Под сенью звезд Пролог, глава 1, глава 2

ПРОЛОГ.

Солнце пекло нещадно. Большинство отдыхающих переместились со своих лежаков за столики многочисленных кафе  или в номера своих отелей. Для разгара туристического сезона пляж выглядел пустынно.
Кроваво-красная  «Компетиционе» въехала на стоянку перед пляжем ровно в полдень. Внимательный взгляд человека хорошо знакомого с автомобилями легендарной итальянской марки, безусловно, уловил бы несколько характерных отличий этого экземпляра.    
  Из Альфы вышел молодой человек. Аккуратно закрыв дверь, нежно погладив самыми кончиками пальцев  сияющие обводы изящного капота, он направился прямиком к воде.
У самой кромки прибоя он остановился. Пронзительные голубые глаза задумчиво посмотрели за горизонт.
- Тишина пляжа навевает тоску? – насмешливый женский голос вернул его к реальности.
- Любоваться стихией лучше в тишине, это правда, - сказал он и повернул голову.
- А мне нравится шум отдыхающих, - девушка расположилась на плетеном лежаке, в тени большого соломенного зонта. Рыжие как пламя волосы разметались по изголовью, кожа была едва подернута загаром, глаза спрятались за темными стеклами очков. В руках она держала открытую книгу.
- Тогда почему же Вы не ушли вместе со всеми?
- Понадеялась, что безлюдный берег подарит мне удовольствие, - она отложила книгу.
- Мир вокруг таит массу удовольствий, нужно только уметь их отыскать, - молодой человек медленно подошел к лежаку, присел на край. Она не возразила. Он протянул руку, аккуратно снял с девушки темные очки, открыв бездонные изумрудные глаза. Их взгляды встретились.
Бывает так, что при первом же взгляде друг на друга между людьми проскакивает искра. Так могло произойти и в этот раз. Но никакой искры не было и в помине. Это была вовсе не искра, но огненный вихрь, обжигающий сердца так сильно, что они уже никогда не заживают.
- Погуляем! – предложил он.
Девушка взгянула на небо, словно растерзанные солнцем облака могли подсказать ей ответ. Замерла на мгновение, а потом согласно кивнула.
Он протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Она послушно взяла его ладонь. Так, молча взявшись за руки, двое пошли к стоянке. На лежаке осталась лежать открытая книга.    
В глазах обоих кроме сумасшедшего восторга было что-то еще. Что-то выпадавшее из совершенства момента. Что-то очень похожее на удивление.
В открытом кафе, разместившемся прямо возле входа на пляж, играла музыка.  Старенькая песенка сладкоголосого Дарена Хейза, уверявшего, что он готов прокатить ее до луны и обратно, если только она согласится быть его девушкой, его кро-о-ошкой. 
Автомобиль вырулил с парковки и покатился по прибрежной улице к центру уютного курортного городка. Немногочисленные прохожие, попадавшиеся по пути, оборачивались вслед стильному купе, которое очень гармонично смотрелось на фоне аккуратных, чистых домиков, фонтанов и зеленых аллей. 
«Альфа» остановилась напротив утонувшей в зелени одноэтажной виллы. Он галантно помог ей выбраться из машины. Она подарила ему легкую, почти невесомую  улыбку. Они поднялись по ступеням, вошли внутрь и закрыли дверь на замок.   
Они не выходили из дома трое суток.  Происходившее между ними, нельзя было назвать занятиями любовью или сексом, или как-то еще. Для этого действа, вряд ли можно было найти название.
Когда он первый раз вошел в нее, сгусток необузданной энергии пронзил его чресла, разрывая их на части, и заставляя его изгибаться до треска в позвоночнике. Этот сгусток ворвался в мозг и, сметая на пути все мысли, воспоминания, образы, клокочущим водопадом обрушился в самые глубины сознания, заполняя собой все его естество, заменяя собой его Я.  Он обрел новое сознание, стал другим человеком, смотрел чужими глазами…
 Он парил над бескрайней темной бездной, а далеко-далеко внизу, на самой грани видимости пульсировало красным  что-то огромное и очень притягательное. Легкость, которую он ощущал, сводила с ума, мурашки покрыли всю кожу, руки и колени дрожали от удовольствия. Красный маяк звал его из бездны, и он летел, летел навстречу, вдыхая сладкий аромат
(смерти)
диких роз,
 упиваясь
(падением)
полетом.
«…до луны и обратно, если будешь моей, моей крошкой».   
Когда она ощутила его внутри себя, ее разум треснул, и сознание устремилось куда-то сквозь эту трещину. Она теряла себя, тонула во мраке… Но вдруг вспыхнул свет, она открыла глаза. Огляделась и поняла, что очутилась на краю огромной пустыни. Чуть впереди, за самым краем было что-то бесконечно светлое, волшебно чистое, так сильно манящее.
Оно пело, пело голосами тысячи ангелов,
(Аллилуйя!)
 заставляя сердце стонать и сжиматься до размеров замерзшего воробышка.
И не было ничего важнее, чем заглянуть за край. Всего несколько шагов и…  Но все ее тело содрогалось в оргазмических припадках, ноги совершенно не слушались. Тогда она упала на живот и попробовала ползти, вонзая  ногти глубоко в горячий песок, но все усилия были тщетны.  Она кричала и бесновалась…
Потом все оборвалось. Они расцепились и обессилено упали на кровать. Дыхание было тяжелым, их била крупная дрожь. Казалось, ничто не заставит их пережить это снова.
 Но через десять минут все повторилось, и повторялось еще множество раз,
(до луны и обратно…)
 пока на третьи сутки он не уснул. Уснул всего на несколько часов…  Когда он проснулся, дом был пуст.
В тот вечер он впервые попробовал кокаин.
С того дня его жизнь превратилась в постоянную погоню за ее призраком, хотя судьбой ему было начертано совсем другое.   
 
Глава 1.

1.
Человек со шрамом наблюдал с вершины холма. Скрытый от случайных взглядов толстым стволом сосны. Вечерний сумеречный свет резал его, привыкшие к тьме глаза. Вековой голод скручивал желудок изощренными узлами, заставлял виски пульсировать болью, а слюну течь по мощному подбородку. У подножья холма, на берегу реки, притаилась небольшая таежная деревенька. Всего пять десятков домов… Целых две сотни человеческих душ!!!  Душ, которые этой ночью станут принадлежать ему.  Нужно только немного подождать. Совсем немного…
- Я знаю, что у тебя на уме, - голос раздался сзади.
Он стремительно развернулся, готовый к бою. Но смог увидеть только бесформенный силуэт на фоне заходящего солнца. Глаза заслезились:
- Кто ты?
- Тот, кто помог тебе выбраться из твоей мрачной обители и вновь увидеть этот прекрасный мир, - ответил силуэт.
- Это ты принес мне амулет? - рука человека со шрамом потянулась к шее и ухватила толстую цепочку, украшенную черным камнем, размером с земляной орех.
-  Не в одиночку, – ухмыльнулся невидимка, шагая вперед и превращаясь в симпатичную, совсем еще юную девушку, - Мы принесли Амулет к Разлому и совершили обряд. 
- Спутник позвал меня! - прорычал человек со шрамом.
- Да, да, - охотно согласилась девушка.
- Чего ты хочешь? – щека со шрамом недовольно дернулась.
- Чтобы ты не делал того, что собираешься, - прозвучал ответ.
- Это еще почему? – взревел он. Шрам залился алым.
- Потому что, это приведет тебя к гибели, - голос остался спокойным.
- Кто посмеет встать на моем пути?
- Ты знаешь ответ. Те же, кто и раньше.
Воспоминания, внезапно прорвавшиеся сквозь плотную завесу забвения, заставили его поморщиться.
- Вижу, ты все помнишь… - усмехнулась девушка, склонив голову.
-  Хватит! – человек со шрамом махнул огромной рукой, - Что предлагаешь ты?
Он выслушал ее внимательно,
(настолько внимательно, насколько позволяло пульсировавшее в висках чувство голода).
Дослушав, он с сомнением проговорил:
- Это достойная идея. Но на это нужно время, много времени. А они не дадут мне его.
- Время у тебя будет, - успокоил голос, - Время - это одна из двух вещей, которую мы предлагаем тебе за твою дружбу.
- У меня не бывает друзей, - рот скривился в недоверчивой ухмылке.
- Может поэтому, ты до сих пор и не мог победить? – она смело посмотрела прямо ему в глаза.
 -  Может быть, - сплюнул он под ноги, борясь с желанием наброситься на нее и, разорвав на части, полакомиться свежей кровью. В конце концов, любопытство взяло верх над голодом, -  И что же это за вторая вещь?
Когда человек со шрамом услышал ответ, его глаза загорелись звериным огнем, а из уголка перекошенного рта потекла слюна:
- Я согласен! – прошипел он.    

2.
Часы на руке молодого человека, одетого в потрепанный серый пиджак и отвратительные коричневые туфли, показывали половину второго дня, а главная из двух улиц  деревни была совершенно пуста. Но ни его, ни его попутчика, который выглядел еще моложе и кутался в легонькую ветровку, это обстоятельство нисколько не удивляло. Эти двое, как никто другой знали причину повального безлюдья охватившего в последнюю неделю эту, и пять соседних деревень.
Старшего из приметной двоицы звали Максим, а точнее Ударцев Максим Юрьевич. Ему было двадцать девять. Уже шесть лет он работал следователем районной  прокуратуры, был на хорошем счету у начальства и на следующий год готовился к переводу в город. Вернее готовился до того, как на него обрушилось это дело, вонявшее как перевернутый грузовик со свежим навозом. Четыре почти одновременно пропавших женщины, к которым через две недели  присоединились еще пять, а потом еще три. Уже больше месяца они с напарником мотались на разбитом УАЗике по окрестным деревням, заимкам лесорубов и трижды были в ближайшей женской колонии, но не узнали и не нашли почти ничего. Ни свидетелей, ни мотивов, ни тел.
Хлюпая по лужам,  двое подошли к калитке, выкрашенной в милый, но казавшейся здесь совершенно неуместным, нежно-голубой цвет.
- Это последний на сегодня, - покачав головой, заявил главный.
- Но ведь только середина дня, - пожал в ответ плечами младший.
- Поедем к себе, будем писать. До самого упора, - от мысли об огромной куче бумаг, которую нужно заполнить до послезавтра к горлу подступила тошнота. Ударцев глубоко вздохнул несколько раз, борясь с неприятным ощущением, и потянул на себя калитку.
  Не обнаружив во дворе никаких признаков злых собак, они  уверенно направились к двери большого, добротного дома. По дороге следователь заметил припаркованный за сараем, на асфальтированной площадке, новенький УАЗик. Не чета их развалюхе. Покачал головой.
Двое поднялись на крыльцо и постучали в дверь. Через минуту дверь открыл мужчина лет сорока, одетый в свободный свитер и потертые джинсы.
- Здравствуйте, - сказал Ударцев, предъявляя раскрытое удостоверение.
Хозяин внимательно вгляделся в корочки и изучал их добрую минуту, хотя, Ударцев был готов поставить свои последние деньги,
понятия не имел, как должно выглядеть удостоверение следователя прокуратуры.
Наконец, хозяин нагляделся на ксиву и неохотно отодвинулся от двери, освобождая проход.
- Заходите, пожалуйста! - он сделал приглашающий жест рукой, - Разуваться не надо. Пойдемте, вы, наверное, замерзли, погода-то мерзкая, а у меня как раз камин растоплен.
Мужчина повел их через современно обставленную кухню к стеклянной двери. Следователи переглянулись и последовали за ним.
К их вящему удивлению, за стеклянной дверью оказалась самая настоящая гостиная с натуральным камином, в котором уютно потрескивали аккуратные березовые поленца. Следователи переглянулись еще раз и с удовольствием опустились в предложенные хозяином мягкие кресла.
- Чайку? – спросил хозяин.
- Нет, спасибо, - хором ответили прокурорские.
- Сигарету? – он протянул им пачку Мальборо Лайтс.
В третий раз удивленно переглянувшись следователи дружно потянулись к пачке.
- Спасибо!
- Благодарю!
Все трое закурили. Комната наполнилась густым табачным дымом.
Следующие две минуты прошли в полной тишине. Незванные гости курили  Мальборо и не спешили задавать вопросов. По их лицам можно было без труда догадаться насколько они устали. Не просто устали, по-настоящему вымотались.
За последнее время они проделали такую огромную работу, какой не сделали за всю свою, не очень, впрочем, длинную, карьеру. 
Они опросили больше двух сотен человек, написали целую гору отчетов, организовали и провели три поисковых операции, две ночи просидели в засаде.  Под потухшими глазами набухли серые мешки, щеки впали, щетина покрыла лица и шеи, грязные волосы прилипали к головам, от одежды пахло потом, навозом и бог знает чем еще. Больше всего на свете им сейчас хотелось как следует вымыться и уснуть. Уснуть и не просыпаться до самого нового года.
- Ваше имя Полоцкий Семен Петрович? – тихо спросил Ударцев. Его маленькие, близко посаженные глаза, не горели азартным огньком, как бывало обычно во время допросов.
- Да, - ответил тот.
- Вы живете один? – подключился к разговору второй следователь. Он был чуть моложе и худее первого, а на его левой щеке краснел огромный совсем свежий, с виду очень болезненный прыщ.
- Да, один, - ответил Семен.
- Где вы были в ночь с двенадцатого на тринадцатое этого месяца?
- Дома, спал, - после корокого раздумья ответил хозяин.
- Кто-нибудь может это подтвердить?
- Ну, это вряд ли, я ведь живу один, - Семен Полоцкий не то чтобы нервничал, но и удовольствия допрос ему уж точно не доставлял.
- Так кто-нибудь может подтвердить, что ночь с двенадцатого на тринадцатое июля этого года вы провели в своем доме? – вопросы задавались через силу.
- Думаю что нет, - снова немного замялся Семен, но поймав разраженный взгляд следователя, тут же добавил, - Нет, никто.
- Вам знакома Краснопольская Анастасия Викторовна? - Ударцев не заглядывал ни в какие бумажки, прежде чем произнести это имя. Он помнил его наизусть, потому что этот вопрос и еще больше десятка подобных вопросов он задавал уже много-много раз.
- Нет, - покачал головой допрашиваемый.
- Вам знакома Федорова Анна Ивановна? – без эмоций и, естественно, без бумажки.
- Нет.
Еще десять вопросов, еще десять имен, навсегда отпечатавшихся в памяти, еще десять односложных отрицательных ответов.
- К вам никто не обращался с просьбой сдать комнату? – прозвучал неожиданный вопрос, выбившийся из общей череды.
- Нет, - ошарашено ответил Семен.
-   Спасибо, Семен Петрович, - сказал следователь постарше, - Мы ни в коем случае не думаем, что Вы причастны к этому делу, но все же попросили бы Вас не уезжать никуда из деревни, скажем, в течение недели.
- Хорошо, - чуть растерянно сказал Семен, вставая, чтобы проводить следователей.
На крыльце Ударцев обернулся:
- Хороший у Вас дом, уютный, - он бросил оценивающий взгляд на хозяина и зашагал к калитке, второй следователь поспешил за ним.
Семен постоял на крыльце, пока двое не скрылись из виду, зашел в дом и закрыл входную дверь на замок.

3.
- Не понравился мне этот Полоцкий Семен Петрович, - произнес старший из следователей, когда они завернули за угол.
- Да уж, - ответил второй, неосознанно трогая грязным пальцем воспаленный прыщ и морщась от неприятных ощущений.
- Да не трогай ты! – бросил первый раздраженно.
- Ага, - молодой одернул руку, - Просто зудит как-то.
- До свадьбы заживет, - Ударцев достал сигарету, начал разминать между пальцев, и продолжил свою мысль, - Один живет, дом по местным меркам роскошный, курит Мальборо… Во дворе новенький УАЗик, зафиксировал?
Младший кивнул.
- Откуда, блин, дровишки?
- Хер его знает… Думаешь, стоит пробить его?
- Да надо бы, но не сегодня. Завтра будет время, займешься! – он поднес к сигарете огонек спички, прикурил.
- Завтра, так завтра.
Двое подошли к машине. Ударцев плюхнулся на замызганное пассажирское сиденье. Его помощник влез за руль. Сунул ключ в замок зажигания, повернул. Мотор кашлянул и замолчал. Водитель спокойно повторил попытку. Обычное дело. УАЗик завелся с четвертого раза. Ударцев в это время, вдыхая кислый аромат, которым пропитался салон, мрачно думал про себя:
«Это запах нищеты. Нищеты и безнадеги. А тут еще этот тип с камином и Мальборо. Что-то с ним явно не так. Нужно его проверить. Но не сегодня. Это уж точно. Не сегодня».  Несформировавшемуся толком в голове Максима Юрьевича Ударцева подозрению относительно причастности к их делу некоего Полоцкого Семена Петровича, так и не суждено было сформироваться. Смалодушничал следователь. Не прислушался к голосу своей интуиции, отложил дело на завтра, а завтра, как оказалось потом, было поздно. Хотя, может  и к лучшему. По крайней мере, для него самого.
Разбитый УАЗик следователей прокуратуры, натужно ревя загибающимся движком, покатился по единственной в деревне улице и через пару минут скрылся из виду.

4.
Закрыв за следователями дверь, Семен прямиком направился в свою спальню. Возле кровати он опустился на колени,  пошарил правой рукой, вытащил запыленную, но совсем еще новенькую, купленную специально для подобного случая в городском торговом центре, большую коричневую сумку.
В сумке было практически все необходимое для долгого путешествия до столицы. Семен счел нужным добавить лишь свой любимый шерстяной свитер и книжку стихов в потрепанном мягком переплете. Потом он обошел дом, убедившись, что все в порядке, накинул ветровку и вышел во двор. Аккуратно, не торопясь, прибрал в сарай инструменты, которыми пользовался утром, закрыл теплицы, запер дом и присел на крыльцо, прикурив сигарету.   
«Ехать надо, это не вопрос, а вот стоит ли позвонить?  Ведь тот мужик в розовом галстуке предупреждал насчет звонков, очень строго предупреждал. Но ведь тут такое дело! С другой стороны, это нам кажется, что тут о-го-го, а там, выслушав рассказ про пропавших женщин,  рассмеются и посоветуют потреблять меньше сивухи. И прощай тогда новенький трактор, американские сигареты и мечта съездить во Вьетнам. Нет звонить не стоит, а вот ехать надо. И если рассказ покажется им интересным, то прибавится в карманах очень ощутимо. Ладно. Все взял, все закрыл, с богом».    
Мужчина закинул сумку на заднее сиденье УАЗика, огляделся. С востока надвигались рваные темно-серые облака, где-то вдалеке послышался раскат грома, ветер гнал по опустевшей в обеденный час улице смятую пластиковую бутылку. Бросив под ноги окурок, Семен уже взялся за поручень на двери и поставил левую ногу на высокую металлическую ступеньку, чтобы взобраться на водительское место, когда совсем близко, наверное, в соседнем дворе, оглушительно взвыла собака, взвыла так, как воют только от чудовищной, разрывающей на части боли. Семен вздрогнул всем телом, нога соскользнула со ступеньки, и он неуклюже повалился вперед. Лбом он впечатался в острый край железной крыши, содрав широкую полоску кожи, а коленом больно ткнулся в злополучную ступеньку.
- Твою мать, - мужчина поднялся, в сердцах хлопнул кулаком по стеклу. – ****ская псина! Чтоб у тебя зубы выпали!
Вой  также внезапно оборвался. Осторожно ощупывая рану на лбу, которая уже начала кровоточить, Семен еще раз оглядел улицу. Убедившись, что свидетелей его конфуза не было, он закрыл УАЗ и поковылял к дому, припадая на правую ногу. В доме у запасливого и небедного по деревенским меркам хозяина нашлись йод и лейкопластырь. Промыв порез, он приклеил, болтавшийся как флаг России над городской администрацией в безветренную погоду, кусок кожи, потом осмотрел колено. Оно опухло, но боль постепенно уходила.
- Что-то я распереживался, - вслух проговорил Полоцкий, – Долбанная псина, ведь напугала меня. Смех, да и только, ей богу.
Переодев испачканные брюки, сунув моток пластыря в карман ветровки, Семен во второй раз тщательно закрыл дом и пошел к машине. На этот раз ему удалось без потерь сесть за руль. Когда он уже тронул УАЗик с места, длиннющая молния разрезала восточный горизонт.
- Ну и погодка, - раньше у него не было привычки разговаривать с самим собой вслух.- Ну да ничего, прорвемся.
Он уверенно повернул руль, и набирая скорость покатил по наезженной грунтовке на юго-запад прочь от надвигавшейся грозы. Проехав крайний деревенский домик, он начал насвистывать веселую мелодию, пытаясь не обращать внимания на неприятную слабость в ногах и слишком частое сердцебиение.
Размытая  июльскими дождями дорога требовала постоянного внимания. Водителю приходилось активно работать рулем и педалью тормоза, чтобы не засесть в какой-нибудь глубокой рытвине полной жидкой грязи и не соскользнуть в жуткую колею, оставленную недавно прошедшим трактором. Через полтора часа УАЗик, наконец, вынырнул из лесной гущи, и мужчина смог вдохнуть полной грудью, глядя на широкие поля, озаренные пронзительно яркими лучами солнца, пробившимися через готовые вот-вот затянуть небо окончательно черные тучи. Дорога постепенно становилась все более ровной, и Семен потихоньку прибавлял скорость. К моменту, когда за очередным поворотом показались крайние дома самой большой и зажиточной в этих краях деревни под мелодичным  названием Нижняя Семеновка, он позволил себе разогнаться до семидесяти километров в час.
УАЗик преодолел уже четверть длины главной улицы, а Семен не заметил ни одной живой души. Новое, неприятное ощущение, будто горло склеивается изнутри, мешая сглотнуть и даже нормально дышать, заставило Семена сбросить скорость и потянуться за лежавшей в его двери бутылкой с прохладным кислым квасом. Не подозревая еще, что очень скоро он познакомится с этим мерзким ощущением гораздо ближе, он сделал пять небольших глотков, каждый раз ощущая нечто вроде болезненной щекотки, когда напиток на пути к желудку преодолевал слипшиеся гланды. 
Мысль о телефонном звонке снова посетила Семена, и в этот раз показалась ему уже не такой плохой. Посомневавшись немного, он все же остановил автомобиль на обочине некоего подобия деревенской площади, прямо возле здания нижнесеменовского почтового отделения. Об этом свидетельствовала крошечная табличка, висевшая справа от двери. Семен спыгнул на землю, закрыл машину на ключ, нервно огляделся и двинулся к зданию – двухэтажному серому дому, сливавшемуся с дождевым небом, с небольшим деревянным крыльцом. Мужчина шагал неуверенно, продолжая оглядываться по сторонам, в надежде заметить хоть какие-то признаки жизни. Признаков видно не было, а вот ощущение, что за ним пристально наблюдают, неуклонно вползало  в нервную систему. Он резко закрутил головой, в надежде не столько обнаружить соглядатая,  сколько убедиться, что его нет, что он живет в его растревоженном этим сумасшедшим днем воображении. Его взгляду вновь предстали лишь пустая улица, безмолвные пятна окон и мрачные серо-зеленые заборы. Хотя… Или, может показалось!? Нет, не показалось! За забором, в трех дворах от почтамта, мелькнули глаза на жутком безобразном лице. Не было никаких глаз! Нет, были глаза! Точно были! Злые глаза огромного обезумевшего волка.
Сердце забилось, как паровой молот, горло снова слиплось, мешая нормально вдохнуть. Собрав в кулак всю волю, Семен двинулся к крыльцу, сосредоточив внимание на маленькой выцветшей от возраста табличке. Только бы снова не увидеть эти чудовищные глаза. До крыльца оставалось десять метров, восемь. Шаг, еще шаг…
- Мяууу, - из под ног с визгом рванулась кошка.
Нервы мужчины не выдержали. Крик ужаса вырвался из склеенного горла, причинив мучительную боль. Семен рванулся к двери, запнулся о низкую ступеньку крыльца и с грохотом рухнул на грязные доски.
Секунды улетали подхватываемые порывами мокрого ветра.  Растянувшийся на крыльце человек начал медленно подниматься. Из-под приклеенного ко лбу куска лейкопластыря сочилась багровая струйка крови, резко контрастируя с мертвенно бледным лицом.
Он был на грани, ему хотелось кричать, хотелось бежать, хотелось умереть. Но больше всего ему хотелось проснуться. Да, проснуться в своей уютной комнате, потянуться, пойти сделать себе чаю с медом, закурить сигарету. Но он не проснется. Весь этот кошмар происходил на самом деле. Оборотень, спрятавшийся за забором, сожрал всех в деревне, вот почему он никого не видел. Сожрал даже собак и петухов, вот почему здесь было так тихо. Сожрал. Всех. Забыл только гребанную кошку. Сожрал и затаился в ожидании новых жертв. А сейчас уже подкрался к нему.  Слюна, наверняка, капает с кривых желтых клыков, между которых застряли кусочки костей. В длинной, уродливой морде прилипли темные от запекшейся крови лоскуты кожи, покрытой светлыми волосами. Чудовище, должно быть, содрало с кого-то скальп прямо зубами…
С пронзительным, надрывным скрипом открылась, обитая коричневым дерматином дверь.
Семен снова, в который за этот день раз, закричал.
- Ты чего, Семен?  Семен, бог с тобой, всех детишек перепугаешь! – над ним склонился Виктор Силаев, крепкий мужичок, шестидесяти с небольшим лет.
- Витя, почему тебя не сожрали? Нам надо спрятаться, слышишь спрятаться! -  глаза Семена постепенно приобретали осмысленное выражение.
- У-у, эк тебя приложило, - произнес Силаев, разглядывая рану на лбу Семена. – Пойдем-ка, ко мне! Леночка посмотрит.
- Все хорошо, все живы, - прошептал Семен, обращаясь к самому себе. А затем более твердым голосом, глядя на старого знакомого, с которым не однажды ездил по делам в город, а потом сиживал за столом, ведя неспешный разговор, изредка прикладываясь к стакану с рябиновой настойкой. – Витек, все нормально. Наступил на кошака, грохнулся и прямо старой раной о крыльцо.
- Да бывает, бывает. Ничего, до свадьбы заживет. Ну, двинули ко мне! Позаботимся о твоем несчастном лбе, да поведаешь старику, куда это ты один, да в такую погоду, намылился.
  - Погоди, надо дело доделать, а голова обождет. Телефон сегодня работает?
- Да, только вот с дочкой говорил.
- Хорошо, хорошо.
Человек, с которым Семен заключил сделку, предупреждал, что за ложный звонок Семен моментально лишится всех благ, которые эта самая сделка сулила, а может чего и побольше. «Ты такой отнюдь не один, и если все начнут названивать по любому поводу… Ну, ты понимаешь. Поэтому если появятся подозрения, соберешь вещички и полетишь в Москву, придешь по этому адресу и все расскажешь. А пока будешь добираться до аэропорта, будет время подумать, а не горячишься ли ты, действительно ли случилось что-то странное, или ты себе напридумывал, в надежде выслужиться и сорвать банк. Но номер телефона все же даю, на самый крайний случай. Ну, если на твоих глазах, например, сойдутся в смертельной схватке сам дьявол, терминатор и лохнесское чудовище, а в разгар потасовки появится президент США, застрелит всех из огромного кольта, превратится в воробья и улетит в лес».
Ни лохнесского чудовища, ни терминатора, ни тем более президента, обвешанного оружием, Семен не видел, а вот насчет дьявола полной уверенности не было. Он вспомнил глаза за забором. Горло начало слипаться. Что-то внутри теперь уже настойчиво твердило ему, что стоит рискнуть и позвонить.
- Покури пока, - он протянул знакомому «Мальборо». – Я быстро.
- Давай! - мужичок ловко выхватил из пачки сигарету, прикурил от протянутой Семеном зажигалки, смачно затянулся. – Сегодня Клава работает, ты б все-таки присмотрелся к ней получше, не гоже в сорок лет-то холостым ходить.
Семен, не дослушав знакомого, открыл дверь и шагнул в духоту нижнесеменовского почтового отделения.
Деревянная стойка и две видавшие виды телефонные кабинки, в которых прятались на удивление современные аппараты.
Не обращая внимания ни на призывные взгляды телефонистки Клавы, ни на небольшого роста девочку в платке, нервно теребившую провод трубки в соседней кабинке, Семен сосредоточенно  набрал  длинный московский номер, после каждого нажатия клавиши, сверяясь с извлеченной из бумажника карточкой. После пятого гудка Семену ответил механический голос:
- Оставьте свое сообщение, если оно окажется полезным, с Вами свяжутся. Говорите после звукового сигнала. Спасибо.
- Это Семен, ну, Полоцкий Семен Петрович, с деревни Чуйская. Я собираюсь приехать. Ну, к вам в Москву. Но вот решил на всякий случай сперва позвонить. У нас, вишь как, происходят странные вещи, - он нервно теребил замок ветровки, судорожно соображая как бы в двух словах нарисовать ситуацию. В итоге в двух словах не получилось. Получилось длинно, путано и бестолково. Осознав это, Семен с тяжелым вздохом опустил трубку на рычаг.
- Что-то не так, Семен Петрович? – Клава тепло и одновременно лукаво смотрела на пораненного и перепачканного посетителя. – Выглядите Вы не важно.
- Спасибо Клавочка, все нормально. Просто тяжелый день, - выдавил из себя Полоцкий, даже не подозревая, насколько был прав, и поспешил к выходу.          
 - Ну, дозвонился? – Силаев хитро выглядывал из-под густых бровей.
 - Да, да. Слушай Палыч, а кто в том доме живет? – Семен указал пальцем на забор, за которым ему померещились
(померещились ли)
 страшные волчьи глаза.
- Это в котором?
-Дак аккурат в третьем по правой стороне.
- То бабка-самогонщица, Елена Никитична. У-у неспокойная. Почитай восьмой десяток разменяла, а все ей неймется. Весь год пыхтит, а к сентябрю полный погреб самогона разного набьет. Потом торгует потихоньку до самой весны. Да ты пошли, пошли! Надо рану то поглядеть, да одежу почистить, а то и сменить. Не гоже в таком виде в город заявляться, а ты брат туда направляешься, это к бабке не ходи, - старые знакомые двинулись к машине. – Так вот, настойку рябиновую, что мы с тобой так уважаем, я у нее, значит, и беру. Семьдесят пять рублей пол-литра! Но того стоит, сам знаешь. А на днях постояльцев себе взяла, ну за плату естественно. Дом-то у нее большой будет. Мужика такого здорового с дочкой.  Говорят двести рублей в день берет, но то, конечно, брешут. Сам-то я их не видел, а жена рассказывает, мол, мужик статный, добропер…, тьфу ты, добропорядочный. Вчера вот весь день дрова колол, потом баню топил. На зэка не похож, одет добротно, только вот, жена говорит, с лицом чей-то, то ля шрам, то ля еще что.   А дочурка вроде как симпатичная, да приветливая и вежливая.
- Шрам говоришь? Ну-ну.
- А тебе чего?
 - Слушай Палыч, спасибо за приглашение и заботу, но некогда мне теперь рассиживаться.  Ехать мне нужно.
- А голова?
- А че голова? До свадьбы заживет.
- Уверен? – Силаев прищурившись взглянул на товарища.
- Даст бог! – кивнул тот.
- Ну, гляди.
-Ладно тебе, все нормально.
Силаев с сомнением покачал головой и взглянул на серое небо.
- Видать крепко тебе приспичило!
Семен неопределенно махнул рукой и поспешил забраться в машину. Глянул на рану в зеркало, потом на Виктора:
- До свадьбы заживет. Точно. Бывай Палыч! Обратно поеду, непременно загляну.
- Ну, коль так, тогда счастливо тебе, Петрович!
Уазик тронулся с места, рывком проскочил третий по правой стороне дом, и покатил прочь от Нижней Семеновки.   

5.
Когда УАЗик скрылся из виду, а Виктор Силаев миновав руины автобусной остановки, свернул в подворотню, из здания почтамта почти бегом выскочила девчушка в платке. Она спешно оглянулась и заспешила к калитке третьего по правой стороне забора. Скрывшись за забором, она побежала и буквально влетела в дом.
Там ее встретил удивленный взгляд узких черных глаз, смотревших с обветренного лица, изуродованного огромным шрамом.
- Человек, который только что выехал из деревни в сторону города, не должен туда добраться! – выпалила она, - А потом отправляемся к твоим друзьям, нужно сделать все как можно скорее!
- Но луна родится только через четыре дня, - взгляд из удивленного стал суровым.
- В другое время никак нельзя?
В ответ человек со шрамом покачал головой.
- Ладно! Четыре дня, так четыре дня. Сейчас главное – этот ездок. Этот Семен Полоцкий из деревни Чуйская.
- Да что с ним такое?
- Я тебя умоляю! Не нужно вопросов! Просто сделай это!

6.
Дорога снова шла через лес. Деревья склоняли свои тяжелые колючие лапы, прямо к лобовому стеклу. Он выехал из Нижней Семеновки два часа назад и по расчетам должен был добраться до накатанной  грунтовки через час-полтора. Потом он надеялся остановиться и перекусить. Но в его расчеты вмешался случай, глупый случай, который так часто портит людям жизнь.
Правое переднее колесо угодило прямо на пригоршню гвоздей (какой идиот умудрился потерять столько гвоздей посреди бесконечной тайги?).
Машина вильнула в сторону, ткнулась бампером в придорожный куст и замерла. Семен вылез из машины, обошел ее сзади, взглянул на колесо, выругался.
Он снова сел за руль, сдал назад, проехал немного в поисках ровного места, на котором сподручней было бы поменять злосчастное колесо. Спрыгнул на землю, бодро открыл багажник, надел перчатки, начал вытаскивать домкрат, ключи и запаску.
- Что-то прохладно, - снова он заговорил вслух сам с собой.
Огляделся и поежился. Ему совсем не понравилось увиденное. Тяжелые черные тучи спустились к самым макушкам сосен. Холодный пронизывающий ветер гудел меж ветвей. Лес выглядел холодным и враждебным. Первые капли дождя с грохотом ударились в металлическую крышу джипа.
Семен заторопился, приговаривая что-то под нос. Он уже снял проколотое колесо и наклонился за запаской, когда из-за спины раздался протяжный волчий вой. Ему ответил другой вой справа, потом еще один слева, потом еще и еще. Семен так и замер согнувшись над колесом, горло снова начало слипаться.   Теперь вой раздавался отовсюду. Перепуганный человек мог бы поклясться, что волков было не меньше сотни. А еще, по их пронзительным голосам, он понял, что звери голодны, очень голодны.
Семен, наконец, разогнулся, на ватных ногах доковылял до задней двери УАЗа. Открыл, нащупал под половицей карабин. Привычным движением вытер пот со лба. Вскрикнул от неожиданной острой боли
(гребаная псина заставила его биться лбом о железо),
волки отозвались многоголосым воем. Семен достал карабин, проверил, заряжен ли. Снова звериный вой, теперь гораздо ближе, теперь совсем рядом. С куском оторванной кожи на лбу, слипшимся горлом, огромным и выглядящим таким бесполезным карабином наперевес, он оперся спиной о борт УАЗа и судорожно пытался сообразить, что же ему делать. Но мысли лихорадочно кружились в голове, как рой растревоженных пчел.
И тут, в ставшей за короткие минуты непроглядной, таежной тьме, он увидел сверкающие, налитые кровью глаза хищника.
 «Это не волк, - пришла ужасная догадка, - это чудовище из деревни. Я видел эти глаза там, за забором».
(мягкие пальцы паники легким массажем прошлись вдоль позвоночника….)
Из-за деревьев появились еще одни страшные глаза. Семен развернулся и увидел целое море сверкающих голодных глаз
(мягкие пальцы схватили за горло, и став стальными, сдавили так, что невозможно стало дышать).
Зверь шагнул из черноты леса, теперь Семен мог разглядеть его. Волк был огромен, из пасти выглядывали острые желтые клыки, с клыков капала слюна. Падая, она с шипением разъедала траву.
Преодолевая панику, сдавившую горло. Борясь со слабостью в руках. Забыв о кровоточащей ране. Глядя прямо в жуткие глаза приближающегося зверя, Семен поднял ружье. Все-таки он был мужчиной.    
      До хищника было не больше пятнадцати метров, Семен мог почувствовать вонь из разинутой уродливой пасти. Грохот выстрела заглушил страшный вой. Волк остановился на бесконечно долгое мгновение, глядя прямо в глаза стрелявшего, а потом снова двинулся на него. Семен выстрелил снова, зверь продолжал двигаться. На негнущихся ногах человек начал отступать, судорожно давя на спуск карабина. Выстрелы гремели один за одним, не принося желаемого результата. Зверь был совсем рядом. Семен  мог разглядеть вытянутую морду, изуродованную здоровенным шрамом, мог сосчитать желтые клыки в разинутой пасти. Он продолжал давить на спуск, но карабин молчал.
«Патроны! Кончились патроны!» – простая мысль лишила беднягу последних остатков мужества и рассудка.               
Изо всех сил он швырнул в чудовище бесполезный карабин и бросился бежать. Боковым зрением он видел сотни теней выскользнувших из чащи и устремившихся следом. Он так и не понял, что они существовали только в его воображении. На самом деле зверь был один. Но этот зверь двигался гораздо быстрее человека…
Отвратительное ощущение слипшегося горла было последним впечатлением Семена Полоцкого от этого полного загадок мира.
Глава 2.
1.
Вестибюль одного из тех величественных зданий на Уолл-Стрит, которые так любят голливудские режиссеры, и которые, кажется,  построены из толстых пачек американских долларов, был заполнен людьми. Все они от разносчиков пиццы в цветастых куртках, до солидных инвесторов в легких летних костюмах, куда-то спешили. Шесть лифтов, с огромными  от пола до самого потолка зеркалами, как голодные хищники шныряли от этажа к этажу, то и дело раздвигая стальные челюсти, чтобы проглотить, а потом  выплюнуть очередную порцию человеческого мяса.
И только один человек в этом звенящем улье никуда не спешил. Он сидел на бортике устроенного в самом центре вестибюля фонтана и задумчиво наблюдал, как поднимаемые падающими струями маленькие волны едва-едва колышут живые лилии, украшающие водную гладь.  Мужчину звали Джеффри Мак Брайд. Ему было шестьдесят. Но выглядел он максимум на пятьдесят.  Вот только глаза отсвечивали мудростью древнего старца.
В кармане пиджака завибрировал мобильный телефон. Мак Брайд тряхнул головой, оторвал взгляд от лилий, удивленно огляделся вокруг,  словно человек, проснувшийся в совершенно незнакомом месте. Телефон продолжал настойчиво вибрировать. Мужчина без всякой надобности поправил идеально уложенные, густые каштановые волосы, украшенные благородной сединой и, не спеша, выудил из кармана мобильник:
- Мак Брайд слушает, - сказал он,  и действительно сосредоточенно слушал, затем проговорил в трубку, - Я буду через три минуты.
Он встал, посмотрел на лифты, решая воспользоваться ли одним из них или дойти до отдельного входа с другой стороны здания.   Но, вспомнив, какая мерзкая дождливая погода, совсем нехарактерная для этого сезона, стояла на улице, решил поехать вместе с другими обитателями здания.
Лавируя между людьми, он направился к лифту.  Вестибюль был искуственно отделен от коридора с лестницами и лифтами, четырьмя ступенями. Мак Брайд на секунду опустил глаза, чтобы не запнуться об одну из них, и в этот самый момент наткнулся на молодую женщину с шикарными пшеничными волосами, зачем-то стянутыми в грубый конский хвост. Она скороговоркой попросила прощения и, не замедляя шага, продолжила свой путь к выходу. Он видел ее лицо, наверное, меньше секунды, но был уверен, что успел заметить в нем что-то необычное, что-то привлекательное, манящее.  Как жаль, что ее глаза прятались за затемненными линзами модных очков. Мужчина остановился и посмотрел ей вслед.
Она шла через холл, как дорогая модель по подиуму.   Мак Брайд зачаровано смотрел ей вслед, пробегая взглядом от изящных икр до роскошных волос, пока она не исчезла за вращающимися дверями. Мужчина вернулся в реальность,  осознав, что стоит среди толпы людей, и пялится на молодую девушку. Он поспешно одернул пиджак, развернулся и поспешил к лифту, который незамедлительно проглотил его, вместе с десятком вечно суетящихся  брокеров.

2.
Здание было построено в 1914 году. Единственной компанией, которая с самого начала расположилось в нем, была компания со странным названием «BlueStallion».
Все, что было  известно о деятельности Голубого Жеребца, это то, что он занимался  инвестициями в  высокотехнологичные проекты, и объемы этих инвестиций неуклонно росли год от года.
«BlueStallion» действительно инвестировал в оборонную промышленность, космические программы, природосберегающие технологии. Особенный интерес последнее время компания проявляла к разработке альтернативных источников энергии. Но об основных источниках баснословных доходов компании знали единицы. Мало кто мог объяснить и необходимость строительства отдельного входа в здание с двумя лифтами, отвозившими пассажиров сразу на двадцать восьмой этаж, который полностью занимал головной Нью-Йоркский офис компании, и слишком раздутый по обычным меркам штат службы безопасности. И еще многие мелкие и не очень мелкие странности.

3.
Лифт остановился на двадцать седьмом этаже, на последний двадцать восьмой, общий лифт не поднимался. Мак Брайд, уже собранный и подтянутый, упругим шагом направился к большим зеркальным дверям, возле которых мраморной статуей замер охранник, и за которыми находилась широкая мраморная лестница, ведущая на верхний этаж.
- Добрый день, Генри.
- Добрый день, мистер Мак Брайд, сэр.
- Все спокойно?
- Спокойно сэр, но я начеку.
- Молодец, запоминаешь мои наставления.
- Обязательно, - охранник предупредительно распахнул дверь перед начальником.
Шеф охраны «BlueStallion» почти бегом поднялся на этаж вверх и оказался в своей вотчине. Не останавливаясь ни на секунду, он направился в свой кабинет, который находился в дальнем конце длиннющего коридора, сразу за кабинетом хозяина. Все, кто попадался ему на пути, учтиво  желали ему доброго дня. Он отвечал коротким кивком головы, продолжая движение.
 Добравшись до своей приемной, он толчком распахнул дверь.
 Секретарша Ванесса одарила его загадочной улыбкой.
- Как прогулка, мистер Мак Брайд?
- Замечательно дорогая. Кто-нибудь еще звонил?
- Нет, больше никто.
- Отлично, просто отлично. Где они?
- Мистер Бишоп и мистер Дауни уже ждут Вашего приглашения.
- Хорошо, я позвоню через минуту.
Мак Брайд вернул девушке улыбку и вошел в кабинет.   
На его месте, сложив ноги на его стол, сидел молодой мужчина и курил его сигары…
- Никита! – Джеффри широко улыбнулся, - вот почему Ванесса так загадочна! Вы сговорились, чтобы устроить мне засаду.
- Точно, - хохотнул непрошенный гость, - решили проверить бдительность шефа безопасности. На предмет возможного покушения.
- Да кому нужен такой дряхлый старик, как я? – махнул рукой Мак Брайд.
- Как знать… - пожал плечами Никита.
Никита Вернов был одной из главных кадровых удач начальника службы безопасности. Частным структурам очень редко удавалось заполучить себе телохранителей такого уровня. Воспитанный специалистами бывшего КГБ, Вернов должен был охранять президентов страны, а охранял главу компании «Голубой Жеребец». Помимо исключительного профессионализма он подкупал своим безудержным оптимизмом и непритязательным чувством юмора.
- Ты почему не при теле? – спросил Джеффри.
- Должно же и у бедного охранника быть время на личную жизнь, - мужчина белоснежно улыбался, - поболтать с девченками, спереть у начальника сигару…
- Я понял, но учти, с Ванессой тебе не светит, - подыграл Мак Брайд.
- Ну вот, - деланно расстроился Вернов, - обрезал крылья прекрасному чувству.
- Знаю я, где ютятся твои прекрасные чувства, - хмыкнул Джеффри.
- А вот это, извините, в прямом смысле, удар ниже пояса! – Никита затушил сигару, и поднялся, освобождая кресло для хозяина кабинета, - Прошу!
- Так что с шефом? – спросил Мак Брайд усаживаясь.
- Велел исчезнуть с глаз на время встречи.
- Что за встреча? С кем? Где? У него в кабинете?
- В ресторане на двадцать первом, - почесал затылок Никита, - с кем, не имею ни малейшего понятия. 
- Наш президент назначает встречи, о которых я ничего не знаю. При этом отправляет погулять своего телохранителя… – раздумчиво проговорил Мак Брайд, - ты не находишь это странным?
- У-у-у, это твой огород, старик, - покачал головой телохранитель, продолжая широко улыбаться - Последнее время он частенько не берет меня в рестораны. Может, я слишком налегаю на французские сыры? Платит то по счету он.
- Ладно, завязывай! Тебе стоит быть бдительней!
- Мне и тут не рады, - пропел Вернов и взглянул на часы, - но время изгнания почти истекло и верный хранитель венценосного тела возвращается на свою полную опасностей службу.
- Прекрати паясничать и дуй к шефу! Если начнет капризничать, скажи, я лично дал жесткие указания от него ни на шаг!
- Есть, сэр! – Никита вытянулся по струнке и шутовским жестом отдал честь.
- Иди работай! - вздохнул Джеффри.
Вернов подмигнул ему и вышел из кабинета, насвистывая под нос старую мелодию ролингов.
Начальник службы безопасности подождал, пока они попрощаются с Ванессой и нажал кнопку селектора:
- Ванесса, радость моя. Сделай милость, позови Бишопа и Дауни! Они, должно быть, заждались.
- Сию минуту, сэр.
Он отпустил кнопку, достал из коробки толстую сигару. Покрутил ее между пальцев, передумал, положил назад.
До прихода Бишопа и Дауни у него была пара минут. Он включил компьютер и проверил почту. Ничего. Взял в руки папку с ежедневным отчетом аналитического отдела службы безопасности.
Открыл, вяло пролистал и отложил в сторону.
На столе тренькнул телефон, мужчина нетерпеливо нажал кнопку:
- Да, Ванесса.
- Мистер Мак Брайд, к Вам мистер Бишоп и мистер Дауни.
- Спасибо, пусть войдут!
Через несколько секунд дверь открылась, и в кабинет проникли две очень характерные персоны. Рыжий невысокий толстячок в смешных, нацепленных на самый кончик веснушчатого носа очках – Стюарт М. Бишоп, начальник восточного отдела службы безопасности. И худой и длинный как шест для прыжков брюнет с очень серьезным лицом – Дилон Дауни, начальник технического отдела. Последний держал в правой руке объемный чемодан.   
Хозяин кабинета вышел из-за стола, чтобы поприветствовать своих сотрудников. 
- Доброе утро господа, прошу, присаживайтесь! -  Мак Брайд указал на кресла.
 - Доброе утро, - синхронно ответили двое, и так же синхронно опустились в предложенные кресла.  Со стороны эта синхронность выглядела очень забавно. Но начальник не обратил на это внимания.
- К делу, господа, к делу! – Мак Брайд не считал нужным скрывать своего нетерпения.
- Звонок поступил на номер в Москве, который использовался для приема сведений от агентов, завербованных в рамках проекта «Звезда», - заговорил Бишоп, Дауни тем временем водрузил на журнальный столик и открыл  свой чемодан с дешифрующей аппаратурой.
- Звонок поступил двадцать седьмого июля в двенадцать тридцать семь по московскому времени из нижнесеменовсого почтового отделения,-  продолжил свой доклад рыжий, - Звонил агент Князь…
- Почему Князь? – вскинулся Мак Брайд.
- Не могу знать, - удивленно ответил Бишоп.
- Ладно, как его нормальное имя?
- Полоцкий Семен Петрович, сорок один год, уроженец…
- Не надо, давай дальше! - прервал его начальник, приглаживая волосы.
- Как скажете. Звонок был записан, резидент снял запись вчера, тридцатого июля в четырнадцать сорок, - Бишоп поправил, грозившие вот-вот свалиться очки.
- Три дня. Почему так долго? – спросил Мак Брайд.
Бишоп и Дауни переглянулись и синхронно пожали плечами.   
- Почему все считают, что три дня это долго? - вполголоса озвучил озадаченность обоих Бишоп, а потом уже увереннее, ответил шефу службы безопасности, - Один резидент на такой огромный регион. Три дня это очень оперативно. Поэт… Ну то есть резидент, сработал как часы.
Мак Брайд уловил нотки профессиональной обиды в голосе начальника восточного отдела и примирительно поднял руку,
- Я понял тебя, Стюарт. Ты и твой Поэт действительно большие молодцы. Что там дальше?
- Я думаю, Вам стоит прослушать запись, Вы ведь замечательно владеете русским,  - Бишоп кивнул Дауни, тот нажал кнопку. Из высококачественных динамиков, раздался голос Семена Половцева.
Семен говорил шесть с половиной минут. Все это время трое сидели молча.  Когда запись кончилась, в кабинете установилась полная тишина. Мак Брайд сосредоточенно глядел перед собой, Бишоп и Дауни рассеяно рассматривали паркет.
- Он сказал, что направляется в Москву, - наконец прервал молчание Мак Брайд, - где он сейчас?
- Он мертв, - спокойно ответил Бишоп.
- Как он умер?
- Его загрызли волки.
- Что?  - пожилой начальник службы безопасности прямо выпрыгнул из кресла, - Что ты сказал?
- Его загрызли волки, - оба посетителя были поражены реакцией шефа. Они недоуменно переглянулись и синхронно пожали плечами.
Джеффри Мак Брайд несколько минут энергично расхаживал по кабинету под озадаченными взглядами двух подчиненных, то и дело поправляя волосы. Наконец, остановившись возле столика, он глубоко вздохнул и сказал:
- Господин Строганов в курсе?
- Нет, - развел руками Стюарт М. Бишоп, - Протокол не…
- Я понял, понял, - поднял руку Мак Брайд, - Что-нибудь еще?
- Нет.
- Ясно. Можешь дать мне запись на обычном носителе?
- Минуту, - пробурчал под нос Дилон Дауни, нажал несколько клавиш, подождал несколько секунд и, в итоге, протянул Мак Брайду флэш-карту с логотипом Голубого Жеребца.
- Благодарю – Джеффри поднялся, чтобы принять флэшку, - Пока все.  Идите работайте!
Стюарт М. Бишоп и Дилон Дауни встали и гуськом направились к двери.  Все таки, они выглядели очень забавно, но Мак Брайд так и не улыбнулся.  Он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Механизм его памяти провернул шестеренки, осыпавшиеся ржавчиной, и вернул его на много лет назад. В день, когда, проработавший чуть больше года начальником службы безопасности «BlueStallion» отставной майор войск специального назначения,  заглянул на рождественский ужин к президенту компании Петру Владимировичу Строганову.

3.
Они только-только покончили с вишневым десертом и Мак Брайд искренне поблагодарил жену своего шефа, Монику за чудесный ужин. Она очень тепло улыбнулась гостю. Потом  поднялась из-за стола, нежно взяла за руку маленького Петра и отправилась укладывать сына. Владимир проводил их взглядом и предложил пройти в библиотеку. Там  мужчины расположились в глубоких креслах возле письменного стола и закурили по сигаре.  Владимир наплескал коньяк в пузатые бокалы. Какое-то время они сидели молча, наслаждаясь вкусом крепкого напитка. Наконец  глава компании «Голубой Жеребец» прервал молчание:
- Ты наверняка уже догадался, что наша компания это не просто фирма занимающаяся инвестициями? - он многозначительно посмотрел на собеседника.
- У меня возникли некоторые подозрения, - мягко проговорил Джеффри, хотя внутренне весь подобрался, как перед прыжком в окно дома, в котором засели террористы.
- Что ж, эти подозрения обоснованы, - Владимир затушил сигару, - И я думаю, пришло время рассказать тебе кое-что. Прояснить некоторые детали.
Мак Брайд лишь кивнул. Нельзя сказать, что он был удивлен, скорее он поспудно ожидал чего-то подобного. Но он, все же, не был готов.
- То, что я скажу тебе сейчас, несколько выходит за рамки обычного понимания, - Владимир смотрел ему прямо в глаза, -  В это не просто поверить. Еще сложнее это принять. Но, тем не менее, ты должен это услышать, потому что у меня есть к тебе просьба. И чтобы ты смог воспринять ее адекватно, ты должен быть в курсе некоторых фактов.
- Хорошо, - кивнул Джеффри и тоже раздавил сигару в пепельнице.
Глубоко вздохнув несколько раз и прикрыв глаза, Владимир Строганов начал свой рассказ:
-  Во всем безграничье вселенной, среди мертвой тишины мириадов голых космических тел, в неизмеримой дали друг от друга есть восемь миров, озаренных волшебным светом жизни. Лишь восемь крошечных планет, мой друг, на которых плещется вода, дуют ветры, растут высокие деревья, резвятся удивительные животные, - голос шефа наполнился неведомой ранее мелодичностью, - А в центре мироздания – звезда.  Невообразимо прекрасная, совершенная! Имя ей Приория.
Он прервался на секунду, взглянул на завороженного рассказом слушателя и продолжил:
 - Звезда рождает восемь лучей. Лучи устремляются далеко-далеко сквозь холод и пустоту. Каждый в своем направлении, к одному из восьми миров. Лучи эти, дорогой Джеффри, каждая их молекула, напоены совершенством, восторгом, теплом. Они питают восемь избранных островков волшебной энергией Приории.  Миры купаются в их свете и расцветают, расцветают…
- Ты говоришь о реальном положении дел? – не выдержав, бесцеремонно  вклинился в рассказ Мак Брайд, - или это некая метафора?
- Это реальность, мой друг, - в голосе Владимира скользнуло недовольство.
- Ладно, ладно. Я понял, - Джеффри примирительно поднял руки.
- Я могу продолжать?
- Будь любезен!
-  К огромному сожалению, Приория не одинока. У прекрасной Звезды есть отвратительный Спутник. Его имя слишком ужасно, чтобы звучать на человеческом языке. Он вращается вокруг Приории, подчиняясь не законам тяготения, но собственным черным желаниям. Попадая на ось одного из восьми лучей, ужасный черный гигант на какое-то время отрезает один из миров от его живительного света. Черная, безжизненная поверхность с его внешней стороны разверзается, открывая адское огненное нутро. Из него к обездоленному на время миру устремляется темный луч. Поток ненависти, жестокости, разрушения и тревоги, - казалось, что эти слова заставляли говорившего страдать, - К счастью, в это же время неуемная энергия светлого луча начинает беспощадно сжигать обратную сторону темного Спутника. Огромные мрачные глыбы превращаются в вонючую пыль с отвратительным шипением. Гадкий спутник не может долго сопротивляться и уходит с оси луча. Сбегает в холод космической ночи. Если, конечно, не получает мощной подпитки от отрезанного от Приории мира. Ведь темный луч Спутника не предназначен для того, чтобы отдавать энергию. Нет, Джеффри! Он служит тому, чтобы ее поглощать. Спутник как заботливый землепашец разбрасывает повсюду зерна раздора и разрушения, а потом, когда на благодатной почве зависти и неприязни они дают обильные всходы, всасывает в себя отвратительную энергию злобы и насилия.
- Стоп! – поднял ладонь Мак Брайд, - Я прошу прощения, но это все так… Так быстро! Я хочу убедиться, что понял все правильно.
Несколько мгновений Владимир смотрел на него так, словно совсем не понимал, что происходит. Постепенно понимание пришло к нему, и он согласно кивнул.
- Есть звезда. Приория. Правильно? – раздумчиво спросил Джеффри.
Владимир  кивнул еще раз, соглашаясь.
- Она дарит жизнь восьми мирам. Но есть и Спутник Звезды. Он сеет смерть и разрушения. У них происходит своеобразное противостяние. Я уловил основной смысл?
- Ты уловил все, что я сказал, - чуть натянуто улыбнулся Владимир.
- Отлично! – покачал головой Джеффри и приложился к бокалу,  - Что дальше?
- А дальше вот что, - Владимир поднял указательный палец, - Особенно часто и подолгу черный Спутник задерживается на оси восьмого луча. Восьмой луч заметно тоньше и слабее остальных… Он почти и не страшит темный Спутник. На другом конце восьмого луча планета Земля. Прекрасный мир удивительной жизни… Мир, находящийся в смертельной опасности!
Владимир замолчал. А Мак Брайд, прищурив один глаз, пристально посмотрел на своего старого друга. Он хотел еще раз убедиться, что его не разыгрывают. Но выражение лица господина Строганова, однозначно говорило о том, что тот был совершенно серьезен.
- Ты не шутишь… - скорее утвердительно проговорил Джеффри и провел пятерней по лицу, как будто пытался стереть с него выражение крайней озадаченности.
- Поверь, мой друг! - сказал Строганов, - со временем ты получишь неопровержимые доказательства моей правоты.
- Доказательства? – хмыкнул Джеффри и их взгляды встретились на несколько секунд.
- Придет время, и ты увидишь ее собственными глазами, - почти прошептал Владимир, - увидишь Приорию.
Мак Брайд залпом допил свой коньяк, встал и отправился исследовать библиотеку президента компании. Компьютер в его голове работал на полную мощность, пытаясь усвоить и рассортировать полученные данные. Владимир Строганов великодушно не мешал ему, молча разглядываю узор на ковре.
- Хорошо, ладно! Я понял, - Мак Брайд плюхнулся обратно в кресло, -  Восьмой луч, восьмой мир. Наш мир. Какое отношение к этому имеет наша фирма?
- Вот и отлично, ты переводишь разговор в нужное русло, - подмигнул ему Строганов, - Дело вот в чем.  В каждом из восьми миров есть силы служащие Приории. Есть такая сила и на Земле. Это Орден Великой Звезды. Это самая древняя, и, я очень на это надеюсь, самая могущественная организация на Земле.
- А я думал, это правительство Соединенных Штатов, - не удержался Джеффри.
Владимир улыбнулся. На лице не проскользнуло ни тени раздражения.
- Во главе Ордена стоит Великий Магистр. Я, к сожалению, не могу рассказать тебе о нем многого…, - спокойно продолжил он, - Отмечу лишь, что члены ордена не подчиняются ему лично. Он даже не участвует в Большом Совете. Непосредственное же стратегическое руководство осуществляет Первый Магистр, избираемый на эту должность пожизненно. Придет день, и ты познакомишься с ним.
- Звучит заманчиво, - усмешка Мак Брайда отдала горечью, - А какую должность в этом самом Ордене занимаешь ты?
- Я маршал Ордена, - не без гордости ответил Строганов, - Я отвечаю, в первую очередь, за финансы организации. А «Голубой Жеребец» – это, как ты уже, должно быть, догадался, основная финансовая структура Ордена.
Хозяин кабинета взял новую сигару и протянул одну своему гостю. Они закурили и Владимир продолжил:
- Есть у Ордена и своя небольшая армия. Ее бойцы, которых мы называем Хранителями, обладают весьма специфическими талантами.
- Вот это поворот, - в глазах старого вояки загорелся неподдельный профессиональный интерес, - собственное боевое подразделение?! Что-то вроде морских котиков?
- Не совсем так, - ухмыльнулся Владимир, - их боевые задачи несколько отличаются от тех, к которым ты привык.
- Боюсь даже предположить, - проговорил Джеффри.
- Видишь ли, старина, у всего в этом мире  две стороны, - вздохнул хозяин кабинета, -  энергия не может существовать в одной плоскости. Чтобы музыка жизни заиграла, вселенной приходится исользовать все ноты.
- Хочешь сказать, что есть силы служащие Спутнику? – Джеффри прищурил один глаз, - у Темного мерзавца есть Темная армия?
- Генералы его армии – это Вакхафы. Могучие люди-волки, способные управлять сознанием людей, превращая их в своих кровожадных солдат - отважно выпалил Строганов.
- Люди-волки? – Мак Брайд поморщился. Даже на фоне всего сказанного его боссом раньше, это прозвучало чересчур.
- Да, - легко согласился Владимир, - представь себе! Чертовы оборотни. Как в древних легендах, по мотивам которых теперь так любят снимать фильмы.
- И что? Эти Вак… Как их там?
- Вакхафы.
- Вакхафы. Ждут полную луну, а потом нападают на молоденьких девушек? – Джеффри вертел в пальцах дымящуюся сигару.
- Почти так, - кивнул рассказчик, принимая сарказм единственного слушателя, - Король Вакхафов по имени Антых приходит в наш мир при свете молодой луны. Приходит, чтобы взрастить себе подобных, наделив их своей волчьей силой. Потом они захватывают поселения людей, деревни, даже  города, превращая жителей в своих рабов, Накхефов.
- Накхефов? – дернувшись переспросил Мак Брайд.
- Накхефов, - повторил Строганов, - Люди ставшие жертвами Вакхафов. Жуткие создания, чье сознание заполнено жаждой крови, а воля подчинена темным устремлениям оборотней.
- Ох, босс… - вздохнул начальник службы безопасности, - это все звучит… Я даже не знаю…
- Как страшная рождественская сказка, - охотно поддержал его президент компании, - но я и не прошу тебя поверить в это вот так сходу. Я хочу, чтобы ты услышал это. Услышал от меня и принял к сведению.
- Ладно. Черт, ладно, хорошо! – лицо Мак Брайда на секунду исказилось гримасой внутреннего усилия, потом снова расзгладилось, - Значит, Хранители борются с этими Вакхафами, монстрами в человеческом обличье?
- Совершенно верно!
- Хранители, – решил уточнить Мак Брайд, - кто они? Что это за люди? Где они обитают? Кто учит их воевать?
- Они воспитанники Ордена, - пояснение не отличалось глубиной, - Их готовят с детства. Их обитель спрятана высоко в горах. 
- Здесь, в Штатах? – удивился Джеффри.
- Нет, конечно нет, - махнул рукой Владимир.
- Ладно, хорошо, - закивал Джеффри, - Когда же им пришлось воевать последний раз?
- Восемь веков назад, - Владимир наклонил голову и смотрел исподлобья.
- Восемьсот лет?
- Да.
- Давненько, - Джеффри пригладил волосы.
- Это самый долгий известный нам период затишья, - Владимир  выпустил кольцо дыма, - В старые времена, Вакхафы появлялись гораздо чаще.
- И Хранители выиграли битву?
- Да.
- И убили этого Антыха, короля Вакхафов?


- Ох, - тяжело выдохнул Владимир,- Дело в том, мой друг, что король Вакхафов бессмертен. Его можно победить, но нельзя уничтожить. Как нельзя уничтожить и темный Амулет.
- Темный Амулет? – эхом повторил Мак Брайд, уже и не удивляясь.
- Цепь, украшенная кусочком самого Спутника, - медленно произнес Владимир, - у Приории тоже есть свой амулет. Им владеет Орден.
- У кого же этот темный Амулет? – спросил Мак Брайд. Было похоже, что он сам того не осознавая, начинал  проникаться этой историей.
- Это сложно, - Владимир положил сигару на край пепельницы и сложил ладони перед лицом, - Темный Амулет, как и сам Спутник, по своей природе - скиталец. Когда приходит время Антыха появиться на Земле, Амулет находит место, где это должно произойти… Кривой разлом в земле, источающий жуткую вонь, убивающую все живое вокруг. Вернее Амулет  находит человека, который принесет его к разлому, сбросит вниз и вызовет короля Вакхафов.  Так Амулет оказывается у Антыха.
- И он приходит с ним на поле боя, чтобы сразиться с Хранителями?
- Верно, - Владимир ткнул в сторону слушателя указательным пальцем, - Совершенно верно. И хранители всегда выходили победителями. Антых неизменно оказывался повержен. И тогда Главный Хранитель срывал Амулет Спутника с его шеи, и уходил с ним прочь. Уходил, чтобы спрятать и покончить с собой. Никто не должен был знать, где захоронен Амулет.
- Толково, - пробурчал Мак Брайд себе под нос.
- Несомненно, - согласился Владимир, - Так случилось и в последний их визит.
- Визит? Ха! Тот, что они нанесли восемьсот лет назад?
- Именно! Вакхафы вышли из глубины черного континента, окруженные двадцатитысячной армией Накхефов. Тогда Ордену с огромным трудом удалось остановить их. Да что там с трудом?! Мы победили почти чудом…
- И все же Темный амулет был спрятан? – выдохнул Мак Брайд.
- И судя по всему, надежнее, чем когда-либо до этого, - согласился Строганов, - Но совсем недавно…
- Что? – вскинулся бывший солдат, - Что недавно?
- Амулет нашли, - тяжело вздохнул Владимир, откидываясь на спинку кресла.
- Откуда ты знаешь? – не понял Джеффри.
- В Ордене есть люди, - аккуратно пояснил Строганов, - которые способны, как бы тебе сказать, почувствовать такие вещи.
Мак Брайду оставалось лишь развести руками:
- И что теперь?
- Амулет начал свой путь. Мы вряд ли сможем остановить его. А потому…
- Мы должны готовиться к встрече с армией чертовых оборотней, - закончил за него Джеффри.
Владимир затянулся и раздавил сигару в пепельнице. Потом поднял взгляд на своего гостя. Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга.
- Что же требуется от меня? – наконец спросил начальник службы безопасности.
- Время, - не раздумывая ответил президент Голубого Жеребца, - Ты должен отобрать у них время.
- Я не совсем понимаю… - проговорил Джеффри.
- Восемь столетий назад Орден узнал о появлении Вакхафов слишком поздно, - Владимир глотнул коньяка и налил себе еще, - Когда Антых уже оброс огромной армией Накхефов. Мы не должны повторить той ошибки. Понимаешь, к чему я клоню?
- Мог бы предположить, но не стану, - усмехнулся Мак Брайд.
- И правильно! Я скажу тебе все сам. Я хочу, чтобы ты создал систему оповещения. Хочу, чтобы у нас были свои люди повсюду, чтобы они смогли разглядеть беду как можно раньше! – слова были полны твердой веры и вдохновения, -  Я хочу, чтобы мы узнали сразу, как только эта тварь появится в нашем мире. Джеффри, ты понимаешь меня?
- Приблизительно, - прищурился Мак Брайд.
- Хорошо, - кивнул Владимир, - Я не совсем представляю себе, как это должно выглядеть, но ведь ты профессионал. Ты сможешь сообразить, как все устроить. А я… Я могу только указать самые опасные районы и выделить тебе столько средств, сколько потребуется.
- Сроки?
- Без ограничения! – он всплеснул руками, - Но чем быстрее, тем лучше.
- Я понял. Не могу сказать, что уже знаю, как именно все будет выглядеть, но общие принципы…
- Отлично! - закивал Строганов, - общие принципы – то, что нужно. Совсем не плохо для начала!
 
4.
Джеффри Мак Брайд открыл глаза. Осмотрел с недоверием свой собственный рабочий кабинет, возвращая сознание из далеких дней, когда родился проект «Звездный свет». В тот вечер накануне рождества у него были лишь смутные наброски, но уже через два года, когда сам Джеффри Мак Брайд был посвящен самим первым Магистром, улыбчивым французом по фамилии Бальзак, в рыцари Ордена Звезды, в этом проекте, сами того не подозревая, работали больше сотни человек. Они получали весьма приличные гонорары просто за то, что должны были сообщать обо всех «странных» и «темных» происшествиях, которые происходили вокруг них. В случае попадания в десятку, удачливого агента ждал денежный приз, который мог обеспечить его и его детей до конца жизни. 
Еще через несколько лет  Владимир Степанович Строганов погиб в авиакатастрофе, вместе с Франсуа Бальзаком, который за несколько месяцев до этого спровоцировал скандал на Большом Совете, выступив с речью о единстве происхождения Темного Спутника и прекрасной Приории. В тот день Орден подвергся самому жестокому удару за все время своего сущестования, потеряв сразу двух важнейших членов Магистериума
(И это в момент, когда мир был на пороге очередной кровавой стычки двух супердержав).
Но, как и всегда до того, Орден выжил. Первым Магистром стал симпатичный, мягкий как шелк, китаец Лао. Компания «BlueStallion» перешла в безраздельное владение сыну Владимира Строганова, Петру, унаследовавшему по решению Большого Совета  и отцовский титул в Ордене. Джеффри Мак Брайд по-прежнему управял службой безопасности. Проект «Звездный свет» продолжал работать. А одним из агентов по воле случая стал некто Семен Полоцкий. Человек не сумевший добраться до московского резидента службы безопасности Голубого Жеребца, но успевший сделать один телефонный звонок. Звонок, повлекший за собой последствия, которых сам позвонивший никогда не смог бы себе даже вообразить. 
Потому что, несмотря на то, что за прошедшие годы от завербованных в рамках проекта агентов поступило немало ложных сигналов, (каждый желал выслужиться и сорвать куш)
Мак Брайд неизменно реагировал на любой из них, хотя каждый раз его усилия пропадали впустую. Но он был настоящим профессионалом и не позволял себе расслабляться. И на этот раз он собирался среагировать, тем более что сейчас его интуиция буквально кричала о том, что телефонный звонок из затерянной в сибирской глуши деревеньки был совсем даже не пустышкой. Мотнув головой, начальник службы безопасности нажал на кнопку селектора: 
- Ванесса, соедини с боссом.
- Одну минуту.
- Привет Джеффри, - голос главы корпорации звучал немного странно, но шеф безопасности поглощенный своими мыслями этого не заметил.
- Здравствуй Петр. Ты еще один?
- Нет, Никита по твоему указанию мозолит мне глаза даже в собственном кабинете.
- Хорошо, пусть он погуляет. Я загляну через минуту.
- Жду, - в трубке раздался гудок.
Мак Брайд, не медля ни секунды, встал, поправил пиджак и вышел в приемную.
-  Сэр, мистер Мак Брайд, с Вами все в порядке? – спросила секретарша.
- Все хорошо Ванесса, - он выдавил из себя улыбку, понял, что получилось совсем не естественно, и поспешил выйти за дверь. Через две минуты, он уже был в кабинете президента компании.
Когда двое закончили слушать запись телефонного звонка, Мак Брайд пригладил волосы и сказал:
- Он не доехал до Москвы. И знаешь почему?
- Почему же? – Петр откинулся на спинку кресла.
- Его загрызли волки.
Петр посмотрел на своего старого друга с недоверием.
- Ты издеваешься?
- Ничуть, - мотнул головой старик.
- Вот так ни х…. себе, - присвистнул Строганов, закрывая лицо руками.
- Ты думаешь это они? – спросил Джеффри.
- А что подумал ты? – чисто по-итальянски ответил он вопросом на вопрос.
- Да, я вижу, ты думаешь, что это они, - Джеффри кивнул сам себе.
Петр встал, подошел к бару, налил две рюмки водки.
Вернулся к столу, подал одну Мак Брайду. Оба молча выпили. Петр открыл портсигар, протянул Джеффри, тот не стал отказываться и от сигары…
- Нужно бросить все силы на проект «Звезда» в России. Я дам своих людей. Мы прощупаем все очень аккуратно. Если что применим силу, - очень спокойно произнес Мак Брайд.
- Силу?  Какую силу? О какой силе ты говоришь, дорогой Джеффри!? – Петр покачал головой, -  Ты ведь прекрасно знаешь, что твои бойцы с их новейшими пушками, лазерными прицелами, спутниковой связью и прочей дребеденью здесь бессильны. Совершенно бессильны!
- Послушай! Я понимаю, тебе, твоей семье известно намного больше, чем кому бы то ни было. И Владимир, мир его праху рассказывал мне, что этих ребят можно остановить только весьма специфическим способом. Но…
- Господи Джеффри, да что с тобой? - перебил Петр, - ты говоришь так запутанно, как какой-нибудь сектант.
- Да, да, прости. Я просто хотел сказать, что мы ни разу не встречали подобных существ, и …
- Так ты хочешь, сказать, что не веришь в Вакхафов? И из-за этого ты развел здесь столько дипломатии? Джеффри, я тебя умоляю! Тебе следовало просто сказать: Петр, я пошлю своих людей, потому что Вакхафов не существует.
- Но я не сказал, - Джеффри был явно смущен.
- Перестань, я тебя отлично понимаю. Глупо верить, что есть люди… Существа, способные питаться энергией луны, подчинять своей воле сознания сотен людей и даже превращаться в  огромных волков, которых можно убить, лишь пронзив сердце каким-нибудь копьем или отрубив голову. Да это же чистой воды бред. Проблема только в одном, - Петр многозначительно взглянул на друга, - Вакхафы существуют. Они так же реальны, мать их, как китайцы или королевские пингвины!
- Но…
- Никаких но, Джеффри. Это неоспоримый факт, и я очень боюсь, что мы столкнулись с ними. Отец был одержим этим, ты знаешь. А вот я искренне надеялся, что за всю жизнь мне не придется иметь дело с чем-то подобным. Я уже убедил себя, что времена всей этой нечести прошли, и мне нужно только грамотно управлять компанией, увеличивая ее влияние. Но как видно я заблуждался, - он развел руками.
- Хорошо, я понимаю тебя Петр. Возникла опасность, вполне возможно только для пары небольших городишек, где-то в сибирской глуши, а может быть, как ни пафосно это прозвучит, для всего мира. Но тогда тем более, нужно подключать мою службу, бросать все силы, предотвращать. Ведь именно для этого мы и существуем, разве не так? – Мак Брайд немного возбудился.
-   Так-то оно так, да только не совсем, - Строганов постучал пальцами по столу, - Главная задача твоей службы - вовремя углядеть беду, и дать знать мне… Нам… Ордену. С этим ты справляешься отлично. Но бороться со злом не твой удел, уж извини. Хотя твоя помощь пригодится всегда. Кроме того, твои ребята обеспечивают нормальную работу южно-американского подразделения. А это сейчас самое важное, Джеффри! Подумай сам, один из самых амбициозных проектов Ордена вошел в финальную стадию. Через несколько недель в Брюсселе все решится. Мы слишком много сделали для этого, слишком многим рискнули! Мы не можем ослабить хватку ни на один день, ни на одну секунду.