Фольклорист

Не знаю, будете ли вы смеяться или же печалиться над тем,
что сейчас узнаете от меня, но не так уж это и важно для моей
души, в которой удивительным образом сочетались браком кра-
сота и сумбур после неповторимого события, произошедшего
со мной в конце нынешней зимы в одном из селений у подно-
жия высочайшей горы, где я оказался по причине моего интере-
са к народному фольклору, на котором, честно говоря, мой ум и
помешан: до того мне нравится искать и находить в людях и
прибаутки, и пословицы в вуали мудрости, и песни с солнечны-
ми и облачными играми слов, и танцы с движениями нежного
ветра и безумного вихря, и красоты проблесков во всём осталь-
ном, что называют стариной глубокой, которую я вознамерился
обобщить, прокомментировать и издать отдельным научным
трудом о духовности, как двигателе прогресса человечества.
Теперь, я полагаю, вы имеете некоторую ясность моих уст-
ремлений. И если у вас не возникнет вопросов после моего со-
общения о том, что я ещё в цвете лет и не женат, то и не вижу
цели промедления для разворачивания перед вами моего про-
шлого события в том самом предгорном селении, о каковом я
уже упомянул, куда я прибыл уже при сиянии звёзд, свет кото-
рых я сравнил со светом приветственных слов, что я должен
был сказать одной женщине, ждавшей меня по ранее мной на-
писанному письму, в каком выражалось моё нетерпение само-
му убедиться в её необычайных способностях певческого дара,
по слухам, с древних времён в её роду передаваемого по на-
следственности.
Я знаю, что вам не терпится поскорее узнать о ней что-либо
любопытное, например что-либо эдакое связанное не с песня-
ми, а с любовью. И потому, для скоротечности приближения к
эротическим эпизодам, опускаю момент встречи с ней. Скажу
только, что жила она одиноко на самом отшибе, была красива и
сразу же положила меня спать. При слове «спать» у некоторых
из вас, наверняка, возникло ощущение, что мы были в одной
кровати. Вы так и хотите, чтобы ваши уши ловили сейчас звуки
моих и её поцелуев, наспех сколоченной нашей любви, но ведь
нельзя реальность подменять вымыслом, хотя и популярным,
хотя и красочным, и не стану же я украшать неправдою свою
жизнь, чтобы потом из-за неё краснеть перед Богом на страш-
ном суде. А потому говорю, что на полу на медвежьей шкуре,
укрытый шкурой барса, я спал до самого полудня, покуда хо-
зяйка не пригласила меня отобедать с ней. Во время трапезы я
насыщался не столько едой, сколько её внешней красой и кра-
сотой её слога. Мы увлечённо подробно говорили об особенно-
стях родного языка, о его возможностях передачи мыслей, о его
мелодичности, как в разговорной речи, так и в песнях.
После обеда мы расположились напротив окон, за которыми
уже завьюжило, и в качестве продолжения разговора о языке,
то есть в подтверждение его мелодичности, она запела. То, что
случилось со мной во время её пения нельзя выразить словами,
хотя я и веровал в их волшебство при передаче мыслей, но те-
перь затруднительно выразить то, что совершил её голос. Он
унёс меня и его обладательницу в необозримые чарующие ве-
сенние дали, где я и она сочетались браком в какой-то малень-
кой церквушке, и где после нашей брачной ночи из совместного
нашего нового жилища потёк поток неисчислимых наших де-
тей. И вдруг её необычная песня оборвалась, но магия её голо-
сового волшебства осталась. То есть, самой певицы не было
рядом со мной в том доме, где я первоначально встретился с
ней, а были в нём наши дети, как весенние цветы, как бы мне в
подарок от неё. Остаётся добавить в конце моего повествования, что теперь
я с моими детьми хожу по белому свету и ищу их исчезнувшую
мать, с неимоверной силой красоты голоса, и во время поисков
продолжаю собирать уже только лишь песенный фольклор на-
родов мира прекрасной планеты Земля.