Путешественник на край ночи

- эссе -

 
«Take the highway to the end of the night.
End of the night, end of the night».
– The Doors

 
Луи-Фердинад Селин родился и прожил практически всю жизнь во Франции. Ему выпала первая половина ХХ века. Его поколение называют «потерянным» из-за опустошения, вызванного бурей мировых войн. Один из самых ярких и противоречивых представителей и поколения, и эпохи.
С Селином меня познакомил Буковски. Тогда я подумал: что ещё за писатель такой с русской фамилией? Это потом уже выяснилось, что ударение ставится правильно на «и». В качестве псевдонима он взял имя матери – Селин, а настоящая фамилия – Детуш.
Буковски был без ума от Селина. В «Макулатуре» за Селином охотилась Леди Смерть в Голливуде, в книге интервью Бук постоянно вспоминает и его и его дебютный роман «Путешествие на край ночи»: «Я начал читать, хохотал и не мог остановиться». Помимо этого, Селин постоянно упоминается в его стихах, с неизменным восхищением:
 
Небритый, с нечищеными зубами, я обливался потом
В своих единственных шортах и майке,
Прожженной пеплом от сигарет,
Но был уверен, что я – талантливей Фолкнера или
Фицджералда,
Талантливей даже, чем мой любимый Тургенев.
Нет, конечно, не так талантлив, как Селин и Ли Бо…
(Чарльз Буковски «Ночи белых мышей»)

 
Моё «Путешествие на край ночи» началось осенью 2014 года. Не с первой попытки. Оказывается, я не мог преодолеть какой-то десяток страниц, после которых главного героя, альтерэго писателя, уносит бешеный ураган событий всей его последующей жизни. Подобно главному герою самого гениального чеховского рассказа «Шампанское».
Уже на первой военной части «Путешествия» я понял: Буковски не врал – Селин на самом деле невероятно талантлив, даже гениален. Даже в переводе, пусть и главная соль его произведений в помеси изящного и неизящного французском языка.
Иди речь о ком-либо другом, путь восторгов и восхищений был бы проще. Но Селин – при всё при том, что сказано выше, оказывается фигурой из мировой литературы изъятой, заретушированной. И ознакомившись с его биографией, понимаешь почему.
Родился в 1894 году в семье мелких коммерсантов, неважно обеспеченной. Отпечаток этой психологии он сохранил затем на всю жизнь. Но самые глубокие и тяжёлые раны его душе, телу и психике нанесла Первая Мировая война. В 1914 году его ранило прямо в череп, после его комиссовали. Подобно известному персонажу доктору Хаусу, физическая травма сказалась на его характере самым неприятным образом. По образованию и первой профессии, кстати, он врач, подобно нашему Антону Павловичу или Михаилу Афанасьевичу. Что заставило бедного врача в тридцать пять лет взяться за перо? И почему же это вышло так блестяще?
Дебютный роман Селина «Путешествие на край ночи» до сих пор является самым известным его произведением.
Как и в случае с Буковски литературной основой его творчества стала собственная биография. Полубиографическое, полухудожественное повествование начинается стремительно с отправки добровольцем на войну. И настолько же стремительно главный герой понимает, насколько он эту войну ненавидит.
«Путешествие на край ночи» затягивается на долгие пятнадцать лет. Время, за которое в Фердинан Бардамю (так зовут альтерэго Селина) меняет женщин, профессии, путешествует и влипает в разные неприятные истории. Он отчаянно с переменным успехом борется с нищетой и одиночеством. Так он встречает единственного друга с характерным именем Леон Робинзон, будто бы копию самого себя, только начисто лишённую стыда. Такой друг не гнушается любой подлости, пытаясь выкарабкаться со дна, оставаясь при этом законченным неудачником. В Робинзоне, как в кривом зеркале, главный герой видит свою порочную натуру.
Сам Фердинан при этом подлости старательно избегает, и тем не менее считает себя человеком конченым. Внутри себя он не осуждает порок, никак не противостоит ему, так как считает естественным состоянием человека. Окончательно опуститься и стать подлецом ему мешают обострённая деликатность и чувство прекрасного. Ему не чужда поэзия в описании природы и, в особенности, женской красоты. Он способен сострадать умирающему от болезни ребёнку; знакомому вороватому сержанту, который наворованное отправляет дочке; наставнику, уставшему от медицинского дела; наконец, Робинзону неисправимому авантюристу, терпящему неудачу за неудачей. Он видит все оттенки окружающей его грязи и безнадёжно констатирует, что не может сохранить внутреннюю чистоту среди неё.
Собственно, помимо самих приключений и путешествий, порой смешных, порой грустных – самое ценное, что есть в романе – это такое вот тончайшее эмоциональное хитросплетение в душе главного героя и автора соответственно.
Глубина чувства в повествовании поразительна при том, что «Путешествие» вообще-то плутовской роман, один из величайших! Наравне с нашим «Золотым телёнком» или же «Солдатом Швейком».
Во Франции 1932 года роман произвёл фурор, не менее известно продолжение «Смерть в кредит». Однако дальнейшая судьба Луи-Фердинанда Селина, даже несмотря на явленый миру талант, сложилась печально.
В романе «Путешествие на край ночи» нет ни национализма, ни ярко выраженного расизма. Наоборот, присутствует явное презрение к собственной нации за её участие в мировой бойне, за победу в этой бойне, за пафосный урапатриотизм. В этом плане «Путешествие на край ночи» печально, удивительно и точно вписалось в 2014 год в России:
 
«Все врали с бешенством, превосходя все возможности, превосходя всякий абсурд и чувство стыда, — в газетах, на афишах, пешком, на лошадях… Все взялись за вранье. Наперегонки, кто соврет больше. Скоро в городе не стало правды.
Того, что от нее оставалось в 1914 году, теперь стыдились. Все, к чему только ни притрагивались, было поддельно: сахар, аэропланы, сандалии, варенье, фотографии; все, что читали, глотали, сосали, чем восхищались, что утверждали, защищали, от чего отрекались, — все было лишь злостными призраками, подделкой и маскарадом. Даже предатели, и те были поддельные. Эпидемия лжи и веры распространяется, как чесотка».
 
Однако ж в конец 30-х годов Селина поглотит даже не столько национализм, сколько оголтелый антисемитизм. Как это часто бывает с опустошенными, но мучимыми внутренней жаждой людьми, чьё внутреннее содержание без труда заполняют вредные смеси.
Он публикует несколько ярых антисемитских памфлетов. Один из них «Безделицы для погрома» он написал после поездки в советский Ленинград. Там он клеймит евреев во всех смертных грехах, разносит встречавших его евреев-врачей, полностью отождествляя с ними советскую власть. Достаётся и французам и русским, правильнее сказать, что Селин, по большому счету, ненавидит людей, но евреев пуще всех остальных.
Почему именно антисемитизм? Сознание мелкого торговца (преобладающий образ в «Путешествии»)? Травма черепа на войне? Может быть сыграла свою роль конкуренция во врачебной среде?
Возможно другая эпоха списала бы его взгляды со счетов, но началась Вторая Мировая война. Антисемитизм Селина угодил в тренд или антитренд нацизма и совпал с Холокостом, с оккупацией Франции. Когда его родине и человечеству в целом, пришла пора осознать произошедшее, тем более беспощадны к нему были.
Поддержавший Вишисткое правительство писатель в 1944 году вместе с женой бежал в Данию, где был предан суду и получил год тюрьмы. Его националисту-издателю повезло меньше.
Во Францию он вернулся уже безвестным, неиздаваемым, до конца жизни практиковал врачем для бедных. Что примечательно, от взглядов он так и не отказался. Природное упрямство что ли, селиноведам виднее.
Финальная трилогия его романов вышла в свет уже после смерти, которая для литературного мира прошла практически незамеченной, буквально в те же сутки на другом конце земного шара свёл счёты с жизнью великий Эрнест Хемингуэй.
Падение Селина не началось в конце тридцатых. Оно продолжалось с войны, даже с самого начала его жизни. Просто постепенно он перешёл те границы, которые переходить не следовало.
Талант его ранних произведений можно отделить от человеконенавистничества более поздних. В сухом остатке получится помесь лирики и цинизма, обличения человеческой натуры и самоуничижения, чуткости созерцания и безостановочного падения вниз. Тот, кто считает краем ночи рассвет – заблуждается. На краю ночи может быть только смерть.
Заниматься апологией Селина смысла не имеет. Даже сам он не хотел. За ошибки он заплатил свою цену. Остаётся только констатировать, что жил такой французский писатель, но затем пал жертвой собственных заблуждений и необыкновенно страшной силы, имя которой – ХХ век.


Сандро Гребнев.

Февраль, 2015 г.