Письма к Элэе наброски

27 августа 1914 года


Дорогая Элэя. С минуты нашей встречи прошло более двух лет.
С того момента я не выпускал тебя из своей головы не на секунду.
Иногда мне кажется, что где-то между нами родился новый мир.
Где от берега наших чувств мы можем дотянуться друг до друга.
Эта минута стала начальным пунктом моей жизни. Неважно как сильно я стараюсь, найти тонкую взаимосвязь между нами невозможно, она остается невидимой.
Все так же я возвращаюсь к тебе в своих мыслях, все чаше и чаше находя новые подсказки.
Каждый изгиб твоего тела. Мягкие черты лица и белая кожа.

Для меня перестает существовать весь мир. Весь мир в твоем облике.
Небесного цвета глаза с небольшой грустью, я теряю счет времени и сознание тонет в них.
Небо стало для меня выше. Но я могу дотянуться до него рукой находясь рядом с тобой. Все небо поместилось в одном взгляде.
В грудь бьет шторм и норовит вырваться у из меня.
Разбивая все корабли и шлюпки об скалы, полностью разрушая мой мир
и создавая новый - наш мир.
Я готов идти в слепую через скалы, на пролом, не боясь подойти к обрыву и сорваться в низ.
Ты столько раз поспешала меня во сне что я начинаю путать их с реальностью…
Моя любимая Элэя, я с нетерпением жду нашей встречи.





1 октября 1914.

Сегодня шли всю ночь.
На привале мне удалось немного поспать.
Я снова видел тебя.
Я не смог запомнить ничего кроме тебя, волн и скал.
Утром меня как будто выбросило на берег. Я чувствовал соль во рту и песок в ушах.
Но твое присутствие меня успокаивает.
Ты всегда со мной.
Затерявшаяся, где-то между шириной и долготой моего сердца. 
Мои мысли вечно пытаются затащить меня в бездну, куда уплывают только уже безразличные ко всему существа.
Я не могу сказать насколько глубокая она, но я точно знаю точно, что она есть в каждом из нас. Мы сами решаем, как близко приблизимся к ней.
Здесь не смысла рассуждать о противоречиях иначе не успеешь оглянуться, как окажешься в самой пучине. Выбраться из нее самостоятельно так же бессмысленно, как  и пытаться переплыть море на лодке без дна.

Как далеко ты сможешь уплыть?
Нужен ли тебе парус?
В какую сторону дует ветер?
Куда несет тебя твое течение?
Кому на встречу ты плывешь?

В этой пустоте все это совсем неважно.
Я всегда восхищался тобой за то, что ты плакала, чтобы заполнить любую найденную в нутрии себя пустоту. Я создавал пустоты и окружал ими тебя, через время от них не оставалось и упоминания.
Ты лечила каждую мою пустоту, я создавал для тебя новую. Румянец на твоих щеках поблек, а увлечение пустотами осталось.

Элэя, за то время которое тебя не было рядом со мной во мне образовалась слишком много пустот, ты нужна мне…


9 октября 1914

Моя ненаглядная Элэя.
Мои руки все чаше и чаше тянуться к новому клочку бумаги чтобы написать тебе мое очередное письмо.
Я несу твой образ за собой. Я рисую его на ночном небе между звездами и пустотой.
Я не знаю как далеко и как долго я смогу его пронести.
Все смеются на до мной. Может это и правильно ?
Я давно разучился различать правильное от не правильного.
Это правильно, что моим единственным спутником в эти последние дни должна быть украденная книга, написанная умирающим солдатом?
А правильно, что я повторяю твое имя перед сном до тех пор пока не усну ?
Правильно воровать нищему хлеб, что бы выжить?
С каких пор люди решили, что «это» правильно, а «это» не правильно?
А правильно они это решили?
Я решил, в этом мире нет ничего правильного. У каждого из нас своя правильность.
Мне не нравиться этот мир, он чужд мне. Поэтому я все чаше хочу вернуться в тот, который мы создавали вместе с тобой. Мир где «ничто» превращается в «нечто».
Где ничтожное становиться великим. Мир, где нету «я, ты, он, она». Мир, где есть только «мы»
Только ночью этот мир врываться в мое сознание. Я все чаще ощущаю себя не в состоянии определить ту точку, где заканчивается реальность.
Я начинаю сомневаться, что есть реальностью?
Наверное, в этом случае вся тяжесть понятия «забытый Богом» достигла своей вершины.
В таком случае остается только укутаться в промокшее от дождя одеяло, сидя на земле изрезанной костями.

Элэя, без тебя я ощущаю себя таким же безликим как пустота. Таким же разбитым и опустошенным как затерянная бухта. Столь же безразличный ко всему ко всему как холод…. Я скучаю, Элэя...

(...)