Сплин

Когда печаль заглядывает в душу, так тяжело отыскать свет во тьме ежедневности. Опускаются руки… тускнеет взгляд… и то, что радовало, совсем недавно, превращается в пустые блестки и мишуру, как на утро карнавала. И вроде ты вчера ночью видел звезды, загребал их ладонями прямо с пола и запускал в небо. А сегодня – все мусор. Фольга да бумага.
Так, разбитый и потерянный, с тяжелым камнем, застрявшим где-то между сердцем и желудком, сядешь на кухне или в зале, обнимая ладонями горячую чашку.
Прижмешься к ней, обжигаясь, но терпя, чтобы чувствовать хоть что-то. Или… в надежде отогреть заиндевевшее с тоски сердце.
 
Только все попусту.

Ощущение неизбежности мира угнетает разум и желание действовать, думать. Только надежда, последняя спутница, еще будет теплиться где-то, со стороны спины. Между головой и жопой.

Опасное состояние.

Поддавшись слабости остаться наедине с собой и допив ведро отчаянья до дна, можно превратиться в Серую Тень.
Такого мир тебе не простит. Забудет… оставит на задворках истории. Ты узнаешь, что это случилось, когда перестанут звонить знакомые, а друзья без тебя будут придаваться праздной радости. Это станет ясно из фотографий в их счастливых летописях жизни.

 И даже мама будет звонить реже…

Серые Тени бродят по улицам молча. Когда-то ты не замечал Их, сутулых, одетых в темные краски, без выражений на лицах, бредущих по своим серым делам; на работу, домой из магазина, в банк за пенсией. Для тебя они были декорацией. Столкнувшись с тобой в метро или любой другой тесной очереди, они огрызались и проклинали твое вмешательство в их сплин. В их тихий серый мир. Ты смеялся, но теперь и сам будешь яростно оберегать эту обволакивающую тишину.

И однажды ты умрешь.

Но убьет тебя не отчаянье, поглотившее душу. Последний удар всегда наносит надежда. О, этот медленный и сладкий яд… Изо дня в день, одеваясь в серое, ты будешь верить, что все это однажды прекратится. Что вернется радость и желание жить. Что найдутся деньги, придет любовь и вспомнят друзья.

Серые Тени умеют ждать.

Серые Тени любят очереди, не зря их так много в больницах, банках, приемных мэров… Ожидание – это и есть их жизнь. Больные надеждой и пораженные тоской, они медленно тлеют…

Но выбор еще не сделан: «Сгореть, как спичка или тлеть, как свеча» - хотя, не делая его, ты изо дня в день выбираешь второе.

Так, разбитый и потерянный, с тяжелым камнем, застрявшим где-то между сердцем и желудком, сядешь на кухне или в зале, обнимая ладонями горячую чашку. Но в этот раз не станешь ждать, пока остынет: отхлебнешь, сжигая напрочь язык и небо. Пусть болит, напоминая о жизни! "Жизнь – боль" и застегнув на пороге своей квартиры теплую куртку, яркую и злую, поспешишь туда, куда не хотел идти, не допив и половины.
 Время не ждет, а надежда никогда не помогает. Ей ведь не зачем. Она знает, что умрет последней.