Портрет Наташи Кочубей

         
ПОРТРЕТ НАТАШИ КОЧУБЕЙ

Кипренский в Москве работал так много, что граф Ростопчин писал: «Он почти помешался от работы». Задуманное и решенное для себя Орест отстаивал до последнего истощения сил. «Кто сказал, что чутьё нас обманывает?» –– спрашивал он в своем «философском альбоме». Угадать глубинную сущность человека, с которого пишешь портрет, стало важнейшей гранью его таланта.

И всё же он редко бывал доволен собой. Творчество требовало простора, хотелось в Италию, в Рим –– вторую родину живописцев. При окончании Академии Орест получил Большую золотую медаль и право на заграничную поездку, но границы были закрыты.
 
В марте 1812 года Орест вернулся в Петербург. Вернулся признанным мастером, слух о котором проник даже в Западную Европу. Вся столица заговорила о  «волшебном карандаше» Кипренского. Легкость, с которой он создавал свои карандашные портреты, казалась чудом. Орест получил звание академика, и самые именитые господа почитали за честь позировать ему.

Он стал повсюду желанным гостем: обаятельный, весёлый, крайне добродушный человек, блестящий художник, к тому же почти профессионально занимавшийся математикой, естественными науками и литературой.
 
В июне 1812 года наполеоновская армия вероломно вторглась в Россию. Навстречу ей пошли гвардейские полки и отряды ополченцев. Весь русский народ напряжённо следил за событиями на фронте, глубоко переживая отступление русских войск. Но лишь 31 августа газеты оповестили о сражении при Бородине и донесении Кутузова императору: «Войска сражались с неимоверною храбростью: батареи переходили из рук в руки, и кончилось тем, что неприятель нигде не выиграл ни на шаг земли с превосходными своими силами».
Это ещё не была победа, но русские показали, на что способны.

В октябре «непобедимое» наполеоновское  воинство потащилось назад: мародёрствуя, издыхая и проклиная Россию!

Летом 1813 года Кипренский приехал в Царское Село, где в честь победы над врагом устраивались празднества. Был поражен, как резко повзрослел лицеист Саша Пушкин! Орест его знал по Москве, поскольку был дружен с его отцом и бывал у них в доме. Прежний неповоротливый Сашка превратился в крайне непоседливого подростка, но вдруг начинал о чём-то задумываться и очень сердился, если его отвлекали.

Кипренский сделал здесь несколько карандашных портретов, среди которых портрет Наташи Кочубей, дочери Виктора Кочубея, министра внутренних дел России.
Именно она, а не Бакунина, стала первым предметом любви Пушкина. В Катеньку Бакунину он влюбился позже.
Влюбленность четырнадцатилетнего Александра в Наташу оставила очень светлый след в его жизни. Наташа  станет многолетней музой поэта, ее он изобразит в восьмой главе «Евгения Онегина»: 
                Она была нетороплива,
                Не холодна, не говорлива,
                Без взора наглого для всех,
                Без притязаний на успех.

Но в 1813 году, когда Кипренский писал портрет Наташи, она была ещё полуребенком. Карандаш художника и легкая подцветка пастелью показали с удивительной душевной деликатностью ее трогательно-наивное личико, повернутое в сторону собеседника.

Через пять лет Наталья Кочубей выйдет замуж за барона Строганова, станет блистательной светской дамой, но будет питать к Пушкину самые нежные чувства. Она видела его незадолго до дуэли с Дантесом. После смерти Александра Сергеевича с большим жаром говорила в защиту поэта.