Не сдавайся, сестра!

 Вечером, когда в доме все стихло, и все уснули: и дорогой муж, измученный ревматическими болями, и приехавший на денек в гости взрослый внук, и даже канарейка в просторной клетке, баба Зоя села в любимое кресло на колесиках и, отталкиваясь ногами от пола, тихонечко подъехала к старенькому письменному столу у окна. С улицы не доносилось ни звука, и только по свету фар проезжавших машин можно было догадаться, что по шоссе они едут сплошным непрерывным потоком. Плотно закрытые на зиму рамы надежно защищали квартиру от уличного шума. Чуть слышно журчала вода в батареях, но этот тихий звук не нарушал покоя, а наоборот, вносил своим бормотанием какие-то ласковые нотки покоя в душу незаметно состарившейся хозяйки дома.
 На письменном столе так давно лежал чистый листок бумаги, приготовленный для письма так давно, что он успел немного пожелтеть от солнечного света. Сухонькая старческая рука пододвинула его к себе, включила свет старой лампы в виде грибка, и вот на страничку легли первые строчки.
 «Здравствуй, дорогая моя и горячо любимая сестра Руфина!
Давно я собиралась тебе написать письмо, да все руки не доходили. Вроде бы и времени полно, а оно куда-то уходит безрезультатно. Силы хватает только на то, чтобы обслужить себя: сварить, постирать, навести порядок в квартире. Все то, что я раньше делала между прочими, главными делами теперь я делаю, как свою основную работу.
 За окнами  весна, Руфа, а подоконники у меня пустуют. Впервые за много лет нет на них ящиков с рассадой, потому что она нам с Володей  уже не нужна. Всё, мы бросаем сады! Обрабатывать их уже нет наших сил, а помощи ждать неоткуда. Внучек наш выучился и уехал к родителям, в городе рядом с нами никого нет, кто бы мог помочь, а дорогая доченька с ребятишками далековато, не наездятся, тем более что у нее новые заботы – внучек родился недавно, а я дожила до того, что стала прабабушкой, чему я несказанно рада. Правнук родился крепеньким и здоровым, его назвали Володей в честь деда и прадеда, у них, ты знаешь, имена одинаковые. Только пусть он пойдет по стопам прадеда, а к зятю я неважно отношусь. Я – классическая теща, всегда смеюсь над анекдотами по поводу отношений «зять-теща» потому, что все они и про меня написаны. Вспомни, дорогая, вот хотя бы такой анекдот: идет прохожий по улице и видит, что с балкона второго этажа пожилая женщина свесилась и руками за перила держится, а мужчина ходит по перилам и ей на руки наступает.
- Эй! Эй! Друг! Ты что делаешь? Женщина сейчас упадет!
- Какая это женщина? Это же теща!
- Ты посмотри, какая! Еще и цепляется!
 Прошлым летом, Руфа, мы с мужем трудились в садах из последних сил. Однажды Володя мой поехал на велосипеде, чтобы мне помочь, а велосипед сломался, и застрял он в садах, как кролик из мультфильма - «в безвыходном положении». До остановки ему не дойти, ноги ему не служат. Пометалась я! Дороги хорошей к садам нет, не всякая машина пройдет. Предположим, что найду я машину, а где денег взять? До пенсии три дня тогда оставалось, а ты знаешь, что у нас, пенсионеров, это самое безденежное время. Хорошо, твой сын Коля нас выручил. Дозвонилась я ему, и через полчаса и Володя, и велосипед были дома. Ты ему в письме напомни этот случай и поблагодари еще раз.
 Как жалко мне расставаться с этим кусочком земли! Ведь мы им владеем уже тридцать лет. Какие деревья выросли: груши, сливы, какие кустарники: смородина, крыжовник, малина. Все, конечно, уже очень старое, но еще можно полакомиться летом всем понемногу. Мы четыре мешка картошки накопали в прошлом году, нам почти на всю зиму хватило. Дорогая, даже не в том дело, что нас дачка наша кормит летом, а в том дело, что если мы перестанем землёй заниматься, все быстро бурьяном зарастет, все запустеет. У нас и справа, и слева такие дачи, их полно в округе. Старики слабеют, а дети и внуки работать на земле не хотят. Говорят, что невыгодно. Если ездить на машине, то бензина сожжешь больше, чем привезешь овощей, а еще труд свой, если учесть, то еще больше убыток  получается.  Не прибыльное это дело – выращивать свои овощи, фрукты и ягоды.   
 Никто не понимает, что на даче ты отдыхаешь душой. Посидишь на скамеечке под старой черемухой, которую ты когда-то тоненьким прутиком посадил в землю, и вспомнишь неприглядный пустырь, который когда-то здесь был, сравнишь с тем, что есть, и сердце радуется. А какой у нас вид! Дача наша на сопке, на самой ее вершине, а сверху и полоска Зеи видна вдали, и расстроившийся микрорайон весь просматривается. А вечером, когда все огнями залито, глаз отвести нельзя!
 И вот с этой красотой придется расставаться! Мир сомкнется до размеров нашей квартиры и убогого городского дворика, где ни кустика, ни деревца, ни даже прутика, а только вечное гудение автомобилей, которые то и дело подъезжают к рабочему входу в магазин. С балкона нашего тоже вид безотрадный.
 Хотели мы с Володей продать сады, дали объявление в газету, но цену нам такую смешную предложили, что мы решили не продавать. Может, внуки наши или правнуки придут на этот кусочек земли и возродят его. Я осенью   этой долго сидела под черемухой и сочинила стихотворение. Оно немного грустное получилось и оно про нас с тобой, про потери, которые мы потихоньку несем через всю нашу жизнь.
 
                Первый лист пожелтевший
                Ветру ты отдала.
                Небольшая потеря
                Незаметной была.
                Разошелся разбойник,
                Сам стал листья срывать,
                И багряные шапки
                Стал себе примерять.
                А вчера, на рассвете,
                Он унес на восток
                Драгоценный подарок –
                Твой последний листок.
                Он ушел, чтобы снова
                Чьи-то листья срывать,
                Золотистых красавиц
                На лету раздевать!
 Вот такое получилось стихотворение. Я ему и название дала неприхотливое очень – «Черемуха».
 Руфина! Я когда была маленькой, бабушке нашей письма под диктовку писала, ты помнишь? Они всегда начинались одинаково: «Во первых строках своего письма я сообщаю вам, что все мы живы и здоровы, чего и вам желаем!». А я хочу этими словами закончить свое письмо и добавлю только тоже классические строчки: «Жду ответа, как соловей лета». 
 Баба Зоя поставила дату, роспись. Письмо было готово. Она запечатала его в конверт и написала все адреса: и отправителя, и получателя, проверила марки на конверте, а утром, осторожно ступая по обледенелому тротуару, дошла до почтового ящика и опустила письмо.
- Когда теперь мне Руфиночка соберется ответ написать? Тоже, наверное, вся в делах и заботах, - сказала баба Зоя своему мужу.
Напрасны были её опасения! Ответ пришел неожиданно быстро. Это даже немного встревожило пожилую женщину. Дрожащими руками баба Зоя открыла конверт, и из него вдруг посыпались на пол семена помидоров, огурцов, укропа, капусты, а на белом листочке было написано совсем немного: «Не сдавайся, сестра! Сей рассаду! Все еще успеет вырасти!»
 Баба Зоя собрала семена, положила их на листок бумаги, оделась, взяла ведро, совок и пошла на улицу, чтобы на старой клумбе во дворе, в том месте, где земля немного растаяла, набрать её в ведро, просеять, заправить удобрениями, прогреть, полить раствором марганцовки, чтобы дезинфицировать, насыпать в ящик и ровными рядками посеять рассаду.
 Прохожие с удивлением смотрели на сухонькую старушку, которая копалась в клумбе и довольно громко пела боевую песню: «Наш паровоз вперед летит! В коммуне остановка. Иного нет у нас пути, в руках у нас винтовка!»