Любвеобильная

Откровенно говоря, я жрица самой древнейшей профессии.
Моралист, который обязательно отыщется среди вас, сейчас же
сморщится от моего признания, как от перекисшей капусты и
начнёт аргументировано убеждать окружающих, что это постыд-
ное занятие, мешающее роду человеческому. Но я скажу ему в
ответ такое: «Знаем мы вас таких! Ты, голубчик, тоже меня лас-
каешь каждую ночь или, ещё непристойнее, днём прилюдно,
так что, пожалуйста, потупь свои очи, стой и слушай мои дока-
зательства тому, что древнейшая профессия — дело Божье,
любимое людьми, каковым я отдаюсь то благоговейно, то с по-
ниманием». Их руки: то нежные, как шёлк, то тяжёлые, как ку-
валды, то проворные, как змеи, то медлительные, как улитки,
обвивают мою прочную фигуру. «Прекрасно», — шепчу я при
этом. Прекрасно, что Бог придумал меня для этих ярких массо-
вых прикосновений. Как бы я жила без них — не представляю.
Да и страшно подумать, как бы развивалось общество, не будь
меня и мне подобных жриц, которым, как мне кажется, нравит-
ся получать наслаждение, не взирая от кого оно: то ли от пре-
ступника, то ли от честного гражданина, то ли от пожилого или
юноши. Главное для нас — был бы живой человек, остальное
— всё приложится, именно приложится, уверяю вас, приложит-
ся. Да мне ли это не знать, старинной любвеобильной... двер-
ной ручке Дворца бракосочетаний.