Мужество

Мы живы, помним и передадим
Другому поколенью эстафету.               
Не имена, а дух… родных былин
Носителям огня на вечность света.
Владимир Лемтюжников



                Мужество

                Предисловие
Шёл десятый день Воздушно-десантной операция по плану Ставки главного командования. Она должна была закончена семь дней назад. Плохая организация её выполнения, нелётная погода и утечка информации сорвали план.
Часть транспортных самолётов была уничтожена фашистами на аэродромах.  Были потери самолётов на маршрутах к месту десантирования. Много парашютистов приземлились не в тех районах, куда планировалось десантирование и с большим разбросом, что не позволило собрать подразделения.

                Глава первая
Тусклый свет лампочки над дверью в пилотскую кабину еле освещал десантников. Монотонно гудели моторы, с каждой секундой удаляя воинов-парашютистов от своей земли. Предстояло десантирование в глубине территории, занятой фашистскими войсками.
За иллюминаторами самолёта была кромешная темнота. Воины-парашютисты сидели молча. Каждый думал о том, что ждёт его после покидания самолёта.
Справа от командира взвода лейтенанта Красина сидел рядовой Афанасий Васильев. Они оба, как и все парашютисты, были в белых маскировочных халатах, с автоматами, прикреплёнными к подвесной системе парашютов, с вещевыми мешками полными боеприпасов и сухим пайком на несколько суток. Кроме того, у лейтенанта была радиостанция,  у бойца Васильева батареи питания к ней.
Парашютисту Васильеву вспомнилось напутствие  командира батальона перед посадкой в самолёт:
- Вы летите в тыл врага, где он бесчинствует над мирным населением. Выполнение задачи объединением, в состав которого входит наше подразделение, обеспечит скорейшее освобождение территории, занятой фашистами.
Вам предстоит обеспечить приём оставшихся сил корпуса. В бою с врагами будьте мужественны и отважны. Помните, что вы советские десантники, а значит вы сильней врага!
Афанасий  мысленно повторял порядок действий после отделения от самолёта. Он не мог представить, какие трудности и опасности ждут его.
Загорелась жёлтая лампочка, прерывисто прогудела сирена. Десантники встали, развернувшись к двери, которую открывал командир роты капитан Козин.
Через открытую дверь в самолёт ворвался морозный воздух ночи. Он взбодрил парашютистов, утомлённых длительностью полёта и ожиданием прыжка.
По сигналу зелёной лампочки и изменению ритма сирены воины крылатой пехоты один за другим падали в кромешную темноту февральской ночи.
Лицо Афанасия обжёг колючий морозный воздух, он ощутил динамический удар от раскрытия парашюта и, его окружила тишина.
Он сразу приготовил автомат к немедленному применению, посмотрел вверх. Белый купол парашюта казался тёмно-серым на фоне чёрного неба.
Его поразило бесчисленное количество звёзд, больших,  маленьких, и еле заметных. Некоторые из них светились, не мигая, будто электрические лампочки разной мощности. Другие поменьше, и самые крошечные, подмигивая, мерцанием привлекали к себе внимание.   
Внизу была темнота. Это насторожило солдата – снег должен был виден и в тёмную ночь, каким запомнил его в тренировочном ночном прыжке при подготовке к боевой операции.
      Приближаясь к земле, он увидел, что приземляется на лес.
 - Значит, произошла ошибка пилотов в определении места выброски десанта, – размышлял парашютист.
Закрыв глаза и лицо руками, он приготовился к столкновению с деревьями.
Хруст веток, резкое торможение спуска. Открыв глаза, увидел, что купол парашюта зацепился за ветки дерева.  Из-за темноты он не смог увидеть, как высоко завис над землёй.
- Был бы запасной парашют, распустил его и по стропам, куполу спустился на землю. - Рассуждал Афанасий.
Пробовал раскачиваться, что бы ухватиться за ствол другого дерева. Ничего с затеей не получилось. Решил ждать утра, когда будет видна высота от земли.

                Глава вторая
Плохое дело ждать – время тянулось медленно. Мороз крепчал, холод проник под тёплую одежду, начинали замерзать ноги. Что бы согреться, двигал ногами, махал руками, но от сильного мороза было не спастись.
Тишину, окутавшую лес, периодически нарушал треск замерзших деревьев. Темнота начала рассеиваться. Афанасий увидел, что повис на высокой ели метрах в пяти-семи от земли.
Решил дотянуться до ближайшей ветки дерева и, с её помощью, приблизиться к стволу.
После нескольких попыток, он постепенно начал осуществлять план своего освобождения. Медленно, но уверенно он приближался к заветной цели.
Не спеша, он встал на ветку, держась за ствол ели. Снял вещевой мешок и сумку с батареями радиостанции, отпустил их. Упав, они утонули в глубоком снегу.
Автомат надел за спину. Попытался сдёрнуть купол парашюта с веток. Он зацепился прочно и усилия десантника были безуспешны.
Вытащил нож из чехла, прикреплённого к ремню меховой куртки под маскировочным халатом, что бы отрезать стропы парашюта. 
- Несколько строп возьму с собой. - Размышлял парашютист. – Вдруг понадобятся!
Максимально, насколько мог подтянуть их  к себе, отрезал несколько штук и, собрав, сунул под десантную куртку. Снял подвесную систему, бросил вниз. Обхватывая ствол, начал спуск.

                Глава третья
Афанасий стоял под елью, глубоко провалившись в снег. Прислушался. – Может быть, рядом есть кто-то из товарищей?
- Рация у лейтенанта, но батареи для неё у меня. – Думал он. – Как же нам встретиться в лесу?
Стоя под  елью по колено в снегу не слышал звуков, кроме треска деревьев.
- Нужно выходить из леса. - Размышлял боец. - Задача подготовки площадки для посадки самолётов, наверное, будет не выполнена. Если ни кого не встречу из «своих», то придётся уходить на восток к линии фронта.
Прежде, чем уходить от места приземления, достал из вещевого мешка банку тушёнки и сухарь. Пользуясь  ножом, немного поел. Он понимал, что еду нужно экономить.  Прикрыв крышку, банку уложил в рюкзак.
В лесу становилось светлее – утро было безоблачным и морозным. Первые лучи поднимающегося солнца высветили макушки самых высоких елей. Снег, как белое одеяло, скрыл зелёные иголки, и опустил концы раскидистых ветвей.
Солнце поднималось выше, и его яркость отражалась  блёстками снежинок на фоне голубеющего неба. Пушистый снег на ветвях елей, освещённых зимним неярким солнцем, искрился, создавал сказочную красоту зимнего пейзажа. В некоторых местах от преломления света лучей в кристаллах морозного воздуха снег был  бледно-розовым. Но, десантнику было не до красоты зимнего утра в лесу.
 - Где я, как встретиться с боевыми товарищами, куда идти? - Стоя в глубоком снегу, размышлял он.
Достал из кармана компас и сориентировался по странам света.
- Пойду на восток. Когда-то всё равно должна попасться дорога, по которой выйду в село, деревню. Нужно быть осторожным, что бы не быть обнаруженным немцами. Может быть, встретятся партизаны – останусь с ними. Если буду один, то пробираясь к «своим», буду уничтожать попадающихся фашистов. – Решил боец.
Посмотрел на часы. Стрелки показывали десятый час. Завёл их и положил в левый внутренний карман куртки.
- Дед отдал при прощании. - Вспомнил солдат.
Одев вещевой мешок и сумку с батареями, повесил автомат на грудь, утопая в снегу, пошёл на восток. Он вытаскивал из глубокого снега ноги, и следующий шаг был тяжелее предыдущего.
Он брёл по заснеженному лесу. Снег, сваливающийся с веток, обсыпал его. Покрытый снегом, был похож на снеговика, какого изображают в детских книжках.
 Несмотря на сильный мороз, ему было не холодно. От физической нагрузки стало жарко. Идти становилось труднее – накопилась усталость.
- Нужно отдыхать, беречь силы. - Подумал Афанасий. – Не известно, когда выйду на дорогу, или  на край леса.
Остановился среди елей, снял всю амуницию, утоптал вокруг себя снег, сломил несколько еловых веток и уложил, что бы лечь на них.
Он лежал на спине, закрыв глаза. Ночь без сна в подвесной системе парашюта, висевшего на дереве, дала о себе знать. Он внезапно заснул.
Так же внезапно и проснулся от холода. Сколько проспал, не знал. Быстро вскочил на ноги.
- Нужно двигаться вперёд! Если сейчас не идти, то можно простудиться, - решил парень.
Он взял в руки компас и выбрал направление движения.
- Нужно чаще смотреть на него – постоянно приходится обходить деревья, вынужденно меняя направление.
Повесив на себя снятое снаряжение, продолжил путь. От трудной дороги согрелся, и хотелось пить. Рукавицей загребал снег, небольшими порциями отправлял в рот. Растаявший снег не проглатывал,  согревал во рту.
Медленно продвигаясь на восток, он периодически останавливался и отдыхал стоя в глубоком снегу. Утомившись от тяжёлого пути,  сделал привал.
Настелил наломанные еловые ветки под стволом дерева, сел, прислонившись к нему и почувствовал, как уходит усталость, будто живая сила мощного дерева наполняет его. Время приближалось к вечеру.
Отдохнув,  проложил путь. Коротки зимние сумерки. Солнце село, вокруг стало серо, деревья потеряли очертания зимней красоты. До слуха парашютиста донеслись тревожные звуки: у-у-у-у.
- Волки воют. – Решил он.
От протяжного и печального воя волков защемило сердце бойца. Он ощутил одиночество в бесконечном заснеженном лесу.
- Волки могут прийти ко мне, и возможен непредвиденный бой с голодной волчьей стаей. - Он вспомнил, что читал об их хитрости, смелости и коварстве.  - Нужно быть настороже и чаще оглядываться, что бы не быть застигнутым врасплох.
Темнота накрыла лес. Невозможным стало ориентирование для выдерживания направления. В просветах веток появились звёзды, рассыпанные по тёмно-синему небу.
Впервые за путешествие по лесу Афанасий вышел на поляну. Решил на её краю, возле кустарника устроить свою стоянку на ночь.
Снял вещевой мешок и сумку с батареями, автомат повесил за спину. Вытащил из чехла, висевшего на правом боку, сапёрную лопатку и стал расчищать снег.
Работа продвигалась медленно, потому что снег был пушистым и мало загребался лопаткой. Расчистил снег до земли прямоугольником в длину своего роста, шириной около метра. В целях скрытности о розжиге костра  не помышлял.
После этого приступил к выкапыванию ямы, как учили парашютистов при прохождении курса выживания. Предстояло снять мёрзлый слой и выкопать яму  глубиной до метра.
Копать пришлось долго - плохо поддавалась замёрзшая земля. Копая яму, прислушивался и осматривался, что бы во время заметить не прошеных гостей-волков.
 Оценив глубину ямы, решил, что можно её дно застелить еловыми ветками. Сапёрной лопаткой быстро нарубил нужное их количество. Часть пышных веток уложил на дно ямы. На них положил вещевой мешок и сумку с батареями.
Выровнял и уплотнил бруствер вокруг ямы. Для перекрытия ямы срубил несколько молодых лиственных деревьев, обрубил ветки, а стволы положил на снежный бруствер поперёк ямы. На них уложил хвойные ветки в несколько слоёв. Часть веток подготовил для закрытия лаза.
Жилище для ночёвки было готово. Лаз был настолько узок, что он с трудом в него вполз. Закрыл его еловыми ветками.
Вытащил из вещевого мешка фонарик,  включил, пристроив его так, что бы можно было видеть содержимое вещевого мешка. Ужинал оставшейся в открытой банке тушёнкой и сухарём.
В шалаше не было мороза, который крепчал с наступлением ночи. Солдат посчитал созданные им условия для ночлега хорошими. Завязав вещевой мешок, заткнул им лаз. Под голову положил сумку с батареями и, выключив фонарик, лёг набок, положив ладони под щёку.
Сон не наступал – мешали размышления. Он думало о не выполненном задании - подготовке площадки для посадки самолётов и их приёме.
- Если я приземлился в таком дремучем лесу, значит и вся группа попала в этот же лес, и, к тому же, с огромным разбросом, исключившим сбор. Почему так случилось? – мучил вопрос.
Боец не мог знать того, что экипаж десантного самолёта ПС-84 состоял из гражданских лётчиков, никогда не выбрасывающих парашютистов.
После того, как большая часть военно-транспортных самолётов была уничтожена фашистскими бомбардировщиками на аэродромах базирования, в выполнение операции были задействованы самолёты Аэрофлота.
Экипаж гражданского самолёта приземлился на аэродроме десантников вечером перед предстоящим боевым заданием. Времени на подготовку почти не оставалось.
Экипаж самолёта имел очень слабую ночную подготовку, так как только приступил к ней. В результате, десантирование выполнено с уклонением в десятки километров, от заданного места. Выброска парашютистов осуществлялась в одном заходе с большой высоты и  на большой скорости.
Вместо приземления группы на поле, предназначенном для посадки десантных самолётов с пехотой и вооружением, группа приёма самолётов оказалась разбросанной на большой площади лесного района.   
С приходом ночи мороз крепчал, но в шалаш проникнуть не мог. Афанасий заснул. От усталости спал крепко. Сон восстанавливал силы молодого организма.

                Глава третья
Солнце поднялось над горизонтом, но утренний свет не мог проникнуть в яму, плотно изолированную от внешнего мира.
Десантник проснулся. Открыл глаза – темно.
- Который час? Нужно собираться в путь. – Подумал он.
Вытащил вещевой мешок из лаза и отодвинул ветки, закрывавшие отверстие шалаша. Через образовавшееся окно проник свет зимнего утра.
Напротив лаза, метрах в десяти, из-под икрящегося снега вертикально с большой скоростью, почти одновременно, взвивались большие птицы. У них было блестяще-чёрное  оперение с фиолетовым или зелёным отливом на голове, шее, зобу и пояснице, и ярко-красные брови. Брюхо в задней части бурое, со светлыми вершинами перьев. Хвосты чёрные с фиолетовым отливом. Это было необыкновенное зрелище. Афанасий с интересом смотрел на лесной спектакль.
- Война войной, а лес живёт своей жизнью, – решил солдат.
 Быстро позавтракал, экипировался, посмотрел на часы, определил по компасу направление движения. Проваливаясь в глубоком снегу, продолжил путь на восток.
Часа через два он услышал фырканье лошади. Парашютист замер, прислушиваясь к звукам. Этот звук был слышен слева. Афанасий ускорил шаги в его направлении.
Вышел на лесную дорогу. На это указывали наезженные следы саней. Она вилась среди кустарника и высоких, раскидистых елей. Боец остановился, присев за стволом дерева, осмотрелся. Он увидел лошадь, запряжённую в сани, она медленно шла в его направлении.
- Кто в санях?- Терзала мысль.
От того, кто находится в санях, зависели его действия.
Белый маскировочный халат помогал Афанасию скрытно наблюдать за приближающимися к нему санями. Они были уже метрах в сорока - пятидесяти от него, но, кто в санях, было не рассмотреть.
Когда сани почти поравнялись с местом засады, увидел человека.  Он полулежал на левом боку, прислонившись спиной к грузу, накрытому брезентом. На нём был тулуп, на голове фуражка полицая. В голове десантника мгновенно созрела мысль
 - Взять в плен и допросить!
Пропустив повозку мимо себя, оставаясь незамеченным, он побежал вдогонку саней. Поравнявшись с санями справа, неожиданно для извозчика ударил прикладом автомата по голове. Она склонилась набок.
- Хоть бы был жив. – Подумал солдат и вскочил в сани. Лошадь неспешно продолжала путь. Афанасий взял вожжи и свернул в лес. Из-за пазухи достал стропы, вытащив две из связки, остальные положил на прежнее место. Полицай не подавал признаков жизни.
Боец перевернул извозчика лицом вниз и, завернув его руки назад, связал стропой парашюта. То же самое сделал с ногами.
- Как привести его в чувство, если жив? Натру лицо снегом, - решил парашютист.
Перевернул полицая на спину и начал натирать лицо. Первые пять минут попытки привести его в сознание, были безуспешны.
- Неужели не рассчитал удар и убил его?  - Огорчался боец.
Но, вдруг полицай поморщился и открыл глаза. Это очень обрадовало Афанасия.
- Всё хорошо! Он жив! Я многое могу узнать от предателя! – Ликовал десантник.
Полицай пришёл в сознание.  Не понимая, что было с ним, испуганно, смотрел на бойца.  Афанасий начал допрос.
- Куда едешь, что везёшь?
Полицай не мог произнести ни одного слова. Афанасий забеспокоился.
-  Успокоить  его, как? – Промелькнула мысль.
- От твоего поведения и правдивых ответов зависит твоя жизнь. – Твёрдо и спокойно сказал Афанасий.
Полицай, лет тридцати, начал говорить.
- Продукты везу на полицейский участок в деревню Зубовку.
Полицейский дрожал от страха и немедля отвечал на все вопросы десантника.
Афанасий узнал, что в деревне нет фашистских войск. На въезде в деревню  находится полицейский участок. Его территория окружена забором, ворота заперты, ключ у часового.   
Задача полицаев своевременно докладывать обо всём подозрительном, указывающем на появление в районе партизан, и  арестовывать неизвестных людей.
Захваченный пленный вёз продукты для постоянного состава участка, состоящего из пяти человек.   
Уяснив, что часовой располагается внутри территории участка, Афанасий решил проникнуть туда, используя пленного.
Остановил лошадь и развязал руки полицая, что бы снять с него тулуп. Связал руки и тулуп накинул на него, расположив рукава спереди, что бы не вызвать подозрений у часового.
- Я буду сидеть сзади тебя под брезентом, - разъяснял десантник пленному, - вожжи будут у меня. Подъехав к воротам участка, если часовой будет с тобой разговаривать, веди беседу как обычно. Если выдашь меня, пристрелю тебя первого, потом часового. Когда сани будут внутри территории участка, - продолжал боец, - сидеть в санях молча. Выполнишь всё, как говорю, останешься жить! – Твёрдо завершил требования Афанасий.
Что бы связанный полицай оставался на месте в ходе задуманной операции, привязал его связанные ноги к саням.
Вещевой мешок и мешок с батареями Афанасий сложил в сани сзади. Ремень снял с куртки и одел поверх маскировочного халата. Нож, вытащил из чехла и заткнул под него. Сел сзади полицая, автомат положил справа, подготовив к стрельбе одиночными выстрелами для экономии патронов. Укрылся  брезентом и  взял вожжи.

                Глава четвёртая
 Сани тронулись из леса на дорогу. Афанасий чувствовал учащённое биение  сердца, но старался сдерживать волнение. Впервые в жизни он шёл на смертельную встречу с врагом. Как развернутся события? Ему было страшно.
Десантник был сосредоточен на выполнении задуманного плана. Собранность мыслей отодвинула страх, и ожидание предстоящей встречи лицом к лицу с врагом разогревали в нём азарт битвы.
Через щель своего укрытия парашютист увидел, что сани приближаются к деревне. Людей не видел,  тишину утра нарушало лаянье собаки. Из труб нескольких изб шёл дым.
- Скоро забор, ворота, часовой. – Подумал солдат. – Делай всё, как я тебе приказал! – Решительно произнёс полицаю.
Тот со страхом в голосе ответил, что все требования выполнит.
Подъехав к воротам забора, Афанасий развернул лошадь для въезда на территорию участка и толкнул в бок пленного.
 - Открывай ворота, это я - Сенька! – прокричал  тот громко.
- Сейчас отопру замок! – кто-то громко ответил за забором.
Ворота были раскрыты, Афанасий поддёрнул вожжи, и сани въехали на загороженный участок.
Часовой, не заметив ничего подозрительного, начал закрывать ворота. Для десантника наступил долгожданный момент расправы с первым пособником фашистам.
Он быстро соскочил с саней и мгновенно оказался за спиной часового, вставляющего душку замка в щеколду ворот. Тот не слышал приближения Афанасия и от сильного удара прикладом автомата по голове беззвучно опустился на колени и свалился набок.
- Где остальные предатели? – Мгновенная мысль промелькнула в голове парня. – Незаметно войти в дом и расстрелять остальных.
Он бегом через пять секунд был возле крыльца дома. Поднялся по ступеням, прислушался, остановившись у двери. Ни звука. Медленно начал открывать   дверь. Скрипнула петля. Афанасий замер. Тишина. Приоткрыв дверь шире, прошмыгнул внутрь.  В сенях прижался к стене. Со света в потёмках помещения глазам нужно было адаптироваться.
Внезапно перед ним открылась дверь. Из комнаты не спеша выходил высокий худой  полицай. В шинели и  валенках, на плече висела винтовка.
Увидев перед собой  человека в белой маскировочной одежде с автоматом и ножом под ремнём, не похожего на немца, остолбенел, не понимая, кто перед ним.
Этих долей секунд хватило солдату на резкий и сильный тычок стволом автомата в горло предателя. Захрипев, он осел на пол, не успев ни привести винтовку в боевое положение, ни крикнуть. Ударом приклада по голове, Афанасий добил длинновязого предателя.
- Нужно быстро раскрыть дверь комнаты и расстрелять двух оставшихся полицаев. -  Решил воин.
Перешагнув через убитого полицая,  он, готовый к немедленному открытию огня, стремительно шагнул в комнату. Глаза искали полицаев, но их в комнате не было. Напротив него стоял письменный стол и стул, на стене портрет Гитлера. Вдоль стен скамейки, у окна на тумбочке стопка бумажных листов. На стене справа от стола Афанасий увидел дверь. Она была закрыта.
Афанасий ногой распахнул её. Слева от окна спиной к нему сидел полицай не высокого роста, с широкой спиной, без оружия с одетыми  наушниками. Он был занят прослушивания радио и не услышал, как в комнату ворвался десантник.
Ударом приклада по  голове справа боец поверг полицая на пол.
При его падении наушники снялись с головы и повисли на проводе, не доставая, пола. Какое-то время он не подавал признаков жизни, лёжа на левом боку. Афанасий упёр дуло автомата в его правый бок.
 Полицай начал приходить в себя.
- Ложись лицом вниз, руки за голову! – твёрдо приказал Афанасий.
Полицай беспрекословно, без попыток сопротивления, выполнил приказ.
- Где остальные? – Потребовал боец.
- Один уехал за продуктами, второй на посту, третий пошёл на его смену, четвёртый выполняет задание в соседней деревне. – Ответил он испуганным голосом.
Афанасий решил прикончить его ударом приклада по голове, что немедленно и сделал.
Парашютист начал осматривать избу. В комнате, в которой стояла радиостанция, стояли в ряд три железных кровати. На стене висела вешалка для верхней одежды.
 - Комната отдыха. – Решил боец. -  Отсюда держат связь по рации со своим командованием.
Приложил к уху наушник. Услышал русский голос, повторяющий многократно:
Пятый, пятый, пятый, что за шум? Почему ты прекратил связь?
Афанасий дёрнул провод микрофона, стоящего перед радиостанцией  и оторвал его.
- Нужно разбить радиостанцию. Чем? Кроме автомата не чем! – Решил он, и сбросив рацию на пол, начал бить её сверху прикладом автомата.
- Чем нанести максимальный ущерб полицейскому участку? – Задумался парашютист. – Уничтожить все документы. Он возвратился в первую комнату, в ней была печка. Она топилась.
Собрав  со стола исписанные листы, тетради, затолкал в печку. Просмотрел все полки и места, где могли быть документы полицейского участка. Найденные бумаги сжёг.
Вспомнил о портрете Гитлера на стене. Сорвал его, сломал раму, порвал портрет и бросил в печку. Куски картона вспыхнули ярким пламенем.
- Гори сволочь фашистская! – Вслух, с ненавистью сказал Афанасий,
будто реально уничтожал фашистского вождя.
         Осматривая содержимое столов и шкафа, ящиков в комнатах полицейского участка, он не обнаружил карты, которая была нужна для ориентирования при движении к линии фронта. В ящике на полу в сенях избы он нашёл три гранаты.
Вышел из избы с винтовкой полицая убитого в сенях и с гранатами. Сани с пленным стояли у ворот.
- Что с ним делать? Конечно, он достоин участи своих товарищей-предателей Родины. Но, я обещал ему жизнь за исполнение моих требований! – Размышлял красноармеец.
На глаза попался туалет-будка в дальнем конце огороженной территории. Тут же созрела мысль.
Он подошёл к саням, положил винтовку и гранаты, отвязал полицая, оставив связанными руки и ноги. Сдёрнул с него тулуп и фуражку, бросил их в сани.
- Вылезай на землю!
 Тот послушно выполнил требование, трясясь от страха и холода.
- Прыгай к уборной! – Громко скомандовал боец.
Полицай прыжками продвигался к будке. Прыжки в снегу давались ему нелегко. Парашютист искал глазами, осматривая территорию, чем можно подпереть дверь уборной.
У крыльца избы он увидел деревянную лопату для очистки снега.
Взяв лопату, шёл сзади прыгающего полицая и думал о том, что нужно торопиться - с потерей радиосвязи скоро сюда могут прибыть немцы, или полицаи.
Пленный изменник Родины допрыгал до будки. Афанасий отворил дверь. Полицай оказался в туалете.
Десантник затворил дверь и подпер лопатой.

                Глава пятая
Возвратившись к саням, снял с плеча убитого часового винтовку, положил возле той, которую принёс из избы. Раскрыл ворота. В санях  выехал на улицу деревни. Она была пустынна.
Он подъехал к ближайшей избе. Постучал в дверь. На стук вышла женщина лет сорока, в фуфайке, тёплом платке и валенках.
- Я красноармеец-парашютист. Разгромил ваш полицейский участок. В санях продукты. Нужно их раздать жителям.
      Глаза хозяйки засветились радостью.
      - Заходите в избу. Мы-то думали, что нет уже Красной Армии. Нам рассказывали полицаи, что Германия разбила наши войска, захватила Москву и Ленинград.  - С волнением говорила она.
Войдя в избу, послала сына, паренька лет десяти, позвать жителей деревни.
- Давай бегом, скажи, что бы они поспешили.
- Садись боец за стол, накормлю тем, что есть в доме.
Афанасий впервые за несколько суток с удовольствием ел горячие щи. Они были сварены без мяса, но парню казалось, что вкуснее еды он раньше не ел. Перед ним вскоре стояла кастрюля с отварной картошкой и солёным огурцом. От картошки шёл пар, и она пробуждала желание, скорее её съесть.
- Извини, дорогой, хлеба у нас нет. Мука кончилась.
Вскоре избу заполнили жители деревни. Это были женщины и двое стариков. Они с удивлением и восторгом рассматривали красноармейца. 
Афанасий не мешкая, не успев доесть пищу, поставленную перед ним, начал говорить о том, что война продолжается, Красная Армия уже не отступает, а бьёт фашистов, освобождая, захваченные земли.
- Наша Армия разгромила фашистов под Москвой и гонит их на запад. Не далёк тот день, когда и Смоленская область будет освобождена! – Громко, эмоционально говорил Афанасий, как опытный оратор.
Люди, набившиеся в избу, с большим вниманием слушали бойца.
- В санях продукты, выгружайте их и делите между собой. Делайте это быстро, потому что я должен немедленно покинуть деревню. – Заключил солдат.
Изба быстро опустела. Когда десантник вышел из избы, хозяйка, принявшая его, сказала громко, что бы слышали все, кто был на встрече с «посланником Красной Армии»:
- Спасибо тебе Красноармеец за добрую весть о победах Красной Армии и за твою помощь продуктами. Мы оставили тебе часть того, что ты привёз для нас. Положили сена в сани для лошади. Желаем тебе удачи в твоём боевом задании. Громи фашистов и оставайся живым!
Слушая слова сельской женщины, Афанасий испытывал душевный подъём и неугомонное желание бить фашистов. Ему казалось, что он слышит голос матери,  которой не видел с июня 1941 года.
В момент расставания с незнакомыми людьми, он чувствовал их тепло и тревогу за его жизнь. Встреча с ними будто влила в него новую, не растраченную силу духа, смелость и отвагу, гордость за принадлежность к Красной Армии.
Парашютист сел в сани, укрылся тулупом и тронулся в путь по дороге, из деревни в направлении, указанном пленным полицаем при допросе в лесу.
      Мороз стал слабее, чем утром, на удалении от деревни километра два, пошёл густой снег.
- Хорошо, фашисты не увидят следов моих саней при преследовании. Он знал, что в следующей деревне так же нет немцев, но туда на лошади уехал полицай.
- Если встречу, то накажу предателя. – Решил красноармеец.
Через полчаса дороги неожиданно, метрах в пятидесяти, он увидел лошадь, везущую сани. Кто-то ехал ему на встречу.
- На ловца и, зверь бежит! – Подумал Афанасий, решив, что это последний из пяти полицаев участка, в котором он только что был сегодня.
Надел полицайскую фуражку и приготовил автомат. Действовать решил методами рукопашного боя, что бы сохранять патроны.
Боец так управлял лошадью, что бы двигалась в лоб встречной лошади. Они остановились друг против друга. Афанасий встал в снег и, пряча автомат под полой тулупа, подошёл к седоку встречных саней.
Тот полулежал, укрывшись овчиной, и начал возмущаться – почему подошедший не держался правой стороны дороги?
Афанасий увидел на голове седока фуражку полицая и действовал мгновенно. Выхватив автомат из-под тулупа, молча, нанёс удар прикладом по голове предателя. Голова полицая безжизненно опустилась. Для уверенности его ликвидации, боец спокойно нанёс такой же удар повторно.
Взял овчину, которой укрыт был седок, отыскал в санях его винтовку и сложил в свои сани. Осмотрел внимательно сани врага. В них было сено. Переложил  в свои – ехать долго, лошади потребуется. Обшарил карманы убитого. Взял с собой его документы.
 – Могут понадобиться. Как я раньше не подумал, когда был в участке?
Обвёл лошадь полицая вокруг своих саней и, сказав: «Но», направил её по дороге в сторону деревни, которую покинул недавно. Поудобнее устроился в санях и продолжил путь.

                Глава шестая
Дорогу припорошил снег и, ему было трудно удерживать на ней лошадь. Вокруг была равнина, лес просматривался слева в километре - полуторах. Равномерный шаг лошади успокаивающе действовал на него, и он погрузился в воспоминания.
Он думал о матери с его сёстрами. Жалел их, представляя трудности их жизни в оккупации. Вспомнил, как уходил в Армию в первые дни начала войны. В памяти всплыло лицо любимой девушки.
- Марина. Что с ней сейчас? – Горевал парень. – Может быть, фашисты угнали в Германию? Встретимся ли, когда?
День клонился к вечеру. Сколько событий произошло за первый день выхода десантника из леса? Афанасий почувствовал усталость. Снижению его психологического состояния способствовал окружающий пейзаж.
 Пасмурное небо с несущимися низко над землёй серыми рыхлыми облаками окрасило землю в серый цвет, несмотря на то, что всё вокруг было покрыто снегом.
Он был однотонный, без переходов от белого к серому. Отсутствовали полутона и тени от неровностей рельефа. И небо, и земля слились, скрыв линию горизонта.
Неожиданно Афанасий увидел, что въезжает в деревню. Он знал, что в ней нет немцев, но для скрытности решил остановиться возле одиночного сарая, который стоял в стороне от дороги.
Подъехал, распахнул обе половины ворот. Сарай был пуст.
- Лошади будет теплее в нём, чем на улице. – Решил солдат.
  Не распрягая, за уздечку ввёл в сарай. Сани остались перед воротами.
Из саней принёс сено, положил перед лошадью. Та принялась за еду. Накрыл круп лошади овчиной. Другую охапку сена бросил в угол сарая для ночлега.
Открыл коробку трофейных продуктов, оставленных для него деревенскими жителями. В ней были банки с консервами, копчёная колбаса, печение и  хлеб.
- Неплохо питаются изменники Родины! – Сказал вслух.
Прикрыл ворота сарая, насколько позволили сани и, расположившись на сене, приступил к вечерней трапезе. Автомат положил рядом с собой. Вокруг было тихо, даже не лаяли собаки.
Поужинав, запахнул тулуп, спрятал под ним автомат, лёг на сено и быстро заснул.
Проснулся Афанасий внезапно и, от того что спал крепко, не понял, где он? Сознание быстро восстановилось. В сарае было темно, но уже различались стены и лошадь.
- Тихое место, потому что здесь нет немцев. Но, скоро я  будут рядом с ними. – Размышлял парашютист. – Нужно быть осторожным, невидимым, но ущерб причинять максимально-возможный.
Лошадь спала стоя. Перед ней бросил охапку сена. Она, почувствовав его летний аромат, открыла глаза и наклонилась.
Позавтракал - съестного было много.
- Случай помог людей угостить и самому быть с едой. Встреча с полицаем в лесу оказалась благотворной. – Вспомнил Афанасий. – Нужно снять с шапки звёздочку – не всё время буду в полицайской фуражке.
Что бы не порвать нитки, скрепляющие козырёк в двух местах, аккуратно просунул пальцы под козырёк шапки-ушанки. Соединил ножки красной звёздочки и вытащил её.
- Куда спрятать понадёжнее? Положу в нагрудный карман гимнастёрки.
Застегнул куртку, одел ремень, вытащил из чехла нож, потрогал его лезвие и снова вставил в чехол. Поправил маскировочный халат, вывел лошадь из сарая, одел тулуп и выехал на дорогу. 
Утро только начиналось. Оно было пасмурным и, воздух не был так морозен, как в предыдущие дни.
Заснеженная дорога плохо различалась. Тишина. Из труб изб шёл дым – проснувшиеся жители и затопили печи. В ранний час, проехав по всей улице, никого не встретил.
За деревней, в километре-двух, дорога привела в лес. Деревья, покрытые снегом,  высокими стенами стояли вдоль дороги. Они скрывали тайную жизнь, с которой познакомился десантник.
Сани скользили по свежему снегу. Афанасий постоянно прислушивался к звукам что бы, для маскировки вовремя свернуть в чащу. Лес сохранял тишину. Через некоторое время он закончился, и повозка оказалась на косогоре.
Перед Афанасием открылся вид на населённый пункт значительно больший, чем деревни, оставшиеся позади.
- Видимо, это село. Дома занимают большую площадь и улиц много. Нужно оставить лошадь, не доезжая села, и пойти в разведку. – Думал парашютист. – Где спрятать лошадь с санями?
Спускаясь с косогора, боец искал укрытие.  Подъезжая к селу ближе, заметил на его окраине справа овраг.
В нём, накрыв лошадь овчиной, и бросив пред ней охапку сена, снял тулуп. Пряча автомат под маскировочным, халатом направился в село. Сугробы были глубокими, идти было  тяжело.
Со стороны огорода подошёл к небольшой избе. Присел, скрываясь за стволом берёзы, минут десять скрытно наблюдал за домом и пространством вокруг.
Убедившись, что опасности нет, перелез через ограду и быстро оказался у дома. Обходя дом с тыла, прислонившись к стене замер, потому что со стороны крыльца залаяла собака. Затаившись, минут на пять, понял, что на лай ни кто из дома не вышел.
- Может быть, в доме никого нет? – Подумал боец. – Нужно узнать -  есть ли здесь немцы?
Серая небольшая собачонка, привязанная на цепь, заливалась лаем на неизвестного гостя. Афанасий решительно преодолел пять ступеней крыльца и приоткрыл  дверь -  на ней не было замка.
Прислушался к тишине в доме и вошёл. В комнате никого не было. Осмотревшись, он увидел на печке лежащего человека. Кто это, женщина, мужчина, или ребёнок, было не видно. Для привлечения внимания к себе кашлянул. Десантник увидел женщину средних лет.
- Ты кто, сынок?
- Парашютист. Немцы здесь есть?
- Да, их часть уже несколько месяцев стоит в нашем селе, - ответила женщина, слезая с печки.
- Приболела я, вот и греюсь на печи. Живу с дочкой. Она пошла с санками за водой.
Поняв, что опасности нет, Афанасий сел на лавку и начал беседовать с хозяйкой. Он выяснил, что немцы расквартированы по избам, в основном, с того края села, что будто бы это карательная часть для борьбы с партизанами.
- Может быть, поешь, сынок, хотя кроме картошки в доме ничего нет. – Предложила хозяйка.
- Нет, спасибо. – Ответил солдат. – Я сейчас уйду, а через некоторое время, если разрешите, вернусь и побуду у Вас. Но, обо мне ни кто не должен знать. Могу посидеть не в доме, а  в сарае.
- Конечно, где захочешь, но ко мне редко приходят соседи. – И, добавила. - Все живут обособленно.
У Афанасия созрело решение. - Из саней возьму гранаты. До вечера посижу в сарае. Скрываясь в темноте, ознакомлюсь с расположением фашистов. Нужно найти штаб. Буду действовать по обстановке.
Он сходил к лошади, оставленной в овраге. Что бы она не замёрзла, на овчину, покрывающую её,  набросил полушубок и дал сена. С собой взял вещевой мешок, куда положил часть продуктов из коробки. Гранаты заткнул под ремень. Сумку с аккумуляторными батареями повесил на плечо.
Возвратился в село тем же путём, через огород прошёл к избе. Кроме хозяйки, в доме была её дочь, девушка лет шестнадцати, блондинка с голубыми глазами и «вздёрнутым» носиком. Афанасий оценил привлекательность девушки.
Развязав вещевой мешок, выложил на стол консервы, колбасу, хлеб и печение.
- Угощайтесь! Вы такой еды давно не ели. – Предложил боец.
Продукты привели в изумление женщину и её дочь.
- Такого мы и не видели! Спасибо!
Хозяйка поставила на стол чугунок горячей картошки. Втроём сели за стол. Афанасий с удовольствием ел разваренную, аппетитную картошку. Они познакомились. Он рассказал тёте Кате и Любе о себе, своих родных. Они поведали о себе. Ему было легко и приятно с людьми, которые стали ему близкими посемейному.
- Афанасий, можешь остаться у нас. – С беспокойством в голосе предложила Екатерина. - Мы тебя спрячем. Немцы к нам ни разу не приходили. Все вокруг знают, что мы с Любой одни. Куда пойдёшь в неизвестность?  Убьют, и ни кто из твоих родственников не узнает.
- Нет, тётя Катя, спасибо Вам за приём и беспокойство обо мне. – Повернувшись к женщине, ответил боец. -  Как же отсиживаться, прятаться, если враг оккупировал огромную территорию нашей страны? В оккупации сейчас и мои родные. В Пскове мой дедушка с бабушкой, мама и сестра. Может быть, их угнали в Германию. Возможно, погибли. Не известно, что с ними.
Я боец Красной Армии. Я должен защищать страну. Если все будут прятаться от войны, так мы же будем у фашистов рабами. Нам нужно выгнать фашистов с нашей территории и разгромить Германские войска.
Я ликвидировал полицайский участок и пятерых полицаев. Они изменники Родины. Как они стали полицаями? Почему не стали воевать в рядах нашей Армии? Потому что дрожали за свою шкуру и никогда не любили ни матерей своих, ни Родину.
 Разве я могу быть подобным им? Нет, никогда! Я должен воевать! Мой долг бить фашистскую гадину за свободу моих родных, за независимость нашей страны.
Он вспомнил об аккумуляторных батареях, которые принёс в дом.
- Тётя Катя, у меня просьба. – Обратился Афанасий. – Я уйду от Вас, но оставлю аккумуляторные батареи. Когда придут наши войска, передайте командиру. Батареи – имущество Красной Армии. Я не могу выбросить, хотя мне они не нужны.
- Хорошо, Афанасий. Напиши записку, я передам. – Ответила женщина, подав ему клочок бумаги и чернильный карандаш.
Послюнив его, парень написал: «Прошу принять аккумуляторные батареи к рации». Парашютист – боец 4-го воздушно-десантного корпуса, 8  бригады Афанасий Васильев.
- Кроме того, мне нужна бутылка керосина. - Сказал боец. - Понимаю, что это большой дефицит. Но, мне без неё не обойтись.
Помолчав, продолжил. - Тётя Катя, Вы знаете овраг перед селом?
- Да, знаю, в километре от нас.
- Там стоит лошадь, запряжённая в сани. В санях коробка с питанием. Лошадь накрыта овчиной и тулупом. Я не знаю, вернусь ли туда. Вы завтра пойдите туда. Если увидите лошадь, возьмите её и всё остальное - пригодится.
      Закончив обед, что бы не быть замеченным, ушёл в сарай. Женщина принесла ему  тёмную пол литровую бутылку. Она была плотно закрыта резиновой пробкой.
- Керосин, который тебе нужен. – Протянула бутылку десантнику тётя Катя.

                Глава седьмая
 Дождался наступления темноты. Под куртку положил запасной заряженный диск к автомату, нож и  три трофейных гранаты заткнул за ремень. Бутылку с керосином и коробок спичек запихал в карман белых маскировочных штанов. Одел вещевой мешок и, с автоматом на груди, направился по окраине села в его противоположную часть.
Шёл, пригибаясь и осматриваясь, что бы не выдать себя. Было тихо и безлюдно. Иногда лаяли собаки, но далеко от него. Через некоторое время пути свернул на поперечную улицу и, скрываясь за кустами и деревьями, встречающимися на пути, прижимаясь к стенам домов и штакетников, двигался в предполагаемое место штаба фашистов.
Навстречу, из-за поворота выехал грузовик, накрытый брезентовым тентом. Парашютист мгновенно упал в снег у стены избы.
Грузовик остановился, не доезжая до бойца три дома. Из кузова выпрыгнули семеро немцев. Громко разговаривая, разошлись в две избы, стоящие на противоположных сторонах улицы.
Афанасий лежал, не двигаясь,  готовый к немедленной стрельбе из автомата. Автомобиль развернулся, его фары кратковременно осветили место, где лежал десантник и  скрылся за поворотом.
- В том направлении должен быть штаб. – Решил десантник. – Нужно двигаться в ту сторону.
Продолжая скрытно передвигаться по селу, увидел автомобили, подобные тому, какой видел  только что. Они стояли в ряд, посчитал – пять.
- Видимо, большая изба и есть их штаб! – Решил боец.
 Мгновенно свернул с улицы в огороды. Медленно и очень осторожно пробираясь, залёг напротив дома, в котором предполагал нахождение   штаба. Позиция для наблюдения была не очень удобной – видел только тыл дома.
Переполз в место, с которого мог видеть  крыльцо. Место, прикрытое заснеженными ягодными кустами, плохо просматривалось с улицы.
 Боец лежал неподвижно и внимательно всматривался в происходящее перед ним.
- Есть ли охрана, где она? –волновало бойца.
Увидел немца, который ходил перед избой. Стал внимательно за ним следить.
Немецкий солдат был в шинели и сапогах, с автоматом на груди, в каске. Часовому было холодно и он, периодически останавливаясь, стучал ногой об ногу, подпрыгивал на месте.
- Через какое время бывает смена часовых? – Задался вопросом парашютист. – Нужно выбрать время для снятия часового.
Из штаба периодически выходили немецкие офицеры. Часового сменил другой фашист. Афанасий по часам запомнил час смены. Лежать становилось всё холоднее и холоднее, но боец лежал не подвижно, что бы быть не замеченным. Он ждал наступления ночи, когда в штабе останется только караул.
Афанасий обдумывал план уничтожения штаба. Он настолько был одержим идеей уничтожения штаба немецкой части, что уже не замечал ни течения времени, ни усиливающегося мороза.
Часовые сменились во второй раз за время его наблюдения. Посмотрев на часы, боец подумал:
- Часовые меняются через два часа. Значит нужно действовать через час после заступления на пост очередного фашиста. Сейчас двенадцать ночи. Начну в три. Будет самый сон у немцев.
Афанасий положил голову на руки и закрыл глаза. Он хотел подремать, но сон не шёл, и время ожидания начало тянуться – ему не терпелось ошеломить врага.
Незаметно для себя он всё равно дремал, хотя сознание действительности не покидало его.
В два часа ночи сменился часовой. Боец намечал план действий. Последний час ожидания оказался самым трудным. Время шло очень медленно.

                Глава восемь
Не дождавшись ровного часа, он приступил к реализации плана. Несмотря на мороз, снял рукавицы, спрятал их в карманы маскировочного халата. Вытащил из-под ремня нож. Подполз к дому с тыла. Прислоняясь к стенам, подкрался к углу передней его части и вслушался в скрип снега под ногами часового. По слышимости скрипа представлял себе место нахождения фашиста.
Когда ему показалось, что часовой повернулся к нему спиной, выглянул из-за угла. Немец, от холода держа руки в карманах, шёл в сторону противоположного угла дома.
Афанасий молнией выскочил из укрытия и мгновенно оказался за спиной врага. Фриц, толи почувствовал свою смерть, толи услышал стремительные шаги бойца и обернулся.
Но, было уже поздно. Нож вошёл в его тело по самую рукоятку. Парашютист выдернул нож из тела фашиста, тот молча рухнул на снег.
Десантник тут же стремглав бросился на крыльцо, отворил дверь, держа в руке гранату. Коридор слабо освещался электрической лампочкой, питаемой от аккумулятора. В штабе было тихо.
- За какой дверью караул? Уничтожить его, прежде всего! – Мыслил боец.
В коридоре был несколько дверей. Прислушался. За одной услышал немецкую речь. Разговаривали двое.
- Это караулка! – Обрадовался Афанасий.
Резко открыл дверь и бросил гранату в комнату. Отскочив назад, услышал взрыв. Дёрнул ручку второй комнаты. Заперта. Другие двери так же были на запорах.
Вытащил из кармана бутылку с керосином и облил им запертые двери, пол в коридоре. Пустую бутылку уронил на пол, отбежал к выходу, зажёг спичку и бросил на растекающийся керосин. Пламя быстро охватило пол и двери.
- Нужно уходить! – Решил Афанасий. – Пожар дальше сделает то, что я задумал – дом деревянный!
Он стремглав выскочил на улицу и бросился за штаб. По огородам, в темноте он бежал от него изо всех сил. Обернувшись, увидел столб огня и отсвет его на облаках. В свете огромного пламени он видел, как низко плыли облака, они были то красные, то жёлтые над очагом пожара.
Убежав на окраину села, парашютист решил возвращаться к лошади, оставленной в овраге и под покровом ночи, покинуть это место.
Он уже хорошо ориентировался на местности, ставшей ему знакомой и, быстро оказался в овраге.
Въехав в село, свернул в сторону его окраины, по которой проделал путь пешком. Он поддёргивал вожжи, заставляя лошадь бежать. Обогнув центр, выехал в поле. Пламя было высоким, его было видно и за селом.
- Нужно одеть фуражку полицая, - подумал Афанасий. – Меньше шансов быть задержанным.
Одел фуражку, завернувшись в тулуп, продолжил путь. Село осталось далеко позади, но его место можно было определить по большому зареву пожара. 

                Глава девятая
Дорога привела в лес. В нём было тихо и очень темно. Лошадь замедлила шаг, но Афанасий и не торопил её, так как был уже далеко от горящего штаба немецкой части.
- Пока всё складывалось не плохо. – Размышлял боец. – Нужно двигаться скрытно. По мере приближения к линии фронта фашисты будут в каждой деревне. Значит, необходимо останавливаться, спрятав лошадь от посторонних глаз, проводить разведку.
Во мраке ночи перед ним открылся вид поляны. Свернул на неё. Поставил лошадь так, что бы с дороги не видно было ни её, ни сани.
Афанасий упокоился после длительного психического напряжения, которое пережил при подготовке и уничтожении штаба. Клонило в сон. Но, решил подготовиться к очередному бою, прежде, чем отдыхать.
Осмотрел автомат, проверил диск, полный ли патронов, такой же диск осмотрел и снова спрятал за пазуху под куртку. Снегом протёр лезвие ножа и запихал его под ремень, под которым были три гранаты.
- Пора подкрепиться, потом будет некогда! – Подумал Афанасий.  Из коробки достал банку консервов и хлеб. Лошадь накрыл овчиной и бросил по ноги последнюю охапку сена.
Поев, плотно укутавшись в тулуп, заснул. Спал не долго.
-  Скоро рассвет, нужно двигаться!
Посмотрел на компас.
- Направление движения правильное. – Подумал и начал подготовку к продолжению пути.
Стало светло. Лес закончился. Сани скользили по дороге, идущей через поле. За ним избы, из труб шёл дым. Парашютист размышлял о том, где найти на открытом месте укрытие для лошади с санями? Всматривался вдаль, смотрел по сторонам, но вокруг было чистое поле.
До его слуха донёсся шум работающего двигателя автомобиля. Афанасий забеспокоился и немедленно свернул вправо.
 - Отъеду дальше от дороги, может быть машина проедет мимо, не заметив?
Поддёргивая вожжи, старался ускорить движение лошади. Глубокий снег не позволял не то что бежать, а даже идти быстрее, чем она шла по дороге. Десантник увидел грузовик с тентом, двигающийся со стороны леса. Торопил лошадь, но расстояние между машиной и местом съезда саней с дороги, очень быстро сокращалось.
Боец видел уже машину близко. Она была подобна автомобилям, которые стояли возле немецкого штаба. Он понукал лошадь, пока грузовик не остановился.
- К бою! – Мысленно скомандовал себе парашютист. Остановил лошадь и выскочил из саней. Понял, что будет нелегко. Упал в снег, используя сани прикрытием.
Из-под тента машины в снег соскочили не менее двадцати фашистов. Ими руководил офицер. Они, рассредоточиваясь, начали двигаться в направлении повозки.
Афанасий вспомнил, что на нём тулуп и начал немедленно освобождаться от него лёжа. Оказалось, это было сделать трудно, но, всё же снял его. Теперь фашистам стало труднее различать бойца на снегу.
Впереди цепи фашистов, окружающих Афанасия, шёл высокий немец. По его одежде боец понял, что это командир.
- Подходи ближе, сейчас ты сделаешь последние шаги в жизни! – Вслух произнёс десантник.
Спокойно, не спеша прицелился в офицера, хотя хотелось скорее открыть огонь по врагу. Для экономии патронов начал вести прицельную стрельбу одиночными выстрелами. Первой целью был офицер.
Выстрел Афанасия – фриц упал лицом в снег. Немцы открыли шквальный огонь по десантнику. Вокруг парня ежесекундно от пуль поднимались фонтанчики снега. Он увидел, как упала лошадь и от боли хрипя, мучилась в конвульсиях.
Немцы подходили ближе, но их цепь быстро редела. Афанасий сохранял хладнокровие и ни один из его выстрелов не был безуспешным. В горячности боя не заметил, что ранен в ногу. Кровь затекла в сапог,  он почувствовал в сапоге мокроту.
Немцы, видя, что дальнейшее сближение с санями очень опасно, залегли. Бой принял характер перестрелки.
Подъехал второй грузовик, из него высыпалась группа фашистов численностью не меньше первой.
- Подмога прибыла. – Подумал десантник. – Живым не дамся! Буду бить гадов  до последнего патрона, до последней гранаты!
Бой продолжился. Пули свистели со всех сторон. Он менял позицию, переползая с одного места на другое вокруг саней и лошади. Убитая лошадь, выручившая его несколько раз,  сейчас стала щитом на пути пуль и сберегала жизнь  хозяина, ставшим им в последние несколько суток.
Афанасий метко сражал немецких солдат, не смотря на полученные ранения. Маскировочный халат окрасился кровью и, это облегчало фашистам вести прицельную стрельбу.
Много фашистов лежало в нескольких десятках метров от советского бойца, но оставшиеся солдаты сужали кольцо вокруг десантника. Что бы успевать уничтожать приближающихся фашистов,  Афанасий перешёл от одиночных выстрелов к коротким очередям.
Закончились патроны в первом диске.  Он ловко сменил его и, продолжил косить фашистов. От потери крови он чувствовал, что слабеет, но не позволял себе расслабиться. Автомат прекратил стрельбу – закончился боезапас диска. Афанасий вспомнил, что в санях немецких винтовки. Нужно было переползти к задней части саней, где лежало оружие.
Афанасий бросил одну за другой три гранаты в подползающих немцев. Взрывы остановили фашистов. Боец успел выхватить из саней две винтовки. Он продолжил бой трофейным оружием.
Вскоре и в них закончились патроны. Снег вокруг саней и лошади стал красным. Бойца оставляли силы. Он начинал терять сознание.
Фашисты, оставшиеся в живых, поняв, что выстрелов в их сторону не будет, подошли к бойцу. Он лежал, уткнувшись лицом в красный снег.
К этому времени на легковом автомобиле подъехал немецкий генерал. В сопровождении офицера шёл к саням. Они шли по глубокому снегу, перешагивая через трупы своих подчинённых, уничтоженных неизвестным бойцом. Они не знали, кто он - одиночка, давший бой нескольким десяткам фашистов, и уничтоживший большую их часть.
Перед фашистским генералом и сопровождающим офицером открылась страшная картина. Человек в маскировочном халате, превратившемся от крови из белого в пятнисто красный. Убитая лошадь, утыканная ранами от пуль, огромное количество пустых гильз вокруг саней,  снег в красных пятнах, разбросанные по нему винтовки и автомат.
- Drehen Sie es mit! (Переверните его!) – Сказал генерал, повернувшись к сопровождающему офицеру.
Офицер ногой перевернул бойца лицом вверх. Перед ними лежал молодой паренёк, лет восемнадцати - девятнадцати.
Из-под шапки-ушанки выбились тёмные, но не чёрные волосы, волной лежащей на высоком лбу. Глаза закрыты. Ресницы сомкнутых век были густыми, длинными и загнутыми кверху. Нос прямой с маленькими ноздрями, рот с верхней губой необыкновенно красивой формы. Она немного задралась к верху, чем придавала необыкновенность красоте юноши.
Drehen Sie ihn um Bauen die Soldaten hier! (Постройте здесь солдат в одну шеренгу!) – Продолжил генерал.
- Drehen Sie ihn um Bauen die Soldaten hier In diesem und in einer Reihe aufstellen! (Построиться здесь всем солдатам в шеренгу!) – Скомандовал офицер.
Перед бойцом, которого фашисты считали убитым, выстроилась шеренга   из пятнадцати немецких солдат, оставшихся живыми после боя.
- Er ist ein held. Seid mutig, wie er ist!! Heil Hitler! (Он герой! Будьте мужественными, как он! Хайль Гитлер!) – Громко, пафосно обратился генерал к строю солдат.
 Во время речи генерала сознание начало возвращаться к Афанасию. Он слышал немецкую речь, тихо доносившуюся издалека. Сознание вскоре вернулось к нему -  он начал вспоминать, что произошло с ним.
Он понял, что его считают убитым и нужно не выдать, что он живой.
Немецкие солдаты собирали убитых и раненых, грузили в автомобили. Боец лежал не двигаясь. Наконец он услышал звуки работающих моторов и по уменьшению их громкости, понял, что фашисты уехали.
После того, как стало не слышно моторов машин, он оставался в том же положении, как перед генералом и немецкими солдатами. Наконец решил открыть глаза.
Над ним было облачное небо. Он лежал, думая о том, что он выжил. Что он должен жить ради мамы, сестрёнки и возлюбленной Марины.
- Я выживу ради них. Мы победим фашистов. Мы встретимся после Победы! – Думал парень, которого немецкий генерал назвал героем. Он не всё услышал, находясь в беспамятстве, а то, что услышал, не понял.
- Сил нет. Но, что бы не умереть, нужно добраться до деревни, которая на краю поля. – Размышлял юноша.
Он попробовал перевернуться на живот. С первого раза у него не получилось. Большая потеря крови, многочисленные ранения обездвижили его. Он сопротивлялся смерти. Внушал себе, что у него есть сила. В голове постоянно сверлили мысль – «Должен!»
Наконец, попытка лечь на живот получилась. Он был без рукавиц и почувствовал, как замёрзли руки. Хотел засунуть правую руку в карман маскхалата, но рука не слушалась. Левая рука была ему послушна. Это окрылило Афанасия.
- Не всё потеряно!
Левой рукой нашёл в кармане рукавицы. Ею натянул рукавицу на правую руку. С помощью зубов одел на левую руку.
- Где автомат?
Он оказался рядом. Повесил его на шею и сделал попытку ползти в сторону деревни. Делом это оказалось чрезвычайно сложным из-за бездействия ног.
Афанасий с большой трудностью, начал движение за счёт подъёма зада и перемещения груди вперёд. Он полз, как гусеница ползёт по ветке дерева.
Но его скорость была во много раз меньше скорости гусеницы. Каждый метр пути преодолевался с большим трудом и болью в теле, ногах и правой руке.
Сделав несколько движений телом для продвижения, замирал для отдыха. Полежав несколько минут, заставлял себя через боль и трудность движения способом, который выбрал, продвигаться вперёд.
Парашютист не знал, который час он ползёт. Желание жить, долг   победить смерть заставляли его сантиметрами двигаться вперёд.
Закончился день, прошли сумерки, стало темно. Он смотрел в сторону цели – деревни. Она была уже близко. Он видел избы. Достижение близкой цели подзадоривало его, молодой организм сохранял слабые силы.
- Добраться! Добраться до первого дома! Может быть там немцы? – Тревожился паренёк. – Да, ладно! - Уверенность в хорошем исходе случившегося не покидала его.
Подполз  к  крыльцу. Тишина.
- Собаки нет – не лает, - подумал Афанасий.  – Преодолеть три ступеньки!
 С большим трудом, из последних сил прополз по ним. Не было мочи поднять левую руку, что бы постучать в дверь. Лежал минут десять, собирая силы.
- Должен постучать! Подними руку! – Слабым голосом приказал себе Афанасий.
Рука поднялась, и он слабо несколько раз ударил в дверь. Лежал без сил и ждал её открытия.
Через несколько минут дверь распахнулась. На крыльцо вышла женщина в платке, накинутом на голову.
- Боже, кто ты?  Ты ранен? – С испугом произнесла она и наклонилась над  парнем.
- Я парашютист. – Еле проговорил Афанасий и потерял сознание.
Хозяйка сняла с его шеи автомат, с трудом втащила бойца в дом,  положила на кровать. Её испугал его окровавленный вид. Понимала, что бы не умер, нужно привести его в чувство,.
 Вспомнила о нашатырном спирте, бутылочка с которым хранилась на полке в сенях хаты. Нашатырный спирт привёл в чувство окровавленного парня.
 Разрезала окровавленную белую рубаху и белые штаны маскхалата. После стянула меховую куртку и меховые штаны. Раздела парня донага и вымыла тёплой водой. Раны смазала йодом, которого было очень мало.
Прошла ночь, наступило утро. Погода стала безоблачной. За много пасмурных дней солнце взошло над занесённой снегом деревней. Оно приветствовало десантника, будто праздновало победу жизни над смертью. До Победы над фашистами оставалось больше трёх лет.

Б. Аверин
  17.02.15.