Я отвезу тебя домой. Глава 55. Господина нет дома

Они добрались до Квебека в середине дня. Прошли поверху – вдоль берега идти было тяжело. Река разлилась, напитала почву водой. Они поднялись по тропинке, проложенной индейцами, пересекли долины Абрахама.
С холмов Мон-Кармель дул пронизывающий ветер. Солнце было ярким, но неожиданно холодным. Оно слепило, отражаясь от задержавшихся на высоте островков снега, от разлившихся поверх промерзшей земли луж. Било в глаза напрямую, заставляя щуриться и то и дело утирать слезы. 
Вик всю дорогу капризничала. И теперь, на этом пронизывающем ветру, она раскричалась так, что Клементине пришлось освободить ее из плена кожаных ремней и взять на руки. Матье пытался помочь, предлагал Клементине понести девочку. Но Вик на этот раз не желала сидеть на чужих руках.
Когда они добрались до города, Клементина была вне себя от усталости и страха. Они прошли садами, спустились до Оружейной площади.   
Подошли к дому.

*

С того момента, как они распрощались с проводниками-абенаками, - те не стали заходить в город, на самой границе развернулись и направились в обратный путь, - Клементина не чувствовала даже усталости. Один огромный всепоглощающий страх. Пока они огибали маленькую деревушку гуронов, пока пробирались тропами между домами, пересекали яблоневый сад, пока спускались по узким улочкам, страх затопил ее всю.
Она не видела, как оглядывались на нее прохожие, не слышала ничего из того, что говорил ей Матье.
 И когда они остановились у порога дома, когда, поднявшись по ступеням, Матье постучал несколько раз молоточком по двери, и обернулся, ободряюще улыбаясь Клементине, она тоже ничего не видела и не слышала. Смотрела перед собой. Держала на руках Вик. Не дышала.

Когда, наконец, дверь отворилась, и на пороге появился слуга, поглядел на них недоуменно. Спросил:
- Чем могу помочь? - она вдруг не  смогла произнести ни слова.
Стояла. Молчала. Говорить пришлось Матье.
- Нам нужен господин де Северак, - сказал с легким оттенком надменности.

Матье не понравился человек, отворивший им двери. И он старался противопоставить той, неявной, заносчивости стоявшего перед ними мужчины свою собственную - гораздо более очевидную.   

- Господина нет дома.
Дворецкий оглядел еще раз женщину с ребенком на руках, молодого мужчину, чье недовольство становилось все более заметно. И попытался закрыть дверь. Матье не позволил ему, подставил ногу.
- Погоди, милейший. Ты не ответил…
- Подождите, Матье, - Клементина шагнула вперед. - Подождите, - обратилась уже к дворецкому. – Но когда господин де Северак вернется?
- Он не сказал.
Слуга снова попытался закрыть дверь. И снова ему это не удалось. Клементина вынула письмо, которое дал ей перед расставанием Мориньер.
- Вот, вы не могли бы передать вашему господину?
Тот взял письмо с неохотой. Но как он мог бы не взять?

И когда дверь все-таки закрылась, Клементина, наконец, почувствовала, что страх отпустил ее. То, чего она боялась, случилось - этот город не хотел ее принимать.
- Я знала, что чего-то вроде этого следовало ждать, - проговорила обреченно. – Я знала, что так случится.
- Ерунда все это! – уверенно сказал Матье. – Вечно вы, женщины, придумываете всякие глупости. Сегодня нет его – завтра будет.


* 

Клементина оглянулась, поежилась.
Взамен страха явилось осознание того, как дурно она одета, как неряшливо выглядит.
Она замерла, увидев на противоположной стороне улицы показавшуюся ей знакомой женщину. Та посмотрела на нее коротко и опустила голову, проходя мимо.

Клементина замечала теперь взгляды, которые бросали на них, стоявших посреди улицы, прохожие. Они рассматривали Вик, смотрели на Матье, поддерживающего ее, Клементину, под руку.
Клементине казалось, обходя их, они брезгливо морщатся.

Она обняла, крепко прижала к себе девочку. Она чувствовала себя неловко, неуютно. Каждый взгляд ей казался недоброжелательным, каждый жест – угрожающим.
Матье тоже в какой-то момент ощутил растерянность. Он, конечно, держался уверенно, даже нахально. Но внутри никакой ровным счетом уверенности не испытывал.

- Ничего, - сказал он тем не менее. – Все ерунда. Сейчас мы устроим вас с малышкой в какой-нибудь таверне, где найдутся свободные комнаты. И вы дождетесь там господина де Северака – чтоб ему пусто было! нашел время, когда исчезать из города.
Он болтал что-то, пытался ее развлечь. То принимался ругать угрюмого слугу, встретившего их на пороге дома, то рассказывал какие-то глупости. Когда они подошли к дверям первой таверны, Клементина вдруг схватила его за рукав:
- Подождите! Но как мы заплатим за комнату? У меня нет денег.
Матье покачал головой:
- Неужели я привел бы вас сюда, если бы не знал, чем буду расплачиваться? Успокойтесь, госпожа.

*

В связи с отсутствием случайных гостей в Квебеке хозяева таверн редко оставляли комнаты пустовать. Верхние этажи, как правило, были заняты членами семьи или теми, кто снимал жилье в городе из года в год. 
Безусловно, при определенной настойчивости и, - что уж там! - везении можно было договориться с хозяевами, чтобы те предоставили страждущему место для ночлега, но найти «свободную комнату» оказалось совсем не так просто.
Все помещения, которые можно было бы назвать таким образом, находились в Нижнем городе и использовались, в основном, легкомысленными красотками для обслуживания жаждущих «любви» клиентов.

Клементине и Матье пришлось обойти все таверны Верхнего города. И только в последней – не самой лучшей, по мнению и первой, и второго, -  Матье сумел уговорить хозяев принять постояльцев. Несомненно, огромную роль сыграл набитый монетами кошель, который молодой человек выложил на стойку перед носом хозяина таверны. Тот не сумел скрыть интереса. Долго смотрел на весьма скромно одетого юношу, неожиданно извлекшего из-за пазухи немалое состояние.

И Клементина, стоя чуть поодаль, тоже с удивлением наблюдала за тем, как договаривался Матье с хозяином таверны. И ее, так же, как стоявшего за стойкой мужчину, удивил этот кошель – не столько наполненностью его, сколько внешним видом. Ей показалось, он не подходил Матье, как не подошли бы ему перстни на пальцах или шпага на поясе. Сшитый из черной мягкой замши, украшенный тонким серебряным узором, кошель очевидно должен был принадлежать человеку совсем иного склада.

Однако Матье распоряжался содержимым кошелька очень легко. Он высыпал на стойку несколько монет. Потом повернулся к Клементине, которая стояла, прижимая к себе малышку.
- Идемте. Хозяин сейчас покажет вашу комнату.
Пока они поднимались по скрипучей лестнице, пока шли темным коридором до небольшой комнатки в самом его конце, Клементина молчала. Она чувствовала неловкость. Хозяин выглядел смущенным, Матье – слегка напряженным.

Дождавшись, когда хозяин выйдет, Клементина воскликнула:
- Мою? Мою комнату? Вы собираетесь оставить меня?
Матье поджал губы:
- Я попытаюсь найти что-нибудь для себя в Нижнем городе. Впрочем, вам в любом случае нечего опасаться. Вы в Квебеке. У вас есть крыша над головой. И этот Северак… Вернется же он когда-нибудь? 

Клементина кивнула.
Он был прав. Не могла же она, в самом деле, требовать, чтобы он возился с ней, как с ребенком. Она сказала:
- Конечно. 

*

Комната, в которую привел их хозяин, была невелика и почти не обставлена. В ней не оказалось камина, а потому было очень холодно. Но все это не так уж сильно заботило Клементину. Самое главное, в нише, расположенной справа от двери, размещалась кровать – не слишком большая, но довольно удобная.
Пока Клементина и Матье негромко переговаривались между собой, хозяйка, - полная, неряшливая женщина, - принесла постель. Взялась застилать кровать. Бросила поверх застиранного покрывала несколько подушек. Поставила на стол кувшин с водой.

Едва они остались одни, Клементина положила Вик на постель – устала держать ее на руках. Сама присела на край. Замерла на какое-то время - просто приходила в себя. На нее вдруг навалилось отупение – она смотрела в стену напротив и ничего не видела. И, кажется, не слышала. Во всяком случае, она не отозвалась, когда Матье окликнул ее, желая попрощаться.   
Только когда он положил на кровать кошель и направился к выходу, Клементина очнулась. Воскликнула:
- Подождите. Что это?
- Это для вас, - ответил он, взявшись за ручку двери.
- Что значит – для меня? Вы не должны…
- Это не я, - засмеялся Матье. – Я только должен был передать вам это в доме господина Северака.
- Но кто просил вас об этом? Отец д’Эмервиль?
Матье взглянул на нее недоуменно. Потом сообразил:
- А, да… Да. Отец д’Эмервиль.
- Но зачем?
Матье пожал плечами. Улыбнулся.
- Странный вопрос. Зачем бывают нужны деньги? Чтобы вы могли тратить их в свое удовольствие.


*
 
Матье пришел вечером. Пожурил за то, что она весь день просидела в душной комнате.
Клементина улыбалась, глядя на этого мальчишку, вдруг решившего вести себя «по-взрослому». Она отчего-то воспринимала его именно так, мальчишкой, - хотя он и был ее ровесником. Оттого смотрела на него чуть свысока, с легким, едва заметным превосходством.

Он хмурил брови. Усевшись у стола, играл с Вик. Одновременно, строго спрашивал, ела ли она, что ела, кормила ли девочку, чем кормила… Клементина отвечала и улыбалась. Не могла не улыбаться – так забавно выглядел Матье.
Когда он спросил, отчего она не выходила, она рассмеялась:
- Мне не в чем, глупая вы голова. Разве могу я ходить по городу в этом? – она двумя пальцами взялась за юбку.

Вообще говоря, он совершенно не понял, почему в этом нельзя выходить в город. Но спорить не стал – кто этих женщин разберет.
Сказал только:
- Ну, так надо добыть вам одежды! Я не подумал, вы правы.
Клементина кивнула:
- Я уже позаботилась об этом. Попросила хозяйку, она обещала мне принести что-нибудь.

Она не сказала о том, что хозяйка таверны, кажется, не слишком довольна присутствием ее, Клементины, в качестве постоялицы. Во всяком случае, в лице женщины, как показалось Клементине, при их разговоре мелькнуло что-то вроде брезгливости. Но Клементине не хотелось делиться своими наблюдениями с Матье. Во-первых, она не была уверена, что ей это не почудилось. А, во-вторых, она не могла не признать, что и в самом деле выглядит ужасно.

Как ни старалась, Клементина не сумела привести платье в порядок. Оно было измято, подол выпачкан в грязи. Воротник… Она спорола его сразу же, как только осталась в комнате одна. И теперь смотрела на себя в оконном отражении и вздыхала. Ей так хотелось принарядиться, почувствовать себя снова той госпожой де Лоранс, которая так недавно, в сущности, ступила впервые на этот берег, держа под руку своего супруга. Клементина засмеялась – тогда она отказывалась надеть изумрудное колье, теперь она мечтала о кружевном воротничке. Хотя бы и самом крошечном. Как сильно все переменилось!

Разумеется, она чувствовала себя неловко!
Именно поэтому Клементина не выходила, терпеливо ждала, когда хозяйка принесет к ней в комнату обещанное. Но та все не спешила. Наконец, Матье не выдержал. Сам спустился вниз.

Платье было доставлено тотчас же. Но Матье был недоволен.
- Что за дрянь эта баба! – воскликнул, заходя в комнату. – И физиономия у нее отвратительная. Если бы не эта дурацкая ситуация, я ни за что не позволил бы вам здесь оставаться. Эта корова так кривит морду, как будто в иное время она только и делает, что принимает здесь нашего блистательного короля! А все прочие – для нее и ее чертовой таверны слишком низки.

Клементина улыбнулась.
- Не сердитесь, - сказала примирительно, хотя слова Матье только подтвердили ее собственные ощущения. - Не сердитесь. И вообще… Вам, наверное, надо идти. Возвращаться в ваш форт. Заниматься какими-то своими делами.
Он смотрел на нее удивленно.
- Конечно, я останусь здесь до тех пор, пока не вернется господин де Северак.
- А если он не вернется и через месяц?
Он пожал плечами – сколько потребуется, столько и пробуду.
- И не смотрите на меня так, будто я делаю что-то необычайно благородное.  Я только выполняю приказ.
Клементина хотела было спросить – чей? Но вовремя сообразила. Разумеется, отца д’Эмервиля. Чей же еще?


*

Прошло еще два дня – Северака по-прежнему не было. Дворецкий, открывавший им всякий раз дверь, постепенно смягчился. В последний их приход взглянул на Клементину, едва заметно изогнул губы, принял благожелательный вид.
- Если вы оставите ваш адрес, сударыня, я пришлю к вам человека, когда господин де Северак вернется в Квебек, - сказал, не глядя на Матье.
Она кивнула. Объяснила, где остановилась. На том и сошлись. Ходить, стучаться и выслушивать вежливое «господина еще нет» больше не было нужды.
И Клементина в очередной раз заговорила о том, что вполне справится сама. И Матье может забыть о необходимости заниматься ею.
Тот на ее слова и отвечать не стал. Дернул плечом:
- Собирайтесь, сударыня, хватит сидеть взаперти. Сегодня погода – чудо как хороша. Вполне можно пройтись, подышать воздухом.

Она согласилась. Погода, в самом деле, была что ни на есть весенняя.
Солнце давно освободило город от снега, но на холмах, местами еще можно было видеть белые его пятна. И поднимаясь по улице, ступая по оттаявшей тропинке в яблоневом саду, проходя, протискиваясь между оградами крайних, глядевших на холмы городских домов, Клементина все смотрела туда, вверх, где длинные снежные языки тянулись в светлое весеннее небо.