После вахты

     Больше всего люблю время, когда возвращаешься домой после суточной вахты, а дома уже никого нет, и проходят минуты в предчувствии отдыха. Быстренько подбираю на кухне остатки завтрака или ужина, беру в руки недочитанную книгу или ворох газет и читаю, пока не начинают слипаться глаза. Иногда этого не замечаешь и просыпаешься под газетой от неожиданного (кажется, прошло мгновение) прихода жены, какого-то другого шума. Дают понять, что время отдыха истекло, но ещё не торопят с подъёмом. Снова текут блаженные минуты, может ещё короткий, тут же забытый, сон. Ещё тянешься, потом встаёшь, смотришь на часы и обнаруживаешь, что рабочее время нормальных людей истекло и ты уже опоздал куда-то позвонить или что-то сделать. Кроме одного – вынести мусорное ведро. Более крупных дел не поручают. Потому что послевахтовый покой – это святое.

     Когда это было? В конце семидесятых прошлого века? В то время, когда в нашей стране всё казалось незыблимым? И мы не ценили те минуты, когда тебе никто не угрожал и никуда не торопил. СССР – это такая могучая держава, это такой гарант, которого хватит на многие десятки поколений. Всё было неизменным: и зарплаты, и цены в магазинах, и билеты в любой конец необъятной родины. Каждый год поездки к Чёрному морю, пока не надоест. Надоест? Поедем в Молдавию или в Грузию. Каждый год бесплатные пионерские лагеря для детей. И даже не хотелось купить «Жигули» или «Москвич», потому что всё равно дороги из Мурманска в южном направлении ещё не было.
     И не надо было думать, что происходит в Америке… Тем более, в Киеве, потому что Крещатик и Потёмкинская лестница были так же доступны и безопасны, как Красная площадь.
     И охранников нигде не было видно. И слова тогда такого не знали. Что охранять и от кого? Если только склад соседнего магазина? Двери школ и детских садов никогда не запирались. По крайней мере, мне так казалось. Помню, как-то подвыпившие уже затемно мы зашли в школу, где когда-то учились, оглянулись, чтобы бы спросить разрешения посидеть на родной парте… Ни кого не встретили, посидели, о чём-то вспомнили и никем не замеченные, не задержанные, не обласканные пошли «куражиться» дальше.
     И желания такого не приходило поменять что-то в той жизни, пусть и бестолковой. Пусть и бесшабашной. Это, наверно, от того, что рейтинга не было. Не к чему было стремиться. Америку если обогнать? Так есть, кому обгонять: Хрущёву или Брежневу… А мы так далеко от всех этих дерзновений, что даже скулы сводило. Другое дело – на стадион сходить. Поболеть за свою любимую команду «Север» из второй лиги, которая, похоже, тоже никуда не стремилась.               

     Поэтому так и дорого было то послевахтовое время, когда тебя уже ни к каким серьёзным делам не привлекали.

                20 февраля 2015 года