Дети выросли

      В институте, только Софья закончила уроки, мадам Проскурина позвала её перемолвиться двумя словами.

      – Софья Ивановна! Вы меня извините великодушно, что я на Вас нафесила запоту о Пшеничниковой!
      – Да что Вы, Эмма Оттовна! – искренне удивилась женщина. – Мы должны помогать своим выпускницам! Вы мне так помогли!
      Эмма приготовилась уже махать протестующе руками:
      – Ну что Фы фспомнили?! Кокта это было?!

      Софья пояснила:
      – А в прошлом году? Помните, Вы меня просто спасли от меланхолии! Теперь моя очередь помогать нашим девочкам!
      – Софья! Я буду так Вам приснательна, если Фы поможетэ бедной сиротке! Дай Бог здоровья Вам и Фашему супруку!

      А Софья думала о Даше: надо её замуж выдать! Ведь кто-то позаботился о Софьиной матери, нашёл в мужья молодого офицера Ивана Горчакова. Долг платежом красен! Теперь пришло время Софьи Ивановны помочь маленькой семейке.

      Даша с сыном так и жила во флигеле, и все домашние вскоре узнали о ней. Люба тоже познакомилась и подружилась с Дашей. После уроков девочка прибегала поиграть с Федюшкой, поговорить с его матерью.

      Разговаривать с ровесницами-одноклассницами на девичьи темы было интересно, но подружки знали не больше Любочки. А старшей подружки, у которой что-то можно спросить без стеснения, той, кто поймёт в силу близкого возраста, у девочки и не было.

      Даше шёл девятнадцатый год, Любе – пятнадцатый, поэтому поговорить было о чём.
      Люба просила:
      – Даша! Расскажи о любви!
      – Да что о ней рассказывать? Обманулась я… Раздавила меня любовь моя… - говорила Даша с огорчением.

      – Но у тебя теперь есть Федюшка! - находила младшая слова утешения. - Посмотри, какой чудный мальчик! Ты будешь не одна, он вырастет – будет тебя защищать!

      Любе Воронцовой родители крепко внушили семейную мысль, в которой она была уверена. Но собеседница иронически отвечала:

      – Ну да, так же вскружит голову какой-нибудь дуре, вроде меня!

      О книжках, любовных романах Даша говорила: «Книжек начитаешься, полюбишь, поверишь, – а окажется, что всё обман, счастье невозможно!» Люба спорила, пока что голословно: «А маменька говорит, что любовь главное!»

      Сокровенные мысли девочка всё же не высказывала. Она больше доверяла маме, хотя подростки, по идее, должны уже больше соотносить своё мнение с мнением ровесников. Однако Люба спрашивала именно у маменьки, почему Даша не хочет верить мужчинам. Софья отвечала, что барышня пережила потрясение, обман, предательство. После этого снова поверить трудно. Как довериться?

      – Но это же будут другие люди! Почему, если один обманул, нельзя поверить другому?
      Люба не могла понять.
      Мама говорила со вздохом, что девушке отдаваться на волю своих чувств нельзя.

      Софье казалось, что она фальшивит: откровенничать о себе она считала непедагогичным, но Люба, по-видимому, не подозревала о скрываемых мамой секретах.

      У Сергея были свои трудности роста. При виде молоденьких женщин и девушек у него стало возникать беспокойство определённого рода. Даша махала по выходным своими роскошными ресницами так, что дуновение ветерка от них задевало Серёжу Воронцова. Хорошо, по понедельникам он на шесть дней снова окунался в заботы выпускного класса, строевой роты.

      Когда он спросил у отца, что можно с этим сделать, Воронцов засмеялся одними глазами и ответил: «А ты представь, что ты на фронте, и на сотни вёрст вокруг – ни одной женщины! Надо иметь терпение!»

      И Владимир Сергеевич тоже замолчал, не продолжая мысль, что из-за старинных обычаев, может быть, и клюнул на кровную мать молодого человека, которого давно уже считает своим родным сыном. Дааа, маленькие детки – маленькие бедки. Дети подросли – ну и заботы у родителей уже посложнее.

      Тогда Сергей признался, что ему нравится Даша.
      - Может, можно нам с ней сходить куда-нибудь? - спросил он.
      Ой, лучше бы не спрашивал. Генерал выгнул бровь:
      - И куда же это вы пойдёте? И кто ж это вам позволит? Или ты уже стал самостоятельным?

      Серёжа хотел сказать, что молодой женщине, наверное, скучно сидеть в четырёх стенах, может, ей хочется прогуляться по бульвару, сходить в цирк, но, посмотрев на выражение отцовского лица, пробормотал, покраснев:
      - Извини, папа!

      Отец, внешне успокоившись, вдруг сказал:
      - Я о другом хотел поговорить. Тебе в этом году придётся попотеть: непременно нужно наверстать всё, что можно, желательно стать отличником боевой подготовки!
      Серёжа любил, чтобы всё проходило гладко, размеренно, напряжение чередовалось с расслаблением. Поэтому заявление Владимира Сергеевича показалось сыну неожиданным и не очень приятным.

      - Почему же непременно? - спросил он.
      Отец не стал корчить из себя командира, чьи приказы не обсуждаются, сказал с чувством:
      – Сейчас я лучше, чем раньше, вижу многие перспективы! Очень возможно, сын мой, что на твою долю придётся война! Я не хочу, чтобы ты зря погубил себя и своё подразделение. Я хочу, чтобы ты был грамотным офицером. Уж пожалуйста, сделай всё, что от тебя зависит, чтобы прийти на фронт во всеоружии!

      Сергей понял, что папа беспокоится в первую очередь о нём самом, о его жизни, о его офицерской чести и профессионализме. «Береги честь смолоду!» - эту пословицу дети Воронцовых слышали чуть не с самого рождения.

      С армейскими делами всё понятно, но о делах сердечных лучше поговорить с матушкой! Серёжа пришёл к Софье.
      - Маменька! Мне почему-то папа не разрешает гулять с Дашей!
      - А тебе нравится Даша?!
      Ну вот, другое дело!
      - Да, маменька!
      - Но ты понимаешь, Серёжа, что ты кадет, а Даша - молодая мать! Вы друг другу неподходящая компания! Вы даже с Любой не гуляете на людях!

      Да, Сергей видел, что кадеты не гуляют в обществе молоденьких девушек или женщин, которые выглядят как девочки.
      - Вы можете гулять у нас в саду! - закрыла мама тему.

      Ууу! В саду неинтересно! Интересно именно блеснуть васильковыми погонами и натёртыми до блеска форменными пуговицами, интересно отдавать честь военным, отнимая то и дело руку у барышни.

      А Софья тем временем думала, что ей придётся выезжать куда-то с Дашей или как-то иначе искать ей подходящую партию. Подходящая, неподходящая... Эти светские условности только затрудняют жизнь! Балы будут теперь на следующее Рождество, а на дворе только весна наступает!

      С мужем обсуждать эти проблемы Софья воздерживалась: у Владимира и без того много дел и вопросов, которые надо решить! Дома мужчина должен отдыхать, а не распутывать семейные лабиринты. Софья чувствовала себя уверенно в области человеческих отношений и знала, что супруг одобрит любое её решение.

      Ребёночек Дашин подрастал, мать была всё время с ним, и ей вправду стало скучно. Однажды в воскресенье, когда солнышко светило особенно ярко, а снег почти весь сошёл с земли, у флигелька с сиренями появился Серёжа. Он кинул в окошко маленький камушек, Даша выглянула.
      - Даш, пойдёмте погуляем!
      Они были на вы.
      Даша удивилась, увидев сына графини в купеческой синей чуйке, тёмных портяных штанах и смазных сапогах. На голове вместо фуражки красовался картуз, как мастеровые ходят.
      - Ой, Сергей Владимирович! - удивилась Даша. - Чего это вы? Как купчик какой прямо!
      - Это чтобы меня не узнал никто! - заговорщическим тоном сказал Серёжа.
      Ему было приятно, что девица старше его назвала его по имени-отчеству.
      - Одевайтесь! Пойдёмте погуляем!
      Он, как и все молодые люди, нисколько не задумывался о том, что мать должна следить за своим ребёнком.

      А Даше надоело сидеть в четырёх стенах. Но для приличия она сделала испуганную мордочку и спросила протяжно:
      - А как же СофьИванна?!
      Серёжа беспечно ответил:
      - А что СофьИванна?! Она добрая, простит! Сейчас она на службе в церкви. А вы-то что не пошли?!
      - Сказалась, что у меня голова заболела!
      - Ну ты и хитрая! - одобрительно кивнул Сергей.
      Он уже предвкушал приключение. Пусть и немного детское, но с детством тоже надо попрощаться весело.

      Даша оглянулась и вновь высунула голову к Серёже:
      - Сейчас посмотрю, если спит, то, пожалуй, прогуляюсь с Вами!
      Прошло пять минут, и Даша вышла в бежевом пальто и фетровом капоре с широкими полями в тон.
      - Куда же мы пойдём? - лукаво спросила она, помахивая корзинкой.
      - Сегодня у Калужской заставы ярмарка, вы и корзинку взяли - давайте сходим туда, гостинцев купим!
      - А у вас деньги-то есть, Сергей Владимирович?!
      Купчик потряс кошельком - в нём зазвенело.

      Серёжа с Дашей под ручку дошли до площади, потолкались на ярмарке, купили фунт подсолнечных семечек, тянучек, маковок, козинаков. Даша купила бутылку козьего молока для Феди, и парочка направилась домой.

      Даша шла и нахваливала спутника: какой он сильный, щедрый, красивый!
      - У вас, Сергей Владимирович, чуб кучерявится, как у господина Бутова! - вдруг выпалила она.

      Выпалила и сама задумалась: этих Воронцовых не поймёшь, сын не на отца похож, а на крёстного. Бутовых барышня видела у хозяев не раз. Хи-хи! А вообще прогулка на весеннем солнышке Даше понравилась.

      А Серёжа чуть не выдал себя. Они шли так, как парочка из купеческого сословия, вдруг навстречу - гвардейский капитан. Сергей так и дёрнулся отдать честь, в самый последний момент только вспомнил, что у него сегодня маскарад. Вот бы опростоволосился! Хорошо, капитан глядел в другую сторону!

      У самых ворот покупатели чуть не наткнулись на Софью Ивановну. Серёжа вовремя заметил мать. Она из церкви шла пешком. Держа в одной руке корзинку (в кадетской форме так корзинки не поносишь!), другой он крепко сжал руку барышни.
      - Назад! Мама увидит!

      Они выглядывали из-за кустов, следя, когда графиня скроется во дворе, потом вышли из укрытия и пошли вдоль решётки.
      - Даша! - сказал Серёжа. - Давайте пройдём вдоль ограды и зайдём через боковую калитку прямо к флигелю!

      Даша кивнула, и молодые люди ускорили шаг, чтобы их никто не успел перехватить, пока они не добрались до Дашиной комнатки.
      Федя уже проснулся и вылез из кроватки.
      - Какой ты у меня большой! - запричитала радостно молодая мать. - Давай я тебе молочка налью! С печеньем!

      А Серёже ещё предстояло незамеченным пробраться домой и переодеться. Он думал, что если попадётся отцу, то получит два наряда вне очереди: и за маскарад с отлучкой (отец догадается, что он так разгуливает не только у себя во дворе), и за отсутствие навыков лазутчика. Поэтому надо было выиграть эту операцию непременно.

      Переодевшись в своей комнате, Серёжа неожиданно подумал, что вся прогулка-то получилась очень детская, хотя и романтическая.

      Отец так ничего и не сказал.
      Зато Софья пришла к Даше. Женщина стала играть с Федей, качать его на коленях: «Поехали с орехами, поскакали с пирогами». Мальчик весело смеялся, и Даша тоже, глядя на сына и учительницу.

      Женщины разговаривали, обсуждали всякую повседневную мелочёвку. Даша рассказывала, какие новые достижения у Федюшки, как замечательно он научился стоять на ножках.
      - Скоро побежит! - ответила графиня.
      Софья стала вспоминать, в каком возрасте пошли её дети.
      - Вера и Дина у Вас, мадам, самые бойкие и поныне! - отвечала молодая женщина.

      Софья старалась произносить слова нараспев, Даша невольно ей подражала. Они вскоре заметили, что Федя клюёт носом, накормили его и уложили спать.

      - Даша, ты же любишь своего сына? - вдруг спросила Софья.
      Даша прямо опешила.
      - Да, СофьИванна!

      Даша не знала, чего ожидать дальше. Софья перевела разговор на другую тему.
      - Ты несёшь за Федю ответственность... А я отвечаю за тебя, за него, за своих детей. За Серёжу я так же отвечаю, как ты за Федюшку. Мы должны сделать всё, чтобы наши сыновья были благополучны!

      Даша покраснела:
      - Да, мадам!

      Софья не стала говорить юной красавице, чтобы она оставила в покое её сына. Матери казалось, что Даша и сама всё поняла.

      Мда, проблемы приходят, откуда не ждёшь. В муже графиня могла быть совершенно уверена, а вот что старший сын подрос, до неё, пожалуй, только сейчас дошло! Она решила насчёт Дашиных перспектив посоветоваться с Елизаветой Александровной Шестаковой. Катюшина мама - просто палочка-выручалочка в вопросах света!