Покушение

Трагикомедия в 3-х актах

Действующие лица:

Иван Сергеевич        -        пенсионного возраста, преподаватель ВУЗа
Сергей Иванович       -        сын Ивана Сергеевича, телеведущий, большой человек
Мила                -        жена Сергея Ивановича
Ваня                -        сын Сергея Ивановича
Таня                -        дочь Сергея Ивановича
Жанна                -        подружка Вани
Михайловна            -        домработница, пенсионерка
Девушка               -        с азиатскими чертами лица
Мужчина               -        пенсионного возраста, сосед
Леонид Петрович       -        очень большой человек
Алевтина              -        молодая телезвезда
Мазный                -        тролль
Представитель закона

АКТ ПЕРВЫЙ

Тёплый июньский день.
Большая гостиная в загородном доме. Распахнутые двери. Слева лестница на второй этаж. На втором этаже  видна часть  коридора.
На стене  –   экран. В центре гостиной – большой диван и небольшой стол.
Загорается экран. На экране – Таня: волосы в разные стороны, глаза - круглые.

ТАНЯ (прислушиваясь). Есть кто-нибудь? (Пауза.) Блин!

Экран гаснет. Пауза.
Наверху, в коридоре появляется Михайловна – грузная, за семьдесят. В руках – швабра и ведро с водой. Вздыхая, она спускается по лестнице в гостиную, пересекает её, уходит вправо. Слышен шум воды. Через несколько секунд Михайловна появляется снова,  моет гостиную. Быстро устав, присаживается на диван.

МИХАЙЛОВНА (с глубоким вздохом). Совсем ты,  девка, стала никудышняя...

Качает головой, встаёт, снова принимается за мытьё.
Слышен мотоциклетный стрёкот. Михайловна распрямляет спину, слушает.

ГОЛОС ВАНИ. Пошли, пошли...

Вбегает Ваня – худенький паренёк с быстрыми движениями.

ВАНЯ. Михайловна, привет! А что, никого?..
МИХАЙЛОВНА. Ты один? 

Входит девушка - высокая, рыжеволосая, неторопливая.

ВАНЯ. Это Жанна, мы с ней вместе учимся... А дед? Где он?
МИХАЙЛОВНА. В магазине твой дед... Пора б уже вернуться.
ВАНЯ. Наверняка, на кладбище...
МИХАЙЛОВНА. Он-то на кладбище... А ты? Давно был?..
ВАНЯ. Ой, только не начинай...
МИХАЙЛОВНА (уходя вправо). Нехорошо бабушку забывать... Она тебя любила.
ВАНЯ. Ну ладно... Сейчас на озеро пойдём, забегу... (Пауза.) Хм, цветов бы...
ЖАННА. Надо было в городе купить. Одна минута...
ВАНЯ. Ты у нас вся такая правильная... Сразу видно, провинция.
ЖАННА. Зато вы в столицах - такие все амбивалентные...
ВАНЯ. Смотри-ка, слова всякие знаешь...
ЖАННА. Да, нас хорошо учат... А я запоминаю.

Появляется Михайловна, снова моет гостиную.

ВАНЯ. Ладно, пойдём на озеро...
ЖАННА. Ты же говорил – на кладбище...
ВАНЯ. А, ну да, на кладбище...
ЖАННА. Ты, я гляжу, тот ещё фрукт...
ВАНЯ. Какой фрукт?
ЖАННА. Незрелый...
ВАНЯ. Ой, ой, ой... А ты чего злая? Может, есть хочешь?
МИХАЙЛОВНА. Там со вчерашнего дня мясо с картошкой... А пирожки сегодняшние...
ЖАННА. Пирожки?
ВАНЯ. Я принесу!

Убегает. Жанна несколько секунд следит за Михайловной, потом делает шаг к ней.

ЖАННА. Может быть, вам помочь?..
МИХАЙЛОВНА (оглядываясь). Чего? Господь с тобой, девонька... Ты... отдыхай. Это дело моё, тебя не касается.

Заканчивает мыть, со вздохом оглядывает гостиную, уходит вправо. Слышен звук воды.

ВАНЯ (подходя, на ухо). Между прочим, ей за это деньги платят...  (Ставит на столик тарелку.) Ешь...

Жанна берёт пирожок, ест, смотрит на Ваню.

ВАНЯ. Ну, а теперь что?
ЖАННА. Тебе не стыдно?
ВАНЯ (удивлённо). Мне? За что? (Оба смотрят вправо). А-а... (Усмехается.) Нет, не стыдно.
ЖАННА. Привык. Да, ты ещё тот овощ...


Справа появляется Михайловна, в руках – сумка.

МИХАЙЛОВНА. Пошла. Помыла. (Вздыхает.) Уж как могла... Родители-то приедут?
ВАНЯ. Должны.
МИХАЙЛОВНА. Поклон передавай.

Уходит.

ЖАННА. Она у вас в прислугах?
ВАНЯ. Ну да... То есть... Как тебе сказать?.. Они с бабушкой подружками были...
ЖАННА (с сомнением). Подружками?
ВАНЯ. Ну, почти... Так что Михайловна мне как вторая бабушка... То есть, третья. (Пауза.) Ну что, пойдём на озеро?
ЖАННА (пожимая плечами). Пойдём.
ВАНЯ. Подожди-ка, я в туалет...

Убегает вправо. Оживает экран. На нём – Таня.

ТАНЯ. Есть кто-нибудь?

Жанна растерянно оглядывается.

ТАНЯ. Да что же это такое... Эй, там!
ЖАННА (делая шаг вперёд). Здесь только я...
ТАНЯ. Кто там? Блин!.. Да под камеру зайди!

Жанна делает ещё два шага.

ТАНЯ (удивлённо). Ты кто?
ЖАННА. Я?
ТАНЯ. Ты!
ЖАННА. Я Жанна.
ТАНЯ. Замечательно... Откуда ты взялась?
ЖАННА. А ты сама-то – кто?
ТАНЯ (удивлённо). Я?

Подбегает Ваня.

ВАНЯ. Это террористка! Она проникла в дом известного общественного деятеля с целью... С какой целью, говори? (Пауза.) Чего уставилась? Пошутить нельзя?
ТАНЯ. Не обращай на него внимания. И вообще... Не связывайся с ним. Он же ещё пацан.
ВАНЯ. Зато ты у нас... Взрослая. У опасной черты...
ТАНЯ. Что?
ВАНЯ. Ничего.
ТАНЯ (Жанне). А ты вообще кто?
ВАНЯ. Она из Балашихи...
ЖАННА. Сколько тебе можно повторять? Я из Мытищ.
ВАНЯ. Какая разница?..
ТАНЯ. У него всё без разницы... Где мать с отцом?
ВАНЯ. Откуда я знаю? Приедут, наверное... Ты что, позвонить не можешь?
ТАНЯ. Мама трубку не берёт.
ВАНЯ. Она всё время телефон забывает... Что, опять деньги нужны?
ТАНЯ. Не твоё дело.

Экран гаснет.

ЖАННА. Сестра? Старшая?
ВАНЯ. На два года.
ЖАННА. Понятно...
ВАНЯ. Что тебе понятно?
ЖАННА. А где она? За границей?
ВАНЯ. А почему ты так решила?
ЖАННА. Не знаю.
ВАНЯ. Молодец. Она в Швейцарии.

Подходит вплотную к Жанне. Та внимательно смотрит на него.

ЖАННА. Что?
ВАНЯ. Ничего.

Обнимает Жанну, целует её в шею. Жанна стоит как вкопанная. Ваня делает шаг вперёд, и Жанна падает спиной на диван.

ЖАННА. Ой!..
ВАНЯ (падая следом). Вот тебе и ой...

Целует девушку, шарит руками по её  телу. Пауза. Жанна одним движением сталкивает Ваню с себя, и он слетает на пол.

ВАНЯ (сидя, озадаченно). Что ты делаешь?
ЖАННА (вставая). А ты?
ВАНЯ (поднимаясь с пола). Подумаешь, уж нельзя поцеловаться...
ЖАННА. Это ты называешь поцеловаться?
ВАНЯ. А что такого?
ЖАННА. Ты бы хоть спросил: хочу ли я?
ВАНЯ. А разве я не спрашивал?
ЖАННА. А разве спрашивал?
ВАНЯ. Ну как же!.. Вчера, в универе... во дворе... Я спросил: хочешь поехать на ко мне на дачу? Спросил?
ЖАННА. Спросил.
ВАНЯ. Что ты ответила?
ЖАННА. Я ответила: почему бы и нет?..
ВАНЯ. Ну вот...
ЖАННА. Что – ну вот?
ВАНЯ. На нормальном языке это значит: согласна... Понимаешь?
ЖАННА. На что - согласна?
ВАНЯ. Ты что – дура? Или притворяешься?
ЖАННА. Дура. Притворяюсь.

Пауза. Ваня берёт с тарелки пирожок. Жанна внимательно, с отчуждённым любопытством, смотрит на него.

 ВАНЯ. А теперь что не так? (Смотрит на тарелку, на пирожок.)  Ты что, из-за пирога?..
ЖАННА. Ты бы мне сначала предложил... Тем более – последний.
ВАНЯ. Ну, это писец... Нет слов. Ты сама – фрукт. То есть – овощ. Нет, ты вообще вне категорий... Слушай! А у тебя братья-сёстры есть?
ЖАННА. Есть.
ВАНЯ. Брат?
ЖАННА. Брат.
ВАНЯ. Дай угадаю... Младший?
ЖАННА. Младший.
ВАНЯ. Понятно.
ЖАННА. Что тебе понятно?
ВАНЯ. Всё. Ладно, пошли... О, я знаю, где цветы взять!.. Идём!
 
Уходят. Пауза. Входит Иван Сергеевич – высокий седой мужчина. В  руках у него пластиковые пакеты.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Эй! Ванька?

Пауза. Иван Сергеевич проходит на кухню, через несколько секунд возвращается. Осматривает гостиную. Вздыхает.  Уходит вправо. Слышен звук воды. Появляется со шваброй и ведром воды. Принимается мыть гостиную.
Звук подъехавшего автомобиля. Иван Сергеевич выглядывает наружу. Увидев кого-то, поспешно уходит со шваброй и ведром вправо.
Входит Мила – среднего роста брюнетка, худенькая. В руках - пакеты.

МИЛА. Есть кто-нибудь?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (появляясь справа). Я.
МИЛА. Привет, дед. Как ты? (Уходит в кухню.)
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (пожимая плечами). Нормально.

Входит Сергей Иванович – мужчина плотной комплекции. И у него в руках - пакеты.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (громким поставленным голосом). Там Ванькин мотоцикл...
ГОЛОС МИЛЫ. На озеро, наверное, убежали...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (пронзительно глядя на отца). Убежали? С кем убежали?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Я не знаю. Я его ещё не видел.
ГОЛОС МИЛЫ. Я думаю, он не один приехал...

Сергей Иванович уходит в кухню. Иван Сергеевич включает телевизор.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (появляясь снова). А чего - мокро?
ГОЛОС МИЛЫ. Наверное, Михайловна мыла...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Конечно, мыла.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Залила всё, не сохнет по два часа... Слушай, Мил, я хочу, чтобы ты посмотрела мой последний эфир... Как-то мне не камильфо... Я тебе сейчас поставлю... Извини, дед... (Берёт из рук Ивана Сергеевича пульт, начинает нажимать кнопки.) С ума сведут эти настройки... Вот.

На экране появляется лицо Сергей Ивановича. Иван Сергеевич идёт к дверям.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (глядя на экран). У тебя всё нормально, дед?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Нормально.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Как насчёт сауны?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Сейчас запалю.

Возвращается от дверей и уходит влево. Входит Мила.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ты посмотри, что за рожа...
МИЛА (после небольшой паузы). Ничего страшного. Лицо мужчина на пятом десятке... Не надо только этих гримас. Я тебе тысячу раз говорила... Эта твоя манера наклонять голову и поднимать палец – простонародна...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Куда уж нам, дуракам, чай пить... Это вы из титулованной знати...
МИЛА. Перестань. Твой сарказм не меня не действует... Ты хочешь, чтобы я всё отсмотрела?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А почему не действует?
МИЛА. Сарказм? Потому что я знаю ему цену.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. И какова же ему цена, моему сарказму?
МИЛА. Серёжа...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ты договаривай, коли начала...
МИЛА. Он у тебя автоматический. Риторический. Как элемент беседы в прямом эфире. Для неприятных собеседников.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Надо же. Сколько нам открытий чудных...
МИЛА. Успокойся, Серёжа. Ты же не на прямом эфире...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Вот именно. Я вроде бы у себя дома...
МИЛА. Да, да... Я знаю, что ты хочешь сказать... Успокойся. (Подходит, целует мужа). Мы все тебя ценим, все любим... Можно сказать, обожаем.

Смотрят друг на друга.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Все?
МИЛА Абсолютно все.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. И они тоже?
МИЛА. Ты кого имеешь в виду? Деда? Или Ваньку?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Обоих.
МИЛА. И они тоже.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Иногда я в этом сомневаюсь.
МИЛА. Перестань. Каждый любит по-своему.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А ты? Как ты любишь меня?
МИЛА. Всей душой....
 СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Душой?..
МИЛА. И телом, разумеется...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (обнимая жену). Да?
МИЛА. Успокойся... Так мне тебя отсматривать?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ.  Только наушники возьми... Не могу я снова слушать эту парашу...
МИЛА. Серёжа, что за выражение?.. Ты не должен позволять себе... А потом жалуешься, что в эфире проскакивают жаргонизмы...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ничего страшного. Вон, у нас президент себе позволяет...
МИЛА. Президент может себе позволить. Он президент. А ты – телевизионная звезда. У тебя амплуа аналитика-интеллектуала.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Амплуа... Мил, ты же не в ГИТИСе на лекции...
МИЛА. Хорошо, не нравится тебе термин амплуа, возьмём другое... Образ, маска... Но ты же понимаешь...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Да понимаю я, понимаю... (Смотрит на пол гостиной.) Видела?
МИЛА. Конечно, видела.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Опять моет за Михайловной.
МИЛА. Да, моет.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Но не признается.
МИЛА. Не признается.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Вот упрямый старик.
МИЛА. Да, Михайловна уже не тянет.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. И что такого? Мог бы признать...
МИЛА. Да, и мы бы нашли тактичную форму... Дали бы понять...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Понять? Что?
МИЛА. Что она не тянет.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ну, дали понять... А дальше?
МИЛА. Дальше... Можно в агентство, можно...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. В агентство? Пришлют непонятную бабу, и она будет рыться в наших вещах?..
МИЛА. Серёжа, ей богу...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что, ей богу?
МИЛА. В конце концов, Михайловна тоже... может рыться в наших вещах...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Михайловна?
МИЛА. Михайловна. Она тоже человек...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Может быть... Но, знаешь, мы к этому привыкли... Она для нас не чужая... Они с мамой были подругами...
МИЛА. Ой, Серёжа...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что?.. Что ты хочешь сказать?
МИЛА. Не надо... творить легенды и мифы. Она всегда была домработницей.

Пауза.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ох, Милка...
МИЛА. Что, Милка?..
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Не зли меня! Я могу хотя бы в собственном доме быть избавлен от этих моральных ристалищ?..
МИЛА. Боже мой... Моральные ристалища! Это круто.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ага! Меня ругаешь, а сама... Лицемерка!
МИЛА. Ого...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Пуристка!

Раздаётся звук газонокосилки.

МИЛА. Пошёл косить газон.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Это что, в знак протеста? Другого времени не было?
МИЛА. Всё, я отключаюсь...

Надевает наушники, садится. На экране лицо Сергея Ивановича беззвучно разевает рот. Сергей Иванович  вынимает телефон, ищет номер.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Машенька, могу я поговорить с Леонид Петровичем?.. Понятно... Но вы передайте, что я звонил... Хорошо, Машенька, целую ваши ручки... Чёрт бы побрал твои ручки... (Ищёт другой номер.) Саш, ты видел мой последний опус?.. Что? Так... Ну, не знаю... Слушай, я имею право трактовать политический процесс под некоторым углом либерализма?.. У меня такая функция... А что это будет, если  я начну слюной брызгать навроде Мишки Пафнутьева... Я даю сдержанно-иронический анализ. Да... А что это я не могу до Леонид Петровича дозвониться? Так... Передавай  привет... Хорошо. Пока... (Кладёт телефон на столик.) Пока, пока...

Встаёт, идёт к дверям, смотрит наружу. Звук газонокосилки то возрастает, то стихает. Качает головой, идёт к дивану, садится рядом с женой, смотрит на экран. На экране Сергей Иванович – он наклоняет голову, поднимает палец.
Наконец Мила снимает наушники.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ну? Что?
МИЛА. Правду?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Только не надо меня пугать...
МИЛА. Ничего страшного. Просто...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что – просто?
МИЛА. Эта передача превращается в какой-то коллаж... Из информационных кубиков. И твои кусочки. Пробубнил в суфлёра – и всё... Тебя становится всё меньше.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Чего – меньше?
МИЛА. Тебя. Твоей личности.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Личности... А  что ты хочешь? Ребята готовят по моим прикидкам сюжеты, а я их скрепляю... На скорую руку.
МИЛА. На скорый язык.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А как ещё? Я и так ничего не успеваю... Все эти комитеты, саммиты, херрамиты...
МИЛА. Серёжа!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Да перестань ты ханжить! Ей богу, Милка, не зли меня...
МИЛА. Ты же сам просил правду...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Правда... А что такое – правда? Я уже не понимаю, где правда, а где наши выдумки.
МИЛА. Это плохой признак... (Пауза.) Кому ты звонил? Леонид Петровичу?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. В том числе.
МИЛА. И?..
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Где-то занят.
МИЛА. А ты звонишь по мобильному?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. В том-то и дело. А отвечает помощник...
МИЛА. Давно? Давно помощник отвечает?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Не помню... Ты думаешь?
МИЛА. Я не знаю, но... Тебе надо с ним поговорить. Руку надо держать на пульсе.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А я что делаю? А отвечает - помощница...

Пауза.

МИЛА. День рожденья... У деда скоро день рожденья...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ну и что?.. А-а... Погоди, но ведь дата не круглая...
МИЛА. Неважно.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Но ты ведь знаешь, они не общаются... И дед ничего не будет делать.
МИЛА. И не надо. Мы сами всё сделаем. А с дедом я поговорю... Доверься мне.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ну, хорошо...  (Пауза.) Я не знаю...
МИЛА. Всё, всё, выброси из головы. Я обо всём позабочусь. (Целует его в щёку.) Успокойся и отдыхай. И никаких ристалищ.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Никаких?
МИЛА. Никаких.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (опрокидывая жену на диван). Совсем никаких?

Покряхтывая, обцеловывает жену.

МИЛА. Серёжа, кто-нибудь зайдёт...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Тогда пошли наверх...
МИЛА (со вздохом). Ну, пошли...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что ещё за вздохи? Ты должна быть счастлива... Звезда эфира намерена тебя трахнуть...
МИЛА. Ой, да я счастлива, я так счастлива...

Встают с дивана, идут по лестнице вверх.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (шлёпая жену по заду). Быстрее, женщина...
МИЛА. Что за вульгарность, Серёжа?..
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А ты как думала? Мы из народа... Это вы - знать... Сейчас я эту знать... Будет у меня знать!..

Скрываются наверху. Звук газонокосилки затихает. Включатся экран, на нём появляется Таня.

ТАНЯ. Есть кто-нибудь? (Пауза.) Чёрт!.. (Входит Иван Сергеевич.) Кто там?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Я.
ТАНЯ. Дед? Стань под камеру!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Иду, иду... (Подходит к экрану.)
ТАНЯ. Привет, дедуль!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Привет... Ну, как ты там?
ТАНЯ (мягко). Да, ничего, нормально...

Некоторое время смотрят друг на друга.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Всё сдала?
ТАНЯ. Нет ещё. Осталась ерунда.
ИВАН, СЕРГЕЕВИЧ. Ну?.. А потом? Домой?
ТАНЯ (с улыбкой, отводя глаза).  Не знаю, дедуль... Я думаю... Может, поеду куда-нибудь...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А чего тут думать? Бери билет и дуй сюда... Надо же и дома побыть.
ТАНЯ. Надо... Ладно, дедуль, я подумаю... Мама где? Приехали?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ.  Приехали. У себя, наверное...
ТАНЯ. Ты ей скажи, что я звонила... Что-то она трубку не берёт... У Ваньки новая подружка?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (разведя руки). Я не знаю...
ТАНЯ. Ну, ладно, дедуль, пока... Целую.
 
Экран гаснет. Вбегает Ваня. За ним входит Жанна.

ВАНЯ. Дед, мы на кладбище были... Здорово ты там всё спроектировал! И бабушка, и прабабушка... Я даже представил свою могилу – рядом... Класс!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (глядя на Жанну). Ты забегаешь вперёд... В другой раз представь мою... Это реалистичнее.
ЖАННА. Здравствуйте.
ВАНЯ. Её зовут Жанной... Кстати, а почему тебя назвали Жанной?
ЖАННА. Потому что я рыжая... И мама тоже.
ВАНЯ. Что, все рыжие должны быть Жаннами?
ЖАННА. Да нет. Просто Жанна Дарк была рыжей...
ВАНЯ (глядя на Ивана Сергеевича.)  Правда что ли? (Иван Сергеевич кивает.)  Надо в Интернете посмотреть...
ЖАННА. Можешь не смотреть.
ВАНЯ. Во как... Я думал - ты Жанна... Из Мытищ... А ты, оказывается, - Жанна... Из Мытищ!
ЖАННА. К чему твой сарказм?
ВАНЯ. Не знаю...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Есть хотите?
ВАНЯ. Хотим!

Иван Сергеевич уходит на кухню.

ЖАННА (вслед). Вам помочь?
ГОЛОС ИВАНА СЕРГЕЕВИЧА. Не стоит.
ВАНЯ. Демонстрируешь свою правильность?
ЖАННА. Ничего я не демонстрирую.
ГОЛОС ИВАНА СЕРГЕЕВИЧА. Жанна просто хорошо воспитана.
ВАНЯ. Ой, ёй, ёй... (Пауза.) Слушай, а что это за тусовка? Ну, вчера, в универе... Девка толстая? И этот ботаник?
ЖАННА. Этот ботаник... между прочим... организовал фонд помощи детским домам...
ВАНЯ. Ага, значит, волонтёрская тусовка...
ЖАННА. А если девушка полная, она для тебя – просто девка?
ВАНЯ. Ну... Девка – это сокращённо от девушки... Вас этому не учили?
ЖАННА. Всё зависит от контекста...
ВАНЯ. И чем же плох мой контекст?..
ЖАННА. А ты можешь хотя бы минуту – не ломаться?..
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (входя с тарелками). Ешьте.
ВАНЯ (Жанне). Ешь.
ЖАННА. Спасибо за разрешение.

Ваня и Жанна едят.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Нравится?
ЖАННА. Да. Это ваша... это бабушка готовила?
ВАНЯ. Михайловна.
ЖАННА. Сразу видно.
ВАНЯ. Дед тоже может... Шашлык... пальчики оближешь.
ЖАННА. А ты? Что ты можешь?
ВАНЯ. Я? Ха... Сосиски сварить.
ЖАННА. Понятно.
ВАНЯ. Что тебе понятно? А сама-то?
ЖАННА. Я всё могу.
ВАНЯ. Ну, если б я жил в Балашихе, я бы тоже научился... То есть, в Мытищах...
ЖАННА. Очень сухая шутка.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Вы ешьте, Жанна, вы его не слушайте...

Наверху появляется Мила.

МИЛА (с лестницы). Здравствуйте!
ВАНЯ. Это моя мама.
МИЛА. Людмила Николаевна...
ЖАННА (вставая). Очень приятно.
МИЛА (с некоторым удивлением). Сидите, сидите... (Пауза.) А я слышу женский голос... Думаю, Ваня с Кариной приехал...

Пауза.

ВАНЯ. Мама, это Жанна, мы вместе учимся в универе.
МИЛА. В университете, ты хотел сказать...
ВАНЯ. Что я хотел, то и сказал.
МИЛА (Жанне). Тоже на географии?
ЖАННА. На журналистике.
МИЛА. Вот как... У вас есть способности к письму?
ЖАННА. Думаю, есть.
МИЛА. Это хорошо. Наш Ванечка в этом смысле безнадёжен.
ВАНЯ. Подумаешь... А может, я буду открывать новые земли...
ИВАНА СЕРГЕЕВИЧ. Для начала изучи старые...
ВАНЯ. Я всё знаю. По программе.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ.  По программе... Мы, Жанна, как-то с моим тёзкой в города играли...
ЖАННА. С тёзкой?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ну да. Мы с внучком полные тёзки. Я Иван Сергеевич. И он тоже...
ЖАННА. Здорово. Ваня меня с вами не познакомил по-настоящему...
ВАНЯ. Ты посмотри? Как это, по-настоящему?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Так вот, играли мы в города...
ВАНЯ. Когда это было, дед? Сто лет назад.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Года два...
ВАНЯ. Или три.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. И кто выигрывал? А, Иван Сергеевич?
МИЛА. Ты не учитываешь, дедушка, один нюанс... В возрасте Вани три года – это целая эпоха. (Жанне.) Жанночка, вы живёте в Москве?
ВАНЯ. Мама, Жанна живёт в Мытищах. И хватит об этом.
МИЛА (пожимая плечами). Я просто спросила... А кто ваши родители?
ГОЛОС СЕРГЕЯ ИВАНОВИЧА. Ванька!

Сергей Иванович показывается наверху – со смартфоном в руках.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ты что мне прислал?
ВАНЯ. А что такое?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (стоя у барьера). Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты мою почту с другими не мешал?..
МИЛА (предостерегающе). Серёжа...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Говорил?
ВАНЯ. Говорил...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Так в чём дело? Это ведь так просто...
МИЛА. Серёжа, я хочу тебя познакомить... У нас гостья...

Пауза.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (разглядывая Жанну). Гостья?
МИЛА. Жанна... Она тоже учится в университете. Кстати, на твоём родном факультете...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (спускаясь вниз, другим тоном.) Как там... наша альма...  матер? Меня, кстати, пригласили  прочитать лекцию... Наш вечный декан... Как он? Я его не видал тыщу лет... По прежнему путает аудитории и лекции?
ЖАННА. Он уже не читает лекций...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Вот как... Хотя... не удивительно. Столько лет... Целое поколение... Ну, и вам нравится?
ЖАННА, Очень.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Правда? Здорово. Когда я Ивана спрашиваю, он как-то кисло кривится...
МИЛА. Мы все – разные... Кому-то уже всё ясно в жизни, а кто-то ещё не разобрался...
СЕРГЕЙ. ИВАНОВИЧ. Да? И когда же этот кто-то разберётся?
ВАНЯ. Это что – семейная терапия? Сеанс коллективного воспитания?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Нет, это просто дружеская, доброжелательная критика... Скажите, Жанна, а что вам читают вместо научного коммунизма?
ЖАННА. Не знаю...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Как не знаете?
МИЛА. Серёжа, научный коммунизм давали на четвёртом курсе... Везде, во всех вузах...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. На третьем...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Да, на втором философия, а потом научный коммунизм... Что-то должно быть вместо научного коммунизма? Идеологическое...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Нету ничего. А ты соскучился?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Помните, была такая теория о возрастании роли партии по мере приближения к коммунизму...
ВАНЯ. Куда?
СЕРГЕЙ, ИВАНОВИЧ. К коммунизму, сынок... Сначала мы должны были достичь коммунизма к восьмидесятому году, а потом отложили на неопределённый срок... Так, вот, у нас как-то возник спор... На семинаре... Как это может роль партии возрастать, если классы отмирают? Помнишь, дед?..
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Спора не помню, а классы отмирать должны были...
МИЛА. А я ничего не помню. Для меня это была китайская грамота.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. И вот мы эту дырку в теории обнаружили и давай её мусолить... Балбесы... Аспирантка бедная, девчонка, лет на пять нас постарше, не знает, что сказать, вся пятнами пошла... В общем, повеселились, а через пару дней вызывают меня к декану... 
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Да? Что-то я не помню такого...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А я тебе не говорил... Зачем расстраивать.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. И что декан?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А он со мной побеседовал, в своём стиле... вон, Жанна должна знать... На общечеловеческие темы. В том числе – про научный коммунизм. В том смысле, что есть такие темы, которые лучше изучать, пытаться понять, вместо того, чтобы глумиться и критиканствовать...
МИЛА. Это он тебя предостерегал...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Наверное...
ВАНЯ. Слушайте, вы о чём, а?.. Научный коммунизм какой-то... Отстой!..
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Отстой, говоришь?
ВАНЯ. Полный.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (нажав на кнопку смартфона). А это что?
МИЛА. Что там?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Наш Ваня под красным флагом.
МИЛА. Каким?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Я не знаю. Полюбуйся. (Показывает смартфон Миле.)
ВАНЯ. Это фото с митинга. Там были какие-то левые... Попали в кадр.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (Миле). Он прислал мне фотографии с митинга...
МИЛА. Ваня, зачем ты прислал отцу эти фотографии?
ВАНЯ. Да я забабахал всем своим френдам...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Вот! Он забабахал всем френдам...
МИЛА. Ну, хорошо... Он ошибся.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ошибся... А я просил сто раз, чтобы мой адрес нигде не светился...
ВАНЯ. Ну, извини, папа.
МИЛА. Ну вот... Извини, папа.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ладно, проехали...
МИЛА. Может, нам поесть?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Гораздо интереснее для меня другой вопрос... А зачем ты пошёл на этот митинг?
ВАНЯ. Зачем? А зачем все ходят?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Все? Вообще-то все занимаются делом. (Жанне.)  Скажите, а вы тоже на этом митинге были?
ЖАННА. Нет.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ага... А почему вы не пошли на этот митинг?
ЖАННА. Я была на даче.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Вот... На даче. Нормальные люди, занимаются своими житейскими делами, вместо того, чтобы ходить на сомнительные мероприятия...
ВАНЯ. Пап, ну почему сразу - сомнительные?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Почему? А вот сам посуди... На этой фотографии ты под красными знамёнами... Можешь считать, что в нашу информационную эпоху ты уже попал в историю... Как поклонник коммунизма.
ВАНЯ. Да ладно, пап...
МИЛА. Серёжа, ты преувеличиваешь...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Да, я преувеличиваю... Намеренно. Я показываю, к чему может привести... в пределе... необдуманное поведение. В одном голливудском фильме есть такой эпизод... Парень лезет в окно к своей девушке, а второй фотографирует... А третий говорит со смехом: всё, тебе уже не быть президентом...
ВАНЯ. Папа, я не собираюсь быть президентом...
МИЛА. А ты не торопись зарекаться...
ЖАННА. Я была на даче, потому что меня мама попросила...

Пауза.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Правильно. Мама попросила... И нормальный человек по просьбе своей матери едет на дачу и занимается каким-то реальным делом...
ЖАННА. Но до этого я была на всех митингах...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. На всех?
ЖАННА. Да, на всех.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (Ване). Ты тоже был на всех?
ВАНЯ. Нет, не на всех.

Пауза.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Жанна, а что вы на даче выращиваете?
ЖАННА. Да так... Всего понемногу.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А цветы?
ЖАННА. Да, цветы тоже... Но больше овощи.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А я люблю розы... Вы знаете, какие у меня розы? Иван вам не показывал?
ЖАННА (переглянувшись с Ваней). Показывал...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Сколько ты срезал, внучок? Я же понял, что на кладбище без цветов не пойдёшь...
ВАНЯ. Да две всего...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Терпимо... Хотите, Жанна, я вам, как дачнику,  устрою экскурсию по своим розам? Вы, я гляжу, человек серьёзный... А Людмила Николаевна пока поесть приготовит...
МИЛА. Правильно, идите...
ВАНЯ. Пошли...

Иван Сергеевич, Жанна и Ваня направляются к дверям.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Вань, задержись на секунду...

Ваня нехотя возвращается.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Извини, я тебе хочу кое-что сказать, раз уж мы... А то не будет случая... Понимаешь, будет большой удачей, если твоя физиономия на этом митинге... под красными знамёнами... не попадёт на какой-нибудь оппозиционный сайт...
ВАНЯ. Пап, чего ты взъелся?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ты хоть понимаешь, дурачок, почему она ходит на митинги?
ВАНЯ. Жанна?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Она ходит туда, потому что ей нечего терять... Там все такие же. Они раскачивают лодку совершенно безбоязненно. Им нечего терять, кроме своей нищеты и невостребованности...
ВАНЯ. Ты хочешь сказать... что нам... что мы...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Да, милый, нам точно есть что терять... Если какой-нибудь писака раскрутит этот сюжет... с твоей физиономией на митингах... мы можем оказаться в такой заднице, какая тебе даже не снилась...
МИЛА. Серёжа...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (Ване). Что смотришь?
ВАНЯ. Пап, я тебя не узнаю... Ты ведь вроде либерал... Что ж ты мне запрещаешь?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Да, мои убеждения либеральные. В основе. Но при этом я государственник... И я не приемлю экстремизм...
ВАНЯ. При чём тут экстремизм?.. Вон и дед говорит, что пробуждение гражданского самосознанья – это хорошо...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Дед говорит?
ВАНЯ. Да, дед так сказал. Мы с ним обсуждали.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Так это он тебе посоветовал? На митинг?..
ВАНЯ. Нет, он мне не советовал, но...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Или тебе эта... как её... Жанна подсказала?
ВАНЯ. Я сам... У меня своя голова...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. У тебя пока вместо головы другой орган за главного...
МИЛА. Серёжа...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А где, кстати, та девчонка?.. Как её? Тоже мудрёное имя, вроде этой Жанны...
МИЛА. Карина...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Жанна, Карина... Но та хоть родственница вице-мэра... А эта? Из каких-нибудь Луховиц? Овощи у них вместо роз... (Ване.) Вот, полечу я вверх тормашками по твоей милости... узнаешь тогда, почём фунт лиха! Огурцы будешь сажать с помидорами... Не умеешь? Научишься! Когда меня попрут со всех должностей, картошку будешь сажать, окучивать по два раза за сезон, узнаешь, почём фунт лиха... Будет тебе Европа, будет тебе Америка, будет тебе карьера вместе с перспективой!..
ВАНЯ. То есть я должен сидеть тихо, не высовываться... Как бы чего не вышло...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Вот именно! Не высовываться... Наслаждайся жизнью, молодостью, свободой... Ты даже не понимаешь, какой прекрасной жизнью ты живёшь... Это только мы с матерью можем оценить...
ВАНЯ. Свобода? Ты сказал свобода?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что?
ВАНЯ. Ты сам сказал – свобода... Я свободный человек?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Только не надо демагогии.
ВАНЯ. Как только про свободу, сразу – демагогия?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что ты знаешь о свободе? Свобода – это ответственность. Свобода – это...  осознанная необходимость.
ВАНЯ. Я - свободный человек. На этот митинги ходят свободные люди. Они хотят добра.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Какого добра? Они не понимают, что их используют... Они – пешки в чужой игре! Ты хочешь быть пешкой?
ВАНЯ (Миле). Ты тоже так считаешь?
МИЛА. Видишь ли, сыночек, должна ещё быть какая-то разумная осмотрительность...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Жизнь, молодой человек – это компромисс между желаемым и действительным. Белинского проходил? Компромисс. И от степени этого разумного компромисса зависит твоё благополучие... Кстати, ты спроси своего деда... Напомни ему такую фамилию –  Кузнецов.
МИЛА. Серёжа...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что, Серёжа? Он уже взрослый. Взрослый свободный человек... Который хочет знать правду. Спроси своего деда... Кузнецов.
ВАНЯ. Ну и кто этот Кузнецов?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А ты его сам спроси.

Ваня встаёт, идёт к дверям.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ты меня понял?
ВАНЯ (оглянувшись, через плечо). Как это говорят... Я принял к сведению. (Уходит.)
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ты посмотри! Он принял к сведению...
МИЛА. Напрасно ты про этого Кузнецова... Зачем ворошить старое?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А если по-другому не получается? Если надо лечить? А лекарства – горькие...
МИЛА. Ваня просто впечатлительный мальчик. Как говорят... кто не  был в юности либералом, у того нет сердца.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Совершенно верно! А кто остался либералом в старости, у того - ума!.. (Пауза.) С дедом он говорил... Мне звонил проректор из юракадемии... Этот, как его?
МИЛА. Понятно... И что?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Хитрая сволочь... Просил за дочку, чтоб я её куда-нибудь на телевидение засунул... А знаешь, под каким соусом?
МИЛА. Каким?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. На деда, говорит, жалобы есть... По линии, так сказать, первого отдела...
МИЛА. А у них там первый отдел?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Я не знаю. Наверное, нет, хотя... сейчас не поймёшь... Короче, есть жалобы... дед на лекциях... или на семинарах... сравнивает римское право и российское беззаконие... Ты представляешь?
МИЛА. Так уж прямо и сравнивает... И, наверное, на семинарах...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Я не знаю, дело не в деталях... И проректор, сукин сын, мол, есть жалобы, но я, конечно, всё это замну... и тэ дэ и тэ пэ...
МИЛА, И всё-таки напрасно ты про Кузнецова... Ванька ещё бухнет, а нам с дедом по дню рожденья договариваться...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Вот как тут жить и работать, когда в твоём доме такой бардак?.. Близкие норовят подставить...
МИЛА. Не преувеличивай... И пожалуйста, не надо так заводиться... Ты выговорился, иногда это полезно, а теперь отдыхай, я возьмусь за дело... Расслабься.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. В сауну?
МИЛА. Правильно. Иди...

Вздыхая, Сергей Иванович уходит влево. Включается экран. На экране – Таня.

ТАНЯ. Есть кто-нибудь?
МИЛА. Есть, есть!
ТАНЯ. Мама? Блин, стань под камеру!
МИЛА. Не ругайся, сколько раз тебе говорить?..
ТАНЯ. Почему трубку не берешь?
МИЛА. Я опять забыла телефон. Позвонила бы отцу...
ТАНЯ. Где он?
МИЛА. Пошёл в сауну.
ТАНЯ. Больше никого нет?
МИЛА (настороженно). Что случилось?
ТАНЯ. Да ничего не случилось. Просто...
МИЛА. Вы заказали билеты?
ТАНЯ (с вызовом). Мам, мы хотим в Ниццу.
МИЛА. В Ниццу? Почему в Ниццу? Мы же договорились, что вы летите в Питер, к Лерке... А потом – домой...
ТАНЯ. Ну да... Но тут кое-что случилось...
МИЛА (встревожено). Что? Что случилось?
ТАНЯ. Да всё в порядке, мам!  Нас пригласили... Ну, в Ниццу.
МИЛА. Вот почему ты не хотела звонить отцу.
ТАНЯ. Ну да. Он сразу начнёт орать...
МИЛА. Что за лексика!
ТАНЯ. Да ладно, мам... Ты понимаешь, это князь...
МИЛА. Какой ещё князь?
ТАНЯ. Бельгийский... Или голландский... Я забыла...

Раздаётся грохот – в той стороне, куда ушёл Сергей Иванович.

ТАНЯ. Что там?
МИЛА. Отец в сауне... Послушай, мне это не нравится.
ТАНЯ. Мам, он такой обаятельный мужик... Он обещал познакомить с бомондом...
МИЛА. Что значит, обаятельный? Сколько ему лет?
ТАНЯ. Ну, лет сорок...
МИЛА. Сорок? Не знаю... И что значит, пригласил? За его счёт?
ТАНЯ. Ну да, он предлагал всё оплатить. Но мы отказались.
МИЛА. Правильно... И... ты же его совсем не знаешь. Может быть, он жулик? Или маньяк...
ТАНЯ. Мам, мы не собираемся с ним уединяться! Мы давно хотели в Ниццу, а тут совпало... Просто поживём там неделю, а потом - в Питер.
МИЛА. Я не знаю, отец будет недоволен... И в Ницце так дорого...
ТАНЯ. Мы не будем шиковать, мам. У меня осталось кое-что, надо немного подкинуть... А, мам? Мы будем очень осторожны... А?
МИЛА. Ладно, я подумаю... А что с учёбой?
ТАНЯ. Всё о кей. Осталось два эссе защитить...
МИЛА. Я не знаю... И Ницца, и Питер...
ТАНЯ. С папой как-нибудь... А, мамуль? Целую!

Экран гаснет. Мила вздыхает, идёт по лестнице вверх. Входит Иван Сергеевич. Мила останавливается.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Он что, в сауну полез?
МИЛА. Серёжа? Да. (Иван Сергеевич собирается уходить.) Дед, погоди... (Спускается вниз.) Послушай, а ты что думаешь... про день рожденья?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. День рожденья?
МИЛА. Твой день рожденья.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А, мой... Ничего не думаю. (Снова собирается уходить.)
МИЛА. Погоди, дед... Есть идея... Может, устроим маленький семейный праздник?..
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (глядя на Милу). Праздник?
МИЛА. Ну да, праздник.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Какой праздник? Что с тобой? Не хочу я никакого праздника.
МИЛА. Погоди, Иван Сергеевич...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Чего ты задумала, Милка?
МИЛА. Да ничего я не задумала...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Не ври, пожалуйста... Я по глазам вижу.
МИЛА (улыбаясь). Какой проницательный дед... Да, это повод... А почему бы нам не устроить семейное торжество? Танька приедет... Ванька с подружкой... Может, ещё кто-то... Ну почему – нет? Объясни мне, дедушка?

Появляется Сергей Иванович.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Каждый раз!.. Зачем ставить эти тазы один в другой? Они же рушатся от малейшего прикосновения!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Они рушатся только у тебя.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ну, конечно, я во всём виноват...
МИЛА. Серёжа... Мы тут с дедом обсуждаем его день рожденья...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. День рожденья?.. А ты?..
МИЛА (поспешно). Мы договорились... скромно, без помпезности...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Вообще-то я против какого-либо официоза...
МИЛА. Какой официоз?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что же нам всем в твой день рожденья разъехаться в разные стороны, не упоминать и т.д. и т.п.?
МИЛА. Всё, договорились! Будет скромно и со вкусом.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А-а?..
МИЛА. Всё, Серёжа, об остальном я позабочусь.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ну ладно... Дед, где твои добавки для сауны?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Я сделаю.

Иван Сергеевич уходит влево.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (тихо). Ты сказала про Леонид Петровича?
МИЛА. Нет... Чтобы не накалять обстановку.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А кто будет приглашать?
МИЛА. Ты.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Я?
МИЛА. А кто? Дед?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ну, хорошо... А дальше? Он же непредсказуемый. Может закатить скандал.
МИЛА. Может... А мы на что? Что-нибудь придумаем.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ох, Милка... Не было бы хуже.
МИЛА. Ничего... Всё будет хорошо.

Появляется Иван Сергеевич.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Готово. (Пауза.) Что-то не так?
МИЛА. Нет... Всё в порядке.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Пойдем!
МИЛА. Нет, Серёжа, ты сегодня один...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Но мне же скучно... Кто спинку портрёт?
МИЛА. Обойдёшься.

Быстро идёт через гостиную к лестнице и дальше, наверх. Сергей Иванович уходит влево. Иван Сергеевич садится на диван, берёт пульт. Вбегает Ваня.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Что случилось?
ВАНЯ. Ничего.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А где Жанна?
ВАНЯ. Жанна? (Машет рукой.) Там...

Пауза.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Я тебе хочу дать один совет, внучок.
ВАНЯ. И ты... А я думал, есть хоть один человек, который не лезет с советами, когда не просят...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Понял. Извини.

Поднимает пульт, включает экран. Пауза.

ВАНЯ. Ладно, дед... Ну, извини. Что ты хотел сказать?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (уменьшая звук). Не суетись.
ВАНЯ. Что?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Не суетись рядом с девушками.
ВАНЯ. А я что, суе.. Суечусь?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Суетишься. (Пауза.) Не надо суетиться и спешить. И люди к тебе потянутся. В том числе девушки. (Пауза.) Так где Жанна?
ВАНЯ. Нету Жанны!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Что значит, нету?
ВАНЯ. А так. Уехала.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Как уехала? На чём уехала?
ВАНЯ. Не знаю. Может, на электричке.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Понятно. Сначала до станции полтора километра, а потом на электричке.

Пауза.

ВАНЯ. Ну что? Что?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ничего.
ВАНЯ. А нечего из себя корчить!.. И руки распускать!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Что, по роже получил?
ВАНЯ. Да, получил!..
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Интересно, за что?
ВАНЯ. Можно подумать, ты не... Не ухаживал за девушками, когда был молодым...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ухаживал, конечно... Только, видишь ли... Ежели по роже получил – значит, плохо ухаживал... А если не получил - значит, понравилось... Чувствуешь разницу?

Пауза.

ВАНЯ. Что ж я, должен за ней бежать?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ты ничего не должен. Ты свободный человек.
ВАНЯ. Вот именно. (Пауза. С мукой). Как с тобой трудно, дед!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А ты хочешь – чтоб всегда легко?..
ВАНЯ. А ты – чтоб всегда трудно! (Пауза.) А может, она уже уехала?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Возможно...
ВАНЯ. Чёрт! (Идёт к дверям. Оглядывается.) Слушай... Я тебя хотел спросить... Про одного человека... Чёрт, фамилию забыл...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (вставая). Да какой ещё человек! Беги быстрей!

Ваня убегает. Рёв мотоцикла. Тишина.
Иван Сергеевич качает головой, садится на диван, берёт пульт.
Стук. Входит немолодой мужчина, примерно одних лет с Иваном Сергеевичем.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (вставая). Господи... Каким ветром?..
МУЖЧИНА. Случайным, Иван Сергеевич...

Иван Сергеевич подходит к Мужчине. Тот протягивает руку. Иван Сергеевич крепко пожимает её.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Глазам не верю...
МУЖЧИНА. Я тоже не поверил... В магазине, третьего дня. Я здесь живу, в посёлке, у дочки...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Как же вы меня нашли?
МУЖЧИНА. Ну, это нетрудно. Труднее было решиться... прийти. Столько лет прошло...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. И как же вы решились?
МУЖЧИНА. Как? Два дня колебался... А потом: ладно, думаю, попробую... В крайнем случае, выгонит меня Иван Сергеевич...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. И не мечтайте... Так, вот что мы сделаем... Здесь нам мои домочадцы поговорить не дадут. Я возьму кое-что на кухне, и мы отправимся беседку, в садик... Не возражаете?
МУЖЧИНА. Не возражаю.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. И это правильно. (Уходит на кухню. Мужчина оглядывает гостиную.  Иван Сергеевич возвращается с бутылкой и пакетом.) Пошли.

Уходят.

КОНЕЦ ПЕРВОГО АКТА

АКТ ВТОРОЙ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Спустя десять дней.
Та же гостиная. У столика сидят Иван Сергеевич и Мужчина. Из кухни появляется Михайловна с подносом.

МИХАЙЛОВНА (ставя поднос на столик).  К обеду всё готово... Мясо  тушёное... Салат нарезала... Не солила и не заливала... Милочка сама сообразит... Она всё по-своему сделает...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Вот именно. Садись...
МИХАЙЛОВНА. Погоди...

Уходит на кухню.
Иван Сергеевич наливает в рюмки.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А как там празднуют дни рожденья?
МУЖЧИНА. Там?..
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Там... Куда Макар телят не гоняет...
МУЖЧИНА. Празднуют... При любых обстоятельствах человек чего-нибудь придумает... Хотя бы символически. Чайком.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А выпить? Закусить?..
МУЖЧИНА. Насчёт выпить - это вряд ли. А закусить... Как получится. Может, посылка подоспеет...

Возвращается Михайловна с тарелкой.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Садись. И вообще... Ты вахту сдала?
МИХАЙЛОВНА. Нет ещё. Завтра девочку приведу, покажу, объясню...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ну вот, считай, что сдала...
МИХАЙЛОВНА. Уж не знаю, как она справится... Милочка такая строгая...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ничего страшного. Как-нибудь. Поможем.
МИХАЙЛОВНА. Уж  ты помоги, Иван Сергеевич. Она девка смышлёная. Они хоть нацмены, да у нас уже лет десять, вроде как свои...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Не переживай, никто её не съест. Тебя же не съели... Ну, кто меня похвалит?

Пауза.

МИХАЙЛОВНА. Ну, давай, я... (Поднимает рюмку.) Мы с тобой, Иван Сергеевич, знакомы так давно, что не верится...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Лет сорок?
МИХАЙЛОВНА. Сорок?.. Тебе сколько сегодня?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Много... Ты глянь! Какие сорок?.. Пятьдесят...
МИХАЙЛОВНА. С лишком...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Боже мой...
МИХАЙЛОВНА. Так что живи ещё столько же...

Пьёт. Все пьют.

МИХАЙЛОВНА (закусив). Как сейчас помню... Вон там, на дороге... (Показывает на двери.) Стоите вы с матерью, оба ледащенькие, смешные, а мы с девками зубы скалим...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (Мужчине). Матери дали участок... вот мы и обустраивались... Конец пятидесятых...
МИХАЙЛОВНА. И моего батю подрядили...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Отец с фронта не вернулся... В девятнадцать лет... Забрали в сорок четвёртом... А матери и того меньше...
МИХАЙЛОВНА. С тех пор так и живём. И с Леночкой я сразу познакомилась, как только Иван Сергеевич её сюда привёз... Царствие ей небесное... Золотая была женщина...  Давайте её помянем... Вы с Леночкой, Иван Сергеич, были, как там говорится, муж да жена одна сатана... (Поднимают рюмки. Пьют.) Хорошо жили. По-человечески... Я вроде как домработница, а вы не показывали...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Перестань...
МИХАЙЛОВНА. Конечно, когда новый дом поставили, стало невмоготу... Раньше-то – чего там... Огород да готовка, а тут...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Жалко, Лена толком не пожила в новом доме...
МИХАЙЛОВНА. Жалко... Она мне наказала перед смертью... Ты, говорит, посмотри за ним, а то ему одному трудно будет... Так и сказала...

Пауза.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ну, ну, не разводи сырость... (Пауза.) Одному, тут, конечно, скучновато...
МИХАЙЛОВНА. В таких хоромах... Старый-то домик был... комната да кухня.
ИВАН СЕРШЕЕВИЧ. Серёжка на чердаке спал...
МИХАЙЛОВНА. А теперь – вот...
МУЖЧИНА. Хороший домик.
МИХАЙЛОВНА. Одного мытья – сколько?..
МУЖЧИНА. Я как подошёл, прямо оробел... Да, думаю, времена изменились, если Иван Сергеевич такую домину завёл...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Да куда мне... На Серёжкины гонорары...
МУЖЧИНА. Хотел уже уйти, но тут меня ваш внук ободрил...
МИХАЙЛОВНА. Придёт? Ваня-то?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Вместе с родителями. Сергей сегодня у них в университете лекцию читает...
МИХАЙЛОВНА. Вишь, как... Большие люди... Кто бы мог подумать тогда...

Слышен звук подъехавшего автомобиля, голоса.
На пороге гостиной появляются Сергей Иванович и Мила. На Сергее Ивановиче лица нет. Весь он какой-то обмякший, Мила ведёт его.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (с болезненной гримасой). Привет всем...

Супруги направляются к лестнице.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (вставая). Что случилось?
МИЛА (оглядываясь). Вы что, телевизор не смотрите?

Иван Сергеевич начинает искать пульт. Тем временем Сергей Иванович и Мила взошли наверх.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (с трудом). С днем рожденья, пап...
МИЛА. Извини, дед...

Они уходят. Иван Сергеевич жмёт пульт. Загорается экран. Иван Сергеевич перебирает каналы.

ДИКТОР. ...инцидент произошёл на выходе из университетского фойе. Неизвестный молодой человек швырнул в популярного телеведущего стеклянной банкой с надписью «Дерьмо»... (На экране – крупный план стеклянного осколка с бумажкой.) Телеведущего увезла скорая помощь, нападавший скрылся...

МИХАЙЛОВНА. Ай, яй, яй...

Загорается экран. На экране – Ваня.

ВАНЯ. Есть кто?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Мы здесь.
ВАНЯ (оглядываясь назад). Дед, привет! С днём рожденья... Ты знаешь, я сегодня не смогу приехать... (Опять оглядывается. Что-то говорит, кому – не видно.)
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Да ладно... Подумаешь....
ВАНЯ. Я завтра приеду... (Тише.) Обнимаю тебя... Будь здоров!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ты знаешь?.. Про отца?
ВАНЯ (со вздохом). Знаю...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А кто у тебя там? Кто-то рыжий...
ВАНЯ. Ладно, дед, до завтра...

Ваня исчезает с экрана. Наверху появляется Мила.

МИЛА (спускаясь по лестнице). Видели?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Видели.
МИЛА. Ужас. Хотели положить в больницу... президентскую... но Серёжа не захотел... Так что постельный режим.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А что, собственно, случилось? Попал? Банкой-то?
МИЛА. Да. Как-то так...

Показывает в область затылка и шеи.

МИХАЙЛОВНА. На себе не показывай, Милочка...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (взглянув на Мужчину). Главное, невредимый...
МИЛА. Врачи велели – постельный режим. Стресс... Неизвестно, как это скажется.
МИХАЙЛОВНА. Главное, дома. С семьей.
МИЛА. Конечно, конечно...
МИХАЙЛОВНА. Милочка, извини, что я... Тебе, конечно, не до этого... Я завтра девочку свою приведу, покажу...
МИЛА. Хорошо, Михайловна, хорошо...
МИХАЙЛОВНА. Я пойду. Даст бог, Серёжа выздоровеет...

Уходит.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Там сказали... дерьмо...
МИЛА. А... Нет. В банке была вода... Ванька не звонил?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Звонил. Завтра приедет.

Пауза. Раздаётся автомобильный клаксон. Иван Сергеевич идёт к дверям, выходит.

МИЛА (Мужчине). Извините... Такие обстоятельства. Надеюсь, хотя бы вы толком поздравили Ивана Сергеевича...

Входит Иван Сергеевич.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Там приехали из магазина...
МИЛА (со стоном). Господи... Это же заказ. На день рожденья...

Идёт к дверям, выходит. Иван Сергеевич смотрит на Мужчину, разводит руки. Входит Мила с пакетами. Иван Сергеевич выходит и через несколько секунд возвращается с пакетами.

МИЛА. Не знаю, что и делать... Праздник ведь затеяли...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Да какой там праздник!.. Успокойся.
МИЛА (пристально посмотрев на Ивана Сергеевича). Ой, не знаю... Ладно,  пойду.

Уходит вверх по лестнице. Иван Сергеевич и Мужчина садятся у стола.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ну и дела... Надо выпить.
МУЖЧИНА. За здоровье Сергея Ивановича.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Надо же... Дерьмо...
МУЖЧИНА. Не расстраивайтесь, Иван Сергеевич... Ваш сын – знаменитость, а вокруг них всегда какие-нибудь пространственные возмущения...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ну да... А вы Серёжкины передачи... видели?
МУЖЧИНА. Да. Посмотрел недавно.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ну и как?
МУЖЧИНА. Очень профессионально.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Это – да. А по сути?
МУЖЧИНА. По сути?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Да. По ней.
МУЖЧИНА. Как вам сказать...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Скажите, как есть...
МУЖЧИНА. Как есть? Видно, что ваш сын – человек системы. И всё этим сказано.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. По-вашему – это плохо?..
МУЖЧИНА. Это не хорошо и не плохо. Это нормально. Это – норма.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А как же... порывы, прорывы... революции?
МУЖЧИНА. А что хорошего в революциях? Они доделывают то, что не сумела эволюция... Вы сказали, порывы? Жизнь сильна своей серединой. Такая обывательская струя... Нормальный обыватель принимает решения осторожные, которые  не должны ухудшать его положение в социуме... И осуждать за это – всё равно как осуждать живую жизнь за то, что она приспосабливается к обстоятельствам...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Есть такая теория... что асоциальное поведение – это болезнь... Чистая медицина.
МУЖЧИНА. Интересная мысль... (Улыбается). Тогда нас с вами, дорогой Иван Сергеевич, надо было запереть в психушке...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. За выход из социальной нормы? Нет, по крайней мере в одном вы ошибаетесь...
МУЖЧИНА. В чём же?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Вы учёный. А для учёного выход за пределы нормы – своя норма. Разве не так?
МУЖЧИНА. Пожалуй... Что вы на меня так смотрите?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Вы, я гляжу, сильно помягчели за эти годы...
МУЖЧИНА. Думаете, укатали сивку?..
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А вы ушли от ответа... Про моего сына... Про его продукцию...

Снаружи слышен звук подъехавшего автомобиля. Затем – голоса.

МУЖЧИНА. Всегда есть такая грань, когда... Кто из нас имеет право на резкую этическую оценку? Только святой... А мы все – грешники, обыкновенные люди.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Норма.
МУЖЧИНА. Да.

Стук. В дверях появляется Леонид Петрович – немолодой, но статный мужчина в белом костюме. За его спиной видна молоденькая женщина  – стройная блондинка в сарафане.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (проходя вовнутрь). Никто не встречает... Кто-нибудь есть?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (вставая). Есть...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Слава богу! (Кладёт на диван большой пакет, подходит.) Ну, здравствуй, Иван! (Делает такое движение руками и корпусом – будто готов обнять, но, поскольку Иван Сергеевич стоит неподвижно, - просто протягивает руку. Крепкое мужское рукопожатие.) Ты как будто удивлён...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Да нет, просто я не ожидал...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Думал, что я не приеду из-за этого анекдота с Сергеем? Не на того напали! Мы с Алевтиной всю дорогу смотрели и слушали комментарии... Прошу любить и жаловать: новая звезда на нашем информационном небосклоне... Она ещё затмит многих...

Алевтина выходит вперёд и делает очень милый книксен. Леонид Петрович берёт с дивана пакет.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Поздравляю!.. Мы не виделись с тобой лет десять... Но ты  почти не изменился...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А ты, пожалуй, в лучшую сторону...
ЛОЕНИД ПЕТРОВИЧ. Серьёзно? Приятно слышать... Особенно от человека, который всегда говорит правду... (Бросает на Мужчину короткий взгляд и – больше не смотрит в его сторону.) Видишь ли, Алевтина, у Ивана Сергеевич была в нашей конторе такая репутация... мы когда-то вместе служили... репутация кристального  человека...
АЛЕВТИНА (глядя на Леонида Петровича с наивной  улыбкой). А у вас?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Что – у нас?
АЛЕВТИНА. Я не поверю, что у вас могла быть другая репутация...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Спасибо, Алечка, на добром слове... Но мы люди, простые, приземлённые, не без греха... На идеал не тянем... Иван, поздравляю! Вот тебе наш подарок. Ты человек дачный, хозяйственный... Это – какая-то чудесная пила. Она может отрезать всё, что угодно и где угодно... Так что режь... как правду матку в былые годы... (Вручает пакет Ивану Сергеевичу.) У нас в администрации завелся такой коммивояжер, обаял всех секретарш и подсовывает им всякие новинки... А они - нам... Вот я и прельстился....

Наверху появляется Мила.

МИЛА. Леонид Петрович... ради бога, простите... (Сбегает по лестнице. Леонид Петрович целует её руку.) Вы же понимаете...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ну, как наш герой дня?
МИЛА. Ой, ну что тут скажешь... Постельный режим...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (светским тоном). В каком смысле?.. В прямом или... в больничном?
МИЛА. Вы шутите...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. А что же нам ещё делать?
МИЛА. Врачи рекомендовали полное спокойствие.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Врачи?.. А повреждения-то есть?..
МИЛА. Видимых вроде нет...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ну, это самое главное... С остальным как-нибудь разберёмся... С остальным разберутся наши доблестные органы дознания... Преступник будет пойман и примерно наказан... Мы не дадим в обиду первую звезду нашего информационного пространства... Кстати, новая звёздочка этого самого пространства... рекомендую... Алевтина...

Алевтина делает милый книксен.

МИЛА. Очень приятно... Жаль, что мы в таком разобранном состоянии...  Я даже не знаю, что делать...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Что делать? Как - что делать? Вы же сами сказали, Милочка, видимых повреждений у Серёги нет... Так?
МИЛА. На первый взгляд, нет...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. А первый взгляд, он важный самый... Верно, Иван Сергеич? (Иван Сергеевич пожимает плечами.) А, я забыл, что ты отошёл от практики, весь в теории...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Так ведь ты, насколько я понимаю, тоже... Изменил органам – с политикой...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (засмеявшись). Да уж... Подловил ты меня, Иван... Но, если быть точным: поменял одну отрасль госуправления на другую... (Миле.) Но ежели видимых повреждений нет, значит, тело в порядке... И значит, урон нанесён только духу... А его мы как-нибудь поправим... (Громко.) Эй, Сергей Иваныч... Ты где? Жертва... хм...  терроризма?
МИЛА. Леонид Петрович...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Да будет вам, Мила... Он здоровый мужик... Подумаешь, плеснули каким-то дерьмом... Если каждый из нас будет раскисать...
МИЛА. Там... там просто вода...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Тем более! (Громко.) Сергей Иваныч! (Алевтине.) Ну-ка, звёздочка моя, давай-ка хором... Сергей, Сергей, Сергей!..

Наверху появляется сгорбленная фигура Сергея Ивановича.
Мужчина уходит. Мила провожает его взглядом.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (тихо). Здравствуйте...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. А вот и наш герой!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Издеваетесь, Леонид Петрович?..
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ничуть. Ты – боец на передовой линии, тебе не пристало стыдиться своих ранений...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Да, ранения... Лучше уж из пистолета...
МИЛА. Типун тебе на язык, Серёжа...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ты не прав, мой мальчик. Вражеское дерьмо ничуть не хуже пули... В некотором смысле даже сильней и опасней. Враг хитёр и коварен. Он способен на любые, самые изощрённые гадости... Ну-ка, Алевтина...
АЛЕВТИНА (не моргнув глазом). Идеологические диверсии в современном информационном мире приобретают форму манипулирования массовым сознанием. В ход идут самые изощрённые методы пропаганды, контрпропаганды, разлагающее воздействие на молодёжь, элиту и широкие слои населения... Эти методы могут приобретать эпатажные, символические или иные формы воздействия на умы и души... Общество, которое намеревается сохранить самобытность, должно создавать барьеры...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Символические, понимаешь, Серёжа? Ничего, ребята в следственном комитете разберутся, что это за дерьмо этот парень имел в виду... В общем, прекращай киснуть... И потом... Ты же знаешь... Отряд, конечно, заметит потерю бойца... но сомкнёт свои ряды и поскачет дальше... Кстати, позволь представить тебе... Алевтина... новый боец...
АЛЕВТИНА (выходя вперед и делая книксен). Выздоравливайте... И с днем  рожденья... Как говорится, миллион роз... хэппи бёздей ту ю, хэппи бёздей ту ю...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (смеясь). Не туда, не туда...

Разворачивает Алевтину в сторону Ивана Сергеевича.

АЛЕВТИНА. Ой, извините... Хэппи бёздей ту ю...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Да, вот именно, хэппи бёздей... Серёжа, даём тебе пять минут для приведения в порядок тела, а о душе мы здесь позаботимся... Мы будем веселиться, несмотря на происки наших врагов... Кстати, банька была обещана...
МИЛА. Будет, будет... Иван Сергеевич?..
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Да... Сейчас.

Идёт влево, останавливается, оглядывается по сторонам.

МИЛА (вполголоса). Он ушёл...

Иван Сергеевич опускает голову и уходит.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ СЦЕНЫ

ВТОРАЯ СЦЕНА

Спустя час.
Та же гостиная. Никого.
Наверху появляется Мила. Сходит вниз. Смотрит влево, в сторону сауны, слушает.
Из дверей появляется Иван Сергеевич.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Что, на стрёме?
МИЛА (поворачиваясь). Скажешь тоже... (Пауза.) Что? Ну, давай... облей меня презреньем.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Вот скажи мне, чего вы суетитесь? Мало вам?..
МИЛА. Что имеешь в виду?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Не прикидывайся дурой.
МИЛА (со стоном). Ну, чего хочешь от меня, дед?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Я – ничего. Делайте, что хотите. Это ваш выбор. Но я чем  заслужил – выставлять меня дураком?
МИЛА. Никто тебя не выставляет, дедушка... Просто хотели помощи...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Помощи?
МИЛА. Да, помощи. Ты думаешь, Серёже легко держаться на его уровне?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А может, ему не стоит держаться за этот уровень?
МИЛА. А как жить? А дети?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Не надо про детей... Мы вас как-то вырастили...
МИЛА. Ну да... И никогда не поступались принципами?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Что? Ты о чём?
МИЛА. Я просто хочу сказать, что, может быть, ради детей можно и умерить свою принципиальность...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Вы можете умерять всё, что хотите... Сами. Себе. Вон, Ленька чудесную пилу принёс, можете пользоваться... Пилите дальше. Но меня не троньте.
МИЛА. Ну, ладно, дедушка... (Подходит к Ивану Сергеевичу, берёт его за руку.) Ну, прости меня, глупую женщину... Может быть, я перестаралась, но ведь только для пользы дела... (Иван Сергеевич убирает руку и уходит в двери.)  О, господи...

Слышны голоса. Слева появляется Леонид Петрович, распаренный,  в халате. За ним, в коротком халатике, - Алевтина.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Милочка, что же вы нас одних бросили?
МИЛА. Ой, Леонид Петрович, я тут забегалась вся... А Серёже, понятно, не до сауны...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. А нам было без вас одиноко...
МИЛА. Ничего, я думаю, вы справились...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. С трудом... Верно, Алечка?
АЛЕВТИНА. Нет таких высот, которых бы не взяли большевики...
МИЛА. Ого...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Да, вот так вот... Подкованная у нас молодежь.
МИЛА. Может, сока? Квасу?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Пожалуй...

Садится на диван, раскидывается. Мила скрывается на кухне.

АЛЕВТИНА. Леонид Петрович, я пойду... Почищу перышки...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Иди, милая...
АЛЕВТИНА. Когда будем ужинать?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Проголодалась, голубка?
АЛЕВТИНА. Так ведь... баня... Известное дело... Способствует.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Усиленному обмену веществ...
АЛЕВТИНА (вышагивая по лестнице, через плечо). И току крови...

Алевтина скрывается наверху.
Из кухни выходит Мила с подносом. На подносе – напитки.

МИЛА. Я, Леонид Петрович, прямо вся на нервах...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (пробуя напиток). Ничего, выживет...
МИЛА Мы тут ещё домработницу меняем... целая проблема... Старая-то у нас была с незапамятных времен...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Так это всё та же?.. Как её? Николаевна?..
МИЛА. Михайловна.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ну да, Михайловна. Как давно это было... В какой-то другой жизни.
МИЛА. Да. Мы все не молодеем... Ну, если не считать вас, Леонид Петрович...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. А всё почему? Люблю общаться с молодёжью!
МИЛА. Это правильно...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Во всех отношениях... Послушайте, Милочка, а что это за человек был тут у вас? Когда я пришёл...
МИЛА. Человек? Какой человек?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Мужеского полу, преклонного возрасту...
МИЛА. А, понятно... Ой, я даже не знаю, как его зовут... Это сосед. Дед с ним как-то подружился. А что?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ничего. Сосед так сосед. С соседом лучше, чем без него. Не так скучно. А ещё лучше – соседка...
МИЛА. Да, возможно... Но деду трудно... в этом смысле... Елена Семёновна – это его единственная женщина...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Скучает?
МИЛА. Сначала места себе не находил. Потом как-то отпустило... Так что сосед – это хорошо. Пусть... А соседка... Нет, не получится. Не та порода.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Не та порода...

В дверях появляется Иван Сергеевич.

МИЛА (оживлённо). Я тут Леонида Петровича отпиваю после бани... Как морс?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Хорошо, что не отпеваешь...
МИЛА. Ой... зарапортовалась.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. А морс что надо.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Как пар?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. В самую точку. Ты знаешь, Иван, у меня на фазенде, пожалуй, сыроват... Даже не знаю, почему... Может, сауна велика... Может, в отделке какой изъян... Садись. А если нам разгонную?.. Можно? Ужин-то когда? А то у нас некоторые проголодались... (Кивает наверх.)
МИЛА (с тонкой улыбкою). Ой, да всё готово... Виски? Вот, пожалуйста... Я пойду. Посмотрю Серёжу...

Немного суетясь, поднимается по лестнице, скрывается наверху.
Загорается экран.  На экране – Таня.

ТАНЯ (вглядываясь). Есть кто?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (подходя к экрану). Я здесь, Танюшкин...
ТАНЯ (мягче). Дедуль, привет... Как ты? Ну, я тебя поздравляю... Будь здоров, живи долго-долго... Ладно?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ладно... Приложу все силы. Ты где?
ТАНЯ. Дед, я в Ницце. Мама тебе не говорила? Дед, я сегодня на бал иду.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. На  бал? В Ницце?
ТАНЯ. В ратуше! Весь бомонд будет. И нас пригласили... Представляешь?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Нет, не представляю... С ума сойти.
ТАНЯ. Ладно, дедуль, я тебя целую... пока! У меня ещё масса дел...

Экран гаснет.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Внучка на балу в Ницце... Да, брат, кто бы мог представить тридцать лет назад, что такое будет возможно...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (садясь). Даже в голову не могло прийти.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ну, на самом деле кое-кому приходило... Людям с холодным сердцем и ясной головой. Без идеологических шор. Они предвидели крах советов и хорошо подготовились...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ.  Я таких не знал.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Я тоже. Но они были среди нас...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Откуда они взялись?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Кто как... Из партийных верхов... Сыновья, племянники, зятья, референты... Растолковали советским чинушам, что наступило время конвертации власти в собственность... И снова – во власть... А навстречу – другие, из теневых... Цеховики, блатные...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Хорошую картину ты нарисовал...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. А при чём тут моральные категории? Это просто трезвый анализ.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Но ведь это означает, что советская гора родила преступную мышь...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ну, не знаю... Это ты у нас философ. Можно сказать, учёный. А мы – практики.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А вы откуда взялись? Практики...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. А мы, дорогой, уже вторая волна... Осмотрелись, пригляделись, прикинули... А мы чем хуже?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. И решили поучаствовать...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Поначалу – да... Но потом выяснилось, что можно не просто участвовать...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Не просто?..
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Да, не просто поучаствовать - можно взять гораздо больше...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Гораздо больше?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Да. Всё... Ну, почти всё... Такая, брат Иван, эпоха. Не первоначального накопления, а вторичного перераспределения... (Пауза.). И мне всегда было жаль, что ты в этом не участвуешь... Ну, разве что через Серёжку... Ладно, давай выпьем... С днём рожденья! (Пьют.) Я рад, что тебя снова вижу... Всё-таки у нас много за плечами. И это было ненормально, когда ты сидел бирюком...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Бирюком?
ЛЕОНИД ПЕРОВИЧ. Ну, после твоей отставки... Хорошо, что хоть Серёжу потом прислал...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Прислал?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ну, прислал, не прислал... Дело не в словах... Да, слушай, а что за мужик был здесь? Ну, давеча, когда мы... Лицо мне показалось знакомым...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (не сразу). Немудрено.

Пауза.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Так значит, это он.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Он.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (наливая в стакан виски). Неплохо выглядит...  Он всё отсидел?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Две трети.

Пауза. Леонид Петрович смотрит на Ивана Сергеевича.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ну а теперь расскажи, зачем ты его сюда притащил?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Притащил? Он живёт здесь, рядом...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Надо же, какое совпадение...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Не понимаю твоей иронии.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ирония? Извини... Но... Видишь ли... Я сюда, к вам, к тебе, ехал с удовольствием... Всё-таки у нас есть совместное прошлое, как у бывших супругов. И от этого прошлого никуда не денешься. Оно может быть разным, это прошлое, но... Как говорится, что пройдёт, то будет мило... И вот я приезжаю сюда – и кого я вижу в первую минуту?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ну, наверное, ты видишь меня.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Да, тебя. А потом – его.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. И это тебя задевает?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Не то чтобы задевает... Удивляет. Возникает вопрос: это что – демонстрация?

Пауза.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Нет никакой демонстрации. (Леонид Петрович улыбается и качает головой.) Послушай, не заставляй меня оправдываться...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ну, хорошо... Оставим...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Он живёт тут, недалеко, у детей... Мы недавно встретились...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ладно, бог с ним...
ИВАН ПЕТРОВИЧ. Пришёл человек поздравить...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Понятно... Не прогонять же... Понимаю. Ладно, забыли... Скажи, а тебе не скучно?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Здесь?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. И здесь. И вообще...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Да нет. Я привык. Академия, дом, дача...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ну да, академия...  (Пауза.) А я его действительно забыл... Столько лет... Тогда его дело было событием, а потом... Потом моя жизнь словно с цепи сорвалась. Помчалась, закрутилась... Мы с тобой, Иван, покинули нашу родную контору и разошлись в разные стороны. У тебя – академия, дом, дача, а у меня – извини за пафос, - вся страна... И с каждым годом – всё выше, и выше, и выше... Ты как бы по лестнице вверх поднимаешься, и с каждым шагом горизонт отодвигается... Должен сказать, это удивительное чувство... Вид сверху... И твои руки на рычагах управления... Понимаешь, о чём я?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Не совсем... Но у меня же масштабы не те. Академия, дом, дача...

Наверху появляется Мила, она успела переменить туалет.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (глядя на Милу). Кстати, мои соболезнования... Я про Елену...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Спасибо.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Моя Наташка в порядке. Сдала, конечно... Такой возраст... Женщинам труднее... Хотя живут они дольше... (Смотрит внимательно на Ивана Сергеевича.) А ты ничего, выглядишь презентабельно... Ну так скажи, по совести: не надоело, в добровольном изгнании?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Не понимаю, о чём ты.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Жизнь – штука богатая, возникают разные возможности, а людей надёжных не хватает...

Наверху появляется Алевтина – в очень открытом платье.
Женщины вместе сходят по лестнице вниз.

МИЛА. Однако... Дамы уже готовы к ужину, а кавалеры...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. А кавалеры всё чистят пёрышки... Как там Серёжа?
МИЛА. Скоро будет...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Понял, не дурак...

Встаёт, идёт к лестнице. Проходя мимо Алевтины, поднимает большой палец. Алевтина делает едва заметный книксен.

КОНЕЦ ВТОРОЙ СЦЕНЫ

СЦЕНА ТРЕТЬЯ

Спустя полчаса.
Гости и хозяева вокруг накрытого стола.
Мила и Алевтина о чём-то оживлённо шепчутся.
Сергей Иванович расслабленно раскинулся на диване.
Иван Сергеевич – чуть в стороне.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (стоит с бокалом). Друзья мои... Как там говорили... ещё до крупнейшей геополитической катастрофы... Самозванцев нам не надо, тамадою буду я...

Сергей Иванович встаёт с дивана.

МИЛА. Кому же ещё?.. Один... болен. Другой – виновник торжества. А мы...  дамы...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (кланяясь). А вы - дамы... Итак, виновник торжества... Как это точно сказано. Иван Сергеевич виновник всего того, что здесь есть. И в немалой степени того, что ещё будет... Так сказать, корень всему, исток всего... В общем, отец-основатель...
МИЛА. Дед-основатель!
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Так выпьем за деда-основателя!..
МИЛА. За деда!
АЛЕВТИНА. Хэппи бёзздэй ту ю...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. За тебя, отец!

Пьют.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Вся российская жизнь держится на таких отцах и таких дедах. Во все времена. Верно, Серёжа?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Да. В этом её стержень...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. С одним уточнением. Если речь о мужиках, о крестьянах...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Думаешь?..
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Иван Сергеевич у нас в некотором роде славянофил... на новом, конечно, витке эволюции...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Так я тоже славянофил... На любом витке эволюции. Кем же ещё нам быть? Европо... как там... любом что ли?
МИЛА (лукаво). А сынишка-то ваш где учится, Леонид Петрович?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (усмехаясь). В Лондоне... А у вас дочурка – где?
МИЛА. А у нас – в Швейцарии...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. А почему – в Швейцарии?
МИЛА. Ну, потому что...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Потому что пока в Швейцариях и Англиях учат лучше... Это правда. Но ведь для того мы своих отпрысков и посылаем в Европу, чтобы они научились всему, что можно. Как это делал один из наших отцов-основателей Пётр Великий... Они должны всему научиться, а затем... (Смотрит на Алевтину.)
АЛЕВТИНА. А затем применить полученные навыки на пользу своей стране. Наша молодёжь должна овладеть в Европе и Америке самыми современными компетенциями. Это необходимо как для того, чтобы внедрять новые технологии  и способы управления, так и для того, чтобы уметь дать отпор чуждому влиянию, сохранить собственный вектор развития... Информационная мощь, информационный напор Запада угрожает нашей идентичности и нашему самостоянию, поэтому...

Леонид Петрович щёлкает пальцами, Алевтина умолкает.

 ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Наши враги... и за рубежом, и те, что здесь им подпевают... обвиняют нас во всех смертных грехах. Ловят блох... Например, они обвиняют нас в обогащении... Они не видят дальше собственного носа! Они не способны понять наших далеко идущих стратегических замыслов... Ведь это важнейшая задача: создать новую элиту...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Новую? А куда девать старую?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Старую? А где она, эта старая? Одна, извините, просрала российскую империю, другая – советскую... Что сохранять? Ту пятую колонну, которая выросла на чужых голосах и грантах?.. Кровь из носу нужна новая элита. Она будет эффективной и независимой от зарубежных обкомов... И мы уже создаём такую элиту. Это мы сами, это наши дети (показывает на Сергея Ивановича)... Мой старший, кстати, в центробанке... Это мальчишки и девчонки из провинции, которые готовы служить своей стране душой и телом...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Только из провинции?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Не лови меня на слове, Иван... Социальные лифты должны быть открыты для всех... Почти для всех... Кроме тех, кому недорога наша родина...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Виват!
МИЛА. Браво!
АЛЕВТИНА. За наших отцов-основателей!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А мандат?

Пауза.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Какой мандат?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Любой. Какой-нибудь... Вот у царской династии был такой мандат. В глазах общества... Вроде как сам бог дал право династии владеть землей как своей вотчиной...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Но ты же не будешь отрицать, отец, что этот мандат бездарно профукан?..
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Не буду. Но...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Царизм не справился, как говорят гаишники, с управлением... И – потерял мандат. Его подобрали большевики... Но эти потянули не в ту сторону... Коммунизм без частной собственности, распределение благ по потребностям – это всё утопия... Человек – собственник, природа создала его эгоистом, со всеми плюсами и минусами...  И от этой реальности надо двигаться вперёд, и мы пойдём правильной дорогой...
АЛЕВТИНА. Да. Мы пойдём другим путём...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Без мандата?

Пауза.

МИЛА. Дед, ей богу... Ну что ты завёл?.. Мандат, мандат...
АЛЕВТИНА. Комедия была такая, советская... Как его? Еврейская такая фамилия...
МИЛА (светским тоном). Скорее немецкая...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. У нас есть мандат. Он народа. Мы получили его по праву. Страна разваливалась и катилась в пропасть. Мы сумели остановить этот процесс и повернуть его вспять. Вот мы не виделись с тобой, Иван, много лет... Разве мы не живём сейчас в другой стране? Разве уровень жизни не вырос в разы? Ответь - по совести?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Это непростой вопрос...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Это хороший вопрос! Вон (в сторону Сергея Ивановича), профессионал не даст соврать...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. На этот хороший вопрос нет простого ответа... Но ладно, допустим, вы справились с управлением... И что дальше?
ЛЕОНИД ПРЕТРОВИЧ. А что - дальше?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Вы полагаете, что у вас мандат, как у царской династии, бессрочный?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. А, ты об этом... Свободные выборы... Демократия...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (глядя в рюмку). Народное, так сказать, волеизъявленье...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Вот говорят, у нас в России нет институтов, нет, так сказать, структур гражданского общества... С одной стороны... И с этим надо согласиться... А с другой, опять же говорят: отдайтесь на волю демократии и свободного выбора... Вопрос: куда приведёт свободный выбор, когда население дикое и нет институтов? Куда?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. К хаосу и фашизму.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (Ивану Сергеевичу). А?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Возможно.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ну вот, ты сам и ответил... Кто-то должен держать процесс под контролем? Нам говорят: отдайте власть? А я спрашиваю: кому? Пиночет отдал власть  через двадцать лет, когда уже было, кому... Отцы-основатели соединённых штатов контролировали процесс, это был их долг...
АЛЕВТИНА. Так выпьем же за всех отцов-основателей...
МИЛА. Всех времён и народов...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Вот, нам говорят, демократия, равные права и так далее... Я тут собрался квартиру прикупить в Лондоне, чтоб моему Сашке было где притулиться... Приносят мне юристы документы... Смотрю: аренда... Я им: какая аренда? Хочу в собственность! Они улыбаются: мол, такая форма, покупка права аренды на сто лет.  Тут я и сел... Э, говорю, братцы, я тоже какой-никакой, а юрист... Если продаётся право аренды, значит где-то есть и арендополучатель, хоть и раз в сто лет... И что вы думаете? Оказывается, какой-то аристократ владел этим кварталом во времена царя Гороха... И, выходит, его наследники собирают ренту до сих пор... Вот  это я понимаю! На переднем плане демократия и равные права, а копнуть – железная рука традиции скрепляет страну и народ... Который склонен к хаосу и безответственности...
МИЛА (капризно). Так выпьем за скрепы...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИТЧ. Наша главная скрепа... это правильные люди, которые обеспечивают порядок, стабильность и медленные улучшения... Вот за это выпьем...
 
Пьют. Слева раздаётся грохот.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Что такое? Враги?
МИЛА. Тазы в сауне...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Опять дедова пирамида обрушилась...

Иван Сергеевич уходит влево.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Вот вам и скрепы... А ведь система должна быть такова, что – никаких обрушений... И никаких покушений... (Сергею Ивановичу.) Ну что, ожил, герой дня?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Почти...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Это хорошо. Ты должен быть сильным. Место в элите надо заслужить... Для этого необходимо лошадиное здоровье, умение работать в команде и небрезгливость... Я заметил, ты как бы смущён этим происшествием... Так?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Не то чтобы смущён... Просто...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Тебе не по душе это дерьмо в твой адрес... Так?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А кому это понравится?..
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (Алевтине). Вот этому не надо у него учиться... (Сергею Ивановичу.) Я ей всю дорогу тебя нахваливал, а ты меня подводишь...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Леонид Петрович, я ведь живой человек, у меня есть нервы, душа...
ЛЕОНИД  ПЕТРОВИЧ. Ты это брось: нервы, душа... Какая ещё к чертям собачьим душа? Это, извини, не по твоей части... Этим пусть патриархия занимается.
МИЛА (наивно). Патриархия? Но ведь она отделена от государства...
АЛЕВТИНА. Нельзя жить в обществе и быть свободной от него... Даже церкви это не удастся...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Вот... Правильно молодёжь мыслит... Они, конечно, отделены от государства... Но кто им позволит вести линию против государства?.. Да им и в голову такое не придёт. Наша церковь хорошо выучена, она знает, куда смотреть...
АЛЕВТИНА. В каком бороться стане...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Их задача: внушить пастве, что всякая власть от бога... И обосновать это с религиозных позиций. А твоя задача – обосновать этот же тезис с другой стороны, с мирской...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Да это я понимаю...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Мы все прекрасно знаем, в какой стране мы живём... Большевики, конечно, гнули не в ту сторону, но в одном они  были правы... Эти миллионы  бывших крестьян – перманентный источник хаоса, беспорядка и воровства. Остатки крестьянского образа мысли надо беспощадно вытравить из голов и вставить туда несколько простых истин. И главная из них: что правительство по-прежнему, как и при Пушкине, единственный европеец, единственная надежда на прогресс...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. У простого народа это сидит крепко, что начальство всегда право... А вот интеллигенты...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Так ведь ты у нас и есть инженер интеллигентских душ! Надо заправить эти заблудшие души правильным материалом... За то тебе и платят... (Хлопает Сергея Ивановича по плечу.)  Так что - не раскисать... Я понимаю, ты в силу своей специализации в некоторой степени актёр, а все актёры склонны впадать в истерику... То в апатию, то в  истерику... Но независимо от внешних обстоятельств ты должен выполнять свою задачу... У нас каждый выполняет свою задачу... Понимаешь? А что касается дерьма, я тебе вот что скажу...
МИЛА (восхищённо). Леонид Петрович... Вы могли бы сами... На любом канале... У вас просто талант...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (с усмешкой). Не царское это дело, Милочка... (Сергею Ивановичу.) Знаешь, раньше говаривали: через постель... Это, конечно, больше женщин касалось... Потом – через телевизор... А теперь вот – через дерьмо...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Но там не  было дерьма...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Несущественно! Этот хулиган-террорист - он совсем не дурак... Он хотел символически замарать тебя, поставить на тебе знак бесчестия... Он не понимает простой вещи.  Кусок дерьма на твоём вороте от наших врагов – это лучшая награда, лучший знак, лучшее отличие... Считай, что получил орден! Я не шучу, Серёжа... Ты прошёл ещё один круг чистилища, ещё одну ступеньку по пути в настоящую элиту... Так что выше нос, и никакой хандры... Выпьем!

Пьют.

МИЛА (со вздохом). Как это важно... Поддержка в нужную минуту...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (закусывая). Я знаю, откуда в тебе эта чёрта...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Какая?

Слева появляется Иван Сергеевич.

ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. А вот эта: из апатию – в истерику...
МИЛА. Да, есть такое... Вы, Леонид Петрович, не в бровь, а в глаз...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Это всё твоя мать... Извини, Сергей, но... как говорится... истина есть правда... Или наоборот... Твоя мать была, конечно, хорошая женщина... Хорошая жена... И мать, конечно... Но у неё был один недостаток. Существенный.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (вяло). Недостаток?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Да. Она была романтик...
МИЛА. Ну, ты понимаешь, Серёжа...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Да, эти все, знаете, штучки советской кухонной фронды... Цветаева, Окуджава под гитару и так далее... Ты сам должен помнить...  Вот Елена и расслабила Ивана, он всю жизнь колебался между правильной линией и этой хлипкой философией.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Правильная линия? Какая она, эта линия?
МИЛА. Он так шутит, Леонид Петрович...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Какая линия? А вот такая! (Сжимает кулак и потрясает им.) Власть настоящих мужиков... Не крестьян, это прошедший этап... А просто – настоящих! Которым должны помогать настоящие женщины... Не расслаблять мужиков, а наоборот, вдохновлять... На труд, на подвиг, на успех... Ты не обижайся, Серёжа, я никак не хотел обидеть твою мать, но... мы должны знать свои слабости. У каждого есть свои слабости... Даже у таких, как я...
АЛЕВТИНА. Что вы говорите, Леонид Петрович, я не заметила ни одной...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Хм... Лесть грубая, а всё равно приятно...

Иван Сергеевич выходит на авансцену.
Пауза.

МИЛА. Ой, мы совсем забыли про день рожденья...
АЛЕВТИНА. Хэппи бёздей ту ю...

Иван Сергеевич подходит к Леониду Петровичу.
 
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Кто дал тебе право?..
ЛЕНИД ПЕТРОВИЧ. Что?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Как ты смеешь рассуждать здесь о моей жене?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (беря со стола стакан и делая глоток). Ты слышал? Сожалею. Это было не для твоих ушей.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Вот как... А что для моих?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (примирительно). Давай выпьем...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ.  Ты... в моём доме... Рассуждаешь здесь, как хозяин...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Успокойся Иван...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Всё, что ты здесь нёс... Знаешь, как это называется?
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (со скукой). Ну и как это называется?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Тамада... Самозванец! Все вы... Самозванцы!..
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Ладно, ладно, как скажешь... (Протягивает Ивану Сергеевичу стакан.)
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Сукин сын!.. (Бьёт по протянутой руке. Капли  летят на рубашку Леонида Петровича и его лицо.)
Леонид Петрович проводит рукой по щеке – и выплёскивает содержимое  стакана прямо в лицо Ивану Сергеевичу. Короткая пауза. Иван Сергеевич хватает гостя за грудки, но тот ловко освобождается от захвата, выкручивает руку хозяина, толкает его, и Иван Сергеевич оказывается сидящим на полу.
Пауза.
Алевтина подаёт салфетку Леониду Петровичу и, такую же, - Миле.

МИЛА. Господи... (Подходит к Ивану Сергеевичу, пытается протереть ему лицо.)
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Не знаю как ты, Иван, а я форму поддерживаю... Я в очень хорошей форме. Врачи определяют мой фактический возраст... Лет на пятнадцать моложе... Во всех отношениях. (Пауза.) И потом, к чему эта демагогия? В моём доме... Я, между прочим, твой гость...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (поднимаясь). Я не знаю, чей ты гость. Я тебя не приглашал.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Вот как? (Смотрит на Сергея Ивановича.)

Пауза.

МИЛА. Это всё я... Извините, Леонид Петрович, я хотела как лучше... Чтобы вы с Иваном Сергеевичем...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Вот оно что... Послушай, Серёжа... А тогда?.. Семь лет назад, когда ты пришёл ко мне на приём... Ты тоже... по своей инициативе? (Пауза.) Понятно... А что? Молодец Серёга... Так и надо бороться за место под солнцем. Руками, ногами, когтями... Всеми фибрами... (Алевтине.) Мы уезжаем.
АЛЕВТИНА. Я готова.
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ (с усмешкой глядя на Алевтину).  Во всех отношениях...
АЛЕВТИНА (с ясной улыбкой). Отношения – есть форма взаимодействия между людьми, а также между людьми и социальными институтами для поддержания  культурных, духовных и социальных связей... Вся эта взаимосвязь человеческих и общественных отношений создаёт обстановку...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Молодец, девка... Ссы тебе в глаза, всё божья роса... Молодец!
АЛЕВТИНА. Леонид Петрович, я для родины, партии и правительства не только росу осушу, я любое дерьмо разгребу...
ЛЕОНИД ПЕТРОВИЧ. Вот, Серёжка, учись у молодёжи... Чего скуксился? Не боись, я на всё это говно не обращаю внимания. Ты нам нужен, поэтому держи себя в форме, у тебя будет много работы по окучиванию... пардон... просвещению широких масс трудящихся... (Ивану Сергеевичу). А я ведь и тебе должностишку припас... Золотая синекура... Брильянтовая!.. Дурак ты, Ванька... Мила, пока! Всё, едем!

Алевтина и Леонид Петрович уходят.
Пауза. Иван Сергеевич уходит влево.
Сергей Иванович падает на диван.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ну и денёк...
МИЛА. Ничего. Всё хорошо.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Да уж... Он хочет моей смерти.
МИЛА. Что делать?.. Он твой отец.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Он мой отец.
МИЛА. Главное, твой статус подтверждён. Остальное – пустяки. Эмоции. Забыли.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Думаешь, это так просто?
МИЛА. Ничего страшного. Ты справишься. Я тебе помогу. Идём. Тебе надо хорошенько отдохнуть.

Сергей Иванович со стоном поднимается с дивана. Супруги уходят вверх по лестнице.
Пауза.
Входит Иван Сергеевич. Подходит к столу, наливает себе, пьёт. Загорается экран. На экране – Таня.

ТАНЯ.  Есть кто?..
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Я. (Подходит ближе.)
ТАНЯ. Дед? Как ты? Почему у тебя такое лицо?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Лицо? Не знаю... Ерудна.
ТАНЯ. Они тебя обидели? Не обращай внимания, дедуль. Мы с Ванькой тебя любим...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Спасибо, Танюшкин...
ТАНЯ. Где мама-то?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ушли к себе. Тяжёлый день... Слышала?
ТАНЯ. Да, Ванька мне прислал все ссылки... Как он?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Нормально... Переживает.
ТАНЯ. Слушай дедуль, передай, пожалуйста, маме, что я... (Пауза. Таня задумалась.)
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Что передать? Что случилось?
ТАНЯ. Нет, ничего не надо передавать. Я сама... Всё, целую тебя. Пока!

Экран гаснет.  Иван Сергеевич подходит к дверям и некоторое время стоит, глядя наружу. Затем возвращается в гостиную, берёт пульт, нажимает кнопки. На экране появляется женщина. Одна фотография сменяет другую. Не отрываясь от экрана, Иван Сергеевич садится на диван...

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ СЦЕНЫ
КОНЕЦ ВТОРОГО АКТА

АКТ ТРЕТИЙ

Позднее утро следующего дня.
Из кухни появляется Мила.
Берёт пульт, нажимает кнопки, перебирает каналы.

ДИКТОР. Установлена личность человека, который вчера совершил нападение на популярного  телеведущего. Это студент университета. Идёт его поиск...

 Мила качает головой, выключает телевизор, поднимается наверх.
Из дверей выходит Иван Сергеевич. В руках у него телефон.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Привет... Как вы? (Пауза.)  Мне жаль, что так получилось вчера... (Пауза.) Я хочу, чтобы вы... чтобы между нами была полная ясность... (Пауза.) Я его не приглашал... Это мои устроили... Спасибо... Приходите. Как там нынче говорят? Перетрём...

Уходит влево.
Наверху появляется Мила.

МИЛА (сходя вниз, в телефон). Ну-ка, включай видеорежим...

Берёт пульт, нажимает кнопки. Загорается экран. На экране – Таня.

ТАНЯ. Ма-ам...
МИЛА.  Рассказывай!..
ТАНЯ. Да нечего рассказывать....
МИЛА. Нечего? Я вижу по твоей физиономии..
ТАНЯ. Да всё в порядке, мам... Просто...
МИЛА. Что – просто?
ТАНЯ. Этот князь... Конечно, он никакой не князь.
МИЛА. Какой сюрприз!..
ТАНЯ. Мам, ну была надежда...
МИЛА. Надежда... Надеюсь, никаких последствий?
ТАНЯ. Никаких. У меня с ним ничего не было.
МИЛА. А с кем у него было? С Леркой?
ТАНЯ. Нет...
МИЛА. Почему ты улыбаешься?
ТАНЯ. Да ничего я не улыбаюсь...
МИЛА. Я знаю, когда ты так улыбаешься....
ТАНЯ. Не выдумывай, мам... Просто...
МИЛА. У тебя всё очень просто!
ТАНЯ. Просто он, гад, хотел с нами обоими... Представляешь?
МИЛА. С обоими? Представляю...
ТАНЯ. Помнишь, фильм такой ... Вики, Кристина, Барселона...
МИЛА. Какой ещё фильм!.. Отец узнает, он с тебя шкуру спустит!
ТАНЯ. Не надо кричать... Зачем его травмировать?.. Как он?
МИЛА. Нормально.... Собирай вещи и марш домой. Чтобы завтра была в Москве!
ТАНЯ. Мам, может, я к Лерке заеду, в Питер?..
МИЛА. Никакого Питера!.. Ты посмотри!.. Совсем заигралась!..
ТАНЯ. Ладно, ладно... Сейчас забронирую.

Экран гаснет.
Слева появляется Иван Сергеевич.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (глядя на Милу). Что?
МИЛА. Ничего.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Совсем ничего?
МИЛА. Совсем ничего, дед... Никаких сюрпризов.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А Танюшка?
МИЛА. Завтра будет здесь. Надеюсь...

В дверях появляется Михайловна. Из-за её спины выглядывает девушка с азиатскими чертами лица.

МИХАЙЛОВНА. Это мы... Вот она, девчонка-то моя... (Девушка чуть кланяется.) Я сейчас ей всё покажу...
МИЛА (без энтузиазма). Хорошо, показывай...
МИХАЙЛОВНА (Девушке). Идём.

Михайловна и Девушка уходят вправо.
Слышен звук автомобиля. Голоса.
В дверях появляется Ваня.

ВАНЯ. Привет всем. (Миле.) Мам, сделай нам что-нибудь, мы ничего не ели...
МИЛА. Кто это мы?..
ВАНЯ (кричит). Заходите!

Появляется Жанна. За ней – молодой человек с беспокойными движениями.

ВАНЯ. Жанну вы знаете. А это Мазный, он тоже из универа.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (у дверей, глядя наружу). А что это за фургон?
ВАНЯ. На этом фургоне мы повезём груз для детского дома...
МИЛА. Детский дом? Какой ещё детский дом?
ВАНЯ. Ты сделаешь нам кофе, мам? Сначала накорми, а потом расспрашивай... (Жанне.) В туалет не хочешь? Я сейчас...

Убегает влево.
Пауза.

МИЛА (Жанне). Что-то мне подсказывает, что это ваша затея... (Не дожидаясь ответа, уходит в кухню.)
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (успокаивающе). Садитесь, ребята... Что там за детский дом?
ЖАННА (сдержано). Это акция такая волонтёрская... Помощь. Мы собрали вещи, надо отвезти...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Понятно... Ну и хорошо.
ЖАННА (повеселев). Да ничего особенного. Надо же как-то помогать...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (Мазному.) Вы тоже едете?
МАЗНЫЙ. Я? Вряд ли...
ВАНЯ (появляясь слева). Дед, отец спит?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Не знаю...
ВАНЯ (громко). Па!
МИЛА (выходя из кухни с подносом). Что ты кричишь?

Ставит поднос на столик. Наверху появляется Сергей Иванович.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что за шум?
ВАНЯ (отхлёбывая кофе). Привет, па.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Здравствуйте. (Устало сходит вниз по лестнице. Жанне.) Здравствуйте, дорогая... Как поживаете? (Смотрит на Мазного.) Кто это?
ВАНЯ. Папа, я сейчас тебе всё объясню...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что это такое?.. Мила!
МИЛА. Я здесь, Серёжа!
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Кто это?
ВАНЯ. Это Мазный, папа...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что? Какой ещё мазный?..
ВАНЯ. Это фамилия, папа...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (указывая на Мазного). Так это же...
ВАНЯ. Да, папа, это он...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Милка, что здесь происходит?
МИЛА. Успокойся, Серёжа... Ванька!
ВАНЯ. Я сейчас всё объясню...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Мила, это же тот самый террорист, который... Как он попал в мой дом? Что здесь происходит?
МИЛА (подходя к мужу, обнимая его). Успокойся, Серёжа... (Ване.) Ванька, что это всё значит, парщивец ты эдакий?..
МАЗНЫЙ (Ване). Я же говорил, бесполезно...
ВАНЯ. Так, всем успокоиться... Я всё объясню. (Ивану Сергеевичу). Дед!..
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ну, объясняй... (Всем.) Пусть скажет.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (отступая к лестнице). Я никого не хочу слушать, пока этот человек находится в моём доме... Надо немедленно вызвать полицию.
МИЛА (отступая вместе с мужем, как бы защищая его). Дед, вызови милицию...
ВАНЯ (криком). Да замолчите вы все!.. Это я его привёл...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (через плечо). Что ты дурак, то для нас не новость...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Ванька, ты сам успокойся... И говори толком.
МИЛА. Дед, нечего с ними разговаривать. Вызывай милицию!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Это мы всегда успеем. Может, всё-таки выслушаете сначала своего сына...

Пауза. Справа появляются Михайловна и Девушка.

ВАНЯ. Папа, я его привёл, потому что... потому что ты должен его выслушать...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (не глядя, с усталой мукой). Зачем? Зачем я должен слушать этого человека?..
МИЛА. По которому тюрьма плачет...
МАЗНЫЙ. Я предупреждал...
ВАНЯ. Не говори глупостей, мама! Ты же культурный человек...
МИЛА. Да, я культурный человек! И с точки зрения культуры человек, который покушается на... на чужое здоровье – должен отвечать за свои действия перед законом...
ВАНЯ. Ой, мама, да ладно тебе... Не покушался он на здоровье папы, он просто хотел его облить...
МИЛА. Я звоню в полицию...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (Ивану Сергеевичу.) Ну что, добился своего?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Не говори ерунды. (Ване.) Что ты вытворяешь?
ВАНЯ. Дед, папа должен выслушать Мазного... Он мне всё объяснил... Мы должны всё это обсудить...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что? Обсуждать с ним? С этим террористом?
МАЗНЫЙ. Я не террорист. Я вообще против насилия.
МИЛА. Швырять банки – это не насилие?
МАЗНЫЙ. Я не хотел швырять. Она просто выскользнула.
МИЛА. Это теперь так называется? Вот как...
МАЗНЫЙ. Я всего лишь хотел окропить вас тем продуктом, который вы сами производите... С моей помощью...

Пауза. Михайловна и Девушка идут вдоль стен и скрываются на кухне.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Какой ещё продукт?
ВАНЯ. Он имеет в виду то, что было написано на банке...
МАЗНЫЙ. На самом деле я не хотел приезжать. Потому что это всё бесполезно. Меня ваш сын уговорил.
МИЛА (Мазному). Вы сказали: с моей помощью... Что это значит?
МАЗНЫЙ. В этом всё и дело... Видите ли, я тролль...
МИЛА. Какой ещё тролль?
ВАНЯ. Ну, которые в интернете... Пропаганду ведут...
МАЗНЫЙ. За деньги...
МИЛА. За деньги? Ничего не понимаю... Какое это имеет отношение к нам?
МАЗНЫЙ. Как выяснилось, имеет.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Имеет? Объяснись.
МАЗНЫЙ. Я – тролль. То есть, бывший тролль. Я был начальником троллей, нам платили за это деньги.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Кто платил?
МАЗНЫЙ. Это хороший вопрос...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Главный вопрос.
МАЗНЫЙ. Может быть. А может, и не главный... В общем, нам платили. Кто – можно только догадываться... Я имел дело с посредником.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Но ты догадываешься?
МАЗНЫЙ. Догадываюсь. Но не это главное...
МИЛА (враждебно). А что же главное?
МАЗНЫЙ. Главное – за что нам платили деньги...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. И за что вам платили деньги?
МАЗНЫЙ. За информационные атаки в Интернете. Против тех, на кого нам указывали...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. И на кого вам указывали?
МАЗНЫЙ. Либералы, писатели... Ну, кто работает на госдеп... Ну, вы меня понимаете...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Понимаем.
МАЗНЫЙ. Или, наоборот, защищали тех, кого нам опять же... подсказывали... (Пауза.)  Пару раз был и Сергей Иванович...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Он не только террорист. Он лжец и провокатор...
ВАНЯ. Перестань играть, папа... Ты не на прямом эфире...
МИЛА. Ванька, мерзавец, что ты себе позволяешь?..
ВАНЯ. Мама, это твоя любимая фраза... (Мазному). Расскажи, как ты понял... что тебя обманывают...
МАЗНЫЙ. Ну да... Сначала я думал, что мы занимаемся нужным делом. Отбиваем атаки наших идеологических врагов... Откуда мне было знать?.. Я приехал из Сибири... Я был горой за президента... Но потом...
МИЛА. Что – потом? Потом ты прозрел?
МАЗНЫЙ. Можно и так сказать. Постепенно я понял, что дело нечистое. Нехорошее дело. Я изучил всю эту схему. Смотрите. Вот наш какой-нибудь деятель... (Смотрит в сторону Сергея Ивановича.) Выступил по ящику... или в блоге написал... На него сразу оппы накидываются, а тут мы...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Оппы – это оппозиционеры?
МАЗНЫЙ. Ну да... Накидываются на него... там, стыдят, разоблачают, а тут мы: и давай в другую сторону... В соответствие с методическими материалами.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. И большие деньги платили?
МАЗНЫЙ. Я лично неплохо зарабатывал... машину купил. Подержанную... А ребята мои – ну, те, конечно, мало, пятнадцать рублей за пост...
ВАНЯ. Скажи, сколько у тебя было народу...
МАЗНЫЙ. У меня - человек сорок... И таких, как я, много...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. А я тут при чём? Решил прославиться за счёт меня? Герострат!
МАЗНЫЙ. Кто-то же должен сказать правду... Ведь как получается: вы да я... Мы с вами связаны... Вы на виду, в телевизоре, а я в подполье, в Интернете... Делали одно дело. Вот я и подумал... надо эту связь вытащить на свет божий...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Одно дело? Что ты несёшь?
МИЛА. Ты продажный тролль, ты делал гадости за деньги...
МАЗНЫЙ. Извините, я не знаю вашего имени, но должен сказать, что ваш муж тоже работает за деньги. И это очень немалые деньги...
МИЛА. Мой муж – профессионал высшего уровня...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Я сею добрые и разумные семена в души людей... Я занимаюсь просветительством... Вы знаете, сколько мне писем присылают?... Скольким людям я помог? Они меня благодарят, они меня поддерживают, они меня любят...
МАЗНЫЙ. Это мы тоже делаем... Обеспечиваем положительный отклик. Или голосование в прямом эфире.
МИЛА. Ты для чего сюда приехал?
МАЗНЫЙ. Я же говорю: меня ваш сын уговорил...
ВАНЯ. Ты скажи... про ноосферу...
МИЛА. Какую ещё ноосферу?
МАЗНЫЙ. Это у меня такая теория... То есть, не у меня, я где-то читал... не помню...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Вообще-то это Вернадский...
МАЗНЫЙ. Конечно, Вернадский... просто я немного дополнил...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Дополнил Вернадского... Анекдот.
МАЗНЫЙ. Простая мысль. С одной стороны, каждый из нас - обыкновенный человек. Семья, работа, учеба... Социальная и биологическая функция. А с другой стороны, у каждого из нас есть ещё проекция в сферу духа, в ноосферу...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Чокнутый террорист-философ...
МАЗНЫЙ. А в ноосфере, по большому счёту, всё просто: или вы с минусом, или с плюсом...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. И ты пришёл мне сказать, плюс у меня или минус?
МАЗНЫЙ. Да. Примерно так. Я приношу извинения вам, как человеку,  и вашей семье за причинённое беспокойство, но про вашу духовную проекцию в ноосферу не могу сказать ничего хорошего...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. То есть, у меня минус?
МАЗНЫЙ. Минус.
СЕРГЕЙ, ИВАНОВИЧ. Большой?
МАЗНЫЙ. Да. Порядочный.
МИЛА. А у тебя самого? Плюс?
МАЗНЫЙ. Нет. Но я думаю, мой минус начал уменьшаться...
МИЛА. Так, всё, я заканчиваю эту замечательную беседу... Всё! Все свободны!

Мила поднимает руку, показывая на дверь. Мазный смотрит на Ваню.

ВАНЯ. Отец... Скажи, пожалуйста... За что тебе платят деньги?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Мне? За то, что я хорошо делаю своё дело.
ВАНЯ. Я тоже так думал... Я всегда так думал. Я всегда был уверен, что ты демократ, либерал, что ты – за свободу...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Да, я демократ. Я либерал. Я – за свободу. Только я не за ту свободу, которая без ответственности. Грань между свободой и анархией – очень тонкая... Если человек не дорос до свободы, он становится анархистом и разрушителем... Если человек швыряет окурок в лифте, он и голосовать будет не за разумного центриста, а за циничного анархиста... Я знаю, всем экстремистам хотелось бы, чтобы я тоже ругал бы власть в каждом эфире, потрафлял их низменным желаниям, стремлению к хаосу... Но каждое моё слово – это мощная сила, она должна быть направлена на созидание, на примирение, на воспитание, в конце концов...
МИЛА. Серёжа, успокойся...
ВАНЯ. Скажи, папа, почему троллей заставляют поддерживать тебя в Интернете?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Я ничего не знаю об этом... Что за чушь?
МИЛА. Опомнись, Ванька, кому ты веришь?
МАЗНЫЙ. Да, Сергей Иванович, вы большой мастер... Вы меня заинтересовали, я все передачи ваши смотрел. Я вас изучил.  Вашу манеру, ваш стиль. Вы настоящий гений эфира. Вы способны влиять на миллионы... Вот только – как влиять?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. И как же я влияю?..
МАЗНЫЙ. Вы, Сергей Иванович, самый эффективный защитник режима. Самый талантливый. Некоторые на тёмную массу работают, грубо, а вы – на образованных.  Дескать, да, у нас всё плохо, но ничего не сделаешь, потому что может быть ещё хуже... Вы не сеете семена добра. Думаю, всё наоборот... Вы оправдываете зло. И поэтому ваш минус в ноосфере очень большой...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Я – оправдываю зло? Какое заблуждение! Вы просто ещё очень молоды, для вас мир черно-белый, а жизнь гораздо сложнее...
ВАНЯ. Ну да, жизнь сплошной компромисс...
МАЗНЫЙ. Сергей Иванович, вы должны перейти на сторону народа...

Пауза.

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что? Что ты сказал?
МАЗНЫЙ. Я сказал – на сторону народа...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Народа? (Смеётся недобрым смехом.) Какого народа? Который горой на действующую власть? Вы в курсе, какой у рейтинг у президента? Так на чью сторону я должен перейти?
МАЗНЫЙ. Вы умный человек, Сергей Иванович... Вы знаете, что такое рейтинги. А народ... Народ пока спит... Под ваши песни... А надо бы, чтобы он проснулся...
МИЛА. Проснулся? Совсем, как ты сам... Всё! Довольно! Уходите!

Мила снова показывает на двери. В дверях появляются Представитель закона. То, что это представитель закона, - сразу видно.

ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ЗАКОНА. Здравствуйте. Кто хозяин?
МИЛА. Хозяин? (Смотрит на Ивана Сергеевича, на Ваню, на мужа.) Кто у нас хозяин?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Дед у нас хозяин...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (Представителю закона). Что вам угодно?
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ЗАКОНА. Мы должны задержать господина... (Смотрит в бумагу.) Господина Мазного... Кто тут Мазный? (Смотрит на Мазного.)
МАЗНЫЙ. Я Мазный.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ЗАКОНА. Очень хорошо. Вы задержаны... Вот документы. Пройдёмте... И не делайте глупостей.

Мазный уходит вместе с Представителем закона.

МИЛА. Ваня, откуда он вообще взялся, этот Мазный? Ты что, был с ним знаком?
ЖАННА. Нет, это я...
ВАНЯ. Папа, ты должен сделать так, чтобы он не пострадал...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ничего я не должен... Это он должен отвечать за свои поступки.
ВАНЯ. Папа!.. Это твой долг...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Сопляк! Ты совсем сбрендил... По-твоему, я должен хлопотать о его прощении, выставлять себя дураком, потому что этот бандит, видите ли, попросил перейти на сторону народа...
ВАНЯ. Да, именно так... (Ивану Сергеевичу.) Ну, скажи, дед, разве я не прав?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Да. Ну-ка, дед, скажи! Ты ведь у нас верховный арбитр... Твоя минута славы... Ну?

Пауза.
Загорается экран. На экране – Таня. Она прислушивается.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Я думаю, пора закрывать прения. (Ване.). Ты, кажется, собирался куда-то ехать? Забыл про детский дом?
МИЛА. Никуда он не поедет!
ВАНЯ. Мама, я поеду... (Жанне.) Что мы ещё хотели? Да, вещи собрать...
МИЛА. Ты теперь обо всём с Жанной советуешься?
ВАНЯ. Мама, как тебе не стыдно... Дед, у тебя есть какая-нибудь коробка?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Картонная? Найдём.
ВАНЯ. Тащи.

Иван Сергеевич уходит влево. Ваня бежит вверх по лестнице.
Жанна идёт к дверям.

МИЛА. Погодите, девушка... (Жанна останавливается.) Что вы хотите от нас?..
ЖАННА. Я? От вас?
МИЛА. От нашей семьи.

 Загорается экран. На экране – Таня.

ЖАННА. Мне ничего не надо от вашей семьи, Людмила Николаевна.
МИЛА. Вот как? Что же вы так вцепились в моего сына?.. Он ведь он ещё мальчишка... (Жанна вздёргивает подбородок, поворачивается, собираясь уйти.) Погодите, я ещё не закончила... (Жанна в дверях, оборачивается.) Вы сказали, что вы знакомы с этим... человеком... с Мазным... Так?

Появляется Иван Сергеевич с двумя коробками в руках. Одна из коробок – подарок Леонида Петровича.

ЖАННА. Так.
МИЛА. Близко знакомы?
ЖАННА. Это вас не касается, Людмила Николаевна.
МИЛА. Не касается? Этот человек напал на моего мужа... И это меня не касается? А сына моего это касается?

Появляется Ваня с ворохом одежды в руках. Он сбегает вниз по лестнице. Иван Сергеевич опускает коробки на пол. Ваня запихивает туда одежду.

МИЛА. Ладно, меня это не касается... Тогда хотя бы Ивану расскажите...
 ВАНЯ. Что здесь происходит?
МИЛА. Жанна решила поведать нам о характере своих отношений с Мазным...
ВАНЯ (переводя взгляд с матери на Жанне.) Что вы тут устроили?
МИЛА. Сейчас Жанна тебе всё объяснит... (Жанне). Что вы молчите? Имейте мужество... Вы же изображали такую правильную девушку...
ЖАННА (глядя на Ваню). Я тоже была троллем. В бригаде у Мазного.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Ага... Ванька, ты знал об этом?
ЖАННА. Я тоже думала, что мы занимаемся правильным делом.
МИЛА. А потом прозрела... Это мы уже слышали.
ЖАННА. Мы вместе с ним поняли, что это обман.
МИЛА. Вместе... Вы были его любовницей?
ЖАННА. И мы решили вытащить всё наружу...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. И для этого ты появилась в нашем доме? Для этого ты подцепила Ваньку?

Пауза.

ЖАННА. Ваня...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Стоп. Я вынужден вмешаться. Жанна, вам лучше ничего не говорить...
МИЛА. Почему, дед? Ты на чьей стороне?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Он у нас, как всегда... на своей. (Ване.) Помнишь наш разговор о пешках в чужой игре?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Есть вещи, о которых Жанне лучше помалкивать. А нам – лучше о них не знать. Всем ясно?
МИЛА. Я поняла тебя, дед... Правильно. Пусть разбираются органы.
ТАНЯ. Ванька, возьми мои шмотки!
ВАНЯ (оглядываясь на экран). Что?
ТАНЯ. Детдомовские девки будут счастливы!.. Пусть твоя рыжая пойдёт,  посмотрит...
МИЛА. Только этого не хватало...
ТАНЯ. Мам, да пусть берут. Мне там уже всё надоело...

Пауза.

МИЛА. Ладно, сейчас принесу.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Мила...
МИЛА (нервно). Что, Мила? Что?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Я так понимаю, что Иван никуда не едет...
МИЛА. Верно... Но детскому дому всё равно нужно помочь. Хорошее дело.

Идёт по лестнице вверх.

ТАНЯ. Мам, подожди!.. Эту... в полоску, оставь... И жёлтую...
МИЛА (скрываясь). Да идите вы все...
ТАНЯ. Ладно, чёрт с ней, с этой жёлтой...  (Исчезает с экрана.)

В дверях появляется Мужчина.

МУЖЧИНА. Сборы?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Да...
ВАНЯ (указывая на подарок Леонида Петровича). А это что?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Универсальная пила. Пилит всё и вся... Один большой человек пожертвовал твоему детскому дому...
ВАНЯ. А откуда он знал... про детский дом?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. На то он и большой, чтобы всё знать.

Наверху появляется Мила, в руках у неё сложенная стопка одежды. Она спускается вниз и кладёт одежду на коробку. Из кухни выглядывает Михайловна.

МИХАЙЛОВНА. Поели бы сначала...

Пауза.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Так... Надо отнести... (Наклоняется, поднимает коробку.) Кстати... (Жанне.) А вы машину-то водите...
ЖАННА. Нет.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Понятно... Ладно, я отвезу.
ЖАННА. Только до Химок... У нас там сбор. Четыре машины пойдут...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Тем более... Пошли.
ВАНЯ. Стой, дед... Не надо. Это моё дело.
МИЛА. Ваня, ей богу... Ты никому ничего не должен...

Ваня забирает у Ивана Сергеевича коробку.

ВАНЯ. Слушай, дед, я всё время забываю... Кто такой Кузнецов?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Кузнецов? (Переглядывается с Мужчиной.) Да вот он,  Кузнецов. (Показывает на Мужчину.)
ВАНЯ (переводя взгляд с одного на другого). Вы – Кузнецов?
МУЖЧИНА. Я – Кузнецов.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А в чём проблема?
ВАНЯ. Да нет проблемы... А вы давно знакомы?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Мы? Давно...
ВАНЯ. Так вы что... Друзья?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ (взглянув на мужчину). Ну, наверное, и так можно сказать.
МУЖЧИНА. Да, конечно. Можно так сказать.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А что такое?
ВАНЯ. Ничего... Всё, дед, я поехал. Ой, забыл... С днём рожденья!
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Спасибо, внучок... И не гони, я тебя прошу... Шестьдесят километров. Обзор у фургона плохой...
МИЛА (подходя). Только до Химок.... И мы дадим деньгами...

Не глядя на мать, Ваня уходит с коробкой в руках.  За ним спешит Мила. Из кухни появляется Михайловна с большим пакетом и уходит вслед за Милой.  Девушка выходит из кухни, идёт вправо.

МУЖЧИНА. Хороший парень.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Какой ни есть... Мой внук.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Так вы – Кузнецов?

Забытый всеми Сергей Иванович сидит на верхней ступеньке лестницы.

МУЖЧИНА. Да, я Кузнецов.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Так вы – друзья? Я правильно понял?
МУЖЧИНА. Правильно.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Но как же так? Вы что?.. Простили?.. Отца?
МУЖЧИНА (взглянув на Ивана Сергеевича). Простил?.. За что?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Но ведь он вас... как это называется?.. Прессовал...
МУЖЧИНА (улыбаясь). Ну, вряд ли это можно так назвать...
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Но ведь она вас посадил?
МУЖЧИНА (удивлённо). Посадил? Кто посадил? Вы ошибаетесь, Сергей  Иванович.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что значит, ошибаюсь?.. Я же помню, как они с матерью обсуждали ваше дело... Ночами, на кухне... Шпионаж, торговля научными секретами... (Отцу.) Обсуждали?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Было дело.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Конечно, обсуждали. Я фамилию вашу на всю жизнь запомнил. А потом – раз, и всё. Как отрубило. Я так понял, что... (Поднимает руку и делает ладонью какие-то вращательные движения.)
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Что ты понял?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Что ты... нашёл какой-то компромисс...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Компромисс? Ну, не знаю... Я просто подал рапорт.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Рапорт? Какой рапорт?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. О том, что дело гражданина Кузнецова нужно закрыть за отсутствием состава преступления.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Закрыть? И что, закрыли?
МУЖЧИНА. Нет, не закрыли.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Не закрыли? А что было потом?
МУЖЧИНА. Дело передали другому следователю. Он его закончил.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. И вас посадили?
МУЖЧИНА. Да.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. И вы... отсидели?
МУЖЧИНА. Да.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Много?.. То есть, долго?..
МУЖЧИНА. Шесть лет.

Пауза.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. А ты не хочешь спросить, кто был тот, другой следователь?
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ. Другой следователь?
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Да, другой следователь.
СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ (переводя взгляд с одного на другого). Я что, должен его знать?  (Пауза.)  Понятно...

Входит Мила.

МИЛА. Всё, уехали... Что тут у вас опять?.. Серёжа, что с тобой? (Осуждающе, в сторону Ивана Сергеевича.) Неужели нельзя оставить человека в покое? Идём, Серёжа. (Помогает мужу подняться.)

Супруги уходят.

ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Вот и получается, что я виноват перед ним...  С детьми надо разговаривать.
МУЖЧИНА. Он ещё молодой... Глядишь, поймёт...
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ. Дай-то бог... (Стоит, качая головой.) Ладно, пойдёмте в беседку...

Мужчина и Иван Сергеевич уходят. Справа появляется Девушка с ведром и шваброй.
На экране снова возникает Таня.

ТАНЯ. Есть кто-нибудь?

Девушка растерянно оглядывается.

ДЕВУШКА. Никого. Только я.
ТАНЯ. Кто там? Блин, да под камеру зайди!

Девушка делает несколько неуверенных шагов.

ТАНЯ. А ты кто такая?
ДЕВУШКА Я? Соседка...
ТАНЯ. Соседка? Откуда ты взялась?
ДЕВУШКА. Я из Киргизстана... Но мы уже десять лет здесь живём...
ТАНЯ. Десять? Тогда другое дело... Где все?
ДЕВУШКА (пожимая плечами). Разошлись. Разъехались.
ТАНЯ. Блин!..

Экран гаснет. Девушка начинает мыть гостиную. Экран снова загорается.

ТАНЯ. Эй, как тебя там... Соседка!

Девушка подходит к экрану.

ТАНЯ. Слушай, окажи услугу... Ты ведь знаешь мою маму?
ДЕВУШКА. Видела.
ТАНЯ. Найди её и скажи... только ей одной, чтобы без папы... Скажи, что я её искала и не нашла... Поняла?
ДЕВУШКА. Поняла. Искала и не нашла.
ТАНЯ. Что я в Питере. У Лерки. Поняла?
АНЯ. У Лерки. В Питере.
ТАНЯ. Давай, беги. Буду тебе должна... Откуда ты, говоришь? Из Туркмении?

Экран гаснет.

ДЕВУШКА. Да, круто здесь у них... (Кладёт швабру на пол.) Ничего, разберёмся...

Подходит к лестнице и начинает подниматься вверх.

ЗАНАВЕС.