием, и медицинским и культурным обслуживанием.
Екатерина попросила принести от её мужа трусы. Та тот час же сходила домой и тут же прибыла к Екатерине. Та сделала заговор, обрызгала трусы разведённым в спирту прополисом и посоветовала, как сделать, чтобы он сегодня же заменил трусы.
А самое главное она долго её поучала, как разговаривать с мужем при встрече и при расставании, когда тот уходил на работу из дома. В этих советах ничего секретного не было. Нужно было делать то, что делает женщина в первый месяц их совместной жизни. Самой расправлять койку, утром самой заправлять. Брать подушку, на которой спал муж, прижать её к груди и долго держать, желательно, чтобы это заметил муж. И если он спросит, что это, мол, ты делаешь, отвечай, что очень скучаешь по мужскому телу, и рада твоему теплу от подушки. Да, постоянно за собой следи. Умывайся утром и вечером, одевайся во всё модное. Никогда, ни при каких случаях не сквернословь, на детей не кричи. И всё время ставь мужа им в пример, хвали его. Не допускай мужа готовить еду и тем более мыть посуду. А когда в субботу муж уйдёт в баню, ты возьми свечку, зажги её, и обойди все комнаты внутри дома, а потом трижды вокруг дома. Если от свечи останется огарок, не выбрасывай его, а положи его мужу под матрас. Если знаешь молитву «Отче наш», то читай в полголоса. Если не знаешь и не умеешь креститься, то повторяй несколько слов, например: - «Господи, помоги мне»!   
Мы отдыхали на море, но первую неделю постоянно из головы не выходила мысль: - «А, как не подействует заговор Екатерины»?  Искать тогда придётся себе угол. Но всё получилось, как и всегда; муж никуда больше не ходил, и жили они с женой мирно и дружно, как и в прежние первые годы жизни.
Евдокия Семёновна, наша опекун, была Екатериной очень довольна, и кроме комнаты, она нам обеспечила и бесплатный стол. Она же пустила добрый слух о появлении экстрасенса в санатории. К ней стали приходить посетители  просьбой магического воздействия. Екатерина выбирала лёгкие варианты лечения и присухи. Отдых по желанию Монахова срывался, и тогда он придумал морские экскурсии на катере, и приезжали на ночлег поздно вечером, чтобы дать возможность организму Екатерины восстановиться.
Но деньги нужны всем и везде. Поэтому Екатерина от оказания помощи невезучим женщинам не отказывалась, и до полуночи  занималась со своими клиентами. Те ей платили. По черноморским расценкам деньги были небольшие.  А по - нашим, сибирским это были приличные деньги.
- Про меня пошёл слух не только по санаторию, но и по посёлку. Меня стали называть Чёрная ведьма. Просили домашний адрес. Даже подарили мне сотовый телефон, научили им пользоваться, чтобы можно было со мной разговаривать при возвращении меня домой: что ни будь посоветовать, как уладить семейные пошатнувшиеся отношения; так как здесь много приезжают молодых женщин и девиц разного поведения.  И могли любого соблазнить, пусть, не на  постоянную жизнь, то хотя бы на время пребывания их на курорте.  Таким обиженным женщинам я давала один и тот же рецепт: вести себя, и делать то, что желает муж. От вас, мол, муж ждёт то, для чего ты создана и предназначена природой, для счастья, ласки и прелести. А то иная, не успеет освоиться в мужниной квартире, и начинает командовать мужем, и забывает о том, что в основном ждёт муж от тебя. А, что ждёт, то и давай. Ты же не кобыла с репейной гривой и репейным хвостом. Что с тобой не только поласкаться, и забыть на время неприятности на работе, а ещё и дома столько неприятностей ты ему припасёшь. А в это самое время встречается ему небесная фея, с улыбками, с ласковыми словами, разговорчивая, эрудированная, которую и перебивать неудобно, да и слушать её интересно и забавно. Как такую женщину слушать не будешь? Обязательно будете слушать, а уж потом и слушаться станешь до тех самых пор пока она, такой и оставаться будет – умной колдуньей, - закончила своё видение жизненных ситуаций Екатерина.
Мы удивлённо смотрели на её лицо.  И не переставали удивляться такой её эрудиции.
- Так, а что у тебя нового, - осведомился Монахов, повернувшись в мою сторону.
- Так, ничего особенного. Все Катины подопечные живы и здоровы. Дрова и уголь у всех есть, одному ветерану войны внуки хлопочут благоустроенную квартиру. Обещают помочь. Не знаю, что получится. Приезжали дважды полицейские и следователи из других районов, интересовались где, мол, живёт Екатерина. Говорят, что наш район, за последние полгода сократил число убийств до ноля. И наши следователи это приписывают заслугу не
нашей  полиции, а чёрной магии Екатерины. Приглашали тебя, Кать, к себе пожить у них, хотя бы по месяцу. Я сказал им, что Екатерина в отпуске. Они обещали приехать к нам, как только Катя вернётся домой. Местные полицейские им сообщат о вашем возвращении.
Монахов внимательно посмотрел в лицо Екатерины и скромно пожимал плечами; чем самым давал своё согласие на свободу действия Екатерины.
- Новости интересные. Посмотрим по ходу дела, как поступить, - отозвалась Катя, - а теперь прекращаем эти деловые разговоры, и соберём стол. Пригласим Жака с баяном, пусть повеселит нас, выпить есть что, он в обиде не останется.
Вечер был весёлый, гостей набралось полный дом. Встреча продолжалась и на следующий день. Любители халявы, узнав о приезде Екатерины с деньгами, собрались опять полный дом. Екатерина сходила к своим подопечным пенсионерам и привела их к себе на богатое застолье. Желающих продлить праздничное застолье и на третий день оказалось опять много, но их желаниям не суждено было сбыться.
Приехали краевой прокурор и следователь. Они долго беседовали и убеждали Екатерину поехать с ними в краевой центр и поработать  там с единственной целью: сократить число убийств и тяжких преступлений её методами.  Екатерина согласилась. Но чтобы разрешили взять с собой и Нестера. Те дали согласие и через три дня они уехали с представителями правоохранительных органов.
За последнее время одному пенсионеру, участнику войны, выделили благоустроенную квартиру. А ещё двух Монахов по их просьбе определил в районный дом престарелых.
Прошло два года после уезда Екатерины с Нестером. Я о них ничего не знал и не слышал. Только на этой неделе я прочитал в краевой газете, что в краевой больнице, в роддоме одна женщина родила двойню – девочку и мальчика. Удивительно только одно, что отцу двойни Нестеру было около семидесяти лет. А его жена Екатерина была в самом соку детородного возраста. Мы с Монаховым обрадовались такому сообщению газеты и отправили в больницу поздравительную телеграмму. Если в это время её там не окажется, то врачи перешлют её по месту проживания супругов.
Наши предположения сбылись: мы получили пространное письмо от Екатерины с Нестером. Они сообщили, что им выделили благоустроенную квартиру, и до родов Екатерина работала в краевой прокуратуре статистом. О своих магических делах она не обмолвилась ни единым словом.   
Но на днях я прочитал  в краевой газете сообщение: - «В Москве в Следственном отделе рассматривали анализ убийств по регионам России. Оказалось, что наш край сократил число убийств на 90%. И между строк сделали намёк на то, что якобы были приняты непозволительные методы». А, что это за методы, и кто именно их применял, сказано не было. Видимо этика победила нагую похвальбу: скромность украшает не только одного человека, но может украсить и целые организации, и солидные органы. Дай бог им удачи. Но и не дай  Бог с ними встретиться по другую сторону баррикады. Как часто говорил Монахов: - «Избави Господи, нас от лукавого».
4 – 02 – 12г. 23,30ч.
ДВА  ТОВАРИЩА
Они родились в одном роддоме, и в один день: один русый мальчик утром, а второй с чёрными волосиками поздно вечером. Роды прошли благополучно, мамы чувствовали себя вполне удовлетворительно. Мальчики были среднего веса, более трёх килограмм, спали спокойно и до самого утра ни их, ни они никого не беспокоили. И только утром началась суматоха. Оба папы пришли в прихожую комнату роддома, каждый принёс пакет с закусками и с бутылкой коньяка. Утром пришёл врач, чтобы осмотреть детей, и хотела уходить в поликлинику, но распалённые папаши встали у двери, и не выпускали её, подошли на шум санитарки и медсестра.  Но и их тоже окружили, и под смех и радостные возгласы, стали просить их принести сыновей, так хотелось посмотреть своих наследников и радость свою на всю жизнь. Санитарки согласились, принесли, но только показали личики и унесли в палату к матерям. Папаши разложили закуски на подоконнике и, распечатав сначала одну бутылку, потом вторую и стали угощать медработников. Выпили и сами. Но через полчаса стали собираться под уговоры врача, что здесь не столовая, а больница, и поэтому мы не можем себе позволять ничего лишнего.  Все согласились с доводами врача, и вскоре радостные покинули роддом и папаши, и медработники ночной смены.
Но после выписки родих из больницы и по приезде домой, они устроили веселье на всю российскую широту и возможность. Все родные и знакомые люди были рады такому событию: не так уж часто случается такое, когда можно будет в душе порадоваться за соседей и, чего уж греха таить, заглянуть к соседу, поздравить, и всякий знал, что хозяева без стакана их не отпустят. А то ли трудно поздороваться и от всей души поздравить с прибавлением семейства и пожелать массу всяких добрых дел и здоровья. Но зато голова, после вчерашней пьянки, гудеть и трещать не будет. А, чтобы, они молодые бабы, да чаще рожали, и проблем бы с похмельем  не было.
На этом тожества не закончились. Жёны осмотрели свои хозяйства, обнаружили кое-какие непорядки, сделали мужьям замечания и проверили их устранение. А через неделю устроили крещение детей: назначение кумовьёв, посещение церковного прихода, правда в город не поехали. И целые сутки потешали свои души: пели, пили, и плясали. Такая художественная самодеятельность могла бы продолжаться и дольше, да бригадиры сорвали такую радость. Посевная начиналась, на работу нужно было идти.
А когда эти семьи пришли в Совет, чтобы выписать свидетельства о рождении, в эту процедуру вмешался Голова Совета. Когда он спросил, как родители решили назвать новорождённых мальчиков, и ему назвали имена. Он посоветовал изменить своё решение, он так и сказал:
- Это дело, конечно не моё. Называйте, как решили.  Но я бы посоветовал, чтобы мальчики выделялись из толпы; ну там, на улице, в школе, в армии; назовите русого Иванникова Иваном, а чёрненького Григорьева Гришей.
Все дружно и охотно согласились и им выписали документы. До вечера обмывали такое важное событие.
Но радость, как и жизнь не вечна: на завтра все, кроме мамаш, разошлись по работам.
Эти семьи жили по разным концам села и поэтому они и росли, и играли, с другими мальчиками, и друг друга не видели.
Узнали они друг друга только тогда, когда привели их в школу в первый класс. Оказались они за одной партой. И когда учитель стал знакомиться с учениками, то выяснил, что Ваня и Гриша рождены в один год, в один месяц, и в один день; он даже воскликнул: -
- Ну, молодцы мальчики – однодневки! Первый раз встречаю такое. И имена у вас со смыслом.
Учитель Иван Андреевич любил нестандартные выражения, и расхожие имена для своих учеников. То «Кутузов», то «Муха – цокотуха», то «Пахарь», то «Колобок». Эти ученики не обижались и охотно откликались, когда к ним так обращались. И к этим мальчикам прилипли на всю жизнь имена «Однодневки».
Но тут вскоре их жизнь круто изменилась. Гришкин отец погиб в автокатастрофе. Мать его, медсестра сельской больницы, попала под сокращение, осталась без работы. Два года она находилась дома, усиленно занималась своим огородом, а живность пришлось сократить, а потом и совсем перевести. Чтобы, как-то продержаться. Гришка после занятий в школе уходил в бригаду и делал то, что попадало под руку. В июне шёл на прополку хлеба, в июле и до сентября работал на покосе. Там, хоть и не досыта, но давали хлеб и варили «затируху». Спали на покосе в куренях всё лето. Бани не знали, мылись  в ручью. Но главным достоянием такой спартанской жизни, это было познание труда, коллективная взаимовыручка, и все старались поднимать и себе, и друг другу весёлое настроение, и поэтому всегда тянуло любого из них в коллектив. Здесь у всех на виду зарождалась любовь, молодые люди сходились и создавали семьи. Здесь не было разводов, семьи были честные и чистые: всем было стыдно делать нехорошо. Жизнь была скромная, близкая к нищете, никаких излишеств ни у кого не было, всё доставалось с большим трудом. А потому и всё это береглось и хранилось.
Гриша за эти годы освоил профессии копновоза, двигаря, гребаля, косаря на пароконной косилке.
А тут пришла пора, идти в школу в восьмой класс, а дома школа была семилетняя. И встал вопрос.  А что дальше делать? Если идти в районное село в среднюю школу, а платить за квартиру было нечем. Гриша остался работать в колхозе. И вот однажды, уже в конце сентября, конюх Борисов Иван Иванович заметил, что все дети ушли из бригады в школу, а Гриша продолжает работать. Он подошёл к Грише и стал выпытывать, а почему он не идёт в школу. Гриша пояснил, что ни за учёбу нечем платить, ни за квартиру, да и хлеба нет, чтобы питаться. Обычно, дома они с матерью питались вместо хлеба кукурузой и фасолью, а сейчас эти культуры ещё не созрели. Дня через два будем пробовать варить кукурузу. Обычно с первых чисел октября она созревала. Но теперь я уже опоздал, и в школу уже не пойду, буду работать на лошадях. Иван Иванович Гришу внимательно выслушал и, в виде приказа, и убеждения сказал: - «Вот, что будем делать. В школу ты идёшь завтра вместе с остальными ребятами. Поговоришь из них, кто устроился на квартиру, может быть, кто и возьмёт тебя с собой жить. Если они спать будут на койках, то ты соглашайся спать на полу. Сумку с книгами под голову, вместо подушки, на половик ляжешь, как на матрац, а фуфайкой оденешься. Тебе нужно выжить пока не приобретёшь специальность. А сейчас поговорим с поварихами.  «Екатерина и Матрёна, у вас в запасе мука и готовый хлеб»?  «Да, есть, а к чему тебе»?  «Дайте под запись на неделю вперёд две буханки хлеба и десять килограмм муки Грише. Запишите в ведомость, он распишется и пусть идёт  в восьмой класс, в районную школу».
Гриша не мог понять, как это чужой мужик, как обычно его в народе называли, - Дед Иван Россиянов, мог о нём беспокоиться и хлопотать, и делать чужому пацану, такое доброе дело.
Вечером он пришёл домой и рассказал матери о таком событии. Мать подошла к сыну, погладила по голове и со слезами на глазах, произнесла: - «Делай, как знаешь. Ты теперь уже настоящий мужик. Как решил, так и делай. Я вот перешила под твой размер отцову рубашку и штаны. Октябрь и ноябрь проходишь в фуфайке, а зимой наденешь моё свадебное пальто, оно тебе будет как раз по размеру. Только не знаю, как ты будешь рассчитываться за школу и за квартиру». «Не знаю как, пойду, там видно будет. Сейчас сбегаю к ребятам, они сегодня дома, поговорю, может к кому и пристроюсь. А может быть нам дадут деньги за сданное молоко, за школу, говорят, нужно платить сто рублей».
«За молоко нам должны выплатить восемьдесят рублей. Всё равно не хватит. А вот как наступят холода, а тебе обуть будет нечего, вот и думай, за школу отдать, или сапоги купить». «Ладно, мам, давай купим сапоги, а за школу видно будет, пойду, узнаю. Парни завтра после обеда пойдут в районное село и я с ними».
Грише опять повезло. Он пристроился с одноклассниками и пошли. До соседнего села нужно было идти двенадцать километров. Но парни шли налегке, так как картофель на еду, хлеб и постель им отвезли заранее родители. А Гриша нёс на себе сумку учебников. Ведро картофеля и булку хлеба, что выхлопотал ему конюх Россиянов. Некоторых парней и девчат привезли их родители на лошадях поздно вечером. При прибытии в райцентр Гриша пришёл на квартиру Пустовалова и Снегирёва, Но хозяйка сказала, что в доме места лишнего нет, и уж если действительно негде жить, она не возражала, что можно спать и в кладовке. Гриша с радостью согласился, и они наутро пришли в школу.
В класс Гриша зашёл последним, чтобы определиться с свободным местом за партой. Этим местом оказалась парта в первом ряду возле стола преподавателя. Первый урок был урок литературы. Преподавателем оказалась директор школы. И после приветствия она увидев Гришу, воскликнула: - «Это, что это такое! Так и в институт бы приходили и садились самовольно и без записи вольные студенты. Вы, что учиться пришли, или, как»? 
«У меня хлеба не было, вот и не пришёл сразу».  «Ладно, садись, потом разберусь», - разрешила Ефросинья Константиновна, и приступила к рассказу о биографии Маяковского. В конце урока она имела привычку бегло опрашивать учеников кто, как запомнил новый материал. И сразу спросила Гришу. Для него это был любимый поэт, и он рассказал, то, что она им рассказывала, да  дополнительно рассказал его стихотворение «Советский паспорт».  Она поставила пятёрку и больше вопросов к нему не имела. Оформила Гришу в школу и согласовала с районо этот случай.
Учёба вошла в нормальную колею. Весь октябрь Гришу спрашивали ежедневно. А в ноябре  спрашивали, как и всех. Здесь проблем будто и не было. Оставалось трудной проблемой то, что после уроков в субботу нужно было пешком идти к себе домой в село, а вечером в воскресенье возвращаться в школу. Но в субботу с ремонта в МТС возвращались механизаторы нашего села на ремлетучке. Дети механизаторов, что учились вместе с Гришей и Иваном уезжали с родителями домой. Остальные шли пешком. И вот однажды  Гриша стоял с группой ребят, и ждали эту машину. И вот она подошла. Шофёр дядя Семён, вышел из кабины и стал запускать ребят внутрь будки. А когда последним подошёл Гриша, тот сказал, что машина перегружена, и больше сажать некуда, и тут же закрыл дверь и замкнул её, а своёго сына посадил себе в кабину и стал трогаться с места. Гриша пригнулся и быстро подбежал с правой стороны и лёг на ступеньку кабины и ухватился рукой за крыло. Снежная и морозная позёмка пронизывала ветхую фуфайку Гриши, ему стало нетерпимо лежать на этом сквозняке. Сыну дяди Семёна стало жарко в кабине, и он опустил стекло дверцы и случайно увидел своего дружка, лежащим на ступеньке. Он шепнул отцу, тот остановил машину, вылез из кабины и отматерил Гришу, но потом посадил в кузов. Так и доехали до дома дяди Семёна в начале села. А ещё надо было идти по селу четыре километра. Грише стало стыдно не за себя, а за своё унижение, и он больше ни разу не делал попытку доехать домой на этой машине. И дядя Семён больше не останавливался и не подвозил детей, потому, что его сына за первую четверть набравшего по всем предметам двойки, исключили из школы, и он тут же уехал в Верх – Ануйск на курсы механизаторов. Грише совпала судьба через десять лет вместе работать с этими людьми, но никогда им этого он не высказывал. Неудобно инженеру об этом вспоминать.
До директора дошёл слух, что Гриша спит в кладовой. Она пришла в этот дом, осмотрела, убедилась в этом, Взяла Гришу за руку и привела его в интернат, где жили дети этой школы. Но места там свободного не было. Она подвела Гришу к заведующей, и сказала: - «Поставь в проходе стулья и дай ему матрасик старенький и одеяльце. Пусть ночует, а утром будет стулья уносить в столовую. Так прошёл учебный год. На лето Гриша опять ушёл в колхоз и работал до нового учебного года.
А друг его, однодневка, Ваня, с другими пацанами, отдыхали дома, ходили в кино. На концерты, участвовали в самодеятельности. Загорали на реке.  Иногда с родителями ходили собирать клубнику.   Гришу с первого дня поставили на ремонт тракторных косилок с Дементием и Василием, которым учёба была не по силам и они работали от случая к случаю. А вот к покосу нужно было готовиться основательно. И они ремонтировали, а потом всё лето работали на этих косилках сначала с трактористом Лопатиным Тихоном Ивановичем, а второй год с Булгаковым Николаем Фёдоровичем, обои они были фронтовиками и к работе относились очень аккуратно и строго.
Но на следующий учебный год интернат был закрыт, и жить опять стало негде.         
Положение спас случай. В районе открыли поликлинику и стационар. Срочно потребовались медицинские работники. Туда пригласили и мать Гриши. Квартплату оплачивала больница, снабжала и углём. Они с матерью переехали в район. Жили на частной квартире. Гриша стал замечать, что мать часто встречается с мужчиной. Он стеснялся спросить у матери, зачем она это делает. Но мать сама догадалась о самочувствии сына. И однажды составила с ним откровенный разговор. Гриша понял мать и не стал отворачиваться от чужого дяди, который часто навещал их. Встал вопрос, а всё-таки, что же делать? Дядя Петя тоже жил на частной квартире. И поэтому он не мог их перевезти  к себе. И тут жить тоже было очень тесно.
Говорят, а, что такое судьба? А, что такое душа? А, что такое совесть?  А насколько закономерен случай? Случай это, что? Его ждать нужно, или он сам приходит от случая к случаю?
А случай явился. В одном многоквартирном, двухэтажном доме умер пенсионер.    
Он был замкнутым и одиноким человеком. Общался он с  соседями, только когда в тихую погоду выходил к подъезду его дома. Они собирались и сидели на скамейке и проводили бесконечные и душевные разговоры до вечера. И расходились по домам и по квартирам с заходом солнца. И если кого не было на таких беседах, сильно никто и не придавал этому значения. Сегодня не пришёл, значит придёт завтра. И вот стали замечать, что одного жильца не видно на скамейке. Неделю нет, вторую нет: один спросит, пожмёт плечами второй, промолчит третий, но идти к нему в квартиру никто не догадался, и идти было неохота.  Шум подняла соседка этого пенсионера. Она позвонила в милицию и попросила приехать к ней на квартиру. Участковый приехал, и увидел, что по трубам водяного центрального отопления стали ползти трупные черви. Участковый постучал в дверь покойного старика, дверь была замкнута, и никто не отвечал. Он сообщил своему начальнику, тот позвонил в администрацию. Там ситуацию правильно оценили и просмотрели список заявителей, нуждающихся в жилье. Таких людей набралось с десяток человек. Но как можно предложить такую квартиру педагогу, или другому служащему? Нужно же было обмыть покойника, как-то убрать червей, обработать квартиру. Где ж такого человека найти, да набраться смелости ещё и предложить такую заразную квартиру? Позвонили главному врачу больницы и попросили у него совета, кому можно предложить такую квартиру. Назвали список заявителей на квартиры. Тот без особых затруднений назвал медсестру инфекционного отделения. Ей оказалась мама Гриши. Он сообщил ей про такой вариант, и она согласилась.
Она пришла с участковым, открыли дверь. Стояла страшная вонь. Участковый зажал рот ладонью и сразу вышел из квартиры. Мария развела дезинфекционный раствор, привязала приготовленную марлевую повязку на рот и стала мыть полы, стены, и трубы. Потом обмыла покойника. Открыла все окна, позвала участкового, что можно войти. Тот позвонил в ритуальную службу, и те привезли гроб, уложили в него покойника и отвезли на кладбище, и схоронили.
Мария на второй день подменилась на работе, пригласила своего ухожора Петра Ивановича, и Гришу, и трое суток белили стены и потолки двухкомнатной квартиры. Потом приклеили натяжные потолки и обклеили стены панелями, полы покрасили.
К ним часто заглядывали соседи и радовались тому, что теперь у них будут жить старательные и чистоплотные соседи.         
После окончания десятого класса ребята и девчата стали собираться в город на учёбу. Девчата все подали документы в медицинский и педагогический институты, а ребята отнесли документы в АСХИ. В колхозе никто не остался.
У Гриши в городе никого из родственников не было, чтобы можно было там жить. Снимать квартиру, и себя содержать, нужны были деньги, которых у него не было. И поэтому Гриша о городе и не мечтал. Он остался в колхозе и ему вручили четыре лошади, на одной нужно было возить из речки воду и поливать навозную кучу. А на трёх месить навоз для поделки кизяков. Последний замес делали на ферме для поделки кизяков для школы. Для каждого ученика доводился план по пятьсот штук кизяков.
В конце этого дня для Гриши работа была закончена, и бригадир приказал ему лошадей помыть и сдать конюхам Степану Александровичу и дяди Вани Россиянову. Гриша привёл лошадей на речку и стал их поливать водой и смывать навозную жижу с потных боков лошадей. И когда он заканчивал к нему подошли Иван с Сашей и Виктором. Поздоровались и Иван, с-подначкой, заговорил:
- Гриш, а ты, что для этого десять – то классов кончал, чтобы навоз месить? А ещё стихи писал в школе.
- Да, я пока ничего и не умею делать. Вот лошадей сдам. А завтра пойду косилку ремонтировать, на покос скоро выезжать потребуется. А вы-то как, что у вас нового, получилось что?
- Вот, возьми, смотри, - Иван подал Грише тонкую книжечку, - это наш институт, куда мы документы сдали. Тут программа по подготовке к сдаче вступительных экзаменов. Через месяц вступительные экзамены сдадим и будем в этом институте учиться. Очень красивое здание, смотри какое!
- Да, красивое, солидное здание. Счастливые вы, друзья, завидую вам.  А как у вас с квартирой там, где жить-то будете?
- Это не наша забота. Мой отец был с нами и нашёл квартиру, недалеко от института. Это не наша забота, нам бы вот поступить.
Гриша внимательно осмотрел, уже который раз фотографию здания АСХИ, вздохнул, и с унылым видом вернул книжечку Ивану. Хотел, что-то сказать, но промолчал, и, опустив униженно голову, повёл лошадей от реки на косогор, где ходили остальные лошади.
Гриша долго не слышал о ребятах, и не знал, что с ними получилось. Но помог опять господин случай. Жизнь перевернулась, и товарищи поменялись местами.
К октябрьским праздникам мать с Петром Ивановичем решили оформить свой законный брак. Собрали гостей. У Гриши выпал перерыв в работе, и он тоже был в кругу гостей. К Петру Ивановичу приехал на торжество родной брат из Барнаула, дядя Яша, который вернулся из армии, и вновь пошёл работать на военный завод, где он до армии работал. Его приняли на прежнее место, и он подал заявление на получение отдельной квартиры, так как собирался жениться на новый год. Его просьбу удовлетворили. И Яков в первом же разговоре об этом рассказал Петру. Потом поговорил и с Гришей. И выяснив ситуацию, поговорил с Петром об его отношении с Гришей, тот ответил;
- Я ещё не успел выяснить наши отношения, но часто замечаю, когда он дома бывает, что он будто стыдится на нас смотреть, когда мы говорим на милые темы. Как это дядя с мамкой так разговаривает, как будто отец? Только в этом небольшое неудобство. Думаю, что со временем всё притрётся и войдёт в нормальное состояние. А ты, что тоже, что заметил, или, что можешь посоветовать? Ему уже девятнадцать лет, пора бы и жениться.
- Женитьба не напасть, как бы женатому не пропасть. Ему бы учёбу продолжить. Я, что подумал: мне однокомнатную квартиру пообещали дать. Если, конечно семью заведу. Ну, вот к новому году думаю свадьбу устроить, приглашу вас. Так я о другом деле; на двоих будет комната без кухни, а если Гришу мне взять к себе, то я получу комнату больше. Устрою его на работу к себе на завод. А там пусть думает сам.  Работать или учиться.  У нас там можно и работать, и учиться.
После свадьбы Петра с Марией, Яков вернулся в город и взял с собой Гришу.      
Утром первого дня пребывания Гриши в городе, Яков вывел его на крыльцо общежития и сказал:
- Чем больше город и больше в нём людей, тем больше в нём грязи. Люди здесь разделены на два лагеря: одни честно и добросовестно работают, не прогуливают, не пьянствуют, читают книги, ходят в кино, участвуют в самодеятельности в клубе. Ходят на субботники и воскресники. Много молодёжи учиться в институтах, техникумах, училищах, на курсах. У таких людей всё расписано по часам. Они загружают себя работой, им некогда  воровать, пьянствовать, и просто болтаться по городу. Они постоянно заняты и заняты полезной работой. Теперь выбирай – в какую часть города ты себя определишь. Я вырос без родного отца, меня до четырнадцати лет воспитывал отчим. Я с ним работал в колхозе на лошадях. Потом меня призвали в ФЗО, а после этого вот направили на этот завод. Я всё это время сам себя кормил, обувал, и одевал. Никто ни откуда мне копейки не дал. Нечего было давать, сами с голоду пухли. Сейчас жить легче стало. Но и сейчас можно жить честно и красиво, а можно жить всю жизнь в грязи, в позоре, и сраме. Больше я тебе лекции читать не буду, веди себя, как желаешь, и как меня понял.   
- Спасибо, всё уяснил, примерно я так и думал в общих чертах. Но конкретно про город я ничего не знаю, и не знаю, как себя вести.
Как только Гришу Яков устроил на завод, он всего себя посвятил чистой части, сначала завода, а потом и  города. Через два года, он за активную общественную работу, был награждён путёвкой на седьмой Всемирный фестиваль молодёжи и студентов в Москве. А на работе ему присвоили пятый разряд, это был второй случай в истории завода, первому такой разряд был присвоен бывшему рабочему, сегодняшнему главному конструктору завода. За активное участие в субботниках и воскресниках на строительстве жилья от завода, Гриша получает квартиру в бараке: он женился. Он учился уже на последнем курсе АСХИ на заочном отделении.
О своих товарищах, одноклассниках, в том числе о своём однодневке Иване Гриша ничего не слышал всё это время.
И вот подходило время для подготовки и защите дипломной работы. И вот на одну из лекций пришёл ректор института и обратился с короткой речью к студентам:
- Товарищи студенты, сейчас напряжённая обстановка с кадрами для сельского хозяйства. Дело в том, что девяносто процентов целинников покинули село. Много выпускников нашего института остаются в городе, подбирают тут работу, и получается, что мы работаем бесполезно. Поэтому было решено в Крайкоме партии, чтобы всех  выпускников допустить до защиты дипломов, они все должны будут устроиться на работу в колхозах или совхозах. Кто не устроится, тот до защиты не будет допущен. Поэтому на защиту нужно будет приехать вовремя и с документом с места работы в селе.
После сессии Гриша пришёл к Якову и попросил у него совета: что и как делать. Можно было бы перевестись в другой институт или техникум и остаться жить в городе, который ему очень понравился и был доволен его вниманием и комсомольской славой. Она хоть и небольшая, но грела душу и поднимала настроение. А если возвращаться в село, то уже такой чести не заслужить, так как молодость проходила, и сердце Гриши созревало, и жена, городская жительница, как она среагирует на такую новость? И что скажут ей её родители?   
Яков долго и внимательно слушал Гришу, не перебивал. Ему жаль было расставаться с Гришей, так как много затратил своих сил и советов на устройство Гриши в городе. Гриша ждал подробных рассуждений и философских умозаключений о месте человека на земле. Видимо нужно, жить там, где лучше. Ибо хорошо жить не запретишь. Работа по часам. Кругом асфальт. Благоустроенная квартира, Все родственники здесь.
А, что там, там этого ничего нет. И это предстоит ему там всё с начала делать своими руками и себе, и другим. От тебя это будут и ждать, и требовать.
Яков дослушал Григория и потом спросил:
- У тебя всё?
- Да, пожалуй…
- Воля твоя, поступай по совести.
Лучше бы Яков, что ни – будь, наговорил, порассуждал бы, набирал бы несколько вариантов обустройства жизни, и работы. Но он больше ничего не сказал, тем самым так больно ударил по сознанию, и по его совести. 
Весной этого года Гриша вернулся в своё село и стал работать по специальности. И в семьдесят лет ушёл на пенсию. И вот уже седьмой год возглавляет Совет ветеранов села.
  И вот только теперь он узнал о жизни своих товарищей. Один Саша с Иваном окончили курсы шоферов – Саша всю жизнь возил на легковой машине директоров совхоза, Виктор окончил Строительный техникум, и работал в этом же совхозе с Сашей. Второй Саша шофёром работал недолго: неудачно женился, скандалил постоянно с женой, и в один момент он её застрелил и его посадили в тюрьму. Однодневка Ваня тоже окончил курсы шоферов и работал в милиции шофёром. За пьянку его несколько раз увольняли, а потом при содействии родственников ставили опять шофёром. Сейчас он на инвалидности. Семьи нет, он не поднимается с постели. Когда к нему кто приходит навестить, он просит принести ему водки. Пьёт постоянно и выпивает столько, сколько ему приносят новые его товарищи. И им за эту услугу тоже достаётся. Ему выхлопотали первую группу инвалидности, и за ним ухаживает одна холостая медсестра и живёт с ним, числится гражданской женой. Что её толкнуло на такой подвиг? Никто Грише на этот вопрос ответить не смог. Случайно в одном разговоре Гриша услышал ответ на этот вопрос: - «У него же максимальная пенсия». Вон оно, что!  Гриша спросил одного из этой компании: -           «Она же не старая ещё.  Ей же мужик требуется. Как же она так живёт и терпит»? 
 - «Еклмн она себе всегда найдёт, были бы деньги».
   - «Во,  как»!
  Вот уже прошло несколько лет, как Гриша узнал такую печальную новость. Всё намеревался сходить к нему. Посмотреть на него, посочувствовать, погоревать с ним и над ним. Да боялся одного, что не угадает  его, и душа оттолкнётся от несчастного инвалида, своим омерзительным видом, к чему он так настойчиво шёл и добился того, что желал. И тогда уйдёт навсегда из души такой милый и приятный однодневка, товарищ Ваня.    

18 – 02 – 12г.
ГОРБУН И ГОРБУНЬЯ

Чем дальше живешь, тем становишься мудрее, а еще смелее сердцем и отчаяннее душой, ибо терять теперь уже нечего, «кроме своих цепей...».  Всякий пожилой смел душой среди окружающих; а кого ему бояться, если он не богат вещами, а поэтому и завистников не имеет – что с него взять-то?  А, человек, накопивший знания и умения не опасается, что их могут у него украсть, разве что вместе с головой...
Рассуждая так или примерно так, Горбун стал отзываться на просьбы соседей, а позднее и всех, кто к нему обращался.  А обращаться к нему стало много людей.  Просили излечить рак, всякие воспаления и язву, бессонницу и потерю аппетита.  Горбун   предлагал всем настои трав из кореньев и плодов кустарников.  А насколько эффективно было лечение, он не знал, ибо не собирал данные, не анализировал.
Почему не бросал он этого занятия?  Да потому, что люди шли к нему с просьбой о помощи, а некоторые говорили ему спасибо; даже находились такие, что платили ему за это.  Бабы что-нибудь съестное носили да второпях вручали его старухе, мол, деду передай спасибо.  Старуха подарки принимала, как должное.
Но сами клиентки к Горбуну на глаза в здравом виде появляться боялись, ибо вида он был ужасного.  А мужики приходили к Горбуну обычно с благодарностью и с «зеленым змием»; с ним, видимо, не так страшно было.  Если еще перед посещением дедова амбара набираться до чертиков, то не только в объятия Горбуна, но и в объятия чудища – не страшно.
Горбун брал бутылку со «змием», откупоривал ее двумя желтыми кривыми зубами, наклонив свой клочковатый череп набок, выпивал эту заразу без остановки, выдыхал и закуривал деревянную самодельную трубку.  Хотя трубку его вернее было бы назвать трубою.  Чубук (это во что всыпается рубленый топором самосад) был величиною с детский кулачок, а потому и всыпалась туда этого зеленого самосада целая горка с его ладони, примерно полстакана.  Потом Горбун приминал табак обрубком большого пальца правой руки и, выкатив уголек из печки, неторопливо клал поверх самосада и начинал чмокать губами искривленного рта до тех пор, пока не пойдет зеленовато-сизый угарный дым.
«Да, подумал я, видя впервые его раскуривание, - тяжко придется зеленому змию в таком чаду, недолго он там протянет. Дернется раз, другой, в гортань вцепится зубами, по пищеводу продерет когтями, в голову ударит, разум помутить, стараясь, а Горбун прочистит нос дымом, как говорится, и ни в одном глазу».
Вообще-то я в медицине не силен, потому и описывать знахарство Горбуна не осмеливаюсь.  Но сейчас Горбун отслонился от излечения ввиду того, что оказалось много просьб, связанных с убийствами.  Эти последние просьбы были эмоциональнее и намного печальнее прежних, и у Горбуна пробудилась непреодолимая страсть прежнего охотника.
Горбун пребывал в крепком сознании, несмотря на свой пенсионный возраст.  А потому охотничья привычка распознавать повадки зверей и дерзкие замыслы хищников побудила его к освоению нового ремесла – следователя, дознавателя, сыщика.  Хотя Горбун и не сомневался в успехе своего предприятия, но понимал, что это в одиночку займет много времени.  А трагические случаи требуют, нет, не просят, а требуют немедленного ответа и раскрытия тайны, розыска убийцы, а порою убиенного.
У Горбуна была соседка, полжизни нигде не работавшая.  После аварии сидела дома и промышляла гаданием на картах.  Освоила она эту профессию, как цыганка.  Ходила старуха неторопливо с костылём, и в ходьбе была похожа на букву «Г».  Вот за эту Г-образную походку прозвали ее Горбуньей.
И вот однажды (уж осень прошла золотая, и зима прилетела до нас, заблестела река ледяная, и слепит уже инеем глаз) – первый календарный зимний день совпал с зимним днем природы.  Вечером мне жена в разговоре сообщила, что к Горбуну приходила Евлампия и с голошением и причитанием во всю улицу поведала, что ее младшей сестры уже вот третьи сутки нет.  Она всех соседей обходила и нигде ее найти не могла.
Когда Горбун услышал причитания зашедшей в ограду женщины и рычание своего верного друга, седого кобеля, он поспешил в свое низкое самодельное кресло, обтянутое бычьей, черной шкурой.  По обыкновению в нем он принимал гостей.
-Ты тут, дед? - Спросила гостья.  Глаза у нее были заплаканы.
-Садись, успокойся, расскажи. - Отозвался Горбун.
-Вдовая я, дочери живут своими семьями по городам, а младшая моя сестра разошлась с мужем и вот с дочерью вернулась ко мне в село.  Постоянной работы нет, поэтому и постоянного заработка нет, а жить-то как-то надо...
Горбун понимал, что когда у человека что-то не клеится или чего-то не хватает, или совсем, нет, а иметь хочется, то человек этот начинает обвинять кого угодно: и зазнавшихся соседей, и разбогатевших родственников, и неблагодарных детей, и черствых руководителей, и чуждое правительство, и забывшего нас Бога.  Такова уж человеческая натура, ибо редко кто скажет, что живет он неважно и бедно из-за того, что сам дурак, олух, лопух деревенский.  О себе заботиться должен сначала сам человек.  Что ж других обвинять, коль Бог ума не дал?  Вот видите, и я туда же – Бога винить.  Хоть и я знаю, что ум, и умишко трудом своим наживается, как и все другое.
Когда гостья сильно стала оправдываться и выказывать свое отношение к несправедливости окружающего мира, Горбун прервал ее одним словом:
-Почестнее!
Гостья будто споткнулась, остановилась, покраснела, вздохнула и открылась:
-Кормочку добыть скотине, а свиньям комбикорму надо...  Ну, мы и заквасили бормотуху, а из нее выгнали самогонку.  А если кто заглядывал к нам, и просил выпить, я давала за так, но когда приходили опохмелиться, я ставила условия, что могу выручить, но чтоб он выручил сенцом или дробленкой.  Жили мы так лет пять кряду, пока не сменили в колхозе руководство.  Стали доглядывать, прижимать, наказывать.  Чабаны и скотники отслонились от нас, а потом слышу, дробленку не стали отпускать и скоту, все одно, говорят, она ему не достается – домой растаскивают.  Ну, думаю, как же жить-то будем?  Сестре я и говорю как-то: молодая ты еще – и личиком приятная, и статью приличная, уж завела б какого-нибудь хахаля, смотришь, и польза б вышла, какая.  А что в том зазорного, коль, чем поделится он с тобой.  Во вдовьей жизни все пригодится: и деньги, и пропитание, и корм скотине.  Это каждый день ласкать мужа умаешься, а изредка-то можно,  Что тут особенного?  У каждого своя жизнь. 
Горбун слушал и понимал, что во многом она права.  А что ей посоветовать?  Он и сам в молодости уносил из дома то ведро меду, то мешок муки, то телегу отходов отвезет до своей крали залетной.  Она чем хороша?  А тем, что не надоедает ежедневным ворчанием и не пилит ежедневно по пустякам, а наоборот: и встретит с улыбкой, и оденется соблазнительно; многим пожертвовать можно перед такой кралей.
Горбун дернулся головой и невольно упрекнул себя за то, что отвлекся от необходимости прослушивания клиентки, и тут же поймал себя на мысли, что посетительница увлекала его в свой мир и принудила его овладеть ее мыслями.  Он нервно упрекнул себя и стал настраивать свой мозг на то дело, ради чего шел этот разговор.
-Почестнее!
Посетительница стушевалась.  Она поняла, что имеет дело с не простым слушателем, а с таким, который на лбу держит сито, через которое просеивает все слова и только крупные по значению оставляет на решетке своих мозгов.  Горбун пошевелился в своем троне.  Кобель, почувствовав движения ног хозяина, посмотрел ему в лицо и застучал толстым волчьим хвостом по рассыпанным деревянным стружкам.  Увидев, что его нервозность передалась собаке, Горбун прошептал:
-Тихо, Смелый! 
Тот успокоился, а посетительница, переведя дух, продолжала:
-Я уж ей и стала говорить, что ж, мол, ты, сестренка, будто загрустила.  Рано грустить, молодая еще, грустить будешь, когда постареешь.  А если чабанов и скотников поприжали начальники, так ты бы и охмурила кого-нибудь из них.  А она мне на то и отвечает: нет, мол, сестрица-матушка, поздно менять, от этого никак не отмахнусь, он будто не обижает, но пользы мало; да не отпускает меня, покалечу говорит, если пойдешь к другому, привык, паразит, мое сердце сосать, и я уж, говорит, привыкла и потому терплю его и свою бедность.  Потом она устроилась дояркой: дескать, свой кусок и свобода своя.  Но как ни форсила, а по выходным да по праздникам к нему бегала.
-Еще честнее... - прозвучал голос Горбуна.
Гостья спохватилась и будто забыла, зачем пришла, взялась тут душу изливать, горем делиться.  Оно, конечно, и то верно, как говаривали мудрые люди, что одно горе на двоих – по полгоря, одна радость на двоих – две радости.
Горбун хоть и понимал, что творилось у нее на сердце, а все же ждал конца разговора.  Он для себя уже все уяснил и наметил порядок расследования.  Теперь он ее не слушал, и она ему просто мешала думать и перебивала выстраивать в уме лесенку, по которой нужно идти.  Было все ясно, кроме одного – где искать труп?  В том, что это был уже труп, Горбун не сомневался, сердце подсказывало, да и сердце сестры, видимо, тоже о том же говорило.
-И вот уже третий день как домой не приходит.  Чует мое сердце неладное.  Помог бы, деда…
-Хорошо.  Иди.  До утра, - произнес Горбун и постучал трубкой о край кресла, вытряхивая золу на пол.  Просительница поднялась, поклонилась и вышла.  Через минуту из ворот своей усадьбы вышел и сам Горбун.  А перед вечером я встретил его у своей ограды.
-Ну, что, писарь, желаешь послушать криминальную историю?
-О, да, конечно!  Пойдем ко мне, - обрадовано согласился я.
-Нет, к тебе не пойду, а то опять до полуночи сидеть будем, а у меня времени в обрез.  Пойдем к Горбунье, там и послушаешь.
Я с превеликим удовольствием согласился, и мы зашли в избенку Горбуньи.  Горбун без страха прошел к столу.  Умостившись на скрипучем табурете, достал трубку, стал набивать ее самосадом.  Я остался у двери и жадно наблюдал.  Горбун, наконец, поздоровался с хозяйкой.  Та, покряхтывая, заворочалась на деревянной кровати, стоящей вдоль русской печи, и, опустив ноги на пол, проговорила:
-Это ты, Горбун?  Включи свет, не бойся меня.  Я не убратая.  Ты не один, что ли?  Мне послышалось, будто двое прошагали.
Горбун промолчал, и я тоже.  А когда он набил трубку и прикурил, легко нашарил выключатель на стене.  Загорелась лампочка, осветив комнату.
Бархатные, огоньковые, с красным отливом шторы, закрывали окна и дверь в другую комнату.  В красном углу висели образа святых старцев, под ними стояла прялка с веретеном.  Вдоль глухой стены стоял ткацкий самодельный станок, как потом выяснилось – поделье Горбуна и его подарок.  Шелковые нити основы, намотанные на барабан с одной стороны, проходили через нитченки и берда и скрывались в разноцветных узорах полотна, также намотанного на передний барабан.  На полотне лежало с десяток самодельных челноков с бобинами разноцветных нитей; ими и ткался узор.
Вот шторы на двери соседней комнаты зашевелились, и вышла Горбунья.  Она посмотрела на меня безобразными, немигающими, желтыми глазами.  Я вздрогнул и машинально взялся левой рукой за скобку двери.  Горбун кинул на меня взгляд и, увидев мое оцепенение и невольный порыв, ободряюще улыбнулся во все лицо.  Я выпустил скобку, но с места не сошел.
-Ну, «што» пришли?  Опять по нужде великой?  А так-то бы не залетел, видно? - проговорила Горбунья старческим, надтреснутым, но все же хорошо поставленным и четким голосом.
Горбун ответил:
-Сворожи.
И он рассказал ей вышеописанную историю, а в конце добавил:
-Я примерно знаю, где и когда ее убили, и кто, но вот затруднительно будет найти труп убиенной. - Последним словом Горбун хотел подчеркнуть свое уважение к выговору Горбуньи, - а мне к утру нужно найти труп и убийцу, я пообещал.
Горбунья перекрестилась на образа и, достав из-за иконы колоду карт, раскинула их на полированной поверхности стола, стала ворожить.  Потом поставила локти на стол и, обхватив ладонями седую голову, пристально стала смотреть в карты.  Собрала их в колоду, перетасовала и разбросила вновь, потом еще раз и опять, задумчиво разглядывала расположение королей, дам, вольтов и черную масть цифровых карт.
-Ну? - проговорил Горбун, - что?
Горбунья подняла лицо, на переносицу из глаз выкатились две слезинки.  Она произнесла:
-Убийца недалеко от дочери, а убиенная рядом с домом сестры.
У меня мороз пошел по спине, ноги стали будто ватные.  Горбун вынул из-за пазухи сверток и в его руках оказался темно-синий полушалок с длинными кистями и розами по полю.  Он стряхнул его над столом и накинул на голову Горбуньи.  Та ойкнула:
-Голубь ты мой сизокрылый.
Горбун ладонями зажал голову Горбуньи, подержал немного, потом молча вышел из избёнки, увлекая меня впереди себя.   Подходя к моей усадьбе, Горбун остановился:
-Со мной не ходи.  Приду утром.  Потом все расскажу.
Я знал, что с Горбуном спорить бесполезно и потому зашел во двор, а Горбун пошел по дороге.  Вслед за Горбуном змеилась поземка, заметая его следы.  Вскоре силуэт Горбуна скрылся за поворотом, а я вошел в дом, попил горячего чая, тихонько прошел в свою комнату, которая служила мне спальней, и рабочим кабинетом, и, дожидаясь утра, стал записывать похождения, и работу Горбуна, как начало криминальной повести.
Утром Горбун ко мне не пришёл.
В восемь часов утра я пошёл на работу, вернее сказать на работы, так как  на меня были возложены обязанности; диспетчера колхоза, инженера по технике безопасности, юриста, председателя ревизионной комиссии, ответственный по ГО, и редактор стенной газеты – «Колхозная жизнь». И с первого года работы инженером колхоза постоянно сотрудничал с районной газетой «Ударник». Кроме того, приходилось исполнять общественные обязанности; депутат Сельского совета, члена правления колхоза, депутата Районного Совета, и члена парткома. Как говорится – кто везёт, на того и нагружают. А зарплата одна - далеко ниже средней зарплаты по колхозу. А семья прибавляется – пожилая мать – тогда ещё пенсии старикам не начисляли, мы с супругой, и четверо детей. Я не мог позволить себе сменить свой гардероб на современный. Ходил в клетчатой рубашке, которую сшила мать, из полотна, которое она сама и ткала. Помню как собрал нас секретарь райкома к себе, осмотрел нашу одежду и говорит: - Запишите у секретарши свои размеры белья, я вам достану современное бельё в счёт зарплаты и через неделю приедете и получите всё новое. К нам обещается приехать депутат Верховного Совета Маркин – он и писатель, к тому же. Привезёт с собой свои книги, так вы при встрече купите по одной книге каждый. Он своё обещание сдержал. Только я всё думаю, где он мог отыскать нам всем бельё. Это такой дефицит был в то время, не то, что сейчас; все полки во всех магазинах забиты любым товаром и пищей. Да и пенсии стали всем престарелым выдавать даже в селе. И паспорта стали каждому выдавать. А до этого крестьяне не могли покинуть село; куда без паспорта поедешь, сразу перехватят и в каталажку, там осознаешь свою ошибку, конечно, если живого выпустят. Ладно, уж об этой грустной и постной жизни достаточно говорить, об этом и говорить-то грустно и тоскливо. Только одно удовольствие было, что читали лозунги и плакаты о скором приходе коммунизма; а его и сегодня не видно, да и говорить об этом перестали. Ибо мы направили свою жизнь в сторону комфорта, как вся Европа и страны востока. Вот приходит на ум мысль: почему Япония, Корея, Китай, с одного края, и все европейские государства с другой стороны от нас живут превосходно; и свободы много и комфортная жизнь у них, а мы «посерёдке» их, а живём плохо. И всего-то недавно только услышали, что существует комфортная жизнь. Неужели мы тут, в Сибири такие глупые, или забитые суровым климатом и трудными природными условиями проживания. Все стремятся и едут в Европу, а к нам в Сибирь никто не желает ехать. Если вы такие умные и трудолюбивые – приезжайте к нам и покажите, как добиться комфортной жизни. Что нет героев, чтобы жить в таких экстремальных условиях?  Да ещё и с комфортом! Как говорила мать: - «Ладно уж, не нужно Бога гневить. Пользуйся каждый тем, что Бог послал».   Сильно уж мы верующие! Да, и поручиться за нас некому. А если и существуют инвесторы – поручители, то они только выгоды для себя добиваются. А про народ у них и в мыслях нет такого. «Изумрудная страна» скупила семьдесят пять хозяйств в Алтайском крае, а в Барнауле только представитель живёт, а хозяин в Москве.   Откуда ему знать наши нужды и желания. И нам не до наживы – быть бы живым.
Я пришёл на конюшню, поздоровался с Андреем Ивановичем Новичихиным, конюхом, запряг Воронка в кошёву, и поехал в четвёртую бригаду на инструктаж с механизаторами. Но этого не получилось. Как только я приехал на территорию бригады, то увидел идущего мне на встречу Горбуна. Он угадал моего Воронка и поднял руку над головой. Я подъехал к нему и остановился.
- Горбунья была права. Труп убиенной женщины нашёлся в реке, примороженный льдом к берегу, недалеко от кошары. Я сходил к помещению кошары, увидел там стоящего, запряжённого в сани коня. Смотрю; на санях возили силос. Но тесовый настил светлый, не запачканный. Я перевернул одну тесину и увидел на ней кровь. Оказывается, хозяин убил женщину, погрузил на сани, и отвёз, и сбросил труп в реку. Я хорошо знаю, чей это конь, значит, убийцей был хозяин этого коня, это Василий. Пойду Горбунье доложу о своём расследовании и похвалю за её провиденье. Всё точно она рассказала.
- Я всё понял, дорогой. Но идти вам не нужно. Садись ко мне в кошёву,  и вернёмся в контору. Я завезу тебя к Горбунье, а сам доложу в милицию. Если ты потребуешься следователям, то я  приеду за тобой. Я милиции доложу ваши предположения для облегчения расследования. Как, ты, не возражаешь?    
- Не возражаю, но они и так всё поймут. Я после Горбуньи вернусь домой. Спать клонит, переутомился я.
После сообщения в милицию, через сорок минут группа милиционеров с прокурором были уже у нас. Расследование прошло без особых трудностей. Василия арестовали и увезли в отдел.
Года три я не встречался с Горбуном. В это время мне сделали операцию на голове при воспалении среднего уха. Всё бы было в норме, но хирург не посмотрел в журнал предупреждений, а возможно посмотрел, да забыл, что в три часа дня будет отключение электрического света. В это время я оказался согласно очереди на хирургическом столе. Когда хирург продолбил мне череп против правого уха, и нужно было удалить воспаление и обработать рану, в это время выключили свет. Операция не состоялась, и меня перевязали и отвезли в палату с незаконченной операцией. Я находился при смерти. Хорошо, что на третий день после этого в эту больницу приехал доктор медицинских наук из Барнаула, с инспекцией этого отделения. Он заметил моё состояние, узнал в чём дело, и забрал меня в краевую больницу. Там оказали некоторую помощь, но воспалительный процесс не ликвидировали. Это осталось в моей жизни не только как память халатного хирурга, а в большей степени, как результат экстремальной жизни во время войны и после военного голодного и разутого и раздетого без отцовского детства. Когда с одиннадцати лет нужно было зарабатывать себе кусок хлеба и учиться в школе. Приходилось в иные годы ходить в школу только в тёплые месяцы года, а зимой учитель приходила на дом и давала задание на неделю, но и эта суровая жизнь закончилась, как и всё остальное на земле, только дольше человека живёт мысль, написанная на бумаге.

ЮМОР
Утро было свежее, небо чистое, мы собрались на полевом стане, чтоб выехать молотить пшеницу, но валки были в росе и ребята не торопились, и неспешно просматривали комбайны. Вскоре приехал бензовоз, и все стали заправлять двигателя топливом и маслом.   Агроном ходил по полосе и щупал колосья, некоторые принимался жевать, часто посматривал на небо. Потом тихо запел песню, и прошёл к весовой зернового тока. День обещал быть сухим, и это поднимало ему настроение.
Вскоре все тридцать комбайнов он вывел на полосу, из них двадцать стали молотить, а десять с жатками перешли на соседнее поле жать пшеницу.
У всех было отличное настроение. Вскоре первые машины с зерном пришли с полосы, и рабочий день принимал нормальные обороты.
После обеда подул ветер, и от Ануя отделилась туча, и направилась в нашу сторону, и вскоре пошёл дождь, работа сорвалась, и все комбайны вновь вернулись на полевой стан и мужики собрались в бригадном доме.
Агроном подошёл ко мне и проговорил: -
- Поручаю тебе, займи мужиков, чем ни – будь, пока дождь идёт. Если скоро кончится, то просмотрите ещё раз комбайны, и подождите, пока валки просохнут. Я пока к силосникам съезжу. Перед вечером вернусь, а ты не отходи отсюда. Уедете домой, если дождь до вечера не перестанет. Это тебе будет моё серьёзное поручение. Ну, ладно, оставайся, я поехал.
Он уехал, а я вошёл к мужикам. Кто-то спросил: -
- И, что делать?
Я пожал плечами, потом наугад проговорил: -
- Не знаю, что делать. Хозяин велел подождать вечера, возможно дождь перестанет, и хоть по темноте сколько помолотим.
- А, что так и будем, как пеньки сидеть?
- Ну, почему, как пеньки. Давайте здесь помолотим, - отозвался Григорий.
- Ну, так начинай первым. Или, что кишка тонка, или мозг высох?
- Да ничего, пока кумекаю.
Некоторые мужики раскрыли продуктовые сумки, достали продукты и стали жевать, нетерпеливо посматривая на Григория. 
И дней минувших анекдоты,            
От Ромула до наших дней,
Хранил он в памяти своей…
А.С. Пушкин.
И, как только Григорий заговорил, я достал диктофон, и  включил его.
1). Заяц на субботнике.
Перед двадцать вторым апреля председатель звериного кооператива собрал собрание и оповестил, что необходимо провести коммунистический субботник. И предложил очистить от мусора и старой растительности площадь, где звери ежегодно собираются на совет, и показывают своих детёнышей, и где несколько раз выбирали себе вожака. На этой же площади проходили и звериные гулянья. Все одобрили медвежье предложение. И на второй день все пришли в назначенное время с инвентарём. Впереди шли звери с топорами, вырубали засохшие деревья и кустарники. Следом шли другие и стаскивали и сжигали сушняк. Последним шла группа зверей с мётлами; разметали дорожки и круг посреди площади. Тут заговорила лиса: - «Волк, а Волк, что-то я зайца не вижу.
- «Ээээ, да и пусть, он сильно – то и не нужен. Я, лишних пару раз махну метлом, и его порцию работы сделаю.
Метут дальше. Лиса своё.
- «Волк, а волк, зайца-то нету.
Волк досадливо отвечает:
- «Ну, я ж тебе пояснил. Что тебе ещё нужно?
- «Э, волк, не то ты говоришь. Будут другие звери говорить; вот, мол, в медвежьем кооперативе не сто процентов зверей было на коммунистическом субботнике. Подумай. Дело-то политическое.
- « Ну, сбегай, поищи, приведи. Если тебе так проценты нужны, а не работа.
Убежала лиса, нашла зайца лежащего под сосной спящим. Разбудила его, заругалась. Заяц проснулся и отвечает лисе: -
- «Тише лиса не мешай мне сексом заниматься.
Осмотрела лиса зайца, никакой напарницы не обнаружила. Покачала головой и вернулась к волку с докладом. Так, мол, и так, видимо заяц с ума свихнулся. Пошёл волк сам, нашёл зайца, зло и громко заругался, зубами застучал. Заяц только один глаз открыл и сказал то, что и лисе говорил. Ни с чем вернулся и волк. Медведю доложили о том, что заяц с ума спятил. Пошёл сам медведь. Нашёл зайца, да как заревёт на весь лес: -
- Ах, ты негодник, все на субботнике, а ты отлыниваешь, сейчас разорву.
А заяц невозмутимо, так:
- Тише, Миша, не перебивай, я сексом занимаюсь.
Медведь обошёл зайца кругом, осмотрел. Не увидел с ним никого, взял за уши, поднял, осмотрел опять это место. И со злостью: -
- «Ах, ты ещё и лгун, паразит, ты, такой. Один лежишь, а мне ещё и голову морочишь, врёшь, что ты сексом занимаешься, а тут же никого нет.
- А я «еу» ваш субботник.
Некоторые дружно захохотали, другие хмыкали, третьи улыбались и покачивали головой. Григорий продолжал: -
2).   – Заяц – лесник. Накануне нового года в лесу вырубается огромное количество ёлок. Все на земле отлично понимают всю пагубность и масштабность ущерба, но ни отказаться, ни запретить никто не способен.
    И вот в один «Медвежий угол» пришла бумага, запрещающая вырубку ёлок. Медведь собрал собрание зверей, и зачитал данный документ, в конце его была приписка, что на Медведя налагается уголовная ответственность за неисполнение данного документа. И решено было, кого ни – будь назначить лесником на время подготовки к новому году. Но кого бы не порекомендовали на эту должность, каждый отказывался, выставляя веские причины. Наконец была предложена кандидатура Зайца. А когда тот сослался на свой слабый характер, и слабую силу, Медведь взревел: - «Если ты откажешься, то мы тебя здесь разорвём и съедим. Зайцу делать   нечего, пришлось согласиться. Ему дали удостоверение наиглавнейшего лесничего, с особыми полномочиями, выдали ружьё и отправили охранять ёлочки от вырубки.
   Всё бы шло хорошо, но Волк решил обойти закон, и пошёл в деляну за ёлкой. Но встретил вооружённого Зайца. И стал его упрашивать, чтобы он разрешил срубить ему ёлку. Заяц отказывает. Волк сначала уговаривал, потом стал грозить. Заяц отказывает, показывает ему свой документ и наставляет на него ружьё. – «Не дам, и всё. Не велено ёлки рубить.
  Волк бился, бился и видит, что ничего не выходит, стал упрашивать: - «Ну, если ёлку не даёшь, тогда дай хоть сосну».
   Заяц понял по - своему его слова, и, сделав выразительное приготовление, и не опуская ружья, сказал: - «Ну, разве что ЭТО, то, пожалуйста, «сни», я не возражаю». Волк догадался и как заорёт: - «Ну, Заяц, погоди»!
Мужики вновь вразнобой захохотали.
   3). Заяц – рационализатор.
На Медведя пришла повторная телеграмма о неудовлетворительном состоянии рационализации в его ведомстве. И сообщалось, что через шесть месяцев он будет заслушан в высшей инстанции по исправлению данного положения.
  Медведь собирает своих подчинённых, зачитывает телеграмму и пытается возложить ответственность на кого-нибудь из зверей, но все отказываются от такого поручения под любым предлогом. А когда дело зашло в тупик, то кто-то предложил, чтобы это поручили Зайцу. А если будет отказываться, то немедленно его разорвать и съесть.
   Заяц от страха не мог и слова вымолвить. Медведь его молчание посчитал за знак согласие и вписал это в протокол собрания. Звери проголосовали единогласно и довольные разбежались. Заяц по началу посчитал это за первоапрельскую шутку. Но когда Лиса вручила ему письменное уведомление, он задумался. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, но шесть месяцев прошли, как сон. Звери и забыли об этом мероприятии, это помнил только Медведь, да Заяц.
    И вот собирает Медведь собрание зверей, теперь уже с отчётом Зайца. Все собрались, уселись, ждут. Медведь зачитал повестку собрания, и Заяц вышел чинно на середину круга. И начал свой отчёт:
   - Вы все помните, каким я был на том собрании?
   - Да, помним; ты был зачуханный, и шерсть твоя висела клоками на боках, и сам ты был очень тощий, рёбра торчали, уши висели, и глаза ввалились.
    - Всё верно. А теперь как выгляжу?
    - А теперь шерсть лосниться, как шёлковая, будто блестит, пузко заметно обозначилось, глаза горят, и уши вверх торчат. Как, ты, добился этого, скажи.
     - Вы знаете, что я живу с Кобылой. И вот во время секса с ней мне приходилось пристраиваться сзади, а целовать приходилось бежать вперёд, к морде. И пока она удовлетворится, я с ног падал. Потому такой тощий и был. А, как предложили мне рационализаторское предложение придумать, я и задумался, что тут можно изменить; думал, думал, и придумал. В нижние губы сексом занимаюсь, а в верхние губы целую. С тех пор и пошло дело на поправку. И, как видите, я другой стал. Не каждый сегодня меня и угадал.
    Медведь подошёл к Зайцу, погладил по спине и воскликнул: -
     - Ну, Заяц, молодчина, выручил, можно отчитываться.
В зале кто хмыкал, кто смеялся, иные сплёвывали под ноги.
   4). Заяц и черепаха.
   Зайчиха встала рано утром, нужно было зайчат кормить, а продуктов нет. Тормошит Зайца: -
   - Бежи в поле, поищи, что ни – будь, завтрак нужно готовить детям.
Заяц выбежал в заиндевелое поле, ничего нет, морковь всю выкопали, и проверена она уже на десять рядов. Кочерыжки до самой земли сгрызены, траву мороз прибил, почернело всё поле; нет ни чем ничего. Поплёлся к дому, убитый горем. Чем детей кормить, что жене ответить? Не знает. Вдруг видит Черепаха лежит в снегу, не шевелится, от мороза окоченела.
   Схватил Заяц Черепаху, сунул за пазуху под шубу, и веселей пошагал к дому.
    - Ну, вот и выход найден, пусть черепаший суп варит зайчатам Зайчиха. Спешит домой, вспотел Заяц, от тепла ожила Черепаха, ногами зашевелилась. Под Заячьими подмышками и по бокам ногами водит. От этого зайцу щекотно стало. Бежит, хохочет, но черепаху не вынимает. Навстречу звери; смотрят, дивятся; что это с Зайцем делается, в такую рань хохочет. Не сошёл ли с ума. Подбегают, спрашивают; так, мол, и так, в чём дело, от чего смеёшься? Зайцу неохота добычей делиться. А чтоб прынц соблюсти, похвастать решил, и говорит: -
    - Вон, там, в озере Слониха в озере вмёрзла. Ну, я, недолго думавши, и трахнул её.
Все, недолго думая, недоверчиво закричали: -
   - Врёшь, ты, не может такого быть, не получится, да, чтоб Заяц, да ещё и Слониху…
 Заяц выхватил Черепаху из-за пазухи, и отвечает: -
     - Правда, братцы, вот и «вошку» слоновую поймал.
Звери хором и закричали: -
     - Ну, Заяц, вооо, молодец!
Все захохотали, а Игнатьевич добавил: - Хватит про зайцев. Вот послушайте меня.
5). Разговорчивый.
Жили были на свете два кума, жили по соседству, жили дружно, и ежедневно после работы, по дороге домой заходили в дежурную столовую выпить по одной, две кружки пива. Первый кум выпивает и крякнет, кхе. Оботрёт губы, поставит кружку на стол, ждёт кума.
Тот выпьет кружку пива, крякнет: -кхее. Ставит кружку на место и следом за кумом выходит из столовой.
Так они проделали около десяти лет. Однажды один другому и говорит: -
- А, что, кум, давай возьмём к себе в компанию третьего друга, всё веселее будет. Тот согласился. На следующий вечер заходят все трое в столовую, берут по кружке пива. И первые два кума после выпивки крякаю, и ставят кружки на стол. А третий выпил и крякнул два раза, кхе, кхе. Встал и направился за кумовьями.
Возле дома первый кум и говорит второму: -
- Кум, больше третьего не возьмём с собою.
- Почему?
Первый отвечает:
- Уж больно он разговорчивый, дважды крякнул.
Мужики посмеялись и стали присматриваться друг к другу. А тот продолжал.
6). Куда пошёл, кум?
В одном селе жили два кума. Один был флегматик, а второй сангвиник. Вот первый как-то стоит у ворот и видит как второй, уже поздно вечером, идёт по дороге. И он его, после приветствия, спрашивает: -
- Кум, ты, куда это так поздно пошёл?
Тот отвечает: - По девкам.
Первый одобрительно говорит:
- Хорошо! Нужное дело!
Через двадцать лет разговор повторился.
- Далеко, кум, пошёл, на ночь глядя?
Тот отвечает: - «По бабам.
Первый одобрительно отозвался: - «Хорошее дело. Годится!
Прошло ещё двадцать лет. Встречаются вновь кумовья, на этот раз рано утром, теперь уже на пенсии. Первый второго спрашивает: - «Ну, далеко, кум, пошёл так рано-то?
Тот отвечает: - По бабкам пошёл.
Первый в недоумении: - «Зачем же ты к ним пошёл? Ни ты им, ни они тебе не нужны.
Второй отвечает: - «Вот теперь – то они больше всего и нужны.
- Это зачем же? - удивляется первый.
Тот отвечает: - «То травки для настоев попросить, они запасливые. То водички наговорить перед иконой, к старости они всякие молитвы изучили.
Первый, покивал головой. Произнёс: - «Хорошо, теперь и это требуется.
7). Два брата.
Жили в семье два брата, один старший женатый, младший был ещё холостой. И вот как ни сядут за стол обедать, младший всё капризничает; то суп не досолен, то картошка переварена, то мясо сырое.
Ну, как бы, не жили, и младшего женили. Живут, не скандалят, мирно живут, и никто не капризничает. А как дело поправилось? А вот как. Сели обедать всей семьёй за стол, младший-то по привычке и говорит: - «Ну, что ты будешь делать; и суп недосоленный, и мясо переварилось, что на ложку не поймаешь, ну до каких это пор будет длиться, и когда только научатся готовить что-нибудь сносное?
       А старший брат толкнул младшего в бок рукой и улыбнувшись сказал:
- А сегодня твоя баба готовила.
Младший чуть не поперхнулся, остолбенел, не знает, что и сказать, потом опомнился и отвечает брату: -
- Ну, ладно, ничего, прихлебается.
С тех пор и живут, без претензий, по сей день.
Мужики посмеялись, положительно отозвались об этой истории.
8). ОРЁЛ.
Если не возражаете, я вам про орла расскажу, - спросил Яков Тимофеевич.
- В одну полноводную весну половодьем стало затоплять один остров, на котором находилось орлиное гнездо. Видя беду, орлица улетела в горы готовить новое гнездо, а орёл стал переносить орлят с затопляемого острова. Взял одного и полетел над бескрайним водным простором. Летел, летел орёл и спрашивает сына: - «Ну, что сын, вот сейчас я тебя кормлю, пою, охраняю, а сейчас и спасаю. А вот когда я постарею, и не смогу добывать себе пищу, будешь ли ты меня докармливать? пищит, дрожит от страха и говорит умоляющим голосом: -
- Буду, буду докармливать, только перенеси.
Орёл и говорит: - «Ты, не только трус, ты ещё и лгун, - и бросил орлёнка в воду и вернулся за вторым орлёнком. Тот оказался таким же, и его постигла такая же участь.
Очередь дошла до третьего сына. Несёт его отец и спрашивает так же, как и предыдущих сыновей. - «Будешь ли ты меня докармливать на старости лет? А тот отвечает: - «К тому времени у меня у самого будут вот такие же малые дети и мне о них придётся заботиться; кормить и спасать.
Ничего ему не ответил Орёл и перенёс его к матери на новое место.
9). Ванька Дайкин.
Игнатьевич спросился: - «Можно мне?
Среди курильщиков нашей бригады есть один Ванька Дайкин. Как соберёмся утром в бригадный стан, так и слышен его голос: - «Дай закурить, дай докурить. Ну, пока коммунисты рулили, и еды, и курева, в магазинах было навалом. Мы не замечали недостатка в куреве и потому охотно делились, и к этому относились как-то равнодушно. А сейчас во всём дефицит; отказывать стали Ваньке. Решил он бросить курить и пошёл за консультацией к врачу. – «Кашель меня одолел от курева, как бы вылечиться?
Тот отвечает: - Нужно силу воли иметь. А если нет силы воли, то кури хотя бы один сорт папирос. Кашель-то получается и от курения разных сортов папирос.
А Ванька отвечает: - «А мне, что весь день за одним курильщиком ходить?
10). Люберцы, 1957г.
Клоуны.
Однажды Никулин, Вицын, и Моргунов пропили все деньги, даже на трамвай не осталось, не говоря уже про автобус.   
- Ладно, - говорит Никулин, - садимся, там, что ни – будь, придумаем.
Смотрите за мной, что я буду делать, то и вы делайте. Подошёл трамвай, сели, едут. Подходит кондуктор и спрашивает Никулина:
- Ваш билетик, берите билетик.
Тот надул щёки, изобразил страшную мину на лице, и говорит:
- Я из КГБ.
Кондуктор поверила и отошла от него и подошла к Моргунову, и спрашивает:
- Ваш билетик.
Тот сделал умное, многозначительное лицо и отвечает:
- Я из НКВД.
Кондуктор и от него отошла и подходит к Вицину, и спрашивает:
- Ваш билетик, берите билетик.
Тот раскрыл рот, хлопает глазами, не знает, что и говорить, потом осмелел и говорит:
- А я из а, б, в, г, д…
-Ах вы, зайцы,- закричала кондуктор и выгнала всех на ближайшей остановке из трамвая. Вышли друзья и давай Вицина бить, за его бестолковку, и хотели без его уехать, но он упросил их не бросать его одного. Сели на следующий трамвай, едут. Подходит кондуктор и спрашивает Никулина:
- Ваш билетик, купите билетик.
Тот притворился иностранцем и отвечает:
- Я иностранц делегат, их энглиш.
Та отошла от него и, подойдя к Моргунову, спрашивает:
- Ваш билетик, купите билетик.
Тот отвечает:
- Я чахар, бахар, их турка, нэ понэмэйшен.
Кондуктор пожала плечами и к Вицину подходит, и спрашивает:
- Ваш билетик, купите билетик.
Тот в ответ на чисто русском языке отвечает:
- А у меня тоже денег нет.
Выгнала она их из трамвая, и они всю ночь пешком добирались до Москвы.
11). Ванька – кот. (Белозерских И.)
Ванька – кот работал кочегаром в МТМ с двумя другими механизаторами. Об этом бы вскоре и забыли бы, если бы Ванька на двери кочегарки, не написал бы краской предупреждение: - «Воробей и Кулик бойтесь Кота. Так его напарников прозывали.
А сейчас они все трое на комбайнах косили пшеницу в валки. В то застойное время много внимания уделялось механизаторам. Утром председатель едет. Смотрит все ли на поле. Потом агроном, следом бригадир, механик, парторг, комсорг, профорг, а там из школы пионеры  цветами. После полудня из района, иногда вместе, а чаще порознь три секретаря РК КПСС, потом из райисполкома, потом из райкома комсомола, из народного контроля. Контролёры и вдохновители весь день на полосе – хочешь, пожалуйся, желаешь, спроси, что тебе нужно. А если тебе ничего не нужно, просто поздоровайся, скажи до свиданья и вперёд. В тот исторический солнечный, сентябрьский день гостей особенно было много. Ваньке – коту уже надоело останавливать комбайн и отвечать на один и тот же вопрос. А после знакомства все спрашивали одно и то же: - «Ну, что, Ваня, валяешь»? И вот после обеда подъехала к комбайну Ивана легковая машина, выходит из неё сотрудник редакции, из РК ВЛКСМ, из идеологического отдела РК КПСС – и все молоденькие девчата, а такие настойчивые. Ну, одна из них, самая бойкая, подбегает к нему, и блокнот открывает, чтоб записать его ответ, спрашивает:
- Ну, что, Ваня, валяешь?
Тот подумал, подумал, махнул рукой и отвечает:
- Каких валяю, а какие и сами ложатся.
Скраснела дивчина, покраснели и остальные. Молча уехали до первого жаловаться на Ваньку.
Наутро на районной планёрке первый порекомендовал к комбайнёрам в рабочее время не ездить и не останавливать, не отвлекать их от работы.
Вот вам и Ванька – кот. Знай наших. Тоже в политике кумекаем.
12). Умна ж  жена соседа.
Сосед к соседке навадился ходить вечерами. Как увидит, что сосед ушёл на завод работать во вторую смену, так он к ней. А однажды, толи от большой любви,  или от лишней выпивки, задержался сосед у соседки до утра. Захватил их муж, возвратившись с работы, стучится в дверь. Сосед в панике; как быть, что делать? Любовница толкует:
- Не егози, одевайся.
Открывает дверь и подаёт мужу ведро с мусором и говорит ему:
- Пока не разделся, на, вынеси мусор.
Тот взял ведро и понёс на помойку. В это время сосед и ушёл никем не замеченный. Идёт и всё дорогой разговаривает: - «Ну, до чего же соседка умная, ну разве моя додумается до этого. Везёт же людям на жён. А тут тыква, тыквой, ни богу свеча, ни чёрту кочерга. Ни украсть, ни покараулить». Не заметил, как до дома добежал и не придумал, как он сам-то будет оправдываться. Стучится в дверь. А жена будто и ждала его у двери. Открыла сразу и, выставив ведро с мусором, сказала:
- Пока не зашёл, на, вынеси ведро с мусором.
Обрадовался муж, что так миролюбиво встретила его жена, схватил ведро и с готовностью побежал с ведром на помойку. А когда вернулся,  в дверях, как будто что-то по голове стукнуло. «Ах, да, жена! Да, что ж это такое!?»
13). Друзья познаются в беде.
Один муж застукал любовника у своей жены. В спешке, они ничего не могли придумать, кроме того, как жена приказала любовнику в голом виде встать на стул и изобразить статую. Тот так и сделал. Потом зашёл муж, жена его ласково встретила, накормила, дала выпить.
Заметив голого мужчину, муж спрашивает:
- А это, кто такой? Что это такое?
Жена, стараясь говорить уравновешенно и тихо, говорит:
- Я в воскресенье была в гостях у Ивановых, видела, как у них стояла такая же статуя, я и решила, раз мода такая пошла, дай, думаю, и я себе куплю. Вот и купила, правда у тебя не спросила совета, думаю, ты не станешь, поди, ругаться, что тебя не спросила.
Муж промолчал. Но когда выключили свет и пошли спать, он вернулся, налил стакан вина отрезал колбасы, подошёл к «статуе».
- На, вот выпей и закуси, потом оденься и бежи домой. А то я в воскресенье у Ивановых весь день простоял, и чуть с голоду в обморок не упал. - На том они и расстались.
14). Моль.
Захватил муж любовника у своей жены. Та не могла ничего придумать, кроме как спрятать его в шифоньере. Ночью муж проснулся от шороха и смотрит, как кто-то выходит из шифоньера в пальто его жены, и спрашивает:
- Ты кто?
Тот отвечает:
- Я моль.
Муж опять допытывается:
- Пальто-то куда понесла, моль?
Тот отвечает:
- Домой.
Муж своё:
- Это зачем же?
- Дома есть буду.

15). Скачки отменяются.
С некоторых пор жена стала замечать, что муж, как только приходит с работы, так сразу переодевается во всё чистое и уходит. Через неделю жене надоели эти отлучки и спрашивает:
- Ты, что это каждый вечер уходишь из дома? Куда это ты ходишь?
Тот отвечает:
- На ипподром, на скачки.
Ну, ладно, думает жена: на скачки так на скачки. А сама решила проследить, где этот ипподром находится. Выяснила всё и приняла меры. На следующий вечер жена, как ни в чём не бывало, спрашивает:
- Куда это, ты, опять собираешься?
- На ипподром на скачки, - отвечает. Жена ему пояснять начала:
- Скачки сегодня отменяются.
Муж удивлённо так спрашивает:
- Это почему же отменяется и откуда тебе это известно?
Жена с победным тоном:
- Я твоей кобыле морду разбила, следа не видит.
16). Везёт же людям.
Вечер. В квартире мать с дочерью. Мать моет посуду, дочь собирается на прогулку. Мать читает дочери натацию:
- Ты, уж доченька с дурной компанией не водись, с распутными подружками не дружи, с незнакомыми парнями и мужчинами в автомашину не садись, и не езди, особенно, за город. Долго не задерживайся на танцах, одна по улице не ходи. В лифт один на один с мужчиной не входи. Ты смотри, что случилось вчера ночью. Соседскую дочку в подъезде изнасиловали.
Дочь в ответ:
- Ну и везёт же некоторым…
17). Короче некуда.
- Обманчивый бывает вид, - сказал Ёжик, слезая с сапожной щётки.
18). Председатель свихнулся.
Одного председателя колхоза, за аморальное поведение, вызвали на заседание бюро РК КПСС. Было заготовлено уже и постановление об исключении его из партии. Началось обсуждение, все члены бюро выступали с жаром, и все единодушно высказывались об исключении его из партии.
Но с некоторых пор первый стал замечать, что председатель что-то непонятное разводит руками, тычет пальцами одной руки в пальцы другой, и всё качает головой.
Тогда он стал показывать глазами и водить головой в сторону председателя, давая знак членам бюро, чтоб те его сильно не ругали, и снизили бы ему наказание.
Все поняли и постановили объявить председателю выговор.
А когда стали расходиться, первый задержал председателя и стал выяснять, что с ним случилось, как здоровье, как самочувствие. Может на курорт путёвку достать?
А тот спрашивает: -
- А в чём, всё-таки, дело? Что это вы забеспокоились о моём здоровье?
Первый так сочувственно говорит ему:
- Как у вас с головой? Я заметил, вы что-то руками разводите. Не чёртики - ли вам «кстятся»? Вы не стесняйтесь, говорите, что уж тут.
Председатель улыбнулся во весь рот, ответил:
- А, а, а, это вы насчёт рук. Так я всё время, пока шло заседание, думал – как это ёж с ежихой любовью занимаются, иглы – то наверно, мешают.
Первый схватился рукой за грудь, лицо исказилось болезненной гримасой.
19). Коза идёт, коза будёт.
Одному мужику многие говорили, что его жена изменяет ему, любовью занимается с посторонними мужиками. Он всё не верил. Потом ему надоели эти разговоры, и решил проверить. Приходит ночью, заходит в дом, жена услышала, выскочила из постели, халат на плечи, любовника накрыла простынёй. Встретила мужа. Зовёт за стол, угощение предлагает. Муж разъярён, отталкивает жену и в спальню к койке подходит. И думает, какую бы казнь совершить сопернику. Подумал и решил; одной рукой простынь стянуть, а второй растопыренными пальцами глаза выколоть.  А, как только простынь стянул с головы,  пальцы поднёс для удара. А как глаза открыл широко, то угадал под простынёй лицо первого секретаря, и зашевелил пальцами у подбородка, и стал приговаривать:
- Коза, коза, коза… Коза идёт, коза будёт, будёт, будёт…
20). В партии пить нельзя.
Одного грузина, живущего у нас в районе, принимали в партию. И вот, когда все вопросы по работе и по уставу были заданы, и все анкетные данные были зачитаны и обсуждены, первый решил задать житейские вопросы:
- Вот скажите мне – вы, алкоголь употребляете?
- Да - отвечает грузин.
-А вот теперь нельзя.
- Коль нельзя, то не буду.
- А женщинами увлекаетесь?
- Да, увлекаюсь, а как же.
- Вот теперь и это нельзя.
- Теперь не буду.
- Ну, а если потребуется жизнь за родину отдать, отдашь?
Грузин махнул рукой и резко её опустил и отвечает:
- Если пить нельзя, баб любить нельзя, что это за жизнь пойдёт такая. Конечно, такую жизнь за Родину отдать не жалко.
21). Современная Лиса, и старомодный Ворон.
Однажды бог послал Ворону кусочек сыру. И вот он сел на ель и решил позавтракать. А тут, как на беду Лиса бежала. И стала Ворону льстить, расхваливая его за несуществующую красоту. Ворон знал басню Крылова, положил сыр под крыло и отвечает:
- Не обмануть теперь меня, прошли крыловские времена.
Лиса не смутилась и продолжает:
- Сиди, сиди тут глупый Ворон, а начальник твой любовью занимается с твоей женой.
Ворон, как взмахнёт крыльями, и как крикнул:
- Как так!!!
А дальше всё как у Крылова; Лиса останется Лисой, а Ворон всюду глупой птицей.
22). Нас всех изнасиловали, кроме Марии Юзефы.
После комсомольского собрания. Ребята попросили Катю Снегову рассказать о её поездке по комсомольской путёвке по капиталистическим странам. Та вышла на трибуну и стала рассказывать:
- И вот, когда наша команда сформировалась, мы отправились в Германию. Посетили места, где жили и работали Маркс и Энгельс, потом осмотрели Рейхстаг, вечером сходили в театр, потом в ресторан, а перед сном нас всех изнасиловали кроме Марии Юзефы.
На второй день приехали во Францию; осмотрели Марсово поле, кладбище коммунаров, посетили квартиру, где жил и работал Ленин. Вечером были в театре, потом в ресторане, а перед сном нас всех изнасиловали, кроме Марии Юзефы.
На третий день мы прибыли в Финляндию, где нам показали военное укрепление инженера Монергейма, потом несколько домов, где жил и работал Ленин. Ездили в Разлив, осмотрели ленинский шалаш, вечером были в театре, и, как обычно, в ресторане. А перед сном нас всех изнасиловали, кроме Марии Юзефы.
Колька Косарёв из зала крикнул:
- А почему Марию Юзефу не изнасиловали?
На что Катя ответила:
- А она не хотела.
23).Девица перед зеркалом готовится на танцы.       
Двое в комнате мать и дочь. Мать вяжет спицами мужу носок. Дочь прихорашивается перед зеркалом, готовится идти на танцы. Сменила уже три платья, надела мини юбку, и ту старается всё поддёрнуть выше, потом сняла колготки, повернулась, осмотрелась, осталась собой довольна, и уж собралась идти, как вдруг остановилась, скинула плавки. Мать заметила это и спрашивает:
- Мини юбку надела, мне понятно, модно так. А вот зачем колготки и даже плавки сняла не понятно. Ну-ка поясни.
-  Ну и поясню, если слушать будешь, - ответила дочь.
- Ну, давай, давай, - настаивает мать.
- Так, вот, - говорит дочь, - танцуем мы с женихом на танцплощадке, придёт у него охота, мы быстрей в кусты. А пока я колготки. Да плавки снимаю, у него и охотка пройдёт. Вот тебе и все танцы. Так уж лучше  я их совсем надевать не стану, чтоб не путаться, да время не терять.
- Охо, хо, хо, - повздыхала мать, - какая молодёжь пошла хилая. А то бывало мы с твоим отцом зимой на танцплощадке почувствуем влечение, и через сугробы в кусты бежим. А пока я опрастываюсь от сарафана, от юбки, от штанов, от колготок, отец твой бывало двух других трахнет, потом меня, а после своего дружка сунет в снег, а снег-то шипит, аж пар идёт.
24). Ленин встал…
После захвата власти демократами, стало всё рушиться; и мораль, и политика, и экономика, особенно дисциплина труда.
Вот собрались на заседание члены политбюро, кроме Горбачёва, не взяли они его с собой. Решили сходить в мавзолей к Ленину за советом, как, мол, наладить дисциплину труда. Пришли в мавзолей, стоят у гроба, разговаривают, каждый про одно и тоже; про разруху, про развал, и про то, как много людей отвернулось от КПСС. Вот один из них и говорит:
- Вот если бы был Бог, оживил бы нам Ленина хоть на минуту, мы бы спросили, что нам сейчас делать со своим народом.
Не успел он договорить свою просьбу богу, как тут же Ленин встал, и сказал, разведя руками:
- И я не знаю, что и делать с дураками…, потом лёг на прежнее место, и больше ни разу не просыпался до сегодняшнего дня.
25). Как Чапаев читал газету.
Любит народ Чапаева, не боится его, и поэтому чувствует себя с ним на одной ноге. Потому и сочиняет о нём истории нежные, незлобивые, как о своём родном и близком человеке.
Принесли Чапаеву почту. Стал он её рассматривать. Первой стал рассматривать газету с портретом Ленина, посмотрел и просит Петьку почитать. Петька взял «Правду» и стал читать по буквам – пы…ры…а…вы…ды…а.
- Так, - говорит Чапаев, - получилось «Правда». И так они дошли до четвёртой страницы, что напечатаны большими  буквами. А на четвёртой странице наткнулись на заголовок, Петька стал читать:
- Зэ, а, рэ, у, бе, же, о, мэ, - прочитал несколько раз, не понял, что это такое получилось, не понял и Чапаев. Зовут Анку, она бойчее читала. Умела по слогам читать. Взяла газету и стала читать по слогам: -
- За, руб, еж, ом. Прочитала несколько раз и тоже не поймёт. Что это слово обозначает. Думала, думала и говорит: -
- Вот, Василий Иванович, за тройку раком давала, а чтоб за рубль ежом ни разу не приходилось.
26). Как я воевал с Чапаевым.
В застойное время много работы проводилось с ветеранами войны и труда, это сейчас все и всех забыли. Директор школы однажды собрала общешкольную линейку и говорит: -
- Я привела к вам на встречу ветерана Гражданской войны. Он вам расскажет, как он воевал с Чапаевым.
Ребята поприветствовали аплодисментами ветерана, и к столу подошёл седой, старый, но плотный старик, и рассказал, где он родился и вырос. Чем занимались его родители, и он сам, как его призвали на Гражданскую войну, как он освоил военную специальность пулемётчика, и как потом участвовал в боях. Потом перевёл дух, и говорит: -
- А вот был случай, как я Чапаева встретил. Получили команду, приготовиться к бою. Мы окопались, заняли оборону, как положено. Я лежу за пулемётом, жду. Смотрю, вражеская конница лавиной идёт на нас из-за бугра, присмотрелся, а впереди этой лавины на нас на белом коне, в развевающейся бурке, и с саблей на голо сам Чапаев птицей летит…
27). Чапаев в академии.
Отправили друзья Чапаева в академию учиться, и наказали о результатах экзаменов телеграфом сообщить. Проходит некоторое время, получают друзья телеграмму, читают:
- Мочу сдал, кал сдал, математику завалил…
28).  Дорожные знаки.
Вернулся Чапаев из командировки из-за границы. Насмотрелся всяких диковинных вещей и решил дома у себя в армии внедрить. Понравились сильнее всего ему дорожные знаки. Вызывает к себе Петьку и приказывает, чтобы в расположении его армии были вывешены дорожные знаки. А Петька и отвечает, что он и понятия не имеет о знаках. Чапаев поясняет: -
- Вот едем мы по одной дороге, смотрим, из одной дороги получается две, раздвоилась, значит. Или так, едем хорошей дорогой, и вдруг попадается плохой, грязный участок, или совсем не проезжий участок, нужно его загодя объехать. Ну, что понял?
Петька отвечает, что понял, и побежал исполнять приказ.
И вот, через неделю Петька приглашает Чапаева принять его работу.
Едут, смотрят щит стоит у дороги, размером метр, на метр. А на нём два мужских яйца нарисованы в увеличенном виде. Чапаев и спрашивает: -
- Это, что такое за безобразие, ну-ка объясни?
Петька объясняет: -
- Ехали мы по одной дороге, а дальше она раз… два…яйца.
Едут дальше, смотрят опять такой же щит, а на нём мужской член нарисован. Чапаев спрашивает: -
- А это что ещё за безобразие такое? Что это обозначает?
- А дальше пойдёт хреновая дорога, - поясняет Петька. Едут дальше, смотрят вновь щит стоит, а на нём женская подружка изображена. Чапаев. Как разглядел, и закричал на Петьку: -
- А эту ещё, зачем сюда повесил?
Петька спокойно ему поясняет: -
- А дальше дорога не проезжая, нужно искать объезд.
29). На лекции.
Сидят на лекции по анатомии два студента за одним столом. Один нормально слушает, иногда записывает в тетрадь. А другого студента в сон клонит – продружил ночь с невестой. Он и наказывает другу: -
- Если меня спросят, ты меня в бок толкни, и подскажи, что отвечать. Тот согласился. Первый слушает, пометки делает, второй положил бороду на ладони и дремлет. Преподаватель говорит: -
После полового акта температура тела у людей повышается на один градус. Заметил спящего студента и спрашивает: -
- Ну-ка, студент Иванов, повторите, что я сказал.
Петров толкает Иванова в бок, тот вскакивает и косит глазами на друга. Тот маячит ему руками – постучал ладонью одной руки по кулаку второй, сунул палец под мышку, потом вынул, и поднял его вверх. Иванов повторил своими словами, но верно. Ему разрешили сесть. А преподаватель продолжает лекцию: -
- А вот у птиц, после полового акта температура повышается на четыре градуса. Видит, что Иванов опять спит, решил ещё раз его проверить, и окликает Иванова. Друг толкает его в бок, тот вскакивает и смотрит на Петрова. Тот даёт знаки; локти прислонил к бокам, и помахивает растопыренными пальцами, постучал ладонью по кулаку, сунул палец под мышку, вытащил, посмотрел, поднял четыре пальца вверх. Иванов не всё уяснил, но бойко отвечает: -
- А, чтобы температура тела поднялась на четыре градуса, нужно это самое так, чтобы перья полетели.
Аудитория грохнула, аж стёкла зазвенели.
30). Мой сын, как Маркс.
Жили две соседки, было у них по сыну, и как ни встретятся, давай сынами хвалиться. Так они прожили долго, сыновья стали взрослыми, самостоятельными. Соседки стали встречаться редко. Но вот однажды встретились, и первым делом, о детях заговорили. Первая говорит: -
- Мой сын, как Карл Маркс – то читает, то пишет, то читает, то пишет…
Вторая решила не выдать первой и туда же: -
- А мой сын, как Ленин – то по тюрьмам, то по ссылкам, то по тюрьмам, то по ссылкам.
31). Дядя, а зачем тебе ремешок под бородой?
Идут две соседки по городу, ведут за ручки каждая своего сына. Им было лет по шесть, семь. Одна идёт и всю дорогу своего сына нахваливает; буквы-то он уже все знает, умеет считать до ста. Умеет вежливо разговаривать со - взрослыми., и честен он, и справедлив. И в подтверждение своих слов даёт сыну денег один рубль и говорит:-
- Сходи, сынок, купи мороженое вот в этот киоск. Мальчик взял рубль, поблагодарил мать и спокойным шагом пошёл к киоску. Подошёл к продавщице, вежливо поздоровался, попросил продать ему мороженое, подал ей деньги. А как она подала ему пломбир и сдачу, мальчик поблагодарил продавщицу, и, вернувшись, отдал матери сдачу. Мать цветёт, улыбается, чувствует себя на седьмом небе, довольная.
Вторая думает; как бы это не опростоволоситься, и просит сына подойти до постового милиционера и узнать, сколько сейчас время. Тот не хотел сначала идти, но потом мать уговорила, и тот пошёл. Подходит и спрашивает: -
- Эй, ты лягавый, «скок» «щас» время.  Тот ответил, сдерживаясь, чтобы не отодрать его за уши за такую наглость.
А тот помолчал и вновь спрашивает: -
- Дяденька, а зачем у тебя ремешок от фуражки под бородой? А тот по-военному, приложил руку к козырьку, отчеканил: -
- Чтоб фуражку ветром не сдувало.
- А, а, а, - протянул удивлённо мальчик: - А я думал; чтоб «хлебало» не разевало.
32).Что такое партия?
Один мальчик лет шести, уже научился свободно разговаривать со взрослыми людьми, затеял с отцом разговор:
- Папа, я вот часто слышу слова – партия, совет, рабочий класс, профсоюз, а что это такое я не знаю, поясни.
Отец с готовностью согласился, и говорит:
- Ну, как тебе пояснить, чтоб ты понял? Вот я считаюсь главой семьи, значит я партия. С мамкой мы все советуемся, что и как делать, значит, мама у нас советская власть. Бабушка всегда за тебя заступается, значит, она есть профсоюз. Ну, а ты, значит, есть рабочий класс.
Сын согласился быть рабочим классом, и вечером улеглись все спать по своим отдельным местам. Ночью случилось расстройство желудка у мальчика, он обмарался; лежит, «хнычет». Никто к нему не подходит. Ему надоело терпеть, он приподнялся на локоть, осмотрел все койки, благо луна всё освещало, и говорит:
- Вот тебе и ситуация; партия «трахает» советскую власть, профсоюз спит, рабочий класс «обмарался», и обтереть некому.
33). Экономия должна быть экономной.
После того, как этот лозунг Брежнева облетел всю страну, в нашей школе, учительница пятого класса задала задание на дом. Кто, как понимает, и применяет этот лозунг в жизни в домашних условиях. Через месяц делает опрос учеников по этому лозунгу.
1. Тянет руку Петя:
- Мать с отцом уходят на работу рано утром, поэтому я последним ухожу из дома в школу. И перед уходом я проверяю все комнаты и выключаю все лампочки – экономлю электричество.
2. Поднимает руку Гриша:
- А я выключаю свет во всех комнатах нашей квартиры и потом ещё и в подъезде нашего дома. Свет экономлю.
3. Серёжа встал и говорит:
- А я, вдобавок к этим работам, выключаю и уличный фонарь, что висит на столбе у нашего дома. Тоже свет экономлю.
Все тянут руки для ответа, только на задней парте сидит Ваня, уткнул нос в парту, и руки не поднимает. Учительница решила его и спросить. И говорит:
- Всем, кто отвечал, я ставлю по пятёрке, а теперь пусть ответит на этот вопрос нам Ваня. – Тот встал и сказал: -
- А мы с папкой тоже экономией занимаемся. Он уже старый и у него не стоит «писька». А я уже большой вырос и мне не требуется сиська. Мы и выгнали мать из дома для экономии; что зря хлеб травить.
34). Плывут по небу два крокодила.
Когда по телевизору стали показывать «Клуб находчивых», в одном классе  сразу восприняли это как команду к действию. Только и слышны замысловатые вопросы и интересные ответы. Иногда не хватало перемены, и игра продолжалась после звонка на уроке. И вот, чтобы привести всё это в управляемый порядок, учительница решила включиться в эту игру. Ребята бурно поддержали. Но с условием половина урока все её слушают внимательно.  А уж потом и игру продолжим. А когда все вопросы у ребят иссякли, очередь дошла до учительницы, и она спрашивает:
- Плывут по небу два крокодила, один со скоростью сорок километров в час, другой со скоростью двадцать километров в час. Отгадайте сколько мне лет.-  Все притихли, никто не нашёл в этом вопросе смысла, а поэтому и решения не находили. Учительница довольна; что привела их в замешательство. Вдруг Ваня поднимает руку, ему разрешают говорить:
- Марья Ивановна, вам двадцать четыре года. – Учительница удивилась и спросила: -
- Ваня, ответ правильный, но как ты догадался?
- Вот когда мы с отцом дома разговариваем, - поясняет Ваня, - и «сморожу», какую  ни - будь «херню», отец на это мне и говорит, что я полудурок. А если я половина дурак, а мне только двенадцать лет, то я полагаю, что вам двадцать четыре года.
35). Два дня в школу не ходил.
Ранним, морозным утром бегут дети в школу. Вдруг один из них остановился, огляделся вокруг, потом махнул рукой, и тихонько пошёл назад, домой. Его не было в школе два дня. На третий день пришёл, а классная руководительница с допросом: -
- Ваня, почему ты не был в школе два дня?
- Первый день не был потому, что дорогой напал на меня понос, и я обмарал штаны. Вернулся домой, привёл себя в порядок. Мама постирала штаны, повесила их сушить.
Учительница допытывается до тонкости:
- Почему не надел вторые штаны? И пришёл бы в школу, пусть бы с опозданием, но прогула бы не было.
- У меня одни штаны, - отвечает Ваня.
- Ну, ладно, а почему второй день не был?
- Иду утром, - поясняет Ваня, - вчера в школу, дошёл против вас, смотрю, а у вас тоже штаны на проволоке висят, сушатся. Я и подумал, что и вы обмарались, и поэтому вернулся домой.
36). Как мальчик муху нарисовал.
Шёл урок математики. Мальчик Ваня на задней парте чем-то увлечённо занимался, и не слушал учительницу. Она написала пример на доске, велела решать, а сама тихо подошла посмотреть, чем занимается ученик. Ваня поднял карандаш над листом, и собирался нанести последний штрих на рисунке, но не решался, раздумывал. На чистом тетрадном листе, как живая, была нарисована муха. Казалось, она вот-вот полетит, и Ваня будто старался её карандашом пришпилить. Учительница хотела протянутым пальцем согнать муху, но Ваня поднял голову, и говорит: -
- Это нарисовано.
Вечером учительница пришла к Ване домой, и встретившись с его отцом, стала предлагать, чтобы Ваню перевели в художественное училище
- Ведь, вы, посмотрите, он муху нарисовал, как живую.
А,а,а, - протянул отец, - это ещё, что. Вот третьего дня он на стене, против моей койки нарисовал бабью подружку. Я как увидел, да своим дружком, как «ширну», так чуть его не сломал.
37). Цыганёнок в школе.
Когда цыган принуждали жить оседло, их детей привлекали учиться в школы. Один цыган отправил в школу из всех детей только одного. Но грамота ему не давалась. Учительница стала его прижимать, и спуску не давала, старалась сделать своё дело на совесть. И вот один раз в стычке с учительницей цыганёнок озлился, и крикнул: -
- Ты меня «доканаешь», что я тебя «оттрахаю», - и убежал домой. Учительница следом, с жалобой к отцу. Вот, так, мол, и так, прямо так и сказал на меня. Она повторила мальчиковы слова – слово, в слово. Отец собрал всех цыганят вместе, и спрашивает  учительницу:
- Это, какой из них так нагрубил учительнице?  Этот?
- Нет.
-Этот?
-Нет.
- Возможно вот этот?
- Да, вот этот, - подтвердила учительница, угадав своего ученика, - да это он, Миша.
Отец почесал в бороде, задумался, потом и сказал: -
-  Ах, этот, Мишка, этот «оттрахает», он может.
38). Как цыган оставался за Брежнева.
Собрался Брежнев в отпуск на юг. И думает, кого же оставить за себя. Но никого не подобрал и дал объявление в газете; что оставит за себя руководить страной на месяц того, кто выполнит за этот месяц три условия: 1- чтобы в магазинах не было очередей на покупку легковых машин,
2 – чтобы не было по Москве алкашей,
3 – чтобы люди в церковь не ходили.
Долго никто не отзывался, потом приходит к нему цыган и говорит:
- Я согласен руководить страной, и выполню все ваши три условия.
Брежнев передал ему необходимые документы, сел в самолёт и улетел на курорт.
Приезжает через месяц. В кремль сразу не пошёл, а отправился по Москве, проверить на месте выполнение цыганом его условия. Пришёл в автомобильный магазин – там машин навалом, очереди нет. Подошёл один, купил машину, сел и уехал. Потом через некоторое время другой покупатель явился, так же купил, и уехал. Ну, думает Брежнев: - «Ну, и чудеса»!
Заходит в вино - водочный магазин, тут вообще подходят очень редко, купят одну, две бутылки, и уходят. На улице ни одного пьяного не видно.
Заходит в церковь, а там пусто, никого нет, только один сторож сидит на стульчике у двери.
Поудивлялся Брежнев, похвалил цыгана за проделанную работу и приходит в кремль, встретил цыгана и спрашивает его: -
- Как ты добился всего этого? У меня за столько лет не получалось, а ты все вопросы решил за один месяц. Как это у тебя получилось?
- Во-первых, - стал отчитываться цыган, - я запретил на месяц вывоз отечественных машин за границу. И пустил их на внутренний рынок. И все очереди исчезли. По второму условию; я приказал первую неделю продавать водку по двадцать копеек за  бутылку. Алкаши с жадности «поспивались», и все подохли. А трезвые люди живут нормально, берут по необходимости, и пьют в меру.  А в церквях я велел снять все портреты святых, а на их место повесить ваши портреты. А люди, как кинутся в церковь молиться, и бегом назад, вот там и пусто стало.
39). Сколько до коммунизма.
В каждой компании есть свой Василий Тёркин, или дед Щукарь. Так и тот раз; сидим в вагончике в обеденный перерыв, разговариваем кто про что. Пришёл парторг, газеты принёс, раздал нам, стал о политике речь вести. Ребята кто слушает, кто курит, кто читает газету. Потом в конце беседы парторг  спрашивает, есть ли у кого какие вопросы. Все молчат, всё будто бы понятно. Только конюх дед Стеха отозвался: - «Скажите, а далеко ли до коммунизма? Парторг хрущёвским лозунгом ответил: - «Нынешнее поколение будет жить при коммунизме». Дед возражает: - «Нет, не будет жить при коммунизме. Вот в газете написано: - «Товарищи, кончилась ещё одна пятилетка, сделан ещё один шаг к коммунизму. Здесь даётся и анализ экономического развития страны. И если считать, что шаг длиною в один метр. И высчитать экономическую платформу, то нам до коммунизма остаётся восемнадцать тысяч пятилеток, а это обозначает, восемнадцать километров.
Александр Назарович подтвердил: -
- Да, ровно восемнадцать, потому, что от этого телеграфного столба до центральной конторы восемнадцать километров, вот и на столбу пометка есть.
40). На ежа будешь похож.       
Едут пассажиры в трамвае. Одна дивчина ведёт себя свободно, громко разговаривает, употребляет нецензурные слова. И чаще всего слышится слово «член». Один дядька, уже в годах, решил усмирить девицу, и говорит ей: -
- Девушка, послушайте, ведите себя по - скромней, а то уж сильно слух режет, часто говорите про «член», а сама возможно его в глаза живого не видела.
Та без запинки отвечает: -
- Сколько я их видела, да если их всех в тебя бы воткнуть, вы бы на ежа  были похожи. 
41). Снежный человек.
В одной из туристических групп снежный человек украл девицу, и утащил к себе в пещёру. Там постоянно кормит, поит её, костёр жгёт для тепла. Но домой не пускает, а та сильно – то и не рвалась домой. Понравилось ей жить у него. Во первых она научила его разговаривать по-человечески. Потом стала готовить на костре пищу. Вот это хозяину безмерно нравилось, и он старался ей ещё сильнее угодить. Но как там ни говори, женщина без любви жить не может. И тогда она стала его склонять к любовным ласкам. А когда это у них получилось, он произнёс: -
- Ах, вот он для чего служит! А я им то рыбу в воде глушил, то орехи колол.
42). Али как.
Один директор завода с некоторых пор стал холодно относиться к своей жене. Ослабла, как говорят, потенция. А так как он был не сильно старый, то жена уговорила его обратиться к врачу. Тот согласился, и жена привела его в больницу. С врачом она заранее договорилась. И когда он зашёл к ней в кабинет, она попросила его рассказать о своём распорядке работы, и нагрузках в течение дня. Тот согласился и начал: -
- Утром я встаю не очень рано, на работу нужно к девяти часам, поэтому я делаю гимнастику, принимаю душ, употребляю лёгкий завтрак. Ну, всё как полагается. Потом в восемь часов приезжает за мной шофёр на «Волге», а шофёр у меня женщина. И когда я сажусь в машину, она мне и говорит                - Ну, что Иван Иванович, мы на завод поедем, али как?
Ну, знамо дело, мы сначала – Али как - а потом на завод приезжаем. Прихожу на заводе в кабинет, заходит секретарша с документами, и спрашивает:
- Ну, что, Иван Иванович, почту будем разбирать - Али как?
Ну, мы сначала - Али как, - а потом документы рассматриваем.
В обеденный перерыв приходит ко мне  шофёр и спрашивает: -
- Ну, что, Иван Иванович, домой на обед поедем – Али как. Мы сначала Али как, а потом домой на обед приезжаем. Так же делаем  и вечером.
Врач подошла к Ивану Ивановичу, пощупала пульс, замерила артериальное давление и спрашивает:
- Вам, что, Иван Иванович, больничный лист выписать, али как?
- Вот видите, товарищ доктор, и вы так же.
43). Женюсь на той, у которой две.
Один парень решил жениться. Но с какой ни подружит вечер, два – расставались. И чтобы по долгу с невестой время не терять, в первый же вечер спрашивал: - «А не две ли у тебя «подружки»? Естественно каждая отвечала, что у неё одна». И, естественно, они расставались. И вот пошёл слух по всей деревне, о таких претензиях жениха. И решила одна деваха своё счастье попытать. Вечером на танцах пригласила его танцевать, и стала расспрашивать его, почему он, мол, долго не женится. Тот сразу же и признался, что ему нужна невеста с двумя подружками. Деваха, не будь дурой, и призналась, что у неё их две. Парень обрадовался и попросил её их показать. Они зашли за клуб к фонарю, она подняла подол и говорит: - Вот видишь одну. Потом поворачивается задом к нему, нагибается, так же задирает подол, и говорит: - А это вторая.
Наутро заслали сватов к невесте, вскоре сыграли свадьбу, поженились, живут. Утром спереди работают, вечером сзади повторяют. И так прожили много лет.
И вот однажды тёплым майским днём сидит наш мужик на завалинке в валенках, в полушубке, в зимней шапке, греется на солнышке. Вот вышла его жена, румяная, в кашемировом полушалке, в шикарном платье. Муж спрашивает жену: - «Далеко ли собралась, дорогая? Та в ответ: - «Да, пойду на базар, может, что куплю, может так поглазею. Возможно, одну подружку продам. Муж в ответ: - Смотри, дорогая, уж если попадётся хороший покупатель, ты уж продай обе подружки.
44). Закрывать нужно подпол.
Жили, были старик со старухой, и в интимной жизни всякие способы использовали. И вот однажды старуха и говорит старику:
- Давай, старик, попробуем с разбегу, как корова с быком. Старик в ответ:
- Давай, только, как это делать?
Она поучает старика:
- Выключаем свет, я встану и наклонюсь, и прислонюсь к окну. Ты выйдешь в сени. Я как замычу по - коровьи, ты и бежи, и запрыгивай на меня сзади. 
Старик согласился. Старуха выключила свет, встала у окна, и стала мычать, мычала, мычала, а старика всё нет. Она и спрашивает: -
- Старик, ну, где, ты, там? Что долго-то?
Старик высунул голову из подпола и со злостью говорит: -
- Тебе бы за твоё му, натрахать бы по лбу. Чтоб ты закрывала лазейку в подпол, когда за картофелем лазила.
45). Сходу, с печи.
Лежит дед на печи, ломотные кости прогревает. Бабка у печи завтрак готовит. Супу наварила, блинов напекла, и вспомнила народную присказку. Что, мол, по субботам баню топят, блины пекут, и с бабами любовью занимаются. И говорит старику: -
- Слазь, дорогой, обедать будем, да может, молодость вспомнишь. Попробуй с ходу, с печи, на меня прыгай; может, что и получится. Старик согласился, и прыгнул. Старуха ему и кричит:
- Ох, хорошо-то как, ой хорошо-то. Давно так не было.
А старик дёргает ногу, и говорит: -
- Чего там хорошо-то, я ногой попал, да вот вытащить никак не могу.
46). Общественное мнение.
Корреспондент газеты ходил по базару, прислушивался к разговорам, кто о чём говорит. Но ответа на свои вопросы не находил. Стал спрашивать у людей, но те или отказывались отвечать, или отвечали очень расплывчато, и туманно. Но вот встретил он цыгана, и спрашивает:
- Скажи, папаша, как люди жили при Ленине?
Тот отвечает:
- Как спички в коробке, хоть тесно, но вместе.
- А как жили люди при Сталине? Тот отвечает:
- Как в трамвае, половина сидят, половина висят.
- А, как сейчас, при Ельцине?
- Как в самолёте. Чем дальше, тем дороже. И, как в сказке. Чем дальше, тем страшнее.
47). А мы из бригады моляров.
Гинекологический кабинет сдали в ремонт. Пришли моляры, надели белые халаты, и стали выносить мебель, и оборудование. Рабочие таскают, бригадир командует. Вдруг заходит солидная женщина, не заметила изменений, и приняла бригадира за врача гинеколога. Обращается к нему с жалобой. Так, мол, и так, муж с некоторых пор, не стал её удовлетворять. Бригадир ей толкует, давай, мол, я попробую. Та согласилась. После акта бригадир спрашивает, как себя чувствуешь? Та отвечает, что хорошо всё, но мало. Надо бы ещё. Бригадир зовёт на помощь одного рабочего, потом другого, и так все двенадцать человек прошли через неё. Бригадир спрашивает: - А теперь как? А она отвечает, что, мол, и это хорошо, но всё равно мало, надо бы ещё. Бригадир и советует ей: - Вам бы к врачу гинекологу требуется попасть. А та спрашивает: - А вы, кто будете? Тот отвечает:
- А мы из бригады моляров.
48). Баб, подержи ложку.
В старину это было, до колхозов ещё. Выдали свою дочь замуж родители. И занялись своим хозяйством, и не выберут время съездить к дочери в другую деревню. Уж и люди сообщили, что у них внук родился, и уж два года исполнилось ему.  И всё не могут оторваться от скотины и от земли, не охота от людей отставать, стараются работать. Но как бы дед не сопротивлялся, выпросилась старуха в гости поехать. Отпустил дед, едет бабка, гостинцы везёт, разговоры придумывает, что будет говорить с сватами, да с дочерью и с внуком. Дело по теплу было. Смотрит, зять верхом на лошади коров с телятами пасёт. Увидела, обрадовалась, поздоровалась, хозяйственными делами интересуется. В те времена о политике и понятия не имели, и не слыхивали. И спрашивает, как, мол, дела, много ли коров отелилось. Зять отвечает:
- Да, какие трахались, те и отелились. А какие не трахались, те и не телились.
Ну, много на такой манер не поговоришь. Поехала дальше. Вскоре приезжает в село. Подъезжает к дому сватов. А сват положил голову на верхнюю прожилину ворот, смотрит на дорогу. А лицо всё в синяках, да покарябано.
- Ох, сват, да, что это с тобой?  Запричитала сватья. А сват в ответ: -
- Да, анады, стою на погребу, кобылу трахаю, подошёл сын сзади, и на меня – ух, ну я и в погреб бух. А пока летел, то о лестничные перекладины лицом-то и простучал. Вот и получилось такое.
- Ну, что вы за люди такие мои сваты? Ну, не спросить, ни сказать не могут, вот уж охламоны-то. Не приведи господь.
И в дом к дочери заходит. Обрадовались встрече, обнялись, всплакнули. Дочь перед этим тесто месила в квашне. Мать ей и рассказала о своих разговорах с мужиками, и погоревала, как это ты с такими дуракми уживаешься? А дочь подняла ногу, выдернула с лобка волосинку, и говорит:
- Ох, мама, у них же ни на вот такую волосинку ума нет.
Мать не стала больше спрашивать, а про себя подумала: - «Ну, вот, и поговорила. И дочь стала петь под их дудку. И отошла к внуку, который сидел на полу, и ел ложкой кашу из чашки.
- Давай, мой внучёк, хоть с тобой путём поговорим.
А внук в ответ:
- Баба, на, подержи ложку, я потрахаю сперва кошку, а потом и поговорим.
Отдала мать дочери гостинцы, повернулась и уехала домой.
49).Тебе колесо, и мне колесо.
Жили, были в селе муж с женой. Был у них один сын. Вырастили его большим, и здоровым, и женить пора. А девки не идут, брезгуют, картавил он. Но вот нашли в другой деревне девку, тоже с таким дефектом. Сыграли свадьбу, поженили. Легли спать молодые на кровати, а старики на печь перебрались. Не спится старикам, хоть глаз коли. А молодым любовью нужно заниматься, да родители не спят. Ну, догадался дед; впонарошку захрапел. Молодым на руку. Любовью занялись. Старик слышит, как сын спрашивает, мол, как тебе?  Молодуха отвечает: - Мне колесо. А сын в ответ: -  И мне колесо. Немного погодя они опять заговорили: - Мне колесо, и мне колесо. Старуха толкает деда в бок и шепчет на ухо: - Вставай, дед, вон все колёса растаскали. Пойди, хоть оглобли захвати.
50). Думать нужно головою.
В одном военном городке появилось объявление: - Кто меня удовлетворит, даю тысячу рублей.
Многие солдаты и офицеры делали попытки заработать деньги, но никому не удавалось удовлетворить хозяйку, и возвращались ни с чем. Но вот командир батареи собрал бойцов, и поставил перед ними задачу по овладению этой тысячи. Собрались пойти завтра, утром по указанному адресу. В батарее служил сын полка, мальчик лет двенадцати. И узнав, куда собрались батарейцы, стал проситься с ними пойти. Командир отказывал. А когда солдаты стали уговаривать командира, мол, а что мы теряем, пусть идёт. Командир согласился, но с одним условием, что он пойдёт по очереди последним. Наутро пришли по адресу. Первым пошёл командир; вернулся ни с чем. Только рукой махнул. Потом прошли все батарейцы, и тоже промах. Сидят все возле дома, посмеиваются друг над другом. И посылают последним сына полка. Тот поправил ремень, снял пилотку, засунул её за пояс, и скрылся за дверью. Смотрит, лежит грудью на койке огромная тётечка, коленями на полу, и всё на виду. Погладил он свою бритую голову и с разбега ударил головой между ног. Та аж своей головой о стенку стукнулась. Завела руку назад, пошарила голову мальчика, и не разобравшись, что это за голова, и кричит: - Ой, достаточно, достаточно, не нужно дальше. А сама протягивает ему пачку денег. Солдат схватил пачку денег и бегом за дверь, где ждали его друзья. И спрашивают: - Ну, как , мол, дела? А он поднял деньги над головой, и говорит, погладив голову ладошкой:
- Головой надо работать!
51). Примите меня в КП.
Приходит в РК КПСС один мужчина уже преклонного возраста, дождался очереди на приём к первому секретарю райкома. А когда вошёл в кабинет, подал ему заявление. Тот берёт, читает: - «Прошу принять меня в КП». Секретарь прочитал это заявление, недоумённо поднял на посетителя глаза, и говорит: - «Вы не правильно написали своё заявление. У нас нет просто КП. У нас есть КПСС, так и писать нужно». Посетитель поднял руку, и поясняет: - «Нет, всё правильно написано, мне нужно вступить в КП. А в СС я уже был».
52). А где же тут ад?
Пришла одна старушка в районное село. И для любопытства стала вывески читать. Это райком КПСС. Это райком ВЛКСМ. Это райком профсоюза. Это райпотребсоюз. Это райисполком. Походила, почитала и остановилась среди площади, задумалась о прочитанных вывесках. Рассуждает сама с собой, головой покачивает. Не заметила, что мешает движению машин. Тут её заметил постовой милиционер. Подошёл к ней, взял за руку,  и отвёл к тротуару.  Стал расспрашивать, что она тут стоит, и почему головой качает. Не случилось ли, что с тобой, может врача вызвать. Она с ним и разговорилась: -
- Скажи, сынок, почему у вас тут у всех рай. Куда ни кинься всё везде рай и рай. А где же тогда у вас тут ад-то находится?
Милиционер у неё и спрашивает:
- А ты, бабушка, откуда будешь-то?
Та отвечает:
- Из колхоза я, из деревни приехала.
Милиционер ей и поясняет:
- Вот там, в колхозе у вас ад и есть. А тут всё рай, да рай. Недаром мы сюда, все грамотные сбежались, устроились в эти Раи.
53). Генерал, вы слабо наказали старшину.
Один генерал был на вечеринке и напился так, что не помнит, как вернулся домой, и, не сдержавшись, рвотой обмарал всю грудь своего кителя с орденами. Денщик всё это почистил и занёс утром одеваться. Генерал, оправдываясь перед денщиком, стал ему врать:
- Вот еду я вчера в трамвае, смотрю, подходит ко мне старшина, и лезет ко мне обниматься. А сам на ногах не стоит, сильно пьяный был. И понимаешь – ли, его вырвало, и прямо мне на грудь.
Денщик выслушал и спрашивает:
- А, вы, наказали старшину?
- Да, - отвечает генерал, - я отвёз его до его части, и велел дать ему пять суток ареста.
А денщик опять:
- Мало, мало, вы ему дали, товарищ генерал. Я бы ему все пятнадцать суток дал.
Генерал поднял на его глаза и удивлённо спрашивает:
- Злой вы, товарищ денщик, за что же ему столько, с кем не бывает, хватит и пяти суток.
А денщик в ответ:
- А он, товарищ генерал, умудрился вам ещё и в штаны оправиться.
54). Мы, все трое, ошиблись.
Приехали в районную больницу два врача практиканта. Вышли утром на работу, дорогой заспорили меж собой. Кто из них по походке прохожих определит, у кого какая болезнь. Смотрят, один мужчина идёт, согнулся, руки немного в стороны держит, шагает осторожно. Один студент и говорит:
- У этого человека радикулит.
Второй спорить начинает:
- Нет, он у него уже перерос в хандрос.
Приближаются к этому человеку, выясняют, что у него радикулит. Смотрят, идёт женщина, из стороны в сторону качает головой. Голова повязана пятью шалями. Один говорит:
- У неё гайморит, голова сильно болит.
Второй говорит:
- Голова у неё сильно болит от зубной боли, ночь не спала.
Подходят, спрашивают, оказалось, второй отгадал.  Зубы у неё болят. Долго они потом наблюдали; то один отгадает болезнь, то другой отгадает. Решили ещё на одном погадать, прежде чем в больницу заходить. Смотрят, идёт мужчина средних лет. Осторожно ступает раскоряченными ногами.
- У этого мужика фурункулы, - поясняет первый.
- Нет у него геммарой, - возражает второй. Подходит мужчина к ним, они спрашивают, чем, мол, ты страдаешь. А тот спрашивает:
- А зачем это вам нужно? Ну, они тогда ему  и открылись, что меж собой спорят, у кого какая болезнь.
- Вот один из нас говорит, что у вас фурункулы, а я говорю, что у вас гемморой. Кто из нас прав, а кто ошибся?
- Мы все трое ошиблись.
Они уточняют, как, мол, трое, нас же двое, а ты должен знать свою болезнь.
А тот в ответ:
- Трое, трое нас ошиблись. Нет у меня ни той, ни другой болезни. Только хотел я газ спустить, да лишнего надулся, что по ошибке в штаны спустил. Вот все трое и ошиблись.
55). Как бабка деда крючком дразнила.
Прожили старик со старухой много лет, и детей вырастили и одни остались. И стал старик горбатый ходить. А старуха ворчливой стала, и всё старика, как заскандалят, крючком дразнила; крючок, да крючок. Надоело ему это слушать, и решился он на лихое дело. Пошли один раз они за водой на реку. Дед возьми и столкни старуху в прорубь. Та сразу ногами на дно встала, а руку вверх подняла, за лёд хватается, пальцы судорогой сводит, а указательный палец крючком согнулся. А дед и говорит:
- Вить и перед смертью не угомонится, пальцем  крючок показывает.
56). Баба моя всё против меня шла.
Жила баба с мужиком много лет, но часто ругались; что мужик не скажет, баба, обязательно, против этого,  что ни - будь, придумает. Ни в чём ему не уступала. Всё ей хотелось; хоть не так, но по-своему. Хоть не так, но, чтобы и не по мужу. Всё на свой аршин гнула, своенравная была. Даже на улице, когда шли вместе, рядом не шла, и сзади не отставала, всё впереди старалась идти. Муж уж и перечить не стал, атрофировалось мужское самолюбие.
Вот идут, один раз, через реку по переходу. У бабы голова закружилась, она в воду и упала. Мужик закричал, на помощь зовёт. Жаль старуху, уж сколько лет вместе прожили.
Сбежался народ, узнал в чём дело. В воду лезут, шарят по дну, ищут ниже перехода, ниже по течению в воде. А сам мужик взял палку и шарит в воде выше по течению, выше перехода. У него спрашивают, зачем ты там вверху по течению ищешь, её водой вниз от перехода уносит. А он отвечает:
- Нет, мою бабку нужно выше перехода и вверх по течению искать. Она всю жизнь против шла. За это время не изменится.
57). Как бабку соседи в кино не пустили.
В войну нужда была несусветная; ни обуть, ни одеть. Но вот война кончилась, но нужда ещё очень долго людей душила. Привезли в деревню кино. Объявления развесили, все узнали, народ дружно пошёл в кино. Одна бабка и говорит деду:
- Пойдём, дед, вечером в кино.
А дед и отвечает ей:
- Тебе бы нужно у соседей спроситься, а то могут и не пустить. А я, что, всегда готов.
Баба сбрындила:
- Как это так, в кино идти, да ещё и соседей спрашивать буду.
Дед промолчал. Свечерело, дед собрался, бабку ждёт, та оделась и говорит:
- Погоди, дед, я к соседям сбегаю, валенки попрошу в кино, мол, сходить.
Бабка ушла, дед ждёт. Бегала, бегала бабка по соседям, никто валенок не дал, сами собрались в кино. Пришла она домой, и ворчит на деда; придётся, мол, отложить поход в кино; никто валенок не дал. Сами все собрались в клуб идти. Дед и говорит:
- А я тебе сразу сказал, что нужно сначала у соседей спроситься, в кино-то сходить.
Промолчала бабка; нужда, что голод, не тётка…
58). Валенки сгорели.
Жили, были дед, да бабка много лет. а ума так и не нажили. Дед всё не мог бабку трудолюбию научить. Как с первого дня привыкла лениться, так до старости и дожила. Из-за бабкиной лени они всё перебивались с хлеба на квас. Да кое-как хату протапливали. Вот лежит однажды бабка на печи, и говорит деду:
- Дед, давай по-иностранному разговаривать.
Дед про себя подумал: - «По-соловьихински не научилась, как следует говорить, а туда же, по-иностранному». Но «прынц» держит, соглашается. Баба ему и говорит: -
- Дед, шухер, мухер.
Дед спрашивает:
- Баба, а, что это такое?
- Положи мои валенки в печь сушиться, - поясняет баба, как бестолковому ученику. Дед понял, что бабка его и на этот раз «надула». Но делать нечего, слез с печи, положил её валенки в печь. Но всунул их в горячую золу. Утром дед встаёт пораньше бабки и кричит ей:
- Баба, шахер, махер.
- А, что это такое?  Как по-русски будет? – спрашивает бабка. А дед отвечает, что по-русски это будет так:
- Бабка, твои валенки сгорели на хрен!               
59). На первое чай…
Привёз шофёр груз в колхоз вечером, и в начале села пробуксовал на машине до темноты. Выбился из сил, замкнул машину на ключ, и пошёл проситься на ночёвку. Пустила одна женщина. Он зашёл, пояснил, что и как получилось, попросил умыться. Хозяйка взяла с плиты чайник, полила ему тёплой водой, тот доволен, и просит её, что ни – будь перекусить. Хозяйка в ответ:
- Ничего нет, вот, разве, что на первое чай остался, а на второе, хоть сама ложись.
Шофёр с радостью:
- Отставить первое, два вторых. Переночевали, утром она рано ушла на работу, а потом и шофёр в рейс отправился. Долго не виделись.
Встретились только зимой. Приезжает он в этот колхоз опять с грузом, зашёл в контору, документы оформить. Смотрит его знакомая в коридоре у окна стоит, к отопительной батарее ягодицами прислонилась. Он к ней, обрадовался, спрашивает:
- Ты, что тут делаешь?
Она отвечает:
- Второе подогреваю.
60). Ударила мужа половой тряпкой.
Мыла баба пол в своей хате, в субботу. Подсунула подол юбки за пояс, чтобы не мешал, ведро с водой переставляет, половой тряпкой пол моет, согнулась вдвое. Заходит посторонний мужчина, смотрит перед ним бабочка в соку, и поза очень привлекательная. Погладил рукой у неё ягодицы, та молчит, он пристроился сзади, и давай знакомиться. В это время заходит её муж в хату, увидел эту картину, и давай жену материть за измену. Жена дождалась, когда их кино кончится, выпрямилась, и со всего размаха половой тряпкой по лицу мужа ударила, и говорит:
- Это куда же годится; родной муж видит, что его жену изнасиловали, и не заступается!
61). Четыре эффекта.
Учились в школе два друга. Поклялись поддерживать связь друг с другом всю жизнь. Один пошёл в военное училище, другой поступил в медицинский институт. За год до окончания учёбы встретились, разговорились. Военный и говорит:
- Вот я женат второй год, а детей всё нет и нет. Ты же будущий медик, может, знаешь, чем мне можно помочь?
- Знаю, - говорит медик, - у меня дипломная работа на тему «Оплодотворение при помощи страха». Это тебе подходит, и ты будешь моим опытным образцом. А суть вот в чём. Когда ты с женой занимаешься любовью, и ей «захорошеет», ты её в этот момент, чем ни – будь, напугай. И всё остальное получится по науке. И как только она забеременеет, ты возьми справку из больницы по этому случаю. А я, её приложу к дипломной записке. И на защите дипломной работы  использую. Встретимся за месяц до защиты.
И вот прошёл год, и месяц до защиты прошёл, встретились друзья. Медик и спрашивает:
- Ну, друг, каков эффект от моей рекомендации? – Тот сильно, сильно заикаясь, и с трудом, растягивая слова, заговорил:
- Прихожу домой и кричу: - Мария, я нашёл способ, чтоб у нас дети появились. – Она на встречу, следом тёща. Я поставил её раком, и давай мастерить пацанёнка. А потом чувствую, что ей и мне «захорошело». Я выхватил пистолет и выстрелил перед собой. – А медику это не интересно, торопит: - Ну, эффект-то, какой? – Друг отвечает:
- Получилось четыре эффекта. – Медик глаза округлил, неужели, думает, четверых родили. А тот продолжает:
- Первый эффект – жена обмаралась, второй эффект – тёщу в замочную скважину застрелил, третий эффект – солдат из-под койки выскочил, и четвёртый эффект – сам заикой стал.
62). Жена тесто месила. 
Повадится собака за возом бегать, никогда не отучить. Жила жена с мужем. Всё бы хорошо, да жена на передок была слабовата. Что бы с ней не делал, ничего не получается. Но слухи по селу идут. Хотя сам ни разу не прихватил. Не пойман, не вор; так люди говорят. Вот раз месила баба тесто в квашне.  Муж рядом сидит, читает газету вслух. Приходит сосед, поздоровался, попросил закурить, муж дал ему, тот сел у порога, курит. Муж дальше газету читает. Жена с соседом перемигнулись. Сосед поблагодарил хозяина за курево, попрощавшись, вышел из дома. Тут же жена и говорит мужу:
- Слушай, муж, я помочиться захотела, а руки в тесте, долго их придётся оскабливать, да мыть, сними хоть до колен трусы, я сбегаю до крыльца, опростаюсь, и назад. – Тот спустил жене трусы до колен, и сел опять за газету. Жена на крыльцо, а там сосед ждёт. Двух минут хватило, чтобы рога мужу наставить. Потом вернулась в дом и говорит мужу:
- Надень теперь трусы.
63). А мы за неделю оживить не можем.
Идёт солдат со службы, идёт пешком, денег нет, чтоб ехать. Идёт по городам, по сёлам и по дорогам меж ними. И вот идёт однажды по одному селу; слышит, глашатаи объявляют – у одного богача дочка умерла, а сама тёплая. Не хоронят её, ждут лекаря, или какого знахаря. Кто оживит дочь, тому награда была посулена. Пришёл солдат в этот дом, дайте, говорит, посмотрю, а потом и решу; браться ли, или отказаться от лечения. Только, чур, не подглядывать. Подошёл, смотрит, деваха – кровь с молоком. Щёки румянцем горят, хоть папиросу прикуривай.
Определил, что молодица в литургическом сне пребывает. Разделся и к ней под одеяло. Двое суток не выходил; всё оживлял. На третьи сутки встала деваха, отблагодарила солдата, родители награду выдали, и ушёл солдат.
Но, как ни тайно лечил солдат девушку, а кто-то подсмотрел, и об этом узнали все в селе, и полетел слух вперёд солдата, и намного быстрее, чем он сам шёл.
И вот он приходит в очередное село, смотрит возле одного дома – очередь мужиков и парней выстроилась. Подходит, спрашивает, в чём тут дело. А один отвечает:
- Умерла у нас одна старуха в восемьдесят лет, и вот мы всем селом оживляем, и оживить не можем.
64). А твои дрова прямые.
Жили муж с женой в одном селе уже много лет. И всё бы хорошо, да вот беда, не может жена научиться хорошо хлеб печь.  То проспит и тесто перекиснет, то пролежит – а хлеб в печи подгорит. Всё не может со своей ленью справиться. И на любой упрёк мужа всё ответ находит.
И вот, после очередной неудачи, муж поскандалил, и велел жене сходить к соседке поучиться хлеб печь. А жена в ответ, что у соседки муж хорошую муку смолол, а ты плохую. Из соседской-то муки и я хороший хлеб испеку.
Вот муж зачерпнул ведро своей муки и пошёл к соседу. Побыл там, покурил, побеседовали, и вернулся домой со своей мукой. И говорит жене:
- Вот бери соседскую муку и испеки хлеб, посмотрю я, что у тебя получится.
Постаралась жена, ночь не спала, хлеб получился на славу. Жена торжествует:
- Я же тебе говорила, что соседская мука лучше нашей. – А муж ей отвечает:
- Это мука наша, я её не менял, а лишь постоял у соседа. Теперь не выкручивайся. –
На следующий раз опять хлеб не получился. Муж с упрёками к жене. Жена в ответ:
- У соседа дрова кривые, а твои дрова прямые, поэтому и хлеб не печётся…
65). Как хромой женился.
Жил в деревне хромой парень, не было ноги до самого колена. Ходил он на протезе. И вот, решил он жениться. Но всё стеснялся невесте признаться, боялся, что откажет она. Ладно думает, женюсь, потом признаюсь, возможно, дело, как ни – будь, уладится.
Женился, спать легли в первую ночь. Он и говорит:
- Пока мы ещё любовью не занялись, я хотел бы признаться, что я инвалид. Вот, давай твою руку, я покажу, что у меня такое. – Он подвёл её ладонь, и положил на культю колена. Она погладила, погладила по колену, и говорит:
- Ничего страшного, милый, я смажу его вазелинчиком, весь пролезет, не стесняйся…
66).  Студент не брезгливый, но невнимательный.
После сдачи вступительных экзаменов в медицинском институте, для проверки на психологическую выдержку, студентов повели в лабораторию, где в ванной находились законсервированные трупы. Преподаватель сказал:
- Это последнее ваше испытание на вашу выносливость, и терпимость к трупам, и  дерьму.
Он ловко выловил один труп, вытащил его на помост и проговорил:
- Вот перед вами полуразложившийся труп, смотрите внимательно за мной, и делайте точно, как я. Кто вытерпит из вас, тот остаётся студентом в нашем институте. А кто не вытерпит, может уйти.
Он одним пальцем поковырял в зияющей ране трупа, и сунул палец себе в рот, и произнёс:
- Теперь делайте вы тоже самое, - и стал пристально смотреть за действиями абитуриентов. Некоторых вырвало сразу, некоторых позднее, некоторые сразу отошли от ванны, иные сразу покинули лабораторию. И только один повторил то, что делал преподаватель. Тот его похвалил, но сделал замечание:
- Ты не брезгливый, но не внимательный. Я в ране ковырял одним пальцем, а в рот всунул другой, а ты один и тот же палец.
67). Кто сколько времени занимается любовью.
Собрались звери, как-то на поляне после охоты, и завели разговоры на свободную тему. Кто о политике, кто о погоде, кто об охоте, кто о боге, кто о детях, ну, кто, что умел. Но, в конце, концов, все перешли к разговорам о любовных играх. И вот кто-то задал вопрос.  А кто, сколько времени занимается любовью?
Слон сказал, что он занимается около пяти минут. Верблюд – около семи минут. И так все по порядку, но у всех от одной, до семи минут, не более. Один заяц молчал всё время, а когда его спросили, он ответил:
- У меня на это уходит один час тридцать одна минута.- Все восхищённо загудели и зарычали, и попросили его рассказать, как это он выдюжает столько времени. Тот встал и говорит:
- Я один час приготавливаю своего дружка, одну минуту любовью занимаюсь, и час без памяти лежу.
68). Твой хлеб сразу раскис в ручью.
Жили муж с женою в одном селе много лет. И пришло горе к ним нежданное, умерла жена.
Через определённое время мужик  женился на другой женщине.
Вот собрался мужик на покос, жена испекла хлеб. Наложила в сумку продуктов и хлеб свежий положила. И мужик уехал на неделю на сенокос. Но к вечеру нежданно-негаданно вернулся, в сильном гневе, и обиде на новую жену. Та со слезами; мол, в чём дело, что случилось?
Муж поясняет:
- Моя, старая жена пекла хлеб, как хлеб. А ты, что сделала, уморить меня с голоду решила? Вот я, бывало, приезжаю на покос, ложу буханку хлеба в ручей размокать, в обед прихожу, он готов, можно есть. А твой положил в ручей, в обед пришёл, а он раскис в ручью, и уплыл с водой, только маленькая корочка  осталась. Есть-то не чего.
69). Вазелын, заходы…
Один грузин, находясь у нас на стройке, договорился с русской женщиной любовью заняться. Пришёл к ней на квартиру, сели, выпили, закусили. Он и спрашивает:
- Ну, как будем, с «Вазэлыном» или без.
Та подумала, что у него толстый дружок, раз с вазелином предлагает. И говорит, что первый раз лучше бы с вазелином.
Грузин открывает дверь, и кричит в сени:
- Ну, Вазэлын, заходы…
70). Ох, масло кончилось.
Одного председателя колхоза разбирали на бюро райкома партии. Объявили строгий выговор с занесением в личное дело, и предупредили; что если в колхозе дело не поправит, и не будут выполняться планы гос - поставок, то его снимут с работы, и отдадут под суд. Этому можно было верить, такое случалось у них часто.
Приехал домой, уборка шла, Половина комбайнов по домам стоят.  Комбайнёры гуляют.  Скот в загонах стоит, не пасётся, много коров с пастбищ не пригнали, не подоенные остались. Ходил, ходил по колхозу, голова кругом идёт, не знает, что и делать. Смотрит «нацмены» кошару для овец строят. Работают, торопятся, никто покурить не присядет, всё на ходу, всё молча.
Постоял в стороне, полюбовался на их работу, сам всё думает: - А как же мне своих подчинённых заставить вот так же работать. Потом додумался. Подходит к строителям, поздоровался, отозвал бригадира в сторону, и спрашивает, а сколько у вас в день зарплаты приходится на человека. Тот отвечает, что около пятидесяти рублей. Председатель просит у него четыре человека, и обещает платить им по сто рублей в день, но чтобы они помогли мне наладить в колхозе дисциплину труда. Тот понял председателя и выделил ему четыре горбоносых, здоровенных мужика. Председатель отвёл им кабинет парторга. Они попросили у председателя ведро подсолнечного масла. И началась работа; как увидит председатель, какого колхозника не на работе, а болтающимся пьяным по улице, звал его к себе, а потом отправлял его в партком. Выскакивал тот из кабинета парткома, и бегом на работу. Прошёл месяц, смотрит; все на работе и пьяных нет. Через месяц все полевые работы сделали в срок, через два месяца выполнили план получения и сдачи скота государству. Пробег автомашин повысился, стали обходиться без привлечённых шоферов. В октябре месяце выполнили план сдачи хлеба, и свеклы  государству. Механизаторы перевезли все корма к местам зимовки скота. В районной сводке с последнего, безнадёжного места, вышли на второе место. В районной газете стали часто вспоминать имя председателя этого колхоза, и его помощников, и многих рабочих. 
Райком доволен своей работой, вот, мол, как надо воспитывать руководителей. И для обмена опытом первый приехал в этот колхоз, ближе узнать обстановку, изучить опыт, и другим передать.
При разговоре с первым секретарём, председатель пожал плечами, но не стал тайну открывать, постеснялся, а лишь сказал:
- Это у меня партком хорошо работает. Знает своё дело.
Собрал первый всех председателей колхозов и парторгов на семинар в этот колхоз. Собрались в кабинете председателя, совещаются, а на ознакомление с делопроизводством председатель отправлял по одному в партком.
Заходит первый посетитель в партком, а перед ним там усачи чернокожие сидят. Понял в чём дело, и попытался бежать назад. Ан, нет, те его за шею и начинают сношать. Кончили, отпустили, тот выскакивает из парткома сломя голову, а другие спрашивают, ну что там новенького?
Тому стыдно признаваться, да неудобно, что его одного такая участь постигла, а остальных может не коснуться. И говорит им, что там много чего интересного.
И так, все прошли этот практический семинар по изучению опыта работы парткома. Каждый выскакивает, и бегом в свою машину, и айда домой без оглядки.
Вот уже и последний зашёл, Остались только первый и председатель в кабинете.
Слышат, как закричит человек в парткоме благим матом. Секретарь и спрашивает, что это, мол, там такое?  Председатель отвечает:
- Эх, не рассчитали парткомовцы, масло кончилось, на-сухую последнего семинариста воспитывали.
71). Как один сбрасывал вес.
Один очень тучный человек приехал на курорт, и на приёме у врача, просит его помочь сбросить весь лишний вес. Врач согласился и завёл его в отдельную комнату, заставленную столами и стульями. Потом хлопнул в ладоши, и из другой двери вошла молодая обнажённая дивчина. Врач ему и говорит:
- Если догонишь, твоя будет. Можешь с ней любовью заниматься. – И сам вышел. И побежал толстяк, а дивчина от него. Далеко не обегает, и в руки не даётся. Казалось – бы, вот-вот поймает, ан, нет, всё никак. Вот он уж и вспотел, и устал бегать. Видит, что и дивчина вспотела, и заметно приморилась. Ну, думает; ещё чуть-чуть и она моя, вот-вот!
Но в это время входит врач, и останавливает эксперимент. Девица вышла, врач взвешивает пациента; вес уменьшился на десять килограммов.
На завтра приходит к врачу, и просит его прибавить время. Но врач ему отказал в этой просьбе. Завёл в тот же кабинет, хлопнул в ладоши, из другой двери вошёл нацмен. Врач толстяку говорит:
- Если он тебя догонит, ты его будешь, он с тобой любовью займётся, - и вышел из комнаты. И они побежали. Толстяк, чувствуя, что стал выбиваться из сил, закричал во весь голос. Вошёл врач, гонку остановил, нацмен ушёл. Врач взвесил пациента; оказалось, что вес уменьшился на тридцать килограмм, лечение закончилось.
72). Собачка на буксире.
Жил один мальчик, у него отец шофёром работал на очень старой машине. Ремонтирует, ремонтирует машину, а как в рейс отправится, смотрят, через недолго его машину на буксире тащат. Как увидит сын отца и кричит матери: - Мамка, смотри, папку опять на буксире тащат.      
Мать отвечает:
- Опять или машина сломалась, или бензин кончился.
Была у них комнатная собачка. Как-то раз она загулялась. Матери не хотелось. чтобы он щенилась, и намазала ей хвост и под ним бензином, чтоб запахом кобелей отпугивать. Выпустила собачку из дома, занялась своим делом. Через какое-то время соседский кобель, соткнувшись с их собачкой, тащит её к своему дому. Сын увидел и кричит:
- Мама, кончился твой бензин, тащат нашу собачку на буксире.
73). Это не моя жучка.
Жили соседи дружно между собой, ходили часто в гости друг к другу. У них были мальчишки, ровесники. Играли между собой.
Приходит однажды соседка к подруге в гости, и приводит с собой свою подругу, такую солидную тётю.
Сели чай пить, посадили с собой и детей. Взрослые говорят про своё. А дети про своё. Один жалуется другому, что у него украли его собачку Жучку. Вот уж как неделю её нет дома. Сидят, говорят, и из-за стола не выходят. Скучно стало. Вдруг соседский мальчик уронил ложку под стол, и слез со стула на пол за ней. Оттуда вылез, и говорит:
- Мне кажется, что твоя Жучка у тёте между ног спрятана.
Друг тогда специально роняет ложку, и спускается на пол за ней. Вылез и говорит:
- Это не наша Жучка. Всем она похожая на мою, только у моей рот поперёк головы, как и у нас, а у этой собачки – вдоль головы. Не моя это собачка.
74). Ишака купили.
Прослышали свободные бабы, что в тёплых странах вдовые бабы ишаков пользуют, богатство у тех большое.
Собрались, поехали. По приезде сразу на базар пошли. Нашли, срядились, купили одного, расспросили, как и что с ним делать. Сели на него верхом и айда домой.
Выехали из города, едут полевой дорогой, разговаривают, что заживут они теперь на все сто. Ехали, ехали, дай, говорят, здесь попробуем, а вдруг ничего из этого не получится. И придётся вовремя избавиться от него, пока далеко не отъехали. Встала одна на четвереньки, ишачку изображает, вторая подводит ишака, тот и забрался на первую. Вторая за повод держит, не даёт весь инструмент использовать, как бы худо не случилось. После первой, вторая на четвереньки встала, первая подводит ишака. Всё повторилось. Только вторая приговаривает, ну-ка, мол, ослабь поводок, а ну-ка ещё маленько ослабь, а ну-ка ещё чуть-чуть. А первая и говорит:
- Что, ты, дорогая, я давно уж повод бросила, и не держу ишака вовсе.
75). Мурашки по спине побежали.
Прослышали русские бабочки, что узбеки очень русских баб уважают, и за любовные игры щедро одаривают. Русские-то мужики сами на баб надеются, и норовят за счёт любовницы напиться, да наесться. Съездила одна, съездила другая, третья вернулись домой, по персидскому ковру привезли; радуются, хвастают.
Собралась одна деревенская женщина съездить за ковром. А сама в этом деле не опытная была, с чужими мужиками не путалась. Ладно, собралась, поехала; приходит на базар, ковёр выбрала. Торговаться стала. Просит цену снизить. Тот предлагает, что отдаст ковёр за так, если она ему отдастся на всю ночь. Она согласилась, приходит вечером, выбрала красивый ковёр, расположились на полу. Она, как увидела его дружка, так и вздрогнула всем телом. Тот спрашивает, в чём, мол, дело. А она и говорит, что как только увидела такого солидного дружка, так по спине и побежали мурашки. Он и говорит ей: - Ну-ка, убирайся отсюда, знаем мы ваши мурашки, они у нас мондавошками называются. Вот так и получается в жизни, не берись за то, что не можешь.
76). Почему ты, кум, плачешь?
Приехали два кума первый раз в город. Зашли в столовую, ждут когда еду подадут. На столе ложки лежат, горчица стоит. Один другому и говорит:
- Ну, что, кум, давай пока вот этого попробуем. Хоть это вот бесплатно поедим. – Зачерпнул столовую ложку горчицы и в рот положил.  Задохнулся сразу, из глаз слёзы текут, слова сказать не может. Ну, кое-как проглотил, а слёзы уж до бороды докатились. Второй и спрашивает:
- Ну, что, кум, как кушанье, можно есть, - тот отвечает:
- Кушанье первый сорт.
- А почему же ты плачешь? – А тот отвечает:
- Я в этот момент вспомнил, как умирали мои родители, и как мне их было жаль.
Поверил кум, зачерпнул ложку горчицы и в рот. И у того дух захватило, и слёзы из глаз потекли. Ну, кое-как справился, и с укором смотрит на кума, проклиная его в душе, на чём свет стоит.
А первый кум, как ни в чём не бывало, спрашивает:
- А почему же ты-то, кум, заплакал? – А тот отвечает:
- А плачу я от жалости; и почему это ты, вместе со своими родителями не умер.
77). А зачем ты вылил первую и десятую стопки?
Сижу я в ресторане, смотрю, заходит добрый молодец, и ко мне за стол садится. Поздоровались, он заказал закуску и литр водки, и десять стопок. Ему принесли, смотрю, разлил он водку в эти стопки, потом перекрестил рот, взял первую и десятую стопки, и вылил их под стол. А после остальные выпил, и лишь после каждой стопки покрякивает. А потом съел всю закуску. Передохнул, закурил, откинувшись на спинку кресла. Я его спрашиваю:
- Зачем же ты две стопки-то вылил под стол?
- Это очень противные стопки, - говорит он, - первая не лезет, и с таким трудом я её пью всегда. А десятая всегда бывает лишняя, с ног сваливает, домой дойти не могу. А вот так, как раз, и всё в порядке.
         
78). А почему она аборт не сделала?
На одном из ленинских юбилейных собраний после доклада, выступил Леонид Ильич и говорит:
- Народ родил Ленина, Ленин родил партию, партия родила меня. – А когда смолкли бурные аплодисменты, перешедшие в овацию, на первом сидении один глуховатый, тощий, седой старичок, проговорил, повернув лицо к соседу:
- А почему партия аборт не сделала?…
79). Вот у нас людоеды, так людоеды.
С одного международного, испытательного, авиационного полигона, вылетел новой модели самолёт. Управляли им три лётчика; американец Джон, англичанин Джек, и русский Иван. Летят и радуются дальности полёта, высокого подъёма, и лёгкостью управления, и безукоризненной связью с землёй. Была дана им команда на возвращение. Они развернули самолёт и полетели домой. Шли они над океаном, и вдруг у них двигатель отказал, и они пошли на снижение. Решено было плавно приводниться рядом с островом. Потом и приводнились, и с разбега ударились о берег острова. Самолёт от удара покорёжило, но лётчики живые остались. И вот живут лётчики, помощи ждут. Смотрят корабль идёт. Они рады, дают сигналы, зовут на помощь, чтобы спасли их. Корабль подходит к острову, забрали лётчиков. Но тут им тоже не светит спасение. На флаге изображены две кости крестом. Это были людоеды. Все изуродованные, тёмнокожие, Заводят лётчиков к капитану корабля, он тоже людоед. Но с премудростью, и говорит им:
- Вы, поняли к кому вы попали, мы вас съедим, но можем и отпустить, если отгадаете, чего у нас нет на корабле.
Первая очередь выпала американцу. Он посмотрел, и видит, что кругом одни мужчины, и все чернокожие. И говорит:
- У вас на корабле нет белой женщины.
Капитан приказывает помощнику, и тот приводит белую девушку. Съели американца. На второй день привели англичанина. Тот когда уезжал из дома, его отец-винодел изготовил новую марку вина – Джексон и К. И на прежний вопрос людоеда ответил:
- У вас нет на корабле вина – Джексон и К.
Капитан даёт команду, и помощник выкатывает бочку с такой этикеткой. Налили бокал, дали англичанину покушать, тот признал отцово вино.
Съели и его.
На третий день зовут Ивана. Тот пришёл, и говорит:
- Вот вы хвастаетесь, что у вас всё есть. А скажите мне, у вас партком есть? – Те отвечают, что нет такого.
-А у вас народный контроль есть? – те отвечают, что тоже нет.
- А исполком есть? – пытает их Иван. Те смущённо отвечают, что и этого органа нет.
Ну, тогда Иван и говорит:
- Ну, какие вы к чёрту людоеды, если у вас этих организаций нет. Вот у нас людоеды, так людоеды. А вы это тьфу, а не людоеды.
Капитан приказал спустить на воду моторную яхту на воздушных крыльях, дал Ивану золота, снабдил провизией, и амуницией, и отпустил его домой. Приехал Иван на родину, встретились мы с ним недавно, и поведал он мне эту невероятную историю. А, так, откуда мне знать?
80). «Откелева» будешь?
Приехал уполномоченный из райкома в колхоз с проверкой. Устроили его на постой к Марье Ивановне; прожжённая была бабочка, за то ей и трудодни платили. Дело к вечеру подошло, умылся гость с дороги, ужином хозяйка откормила. Постель приготовила, и первая под одеяло прошмыгнула, и спрашивает:
- Ну, дорогой человек, «откелева» будешь? – А тот в ответ:
- Из райкома я. – Хозяйка поправляет:
- Нет, я не о том. Я спрашиваю, спереди будешь, или сзади?
А сама подумала, что нужно председателя предупредить, пусть сильно не боится уполномоченного; он очень не догадливый.
81). Они у нас половина партийные.
Прислали в колхоз уполномоченного. Встретили его, устроили на ночёвку к одной вдове. Встретила она его, как положено, накормила, выпить нашлось. Стелет постель, кладёт на койку две подушки, двух - спальное одеяло кладёт. Приглашает в постель. Тот осмотрел койку, взял одну подушку, бросил на диван и сам лёг, своим пальто оделся, и говорит:
- Нам нельзя, мы партийные. – Так и ночевал один на диване. Утром хозяйка рано на работу ушла, позднее уполномоченный ушёл по бригадам. Приходит на птичник, присмотрелся, видит, что на каждую курицу два петуха приходится. К чему бы так, не разумно это. Записывает замечания, требует заведующую, вскоре и она пришла. Смотрит, а это его хозяйка. Он спрашивает:
- А, что, это у вас петухов сильно много? – Та отвечает:
-А половина петухов не топчат кур, им нельзя, они партийные. – Не стал уполномоченный записывать это замечание.
82). Еврей поймал золотую рыбку.
Пошёл Абрам на рыбалку, и поймал золотую рыбку, она просит его отпустить её в воду. Любой выкуп обещает. Абрам подумал, подумал, и стал рассуждать; дом есть, машина есть, обстановка в квартире есть, деньги есть и у него, и у жены, ничего не надо. Выпустил рыбку в реку, и вернулся домой. Хвалится своей жене, что поймал золотую рыбку, да за ненадобностью отпустил её в воду. Жена и говорит, конечно есть у нас всё. но всё равно зря ты её без выкупа отпустил. А, что ж тебе ещё нужно, дорогая, спрашивает Абрам.
- А вот, что, говорит жена, - все нас дразнят – жиды, да жиды, христо продавцы поганые. Ну, вот пусть бы нас переименовали в русских людей. Пусть меня зовут Марией, а тебя Иваном.
Обрадовался Абрам находчивости жены, поблагодарил её, и побежал на реку к золотой рыбке. Зовёт её, та приплыла, Абрам высказал просьбу жены, та с удовольствием обещает помочь. Пошёл Абрам домой, душа поёт. Подошёл к своей усадьбе, и  угадать не может. Осмотрелся кругом, думает; вот  перед моей усадьбой Михаил живёт, за мной Григорий живёт, их это хаты стоят. А тут между ними я должен жить, смотрит, смотрит, ничего не поймёт. У него же ограда из плах была огорожена, краской выкрашена. Дом обшит и покрашен был, гараж с машиной, и прочие постройки. За домом сад фруктовый рос, а впереди дома цветник роскошный стоял. А сейчас, что творится? Он осмотрелся ещё раз; это Мишкина хата, это Гришкина хата, посередине его дом красовался и всю улицу украшал. А теперь что, ну, срамота, и только. Ограда была огорожена сгнившим плетнём, вместо тесовых ворот в калитке болталась головка от койки, привязанная капроновым чулком. Зашёл в ограду, вместо асфальтовой дорожки, грязь, изрытая свиньями. И стоит перед ним покосившаяся хата, крытая соломой. До окон в землю просела. Дверь, обитая дерюгой, висела на одной петле, и при открывании бороздила углом по земле. Заходит Абрам в хату, смотрит, стоит его жена, теперь уже Марья. Сама русая, с большими голубыми глазами, руки в свинячьих помоях, лицо в саже, передник забрызган, на ногах  сапожные, обрезные головки.  Под печкой пищат цыплята, в углу привязан телёнок, под лавкой в ванне новорождённые поросята верещат. На печи детишки плачут, самодельную игрушку не поделят между собой. Иван и говорит:
- Ну, что Марья, ты теперь довольна? – Та отвечает:
- Рада-то, рада, только сильно страшно от такой бедности. Жуть берёт на всё это смотреть.
Иван и говорит ей:
- Не тревожься, дорогая, моя Мария. Закупим стройматериала, подрядим армянскую строительную бригаду, и к осени будет, как и было до этого, даже ещё и лучше. Денег у нас хватит. Истратим мою сберкнижку на строительство, а твою на обстановку в дом, и на машину с гаражом. Самое главное, что мы теперь не евреи, и не будут нас теперь дразнить жидами. Ну-ка давай ещё раз посчитаем, сколько там у нас денег осталось на сберкнижке. – Он достал с божнички две сберкнижки.
Но, что это такое?! Те были стального цвета, а эти красного и подписаны золотыми буквами. Подносит на свет, к окну, читает:
- Ударник коммунистического труда.
83). Иван поймал золотую рыбку.
Улыбнулась, наконец-то, судьба Ивану; поймал и он золотую рыбку. Та просит его:
- Отпусти, Иван, меня домой, я выполню любые три твоих желания.
Подумал Иван, и говорит:
- Преврати всю воду в этом озере в водку.
- Готово, - отвечает рыбка, - можешь откушать.
Иван нагнулся к воде, покушал, ощутил вкус водки. Думает:
- А, что же ещё заказать?
Рыбка торопит Ивана:
- Быстрей, Иван, решай, а то я задыхаюсь, в воду нужно мне.
- Преврати воду в водку вон в том ручье, который втекает в это озеро.
- Готово, иди, кушай. – Пошёл Иван, покушал, точно  водка. Рыбка опять торопит Ивана:
- Думай, Иван, а то мне в воду пора, терпения не осталось.
Думал, думал Иван, ничего не мог придумать; никаких желаний нет, фантазия отсутствует, мечты ограничены. Наконец-то придумал, и говорит, выбросив червей из консервной банки, и выставил её перед собой:
- Наливай сто грамм и уматывай к такой-то матери.
84). Вода быстро бежит.
Приехал Иван в отпуск из города, стал хвастать перед товарищами, как ему хорошо живётся в городе. И работать приходится по семь часов, и два выходных, и в кино можно ходить ежедневно, и в цирк, пожалуйста. Везде мороженого полно, в квартире и горячая, и холодная вода есть, есть и ванна, и туалет.
Товарищи слушают, рты раскрыли, удивляются. Но один и спросил:
- Неужели так, таки и всё хорошо, и нет ничего неудобного в городской квартире. – Иван отвечает:
- Неудобно только одно, пить неудобно. Вода, почему-то по белому дну широкой посудины, быстро, быстро бежит, что и языком не поймаешь, и неудобно голову туда вставлять.
85). А я думал. Что тут деньги.
Уехал Иван в город, а специальности никакой не имел. Кое-как устроился в ЖЭУ сантехником. Подучили его этой специальности немного, показали макеты и картинки всего сантехнического оборудования. Приняли зачёт, выдали документ. Устроили торжественный вечер, выпили. Опытные ребята хвастают; выгодная это специальность. Стоит только раз сунуть руку в пессуар, или в клазет, и вот тебе полная ладонь денег. Не нужно по копейке собирать.
Иван слушает, радуется такой выгодной специальности. Вот послали его на один вызов, пришёл он по адресу. Ему показывают забившийся клазет. Сунул он руку по самый локоть, пошарил пальцами, вынул руку всю в дерьме, посмотрел и говорит:
- А я думал, что тут деньги.
86). Мы не любовники, мы алкаши.
Познакомились парень с девушкой, пришли к ней на квартиру. Ознакомились подробнее, сели за стол, кушать стали, она бутылку на стол, он напился, и уснул за столом.
Пришёл он на второй день, угощает его хозяйка, но водки налила только один стакан. Выпил он, ляг на койку, отвернулся к стене и уснул.
Ну, думает девица – опять я оплошала, видимо, опять лишку налила. Никакой реакции от него нет, не заикается про любовь.
На третий день после угощения, налила для азарта всего лишь сто грамм водки. Ждёт от него ласки, а он отвернулся лицом к стене, притих, молчит.
Девица развернула его лицом к себе, и говорит:
- Ну, что с тобой? Когда же будем любовью заниматься? – А тот отвечает:   
- Мы не любовники, мы алкаши.
87). Как забивали гвозди в доску лбом.
Шло соревнование, кто больше гвоздей забьёт лбом в доску.
Представители были из всех стран. Вознаграждение было колоссальное. Честь России защищал чукча. И вот жюри объявляет итоги соревнования. Кто забил пять гвоздей, кто четыре, кто три гвоздя, а самое большое количество гвоздей лбом было забито в количестве десять штук. Чукча забил один гвоздь, но ему присвоили первое место, и вручили денежную премию. Зал зашумел, запротестовал. Тогда судья встал, и сказал, что чукча забил лбом гвоздь в доску шляпкой.
88). Сто – получки, и десять за бутылки.
При встрече одна соседка и говорит другой:
- Как только вы живёте, и как вам только денег хватает на месяц? Получаем одинаково по сто рублей. – А та отвечает:
- У нас сто рублей получки и десять рублей выручаем за сданную водочную посуду.
89). Царица, подержи кобылу.
Оказался Иван на безлюдном острове. Живёт неделю, другую, месяц. Пища есть, питьё есть, жить хорошо. А при хорошей и сытной жизни до баб тянет. Встаёт утром, потягивается; хоть ревмя реви, бабу давайте. Смотрит возле озера кобыла ходит, медленно переступает, траву щиплет. Обрадовался Иван и бегом к кобыле. Смирная, ручная кобыла оказалась, подошёл, погладил, она стоит. Он стал приспосабливаться сзади. Но высоко было, не достаёт. Побежал, набрал камней, сложил возле задних ног кучей, встал на них, стал приспосабливаться. Только пристроится, кобыла переступает. Он камни переносит ближе, приспосабливается. Она опять переступает. Уж и замучился совсем он. Как вдруг ему на ногу мокрая лягушка запрыгнула. Осерчал Иван, схватил лягушку за ногу, и ударил со всего плеча о землю. Вдруг полыхнуло пламя, поднялся столб дыма, из которого появилась красавица царица, и говорит Ивану:
- Спасибо, что вернул меня на божий свет в прежнем виде. Я к твоим услугам, делай со мной, что хочешь, я готова выполнить любое твоё желание. -  А он и говорит ей:
-  Подержи быстрей кобылу.
90).Ищет деньги у столба.
Идут люди поздно вечером по улице, смотрят вокруг столба с фонарём, ходит старик и внимательно и беспрерывно смотрит в землю. Они подошли и спрашивают:
- А, что это, ты тут ищешь? – Он и отвечает:
- Да деньги ищу. – А они вновь спрашивают:
- А где, ты, их потерял? – Он поясняет им:
- Да, вон там, в переулке. – Они опять  за своё:
- В переулке потерял, а почему здесь ищешь-то?
- Там темно, а здесь фонарём освещено.
91). Подсаживали на столб прикурить.
Идут два офицера, смотрят, старик старается на столб залезть. Они спрашивают:
- Это зачем же вы, папаша, на столб лезете? – Тот отвечает:
- Да, вот спичек нет у меня, хотел вот на столб залезть, да прикурить папироску от лампочки. Но очень высоко, не могу забраться.
Переглянулись офицеры меж собой, посмеялись, - эх, мол, ты деревенщина бестолковая. Ну, а чтобы больше потешиться и посмеяться, как это он будет от лампочки прикуривать. И предлагают ему:
- Дед, давай мы тебя подсадим до лампочки.- Взяли его под мышки, и давай его поднимать вверх по столбу. Поднимали, поднимали, из сил выбились. Ну, кое-как подняли. Смотрят он и в - правду от лампочки прикуривает. Ссадили на землю, хохочут над дедом:
- Ох, и дурак – же, ты дед необразованный, да кто же это от лампочки-то прикуривает.- Дед достал из кармана зажигалку, прикурил папиросу, и толкует: -
- Я то дурак не образованный, а вы дураки, да ещё и образованные, поднимали меня на такую высоту.
92). Что это у тебя так воняет?
Пришла одна соседка к другой в гости, а та пол в комнате подмывает. В углу телёнок привязан, в другом углу овца с ягнёнком, под печью поросята южат. В феврале это было. И спрашивает хозяйку:
- А, что это у тебя так воняет? – Та промолчала, неудобно, конечно, да, что поделаешь.
Случись так, что эта же соседка приходит сюда в ноябре месяце. Смотрит в сенях три противня с пельменями стоят. Два ведра свиного жиру натоплено, стоят, остывают. Рулет из свиной брюшины поблескивает румянцем на подоконнике. Заходит в дом, а хозяйка пироги печёт, огромную чашку наложила. На плите что-то шкварчит, шипит, и булькает, а запах по всему дому стоит, от одного духа можно насытиться. Она и спрашивает:
- Ох, соседка, да что это  у тебя так вкусно пахнет?
Та отвечает:
- Пахнет то, что тогда воняло.
93). К тебе и ходить не интересно.
Повадилась одна соседка к другой в гости ходить, то ли от нечего делать, то ли от лени. Придёт, сядет, и сидит. А хозяйка то шерсть прядёт, то полумотки сматывает, то красит их. А потом ткацкий стан установила и всю зиму ткала после работы в колхозе. А весной всё с семенами возилась; то перебирает, то сортирует, то на всхожесть проверяет. Полный двор скота, тоже время требует.
И вот один раз приходит соседка, села, смотрит, а хозяйка то в дом, то из дома, туда, сюда, то то, то сё, без присяду весь вечер. Наскучило гостье весь вечер сидеть тычкой, собралась домой, и говорит:
- Ох, соседка, к тебе в гости приходить не интересно, поговорить с тобой некогда.
94). Самое главное – мошонка.
Объявили конкурс на тему, что у человека главное?  Собрались три представителя трёх государств: американец, англичанин, и русский. Первые двое сидят в библиотеке, книги изучают, ответ ищут. А русский сидит в пивной, пиво глушит. И вот позвали их к ответу. Американец говорит, что главное у человека это его мозги. Они и отличают его от животного. Англичанин говорит, что главное у человека это нервы. Психически не уравновешенный человек хуже животного. Вызывают русского. Тот отвечает, что главное у человека это его мошонка. Если бы её не было, то не в чем было бы яйца носить. А без них не было бы ни умных, ни дураков, ни психованных, ни с нормальным рассудком. Конечно, ему и присудили победу на этом конкурсе. 
95). Набери в рот воды.
В одной большой семье жили три снохи. Две снохи, как снохи, а третья не приведи господи. И то ей не так, и то не этак. И обращаются с ней все грубо, и свекровь её часто ругает, и свёкор совестит, и муж уже несколько раз бил.
И, вот после очередного боя, убежала она к матери и со слезами жалуется:
- Уйду я от них, жить там с ними нельзя, и слова не дают сказать. Все меня обзывают, свекора обзывают, муж бьёт. Как начнут всеми ругаться, так кое-как переспориваю их всех, сил больше нет терпеть такое.
Мать послушала, подумала, что если мать не перевоспитает, то чужие люди и подавно. Оставила дочь у себя ночевать, а утром, после первых петухов, послала дочь в родник за водой. Потом налила эту воду в трёх - литровую банку, поставила перед образами в святой угол, и до рассвета молилась. Дочь увидела это и говорит:
- Зря ты, мать, всё это делаешь, всё равно Бога нет.
Мать промолчала, а с восходом солнца, и говорит дочери:
- Вот тебе я воду наговорила, как вернёшься к мужу, так с утра набирай в рот воды, и управляйся по дому. Эта вода от злых языков, и напасти. Так дочь, хоть и с обидой, и с неохотой, сделала.
А через неделю дочь опять прибегает к матери, не нахвалится жизнью; и золовки мои меня величают, и свекора так ласково называют, и муж постоянно ласкает и нежит, и никак не нацелуется. – А мать в ответ:
- А ты говорила, что Бога нет, видишь, как наговорная вода помогает.
96). А вот в этом углу…
Повстречался кот с кошкой весной на чердаке. И стал он ей рассказывать свои похождения:
- Вот в первом углу я в любовь играл с Чернушкой. Во втором углу я нежился с Белянкой.   В третьем углу я был с другой соседской Муркой. –
Ну, думает кошка, что и до неё очередь дошла, выгибается, нежно мяукает, трётся о кота, в глаза ему заглядывает. А кот и говорит:
- А вот в этом, четвёртом углу мне хозяин топором яйца отрубил.
97). Пока отслужишь.
Жил, был старик со старухой на «Яме». Было у них четверо сыновей. Вот вручили старшему сыну повестку, чтобы явился в Военкомат на комиссию. Пешком тогда ходили, а до Военкомата было восемьдесят километров. Не прошёл Алёша комиссию, негодным его признали для службы в армии. А пока шёл туда, сюда, и там неделю прожил, прошло время полмесяца. Вернулся Алёша домой, идёт селом, проходит мимо своего дома, а братья в это время крышу у дома перекрывали, увидели его. и кричат:
- Братка, ты, что дом-то проходишь? – А тот с достоинством:
- Да, пока отслужишь в Армии. и забудешь кто, где живёт.
98). Что это тебя в эти дни не видно было?
Жили у нас в селе два брата Алёха и Андрюха. Отслужил младший брат в армии пять лет, и пришёл домой. Побыл в семье два дня, и решил к брату сходить проведать. Соскучился, пять лет же не виделись. Приходит к нему, здоровается, а брат лежит на печи, и говорит:
- А где это тебя, братка, эти дни не видно было? – Младший отвечает:
- Да, вот в армии отслужил пять лет, только вернулся домой. – Старший брат, так удивлённо, толкует:
- В какой армии? Да, какой же вражака тебя туда возьмёт?
99). А Ануй давно течёт?
Жил на «Яме» Иван Егорович, ноги у него болели, он мало и плохо ходил, всё с костылём передвигался. Он всё время на полевом стане сторожем работал. И когда идти не нужно было, он садился на землю, и если требовалось, недалеко, переместится, то он опирался на руки, и перемещал своё тело. Вечером приходит на пост, когда там ещё были механизаторы. Стараясь иногда разрядить обстановку кто-нибудь спрашивал:
- Иван Егорович, а давно ли река Ануй течёт? – Тот невозмутимо отвечает:
- Да, вот, когда я ещё в Антоньевке, в батраках работал, он уж тёк.
Посмеявшись мудрости Ивана Егоровича, другой спрашивал:
- А скажи, Иван Егорович, то ли в Ануе рыба есть? – На, что он глубокомысленно отвечал:
- В Ануе рыбы много, но… -  За этим следовала долгая пауза, пока кто-нибудь не спросит:
- Ну и, что, но? Тот отвечал:
- Но её поймать надо.
100). Шар давай.
Заняли немцы деревню, и стали продукты собирать и отнимать у населения. Заходит один немец в одну хату, где уже побывали другие захватчики, и требует:
- Кушать давай. – Хозяйка отвечает:
- Да ничего нет, хоть шаром покати.- Немец своё требует:
- Тогда шар давай.
101). Да спасибо ж Сталину.
Это было в первый год коллективизации на сенокосе. Покушали мётчики мамалыги, легли на землю возле котла, курят, разговаривают. Будто всё переговорили, ко сну клонить стало. Вдруг один и говорит:
- Эх, спасибо ж Сталину, да спасибо родному. – Мужики головы подняли, спрашивают:
- Что это с тобой, заснул что-ли, или спятил немного?
В неофициальной обстановке мужики никогда не говорили – спасибо Сталину. Да и я такое ни разу не слышал, ни от кого. И вот один спрашивает на серьёзной ноте:
- Это за что же ему спасибо-то? Ты как метал сено руками до колхоза, так и мечешь, по сей день. Только тогда ты ел мясо с мясом, и салом прикусывал. А сейчас голая мамалыга, и хлеба одна пайка.
А тот в ответ:
- Да не за это я говорю спасибо, а за то, что сейчас голытьба хоть досыта натрахалась. Всех вместе нас собрали вот в этом логу, вон баб сколько. А то бывало нас, до богатых домов не допускали. Нищета с нищетой всё и водилась.
102).Зубы заболели.
Трое суток у меня болели зубы. Что ни делала, ни что не помогало. Вот утром зажала щеку ладонью, и ойкаю, и причитаю со слезами:
- Ой, ой, ну, что это со мной творится, никакого терпежу нету, последних сил лишаюсь. Наверное «издец» придёт. – Пятилетний сын мою руку держит, гладит ладонью, уговаривает, чтоб не плакала. Наутро опять с зубами мучаюсь. Вдруг слышу, кто-то в дверь стучится, я говорю:
- Там не заперто, входите. Кто там? – А сын и говорит мне:
- Мама, это к тебе, твой «издец» пришёл.
103).Бесплатный секс.
По весне у зверей начался любовный гон. В связи с перестройкой все звери женского пола были организованы, и помещены на платную обслугу в дома терпимости. Пришёл туда и наш Заяц. Спрашивает у заведующей этим заведением о порядках и ценах за обслуживание. Заведующая Ослица и говорит Зайцу:
- Вот пройдите по коридору, увидите на дверях фотографии дамочек, и их цены за один сеанс. -    Идёт Заяц, смотрит фотографии, читает цены, отрицательно качает головой. Слониха стоит сто рублей. Медведица девяносто рублей, Волчица семьдесят, Кобыла шестьдесят. И так он прошёл по всему проходу и не нашёл подходящей цены, не по карману ему эти цены. Его зарплата была всего десять рублей в месяц. И вот он подходит к последней двери,  на которой было написано: - «Здесь секс бесплатный». Заяц так обрадовался. Расстегнул шубу.  Снял шапку, и с радостной улыбкой на лице, резко распахнул дверь, и хотел уж крикнуть, «здравст…, но не успел, как оказался на крыльце, а дальше снег и сельская улица.
В дверь громко постучали, потом открылась дверь, и вошёл агроном, воскликнул:
- А, вы, что, мужики, тут и ночевали?
-------------28-03-1993г – 13-01-2013г.----------
Закончил перед старым новым годом. Луна вверх рожками народилась.

            


.

ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ ХРИСТОВЫМ
Две полных семьи жили по соседству. В одной семье  старше годами, росли дочь и сын. А у другой семьи были две дочери, двойни. Первый сосед работал в колхозе комбайнёром, потом на тракторе.  И ближе к пенсионному возрасту его перевели на пилораму. Николай был мастер на все руки. Всё, и дом, и вся мебель в доме, все животноводческие постройки были изготовлены и построены его собственными руками. Жена Таисия после техникума всю жизнь проработала агрономом в колхозе. Они с женой приобрели легковую машину, но, так, как ездить сильно было некуда, они впоследствии отдали её сыну, когда тот, уже взрослым уехал в город жить, после института. Их дочь тоже после института уехала в город и вышла там замуж. Старики сейчас живут одни. Дети их ежегодно навещают, и отпуска проводят с родителями.
Вторая семья жила через дорогу. Муж всю жизнь, до непредвиденной и неизлечимой болезни, работал на комбайне, а потом на тракторе. Специалист он был отменный, все работы делал уверенно и отлично. Жена Валентина работала первое время поварихой в колхозной столовой, а потом её перевели на работу почтальонкой, откуда она и ушла на пенсию. Их дочери двойни  часто приезжают к родителям в гости со своими детьми. Они работают в городе продавцами, частниками.
Какими бы терпеливыми и обходительными не были люди, всегда и у всех найдётся причина испортить меж собой отношения.
Валентина часто после кормления свиньи с поросятами выгоняла с ограды на реку, которые там и купались в воде и валялись в грязи, или, насосавшись, молока у матери, и развалившись на песке, подолгу спали. А когда Валентина задерживалась на работе, свинья со всем семейством выходила с реки и проверяла изгороди соседей. Если где изгородь была ненадёжная, она её поддавала рылом, ограда ломалась, и они проникали в огород. Это приводило всегда к скандалу. Одни требовали, чтобы Валентина не выпускала свинью из пригона, а та упрекала Николая, почему он, специально, что ли, не ремонтирует ограду. 
Но Николаю приходилось в зимнее время пригонять  корову с телком на реку на водопой. Иногда он ожидал, когда скот напьётся, и тут же загонял в свою ограду. Иногда оставлял их у реки и уходил на работу. Корова с телком в это время, будто того и ждали, подходили к изгороди сенника и начинали чесаться о штакетник до тех пор когда ограда ломалась и они, вытянув шеи, доставали сено и поедали. Когда Валентина приходила пораньше домой, то замечала это безобразие и поднимала шум.  Иной раз молча отгоняла корову вдоль села, подальше от дома и та уходила. Её приходилось потом долго искать и пригонять домой Николаю. Он признавал внутри себя свою вину, но неприятное чувство на Валентину всё равно набиралось.  «Ну, могла бы в ограду загнать, так нет, угонит дальше от дома». Один раз они все трое встретились на реке, когда решили понаблюдать, что плохого делает корова.  Валентина вышла на берег реки и стала ругать Николая с женой за поломанную ограду их коровой. Таисия пригрозила палкой Валентине. Она же дала волю своему запасу неприятных слов, и оскорбляла, на чём свет стоял. Драки, конечно, не получилось, но соседи больше корову на реке, после водопоя не оставляли. Вопрос был разрешён, но холодный и жгучий осадок в душе остался. А такое состояние было намного хуже, чем, если бы он был бы высказан полностью, освободив душу от гнетущего влияния на сердце и, главное угнетал настроение, и делало  лицо хмурым и тоскливым, и на работе отвлекало от необходимого и нужного мышления.
И вот прошло уже больше двадцати лет.  Николай с женой находились на пенсии.  Коров они больше не держали, имели только овец, за ними легче ухаживать, меньше требовалось сена, на водопой их не гоняли, им хватало одного ведра воды.
  Валентина была второй год на пенсии, вместе с курами, продолжала держать свинью. А когда появлялись поросята, выращивала их и с месячного возраста продавала, получался доход в три месячных пенсии. Уход за свиньёй ей особого труда не составлял, у неё имелись три земельные доли и этого зерна, что выдавали на земельные доли инвесторы, вполне хватало и свинье с поросятами и курам. Сено для прокорма овец она покупала у местных фермеров, уход за овцами и для неё особого труда тоже не составляло. Здоровьем бог не обидел, и она выглядела не пенсионного возраста. В свою бытность она часто выступала в клубе в коллективе художественной самодеятельности в женском хоре. Голос был у неё чистый, звонкого баса и в хоре она была постоянно ведущей. А после смерти мужа она в клуб не пошла, но её часто приглашали на отпевание молитв к покойникам. Она постепенно разучила многие молитвы и душевно переключилась на верующую. Конечно, этого могло бы и не случиться, если бы не ельцинизм, уничтоживший всю политическую и идеологическую систему в России и уничтоживший СССР. А так, как свято место пусто не бывает, то её святая душа заполнилась светлой верой в доброту человеческих душ.  И она после некоторых переживаний принялась учить тексты молитв и петь их. А так, как таких умельцев в селе было мало, то её настойчиво просили придти на похороны. Она не стала отказываться, и посещала несчастные семьи, куда её приглашали. И когда она оставалась одна в доме, в душе продолжало звучать молитвы, и мысли и сердце всё больше и больше наполнялись милыми словами, добротой, и разумными мыслями. Иногда появлялись и комсомольские выражения. Что весь мир материален и ценен лишь при жизни, и твои достижения будут хранить и помнить такие же живые люди, знавшие тебя при жизни на земле. Но она тихо отходила от этих мыслей и от этих, казалось бы, правильных слов. Но теперь уже никем не говоривших, и потому начинали забываться, и не мешали погружаться в иной божественный мир на земле, и на том свете.
Следует добавить, что ей запомнились слова попа в этом году на Святом ключе, о том, что все обиды людей нужно прощать. Ибо не прощёные грехи накапливаются у вас в душе и делают её более жестокой, и она быстро стареет от этого, и потому и век свой укорачивает. А всем живущим на земле, каким бы не был привлекателен тот свет, а жить на земле всегда, всем, и везде очень хочется. И все на земле мечтают жить дольше, и быть здоровым, не болеть, не быть обиженным и униженным. И когда вы     оскорбляете кого-нибудь, портите ему настроение, и тем более обижаете, у вас накапливается много грехов, и если люди вам их не простят, вам там придётся рассчитаться за эти земные грехи. И поэтому вы постоянно держите в душе своей обиду за людскую невнимательность и за нисхождение к вам.  И, каждый живущий должен помнить, что если и ты не простил грехи другому человеку, тот тоже на вас будет держать обиду, и эта обида будет равна по значению и по искуплению там наверху, равное греху. Поэтому каждый должен знать, что человек, живущий на земле, должен и заслужить прощение другого человека, но в тоже время должен постоянно помнить, что ты должен простить все грехи всем тебя обидевшим людям. Это является, оказывается, непререкаемым условием и главным законом всей твоей жизни на земле, ибо ты тут сам вершишь свою судьбу. И, как ты её проживёшь, так к тебе и люди отнесутся. А сейчас утверждают, что эта жизнь  повлияет  на судьбу вашей души там, на верху. Мысли, мысли текут и скачут в голове, и не знает душа, на чём остановиться.
А сегодня субботний день, Валя истопила баню, пригласила свою подружку Ксеню и отца в гости и в бане помыться. Они приходили. Помылись, пообедали и разошлись по домам. А Валентина легла на диван и, включив телевизор, стала смотреть передачу. Через час телевизор надоел и она убрала звук, и продолжала смотреть на экран. Но мысли продолжали роиться и волновать душу. Жизнь будто успокоилась, никто не досаждал, и становилось будто бы скучно. Живёшь вот так; никто тебе не нужен, и ты никому не нужна. Это, что никто не нуждается в твоей помощи. Или к тебе за помощью никто не обращается, не нуждается в твоём сочувствии, или не верят твоей доброте.  Или я эту доброту никому не показала, или не оказала помощи, или не откликнулась, на чью это просьбу? Она повернула лицо в святой угол. Встретилась глазами с образом Иисуса Христа, тот будто улыбнулся глазами, и зашевелил губами.  Валентина будто услышала тихие и нежные слова Иисуса: - «Я поручу тебе оказать добро сегодня, смотри не подведи меня; добро добром отзовётся, на радость и счастье твоим детям и внукам». В какой-то момент мысли приостановились, сознание потемнело, и она задремала. Потом заснула тихим,  нежным, чутким сном.
В какой-то момент в доме раздался звон, раз, другой, третий. Валя приоткрыла глаза, прислушалась. Не во сне ли этот звон ей послышался? Она скосила голову в сторону иконы, улыбнулась, подумала, уж не он ли звонил. Она заставила напрячь внимание, поняла, что это звонил её телефон, стоящий на полочке прикреплённой на стене против её дивана. Она поднялась на локте, протянула руку и достала аппарат и спросила: -
- Кто это? Да это я Валентина. Дядя Николай, что вы хотели?
- Бабка моя «прихворнула».  Не мог дозвониться до ФАПа, наверно уехали на вызов. 
    - А, что с ней? Как давление, как температура?
- Давление не знаю, мерить нечем, температура под сорок, а саму трясёт, как от мороза.
- Сейчас буду. – Валентина положила аппарат на полочку и стала просматривать набор своих таблеток. Взяла шприц, обезболивающее лекарство, несколько таблеток от давления и для снижения температуры, Оделась, положила в карман пальто аппарат для замера артериального давления, и коробочку с отобранными таблетками и направилась скорыми шагами через дорогу к соседям. Зашла в дом, Николай стоял в горничных дверях и приглашал Валентину в горницу.  Та скинула пальто и вошла в спальню, села на край койки, где лежала Таисия.  Положила ей руку на лоб, он был сильно горячим. Присоединила аппарат к руке выше локтя, включила его и, стала внимательно смотреть на цифровые показания. Давление было критическим.
- Что там? – спросила Таисия.
- Сто шестьдесят. Высокое давление, но терпимое. Мы сейчас таблеточки примем, и всё выровняется, - успокоила Валентина, но, чтобы сильно не расстраивать хозяев она назвала цифру на сто единиц меньше показанного прибором, но сразу и дала две таблетки для понижения давления. Поставила градусник. Сказала Николаю, чтобы нагрел чаю, и приготовил мёд. Тот согласился.
Потом Фрося вынула градусник, присмотрелась, покачала головой.
- Тридцать восемь градусов, ладно, мы скушаем теперь вот эту таблеточку.  Что у тебя сильно болит?
- Всё тело ноет, терпения нет.
- Так, это мы поправим, показывай своё мягкое место; мы обезболивающий «укольчик» поставим. – Вскоре она и это сделала. Накрыла хозяйку одеялом до подбородка и вышла на кухню.
- И, что там? – спросил Николай.
- Пусть часик полежит в тишине, потом проверим.
Валентина взяла со стола районную газету и стала её читать. Николай, слушая чайник, смотрел на Валентину. Тревожные мысли прыгали в голове. – «Вот оно, как в жизни получается, никогда не думал, что придётся к Валентине обратиться, да ещё и по такому деликатному делу. И как это она всё так смело делает, как медицинский работник? Где или от кого она этому научилась? А если хуже жене сделается, ведь к ней никаких претензий предъявить будет нельзя, сам позвал. И жена не возражала, когда он просил соседку о помощи. Придётся извиниться перед ней. Пусть бы бабы поскандалили, куда бы ни шло, но он же мужик, не должен был  дойти до этого уровня. На работе ни с кем никогда не бранился, ни на кого не злился, а тут соседка баба, а я и ввязался в скандал, да уж столько лет. Знал бы, где упасть – соломки бы подослал. А чтобы нигде не упасть, смотри внимательнее на дорогу. С кем, с кем, а с соседями никогда нельзя скандалить.  Как говорят люди; когда дом покупают, то смотрят не на дом, а на соседей.  Я старше их всех, так на мне и вины больше всех». Он непроизвольно вздохнул и мысленно проговорил: - «О, Господи, прости мою душу грешную».  И тут же заметил себе, что он обратился к богу. - «Я, что верующий?»
Валя повернула голову к чайнику, поднялась, подошла и выключила плиту, на которой кипел чайник. Посмотрела на часы и произнесла:
- Так, час прошёл, идём, смотрим, что тут у нас. Ну-ка, ну-ка, ставим градусник, держи. А теперь давление посмотрим. Что боль стихла, или нет?
- Да, легче стало, и трясти перестало.
- Так, так, что тут у нас с давлением? Так, вот и хорошо уже, до ста пятидесяти сошло. У тебя какое нормальное давление обычно бывает? 
- У меня постоянного давления нет; так сто тридцать, сто сорок.
- Это годится, с этим справились. А что с температурой у милой нашей соседушке. Так, так тридцать шесть с половиной. Ладно, и это хорошо. Что дальше? Круто чай не заваривайте, кофе вообще не пить, чай разбавляй молоком и постоянно употребляй мёд, в эти годы вам обоим это годится, спиртное не употреблять, если уж сильно приспичит, то красненького стопочку и не больше. Сало и жирное мясо не употреблять, разве, что сливочное масло, а больше всего молоко с чаем. И ежедневно совершать особенно по утрам  прогулку километр, два, а потом можно и больше. Ну, всё хорошо, я пошла.
- Нет, так нельзя, Валя, давай за стол. Ты нас спасла и так уходишь.
- Я же вам сказала, сейчас ей нужен покой, и никаких столов. Если ей станет плохо, то позвонишь мне в любое время. Всё, всё, всё я пошла. Валентина тут же вышла и, чтобы самой успокоиться, пошла по улице, небо сияло множеством звёзд, а над вершиной горы Галчиха сиял, словно улыбался, радостный, вновь народившийся серпик серебряной луны. Домой зашла Валя уже в одиннадцать часов.  Она сняла пальто, платок, включила телевизор, и прошла к дивану,  намереваясь лечь, но глаза попутно коснулись иконы Христа, тот будто одобрительно моргнул улыбающимися глазами. Валентина в мыслях произнесла: - «Спасибо, вам боженька, что направил меня на путь истинный и на путь благородный. И зарядил мою душу божьим и человеческим добром, спасибо вам. Я выполнила ваше поручение.
Около двенадцати часов ночи раздался опять телефонный звонок. Валя взяла трубку, прислушалась, говорила подруга Ксения:
- Валя, что-то не могу до тебя дозвониться, третий раз звоню, где ты была?
- Да, к соседям ходила. Что ты хотела?
- Что будем завтра делать? Я тебя поздравляю с наступающим праздником Рождеством Христовым. Надо бы отметить. Где соберёмся, у тебя или у меня?
- За поздравление тебе спасибо. И я тебя так же от души поздравляю с этим праздником Рождеством Христовым. Собираться, будто и не думала, собиралась к отцу сходить, постряпушек напеку, да ему снесу на праздник.
- Валя, а мне вместе хочется, собраться, песни бы попели, поговорили бы кое о чём. Пригласила бы ещё кого.
- За звонок спасибо, но что делать завтра, давай утром и подумаем. У меня огурцы свежие есть, можно бы и окрошки наготовить, и коньяк есть не распечатанный. Но это утром решим. Давай, пока, до утра!
Что было, и о чём договаривались подруги утром, я не слышал и не знаю, но в полдень мне позвонила Валентина:
- Привет, поздравляю с Рождеством Христовым, чем занят?
- За компьютером сижу, печатаю, стихи на ум пришли. У тебя какое-то предложение есть? Я слушаю.
- У вас огурцы свежие есть?
- Свежих нет, а приготовленных на зиму всего много, не только огурцов.
- А вот у меня есть свежие огурцы.  Вот с Ксеней окрошку приготовили, да полная кастрюля получилась, не осилить вдвоём. Пришёл бы с женой, посидели бы, праздник отметили б вместе.
- Это можно, только немного неудобно одному среди женщин находиться. Где отец-то твой? 
- Отец дома у себя. Я ему сейчас позвоню, он придёт.
- Валентина, позвони ему, пусть соберётся, и сидит у окна, я сейчас завезу жену к тебе, и съезжу за ним. У тебя погреться-то есть чем, или с собой захватить?
- Если есть, захвати, будем ждать.
Минут через сорок мы сидели за столом у Валентине, и нахваливали окрошку со свежими огурцами. Выпили по стопочке за праздник, потом за здоровье каждого сидящего за столом. Подошло время, и Валентина запела, Ксюша подхватила, и тут же включился вести песню отец Валентины. Я ни за что бы, не подумал, что Павел способен так петь песни. Я отлично знал его строительные способности, а особенно, как отличного кузнеца ручной ковки.  А когда я добыл и привёз в МТМ электрический молот, мы с ним вместе его устанавливали.  Запускали в работу, и потом он до самой пенсии на нём работал и сдал сменщику в технически исправном состоянии. И после этого, когда приходилось отковывать сложную деталь на автомашины или трактора, я привозил его в кузницу, объяснял свои требования к изготовлению детали, и он это выполнял.
И вот теперь они пели, я слушал, и если знал слова то подпевал, но тихо, чтобы не мешать им, правильно петь. Я насчитал около десяти песен. Потом они сделали перерыв, и я спросил:
- Павел, я никогда не подумал бы, что ты умеешь так хорошо петь.  Да и песен знаешь много.
- Я знаю сто сорок песен. Научился петь от отца и деда. Мы хорошо пели с моей женой. А сейчас уж давно не пою. – Его лицо покрылось тенью грусти. Тут раздался телефонный звонок. Валентина подняла трубку, прислушалась к голосу и передала трубку мне. Я отозвался:
- Нет, нет, это я. Узнал, ну вот и хорошо. Что вас интересует?
- Приходите к нам все в гости, а то я Вале должен, отблагодарить бы хотелось.
- В гости мы никогда не против, сейчас придём. -  Потом пояснил:
- Николай приглашает в гости.  Стол, говорит, накрыт, к ним приехала племянница с мужем, приглашает нас.
Вскоре мы всей компанией пришли к Николаю. Гости встали и стали с нами здороваться и обниматься. Я не заметил, как Валентина оказалась на диване рядом с Фёдором, мужем племянницы Николая. Они о чём-то тихо разговаривали.  Сочинительская любознательность толкнула меня ближе к ним. Тот  недовольно, и с возмущением, и старался неизвестно, кого обвинить, но смотрел в глаза Валентине, и говорил в пол голоса:
- Ты, понимаешь, что творится на белом свете? Пенсию поднимают по два раза в год, и хвалятся этим через все газеты. Но эту добавку поедают постоянно растущие цены на одежду и питание. Вот я получал девять с лишним тысяч. Сейчас дают больше десяти тысяч, и всё равно не хватает на месяц. Лучше бы не добавляли пенсию, но и не трогали бы цены. –
- У меня тоже такая же пенсия, но я не возмущаюсь, и никого не обвиняю в этом. Наоборот, я говорю большое спасибо правительству и слава тебе Господи, что хоть совсем пенсии не лишают. Больше половины хозяйств не платят налоги, в том же числе и нет отчислений в пенсионный фонд. Откуда пенсиям браться. Нам пенсию начисляют со старых доходов. А что будут получать те, кто сейчас работает в колхозах, которые не платят налог в пенсионный фонд. Откуда брать деньги.  И тем более ждать добавки к пенсиям. Я боюсь, как бы эту пенсию не отказали совсем. Это один вам ответ, а второй вот какой. Я вот встречаюсь со средним медицинским персоналом, то им платят зарплату в количестве четыре, пять тысяч. Такую же зарплату получают все специалисты в районной администрации. А на ферме скотники и доярки с поярками в половину меньше этой суммы. Твоя пенсия равна двухмесячным зарплатам инженера управления и четырёхмесячным зарплатам животноводов. Как ты считаешь, это справедливо или нет. Кого в этом нужно винить? Нам просто они завидуют. А любая зависть порождает неприятное чувство и даже злость. Мы вроде и не виноваты, но те-то работают, семьи содержат, детей учат. А у нас этих расходов нет. И нам нужно богу молиться, и просить его не оставлять нас без своего внимания и помогать правительству, чтобы те находили возможность находить для нас такие деньги. Еды во всех магазинах полно, одежды, обуви ещё больше.  Что бы ещё вам надо? Скромно веди себя, и жить можно, не так богато, как вам хочется, но  не бедствовать же. И мы все знаем, что много денег не бывает. И мы, пережившие холод, голод, и нужду, должны радоваться тому, что есть, и что нам даёт государство.  Дай ему, Господи, здоровья, терпения, и доброты вечной.-
Таисия пригласила всех к столу и гости, усевшись, шутили и смеялись, и были довольны и рады такой милой компании.         
Когда расселись за столы, и шумные разговоры стали стихать, Николай стал разносить стопки водки каждому. После запели песни, вперемежку с выпивкой. Таисия не пела, но и водку не пила, чёкалась своей стопкой, и ставила её на стол.  Через какое-то время Николай поднял руку и попросил внимания:
- Я хотел  поздравлением вас всех с днём Рождества Христова. Сказать большое спасибо нашей соседке, за то, что она подняла на ноги мою жену. А ещё я хотел бы спросить, Валя, ты, где этому научилась? Как узнала, какое должно быть у кого, нормальное кровяное давление, нормальная температура, и чем  нужно лечить, если человек заболел?
- По гражданской обороне при колхозе, меня вот он, - она указала на меня пальцем, - организовал санитарную дружину. С нами проводили учение наши фельдшера Филипповна и Ильинична по оказанию первой необходимой медицинской помощи человеку. Я как тогда выписала журнал ЗОЖ, так до сих пор и выписываю и внимательно читаю. Уколы ставить меня научили врачи, когда болела мама. Они показали, как нужно укол ставить в мышцы, а в вену я боюсь. У меня самой иногда давление поднимается, поэтому я купила таблеток и пользуюсь ими. И от повышенной температуры так же применяю таблетки себе при необходимости. Ничего тут страшного нет. Я в больницу обращаюсь только тогда, когда нужно принять капельницу. –
Николай толкнул легко рукой жену, та встала, подошла к Валентине, обняла за шею, поцеловала несколько раз в щёку, погладила ладонью по волосам, проговорила:
-  Валюшка, извини меня за всё, огромное тебе спасибо за твою доброту. Дай бог тебе здоровья и терпения, и долгих лет жизни. Я не знаю, как тебя и отблагодарить за твою  помощь, и умение, за твою силу воли, так себя перестроить и наладить между нами Христово терпеливое отношение.  Как бы мне хотелось бы быть на тебя похожей в твоих поступках, и быть доброй и уважительной. Спасибо тебе, Валя!
У Валентины смокли глаза.  Лицо покраснело. Она смущённо опустила глаза и не знала, что и ответить. Но потом всё-таки решилась:
- Христос терпел, и нам велел, и мне подсказал, что и как делать. Поручение он мне дал, я и выполнила его. Как-то так получилось.
               
ДЕТИ ВОЙНЫ
На посту медицинской сестры работал телевизор. Человек десять ходячих больных собрались из палат хирургического отделения и смотрели передачу. После «Сталинградской битвы» выступил комментатор, который рассказал, что за время руководства страной Сталиным было организовано строительство двадцати тысяч заводов и фабрик. Построено множество школ, детских садов, огромное строительство квартир для рабочих, появился в СССР большой класс интеллигенции, как в школах, так и в промышленности, и в сельском хозяйстве.  Построено множество машинотракторных станций, железнодорожных вокзалов, пристаней, аэродромов и множество колхозов и совхозов. Идеи Октябрьской революции были во множестве случаев внедрены и осуществлены в стране. И сама страна стала иметь другой вид и абсолютно другое содержание, как имела до этого, и по сравнению с другими государствами во время его руководства.
После этого передали сводку погоды по всем регионам страны и прогноз погоды на ближайшее время.
Последние два дня марта месяца  выдались очень тёплыми. И снег растаял и  часть воды стекла в реку, а большая часть проникла в землю, которая под высокими сугробами снега была талая. Особенно горы с солнечной стороны оголились и немного просохли и многие люди, за неимением сена, выгоняли овец, коз, и коров на гору. Но первого апреля зима вернулась, и ночью выпал глубокий снег, и настроение людей испортилось.
     Дальше по телевизору стали показывать судебные разбирательства над гражданами за воровство и убийства, и наказание этих людей, в большинстве случаев, очень незначительные, как при сталинском режиме наказывали за однодневный прогул на работе, или за неполный рабочий   год.
     Николай Антонович подошёл к телевизору и выключил его, и произнёс с досадой в голосе:
- Больше нечего показывать наверно кроме воровства. Неужели так никто и не работает? Так чем же они живут? Не могу понять, что только творится у нас? Мы будто без государства живём. Где же власть – то находится? И есть ли она у нас?
Свято место пусто не бывает. Все кабинеты властью забиты. Даже денег на всех не хватает: - отозвался Хахалев Василий.
Да, да, - отозвалось несколько голосов среди сидящих больных.
- Слушай, Монахов, ты, говорят, по селу ходил, каких-то людей записывал, а у меня не был. Ты кого это искал, и зачем это тебе было нужно? – спросил Мякшин Семён.
Монахов помассировал голову, унимая боль, посмотрел на Мякшина, ответил:
- Зюганов в Госдуме внёс предложение, чтобы детям войны производить доплату к пенсии, как ветеранам труда, людям, которые работали в колхозах во время войны. Этот вопрос был поднят и на заседании АКЗС. На эти запросы было дано обещание; мол, давайте соберите списки, мы посмотрим и решим, как и сколько доплачивать. Такое указание было дано по всем районным партийным организациям. Медведев приехал ко мне и дал задание составить эти списки по своему селу. Я и обошёл всё село и сделал список граждан рождения с 30 октября 1933 года до конца 1945 года. Таких людей набралось 66 человек. Много наших земляков живут в других сёлах, и городах.  Я их не брал во внимание, думаю, что там тоже этим делом занимаются. Список этот я отдал Медведеву, он взял, похвалил за оперативность и пообещал, что сообщит мне о результатах этой работы. Месяца через три-четыре он мне позвонил и сказал, что Алтайский край бедный и не может изыскать средств на эти цели. Богатые регионы, такие как соседняя Кемеровская область, такие средства изыскала.  И там производят доплату к пенсии таким категориям пенсионеров в виде бесплатной операции по протезированию зубов. Обеспечение слуховыми аппаратами при необходимости, и частичная доплата при приобретении дорогостоящих лекарств. Аман Тулеев нашёл средства на эти цели потому, что кемеровчане добывают уголь и торгуют им.  В администрации района и края нам сказали, чтобы мы пока помалкивали с этой доплатой, ибо средств у нас не имеется.
- Да, на необходимое дело средств нет, а воруют миллионами, где-то находят такие деньги, - вставил свою мысль Попов Николай.
- Я в армии служил до войны, потом прошёл всю войну, и до пенсии служил в армии, не знаю, что тут творилось; возможно, кто из вас расскажет, как тут жили.
Потом обратился ко мне:
- Ты,  писарчук, расскажи про кого ни – будь. Если сведения собирал, значит, знаешь их истории, жизнь детей войны, в войну и после войны.
Я помахал отрицательно головой и ответил: -
- Я записывал только фамилии детей войны, а их истории не записывал. Если не возражаете, давайте попросим рассказать о себе одного из нас. Вот, например, земляк мой Денисов, пусть он расскажет.
ДЕНИСОВ ИВАН ТИХОНОВИЧ
Я родился в селе Коминтерна 15 марта 1938 года. Мать моя Денисова Наталья Егоровна с 1809 года рождения, работала разнорабочей в животноводстве и в полеводстве. Отец Денисов Тихон Кириллович рождения 1809 года, до войны работал бригадиром объединённой бригады полеводства и животноводства. Село было организовано при выселении мужиков из Соловьихи к родственникам на их заимки. Потом из многочисленных  семейных заимков организовалось село Коминтерна.
Отца призвали на войну в 1941 году, он в этом же году и погиб. Мать жила одна с детьми мной и моей сестрой Сашей. В 1950 году переехала в Соловьиху, на родину, и поступила работать в полеводство, в бригаду по выращиванию махорки. А в 1952 году её не стало. Мы с сестрой остались сиротами, жили в землянке. Нас подобрала отцова сестра Ксения Кирилловна, жили мы в саманной избушке. С первого класса мы всё лето работали на покосе и на поле пропалывали хлеб, делали кизяки, собирали колоски после уборки конными косилками. После войны школы были переполнены учениками, так как в войну не все ходили в школу, не в чем было, и были голодные. Нас в школе было по три класса, в одну школу не помещались и было открыто четыре школы в селе. А сейчас одна школа и та не комплектная. Запомнились на всю жизнь учителя - Щербинин Аксён Иванович, Нечаев Иван Ильич, Долбилов Михаил Петрович. Кроме преподавательской работы Аксён Иванович запомнился нам всем, тем, что организовал посадку и выращивание фруктовых садов и в школе, и в колхозе, и в Камышенской средней школе.
После шестого класса я ушёл работать в колхоз в возрасте 14 лет в полеводство.
В 1959 году при колхозе было организовано обучение механизаторов, я поступил на эти курсы. Вели занятия механик – практик Косинов Павел Кузьмич, и агроном Костенникова Таисия Дементьевна. а после окончания в этом же году, будучи курсантом, получил трактор ДТ – 54. Работал на пару с Швецовым Александром Назаровичем, которого впоследствии перевели на радиофикацию села. В 1960 году окончил обучение и стал работать самостоятельно на пару с Колтаковым Василием Фёдоровичем. Позднее техники в колхозе заметно прибавилось и нам пришлось работать по одному механизатору. Потом  вернулся  в колхоз инженер Анохин, ему было поручено, после посевной компании, организовать строительство дороги от бригады №1 до мехтока. А до Алексеевки он договорился с секретарём райкома партии, чтобы привлекли из дорожной организации элеватор ионии приехали, и стали делать насыпь до мехтока, а мы делали насыпь бульдозерными лопатами на тракторах до села. В этом звене работали Рыжков И.И. Иванников Д.И. Потапов В.Г. Шматов Т.П. и я.
После этой насыпи звено наше усилили новыми тракторами Т-4 с новыми бульдозерами. После как оттаивала земля, всё лето, до поздней осени мы делали дорогу над селом. А зимой ездили в бор за лесом. Это только легко сказать, что ездили за лесом. А в деляну нужно было подниматься пешком по горной плите градусов под тридцать. А потом нужно ещё на эту деляну на тракторе заехать, а потом с лесом ещё и спуститься. А сколько аварий было на этой плите, что все и не вспомнишь. Особенно страшной была авария у Попова Виктора Кузьмича, когда он  с возом стал спускаться вниз по этой плите и, надо же так случиться, у его трактора Т-4 порвалась гусеница, и при развороте порвалась прицепная серьга у трактора. Нужно было надеть гусеницу с заменой звена, после этого сварить серьгу,  прицепить воз к трактору, а потом уж и спустить этот воз на ровное место. Сколько мы сил потратили. Сколько мы страху натерпелись – не приведи Господь даже лихому лиходею. И остальные трактора с возами спускали двойной тягой; один трактор везёт воз, а второй придерживает его на тросу. И так всю зиму и так несколько лет. Мне как передовику по заготовке леса разрешили привезти себе лес, и я организовал строительство своей семье дома. И мы с женой перешли из саманной хаты в крестовый дом. Радости было много и надолго. Тут вскоре в колхозе инженер организовал ежегодные курсы повышения квалификации, и мне с первых экзаменов присвоили сразу первый класс, и последующие годы я всегда подтверждал этот первый класс механизатора.
     Инженер часто приходил ко мне и настоятельно  предлагал идти работать механиком в колхоз, помощником бригадира по технике, а так же заведующим МТМ, механиком на ферму, но я от всего отказывался и продолжал работать  механизатором в бригаде. И только один раз согласился пойти на освоение кормоцеха и самоходного погрузчика, которого никто не мог освоить. Года через два я вернулся в бригаду.  Мне  с   Заздравных Василием Ивановичем вручили по новому трактору Т-4 с новыми плугами.  С самого утра мы собирали и комплектовали трактора и плуга, и к вечеру всё сделали. Начальство ушло по домам, а мы с Василием решили испытать новую технику в работе. Приехали на луг. Возле прогрессовских тополей заехали на полосу и сделали пробный круг. Остановились, замерили глубину вспашки, подрегулировали и поехали дальше и так увлеклись, что и останавливаться на новых тракторах было неохота. И мы пахали всю ночь. Утром Агеевичь  пришёл в бригаду, чтоб дать нам задание, а нас дома не было. Он сел на бензовоз и приехал к нам на полосу. И, увидев вспаханную полосу, был нами доволен и громко хвалил, и предложил нам ехать домой отдыхать.  Но мы отказались уехать с поля. Мы заправили трактора горючим и переехали на другое поле. Попросили бригадира привезти нам обед в полдень, и к вечеру. Мы сказали бригадиру, что мы попробуем выдержать свой режим работы: пахать будем без перерыва – день, ночь, день, а на следующую ночь поедем домой на отдых.  Этот режим мы выдержали и были так увлечены такой успешной работой, родившимся в нас азартом, что нельзя было сравнить  ни с какими митингами, и наставительными речами.
   Хлебоуборочные комбайны мы догнали на Мякшиной полосе, и все остальные дни мы шли следом за комбайнами. Комбайнёры, видя наше наступление, торопились с обмолотом, и механизаторы торопились сдвинуть и убрать с полос солому. Инженер, который был назначен шефом по вспашке земли, часто приезжал к нам, но не останавливал. А садился к нам в кабину, и, сделав круг, покидал нас и уезжал к аварийным тракторам в поле. Потом инженер вместе со вторым секретарём райкома партии Опариным А. И. приехал на Попову гриву, последнее поле нашей бригады и встретились с нами на последней борозде вспаханного последнего поля. И тут выпал снег, и в этом году так и не растаял. Зато зябь была вспахана на сто процентов. На октябрьские праздники нас наградили.
   Тут как-то инженера избрали парторгом и он реже стал со мной встречаться. Но по итогам каждого года проводил итоговые собрания передовиков и оформлял документы на награждение передовиков колхоза. Иногда встречался со мной и по некоторым вопросам советовался со мной, как и что лучше организовать и сделать.
     Сейчас уже трудно вспомнить, что делали все эти трудовые годы, с кем приходилось работать. И что чувствовали, и как к этой патриотической работе относились в семье, и наши товарищи, которые и работали вместе со мной, и кто рядом шёл, и те, что сильно от меня отставали. И только Почётные грамоты иногда напомнят прожитые годы, и труд хлебороба, пахаря, земледельца. Не следует забывать в данном случае и роль жены. Я сутками пропадал на работе. А когда приходил домой то ни разу не слышал от жены ни упрёков, ни накопившихся домашних дел и неполадок. Огород – ли полоть, ограду где поправить, пригон – ли почистить, скотину содержать круглый год сама, дом – ли побелить, печь – ли почистить и отремонтировать,  так это она всё сама делала, и меня от работы не отвлекала. Я даже ни разу в кассу за зарплатой не ходил.  Всю жизнь жене поручал; и получать деньги, и тратить по своему усмотрению. Я не видел, как дети выросли и отучились. В курс их жизни я только стал вникать, и  интересоваться сейчас, как на пенсию вышел. Не будь у меня такой жены, я не смог бы добиться таких положительных результатов в работе.  Следует добавить, что жена – то дома не сидела; всю жизнь на ферме за телятами ухаживала. А на ферму нужно было являться рано утром, значит, ещё раньше нужно было по дому управиться. И такой режим работы каждый день, каждый месяц, каждый год, и всю свою трудовую жизнь до выхода на пенсию. И вот только сейчас я кое в чём ей помогаю, да и хозяйство сократили, но всё равно и сейчас на месте не сидим. Сено сами готовим. Дрова сами заготавливаем. Тут теперь она сама распоряжается, что, кому делать. И только теперь я узнал весь объём и трудность домашней «женской» заботы, и работы; бабьи хлопоты.
     Я попросил хозяйку, Валентину Семёновну, рассказать мне про свою любовь. Она стала говорить скупо, тактично и очень скромно, а ещё сжатее, и короче о понятии, что такое любовь, и как её называть: -
      - Я не знаю, что это такое. И когда нужно про неё говорить? Мне об этом он не говорил, только прижмётся грудью ко мне и погладит по шее и бегом на работу. А за что такая ласка и доброта я не спрашивала, да и он об этом ни разу не сказал. Мне просто некогда было предъявлять к нему претензии по внимательному отношению ко мне.  Я не знала, что можно и нужно говорить мне о какой-то любви. И я не говорила, в какой-то любви не признавалась. Работала в колхозе всю жизнь, дома с хозяйством управлялась, и всё делала, чтоб мужа не отвлекать от основной механизаторской работы. И вот прожили больше пятидесяти лет без шума, ругани,  без скандала, и уж тем более без драки.  А то вот смотрю на иных молодых людей в семье, вижу; то клянутся в любви на всю улицу, то целуются по часу.  А после ругают друг друга похабными словами, что и в зубы – то взять нельзя.
   Я спросил: -
   - У вас, что любовь выражается не на словах, а на деле, в верности друг к другу, ты старалась работать так, чтобы муж замечаний никаких не сделал. Вы друг друга дополняли, поддерживали, вдохновляли своим трудом на более высокие достижения на работе.
     Валя ответила:
    - Наверно так. Ты же умеешь выражаться. Вы, бы уж, о чём
другом бы поговорили…
Я часто, в своё время, представлял вас к наградам, вы бы показали их сейчас мне.
Валентина Семёновна принесла из спальни альбом и положила передо мной на стол. Я пересмотрел наградные документы и переписал себе в тетрадь, и теперь представляю их вашему вниманию. 
1). Почётная грамота в честь 70 - летия Октября.
2). Почётная грамота от 30 – 01 – 1990г.
3). Почётная грамота от 1988 года.
4). Почётная грамота от 18- 02- 1989 года.
5). Благодарственное письмо к 70 – летию Алтайского края.
6). Медаль за трудовую доблесть от 8 - 04 – 1971 года.
7) Бронзовая медаль от 4-04- 1983года.
8) Орден Трудового Красного Знамени от 13- 12- 1972 года.
9) Удостоверение  «Ветеран Труда»  от 28 – 09 – 1984 года.
От хозяина дома и жена Валентина Семёновна в наградах не отставала; у неё также много Почётных грамот за успехи в животноводстве и удостоверение Ветеран Труда.          
Мне хотелось бы больше узнать, а особенно вспомнить об их семейной жизни, как создавалась семья, их встречи, объяснении в любви, но они скромно замолкали. И тут мне в голову пришла нежданная мысль, мысль единственная за все годы описания жизни людей, Любовь это секрет жизни. А секрет потому и называется секретом, что тайну его не раскрывают и не рассказывают даже писателю, который, стремился всей душой создать торжественную СЛАВУ, перед всем миром, величие такой секретной и не проходящей с годами ЛЮБВИ. Славу Любви Детей Войны.

СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ – дети войны.
Проходят годы, но боль утраты, дорогих и родных сердцу людей, хоть и притупляется, но никогда не проходит. Память возвращает в те уже далёкие времена; детство, юность, зрелые годы. И перед глазами встают образы, дела, поступки моих самых любимых родителей, моего папы и моей мамочки.
Они прожили вместе более 48 лет. Их совместная жизнь – пример  всем нам: детям, внукам. Сколько заботы, внимания, любви, ласки они дарили друг другу. Как себя помню; - вспоминает одна из сестёр Раиса Ивановна Колтакова  (Булгакова), - они никогда не ссорились, не грубили друг другу, даже голоса не повышали.
Папа называл маму до конца своей жизни по-разному: с уважением, с большой буквы – Мать; с лаской и нежностью – Поля.  С любовным трепетом, с каким-то захватывающим душу голосом – моя голубка.
Когда он говорил с ней или о ней; его лицо сияло, да и сам он  весь светился радостью, гордостью, чувство любви и нежности переполняли его, он с нежностью и восхищением смотрел на маму, и улыбка не сходила с его очень красивого лица.   
Мама отвечала ему тем же. Забота. Внимание, и бережное отношение к его чувствам сквозило во всём: разговоре, взгляде, улыбке, сиянии её голубых глаз.
Она всегда тревожилась за него, если он уходил ненадолго, не сказав ей об этом.
Папа с мамой были великие труженики. Сколько заботы, труда, всяческих невзгод, да и лишений легло на их плечи в годы войны, послевоенные годы.
Нашего папу призвали на военные сборы в мае 41 года в город Бийск. Оттуда его вместе с односельчанами отправили на фронт. Воевал папа на Смоленском направлении. О войне он много рассказывал. Но в памяти моей сохранилось не много. Запомнилось только, как он всегда с большим уважением рассказывал о своём командире. Как скучал о своих родных, как болело у него сердце о маме, о нас детях – голубках. Ведь нас детей было пятеро. Все заботы о нас легли на маму. Отец переживал не только о нас, а ещё и о свекрови, двух золовках, девере с женой и их сыном.
Мама работала в колхозе на тракторе все военные годы. С темна, до темна в бригаде, в поле.
Всем в военное лихолетье было тяжело, и знает только тёмная ночь,  да подушка, сколько было пролито слёз, сказано ласковых слов тому, кого не было рядом, как молила бога, чтоб сохранил, уберёг от пули папу.
Работали колхозники тогда с темна до темна. Мама  уходила на работу, когда мы ещё спали, а возвращалась, когда мы уже спали, не дождавшись её. Ходила на бригаду она через гору пешком, и домой так же.
Помню, как мы трое сидели на крыльце, прижавшись друг к другу. Между мной и Сашей сидела Галинка. Она очень плакала, звала маму, а мы с братом, плача, уговаривали её; - «Не плачь, ну не плачь. Мама скоро придёт».
И ещё теснее прижимали её к себе. Мы ждали маму. Она должна было скоро прийти. Мама всегда нам всем приносила от «лисички» подарок: то баранчиков, то полевой лук, то «заячью» капусту, то ягодки (полевая клубника, смородина, костяника). Это всё она собирала в перерывах (обед, ужин), когда с трактором было всё в порядке, и выдавалась свободная минутка. Когда женщины, работавшие с ней, ещё не поели.
«Трудно было всем», - говорила мама, и никогда не жаловалась на эти трудности.  «Лишь бы война кончилась, и отец вернулся», - этим и жили.
Мама была очень добрая, сильная по характеру. Она никогда не сердилась, не ругалась. Любила жизнь со всеми её невзгодами, радостью, болью. Была очень терпелива наша мамочка, всегда уравновешенная, заботливая, гостеприимная. А какая она была рукодельница. Мама умела делать всё, за что ни бралась, выполняя работу со знаком качества. Умела прясть, вязать, ткать, и вышивать. Она обшивала всю семью. Нам, дочерям, шила платья, кофточки, сарафаны. Сыновьям – рубашки, которые украшала вышивкой, шила брюки. А какой хлеб она пекла! Запах и вкус того хлеба остался до сих пор в памяти, он не повторим. Многие женщины учились у неё печь хлеб.
С детства помню, что во время работы мама часто напевала песни, особенно когда шила, пряла. Песни были какие-то особенные, не такие, что пели в Соловьихе. Видимо они были из тех краёв, где мама родилась, выросла. Она знала много сказок, прибауток, разных историй и рассказывала их нам, потом нашим детям и нашим внукам.
Мама была большим организатором и выдумщицей различных игр, детских концертов, поделок из бумаги и лоскутков. Всё это она делала и со своими внуками и правнуками.
Будучи человеком с образованием 2 или 3 класса, мама во многом разбиралась, как образованная, очень грамотная.
Меня удивляло её умение рассказывать разные истории, разговаривать с людьми. Из рассказанных ею историй, можно было живо представить образы героев этих историй, все события. Речь её была плавная, она всегда говорила неторопливо, с эмоциями.
О своей жизни до приезда в Соловьиху, когда вышла замуж за папу, мама говорила мало. И только в 90 – е  годы мы узнали причину её молчания о тех годах.
Родители её были раскулачены. Её отца и мать, и её в возрасте 15-и лет отправили по этапу в ссылку. И только потому, что мамин брат служил в рядах  Красной Армии, их вернули с этапа. После её рассказа, я спросила маму; - «Ты, мам, наверное, тоже, как и остальные ссыльные, проклинаешь Советскую власть, сердишься, обижаешься?»  Она посмотрела на меня, и сказала очень спокойно; - « Нет, дочь. Как я могу обижаться на Советскую власть, если при ней мы вас вырастили пятерых, выучили. При нынешней власти мы с отцом не смогли бы этого сделать. Трудно было, но с каждым годом становилось легче жить. А сейчас…». И умолкла.
В 1946 году мама очень сильно заболела, и после болезни она уже не работала на тракторе. Но вся домашняя работа, все заботы легли на мамины плечи.
Мама в нашей памяти остаётся великой труженицей, оптимисткой. Уже, будучи прикованной к постели, (она перенесла инсульт и не могла ходить) мамуля не сидела без дела. Она шила, вязала носки, варежки. Много читала            
- газеты, книги, отрывные календари.
Умерла мама в 2004 году в возрасте 89 лет.
Как записано в красноармейской книжке воевал папа Булгаков Иван Алексеевич в 308 части артиллерийского полка,  6-й батареи, 2-го дивизиона в должности тракториста, в звании красноармеец с июня 1941 года по август 1943 года. Во время боя в августе 1943 года папа был ранен осколком снаряда в голову. С 13 августа по 1-е января 1944 года находился в эвакогоспитале № 3372 по ранению. По выздоровлении был уволен в запас по ранению 14 января 1944 года.
Помним все день возвращения папы домой. Зимний день клонился к закату, солнышка уже не было видно из-за гор. Мы были дома все, кроме мамы, и брата Василия, (они уходили с санками за полынью для топки печи. Вдруг бабушка Арина вскрикнула; - «Господи, Ванюшка приехал»!
Взрослые выбежали во двор. Стали открывать ворота, чтобы папа и возница на санях заехали во двор. Стали обнимать папу, у всех слёзы и причитания, что наш папа жив. А мы, малышня стояли на лавке, глядели в окно. Потом папа зашёл в избу, обнял нас и плакал, приговаривая: - «Голубки мои маленькие, голубки!»   
Через некоторое время прибежал, запыхавшись, брат, а потом, когда уже стемнело, пришла мама. Сколько радости было у всех.
Папа уже в феврале начал опять работать в МТС. Работал всегда с огоньком, с задором, добросовестно выполняя любое задание. Он не любил сидеть без дела, всегда находил себе работу, помогал во всём своим товарищам, о чём-то хлопотал за них, заботился о других. За свой добродушный, неуёмный характер папу все звали – «Канитель». Он пользовался большим авторитетом среди рабочих МТС, колхозников, и районное начальство относилось к нему с огромным уважением. За доблестный и самоотверженный труд в период ВОВ Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июня 1945 года папа был награждён медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 г.г». Папа был награждён двумя медалями « За трудовое отличие в 1947 году и в 1953 году.
До реорганизации МТС и колхозов папа работал бригадиром тракторной бригады. После реорганизации, чтобы не утратить трудовой стаж, мы переехали из Соловьихи в совхоз «Ануйский». В совхозе до выхода на пенсию папа работал помощником бригадира по технике. Уйдя на заслуженный отдых, папа работал три года на мех-току. Как участнику и инвалиду войны папе был продан автомобиль «Запорожец». Награждён папа в послевоенные годы юбилейными медалями, и «Орденом Отечественной войны первой степени», когда отца уже не стало.
Имея образование 2 класса, папа был довольно таки образованным. Много читал, хорошо разбирался в событиях, происходящих в стране и в мире. Всегда помогал нам в учёбе по математике, истории, Физике, объясняя всё на жизненных примерах. Мы любили очень те редкие дни, когда папа был дома. Особенно когда все мы собирались за столом. Это были какие-то торжественные минуты, мы зачарованные смотрели, как папа нарезает хлеб, это был какой-то священный ритуал. Мама ставила на стол еду, и мы начинали есть. Никто никогда не спешил, не захватывал кусочки хлеба, всем хватало. Родители наши всё делали, чтобы мы были обеспечены всем. Работа в поле с утра до ночи, на помощь маме и по хозяйству – на отдых не оставалось времени. Но в праздничные дни мама с папой ходили в гости к кумовьям, или те приходили к нам. Родители были очень хлебосольные. Застолье было весёлое: пели, шутили, вели разговоры. Папа никогда не пил алкоголь, но угощать умел.
Любил папа и рыбалку. Это было и отдыхом от повседневной работы и постоянных хлопот. Он приходил с рыбалки каким-то вдохновенным, бодрым, помолодевшим.
За четыре дня до смерти  папа со своим старшим сыном Василием ездил на рыбалку на Михайловские озёра. А у него было прединфарктное состояние, по этой причине он и умер 13 июня 1985 года.
Великие мои родители! Они никогда не хвалились своими детьми, но в душе они были горды за нас. Все мы получили хорошее образование: трое закончили техникумы, старший брат закончил военное лётное училище, и я имею высшее образование. Все отработали полный стаж работы и  живём на пенсии. Часто посещаем друг друга и вспоминаем своих родителей.
Мы все благодарны своим дорогим, любимым папе и маме, храним о них светлую память.
==== С уважением к вам Раиса Ивановна Колтакова (Булгакова).====
Дополнение от автора: С её средним братом Александром Ивановичем Булгаковым я учился вместе в школе. Закончили десять классов и дороги наши разошлись. После института я вернулся на родину, но Булгаковы уже тут не жили. Я встречался один раз с ним, он работал личным шофёром у директора совхоза – обязанность очень сложная и серьёзная. Он с этой обязанностью в полной мере справился. Он был от рождения скромный, словоохотливый, эрудированный, умный, в сельском хозяйстве разбирался досконально. Когда я попросил его описать свою жизнь он скромно отказался. Выручила меня его сестра Раиса Ивановна. Спасибо ей.

ЛЮБОВЬ НА ВСЮ ЖИЗНЬ – дети войны.
С Иваном Степановичем я проработал всю
трудовую жизнь. В инженерной службе он
был у меня главной скрипкой, надеждой и       
опорой.  (автор).
Я помню, когда ко мне обратилась корреспондент газеты «Ударник» Паутова назвать передовика, и его характеристику, я назвал Трапезникова. И вот её материал.
«Село спит. Тёмные горы обступили его со всех сторон, словно стоят на страже, боясь нарушить покой тех, кто, кажется, только-только угомонился от нескончаемых домашних дел. Тихо. Даже собаки не подают никаких признаков жизни. Но вот вдалеке зажёгся один огонёк, другой. Вспыхнул он и в доме Трапезниковых, что живут в центре соловьихи.
Привычно стукнула дверь, другая, загорелся свет во дворе. Хозяин степенно выходит из дома, берёт вилы, задаёт корм скоту. Рядом суетится его неугомонная жена Мария Романовна в возрасте 50 лет, а энергии у неё на десятерых хватит. Она бегает из кухни в сарай, доит корову, поит телёнка, ждут завтрака из её рук куры, поросята. Делая много сама, она успевает наказать мужу, что надо сделать сегодня, завтра и послезавтра.. .
Началась ежедневная вахта подворья. Ежедневная и круглогодичная. Потому что домашнюю живность не выключишь на субботу, воскресенье, или на зиму. И зимой чугуны ходят из печи в печь, снегом не заносятся тропки во дворе – от крыльца к сараям, к погребу…
Несут её, эту вахту главным образом те, кому во время войны не было и десяти  лет. Некоторые родители своих детей отправили к родственникам в город, там легче и интереснее жить. Трапезниковы детей удержали при себе, отучили в школе. И сейчас они живут уже сами вдвоём. Завтракают вместе и идут на работу. Разговорчивая жена быстро сворачивает в сельский Совет, там она бухгалтер, это сейчас. А до этого она много лет проработала телятницей. А оттуда её перевели продавцом в магазин, и уж потом бухгалтером в Совет, ( по моей рекомендации). А Иван Степанович молча шефствует дальше, в колхозную мастерскую, где его ждут неоконченные дела с топливной аппаратурой. «Туда он попал с трактора, когда я запустил в работу помещение мастерской, а позднее провели там электрический свет, я Ивана направил на недельные курсы слесарей топливной аппаратуры, и уж потом он приступил здесь работать. Это было большое достижение инженерной службы».
Жизнь этой семьи ничем не отличается  от других, и порой кажется, что не было у них никогда ни нужды, ни горя, ни долгих раздумий.
Жизнь, что река текучая. Катает она камни, бьёт их друг о дружку, шлифует, и камни становятся гладкими, круглыми или плоскими, и тогда говорят: обкатаны водой.
Людей обкатывает жизнь и время.
Опустел дом Трапезниковых, когда в сорок втором ушёл на фронт их кормилец Степан. Чужими в нём стали лавки, окна. В тесной избёнке сгрудились трое малолетних ребятишек. Кому из тех, чьё детство прошло в те годы, не знакомо вечное чувство голода, забота, где взять огонь, чтобы разжечь в печи кизяк, где согреться от нескончаемого, лютого холода. До учёбы ли было Ивану, когда надо было дома смотреть за сестрёнками и делать всю работу. Мать приходила домой поздно: махорка требовала много сил и времени.
Так вот и жили, считая за счастье каждый прожитый день, оберегая друг друга. Только однажды… Ночь была тёплая, небо игриво подмигивало своими яркими звёздами, а в доме медленно угасала жизнь любимой всеми четырёхлетней Тони. Воспаление лёгких оказалось роковым, ведь в селе не было ни одного медика, а везти в райцентр было не на чём.
Детская память впечатлительна и крепка, а душа ребёнка наиболее чувствительна к страданиям. Запомнилось слова матери, когда она причитала перед портретом мужа, « не сберегли мы твою крошечку». Понял Иван – нету Тони. Как теперь скажем отцу, лихорадочно думал он. Ведь всё равно война кончится скоро, вчера учительница говорила, и он придёт. Уж скорей бы.
В тот год Иван учился только в первом классе.
Наступил май сорок пятого года. Победа! Соловьиха ликовала, плакала, захлёбывалась в песнях. Кристинья Ивановна радовалась не меньше других. Её Степан жив, он уже где-то под Берлином, поди минует его чёрная пуля, и он вернётся к ним, как уже многие пришли по ранению. Ждала, верила.
А через месяц пришла похоронка, что её муж геройски погиб в Берлине 6 мая 1945 года. Всё. Выплакала она все слёзы, а поздними вечерами прижмёт к себе осиротевших детей, гладит их жиденькие волосы и сухими невидящими глазами смотрит туда, где любил сидеть их отец.
Так и кончилось, не успев начаться, детство Ивана. После седьмого класса пошёл на работу. Бригадир Алексей Никифорович Заздравных, не раздумывая,  направил рослого парня в бор, где он сразу стал в один ряд со взрослыми. Конец года порадовал мать: на трудодни они с сыном получили вдвое больше хлеба, чем за все годы. Подрастал кормилец.
Год долог. А десять лет? За это время маленькая берёзка, чуть поднявшись над землёй, становится большим деревом. Увидит человек и удивится: давно ли здесь была пустошь, и пройдёт мимо, забыв подумать о том, что сам он стал на десять лет старше.
Занятым людям свойственно не замечать времени. НЕ замечал его и Трапезников. Выучившись на тракториста, он потерял счёт дням. За эти годы Ивана Степановича видели на тракторах разных марок на многих полях колхоза в любое время суток. По настоянию руководства работал помощником бригадира по технике. Отказывался от этого, не помогло. Откуда им было знать истинные мотивы отказа. В поле-то он вопреки пословице был действительно один в поле воин.
Вот тогда-то и проявилось глубокое несоответствие характера Ивана Степановича с должностью руководителя. Нет, с людьми он умел ладить. Но, будучи скромным и отзывчивым, он шёл на помощь каждому. Без его личного участия не исправлялась ни одна поломка трактора или комбайна. Случалось так, что пока он помогает одному механизатору, на другом участке по недогляду появляется новая неурядица.
Видел всё это Иван Степанович и добился, чтобы снова уйти на трактор. А тут как раз создался механизированный отряд на аккордно-премиальной оплате. Вот когда особенно пригодились его хозяйственность и неугомонность. Просыпался он до зари, домой приходил поздно. Пришло время пахать. Рано утром появлялся он на поле, работал почти без перерыва больше суток, потом отдыхал до утра и снова в борозду на 30 часов. В итоге он один сработал за бригаду. Это был 1965 год. В этот год ему (по моей рекомендации и сбору данных его работы) ему вручили  орден Трудового Красного Знамени.
Трудовая вахта продолжалась. Через год Иван Степанович вступил в партию. А теперь работает Трапезников в МТМ колхоза. Доверили ему самый сложный участок – ремонт топливной аппаратуры. В течении многих лет Иван Степанович на время оставляет работу в МТМ и работает на комбайне. В таком темпе и с такой нагрузкой он проработал двадцать лет. В инженерную службу никогда не поступало жалоб на качество работ Ивана Степановича. Всю работу делал в срок, отлично, и надёжно.  За все годы работы он ежегодно посещал курсы механизаторов по повышению классности, и сдавал экзамены всегда на отлично и поэтому имел постоянно первый класс механизатора. Я с огромной радостью слушал ответ Ивана по билету, и задавал дополнительные вопросы  выше программы. Весь класс заворожено слушали его ответы, его широкую эрудицию, и большой диапазон знаний. И тут я, только об одном сожалел, почему ты не пошёл учиться дальше; из тебя бы получился замечательный инженер, и мне бы было намного легче работать и жить в колхозе, чем работал я в одиночку. И только такие умницы, как Трапезников, Ещёв Н.П.
Селищев А. Ф. Швецов С.А. Хорланов М.И. Заздравных Н.С. Коровин В.С. Толмачёв С.А. и ряд других моих товарищей.
День кончился к вечеру. Иван Степанович степенно идёт знакомой улицей домой. Знакомой улицей? В Соловьихе ему знакомы не только все улицы, но и каждый дом. За все свои пятьдесят с лишним лет он ни разу не выехал за пределы района. По этому поводу жена любит подшучивать:
- Не армия, так до сих пор не увидел бы ни поезда, ни самолёта.
- Да почему же, - мирно протестует он.
- Дак они не летают по Соловьихе…
Так с шуткой,, пониманием друг друга прожили они свою прекрасную жизнь, воспитав двух хороших детей. Дочь, после окончания Бийского пединститута живёт в Смоленской области, сын  - машинист электровоза. Живёт в Новоалтайске.
Летят годы. Вот и ещё один подходит к концу. Именно он принёс в семью Трапезниковых большую радость. Несколько дней назад вызвали Ивана Степановича в район, на совещание передовиков, где вручали награды.
Прозвучала и его фамилия. К трибуне подошёл всё такой же степенный, в чёрном костюме, удивительный, интеллигентный человек. Он достаточно молод, хотя за плечами полвека, держится уверенно. На грудь рядом с орденом Трудового Красного Знамени прикрепляется орден «Знак Почёта». Зал рукоплещет.
Это искреннее признание его заслуг. Это уважение за доброту, скромность.
Вахта Ивана Трапезникова продолжается.
В этом году я встретил Марию Романовну, которая приехала в Соловьиху в гости и обиходила могилу Ивана. Разговорились, вспомнили прошлую жизнь, и я попросил её написать мне про Ивана некоторые подробности из их совместной жизни. Она это сделала, и я представляю вам этот материал.
И вот на 52 году жизни произошёл инсульт от высокого давления. Его спасали наши врачи Нина Викторовна и Галина Александровна, и районный врач Фисенко А.А. Он жил ещё 13,5 лет.
Хотя он болел, но к нашему двору часто подъезжали трактора.  Трактористы обращались к нему послушать работу двигателя.  Он слушал, помогал устранить неполадки, или советовал трактор поставить на ремонт.
Семья у нас была счастливая. Мы любили друг друга, понимали с полуслова. У нас двое детей,  получили высшее образование, имеются два внука и внучка. Я сейчас живу с ними.
Мы прожили с Иваном 46 лет, прожили в дружбе и согласии. Он хороший сын, муж, отец, дедушка, тесть, свёкор. Я не знаю, есть ли ещё такие люди. Мы его любили. Умирая, он мне сказал; - «Ты у меня самая лучшая жена, мать, бабушка. Как умру, ты к сыну Саше переезжай жить, я так и сделала. Но год одна прожила.  Не могла от могилы оторваться. А когда приехал за мной сын, мы заехали к нему на могилу, и я ему сказала; - «Ну, Иванушка, последнюю просьбу твою выполняю, еду жить к сыну». А теперь каждый год, иногда и дважды в год езжу к нему на могилку, очищаю, сажаю цветы, он очень их любил. Я запомнила, и ученики помнят твои слова, когда на выпускном вечере, в нашей школе, ты сказал; - «Если в колхозе нашлось бы с десяток таких людей, как Иван Степанович, и колхоз бы жил и не развалился, как сейчас, и всё бы было на месте».
11 лет, как его нет, и мы его все любим, скорбим о нём, и всегда будем помнить, он самый лучший. Он говорил, что самое большое счастье для человека, это, чтобы не было войны, чтобы мирно было, не только во всём мире, но и между всеми людьми, чтобы не было вражды. И чтобы были родители у детей, чтобы дети были счастливы, чтобы детство у них было. Не то, что у нас. И хотя я рано умираю, но я выполнил своё назначение на земле: построил дом, посадил дерево, и не одно, а целый сад, воспитал сына и дочь. Жизнь прожить не поле перейти, я всё переносил, но вот болезнь настигла. Вам я желаю всем здоровья, здоровья и ещё раз здоровья, добра и мира, и жизни на земле. Будьте добрее, берегите друг друга.
Опишу, как мы поженились. 18 октября 1957 года Иван со своей матерью, с дядьями и тётками пришли к нам свататься. А мне так не охота было замуж идти, хотелось потанцевать, в клуб походить. Мне было тогда 17 лет. Но мои родители посоветовали, что такого человека ты не встретишь больше. Он очень хороший, надо идти. А перед сватовством мы встретились всего три раза вечером при возвращении из клуба. Стеснялись меж собой говорить, не касались друг друга.  А  на третий вечер он сказал, что придём в пятницу 18 октября свататься. Я сразу испугалась и побежала домой, и лишь на бегу крикнула; - «Ну, приходите».
Подошла пятница.  Вечером пришли 9 человек. Он сел у порога на голубчик у печи. Мне его так жалко стало. И думаю, как сказать. Долго я молчала, мама плакала и я сказала: - «Да». И заплакала.  Сели за стол, мать угостила гостей, и мы пошли к ним загнетку смотреть, и осталась там. Так и жили вместе 46 лет. Всю жизнь старались, чтоб как-то не обидеть друг друга. Понимали с полуслова, уважали. Я для него очень старалась, поняла, что он хороший и никуда не уходила от него. Прожили мы три месяца, он в бор собрался, я положила валенки в печь сушить. Свекровь пришла с посиделок от соседей и свои положила, и спать легли в два часа ночи. Я почувствовала, что гарью пахнет, разбудила его, посмотрели валенки, а у одного носок обгорел до дырки. Я так испугалась, а он ничего не сказал, а мне говорит, давай ложись. Легли, он так обнял меня, и говорит, спи. Немного полежали. Он встал, починил валенок и утром за ним заехали и они уехали в бор. И вовсе тут я поняла, что я не ошиблась, какой он талантливый, умный, трудолюбивый. Ну, а если, что не так, так я сама за ним охаживаю, первая обниму, поцелую. Как на работу шли, я его провожала. В уборку всегда баню готовила ему, ужин горячий делала. Он был доволен, и счастливы мы были вместе. Всё переживали вместе и радость и горе. И боялись обидеть друг друга. Делилась с мужем всем. Я всегда его покормлю, а потом уж сама. Для мужа главное, чтобы вы всегда уважали, понимали его, чтобы иногда надо похвалить, но не ругать, покормить всегда надо, постирать бельё.  Надо заботу проявить о нём. Тогда и он будет тебе этим платить. Мы редко говорили – люблю – да мы почти и не говорили, стеснялись, а просто надо на деле всё показать, что вы дороги друг другу, честные, порядочные, и верны. Он таким был. А когда одна сижу, и вспоминаю часто, как Иван, возвращаясь с работы в МТМ летом, на горе нарывал спелых ягод дикой клубники, и приносил домой, и угощал меня.  Душа замирала и таяла от нежности к нему.
   Иногда перебираю его награды за добросовестный труд. Кроме тех, о которых уже сказано есть и другие. 1.- Почётная грамота – Победитель  социалистического соревнования – 1975 год.            
2.- Победитель соц. Соревнования – 1976 год. 3.- Денежная премия -1985 год. 4.- Знак Ударник десятой пятилетки. 1978г.  5.- Знак Победитель соц. Соревнования 1980 год. 6. – Медаль Ветеран труда – 1984 год.  7. – Ленинская почётная грамота – Мастер золотые руки. 8. Почётная грамота к 110 годовщине со дня рождения Ленина. 9. – Благодарственное письмо от райкома КПСС как наставнику молодёжи – 1980 год. 10. – Свидетельство –Лучший наставник края – 1979 год. 11. – Почётная грамота победителю соц. Соревнования по достойной встрече 26 съезда КПСС. – 1981 год. 12.- Диплом – Мастер золотые руки – 1984 год. 13. – Почётная грамота – за высокие показатели на уборке урожая – 1978 год. 14. – Почётная грамота за высокие показатели слесаря МТМ в честь 70 летия  Октября. 15. – Почётная грамота за высокие показатели в соц. Соревновании среди ремонтников с\ хоз. техники. – 1987 год.
     - Что скажешь на прощанье, Мария Романовна, - обратился я к ней при расставании при  очередном  её приезде на родину.
      -  Чтобы быть счастливым нужно честно жить, любить жизнь. Любить и помогать в семье друг другу, не изменять, не пьянствовать. Не применять наркотики. Это сейчас такое горе навалилось на людей. Делай людям добро, и они тебе сделают так же. Добро добром и отзовётся. Как ты отнесёшься к людям, так и они к тебе отнесутся. Главное красота и доброта человеческих поступков.
     - Да, - подумал я, – «Это есть главное достижение, и качество нас, ДЕТЕЙ ВОЙНЫ».     ( 15 июля 2013г.).
                -----------------------------------------

                ВСЯ ЖИЗНЬ ОТДАНА ШОФЁРСКОМУ ДЕЛУ
                    Казарцев Юрий Дмитриевич родился 1 – мая 1934 году, в селе Соловьиха, Быстро – Истотского района, впоследствии район стал Петропавловским.
    Отец мой Казарцев Дмитрий Илларионович, с образованием колхозов, работал в колхозе «Путь к социализму» на лошадях в полеводстве. Пахал землю, готовил сено, возил зимой корм скоту, и ездил в горы за лесом.
     Мать Казарцева ( Паниткова) Акулина Трофимовна так же работала в полеводстве разнорабочей.
     В семье нас было трое детей: я, Василий и Захар. Были и ещё дети, но те умерли; мы росли на выживание, медицинских организаций в сёлах не было.
     В марте месяце 1941 года отец с нами переехал жить в Алексеевку, работали с матерью в полеводстве, но недолго. В апреле месяце его призвали в армию. И тут началась война. И в первом бою с немцами, на границе с Белоруссией  его убили. Пришла похоронка – и мы осиротели. И мы ещё до школы пошли в колхоз «Сталинский натиск» работать в полеводстве, там хоть и маленько, но давали хлеб.
       В 1944 году я пошёл учиться в первый класс в Алексеевскую школу. Зиму учились, а лето шли в колхоз на ручные работы в полеводстве: пололи хлеб. Таскали кизяки для себя и для отопления школы. Работал на сенокосе: был и верховником и косарём на пароконной косилке, косили траву, а потом три года был седоком при кошении  хлеба в снопы, а следом шли женщины и вязали эти снопы и складывали в суслоны.
    В 1952 году я окончил семь классов и стал проситься, чтоб меня направили на учёбу трактористом. Но в военкомате мне сказали, что меня призовут в армию. И в октябре месяце 1953 года меня призвали в армию. Там я служил моряком в течение четырёх лет во Владивостоке. Довелось служить на американском корабле, на котором было установлено много автоматики, что очень облегчало службу. А последние месяцы дослуживал на русском корабле, который не шёл ни в какое сравнение по механизации многих процессов. На нашем корабле было очень тяжело работать. Потом этот корабль мы поставили на консервацию и меня отпустили домой после четырёх лет службы. По решению Хрущёва пятилетний срок был сокращён до четырёх лет, и меня демобилизовали.
      После возвращения домой пошёл учиться на шофёра в Алексеевке, учились вечерами после работы в течение шести месяцев.
     А когда мне дали  права водителя, я получил автомобиль ГАЗ – 51, на котором я отработал десять лет. Продвигались в то время на лопатах – дорог не было никаких, кругом бездорожье и грязь. Часто до Бийска добирались по 7 суток. Молодость и старание преодолевали все трудности: я выполнял любые задания правления колхоза. На отчётных собраниях меня всегда отмечали среди передовиков колхоза и часто награждали Похвальными листами и Почётными грамотами.
      После того, как в «Прогрессе» построили здание авто-гаража и организовали там ремонт автомашин, меня сняли с машины и перевели слесарем  по ремонту машин. Здесь я отработал тоже 10 лет и был многократно награждён Почётными грамотами.
     В это время  в колхозе организовали пожарную службу и меня перевели шофёром пожарной машины. Здесь появилось свободное время. Я принёс из дома швейную машинку и ремонтировал сиденья для машин своим шоферам. Были заказы и из других колхозов. Здесь я отработал 18 лет и отсюда ушёл на пенсию, с трудовым стажем в 45 лет, с медалью Ветеран труда.
     На свой домик я сам навозил лес. Подрядил строителей срубить сруб, они срубили. А я сам своими руками поставил его на мох, оштукатурил вместе с женой Валентиной, на которой я женился сразу после армии. Тут родились у нас дети и выросли, завели свои семьи. Сегодня дочь гостит у нас, сын с женой часто нас навещают, помогают по хозяйству. Живём с детьми и внуками дружно.
    «Когда я стал разговаривать с мужиками, с которыми работал Юрий Дмитриевич, они все очень мило и с юмором отзывались про Юрия. В любой ситуации, при любом сборе людей все всегда собирались вокруг его и слушали его анекдоты, юмористические истории, весёлые побасёнки, поучительные случаи из его богатой событиями жизни. А когда расходились, то часто повторяли его истории и продолжали смеяться, скрашивая любые трудности и печали в трудной и долгой трудовой жизни  члена организации  «Дети войны».
                25 – июля – 2013г.
               
               


             СЕКРЕТАРЬ, УЧИТЕЛЬ, ЧАБАН.
             --------------------------------------------
    Ещёв Николай Лаврентьевич  родился 25 декабря 1938 года, двойней, но брат вскоре умер. Старше его была сестра Клава 1934 года рождения. Отец Ещёв Лаврентий Степанович, мать Ещёва Екатерина Семёновна. Отец в 1939 году был призван в армию на финскую войну, но война быстро кончилась, и отец вернулся домой.
 - Родился я очень слабым, - вспоминает своё детство Николай. До трёх лет я не мог ходить, хотя мог хорошо разговаривать.
Вскоре началась война с Германией и отца призвали на фронт. Мать ставила меня к окну и спрашивала: - Придёт с войны отец? Я отвечал: - Придёт. А дядя Коля (её брат)? – Я отвечал: - Нет. Мать меня на следующий раз ставила и спрашивала сперва про дядю Колю: - Я отвечал. Что не придёт. А отец придёт? Я отвечал,- что придёт. Это повторялось несколько раз, – а ответ один и тот же. (Дети не врут).
    После ранения отец вернулся домой на костылях. И даже через несколько лет он часто садился на лавочку поудобнее, и заострённой палочкой вытаскивал осколки от кости ниже колена. Ноги были искривлены. До самой смерти он не мог передвигаться без костыля..
     Семья прибавлялась: родилась сестра Мария 1944 года, Галина – в 1950 году, и брат Иван в 1957 году.
       Наступил сентябрь 1945 года, я пошёл в школу в 1 класс, с холщёвой сумкой на плече, ходил босым до самого снега, потом надел валенки.
    Помню такой случай; ещё до школы я попал на ёлку, где мне пришлось прочесть стишок. А так как я по характеру стеснительный, то положил руки на голову, стал рассказывать стих. Учительница подошла молча сзади и потихоньку развела руки, опустив их вдоль туловища. Стих я досказал, но зато потом, пока учился в школе, я ничего не рассказывал со сцены, хотя на уроках отвечал нормально.
      Я до сих пор помню, как меня похвалили за поведение, это было в 6 классе. Ах, лучше бы меня ругали за такое поведение, чем я теперь расплачиваюсь. Моя скромность, стеснительность – большой мой жизненный недостаток. Из детства помнятся три случая, когда я сильно был напуган: первый раз. Когда соседский бычёк напал на меня и бодать начал.  Я едва отбился. Второй раз. При розжиге топлива в печи мать плеснула на кизяки керосин.  Он вспыхнул. Я стоял рядом, и пламя обожгло мне одну сторону лица. Третий раз на меня напали пчёлы и сильно нажалили, меня отбили, как в избу занесли. Я потерял сон и  часто вскакивал ночами. Мать повела меня к соседской женщине – лекарке и та долго меня лечила наговорной водой.
     Что можно сказать про учёбу в школе. В школе было по два параллельных класса. В пятом классе нас было 49 учащихся. Вначале нас объединили для урока по русскому языку, и учительница решила проверить наши знания за 4 класса. Написали диктант. Из нас 48 учеников получили отрицательные оценки, а я положительную оценку. В конце года снова диктант – и отличную оценку получил только я один.
   Мне нравилось дома решать примеры по арифметике. Чем труднее пример, тем больше я увлекался. Моя сестра училась в седьмом классе, и я ей находил ошибки в тетрадях по русскому языку. Хотя сам ещё учился в третьем классе.
    В 1953 году я закончил 7 классов и пошёл учиться в 8 класс в Камышенскую среднюю школу. На квартире впоследствии устроился жить у фронтового друга отца Первых Кирилл Тихонович, они содержали меня как члена семьи, с одним условием. Чтобы я жил в семье и с их сыном дружно. Я так и сделал. Учёба в школе мне давалась легко. Но очень трудно был поход из дома в Камышенку и из Камышенки домой, это больше 25 километров пешком в любую погоду. Несколько раз в пургу мы ночевали на заимке, когда дороги было не видать и сил идти не оставалось. Часто бессильные ложились в снег, и отдыхали, но замерзали и старались идти дальше. Это было испытание нас на выносливость. Некоторые бросали учёбу и не ходили в школу.
      Окончив школу, пошёл в колхоз на разные работы: возил от комбайнов зерно на лошади, подменял конюха – пас лошадей, а зимой на заимке ухаживал за лошадьми, работа круглосуточная.
     В ноябре месяце 1957 года я получил повестку в военкомат, который находился в Быстром Истоке и до которого мы пешком в большую непогоду добирались несколько дней. Потом нужно было попасть в Бийск, нас набралось призывников сорок человек. Я медицинскую комиссию не прошёл и по зрению и по воспалению щитовидной железы. И пошёл домой пешком и через 6 дней я вернулся домой, затратив 16 дней.
     В декабре месяце меня направили на 6 месячные курсы  в Верх – Ануйское СПТУ. Группа наша любила петь песни, и мы участвовали в художественной самодеятельности.
     После учёбы я попал в свой колхоз и в первую уборку я работал штурвальным на комбайне  С- 6, у комбайнёра Широких Пётра Ивановича.
     Когда председателем колхоза избрали Анохина Никиту Ильича, он меня поставил на должность секретаря – кассира. Должность эту я осваивал самостоятельно. Здесь я проработал более двух лет.
     Вскоре сменили председателя и Глущенко Иван Трофимович меня освободил от должности секретаря – кассира и я уехал в Бийск на учёбу в 11 – педагогический класс, который я успешно закончил  через 7 месяцев. При возвращении в Районо Булгаков Пётр Фёдорович направил меня в отдалённое село, где на 4 класса был один учитель. Но директор Соловьихинской школы Золотухин М.М. меня выхлопотал к себе в школу. я вернулся на родину и мне дали второй класс и избрали организатором пионерской организации всей школы. На районном смотре художественной самодеятельности мы заняли второе место, и это было неплохо. С концертом 4 класса ездили и в Бийск. Потом наша школа закрылась, меня перевели в восьмилетнюю школу, где занимался с группой продлённого дня. В 1970 году прошло сокращение учителей начальных классов, я был уволен по сокращению штатов.
     Летом работал на сенокосе, осенью поставили весовщиком. А в начале зимы мне вручили пару лошадей возить сено в горах овцам. Тут потребовалось подменить чабана и меня послали работать чабаном, где проработал три года. Потом посылают меня учиться на ассиминатора вместе с Бордаковым П.С.  Работа эта была хлопотная и загруженная, и плохие условия содержания маленьких ягнят. Весной нас отправляли на посевную и я шёл каждый раз и не отказывался.  Летом шла отбивка овец и формирование стада, стрижка овец. Иногда набирал стадо до тысячи голов. Это большая нагрузка. Мы ещё занимались и ветеринарной обработкой овец. Особенно после проведения стрижки.
      После двух лет работы чабаном меня назначили учётчиком в бр. № 3. Учил меня этой работе бывший учётчик Коровин П.С. которого направили заведующим МТФ. Вскоре я освоил и эту специальность. Но чувствовал себя будто не в своей тарелке. Эта работа вроде женская. Я трижды подавал заявление об уходе с этой работы.  И, наконец, меня освободили, и отправили работать чабаном на кошару к Мякшину С. И. Сложность здесь была в том, что отара была молодая.  А тут среди зимы наступила оттепель, и река вышла из берегов и потопила кошару. Мякшин заболел и его отправили в больницу. К вечеру ударил мороз и вся вода в кашаре покрылась льдом. Было невыносимо управляться с овцами, и лишь на четвёртый день пришла помощь с бригады. Через определённое время Мякшин вернулся на работу.
    Наступила весна, большая часть овец  ходили с ягнятами. Мы поделили овец на две группы и после этого перегнали овец в горы, хотя это было очень трудно сделать. Много хлопот досталось при выгоне на выпаса.
    Через какое-то время на овец стал нападать шакал. Зверь размером со среднюю собаку, но нападает только на одну овцу или на ягнёнка, не то, что волк, который убивает по несколько голов. Как бы ни было, наши старания дали результат, овцы стали сытыми, и много было ягнят, и сохранность была хорошая. В то время как на соседней отаре остался один чабан, и было много падежа, даже летом.
    И вот, меня переводят на эту кошару. Сколько нужно было сил потратить и нервов пожечь, пока отара вошла в норму. Это только ведь сказать легко, ввести овец в норму. А как это сделать? Поймёт меня только тот чабан, который пройдёт этот путь, и затратит столько труда и здоровья. У меня получилось. К зиме мы работали уже четверо, и всё было в порядке. Нервное напряжение спало. А на смену стали появляться нарушения трудовой дисциплины, я стал требовать строгого отношения к своим обязанностям, но не всё получалось. Один чабан Иван Иванович ушёл с работы, второй чабан по пьянке обгорел на санях. И к осени у нас осталось 500 голов овец. В колхозе стали заводить коз и нам к овцам добавили 400 голов коз. Нас осталось двое к зиме, а потом остался я и вовсе один и пока искали мне напарников, а их не было и я управлялся с этим стадом 21 сутки. Потом мы этот скот сдали и меня направили на кошару к Плотникову Александру, в Ковалёвым логу. Сложность в том, что коз нужно было вручную чесать, а это трудно. Но всё – таки делали.
  И вот в августе 1982 года Плотников поехал к дочери в гости в Бийск. Там он встретил товарища. Купили бутылку, и выпили, но напиток оказался отравой, и они умерли.
     Через определённое время сбыт козьего пуха стал нерентабельным,  и коз сдали. Меня перевели на новую кошару на овец. Здесь я доработал до пенсии в 1998 году в декабре месяце, но работал ещё год, потом в колхозе работал только временно, участвовал на сенозаготовке, работал стогарём. А когда внедрили прессование сена, я на покос не ходил, всё дома копаюсь по хозяйству. Живём двое с женой.
    На сегодняшний день в бывшем колхозе ничего уже нет, ни сева, ни сенокоса и скота нет.
      Я долго смотрел Николаю Лаврентьевичу в глаза, и чувствовалось, что будто этот развал от его зависит. Нет, товарищ Ещёв, вы прожили порядочную и честную жизнь и ничего не нажили, не присвоили, не наворовали. Бедность ваша от вашей честности и лишней скромности. Живёте вы в избушке, которая была построена первыми жителями села, это более ста лет. И даже тогда, когда к  Ещёвым зашёл заместитель председателя по строительству и предложил ему подать заявление на новое жильё.  Его тогда много строилось. Другие написали заявление, а Николай постеснялся и не написал, считая, что другим жильё нужнее. И поэтому они живут в старенькой избёнке. Такого жилья больше ни у кого в селе нет. 
  Сейчас Николай Лаврентьевич несёт бесплатную нагрузку, как член «Совета ветеранов», являясь председателем организации «Дети войны». 
======================================================