О Петербурге вчера и о тебе

Я ненавидела музыку летом, насколько сильным был порыв ветра. И сносило крышу после слов "я люблю тебя", застучало в дом беспредельно.
Абзац за абзацем, синус а, синус б, мы были не параллельны. Лишь пересекались часто, относительно нет.
И "да" мои означали "нет", когда время показывало "не знаю". Я даже не таяла после твоих "я тебя начертаю".
И сходство у нас было всего лишь одно. Дорогая...ты любила немое кино. Рисовала нечасто.
И не думала, что попала в сказку. Уже не прощалась редко, однако по-прежнему меня прощала. Дура, я всегда знала, как снять твою маску.
Походы к Неве не проходили даром, потоки машин. Забыла. Я помню, ты без точек любила, а я не люблю.
Только наблюдать за воздушным шаром, ты почти над судорожно-ледяной водой. Мы никогда не были, и напомни мне мою боль. Ты всегда была моей нотой восьмой, а я твоим ничего.
Сколько сил истратила дважды, чтобы забыть тот привкус сырости дачи. Прости,я не чувствовала Сортировочной внутри и мои отдаленные электрички, которые так часто напоминали мне задачи твои.
Я уже не приду однажды. Потому что не помню цвет твоих глаз, но ахроматопсия не спасет меня от "нас". Слишком сильно меня привязала к этому дубу увязших в грязи, твой же наказ..
Ненавидела всем сердцем и безвольно уже куда-то бежала. "А мы поедем во Францию?" Давай сначала Швейцария, а потом уже посмотрим как сойдут берега. Опять эта музыка зазвучала.
Пианино это дурацкое, фортепьяно. Не слыша снова звуков, я тебя к себе прижимала. Тепло рук меня накрывало, голод. Для меня Питер давно не молод.
Моя ненависть к знакомым улицам никак не проходила и это вовсе не конец истории. Мы с тобой еще не достроили.