Осень. Не знаю, почему...

Она подбирается к городу. Невидимым лазутчиком проникает в наши сны. Будоражит мысли. Невесомой паутиной печали оплетает подушку. Она втайне уже одержала победу. И мы знаем, что это последние дни. Последние дни лета. Последние дни вообще. Скоро мир переменится. Осень принесёт войну.

Сегодня ночью шёл дождь. И утро выдалось по-осеннему зябким. Утром тоже шёл дождь. Он проходил мимо моих окон. Немного сутулый, в надвинутой на глаза старомодной шляпе, в плаще и с тросточкой. Добрый, забавный старик, такой вежливый и интеллигентный. Всегда доброжелательный. Смущённо покашливающий в воротник. Мы поздоровались, и он приподнял шляпу. Я могла бы заговорить с ним, но не знала, что можно сказать в такой хмурое, унылое утро. А он был слишком деликатен, чтобы напомнить мне, что это не утро хмурое, а я…

Его силуэт растворился среди деревьев, а я так хотела, чтобы он почитал мне стихи. Совсем как раньше. Очень мелодичные стихи у этого дождя. Терпкие, чуть горьковатые и с дымком. Словно чашка сладкого и пряного, горячего чая. Пришлось пить чай в одиночестве. За закрытыми шторами.

А потом раздался телефонный звонок. Звонила тревога. Сказала, что ждёт меня в полдень на старом месте. Я послала её к чёрту и повесила трубку, но тут же поняла, что зря. Нужно было встретиться с ней лицом к лицу. А так от неё не избавиться, она придёт к тебе, даже если ты станешь всячески прятаться. Я спряталась под одеяло, но, конечно, она вскоре отыскала меня, вытащила оттуда за ноги. Вытряхнула из пижамы и облачила в несуразное платье неприкаянности. У него были очень длинные рукава и странные прорехи на спине. Она сказала, что я должна идти сейчас же… Куда? – спросила я устало. Встречать осень, – изумилась она, – провожать птиц.

Я ушла прочь из этого дома, оставив её за журнальным столиком, ворошить мои старые записи. Я заперла дверь на все замки, но избавиться от необъяснимого чувства тревожности уже не могла. Слишком поздно… Она уже коснулась меня.

Я села поскрипеть качелями. Поглядеть с пригорка, как ветер растрёпывает ленты дорог и глядится в запотевшее зеркало реки. Река была покрыта неравномерной рябью, словно по зеркалу побежали мурашки. У моих ног громко мурлыкал серый безродный котёнок, жадно тёрся о голенища сапог, выгибая спину, кувыркаясь через голову. Я поиграла с ним немного, но испугалась, что он заразится моей тревожностью и больше нигде не найдёт себе места. Или я испугалась, что мы подружимся, и мне придётся всегда о нём заботиться?

Качели скрежетали в такт моим терзаниям. Они бурчали в самое ухо… Но я не слышала ничего, кроме заевшей пластинки, крутящейся на сломанном проигрывателе в тишине моей внутренней комнаты. Что-то должно случиться… что-то должно случиться… или это уже случилось… просто я ещё не знаю об этом…

Быть может, это она? – цеплялась я за самый краешек шлейфа, в котором обычно являлась Её Величество Надежда. Может, всё дело в этом дожде, в истрёпанности летних красок, в мимолётных пророчествах ворон, в этих многозначительных мурашках… Я всегда мучительно реагировала на приход осени. Словно птица, которой пора улетать в тёплые края, но смертельно хочется остаться. Каждый год я встречала её с безраздельной тоской и смутным нереализованным летним желанием.

После дождя небо было пронзительно-синее. Как глаза одной девушки из моего города. Она необыкновенная и, конечно, это сразу читается в её глазах. Они потрясающие, глубокие и синие, как осеннее небо. Мы с ней любим молчать и гулять в таких местах, где нет никого, кроме бродячих собак и диких призраков. Она говорит, что духи обитают повсюду. Ими населены пустыри, заброшенные дома и оживлённые улицы. Только в многолюдных местах они словно заклякли и замедлились, впали в спячку, намертво вросли в землю, подобно стволам столетних дубов. Быть может, это мы, люди, вгоняем их в такую апатию? Зато в тех местах, куда человек заглядывает редко, они чувствуют себя вольготно, с ними даже можно поговорить! Если, конечно, не сильно шуметь и нахальничать.

Мы называем это место маленьким Чернобылем. Не потому, что там много лет назад произошла чудовищная ядерная катастрофа, обратившая полнокровные города в пустынную зону отчуждения. Просто там тоже когда-то кипела жизнь, а теперь остались лишь птицы да растения, живущие иными интересами. Люди ушли, когда не стало работы. Заброшенные недостроенные цеха, ангары и административные здания пришли в запустение. Здесь поселились духи. Мы слышали, как они ходят по крыше и перекликаются меж собой.

Нам нравится фотографировать каменный стоунхендж неведомых производственных конструкций в заросших травой ложбинах и паутину, тончайшую, искусную сеть, натянутую в пустых проёмах окон. Если смотреть против солнца она серебрится и мерцает как драгоценные кружева.

В такие места осень заглядывает, прежде всего. Здесь тихо и никто не помешает ей говорить с птицами. Именно они понесут её весть на своих крыльях…

Осень. Твое очарование велико, но я с замиранием сердца вслушиваюсь в твою тихую вкрадчивую поступь. Возможно, я просто боюсь, что, прогуливаясь по улицам и дворикам, ты ненароком войдешь в моё сердце. Или станешь ходить за мной по пятам, говоря голосами тех, кого я тщетно пытаюсь забыть. Зачем я пришла встречать тебя, забралась так далеко от дома? Узнаю ли я тебя, если встречу? Ведь мы так давно не виделись...

Я достаю из кармана телефон. Набираю номер. Долгие гудки. А потом далёкий голос произносит:

– Привет.

– Привет.

– Я знала, что ты позвонишь…

– Ты слышала, как сегодня утром кричали птицы? Они прощались…

– Да. Она совсем уже близко.Осень... 

– Ты знаешь, что я хочу тебе сказать?

– Ты улетаешь вслед за птицами. В тёплые края.

– Да, в тёплые края…

– Не хочешь встретиться с ней лицом к лицу? Она красивая. Немного грустная, но в ней столько нерастраченной нежности…

– Увидишь её, передай привет. Скажи, мне её не хватает. Порой.

– Так останься. Скажи ей об этом сама.

– Слишком поздно. Я вешаю трубку.

Мне кажется, я все-таки успела это сделать, прежде чем услышала шаги. Лёгкие, едва уловимые, и такие знакомые. Я медленно опустила руку, слушая, как шуршит под маленькими ступнями гравий. Хотела обернуться, но в этом не было необходимости. Я знала, кто стоит за моей спиной. Она положила руку на моё плечо, и мне оставалось только поверить ей на слово. Не знаю, почему…

– Никогда не поздно. Посмотри, кого я привела, – сказала девушка с очень синими глазами. – Тебе больше не нужно убегать. Теперь всё будет хорошо…