Легенда. Продолжение. Гл. 2-3

      Теперь вернемся к разговору …



Глава 2. О деревне Монастырек


      В конце 2013 года я направил запрос в Московский архив древних актов в надежде, что там найдут документы по ревизиям 1719, 1745 и 1762 годов, касающихся нашей фамилии. Ранее Архангельский архив предоставил мне информацию по моему роду, начиная с ревизии 1782 года и более поздние.

      Ответ из Москвы  от 18.03.2014г. за №254 меня сразу же разочаровал, т.к. я не получил того, что ожидал. В архиве не обнаружили ни ревизских сказок, ни  духовных росписей ни метрических книг более раннего периода, чем я уже имел. Прочитав письмо, я отложил его, не придав особого значения тому, что было там написано. Но, по прошествии некоторого времени, я вернулся к  изучению этого документа и  он показался мне заслуживающим внимания. Просто я  не настроился на анализ полученной информации. А ведь она оказалась очень интересной и очень важной совершенно с другой точки зрения.

      Это короткое письмо документально подтвердило мое предположение о том, что деревни при монастыре в  конце  семнадцатого и даже в первой половине восемнадцатого века еще не было. Отсутствие данных в архиве о двух первых ревизиях 1719 и 1745 годов по крестьянскому населению при монастыре, в принципе, может иметь только одну из двух гипотетических причин. Первая – деревня на эти даты уже существовала, ревизии по ней были проведены, но ревизские сказки  не сохранились. И вторая – ревизии не проводились вообще, т.к. деревни как сформировавшегося поселения еще не было. Однако не исключаю  и третьей ситуации, когда деревня уже существовала, а ревизия населения в ней не проводилась.

      В Моржегорской волости по состоянию на 1748 год по переписной книге второй ревизии были следующие деревни:

      Савинская,  Чуриловская,  Мошковская, Марковская (Макаровская), Денисовская, Олюшенская, Цеповская, Самойловская, Мишатинская, Чернятинская, Родионовская, Никитинская,  Ловятинская,  Мартыновская,  Афонасьевская, Власовская, Аникиевская,  Кондратовская,  Лукановская и Над Долгим.

      Эти данные приведены в архивной справке из Москвы.

      Другими словами, деревня Моржегорская пустынь  получила свое признание у государства как населенный пункт не ранее 1748 года и не позже 1762 года, т.е. между второй и третьей ревизиями, т.к. данные по результатам третьей ревизии были приведены частично в, имеющейся у меня, четвертой ревизской сказке 1782 года. Деревня не может образоваться мгновенно. Необходимо время, иногда довольно значительное, для накопления «жизненного потенциала» поселения: строительства домов, расчистки пашни, увеличения численности жителей, получения известности в других поселениях, в волости, в церковном приходе, в округи, приобретения обиходного названия и т.д. Поэтому окончательно и формально она стала деревней как таковой только в середине восемнадцатого века, а до этого при монастыре могло насчитываться всего один-два двора или дома, не больше. Правда в списках населенных мест Архангельской губернии я не однократно встречал деревни с одним единственным двором и менее десятка в нем жителей. Но, значит, тому были какие-то свои причины и условия, которые нам сегодня трудно понять.

      Прикинем, что и как могло быть у нас.

      Ранее мы приняли, что если незаконнорожденный сын Прокопия был первым основателем деревни и женился в 1688 году, то минимум до 1710 года при монастыре мог быть только один двор рода АбакУмовых на одну его семью. Уточним при этом, что двор и дом это не одно и то же. Второе и третье поколение АввАкумовых наверняка жило со своими родителями на одном дворе. Поэтому Влас (ок.1710г.р.), родившись в доме деда, мог жить там минимум до своей женитьбы, т.е. примерно до 1730 года. А судя по тому, что Влас оказался единственным продолжателем нашего рода  в данном месте, то второй двор мог появиться около  1750 года, когда старший сын Власа  Михей, сам женившись, отделился бы от родителей. Но это не обязательно, т.к. раньше жили на одном дворе, но в двух, а то и в трех  домах, по нескольку поколений. Деды умирали, дочери уходили, сыновья оставались, внуки рождались.

      До этого места эти мои предположения были основаны на том, что первый из АввАкумовых родился при монастыре (см. «Легенду о …»). И далее …

      Исходя из ревизских сказок, скорее всего,  Михей мог все-таки отделиться по следующей причине. У Власа между рождением  первого и последующих сыновей был перерыв примерно в 15 лет. Это может говорить  о том, что он, вероятно после 1730г. (после рождения первого ребенка), или остался вдовцом или что в тот промежуток времени у него рождались только дочери, но могли бы быть и сыновья, которые до 1762 года должны были покинуть семью и поэтому они не   попали в третью и четвертую ревизские сказки. Анализ временного промежутка 1730-1762г.г., а это более 30 лет, говорит, что по возрастным параметрам такие события в семье  АввАкумовых были вполне реальны. Затем у Власа в течение десяти лет, между 1745 и 1754 годами, рождаются три сына – Никифор (1745г.р.), Василий (1752г.р.) и Андрей (1754г.р.).  И у старшего сына Власа – Михея – примерно в это же время тоже рождаются три ребенка – Домника (1747г.р.), Иван (1753г.р.), Терентий (1758г.р.), а затем и четвертый – Гаврило (1761г.р.).
 
      Родители Михея умирают (по современным понятиям) довольно рано, не успев вырастить всех младших детей. Судя по данным третьей ревизии 1762 года, указанным в четвертой ревизской сказке 1782 года, в семье Михея Власовича было на тот момент 10 человек, причем кроме своих четырех детей у него на иждивении находились еще и три родных брата, один из которых,  17 летний Никифор, был женат  на девице старше его на 10 лет. И жили они одним двором, но возможно в нескольких «жилых строениях» (домах). Его сестры, если они и были,  должны были выйти ранее замуж и покинуть свою семью, т.к. сведений о них нет. Их возраст позволял им это сделать.

      Таким образом мы определили, что больше  одного-двух дворов к 1760 году при монастыре быть не могло. Информации же о других фамильных родах в том периоде или о других ветвях незаконнорожденного сына Прокопия, которые могли бы жить при монастыре, у меня пока нет.

      По  четвертой ревизии 1782 года в роду АввАкумовых ветви Власа было уже 20 человек, к 1795 году (пятая ревизия) – 40 человек, не считая дочерей выданных замуж. Хотя вполне возможно, что была и еще какая-нибудь семья, а может и семьи.

      Вроде бы все рассуждения разумны и логичны.

      После  этого места я предполагал сделать следующий вывод: фамилии  Абакумовых потребовалось почти 100 лет жизни нескольких ее поколений для признания государством их родового места – деревни Моржегорской пУстыни (Монастырек), которая возникла при Николаевской Моржегорской (Моржевской) мужской пУстыни (монастыре).

      Но, … могла ли деревня так долго «зарождаться»?

      Здесь присутствует  один очень подозрительно скользкий и принципиальный момент – почему Влас оказался единственным продолжателем рода АввАкумовых в этом месте? Были ли у него родные братья, а двоюродные? В те времена семьи были многодетными и редчайшим случаем было рождение только одного сына. Судя по датам рождений детей у самого Власа, он женился, по нашим меркам, рано – в 17-18 лет. Между первым сыном Михеем и вторым Никифором был длительный промежуток времени – около 15 лет, а последний его сын Андрей родился, когда ему самому было уже около 45 лет. Ранее я предположил, что в тот промежуток времени в семье могли рождаться дочери, которые затем вышли замуж и, естественно, по этой причине не попали в ревизские сказки 1762 и 1782 годов, но тогда жена Власа должна была непрерывно рожать детей в течение 25 лет. Возможно ли такое в то время? И не могли ли причинами такого большого перерыва в рождении мальчиков послужить другие обстоятельства?

      Во-первых: возможная смерть первой жены и затем повторная женитьба, что раньше было принято у крестьян как жизненная необходимость? И во-вторых: перемена места жития семьи Власа?  Если причины были обе, то какая из них могла быть первичной  я не знаю. Но могла бы быть и только вторая причина. Не мог ли Влас между 1730 и 1745 годами откуда-то переехать с семьей и обосноваться на новом месте – при ПУстыни? В этом случае становится более объяснимым и более реальным период времени  образования деревни при монастыре и отсутствие в ней ближайших родственников у самого Власа. Но тогда становится еще более запутанным изначальное место возникновения нашей фамилии. Неужели надо начинать все снова?

      И в этот момент произошел некий поворот  в моем сознании. Накопленная информация видимо превысила «критическую массу» и я понял, что дату образования деревни надо однозначно сдвинуть на несколько десятков лет и в более поздний период –  на  середину восемнадцатого века, буквально перед самым закрытием монастыря. Мое же первоначальное предположение о месте, описанных в «Легенде о …» событий, произошедших с нашим родом во второй половине семнадцатого столетия, является ошибочным. Но тогда и место рождения внебрачного ребенка Прокопия тоже ошибочно?

      На этом вопросе я уже хотел завершить эту главу, когда 12 февраля 2015 года пришел ответ из Архангельского архива. Теперь я знаю полный перечень жителей Моржегорской Пустыни, причем за 50 лет до начала ее образования и кончая 1915 годом. И сейчас можно сравнить мои умозрительные предположения с фактическим составом жителей деревни в начале ее зарождения. Хочу быть честным перед сторонними читателями и своими родственниками.

      Можно, конечно, вернуться к началу главы,  подправить написанное и показать себя чуть умнее и дальновиднее, но ранее я уже говорил, что описываю все  свои поиски последовательно во времени. От этого правила не отступаю. Тем более, что мне самому интересно сравнить мои предположения с новыми фактами и определить места моих заблуждений или наоборот – правоту логики.
      
      Итак.

      Как оказалось Архангельский архив в предыдущей справке 2013 года показал себя не вполне добросовестным исполнителем. Он представил мне не полную информацию о начальном моем предке Власе. Это имя значилось в виде отчества его детей, и только. Исходя из тех сведений, я и описывал ранее начальный этап истории своей семьи. В «Легенде о …», в самом конце, я написал категорическую фразу: «Теперь уже мы никогда не узнаем некоторых дат и имен наших далеких предков». И к счастью ошибся.

      О Власе, моем самом первом предке в Моржегорах я практически ничего не знал. Мои предположения строились исключительно на догадках и логике. Сегодня же, кроме имени, я знаю почти все и даже больше! У Власа появилось отчество, точные года жизни, полное имя жены, года ее жизни. У Власа, оказывается, был родной брат, жена брата, его дети с именами и годами их жизни. Вся эта информация о начальном периоде становления моей семьи оказалась настолько важна, что я переваривал ее в голове два дня, и только затем снова сел за компьютер. По большому счету ее можно считать финишем моих поисков  Будут какие-то мелочи, детали, уточнения, новые имена, но глобального  прорыва – уже не будет. Далее я постараюсь очень тщательно донести до читателей и дальних родственников свою радость познания своего рода.

      Боюсь только за тех, кто не прочитал или невнимательно прочитал всю предисторию этой главы, они могут не понять нюансы последующих строк.

      Отвлечемся на время от деревни.

      Где-то на севере, жили-были рядом два родных брата: Федот Васильевич 1699-1770г.г. – старший и Влас Васильевич 1702-1777г.г. – младший, между ними разница три года. Оба были женаты первым браком и у них было минимум по одному сыну от этих жен. Обе женщины умирают либо при родах, либо вскоре. И оба брата повторно женятся. Старший Федот берет в жены Евдокию Павловну 1715-1768г.г., а младший Влас – Улиту Вахрамеевну 1722-1785г.г. Разница в возрасте со вторыми женами: у первого 17 лет, у второго 20. У каждого рождаются еще дети. Причем в каждой семье явно прослеживается по одному довольно большому перерыву между рождениями детей. У Федота между вторым и третьим 12 лет, у Власа между первым и вторым 15 лет. По годам: у Федота с 1733г. по 1745г., у Власа с 1730г. по 1745г. Просто удивительные совпадения.

      Теперь вернемся к родовой деревне Абакумовых – Моржегорской ПУстыни. По ревизской сказке 1748 года нашей деревни на тот период еще не существовало. Прямых данных о месте рождений братьев Аввакумовых нет. Попробуем косвенно определить максимально возможную  дату, фиксирующую точно появление нашей фамилии на Моржевской горе.

      Есть возможность это установить по двум признакам, указанным в четвертой ревизии 1782 года по деревне Моржегорской пустыни Холмогорской округи Вологодского наместничества.

      Первый: вторая жена Власа,  Улита Вахрамеевна, была родом с Моржегорской волости и было ей в 1762 году 40 лет. Значит во время рождения второго сына Власа, Никифора, в 1745 году ей было 23 года и появился он на божий свет уже здесь, в Моржегорах.

      Второй:старшему сыну Федота Федору в 1762 г. было 34 года и он был женат на Параскеве Степановне Поповой 35 лет, которая была родом с Моржегорской волости! Это говорит о том, что Федор женился уже здесь, а не где-то там. У них рождается сын Тимофей в 1751 году. Убавляем несколько лет на переезд, обживание новых мест (строительство домов), знакомства, свадьбу, беременность,  и получаем примерно 1745-1750 годы. А учитывая, что первым  сыновьям необходимо было окрепнуть для путешествия в неизвестность и что  последующие дети родились у братьев одновременно в 1745 году и им надо было где-то жить, можно сделать достаточно уверенный вывод о времени появлении наших двух семей у Моржегорского монастыря около 1740-го года. В принципе определение точной даты не обязательно. Можно остановиться на периоде с 1740 по 1750 годы.

      Есть определенная логика в жизни. Всегда легче обживаться на новом месте, когда рядом есть близкий человек. Это и моральная поддержка и физическая подмога.

      Но, самое главное, кроме этих двух семей в 1762 году в деревне  больше никого не было!!! При проведении третьей ревизии численность Аввакумовых составляла 26 человек, а перед этим, к 1750 году – только 11. Ранее я ошибался в меньшую сторону и в количестве семей и в их составе, что никак не могло повлиять на все дальнейшие рассуждения и выводы. А вот в датах жизни Власа я ошибся довольно сильно и в ту и в другую стороны –  и это может привести к большим последствиям для моих предыдущих построений семейной истории. По моим прикидкам (см. «Легенду о …») он родился в 1710 году, а умер после 1745 года, но до 1762 года – фактически же года жизни Власа были с 1702 по 1777 годы!!! Даже по нашим временам возраст достойный. Но, не будем пока забегать вперед в нашем повествовании.


      Давайте попробуем разобраться и поговорить …



Глава 3. Об Уральском следе и т.п. местах


      В интернете, на сайте «Старый Боровск», я наткнулся на статью Трусова В.А. «Потомки протопопа АввАкума на Урале», где автор пишет в утвердительной форме, о якобы побеге с Мезени сына АввАкума Прокопия после 1683г. Вместе с Прокопием были его дети, жена и племянники(?)  Они осели якобы на Урале под фамилией Мезениных(?).

      Опускаю всю беллетристику и привожу только три отрывка из статьи, в которой процитированы данные из переписных книг Сибирской губернии и комментарии автора:

      За 1710 год.

      «У попа ж подворник  Андрей Мезенин дватцати восми лет. Жена у него Харитонья дватцати лет. Детей у него: сын Иван году. Мать Марина шестидесят лет, дочь Ксения семи лет, брат Андреян пятнацати лет, Федот двенацати лет, Пахом десяти лет. У него ж Андрея брат двуродной Лазарь трицати лет. У Лазаря сестра Наталья двацати пяти лет, вдова. Сын у нея Козма году».

      Андрей жил во дворе Георгиевской церкви священника Климанта Ларионова.

      А в 1719 году по деревне Сулемской были переписаны:

      «Андрей Прокопьев с.(видимо сын) Мезенин (45), у него дети Иван (7), Яков (5), Алексей (1), братья Андреан (30), Федот (23), Пахом (21), у Андреана с. Михайло (1)»

      Затем автор как-то довольно произвольно и бездоказательно оперирует годами:

      «Андрей Прокопьевич Мезенин родился в 1674г. при жизни АввАкума, что соответствует документам из переписки с боярыней Морозовой. А дети Федот (1686г.рожд.), Пахом (1688г.рожд.) и Андреян (1689г.рожд.) появились на свет уже после смерти АввАкума».   

      В приведенных годах рождения полнейший хаос и нет даже близкого  соответствия переписи 1719 года и переписи 1710 года. Как   возраста потомков АввАкума  стыкуется между собой? Опечатки(?), но тогда Андреян должен, по старшинству, стоять перед Федотом и Пахомом?

      Мои же поиски своей родословной и изучение в связи с этим биографической составляющей жития семьи АввАкума на севере Руси говорят о другом. Такого события с сыновьями протопопа АввАкума произойти не могло. Кратко рассмотрим аргументы Трусова В.А. и зададим свои уточняющие вопросы, которые могут его поверхностные домыслы опровергнуть.

      Во-первых:  Прокопий был действительно в ссылке на Мезени, а вот его внебрачный ребенок (первенец) там отсутствовал однозначно. Поэтому отцу сначала, каким-то образом, до побега, необходимо было предварительно забрать своего сына к себе. Каким образом он это сделал, когда это случилось и где находился ребенок все это время? Что стало с матерью ребенка?

      Во вторых: из письма АввАкума боярыне Морозовой и из моих изысканий следует, что ребенок от Прокопия мог родиться только около 1669г. и был он незаконнорожденным. В 1710 году ему могло бы  быть не меньше 40(!) лет, но никак не 28, а в 1719 году – не меньше 50 лет, а не 45!  Если же ребенок родился позже и на Мезени, то  от кого? После 1669 года Прокопий с Мезени не отлучался, но тогда непонятны слова АввАкума в письме: «иные говорят». О ком писал протопоп?

      В третьих: в исторических документах говорится, что Прокопий с Иваном находились до 1693 года на Мезени, т.к. их матерью в челобитной об освобождении упоминались эти имена, да и в ходатайствах князя Василия Васильевича Голицына они тоже должны были бы указываться. Кроме этого, Прокопия допрашивали в 1692 году по случаю пьяного навета на него младшим братом Афанасием. Документы опубликованы.  А в царском указе 1693г. об освобождении прямо было сказано: «Бывшего протопопа Аввакума детей, Проньку да Ивашку, …,  из ссылки с Мезени свободить, …». Неужели побег Прокопия скрыли от Новгородского приказа?

      В четвертых: в случае исчезновения Прокопия до окончания ссылки, власти  должны были учинить  его розыск, как например, после побега Афанасия в 1688г. или после самовольной  отлучки его сестры Агриппины в Холмогоры в 1684г. И если Афанасий с Агриппиной самостоятельно вернулись на Мезень и поэтому вероятно последствия для них были минимальны, то Прокопий должен был исчезнуть окончательно. Он же был под надзором. Должны же были остаться хоть какие-то документальные следы после такого события. И в этом случае, семью АввАкума  освободили бы из ссылки?

      В пятых: мать Андрея указана как Марина, но  имя матери незаконнорожденного ребенка от Прокопия  – Фетиния. Она, скорее всего, умерла во время родов и Прокопий, конечно же мог жениться, но только после 1683 года. Но если  это была законная жена Прокопия, то Андрей  был бы ее  пасынком, причем внебрачным, а не сыном. Или как-то иначе и это второй сын Прокопия и тоже незаконнорожденный? Тогда, где первый его ребенок? Бросил?

      В шестых: у Андрея оказался  двоюродный брат Лазарь тридцати лет! Значит он родился в 1680 году. Но разрешение-то жениться и выходить замуж дети семьи АввАкума  получили только в 1683 году после челобитной жены АввАкума Анастасии Марковны царю Петру Алексеевичу (царевне Софье?). Чей же он сын? Со стороны его родных дядек или теток?  Кто же родители Лазаря и его сестры Натальи? Законнорожденный ли он ребенок?

      В седьмых: исторических сведений о дальнейшей судьбе трех дочерей и одной внучки АввАкума после 1683 года на Мезени нет. Скорее всего они вышли замуж за кого-то из местных жителей. Тогда вполне вероятно, что некоторые из них (или все) с мужьями и детьми могли уйти с севера Руси на Урал и обосноваться там. Т.е. Мезенины могли бы быть потомками протопопа АввАкума, но только по женской линии, а никак не по мужской!  И скорее всего, уход с Мезени должен был произойти после 1693 года, когда дочери и внучка остались без духовной поддержки родных со стороны АввАкума и по большому счету их там больше ничего не держало. Разрешение на замужество было получено из Новгородского приказа в 1683г. Девицам было к тому времени уже много лет: Агриппине 38, Акулине и Аксинии около 25, Марии около 20. Выйдя замуж у них могли родиться дети, которым надо было окрепнуть для тяжелого перехода на Урал.  Они к тому времени были уже освобождены из ссылки. Надо ли им было скрывать свое родство с АввАкумом?

      В восьмых: логичнее принятие ими фамилии Мезениных при проведении первой ревизии. Скорее всего они могли получить ее от местных жителей ранее  как прозвище, т.к. оно характеризовало эти пришлые семьи географически. А наречение детей именем Прокопий в те времена было довольно распространенным явлением. Могло бы имя Прокопий быть у кого-нибудь из мужей дочерей или внучки АввАкума? Другими словами Прокопий мог быть не сыном Аввакума, а его зятем и тогда это уже другой род и другая семья!

      В девятых: не могла ли Марина стать второй женой Прокопия, в случае смерти его первой жены – одной из дочерей АввАкума? Надо обратить внимание на возраст ее дочери – семь лет при шестидесяти годах у матери! 

      В десятых: даже старые записи приводятся со слов потомков Прокопия, т.е. его детей, а не самого Прокопия. Тогда, могут ли их слова быть достаточно достоверны? Где критический анализ событий того времени?

      И т.д.

      Статья вызывает множество вопросов, на которые отсутствуют правдоподобные и ясные ответы,  не противоречащие историческим фактам.

      Посмотрим на русский север.

      В Шенкурском районе Архангельской области в XXI веке еще сохранилась деревня Абакумовская. Она находится примерно в 130 километрах южнее  деревни Монастырек на реке Ваге, притоке Северной Двины, и примерно в 25км. выше г.Шенкурска (около Шеговар). В «Списке населенных мест Архангельской губернии  1859 года»  она значится как село  (№2391) и в скобках указано второе ее, видимо обиходное, название – Коташовы. В ней было 7 дворов, где проживали 28 мужчин и 21 женщина. Через  пол века, в «Списке населенных мест Архангельской губернии к 1905г.» в  деревне указано всего 11 дворов, 48 мужчин и 53 женщины. Ее обиходное название – Агафонька (№362). Что удивительно, в «Списке населенных мест Архангельской губернии к 1 мая 1922г.» есть деревня Абакумовское (№2760) и там указаны уже оба обиходных ее названия: Коташовы и Агафонька! В ней было: 21 двор, 53 мужчины и 83 женщины.

      И в Вологодской области (почти на границе с Архангельской) на сегодняшний день тоже есть деревня Абакумовская. И она находится на реке Ваге, только в ее верховье (около п.Верховажье), уже в 330 километрах от Монастырька. В  «Списке населенных мест Вологодской губернии 1859 года»  записана удельная деревня Абакумовское (Романовская, №1820). Она  насчитывала в то время 7 дворов, 23 человека мужского пола и 27 женского.  Удивительное совпадение по количественному и качественному составу с Шенкурской тезкой. Слово «удельная» подразумевало владение царской, императорской фамилией!

      И что интересно, больше деревень с такими названиями в России двадцать первого века я не нашел! Названия Абакумово есть (их около десятка), а Абакумовская – нет. Однако в середине XIX века в Архангельской губернии были еще два Абакумовских села:  одно на реке Онеге (рядом с современной Горкой), его второе название Романовская (№897) – 12 дворов, 39 мужчин и 32 женщины; второе на Северной Двине в Шенкурском уезде (около села Топса, Виноградовский район), его второе имя Боярщина (№2419) – 4 двора,14 мужчин и 62 женщины(?!). Что означает такое количество лиц женского пола? Женский приют, монастырь?

      Этих последних двух сел ни к 1905г., ни сегодня уже нет. Или они сменили названия?

      Вопрос. Как давно образовались все эти поселения? Причины их появления? Связаны ли названия деревень с именем протопопа? У меня нет архивных данных, но небольшой анализ провести можно.

      Обе первые деревни расположены вблизи автодороги Москва-Вологда-Архангельск (М8). Этот путь раньше называли Архангельским (Московским) почтовым трактом и официально появился он в 1693 году, т.е.  во времена Петра Первого. Обратим внимание на год. Возможно, что уже по нему возвращалась семья АввАкума из Мезенской ссылки в Москву, а не по старой Холмогорской дороге. Может быть после их посещения местные крестьяне назвали так свои деревни. Раскол ведь еще жил в их  памяти. Другой возможный вариант связан со староверами, которые могли, в память о протопопе АввАкуме, дать такое название своим прибежищам. Так же вполне вероятно, что в начале девятнадцатого века или чуть раньше кто-то из наших предков мог покинуть родные места и отправиться на отхожий промысел в сторону Шенкурска-Вологды-Москвы по этому тракту. Где-то и по каким-то причинам они могли осесть и может быть образовать эти деревни. В последнем случае, там должны найтись следы фамилии АввАкумовых-АбАкумовых, а в первых двух – не обязательно. Хотя остается вопрос – почему Абакумовская, а не Аввакумовская?

      На этом удивительные факты не заканчиваются.

      В Верхнетоемском районе Архангельской области есть деревня АВВАКУМОВСКАЯ и стоит она на берегу Северной Двины. Может быть это один из наших предков, еще носившим фамилию АввАкумов, основал ее? Но тогда это должно было случиться не позже начала девятнадцатого века. Именно в этом столетии происходило фонетическое изменение фамилии нашей семьи или это все-таки были староверы?

Продолжение следует.