Николай Антонович сердится

Николая Антоновича можно считать коренным жильцом нашей пятиэтажки. Мало таких осталось. Мы с мамой поселились в этом доме в конце семидесятых. А он уже жил здесь на первом этаже. Дом был ведомственный тогда, принадлежал заводу «Станколит». Соответственно и жили в нём заводчане. Раньше редко я видел Николая Антоновича – тот на смену рано уходил, да и возвращался домой рано. У меня график другой был. Изредка пересекались у подъезда. «Здравствуйте!» - говорил я ему. «Привет!» - отвечал он. Но только был (да и сейчас есть) небольшой изъян у моего соседа. Один глаз его косил. И когда он здоровался, то не очень понятно было, кого он приветствует - меня, или ещё кого-то, так как один глаз его глядел в мою сторону, а другой вдоль улицы. И ещё одну черту характера Николая Антоновича хочу отметить: он никогда не улыбался. Сейчас небольшое отступление сделаю. Жила в нашем подъезде женщина, имени не вспомню сейчас. Тоже работала на «Станколите». Так та даже не здоровалась при встрече. Только глянет сурово, да мимо пройдёт. Завод, что ли на них так влиял? Так вот. У Николая Антоновича есть жена. По торговой части была, на заводе не работала. Давно уже вместе живут. На пенсии оба сейчас. И когда я их встречаю теперь двоих на улице - Николай Антонович на несколько шагов впереди супруги, тёмной тучей следует – Надежда Фёдоровна остановится всегда: «Здравствуйте! Как мама ваша? А мы вот в поликлинику ходили. Ну, будьте здоровы!» И улыбается. Хорошая женщина.
Тихие соседи. Только по праздникам иногда слышно, как Николай Антонович на баяне играет одно и то же: «Вот кто-то с горочки спустился…»
И вот. Выхожу я как-то недавно из подъезда (часа в три дня), на совещание в редакцию спешил. А на встречу мне - Николай Антонович. Я ему, как всегда: «Здравствуйте!» А он: «На обед, что ли с работы прибегал?» А я: «Нет. На работу на совещание спешу. Я дома работаю». А Николай Антонович, глядя то ли на меня, то ли на кошку у подъезда: «Как дома?» Я ему объясняю, что за компьютером дома работаю. И тут Николай Антонович, отойдя от меня на два шага, как от зачумлённого, смачно плюнув в сугроб, выдал: «Я думал ты работаешь на заводе. А ты – бездельник!» И скрылся в подъезде.
Похоже, теперь Николай Антонович не только улыбаться, но и здороваться со мной уже не будет. Главное – что бы он на баяне играть не бросил. А то совсем худо…