Смертные грехи. Обида

               
               Стася не любила своё полное имя – Анастасия. Оно отдавало чем-то старомодным, застывшим и неповоротливым – каретами, реверансами, париками, фальшивыми улыбками и душными ароматами. Вот Стася – другое дело - легко, стильно и звучно. Ей нравилось, как её иногда, в сильном раздражении, называла мать: Стас. Действительно, хрупкая на вид, голубоглазая блондинка с копной вьющихся непокорных волос, нежнейшее созданье -Тася, Туся, Стася неожиданно для окружающих могла проявить характер, повести себя по-мужски – резко, жёстко и отважно. Конечно, Стас. Видимо, чувствуя этот жесткий стержень, который имела в характере  дочь, мать часто, чтобы приструнить,  одёрнуть, но  уважая  личность дочери, резко и властно называла её – Стас.
 
              Да, чего- чего, а силы в характере Стасе было не занимать. Только одному человеку на земле Стася разрешала командовать собой – матери. Она даже себе не признавалась в том, как сильно любила мать – до спазма в горле и икоты. И жутко ревновала её. И опекала. Ей иногда казалось, что она старше матери, непонятно как, но опытнее, по- житейски мудрее, что ли. И хотя мать ходила на родительские собрания в школу, выговаривала за оценки и журила за  поведение, Стася знала, что именно она - опора для матери, что на ней лежит забота о младшем братишке, да и об отчиме - Роме, Ромочке, если вдруг мать задержится на работе допоздна или уедет в командировку. Да и все конфликты с отчимом, новым материным мужем, решались только после совета со Стасей.
 
                Своего отца Стася видела однажды, в детстве, и плохо помнила его. Высокий, светловолосый, он держался холодно и отстраненно. Присел рядом со Стасей на скамейку в парке, а разговаривал всё время с матерью, или демонстративно, или действительно не замечая Стасю. Мать, всегда властная и сильная, в разговоре с отцом вела себя  униженно и просяще, Стасе стало стыдно за неё, и она начала тянуть мать за руку, чтобы уйти. Может быть, мать пыталась вернуть отца в семью, или принудить его полюбить Стасю – кто знает, но ни того, ни другого у неё не вышло – отец не вернулся, да и о Стасе не заботился. Сложилось как сложилось, став взрослой, Стася его не искала, и никогда больше не виделась с отцом.

                Когда мать вновь вышла замуж, Стася всё никак не могла привыкнуть к отчиму. Среднего роста, чуть полноватый, с красивым лицом и обходительными манерами, Рома-Ромочка был любимцем женщин. Вернее, он любил женщин, клеился к каждой юбке, а дамы отвечали взаимностью.  Мать жутко ревновала отчима ко всем и вся, дома зачастую случались скандалы с битьем посуды и рукоприкладством – мать, крупная и властная, дралась с отчимом наравне, и что особенно пугало Стасю, могла в секунду рассвирепеть, потеряв контроль над собой, и тогда вмешивалась Стася, защищая отчима - этого дурака и оболтуса, от серьёзных побоев . Напряжение в семье не сняло даже рождение малыша – Стасиного  братика.  Только для Стаси прибавилось забот и хлопот, и из ребёнка  она моментально стала нянькой.

           Стася  не уважала отчима и не любила его, хотя он  относился к ней хорошо, и даже признавал её верховенство при решении семейных неурядиц. Нелюбовь к отчиму объяснялась легко – Стасе было до слёз жалко видеть убитую горем мать при очередном известии о новой пассии Ромочки. А уважение Рома- Ромочка потерял после того, как однажды они съездили в гости к маминым родителям. Мать захотела провести новогодние праздники в кругу большой семьи, хотя, скорее всего, просто захотела видеть мужа дома, а не искать его по городу у очередной любовницы. Дорога к родным была дальняя, в прогнозе погоды упоминалось об осадках, сильном ветре и понижении температуры. Рома-Ромочка, как показали дальнейшие события, легкомысленно отнёсся к прогнозу, не принял во внимание капризы зимы, решительно настоял на том, чтобы ехать в гости  на своей автомашине. Стасе почему-то показалось, что Рамочки просто хотелось похвалиться недавно купленной иномаркой.

             Они выехали рано утром, ещё в полутьме, шел снег, видимость на трассе была  плохая. Рома-Ромочка вел машину уверенно,  был крайне осторожен, но снег шел и шёл, ветер становился сильнее и сильнее, их не спасло  даже то, что с наступлением дня стало немного светлее. Дорога после недавней оттепели обледенела, машину повело, и непонятно как, они очутились в кювете, нырнув в здоровенный сугроб. Мотор заглох, и через полчаса в салоне стало так же холодно, как и под открытым небом. Ветер непрерывно нёс  густой и мокрый снег,  заунывно выл и прямо у капота крутил небольшие вихри. Время шло,  метель и не думала утихать. От города они отъехали уже порядочное расстояние, населенных пунктов вблизи не было видно, и вся семья, исключая разве что маленького брата, приуныла. Особенно тревожило то, что по трассе не ездили машины,   люди, зная  прогноз, сидели по домам, готовились встречать Новый год.

        Стасе тогда было четырнадцать, и она впервые ощутила на своей шкуре, что такое страх смерти. Связи с внешним миром не было никакой, они были оторваны  от цивилизации, привычного тепла, горячей еды, общества людей. Рома – Ромочка вёл себя мужественно – всеми силами пытался облегчить положение.  Первым делом, он сориентировался на местности, ушёл  искать человеческое жилье, но скоро вернулся ни с чем – в пределах двадцатиминутной ходьбы жилья не было, а на более длительное время оставить семью он не рискнул. Утоптав снег, он разжег в затишке, за машиной,  костерок из каких-то принесённых сучьев, шутил и смеялся, но Стася понимала, что именно Рома-Ромочка виноват в том, что они мёрзнут в глухомани без надежды благополучно выбраться. Часа через три, которые растянулись на целую вечность, ветер поутих, и перестал нести снег. Стало светло, Рома-Ромочка с матерью вышли на трассу,  и почти сразу им удалось остановить невесть откуда взявшуюся автомашину. Водитель сжалился над попавшими в передрягу людьми, сноровисто зацепил и вытащил на дорогу заиндевевшую, залепленную снегом машину. Дорога домой тянулась долго, было холодно  и непереносимо страшно болтаться на хлипком тросе в легкой, словно жестянка, машине позади здоровенного джипа, и когда, наконец, они все вместе зашли домой, Стася заплакала громко , в голос, и долго не могла успокоиться.

           Но как бы ни относилась к отчиму Стася,  это не имело никакого значения – мать любила Рому – Ромочку сильно, страстно, до беспамятства. Стася и по прошествии длительного времени, став взрослой, уже имея своего ребёнка, не могла понять, что такого особенного нашла мать в Роме, чем он так заворожил её. Она не бросила его, не ушла, а так и жила с ним  до своей смерти, страдая и мучаясь из-за его предательских измен. Как-то однажды Стася задала матери этот вопрос. Они стояли на остановке, ждали рейсового автобуса,  возвращаясь домой поздним вечером. Мать отвернулась, чтобы скрыть слёзы обиды , блеснувшие в глазах, и не сразу ответила: - Люблю его, подлеца, ты не поймёшь. Но за предательство и измену  никогда его не прощу.  Стася удивилась, зачем жить с человеком, который заставляет страдать, не разводиться, в то же время и не прощать его? Но спросить об этом Стася тогда не осмелилась.

         Стасе было семнадцать, когда пришла беда. Мать легла в больницу ненадолго, на обследование, но пролежала гораздо дольше, чем планировала, а потом ложилась в больницу снова и снова. Стася особенно  не задумывалась над тем, что происходит, для этого не было времени и желания тоже – домашнее хозяйство легло на её плечи, а в школе началась подготовка к выпускным экзаменам. Слава Богу, брату уже исполнилось шесть лет, он самостоятельно одевался и умел сложить за собой игрушки, проникшись занятостью Стаси. Как ни странно, Рома-Ромочка тоже переменился – новых пассий не заводил, вечера проводил дома, закупал продукты и мыл посуду, бегал в больницу с передачами. Стася вспоминала потом это время как самое счастливое в их семье – все словно объединились перед лицом общей беды. В те короткие промежутки между больницами, когда мама была дома, в семье не было ни ссор, ни  упрёков, а была взаимная забота друг о друге, и на душе было тепло, прошлое забылось, а будущее никто не торопил.

       Потом, видимо совсем ослабев, и предвидя свой скорый уход, особо не надеясь на силы Стаси и постоянство Ромы-Ромочки, мать настояла на переезде к бабушке, своей матери. То время Стася не любит вспоминать даже сейчас, по прошествии многих лет. Всё изменилось вмиг, как по мановению волшебной палочки. Исчезла их семья, исчезли привязанность и сострадание, связывавшие их. Они стали каждый сам за себя. Домашние заботы взяла  на себя бабушка, брат пошёл в школу, Рома-Ромочка нашёл такую работу, что практически не бывал дома. Мать уходила тихо, долго, и обречённо. Она  не упрекала мужа ни в чём, стараясь вообще с ним поменьше видеться.

          После смерти матери всё скрытое, тайное, всё, что соблюдалось ради сохранения  видимости семьи, сразу проявилось, нарушив и кардинально изменив их жизнь. Компромиссы и реверансы были уже никому не нужны.  Стася ушла из дому, твёрдо решив строить свою собственную жизнь. Рома-Ромочка сошелся с какой-то женщиной, говорили, что он быстро женился и вскоре в новой семье появился ребенок. Стася была уверена, что отчим виноват в смерти матери, поэтому она вычеркнула его из своей жизни навсегда, никогда не узнавала о нём, довольствуясь тем, что рассказывали ей изредка случайные люди. Брат как-то быстро вырос, повзрослел, став полной копией Ромы-Ромочки внешне, но совершенно другим человеком по складу характера – рано женился и был счастлив в браке.  Сама же Стася  так и не смогла создать семью –  мужчины попадались ей как на подбор, смазливые и ветреные, ненадежные, ни на одного из них нельзя было положиться, а зачем закабалять себя ненужными отношениями? Для своей дочери Стася конечно же желала счастья, работала, и жила только для неё. Часто они вместе ходили на могилу матери, убирали траву и сухие листья, подкрашивали оградку и украшали могилу цветами, а потом подолгу сидели, прижавшись друг к другу.

18.02.2015 год.