Третья рота. отрывок из романа

Как-то раз утром, столкнувшись с Романом в умывалке, Макаров с ходу бросил:
– Завтра в Гаване парад и выступление Фиделя. Никитин будет там по комсомольской линии, сказал, что есть возможность взять с собой нескольких комсомольцев.
– Эх, блин, что ж я такой невезучий, как раз завтра мне целый день трубить в наряде.
– Да-а уж! Непростительно упустить возможность увидеть живого Фиделя. – Сергей посмотрел по сторонам. – Погодь! – Ему на глаза попался соловей из нового пополнения. – Слышь, Чученко-ов, подь сюды, – подозвал он его. – В курсе, что завтра на Кубе праздник – юбилей «Комитета защиты революции »(36)? Замок сказал, что нас по этому поводу ожидает политучёба часа так на три. Будем торжественный митинг смотреть по ящику.
– Ну? – Уставшие от вызывающих тоску пустопорожних лекций о международном положении, солдаты равнодушно относились к любым политическим событиям, к предстоящему мероприятию в том числе.
– Есть маза(37)  провести это время на свежем воздухе. Есть один чел, который может выполнить за тебя твой гражданский долг.
– Чё делать-то? – спросил тот, орудуя зубной щёткой.
– Метлой махать. Подметёшь плац минут за двадцать – и сачкуй до отбоя!
– Надо подумать, – индифферентно процедил салага.
– Во даёт, – Сергей обернулся к Роману, – хотел бы я посмотреть, как бы он шестерил при старом призыве.
– Совсем оборзели соловьи. Не ценят нашу доброту, – не мог не признать факта вопиющего неуважения Роман.
“Надо бы чем-то подсластить”, – подумал Макаров и озвучил свою мысль: – Плюс две банки сгущёнки!
– Плюс два Партагоса(38)  и харэ кобениться, – свёл партию к эндшпилю Роман.
– Ну ладно. – От неожиданно свалившегося счастья соловей чуть не запрыгал, но вовремя спохватился.

– Баранов, Головня, Зарипов, Макаров, Филонов – выйти из строя! Товарищи рядовые! В каптёрку кругом марш! Пять минут на сборы. Форма – гражданская. – Старший лейтенант Никитин, взглянув на часы, засёк время.
Соловей Чученков стоял напротив автобуса, держа в руках метлу из пальмовых листьев, и вопросительно, по-детски беспомощно провожал глазами счастливую пятёрку, строевым шагом направляющуюся к армейскому ПАЗику.
Расталкивая солдат из других подразделений, пятеро рядовых третьей роты, ввалившись в автобус, радостно загалдели. Ослеплённые неожиданно свалившейся на них удачей, они свысока смотрели сквозь окно на тех, кому оставалось только завидовать.
– Глянь, стоит, прям как “памятник Ришелье”(39) , – показывая пальцем на Чученкова, Баранов прыснул со смеху. Роман, оглянувшись, увидел глаза Чученкова. “Накрылись медным тазом мои сгущёнка и сигареты. Повёлся на обещания, как последний лох”, – прочитал на его лице Роман. Прекрасно помня эту смесь чувств досады и растерянности, он понимал, что чувствует в этот момент соловей. Рома постучал по стеклу и, ткнув пальцем себя в грудь, а потом, показав Чученкову на него, сцепил ладони в замок, показав тем самым, что уговор остаётся в силе.
Автобус, выехав за ворота батальона, вырулил на шоссе.
Как часто, стоя в карауле на КПП, Роман смотрел вслед удаляющимся автобусам, увозящим счастливчиков кого на пляж, кого на экскурсию в Гавану, и безмолвно вопрошал: “Когда же настанет моя очередь?” Сколько надежд и фантазий было у него в уме, когда он отправлялся на Кубу. Он мысленно представлял бесконечные пляжи, блеск искрящихся брызг, следы своих ног вдоль кромки воды, что слизывает волна. Надежды пожить в курортных условиях “по-человечески” лопнули как мыльный пузырь. На самом деле – беспросветные наряды, стрельбы, обслуживание боевой техники, занятия на танковом полигоне, учебные тревоги, тактические занятия, политинформации, а впереди ещё почти половина “срока”.
Понятно, что первыми в увал ходили победители соцсоревнования, их премировали экскурсией в Гавану. Отличившиеся каким-нибудь выдающимся поступком награждались к тому же экскурсией в зоопарк или посещением музея Хемингуэя. Некоторым баловням судьбы из числа лучших бойцов воинских подразделений разрешали, правда, после серьёзной проверки и инструктажа, – побывать на карнавале в Гаване. А третья рота пока ничем особенным не отличилась, поэтому о ней в плане поощрений совсем забыли, никто из рядовых даже на пляже ещё не бывал. Спасибо старшему лейтенанту Никитину, всё-таки отличный он парень, заботится о солдатах как отец родной. Чтобы вытащить из замкнутого пространства пятерых разгильдяев, показать им, что есть и другой мир, взял ответственность за выезд на себя.

КОММЕНТАРИИ
   36. Главная кубинская организация.
   37. Возможность, замысел, идея, намерение, план. (Молодёжный сленг).
   38. «Партагос» – крепкие кубинские сигареты.
   39. Имеется в виду памятник герцогу де Ришелье в Одессе. Афоризм из фильма «Неуловимые мстители».