Волчица глава 8

      (фото из интернета)



      Глава 8. РЖАВЫЙ

- Почему снова я? –  чуть ли не плаксивым голосом спросил Ржавый.
- Неужели ты думаешь, что идти надо мне? – высокомерно глядя на  беспокойно переминающегося с ноги на ногу Ржавого,  все время прижимающего  к себе больную руку, сказал высокий  блондин, в дорогой импортной куртке и по виду совершенно не напоминающий блатного.
- Я до ужаса боюсь этой собаки.
- А меня? – прищурившись,  спросил его напарник. – Ты же знаешь, за мной дело не станет, я не блатной, пальчиков у них моих нет. Я вообще, можно сказать, жертва!  Сдам тебя ментам, и что тебе грозит?
- Да знаю, - огрызнулся Ржавый.  – Он стоял на краю леса и смотрел на заимку. 
- Пойдешь туда. Глянь, что да как. А потом и я подойду. Она же меня звала. Может, договоримся.
- И что с ней делать потом? И с тем хмырем, что там вякал? – потом  вспомнил, как тот стреляет и замолчал.
- Ты говорил, клевая деваха? 
- Красивая и молодая очень. Но бОрзая!
- А что с девками делают? Сам не знаешь? Попользуемся  и в расход. Нам свидетели не нужны!
- Жалко девку. Ребенок почти. Да и не знает, поди, куда ее батя рыжье заныкал.
- И ты в это веришь? – рассмеялся  блондин.
- Кто ее знает?
-  Жалостливый какой! Все, кончай базар,  иди. Я тебя тут жду.
Ржавый  сплюнул и с видом осужденного на смерть побрел к заимке.   Блондин закурил, и, спрятавшись за толстый кедровый ствол,  стал ждать.
Ржавый  осторожно подошел к дому, ему почему-то сразу показалось, что  в доме никого.  Дернув дверь, он понял, что не ошибся.   С некоторой все же опаской,  пройдя внутрь, он осмотрелся. Все указывало на то, что пока он плелся со сломанной рукой к их избушке, девчонка с  хахалем сбежала. Кругом  валялись какие-то вещи. Собирались, видно, быстро.  Ржавый еще немного постоял в комнате,  глянул за печь,  потом вышел из дома,  и заглянул в подпол… Все,  слиняли!  А где же  рыжье? Взяли с собой, или его вообще тут никогда не было. Мало ли что  базарили. Прошло столько лет, что от этого самого золота уже ничего не осталось.
Он вышел на поляну перед домом и махнул рукой своему подельнику. Тот увидел знак и стал приближаться к дому.
- Ну, что? Волчица убежала в лес?
- Почему в лес? – удивился Ржавый.
- Да это я так. Куда еще волчице бежать? Ее зовут Вероникой, а не волчицей.
- Дом осмотрел, свалили они!
- Ну, давай еще глянем, как жила наша Волчица. Посмотри все ли осталось на своих местах?   
- Да вроде все! Этих,  кустиков, как там – гераней  нет, так мы их в прошлый раз еще все поперебили.  Когда в окно влезали. А когда  этот зверюга Штыря замочил, я тово -  через окно ноги сделал. 
- Значит, все на местах. Печь целая, половицы не подняты…
- Во! – закричал Ржавый, от страха   кумпол  снесло! Дерево тут какое-то стояло! Большое такое, блестящее. В кадке.  Я его тоже тогда перевернул,  в земле покопался, но там ничего не  нашел.
- Дерево, говоришь, в кадке… - Блондин задумался. – А теперь оно где?
- Ну,  так нету! Было,  и нет.
- Быстро осмотри двор. Если где валяется, принеси. А нет, тогда я тебя убивать, гниду, буду…
Ржавый  вылетел во двор, споткнулся на лестнице,  и чуть не упал. Прикрывая   больную руку,    изрыгая проклятия и матерясь,  он обежал весь двор, добежал до реки, обследовал всю поляну и, конечно, ничего не нашел…
Вернувшись в дом, он столкнулся с жестким взглядом Блондина.
- Ну, и  где оно? Нашел?
- Нет.
- А кадушку или горшок,  в котором он рос?
- Тоже нет.
- Ну, что ж, гнида,  убить тебя что ли?  Или ментам сдать?  Что там тебе за два убийства светит? Вышка?
- Нет, Блондин, только не ментам, я все сделаю, землю  носом рыть буду, но Волчицу найду!
- Ее зовут Вероника! – сказал Блондин,  вышел из дома, и закурил. 
Ржавый постоял в нерешительности, потом все  же вышел вслед за Блондином.
- Лезь  в подпол!
- На кой?  - спросил Ржавый.
- Канистру с бензином ищи. Хозяин тут, похоже, запасливый был. Пустим петуха и линяем.
- А вдруг рыжье  еще где-то в доме?
- Ты идиот?  Нет его уже здесь. Ушло рыжье вместе с  Деревом! В кадке!
Ржавый полез в подпол,  и стал шарить в темноте.  Одной рукой шарить было неудобно, рука нещадно болела. Его разбирала злоба – кто он такой, этот Блондин,  что так командует им. Замочить гниду,  и в бега. Терять ему было уже нечего. Да и братва, узнав, что он сделал с участковым,  ему не простит. Надо валить. Ржавый, наконец, нащупал  канистру, тряхнул ее  - есть. Где-то с четверть канистры есть. Пробрался к выходу, постоял немного…
- Ну, где ты  там застрял?
- Да иду уже, иду.
Ржавый вылез, Блондин вырвал у  него из рук канистру и начал обливать дом бензином. Потом чиркнул зажигалкой и  отошел  в сторону.
Огонь весело побежал по  периметру дома,  поднимаясь все выше и выше,  пока языки пламени полностью не поглотили дом.
- Что ты на меня так смотришь? – спросил Блондин, уловив  полный ненависти взгляд Ржавого,  - Даже не думай!  Ты на кого батон крошишь?
- Да я что, я ничего – опустив глаза,   промямлил Ржавый.
Ничего, я с тобой  еще поквитаюсь, случай подвернется, за все ответишь, подумал Ржавый.
- Все, валим отсюда! – закричал Блондин.
    
     Треск и гул пожара был слышен даже на краю леса. Ржавый обернулся, посмотрел на горящий дом,  и вздрогнул.  Ему почему-то стало  жаль   убитого им  лесника. Ржавый не был   особенно сентиментальным –  он никогда не прощал причиненного ему  зла,  но  и  о добре не забывал. Он был уверен в том, что если бы девушка не оказала ему помощь, и он бы вернулся в избушку со сломанной, почти болтающейся   рукой, Блондин с ним не стал бы церемониться – пустил бы в расход.  И еще он знал, что если Блондин найдет Волчицу,  он поступит с ней так, как  говорил. Или  и того хуже… 
Плетясь за Блондином по тайге,   он  подумал, хоть бы девчонка  слиняла подальше и заныкалась  получше, чтобы ее никто никогда  не нашел… 

     В деревне заметили   пожар. И  сразу смекнули, что горит не тайга, а  старое лесничество. Срочно вызвали пожарных,  и милицию.  Давно по деревне бродили слухи, что объявились какие-то беглые, которые часто наведывались   к Веронике на заимку. Кто-то болтанул,  и пошло-поехало. Девка она одинокая, ладная.  Все боялись,  как бы чего  с ней не случилось, но навестить сироту, или чем-то  ей помочь боялись. Все придерживались мнения – сиди тихо, не получишь лиха!

     Милиция приехала первой. Пожарка  почти следом за ней. Ведь если пожар перекинется на тайгу,  беда коснется всех.  Участковый подошел к уже  рухнувшему, догорающему дому и долго, почти заворожено смотрел на пламя. Этого он не ожидал никак. Где же Митька? Что с Вероникой. И естественно мысли работали только в одну сторону – хоть бы Митька был жив, а что там с девицей, у которой, по его мнению,  рыльце было в пушку, которая чего-то явно знала, но не хотела сказать,  ему было все равно. Ну, жаль, конечно,  девку, но Митька-то племянник, родная кровь…
- Ну, что там, как думаешь? – подойдя к одному из пожарных, спросил Виктор.
- А откуда я знаю? Теперь только криминалисты определят, есть там тела или нет. Че ж мне в огонь лезть или головешки разбрасывать? Залили, и то хорошо. И что на тайгу не перекинулось, тоже удача – вишь, ветер какой разыгрался?
- Вижу, - вздохнул  Виктор и вдруг вспомнил, о чем договаривался с племянником.  Он велел криминалистам,  как следует обследовать местность, даже учитывая, что пожарные затоптали почти все следы. Но канистру все же нашли. Немного обгоревшую, но  с одной стороны краска только немного потрескалась. Значит, можно и пальчики найти.
Виктор отошел к пролеску, затем тихонько,  подошел к реке,  оглянулся, не видит ли кто, и  нагнулся к большому, лежащему наполовину в воде дереву. Там  было маленькое дупло. Он просунул туда руку и… поблагодарил господа, к которому обращался, как ярый коммунист, исключительно редко, вытащил маленький листочек бумаги. Он снова огляделся и положил письмо в карман.
Когда он вернулся, пожарка уже уехала. Возле дымящихся головешек толпились его коллеги. 
- Вить,  - сказал один из криминалистов. -  Пальчики второго в картотеке нашел. Освободился в прошлом году. Не беглый. Кличка Ржавый. А в подполе, чьих пальцев только нет… Ну, хозяев дома естественно полно, но  есть еще одни – нашего  участкового. Хороший был мужик. Но… Дружба-то у них с лесником давняя была.  Когда Вероникин папаша сидел, наш Петр там  вертухаем  был.  Так что, дружбаны  они еще с тех времен. А кое-кто удивлялся…
- А кто убил, так и неизвестно? Больно похоже убивали друганов! – задумчиво сказал  новый участковый.   
- Пока еще не точно, но  подозреваю  Ржавого и Штыря. Но есть кто-то еще.  Эти два на мокруху бы не пошли. Кто-то надоумил.
- Ладно, поехали. Тут уже нам делать нечего. А вот того  авторитета, который всеми этими делами заправляет, нам  надо бы побыстрей вычислить.
- Опять глухарь! Только вот за убийство участкового с нас отдельно спросят, а это дело одной ниткой со всем этим связано.

     Виктор сел в машину и пока был один быстро достал записку и прочитал:
«… Дядя Вить, нас вынудили уйти, ушли в тайгу, дороги не знаю, когда вернусь тоже, но с нами все хорошо…  Дорога дальняя, идем в какую-то   избушку, так что связь теряется. Если не вернусь до весны, не волнуйся. И не ищите нас, Вероника говорит, что места там непроходимые и нас там никто не найдет. Ни бандиты, ни милиция…»
Виктор скомкал письмо, и сплюнул в форточку машины:
- Вот дурачок!  Куда понесло? Что я теперь его родителям скажу? Ушел в тайгу на зимовку?  Да и я тоже хорош! Молодого парня прямо в пекло засунул…

http://www.proza.ru/2015/02/20/1641