Дневник человека, которого нет. Глава 12

Глава 12

Я никогда не любила телефоны. Старалась всячески избегать их, не брать трубку. Это не было фобией, хотя именно этим я зачастую оправдывала свое нежелание давать номер телефона. Письма для меня были лучшим из средств дальнего общения. Я сама не понимала причину своего страха перед звонками до определенного случая.
У многих людей есть родственники, дальние или не очень, которых мы видим лишь по редким случаям: на торжественном юбилее некой тетушки, либо на похоронах, возможно, той самой же тетушки. И зачастую такое положение вещей всех устраивает, никто не докучает, не тычет родственными связями в лицо. Мы просто знаем, что есть некий круг людей, со схожей ДНК, Скорее всего мы никогда не встретились и не были знакомы, если бы не родственные связи, они объединяют совершенно чужих людей.
Я знала, что у моего отца есть сестра Сьюзен, которая живет на другом конце страны, в бедной деревушке, в которую она переехала по собственной воле из-за огромной любви к дядюшке Дэнни. Встречались мы от силы три раза, причем в первый раз, когда я только родилась. Я знала лишь то, что они с отцом были очень близки с детства, часто созванивались и знали друг о друге все, хоть почти и не виделись.
В канун нового года, когда в телефон играет роль говорящей поздравительной открытки, никак не ожидаешь, что тебе звонят сообщить плохие новости. Непредсказуемость – это то, что пугало меня в телефонных звонках. В отличии от живого общения ты не видишь собеседника и не можешь предугадать его намерения, в отличии от писем ты не выбираешь темп повествования. В телефонном разговоре от тебя совершенно ничего не зависит, ты не можешь кивнуть в знак согласия, не можешь вскинуть руками, ты обязан говорить, даже тогда, когда совершенно нет слов.
В то предновогоднее утро телефонный звонок принес далеко не праздничную новость. Марк, младший из сыновей  Сьюзен был болен. Рак крови. Надежды не было, необходимо помещение в хоспис, который находился в городе, где живем мы. При личной встрече папа обнял бы сестру в качестве поддержки, в письме не сразу, но сумел бы выразить свои чувства, а телефонный звонок не терпит ожидания, здесь молчание воспринимается иначе, здесь просто нельзя молчать. Но как говорить, если теряешь дар речи?
Мой отец сумел подобрать пусть и не самые лучшие, но достойные слова. Впрочем Сьюзен не нужно было утешение, ей нужно было где-то жить, пока младший сын доживает себя.
Хоспис. Страшное место, куда приходят доживать. Здесь все люди делятся на два типа: те, кто смирился и просто изживает свою болезнь, и те, кто до сих пор пытается жить, не веря в скорую смерть. Нет смысла рассказывать насколько это страшно, грустно и несправедливо. Но это есть. Пока это нас не касается, мы не задумываемся, что вот здесь, совсем рядом, есть место, в котором каждый день умирает человек, молодой, старый, или совсем еще маленький, как мой двоюродный братик, которому только в августе должно было исполниться двенадцать.
Перед смертью все больные похожи. Они ужасно худые, кожа синяя, глаза стеклянные и тусклые. Страшно не то, что они умирают, страшно то неведение, которое испытываешь перед смертью. Что там? Как будет? И будет ли вообще хоть что-нибудь.
Сидя на кровати перед Марком, который теперь представлял собой лишь кости, завернутые в кожу, я старалась приглушить его страх, если бы он только знал, как я сама боялась смерти. Стоит отметить, что после моего не-рождения эта роль досталась моей сестре, которая повторила мои слова в следующем диалоге. Видимо, этот разговор должен был состояться вне зависимости от того, кто именно в нем участвует.
Марк спросил меня: «Знаешь, чего я нас самом деле боюсь?». Вот он, тот вопрос, который обязан был прозвучать, от которого невозможно сбежать, возможно, по телефону говорить на эту тему было бы проще: «Нет, чего?». «Пустоты. Я не боюсь умереть, я боюсь стать ничем. Разве можно просто взять и исчезнуть? Так будет не честно. Пусть будет рай или ад, небеса или что-то совершенно невообразимое, да пусть даже я превращусь в бабочку, но главное, чтобы не было пустоты. Я не хочу исчезать навсегда». Я не знала, что ответить,  пожалуй, ни у кого не нашлось бы правильного ответа на этот вопрос, но мне необходимо было подобрать слова для него, а может быть и для себя самой. Слова пришли сами: «Марк ты не исчезнешь, я не знаю есть ли жизнь после смерти, есть ли там вообще что-нибудь, но я искренне верю, что никто из тех, кто пришел в наш мир, не исчезает бесследно. Ты навсегда останешься во мне, и когда я буду о тебе думать, ты обязательно это почувствуешь и поймешь, что ты до сих пор есть. Я буду думать о тебе настолько сильно, что никакие преграды не смогут помешать нам. Пока о тебе будут помнить, ты будешь существовать». Тогда я еще не знала, что мои слова оказались истиной.
Там, в хосписе я встретила одну девушку, очень погруженную в себя, я не знаю почему обратила на нее внимание, иногда бывает так, что простой прохожий попадается на глаза и еще долгое время остается у тебя в памяти.

_______________
Бывает встречаешь незнакомого человека и такое чувство, что знал его раньше.