Путь художницы

Пожилая модная женщина шла по улице, поскользнулась и, упав, больно ушибла ногу. Косточка на левой голени сильно распухла, превозмогая себя, женщина едва смогла дойти домой. Ее восемнадцатилетний сын жарил на кухне картофель.
– Что случилось, мам?! – услышав охи матери с порога, воскликнул парень и, выйдя к ней, заторопился взять ее тяжелую шубу и сумку.
– Да грохнулась сейчас так, что весь бок отбила! – возмущенно произнесла женщина, пытаясь стянуть с ноги черный кожаный сапог на высоком каблуке.
– Дай тебе помогу!
Парень наклонился и снял с матери ставшую кандалами обувь. Прошли в кухню. Ощупав ногу, решили, что кости целы, лишь сильный ушиб отзывался болезненной гематомой над косточкой.
– У меня и так эта нога болит, так еще и упала на нее! – раздраженно констатировала женщина, жуя недожаренный картофель. – А завтра – на работу!
– Так не иди, возьми отгул, – предложил парень.
– Ну да, кто мне разрешит отгул взять, завтра Лена собиралась по делам за город, а мне надо с Егором целый день сидеть!
Женщина недовольно сморщилась, вспоминая свою работу. Была она няней трехлетнего мальчика в семье обеспеченных горожан – уже год – и никак не могла привыкнуть к клиентам, слишком, по ее мнению, чопорным и жадным до денег. «Господа», как она их часто называла, поблажек не давали, платили умеренно, но регулярно, больничные, как ей казалось, и вовсе не признавали. Жизнь пожилой женщины катилась тяжко и вяло, как старый паровоз по узкоколейке. С тех пор, как она разошлась с мужем, прошло десять лет, а в жизни не наступило никаких положительных перемен. Временами радовал сын, умный парень-математик, поступивший самостоятельно в областной университет. Но – у него своя жизнь, молодая, сильная, скорая, летит выпущенной стрелой вперед и лишь иногда возвращается в родные стены, чтобы порадовать маму... Она же тихо страдает в одиночестве и бессмысленности своей жизни... Ни работа, ни подруги, ни развлечения, подходящие ее возрасту, не наполняют образовавшуюся когда-то внутри жгуче-холодную, угрюмую пустоту. Падает все это в бездонный колодец и – ни эха не слышно в ответ...
Женщина съела ужин и, вздохнув, произнесла:
– Не понравилось мне, как меня сегодня в салоне покрасили. Хотела, чтобы темнее сделали корни, а они то ли краску не ту взяли, то ли недодержали...
Парень сочувственно промолчал, разглядывая короткие, крашеные в каштан, волосы мамы.
– Да вроде тебе идет, – наконец, произнес он.
– Да где ж идет, рыжая, как лисица! – возмутилась женщина.
– Ну, перекрасься... – неуверенно предложил парень.
– Ага, а денег сколько надо! Я и так им три тысячи сегодня отдала!
– Ну хочешь, дам тебе, я как раз за работу получил, – произнес парень.
– Да ладно!.. – махнула рукой мама. – Как-нибудь привыкну. Может, потом сама покрашусь...
Вечером сын ушел к друзьям и мама осталась одна. Приняв ванну с эфирными маслами, женщина полулежала в кровати в своей уютной, в пастельных тонах, комнате и рассеянно листала книгу рассказов Бунина. Ушибленная нога тихо ныла в тазобедренном суставе. Мысли женщины бродили далеко: воспоминания молодости, жизнь с мужем смешивались с обрывками фраз из текста, лежавшего перед глазами. Бунин писал о первой любви, женщина рассеянно читала, робко вынимая из пыли прошлого свои девические, страстные чувства. Когда-то она была молодой и прекрасной, за ней ухаживали многие мужчины, она же не любила никого, кроме своего будущего мужа. А он – любил ее? Да, кажется, любил. Прожили вместе двадцать пять лет, а потом, в один ужасный день, мужчина собрал чемодан и ушел, не сказав ни слова, только – записка твердым почерком на зеркале: «Ухожу. Развод оформим позже». Женщина вспоминала тот злосчастный день и не понимала, за что ей это? Разве не она отдала ему лучшие годы своей жизни? Разве не она во всем поддерживала его, помогала? Разве не она родила ему прекрасного умного сына?
Заскорузла обида в душе, хнычет по ночам голодной сироткой, не дает спать. От бессонницы уже ничего не помогает – ни таблетки, ни массажи, ни травы. Вот и сейчас, лежа в кровати, думает с ужасом женщина, что впереди у нее бессонная ночь, уже глядящая с улицы темными пустыми глазницами, а завтра, утром рано, – на нелюбимую работу. И так – почти каждый день...
Женщина встала на колени перед иконой Богородицы, висевшей в изголовье над кроватью, и начала тихую молитву. Китайские часики мерно тикали на тумбочке, в коридоре в замке входной двери повернулся ключ – то вернулся ее сын с прогулки. Женщина еле слышно повторяла слова молитвы, раскрывшимся сердцем слушала свой шепот, и мягкие, тонкие слезинки катились по желтоватым щекам...
Было уже три часа ночи, когда женщина, устав лежать в темноте, зажгла на тумбочке в розовом абажуре лампу. Не спится. И читать не хочется. Помаявшись еще немного в кровати, женщина, надев махровый бежевый халат, тихо вышла на кухню. На столе лежала стопка чистых листов формата А4 и коробка цветных карандашей – ее сын что-то чертил ночью на бумаге. Женщина рассеянно присела на диван, перебирая чертежи, а затем машинально достала из коробки зеленый карандаш и, положив перед собой чистый лист, начала рисовать дерево. Вскоре вслед за деревом на листе появился деревенский дом, палисадник перед окнами, несколько голубых облачков на небе и тропинка, идущая от дома к лесу на горизонте. Женщина, нарисовав деревенский пейзаж, отложила лист в сторону и взяла новый. На нем появилась церковка на холме, а под горой – узкая речка с песчаными берегами. За рисованием женщина не заметила, как за окном посветлело – пора было готовится к рабочему дню. В душе цвела безмятежность и спокойствие, как после молитвы, спать не хотелось вовсе, и она лишь жалела, что приходится оставить на время карандаши...
Вечером того же дня, вернувшись с работы, женщина, наскоро поужинав, принялась рисовать. Сын, увидев мамины картины, искренне удивился:
– Мам, а что ты раньше не рисовала? У тебя так классно получается!
– Да ладно, чего там классного! – смущенно улыбаясь, отвечала женщина. – Так, для развлечения рисуется что-то...
Через две недели женщина записалась на курсы правополушарного рисования. Спустя полгода от бессонной ночи на кухне, знакомые и друзья пожилой дамы узнали, что дружат с талантливой художницей...