5. Линия разлома, 1929

I

В странах английского языка низший полицейский чин именуется констеблем. А бывают еще и специальные полицейские констебли (special police constable) - эти, как правило, относятся не к обычной английской полиции, обходящейся без оружия, а к особым частям, очень даже вооруженным.

Реймонд Освальд Каффератта службу свою начинал в в Королевском Ирландском Резервном Полицейском Полку (Royal Irish Constabulary Reserve Force), который как раз такой частью и являлся.

Полк был создан по инициативе Уинстона Черчилля, предназначался для борьбы с ирландским подпольем в период с 1919 по 1921, и набирался в основном из ветеранов Первой Мировой Войны - людей решительных и всякого повидавших.

В период с 1919 и по 1921 в Ирландии шла самая настоящая война - и в Королевском Ирландском Полку крови не боялись, и к формальностям, связанным со строгим исполнениям закона при аресте или допросе, относились без особых формальностей.

Реймонд Кафферата показал себя так хорошо, что был переведен из Ирландии в колонии, продвинут по службе, и к 1929 году занимал в Британской Палестине пост суперинтенданта полиции Хеврона - иными словами, отвечал за поддержание порядка в этом сложном городе.

Город поминался в Библии, в нем самом и в ближней его округе имелись святые места, куда отовсюду стекались паломники, и в смысле обеспечения порядка Хеврон и правда был сложным - его население делилось на две общины, арабскую и еврейскую, и не сказать, чтобы они так уж хорошо ладили друг с другом.

Но больше всего суперинтенданта беспокоила “… проблема с понаехавшими …”.

Ишув к 1929 году достиг уже численности в 160-170 тысяч человек. Приезжие были все больше из Польши или из Румынии, говорили на идиш, все время суетились, все время  что-то затевали - и оказывалось, что вдруг, из ничего,  возникали какие-то мастерские и предприятия - и к 1929 их набралось уже побольше двух тысяч.

Но еврейская иммиграция в Палестину властями все-таки контролировалась - а вот с арабской не было никакого сладу.

Как-никак, британские владения на Ближнем Востоке простирались от Каира до Багдада. И когда слухи о том, что в Палестине можно заработать можно заработать вдвое, а то и втрое  больше заработка в Ираке или в Египте - в Палестину хлынули люди.

И вот этот процесс уже не контролировался никак, и арабское население Палестины за какие-то семь лет - с 1922 и по 1929 - чуть ли не удвоилось.

Понятно, что на всех работы не хватило.

И к тому же оказалось, что еврейские мастерские норовят нанимать не арабов, а именно евреев, да еще и платят им вдвое -  нагло
 ссылаясь на то, что они грамотные и умелые, и от них больше толку.

А устроенные на социалистический лад киббуцы и вовсе отказывались “… использовать наемный труд …” - что на практике означало то же самое: арабов не принимали.

Недовольных было много. Они копились и в Хевроне, и в окрестных арабских деревнях - напряжение прямо-таки висело в воздухе.

Hy, и суперинтендант Кафферата начал принимать меры.

II

Прежде всего он поговорил с видными членами арабской общины - и все они заверили суперинтенданта, что они всей душой стоят за закон и порядок. Хотя, конечно, есть и смутьяны из числа всяких там чужаков, что приезжают неведомо откуда и сеют вражду между старинными обитателями города Хеврона, привыкшими жить друг с другом в мире и согласии.

Не сказать, чтобы Реймонд Кафферата так уж им и поверил.

Он жил на Востоке достаточно долго, и знал, что тут вежливые люди всегда скажут тебе то, что - как они думают - ты хотел бы от них услышать.

Но все же - это было лучше, чем ничего.

Далее, он вызвал к себе мухтаров окрестных арабских деревень, и сказал им, что и в городе, и в округе - повсюду, где действует юрисдикция полицейского управления Хеврона - закон будет защищен. И если понадобиться, он будет защищен всеми средствами, имеющимися в его распоряжении как суперинтенданта  Хеврона.

В чем они, зная его не первый день, могут не сомневаться.

Мухтары, конечно, сомневаться и не подумали.

Они уверили начальника полицейского управления в своей приверженности к покою, миру и общему благополучию - но упомянули всяких там пришлых, от которых одни неприятности.

Ну, и напоследок суперинтендант Кафферата собрал своих полицейских. Их у него было сорок человек. И набирались они в строгом соответствии с инструкциями, принятыми в Британской Палестине для улучшения взаимодействия полиции с населением - то-есть в количествах, пропорциональных представительству местных общин. Поскольку на 20 тысяч населения Хеврона евреев было около 700 человек, то на их долю из 40 мест в полиции следовало бы набрать одного-двух человек - ну, одного и набрали.   

Для связей с евреями Хеврона Кафферата на него и полагался.

Евреи, конечно, беспокоились. Но помнили, что арабские мятежи в 1920-1921 Хеврон обошли - здешняя община состояла в основном из сефардов, которые знали и арабский язык, и местные обычаи.

В общем, считалось, что неприятностей удастся избежать -  и ту дюжину людей из Хаганы, что были присланы из Иерусалима, попросили уехать.

III

В пятницу, 23-го августа 1929, стало известно, что арабы пошли на штурм еврейского квартала в Старом Городе Иерусалима.

Суперинтендант Кафферата немедленно выставил полицейские пикеты, а сам обратился с речью  к толпе арабов, собравшихся у автобусной станции Хеврона.

Каких-то видимых результатов на арабов речь не оказала - но к суперинтенданту обратился зато глава еврейской общины Хеврона, рабби Иаков Слоним. Он просил о помощи и защите - его на улице закидали камнями. Кафферата рассудил, что самое лучшее - это избегать провокаций - и велел раввину передать всем евреям города, чтобы они закрылись и не выходили из своих домов. Распоряжение суперинтенданта было выполнено, а сын рабби Слонима, Элиэзер, предложил всем желающим укрыться у него.

Элиезер Слоним заведовал местным отделением Англо-Палестинского Банка, был членом городской управы, и считал, что уж его-то дом тронуть никто не посмеет.

Резня началась в субботу утром, 24-го августа.

В отчете, представленном позднее, суперинтендант сообщил, что он, услыхав дикие вопли, вошел в узкий проход вроде туннеля и увидел араба, который отрезал ребенку голову. Нож, по-видимому, был не слишком хорош, потому что одного взмаха не хватило, и понадобился второй - но тут араб увидел Каферратy и повернул нож против него.

Суперинтендант выстрелил в него буквально в упор - а в отчете  упомянул, что стрелял не в голову, а в пах.

Через пару шагов Каферрата  увидел растерзанную еврейскую девушку, залитую кровью - а над ней с кинжалом в руках стоял человек, которого суперинтендант знал по имени - это был констебль Исса Шериф.

Увидев начальство, констебль бросился в соседнюю комнату с криком: - “Ваша честь, я полицейский ! ..." - и попытался захлопнуть за собой дверь.  Hy, Каферрата его застрелил …

Ho на этот раз в своем отчете в подробности он не вдавался.
 
IV

Подробности, однако, всплывали так или иначе - отчет Каферраты был не единственным источником информации. Выяснилось, в частности, что Элиезеру Слониму предлагали уладить вопрос по-доброму, по-соседски - он просто выдаст всех, кого он прячет в доме, и убьют из них только ашкеназов - ведь всем известно, что зло идет именно от них, евреев из далекой Европы.

А остальных, может быть, и не тронут …

Но Элиезер Слоним не прислушался к голосу разума, и двери своего дома не открыл - и поэтому их выломали и убили всех - и самого Элиэзера, и его старого отца, рабби Иакова, и его жену, и детей, и вообще всех, кого нашли в доме. Уцелел один только годовалый сын Элиезера, Шломо - ему поранили голову, но впопыхах не добили.

Убили и аптекаря Гершона Бен-Циона - он уж сорок лет как жил в Хевроне, и лекарствами его лечились равно и евреи и арабы - но что поделаешь ?

Прошла линия разлома, и разделилa соседей на своих и чужих. И вот, Гершон Бен-Цион оказался чужим, и был убит и изуродован, а его дочь изнасиловали, а потом тоже убили. А жену аптекаря Бен-Циона - нет, и не изнасиловали, и не убили - а только отрубили ей обе руки.

Аптеку сожгли, конечно …

Kак, впрочем, и синагогу, и библиотеку при ней, и вообще все , до чего смогли добраться. До здания полицейского управления, правда, добраться не смогли - и там укрылись многие, и смогли уцелеть. Ну, и кого-то соседи спасли и спрятали.

А кого-то, наоборот, вытащили из тайных чуланов и убили на месте.

Странно поворачивается жизнь, и удивительные вещи случаются с людьми, которых перестали считать за людей.

V

Резня в Хевроне имела значительные последствия. Прежде всего, надо было немедленно притушить пожар - и еврейскую общину эвакуировали из города под защитой британских штыков, а известному смутьяну, Жаботинскому, власти запретили вьезд в Палестину - благо, он как раз был в отьезде в Европе.

Полосой пошли обыски. Нападения на еврейские общины, расположенные на прибрежной равнине от Тель-Авива до Хайфы, оказались остановлены местной самообороной, которая применяла оружие - следовательно, это оружие следовало найти и изьять.

И кое-что действительно изьять удалось - но остальное припрятали, и самым тщательным образом.

На британские власти больше уже не надеялись, и Бен-Гурион в рамках своей деятельности вo Всеобщей Федерации Рабочих Палестины увеличил тайную статью расходов, связанную с контрабандным ввозом пистолетов и винтовок. 

Начались попытки наладить местное производство патронов, а потом еще и гранат - что, разумеется, держалось в глубоком секрете.

Дело было трудным, результаты получались мизерные - но, как показал Хеврон, это было много лучше, чем ничего.

Министерство колоний Великобритании тем временем собирало информацию о происшедших событиях -  начала работать комиссия по расследованию под председательством судьи Уолтера Шоу, и свидетельства собирались со всей положенной беспристрастностью.

Например, были рассмотрены жалобы арабских общин на "... засилье понаехавших чужаков ...", и отмечалось, что до тех пор, пока еврейское население Палестины не превышало 7%, все было более или менее тихо.

А вот когда эта доля утроилась и превысила 20% - вот тут-то и начались мятежи.

Во главе протестов шли интеллектуалы. В воззвании иерусалимского союза арабских студентов Палестины говорилось следующее:

"... О араб ! Помни, что еврей - твой сильнейший враг с незапамятных времен. Не поддавайся на его хитрые уловки и помни, кто распял Христа (да пребудет он в мире), и кто отравил пророка Мухаммеда (да будет с ним мир и наши молитвы) …"[1].

Ну, комиссия судьи Шоу так далеко не пошла.

Но пришла к выводу, что "... беспорядки были вызваны озабоченностью арабского населения Палестины по поводу репатриации евреев и покупкой ими земель в Палестине ...". Рекомендовалось усилить контроль над еврейской иммиграцией, и немедленно запретить любую продажу евреям земли.

Комиссия так же призвала к созданию Законодательного собрания Палестины.  Рекомендовался и способ создания такого собрания:

“... в нем должно было превалировать арабское большинство ...".

VI

Рекомендации вызвали такой шум, что была назначена еще одна комиссия, на этот раз под руководством Джона Хоупа Симпсона. Комиссия разбиралась с делом очень обстоятельно, добрых два месяца проверяла факты на месте - и пришла к тем же выводам, что и первая.

И вообще - считалось, что необходимо "... укрепить авторитет власти ...".

В рамках этого укрепления какой-то светлый ум в министерстве колоний решил, что суперинтенданта Реймонда Кафферата следует назначить начальником полиции Тель-Авива.

Как-никак, по меркам Палестины, это культурный город - там даже и кафе есть.

A правительство премьер-министра Рамси Макдональда представило на утверждение парламента "Белую Книгу" -  названную “Книгой лорда  Пассфилда”, по имени тогдашнего министра по делам колоний.

И в ней повторялось все, что рекомендовалось комиссиями: строгое ограничение еврейской иммиграции в Палестину, запрет на продажу евреям земли, и "... создание Законодательного Собрания Палестины на основе прямых выборов ..." - что автоматически давало арабам в этом Собрании подавляющий перевес.

Ну, тут уж случился просто взрыв.

Президент Всемирной Сионистской Организации, доктор Хаим Вейцман, всегда стоял за сотрудничество с Великобританией, любой ценой и несмотря ни на что. Но он подал в отставку, и говорил всем, что " ... не в силах защищать незащитимое ...".

Его, надо сказать, услышали.

Дэвид Ллойд Джордж критиковал правительство, не выбирая выражений, а Сионистская Организация обратилась в Лигу Наций.

Дело тут было в том, что формально Англия управляла Палестиной на основе мандата, выданного ей Лигой.

А согласно Статьи 7-ой этого мандата мандату Британия обязалась "... способствовать приобретению палестинского гражданства евреями, которые выберут Палестину местом своего постоянного проживания ...".

Ну, и Лига Наций указала на несоответствие …

В результате Белую Книгу отменили,  Рамси Макдональд направил Вейцману официальную телеграмму, в которой "... подчёркивалась решимость британского правительства следовать принципам …” - и доктор Вейцман взял свою отставку обратно.

Но на круги своя ситуация уже не вернулась.

В 1931 году от Хаганы откололась так называемая "Национальная Военная Организация" -  "Иргун Цвай Леуми" - что в ивритской аббревиатуре произносилось как “Эцель”. В "Иргун Цвай Леуми" преобладали сторонники Жаботинского. Они верили в библейский принцип "Око за око”.

A Англию считали врагом.

***


Примечания:

1. Israel, by Martin Gilbert, Harper Perennial, New York/London, 1998, page 61.