Емкость с живительной влагой

День мог быть и получше, во всех смыслах, но такой уж вышел, не от нас зависит. Ближе к обеду у ворот КПП нашей ракетной части остановилась армейская "волга" и из неё выкатился, а по другому и не скажешь - был он метр с кепкой и огромным пузом, сам командующий ракетными войсками и артиллерией генерал-майор, хрен его знает, фамилию не помню и бодрым шагом взбежал на крыльцо. Появление такого большого начальства не сулило ничего хорошего, так и вышло. Вручил он дежурному пакет, а на словах пояснил офигевшему капитану, что тревога и какого хрена он еще стоит, а не рвет подметки в штаб и не дудит в дудилку, то есть не объявляет тревогу. К чести капитана, он незамедлительно дунул и рванул в штаб, уже бегом. Тревога дело государственное, тем более у ракетчиков, хоть и оперативно-тактических и как водится после этого, все закрутилось, завертелось как в аду, только в отдельной части, в прекрасном городе Красноярск. У читателя возникнет конечно вопрос, с какого это хрена, я спокойно оперирую городами и частями, когда это касается ядерного щита державы. На это отвечу, части моей давно уже нет, как и всех ракет средней и меньшей дальности, в последствии с "успехом" уничтоженных предателем Мишкой пятнистым, что оставило в моей душе рану и мне спецу, по наводке этих замечательных ракет, горько от того, что мои два года в сапогах, как бы вроде и зря, но это не моя вина и долг Родине отдал я честно. Так вот, то что началось дальше одним словом и не выразишь, по нормативам вся часть должна покинуть расположение, в течении двух с половиной часов и следил за этим цирком шарик, в генеральских погонах и секундомером в руке. Пусковые установки с ракетами всегда на стреме, а есть и все остальное, штаб и сан.часть, хоз.блок и клуб, всякого хозяйства море, включая даже портреты полководцев с плаца, матрацами и дамами телефонистками. Великий хаос по Гёте, так я окрестил все телодвижение бравых вояк. Прав был великий немец, что хаос есть начало порядка и служит для определенной цели, в нашем случае защитить страну и дать отпор разным супостатам.
По секрету сообщу, тревогу я воспринял спокойно, так как жизнь приучила к разным неожиданностям. Мне в отличии от моих собратьев по оружию, предстояло немного работы побольше, заведовал я имуществом батареи и приходилось вразумлять кое каких дебилов на предмет забывчивости и порядка действий в такой ситуации. Худо бедно все было собрано и отправлено для погрузки, последними закидали матрацы в Газ 66, нашу хозяйку и двинулись в парк. Я и мой кореш, зам.ком взвода наших хозяйственников, поваров и прочей братии на подхвате, так как к боевой работе отношения не имеющих, двигались последними, а ГАЗик по моему указанию сзади, на случай - вдруг что вспомню забытое.
В принципе с этого момента и начинается история или цирк положений, до сих пор не понятой мной и не осознанной составляющей - как я мог это все провернуть и почти чистым выбраться...но все по порядку.
Путь наш пролегал в парк мимо сан. части, где все напоминало бомбежку, впрочем как и во всей бригаде и разные вещи были свалены прямо на землю и накрыты плащ палатками. Неведомая сила заставила меня остановится, просто шибануло током, я увидел её, алюминиевую двадцатилитровую канистру, мое сердце почти перестало функционировать. Я смотрел на неё, а она жеманная на меня, чуть выглядывая из-под плащ палатки. Вихрь мыслей пронесся у меня в голове, но решение нужно было принимать быстро, я его принял и канистра в следующие мгновение полетела в наш "газик" и уютно плюхнулась на матрацы.
Кореш мой Сережа был человеком деревенским и не искушенным во многих вещах, на его немой вопрос - на хрена собственно, я пояснил, что там спирт и все следующие вопросы просто не уместны. А уверенность моя основывалась на следующем, что может хранится в чистой, блестящей канистре в сан.части, что это такое туда можно налить и тащить с собой за тридевять земель? Формалина у нас не водится, трупы не расчленяем, воду - смешно, физ.раствор в канистрах не хранят, так что все сводилось к одному, это спирт и не просто спирт, а стратегический запас офицерского корпуса нашей части. Ехали далеко, аж за Сталинград, на не безызвестный полигон Капустин Яр и где нам предстояло пробыть месяца два, а магазинов там на многие сотни километров не наблюдалось.
Когда мой Сережа понял, в какую лабуду я его только что втравил, он сначала побелел, а потом взмолился и стал уговаривать меня, все вернуть обратно. Санкции при раскрытии нашей аферы, были бы не просто дикими, а дико смертельными, потому как в то время любой шаг в сторону считался государственной изменой и карался соответственно. Конечно я успокоил его как мог, но при этом не преминул указать на чудную дальнейшею нашу жизнь, в случае успеха предприятия и на то, что ему, то есть Сереже никогда не быть большим начальником, если конечно не совратит дочь какого нибудь министра и не получить ему истиной свободы, ибо только способность на поступки определяет степень свободы индивида, а не нытье под руку, при этих поступках.
Бодрым шагом мы пустились в парк, а канистра поехала туда же, мягко устроившись на матрацах. О спокойствии и благостном настроении я забыл мгновенно, мой мозг лихорадочно искал и перебирал места дальнейшего тайного пребывания канистры и не мог найти. Я отчетливо представлял все что последует дальше, сначала обнаружат пропажу, а потом будут искать везде, даже в желудках, при этом с особым цинизмом. Перероют все и даже более, так что всякие маскировочные сети, кунги машин и личные вещи отпадали, прятать было негде, тем более на марше. Взгляд упал на пусковую установку, огромный МАЗ 543 с грозной ракетой и решение созрело, а по другому и быть не могло, кто ищет, тот найдет и опять с риском, усиливающимся в геометрической прогрессии с каждым последующим шагом.
Спирт, это страшные санкции и губа, пусковая со спиртом - уже пахнет тюрьмой, так как учения в нашем роду войск, приравнены к боевым действиям. Решение созрело и было немедленно воплощено в жизнь, правда при этом пришлось посвятить в детали всего происходящего четвертого человека, механика-водителя. Есть два бака на нашем аппарате, с пусковым топливом для ракеты, жутко ядовитым, один тренировочный и боевой, к которому никто никогда не касается. Вот туда то и был закачен спирт, а канистра прекратила свое существование как материальная единица нашей героической бригады, выйдя из парка я её забросил в проезжающий мимо грузовик, в кузов и кстати сказать во время, кипишь с пропажей спирта начал разгораться не по детски и уже его отголоски стали доходить до парка.
Все происходящее дальше напоминало цирк, с одной стороны и ад с другой, бегающие и орущие всякого рода начальники, брызгающие слюной и обещающие смерть виновному. Больше всех усердствовал замполит, гнида редкостная, меня жутко ненавидящая и грозившая сгноить, вашего покорного слугу где нибудь на Колыме, каждую неделю и до этого, а тут так вообще, эта падла как с цепи сорвалась. Я же делал вид, что меня эти передряги не касаются, ни в коей мере, хотя в душе испытывал не менее сильные эмоции. Закрывал глаза и представлял себя где нибудь на экзотическом острове, в окружении прекрасных нимф и с рюмкой божественного напитка в руке или на грязном матрасе, банальной, сырой и темной тюряги.
Худо бедно часть упаковалась и выдвинулась на станцию погрузки, погрузилась и двинулась в далекие волжские степи. Надо сказать, при всем усердии начальства, в пути сильно личный состав не подрочишь, только построение - состав тронулся, только замполит речь задвинет, уже поехали, так и добрались до пункта назначения, без особых потерь. К чести инквизиторов, мозги промыли основательно, были проверенны все очкуры, вытряхнут каждый вещмешок, отслежена каждая фляжка и любая другая емкость, но тщетно, спирт был утерян безвозвратно. Конечно возникало иногда желание снять пробу, но я его гасил в самом зачатке, спалится очень уж не хотелось, там, на бескрайних просторах степей, где от одного подразделения до другого не один десяток километров, меня и ждет счастье, с божественным напитком и мечтами о светлом будущем, об этом я не забывал никогда.
Все вышло примерно так, как я и запланировал, по прибытии бригада разбрелась и начались бесконечные будни с пуском ракет и уничтожением условного супостата. Вспомнив свое происхождение и подумав, я соорудил из спирта чудный напиток, добавив много полыни и аниса, где я его взял, это другая история, а-ля "Абсент", коим и наслаждался все пребывание на учениях, а равно все мои близкие и не очень друзья, усмехаясь при этом, зная что пьют офицеры, по моим сведениям - ставили брагу.
Иногда, при лунном свете я выходил из палатки с зеленым своим другом и смотрел на звезды, грезя и о нимфах и о свободе. Вся жизнь была впереди и ничто не могло омрачить моего существования, я был молод и казалось что весь мир - ждет меня.
Все когда либо начатое, заканчивается, так и наши учения подходили к концу, ракеты пускались, спирт потихоньку уничтожался, я был почти счастлив, жизнь омрачало только одно, я был в сапогах, хотя и их носить оставалось недолго. В начале я сказал, что выбрался из этой истории почти без потерь, было одно - "но" в лице капитана Жукова, прямого моего начальника и по совместительству жуткого пьяницы и тем не менее очень умного дядьки, немолодого и проницательного, много раз пытавшего меня на предмет исчезновения спирта, ну не верил он что спирт пропал без моего участия. Как то на отдыхе, после успешной имитации отправки ракеты на голову неприятеля, лежали мы в тени нашего монстра и бравый прапорщик рассказывал поучительную историю о своих солдатах, которые в каком то там лохматом году поставили бражку в машине нейтрализации, если по простому - в бочке на колесах. Вот тут капитана и осенило, он резко взглянул на меня, а я не успел натянуть на рожу безразличную маску и все понял. Вскочил и бросился проверять догадку, догадка подтвердилась, правда при попытке слить все содержимое бака случилось маленькое асаже, содержимого оказалось уже немного, литра два. С матами и проклятиями, капитан клял себя за тупость, что раньше не догадался. Меня он замполиту не сдал, сам его ненавидел, да и кому другому я уверен, никогда бы не сдал, есть такое понятие как родственные души, могли бы быть друзьями, но это было невозможно, в силу разницы в возрасте, погонах и еще по многим причинам.
Так и закончилась эта история, вполне благополучно, никого из участников я больше в последующей жизни не встречал, да и вообще никогда своих армейских друзей не видел, кроме одного, абхаза, до сих пор дружим, но имени не скажу, так как занимает он высокий пост в нынешнем правительстве Абхазии и его даже в соц.сетях нет.
Я уехал, думал забуду все как страшный сон, но почему то память оставляет странные лазейки, что то забываешь, что то нет и уже вряд ли забудешь.
Когда нибудь я вернусь к Армии, мне много есть что поведать...