сценарий

         









                НЕОБЪЯСНИМЫЙ УЖАС
                (ПЕРВОБЫТНЫЙ СТРАХ)
                По рассказам    Г.Ф.ЛАВКРАФТА


НАТ. ПРОСЁЛОЧНАЯ ДОРОГА  РАННЕЕ УТРО (6 часов)

Рассвет. Видим МУЖЧИНУ(30-40), который едет на велосипеде с довольным видом по просёлочной дороге. Одет в футболку и джинсы, на голове шляпа, за спиной фотоаппарат. Мужчина останавливается, сходит с велосипеда, делает несколько снимков рассвета. Смотрит, что получилось. Садится на велосипед и двигается дальше.

НАТ.ХОЛМИСТАЯ МЕСТНОСТЬ  УТРО (9 часов)

Мужчина едет по холмистой неровности. Брючину зажёвывает велосипедная цепь. Он падает с велосипеда и видит на земле перо необычной птицы.

При прикосновении оно начинает искрится. Перо витьеватой формы, среднего размера. Красного цвета с зелёным узором. Изъеденные края, рваные, не ровные.   

Мужчина осторожно берёт перо в руки, его резко отбрасывает от сильнейшего разряда. Он бросает перо на землю. Мужчина со стороны осматривает необычное перо. Смотрит с разных сторон, удивляется. Достаёт фотоаппарат, фотографирует перо. Вынимает брючину из цепи и едет дальше, оглядывается и смотрит ещё раз  на перо.

НАТ. ГОЛАЯ ПУСТОШЬ   ПОЛДЕНЬ (12 часов)

Мужчина едет по полю. Бесплодная местность. Тормозит велосипед, соскакивает с него. Достаёт фотоаппарат, фотографирует природу, взбирается на возвышенность, на склон.

Замечает странное дерево. Подходит к нему и осматривает дерево. Оно колышется, хотя ветра нет. Ветки похожи на руки. Странно смотрит мужчина на дерево. Вокруг пустошь, рядом с деревом молодая зелёная трава.

Дерево не было ни елью, ни сосной, ни чем - либо еще. У него мощный искривленный ствол диаметром около 9 метров, а его огромные нижние ветви растут уже в каких-нибудь 2 метра над землей. Листья округлой формы и  до странности идентичны по размеру и рисунку. Дерево как будто нарисованно на холсте.

Мужчина смотрит на часы: 12 часов. Он присаживается отдохнуть под гостеприимной сенью огромного дерева. Обращает внимание на траву, что в изобилии растёт под ним - странный феномен посреди голой пустоши.

Окидывает взглядом местность: беспорядочное нагромождение холмов, лощин и обрывов, но та возвышенность, на которой он стоит, значительно превосходит все остальные в радиусе многих метров. Смотрит далеко на восток и тут же вскакивает на ноги, пораженный и ослепленный увиденным!

Сквозь сизую дымку на горизонте проступают голубоватые шапки гор, единственной гряды в округе, вершины которой всегда покрыты снегом. Удивляется открытым видом. Стоит в течение нескольких минут, не шелохнувшись, и глядит на это чудо.

Его одолевает сонливость и он ложится на обильный травяной покров под деревом. Откладывает в сторону фотоаппарат, снимает шляпу и расслабляется, глядя в небо через сетку зеленых листьев. Закрывает глаза.

За кадром слышны хлопанье перепончатых крыльев.

Тревожная музыка.

Хлопанье нарастает и вот будто бы совсем рядом с мужчиной эти звуки.

Мужчина резко вздрагивает, просыпается, открывает глаза. Пытается подняться на ноги, ощущает дрожь во всех членах; холодный пот струится по лицу. В первое мгновение - рывок убежать, но затем быстро справляется с порывом и снова присаживается на траву, стараясь прийти в себя.

Достаёт из чехла фотоаппарат, делает несколько снимков как самого дерева, так и окружавшего его ландшафта.

Засовывает фотоаппарат в футляр, садится на велосипед, ещё раз оборачивается на странное дерево, смотрит на часы: они остановились на 12.00. Мужчина в растерянности. Садится на велосипед, но не сразу может уехать. Падает, поднимается, опять садится. С третьей попытки ему удаётся поехать. Видим, как он уезжает

НАТ. РУЧЕЙ ДЕНЬ (15 часов)

Мужчина видит вдали, возле ручья, неясные очертания птиц с красными перьями, зелёным орнаментом. В большом количестве.

Видим, как группа этих созданий шествует вдоль мелкого лесного ручья по трое в ряд, представляя собой явно организованную единицу.

Мужчина смотрит на птиц, страх в его глазах нарастает. Он застывает от конвульсивного ужаса, отпечатавшегося в искаженных чертах. Некоторое время наблюдает за ними.

Птицы взлетают и мы видим уже их точки в небе.

Мужчина приходит в себя, садится на велосипед и уезжает.

НАТ.БЕЗЛЮДНАЯ МЕСТНОСТЬ ВЕЧЕРЕЕТ

Местность глухая и безлюдная. Дорога с
нависающими над ней с обеих сторон деревьями и кустами выглядит запущенно.

Изредка в поле зрения мужчины попадает гряда холмов, простиравшаяся по левую сторону тракта, в то время как справа тянется извилистая лента реки.

Мужчина едет, то приближаясь к дороге и следуя параллельно ей, то вновь отъезжает далеко в сторону. Места совершенно необитаемые, но временами мужчине попадаются ухоженные поля.

Жилых зданий нет, одни только развалины, да покинутые хозяевами фермы; нет скота; нет вообще ничего, что бы указывало на недавнее пребывание здесь людей, если не считать дороги.

НАТ. БЕЗЛЮДНОЕ МРАЧНОЕ МЕСТО   ВЕЧЕР (18 часов)

Мужчина едет мимо дремучего леса. Видит безлюдный горный кряж, проезжает возле таящих немую угрозу монолитов, высящихся на необитаемых местах, расположенных вдали от проезжих трактов на сыром травянистом косогоре у подножья гигантского выхода скальных пород.

Сворачивает на боковую дорогу, сходит с велосипеда и идёт по ней пешком. Велосипед едет рядом с мужчиной. Немного пройдя, продирается сквозь кустарник и заросли ежевики. Идёт по подножью холма среди пахучих трав и ярких цветов. Видит надпись своего имени на доске, прибитой к дереву, написанную детским почерком(он её сделал давно, когда был ребёнком). Удивляется, что надпись ещё сохранила свой не обшарпанный вид.





НАТ.БЕЗЛЮДНОЕ МЕСТО ВЕЧЕР (21 час)

Мужчина оставляет велосипед на берегу реки.

Преодолевает бурную реку.

Бредёт по роще, достигает каменного моста, ведущего в город. Мраморные стены не потеряли свой цвет, статуи из полированной бронзы не потускнели.

Мост построен в чисто утилитарных целях и с эстетической точки зрения представляет собой довольно примитивное сооружение, и тем не менее мужчина не может оторвать от него взгляда, мост имеет притягательную силу. Мужчина ходит и рассматривает мост с разных сторон.

Безобразный бетонный нарост, покрывавший одну из его опор от основания почти до самого верха усугубляет общее впечатление убожества и безвкусицы, в то же время вряд ли способствуя прочности сооружения. То, что осталось от моста, держится плохо и шатко. Река в этом месте при очевидно небольшой глубине имеет внушительную ширину, и течение воды ежеминутно подтачивает основания боков, поддерживавших средний пролет.

Мужчина стоит и смотрит на мост.

Вдруг замечает странное скопление чего-то необычного. Подходит ближе и видит кости. Не человеческие, а человекоподобной птицы. Это  короткие и гибкие, как плети, кости, которые, принадлежали какому-то не до конца сформировавшемуся организму. При этом они так переплетаются с костями человека, что невозможно определить, где кончаются одни и начинаются другие. Мужчина стоит над ними и размышляет, что с ними делать.

Мужчина  оглядывается по сторонам и видит на берегу реки рваный холщовый мешок, который лежит возле самой воды, край намочен. Мужчина подходит к мешку, берёт его в руки, возвращается с ним к груде костей.

Расстилает еще не просохшую мешковину рядом с костями.
Разбирает кости. Вначале он раскладывает их на несколько кучек, состоявших из переплетенных между собой костей, потом отделяет их одну от другой, пока не раскладывает  все по косточкам. Завершив эту работу, мужчина складывает
кости в мешок.


Мешок закручивает. Ищет глазами вокруг и находит палку. Нагибается, берёт палку и делает ею в песке углубление. Вырыв ямку, кладёт туда мешок с костями. Присыпает ямку землёй. Отходит от могилы.

Мужчина смотрит на красивый закат. Любуется им.

Достаёт фотоаппарат и фотографирует мост на фоне заката с разных ракурсов.

Возвращается к мешку и не находит его. Начинает искать место, где оставил мешок с костями. Ходит вокруг и около моста с озабоченным и рассеянным видом.

Слышит какие-то отдаленные странные звуки. Вначале сопенье и хныканье, которые доносятся, кажется, глубоко из-под земли, а потом дикий скрежет и треск, наводившие на мысль о какой-то разрушительной деятельности. Потом слышит хлопанье крыльев всё дальше и дальше от него.

НАТ.ГОРНАЯ ДОЛИНА ВЕЧЕР

Едет на велосипеде по дорожной равнине. В мыслях забывается, сворачивает на дорогу, ведущую в горы.

Смотрит на закат солнца через стоящие вокруг деревья. Сходит с велосипеда, фотографирует местность (горы на фоне заката).

Садится на велосипед, поворачивает в другую сторону, пересекает холм и взбирается на склон холма. Миниатюрное плато, или плоскогорье, с долинами, хребтами и собственными вершинами. 

ОН наслаждался незабываемым зрелищем пейзажа. Видим самозабвенно улыбающегося мужчину.


НАТ. СЕЛЬСКАЯ МЕСТНОСТЬ   ВЕЧЕР

Взору открывается великолепный вид на сельскую местность, расстилавшуюся далеко во все стороны от подножия холма, на склоне которого он стоит.

На некотором расстоянии впереди виднеется река.

Повсюду  разбросаны одиночные фермы, но, судя по их запущенному виду, в них уже никто не живёт.

С минуту мужчина стоит, завороженно глядит на развернувшуюся перед ним панораму. Затем идёт по направлению к сельской местности.


НАТ. САД ВЕЧЕР

Дорогу ему освещает луна. Видит прекрасный сад с множеством красивых цветов.

Мужчина останавливается. Стоит и любуется цветами. Достаёт фотоаппарат и фотографирует с разных ракурсов сад с цветами.

Луна затмевает все над старым садом, в котором он блуждает.

Беззвёздное небо. Лето дурманящих цветов и сырости морской листвы, приносит дикие, многоцветные видения.

Мужчина прогуливается вдоль мелкого кристального потока, видит непривычную рябь на реке, слегка подернутую желтым светом.

Тихие и искрящиеся, яркие и зловещие, те проклятые луной воды куда-то спешат.

Мужчина по берегу реки идёт с фотоаппаратом, наслаждаясь природой.


Белые цветы лотоса у берегов срываются дурманящим ночным ветром один за другим и, кружась, падают в поток.

Мужчина бежит вдоль берега реки, сминая спящие цветы ногами. Останавливается и снова бежит, сходит с ума от страха перед неведомыми созданиями и соблазнительными мертвыми соцветиями.

Видим: сад в свете луны бесконечен.

Деревья, тропинки, цветы и кусты, каменные идолы и пагоды (архитектурное сооружение), изгибы светящегося желтым потока.

Травянистые берега завораживают своей таинственностью и тишиной.

Видим мертвые соцветия лотоса, ручей, который бежит к реке.

Над рекой светит полная ненависти луна, и причудливые волны то приливают, то отливают от берега. Тихо колышутся они и беззвучно. В волнах периодически исчезают соцветья лотоса.

Луна продвигается к западу, а от угрюмого побережья отходят бесшумные волны.

Мужчина видит в отражении реки, в том свете, старые шпили и украшенные зелеными водорослями белые колонны города – это затонувший город.

Мужчина пугается, дрожит, наблюдает за потоком, который течёт под гибнущей луной. Он видит сверкающие башни и крыши мертвого, залитого водой города. Его ноздри вздымаются, он вдыхает этот воздух.

Над этим кошмаром зависает зловещая луна.

Неожиданно темнеет. Он оборачивается, видит огромные серые лохмотья дождевых облаков, угрожающе надвигающиеся с востока и северо-востока и постепенно обволакивавшие небо.

Мужчина дрожит всем телом: ему холодно.

Мужчина отводит глаза в сторону и видит: воды отхлынули, показывая большую часть огромного чёрного берега. Он видит берег с пригорками, который напоминает очертаниями ужасающего создания, чья огромная голова виднеется в тусклом лунном свете и отвратительные крылья, лапы, хвост.

Мужчина от испуга взвизгивает. Визжит, кричит. Крик продолжает вырываться из его уст продолжительное время. Он визжит всё то время, пока видение не исчезает, а отражение древнего города в воде не рассеивается.

Мужчина трясёт головой, умывается водой из реки. Ещё раз осматривает местность. Смотрит на воду, на берег. Ничего особенного не видит. Уходит

НАТ. МЕСТНОСТЬ ЗА ГОРОДОМ  ПОЗДНИЙ ВЕЧЕР

На небе по прежнему сияет луна. Блещут звёзды. Мужчина смотрит на залитые лунным светом башни полуразрушенных  замков. Ступает по стертым ступеням в провалы, зияющие чернотой среди руин разрушенных зданий городов.



НАТ. ГОРОДСКИЕ УЛОЧКИ  ВЕЧЕР

Он долго бредёт по бесконечным городским улочкам, минуя унылые заброшенные площади и наконец добирается до карабкающейся вверх по склону улочки, выложенной древними ступенями, вдоль которых темнеют дома с покосившимися дорическими портиками и закопченными окнами в куполообразных крышах.

Улица ведёт его в неведомый, недостижимый и укрытый туманной пеленой мир.

Он видит выцветшие бело-голубые уличные таблички с надписями, не сообщавшими ему ровным счетом ничего (равнодушно на них смотрит, останавливается перед каждой, внимательно смотрит на них, пытается прочитать).

Не понимает, и вскоре замечает странные темные лица куда-то спешащих людей и странные вывески над витринами магазинов, разместившихся в бурых покосившихся от времени домишках.

НАТ. ГОРОД  ВЕЧЕР

На пути ему то и дело попадаются облупившиеся фасады церквей или полуразрушенные колокольни, но черные громадные строения. Взбирается по склону выше и выше, тем более причудливый вид обретают городские кварталы, а пугающий лабиринт угрюмых улочек, что идут в южном направлении, кажется бесконечным.

Он пересекает два или три широких проспекта, и ему чудится, что впереди мелькнула знакомая башня. Он всматривается в темноту. Мужчина идёт по переулку. Вдруг резко останавливается, бьёт себя по лбу, вспоминая что-то. Резко поворачивается и идёт в обратном направлении. Дважды он сворачивает не в ту сторону.

Домохозяйки сидят на крылечках у своих домов, ребятня, копошится в дорожной грязи. Наконец на юго-востоке он видит черную колокольню: в конце улицы темнеет исполинская каменная громада.

И вскоре он уже стоит на продуваемой ветрами большой площади, мощенной брусчаткой и окаймленной вдали высокой насыпью. Стоит на широком огороженном железными перилами и поросшим сорной травой плато, которым заканчивалась насыпь, точно это был отдельный мирок, вознесенный над соседними улочками, высился угрюмый исполин.

ЭКС. ХРАМ  ВЕЧЕР

Заброшенная церковь находится в последней стадии разрушения. Высокие каменные подпорки на фасаде давно обвалились, и изящные флероны (орнаменты в виде листьев и цветов) валяются в траве и кустах. Закопченные готические окна в основном уцелели, хотя каменные средники большей частью отсутствовали.

Мужчина подходит к витражам, дивится, как это витражи могли так хорошо сохраниться. Массивные двери целы и плотно затворены.

Видим, что по верхнему краю насыпи, опоясывающей прилегающую к храму территорию, тянется ржавая железная ограда, и калитка у верхней ступеньки лестницы, поднимающейся от площади, заперта на висячий замок.

Тропинка же от этих ворот к зданию совсем заросла травой. Все здесь объято запустением и тленом.

Мужчина глядит на не оглашаемые птичьим гомоном карнизы и на увитые плющом стены.
Он ёжится и испуганно оборачивается,  почуяв едва ощутимый холодок некоего непонятного и зловещего предчувствия от чьего-то присутствия.

Луна выглядывает из-за рваных облаков, но неспособным осветить своим светом закопченные стены старинного храма, вознесенного над высоким плато. И странно, что весенняя зелень не тронула бурую иссохшую поросль в церковном дворе за железной оградой.

Бредёт по густой высокой мокрой траве. Попадаются ему на пути выщербленные надгробия, которые  свидетельствуют о том, что некогда тут находилось кладбище. Вблизи исполинский храм нависает над ним массивной громадой, и он даже немного пугается, но берёт себя в руки. Мужчина нехотя, словно против воли, приближается к возвышенности. Взбирается на насыпь. Он поднимается по ступенькам вверх и по узкой кромке вдоль ограды добирается до этого зияния.

Начинает изучать скаты насыпи и заржавленную ограду, надеясь обнаружить какой-нибудь проход внутрь. Подходит вплотную, дёргает одну за другой-все три массивные двери на фасаде. Двери заперты, так что он двигается вокруг циклопического здания, надеясь найти хотя бы небольшой лаз.

Черное святилище как будто источает ужасную притягательную силу, которой невозможно противостоять. Вблизи лестницы в ограде нет ни щели, однако же с северной стороны нескольких прутьев недостаёт.

Мужчина в нерешительности. Еще не уверен, что хочет проникнуть в мрачную цитадель запустения и мрака. В то же время это в высшей степени странное сооружение влечёт его к себе с неодолимой силой. Хочет проникнуть, но не решается.

Делает несколько попыток проникнуть внутрь. Он почти был готов пролезть через прореху в ограде. Дыра в ограде довольно широкая, и протиснуться в нее просто, но у мужчины не получается протиснуться, как он ни старается.

Вдруг его охватывает нехорошее предчувствие, он тушуется и поворачивает обратно.
Пролезть сквозь щель в двери тоже не получается. Видит открытое окно.
Зияющее и ничем не прикрытое подвальное окошко на задах могло послужить искомым лазом.

Действуя почти бессознательно, мужчина лезет в тёмное тусклое боковое окошко и опускает ноги на бетонный пол, покрытый ковром пыли и усеянный обломками древней рухляди. Видит затянутый паутиной и пылью подвал, тускло освещенный с западной стороны лучами предзакатного солнца. В глаза ему бросается какая-то рухлядь, старые бочки, полусгнившие короба и бессчетные стулья, шкафы, столы, причем все покрыто толстой пеленой пыли, смягчающей резкие контуры предметов.

 Проржавевшие останки печи показывают, что здание когда-то было жилым и содержалось в порядке, по крайней мере до середины викторианской эпохи.


Сводчатый подвал оказывается довольно просторным помещением без внутренних перегородок, а в дальнем углу справа, среди темных теней он разглядел узкий черный арочный проход, по-видимому к лестнице наверх.

Попав в это призрачное здание, мужчина ощущает в душе щемящую тревогу, но, совладав со своим страхом, осторожно осматривается. В пыльной куче хлама он находит еще прочную бочку и подкатывает ее к окну, дабы подготовить себе путь к отступлению.

Затем он собирается с духом, разрывает плотную завесу паутины, пересекает подвальное помещение к арке. Едва не задохнувшись от пыли, мужчина ощущает на лице липкие обрывки паутины, добирается до лестницы и начинает подниматься по выщербленным каменным ступеням, тонущим во тьме.
 

ЭКС. ПЛОЩАДЬ ОКОЛО ХРАМА  ВЕЧЕР

На площади возле храма стоит народ. Незадолго до полуночи начинается сильная гроза. Все небо над городом разрывают змеевидные вспышки. Видим  две шаровые молнии. Дождь льёт сплошным потоком, а нескончаемая канонада грома лишает сна тысячи горожан.

Видим, как люди закрывают окна в домах. Некоторые бегут по улице, шлёпая по лужам. Какая-то полная женщина выходит на улицу и уводит своих чумазых ребятишек в некрашеный покосившийся домишко.

Группки вымокших до нитки людей бродят по улицам и площадям вокруг храма, держат в руках прикрытые зонтиками горящие свечи, электрические фонари, масляные лампы, распятия и всевозможные амулеты, распространенные в Южной Италии. Они стоят на коленях и благодарят  Бога за каждую вспышку молнии и правой рукой делают загадочные знаки.

Гроза стихает, молнии сверкают все реже, а затем и вовсе исчезают. Усилившийся ветер задувают почти все свечи и над городом сгущается грозная тьма.

ЭКС. ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД ХРАМОМ ВЕЧЕР

Нарастает глухой грохот в темной башне. Затем в течение некоторого времени из храма тянет сильным зловонием, которое очень быстро становится крайне едким и удушливым. Люди закрывают носы и морщатся.

Раздаётся треск расщепляемого дерева, и огромный тяжелый дуб рушится во двор прямо под насупившуюся восточную стену церкви.

Наблюдатели видят, что из восточной бойницы башни падает закопченный ставень. От дуновения ветра свечи тухнут, и башня исчезает из виду.

Тотчас после этого с невидимых высот до площади  доходит невыносимый смрад, и трепещущие зрители ощущают приступ тошноты, от ужаса  падают ниц. Одновременно воздух содрогается, словно под взмахами могучих крыльев.

Внезапно налетевший с запада порыв ветра, куда более мощный, чем раньше, выгибает зонтики и срывает шляпы с голов.

В кромешной тьме разглядеть что-либо невозможно, хотя кое-кто из устремивших глаза в небо зрителей видит быстро расширяющееся плотное пятно, нечто вроде бесформенной тучи, которая со скоростью кометы поносится к востоку.

Толпа видит вспышку света над вершиной холма и замечает  взметнувшийся вверх странный воздушный столб, из-за которого облетает едва ли не вся листва с деревьев и страдают сады (лепестки с цветов опадают)

Некоторые люди на площади видят и показывают пальцем на неясные очертания бледного лица в западном окне и дивятся застывшему на нем странному выражению.

Люди перешёптываются, показывают на окно друг другу, некоторые стоят, онемев. Объятые ужасом, они не знают, что делать, да и стоит ли вообще что-нибудь делать. Стоят, переглядываются и переговариваются.

Не понимая, чего свидетелями они стали, все так и остались нести свою тревожную вахту на площади, пожимая плечами. Спустя мгновение возносят молитву.

Небо освещает резкая вспышка запоздалой молнии, за которой следует оглушительный раскат грома, вспоровшего водные хляби небес.

Зрители ощущают мощный порыв западного ветра и сильную волну тошнотворного смрада перед запоздалым раскатом грома.

Видим необычайно яркую фосфорицированную вспышку в окнах храма.

Дождь прекращается, через время уличные фонари снова зажигаются, а пережившие весь этот кошмар измученные зрители успокаиваются, но не расходятся.

НАТ.ХРАМ  ВЕЧЕР

Мужчина внутри храма. Идёт наобум, натыкаясь на предметы и стены. После резкого поворота ступенек мужчина нащупывает запертую дверь, и шарит пальцами, натыкается на древнюю щеколду. Он толкает её.

Дверь отворяется внутрь, и за ней он видит тускло освещенный коридор. Коридор обшит деревянными панелями, изъеденными прожорливыми древесными жучками.

Поднявшись на первый этаж, мужчина спешно его обследует. Все внутренние двери открыты, и он свободно переходит из залы в залу. Колоссальный неф производит жуткое впечатление из-за многолетней пыли, плотным слоем покрывшей ложи прихожан, алтарь, резной амвон и орган, и из-за исполинских сетей паутины, протянувшихся между арок галереи и опоясывавших готические колонны. И на всем этом безмолвном запустении играют пугающе-таинственные лучи заходящего солнца, что пробиваются сквозь потемневшие витражи огромных апсидных окон.

Витражи настолько закопчены, что мужчина с трудом распознаёт некоторые изображения, но даже то немногое, что удалось разглядеть, очень ему не понравилось. Смотрит на изображения витражей, поняв, что на них нарисовано, кривит рот в неприятном недоумении.

Рисунки довольно традиционные - он узнал многое, что относилось к древнейшим сюжетам. Выражение лиц некоторых святых на витражах злые, порой гневные, но некоторые откровенно греховными.

Окна изображают просто темную бездну, прорезанную спиралями неясного света. Отвернувшись от окон, мужчина замечает, что покрытый паутиной крест над алтарем не вполне обычного вида и напоминал древний анк(крест с петлёй) древних  египтян.

В ризнице (помещение для хранения облачения священников, церковной утвари), рядом с апсидой (выступ здания), мужчина обнаруживает полусгнивший письменный стол и высокие, под потолок, стеллажи со старинными фолиантами (книги большого формата), все попорченные жучками, а многие и с распавшимися листами. Берёт в руки книги, осматривает, читает названия, аккуратно листает их.

Здесь он испытывает самый настоящий шок от объявшего его ужаса, ибо названия сих книг сразу сообщают ему о многом. То были запретные черные сочинения, то были устрашающие своды древнейших секретов и формул. Пнако-тикские рукописи, Книга Дзяна , а также полуистлевший том, чьи страницы были заполнены совершенно непонятными иероглифами.

В дряхлом столе мужчина обнаруживает небольшую записную книжицу в кожаном переплете, испещренную странными криптографическими записями. Рукописный текст представляет собой вереницу традиционных символов, используемых ныне в астрономии, а в древности употреблявшимися в алхимии, астрологии и прочих оккультных науках то были знаки солнца, луны, планет, аспектов и зодиакальных созвездий; здесь же иероглифы плотно занимали каждую страничку, и весь этот загадочный текст был разделен на параграфы, из чего следовало, что каждый символ соотносится с некоей буквой алфавита.

Мужчина кладёт книжицу в карман пиджака. Многие книги на полках невероятно возбуждают его любопытство.

Тщательно обследовав нижний этаж, мужчина идёт в пыльную толщу призрачного нефа в залу, где есть дверь и лестница, которая ведёт в черную башню и на колокольню, (нам уже знакомые). Идёт вверх по лестнице. Восхождение  даётся ему с превеликим трудом. Мужчина идёт, задыхаясь, ибо повсюду плотным слоем лежит пыль, плотно задрапировав узкий проход.

Мужчина поднимается по стертым древним каменным ступеням до уровня, где они кончаются, а дальше, ежесекундно рискуя упасть, карабкается вверх, часто оступаясь.

Звучит тревожная музыка.

Цепляется за мельчайшие выступы. Страшным и грозным кажется  этот мертвый каменный цилиндр без ступеней, черный, разваленный и заброшенный, полный взбудораженных летучих мышей с бесшумными крыльями. Но еще более страшной и грозной казалась ему замедленность своего продвижения: мужчина карабкается медленно, из последних сил, а тьма все не рассеивается и вокруг по прежнему царит холод, поэтому он часто ёжится и дрожит.

Содрогается всякий раз, при каждом движении. Часто оглядывается вокруг и смотрит вниз.
Ощупывает свободной рукой стены, но тщетно. Ничего не находит, за что можно зацепиться. Смотрит ещё раз вниз. На минуту замирает от головокружительной высоты.




Внезапно, после бесконечно долгого и страшного карабканья во тьме этой вогнутой кошмарной пропасти, мужчина чувствует, что его голова упирается во что то твердое: он добирается до потолка или до перекрытия. Протягивает в темноту свободную руку, он ощупывает преграду и обнаруживает, что она каменная и недвижимая.

Потом мужчина пробирается вокруг башни, цепляется за любые выступы в слизистых стенах до тех пор, пока его рука не ощущает, что эта преграда на  пути наверх чуть подалась. Мужчина упирается в плиту (или люк?) головой, использует обе руки, поднимает её. Там, наверху, тоже не оказывается света, и  его руки откидывают люк.

Плита  оказывается обычным люком, что  ведёт на горизонтальную каменную поверхность даже большей окружности, чем основание башни. Несомненно, это пол какой - то высокой и просторной наблюдательной камеры.

Мужчина осторожно вползает в нее, старается при этом не дать тяжелой плите упасть на свое место, прежде чем он выберется, но в последний момент плита все - таки выскальзывает из его рук и захлопывается. Мужчина, измученный, лежит неподвижно на полу, он слышит жуткое эхо ее падения.

Мужчина находится на достаточной высоте над все закрывающими ветвями деревьев. Он поднимается с пола и начинает искать окно. Но его ждало горькое разочарование: он повсюду натыкается только на громадные мраморные выступы, на которых размещаются отвратительные продолговатые ящики разных размеров.

Мрачные верхние, отрезанные от жилых помещений замка апартаменты. Неожиданно его руки нащупывают портал с каменной дверью, украшенной какой - то глубокой резьбой. Дверь не закрыта, и он, собравшись с силами, преодолевает сопротивление и опрокидывает ее внутрь.

Как только ему удаётся это сделать, мужчину захлестывает волна неописуемого восторга: через богато орнаментированную железную решетку, освещает каменный свод с несколькими ступенями, поднимающимися от только что открытой им двери, сияет спокойная полная луна.

Он делает несколько поспешных шагов по ступеням, но спотыкается и замирает, когда луна внезапно заходит за тучу и оставляет его в кромешной тьме.
Мужчина начинает продвигаться осторожнее и медленнее, натыкается на предметы. По прежнему  очень темно, когда он добирается до решетки. Осторожно ощупывает ее руками - она не заперта. Он приоткрывает ее и закрывает быстро, опасаясь упасть с огромной высоты, на которую взобрался (смотрит вниз с высоты).

Выходит луна.

Мужчина испытывает неописуемое, какое - то дьявольское потрясение, абсолютно неожиданное и гротескно невероятное. Ужасное воздействие на его нервы, которое производит увиденная картина странных чудес открывшегося ему вида.

Вокруг него на уровне железной решетки простирается всего лишь твёрдая земля, украшенная мраморными плитами и колоннами и затененная древней каменной церковью с призрачно сверкающим в лунном свете полуразрушенным шпилем.


Исследует помещение, ходит по залу. Видит в другой стене решётку. Бессознательно он открывает решетку с другой стороны. Шагает на белесый гравий дорожки, проходившей под окном. Его разум, оглушенный увиденным и находившийся в смятении, все еще безумно жаждет света.

Мужчина, пошатывается (не чёткие шаги). Идёт по гравию, по дорожке не спокойно, с опаской. Проходит под аркой, выбирается на участок, занятый плитами и колоннами.

Мужчина видит винтовую лестницу. Высокие деревянные ступени вьются спиралью, и мужчина раз за разом проходит мимо закопченного оконца, в котором смутно маячит лежащий внизу город. Идёт, наблюдая за всем, что его окружает.

Добирается до верхней ступени лестницы, оказывается в башенной зале без всяких признаков часов.

Помещение площадью около пятнадцати квадратных метров тускло освещено светом из четырех бойниц по одной на каждой стене, с плотными, покрытыми изнутри глазурью деревянными ставнями, которые, в свою очередь, защищены темными ширмами, теперь уже порядком истлевшими. Посреди покрытого пылью пола возвышается странного вида трапециевидный каменный постамент 12 метров в высоту и 6 метров в диаметре, причем каждая его сторона покрыта причудливыми, грубо высеченными и невразумительными иероглифами.

На постаменте покоится металлический ларец нарочито асимметричной формы. Его крышка на петлях откинута, и внутри ларца покоится нечто, что под слоем многолетней пыли кажется то ли яйцеобразным, то ли неправильно сферическим предметом 12 сантиметров в обхвате. Вокруг постамента неровным кругом выстроились семь готических кресел с высокими прямыми спинками, еще почти не тронутыми временем, а позади них вдоль обшитых темными досками стен высятся семь колоссальных изваяний из потрескавшегося и выкрашенного в черный цвет гипса, напоминавшие загадочных каменных истуканов с таинственного острова Пасхи.

В дальнем углу вымощенной камнем залы в стену вделана лесенка, ведущая к закрытому люку в безоконный шпиль наверху.

Глаза мужчины быстро привыкают к тусклому освещению, он замечает причудливые барельефы на стенках диковинного ларца из желтоватого металла.

Подходит к ним поближе, он расчищает пыль руками. Достаёт из кармана носовой платок, им вытирает пыль. Разглядывает, что на стенках ларца выбиты какие-то неведомые чудища.

Изображенные на ларце уродцы хотя явно имеют сходство с живыми тварями, не походят ни на одно из известных земных существ. Полулюди – полуптицы с красными перьями в зелёный орнамент. Четырехдюймовый же сфероид внутри ларца черный, с красными прожилками, полихедроном (вращается в том, что называют золотым  эллипсоидом*, который связан с создающей частотой золотого сечения.)

Со множеством неровных граней это был то ли необычный кристалл, то ли рукотворная поделка, вырезанная из тщательно отполированного минерала. Камень не касается дна, а подвешен с помощью металлических лент и семи странного вида подпорок, горизонтально вделанных в углы ларца ближе к крышке. Этот камень, когда мужчина только увидел его вблизи, вызывает у него странное тревожное возбуждение.

Он не может оторвать от него глаз и, глядит на его сверкающие грани, почти воочию представляя его себе прозрачным вместилищем бездонного мира чудес.



В его сознании вдруг возникают ландшафты неведомых планет с гигантскими каменными башнями, и иных планет с исполинскими горами без всяких признаков жизни, и еще более далекие просторы Вселенной, где лишь неосязаемые вздохи в бездонной сумрачной тьме говорят о наличии там разума и воли. Ведения возникают на камне.

Отводит взгляд. Он замечает холмик праха в дальнем углу, прямо под ведущей к шпилю лесенкой. Мужчина подходит к этому мету, смотрит внимательно, но не может понять, отчего эта кучка праха привлекла его внимание - от нее точно исходил некий тайный сигнал, направленный прямо в его подсознание. Он двигается вперед, раздвигая свисающие клочья паутины, и приближается к холмику праха.

Смахнув верхний слой пыли рукой и платком, Блейк понимает тайну и задыхается от прилива смешанных чувств. Это человеческий скелет, который, по-видимому, пролежал тут довольно долго.

Одежда на нём не истлела, но по пуговицам и остаткам ткани можно было судить, что некогда это был серый костюм. Имелись и еще мелкие предметы башмаки, металлические застежки, крупные запонки, булавка для галстука, журналистский значок с выбитым на нем названием старой Провиденс телеграм и полуистлевшая кожаная записная книжка.

Мужчина берёт в руки и  раскрывает книжку и, внимательно осмотрев, обнаруживает несколько банкнотов старого выпуска, целлулоидовый рекламный календарь на 1893 год и несколько визитных карточек на имя Эдвина М. Лиллибриджа, а также листок бумаги с карандашными пометами.

Листок  покрыт записями, немало озадачившими мужчину, и он внимательно читает их при тусклом свете, пробивающемся из западной бойницы. Бессвязный текст содержал несколько фраз.

Неожиданно на мужчину находит щемящий неясный панический ужас. У мужчины перехватывает дыхание, и он отворачивается от камня, ощутив присутствие кого-то. Мужчина резко оглядывается. Никого не видит. Успокаивается. Потом опять резко смотрит по сторонам.

Ощущает, что кто-то следит за ним. Поддавшись безотчетному инстинкту, он вновь переводит взгляд на камень, и под его непостижимым влиянием у него в мозгу явилось туманное видение.
Он видит фигуры в клобуках, которые своим видом не походили на людей, и бескрайнюю пустыню, испещренную высокими, до небес, резными каменными монолитами.

Он видит башни и стены в мрачных безднах под морским дном и круговерти пространств, где клочья черного тумана клубились на фоне холодного алого зарева.
А позади всего этого он видит бездонную пучину тьмы, где твердые и текучие формы можно было различить лишь по их воздушному кружению, и неосязаемые могучие силы, казалось, упорядочивали этот безграничный хаос.

Он отворачивается от камня, ощущает опять присутствие некоего бесплотного пришельца, который глядит на него невыносимо пристальным взглядом.

Мужчина ощущает себя во власти некоего существа, не таящегося в камне, но как бы сквозь этот камень вперившего в него свой взор, некоего существа, обещавшего бесконечно преследовать его и следить за ним, никогда не принимая физического облика.

Это мрачное место начало дурно влиять на его нервы, чего и следовало ожидать после такой зловещей находки. А тут еще и лунный свет начал меркнуть, и, поскольку у него с собой не было никакого светильника, он готовится покинуть храм.

И вот тогда-то в сгущающихся сумерках мужчине кажется,  он замечает слабый отблеск сияния, исходящего из причудливо ограненного камня.

Мужчина попытается отвести глаза, но некая могучая сила точно приковывает его взгляд.

Ему кажется, что он ощущает почти неуловимое зловонное дуновение, хотя источник дурного запаха был ему неведом.

Он закрывает рот и нос.
Мужчина быстро хватает  крышку ларца и резко захлопывает ее. Крышка легко поддаётся и плотно захлопывается над теперь уже вовсю сиявшим камнем.

От громкого металлического лязга сверху точно что-то дрогнуло, и из-за закрытого люка, из вечного мрака шпиля, доносится тихий шорох.



Один раз его вытянутые вперед руки нащупывают каменный постамент с пустой верхушкой, а потом он понимает, что цепляется за перекладины приделанной к стене лестницы и неуверенно карабкается вверх, к источнику какого-то невыносимо мерзкого зловония, откуда на него ритмично накатывались могучие обжигающие волны.

Еще он чувствует сильный тошнотворный запах. У мужчины приступы тошноты. Он кашляет. Нездоровый вид у него.

Слышит странные тихие звуки над головой. На каждом шагу он спотыкается о невидимую преграду, и с каждым звуком, доносящимся сверху, раздаётся как бы отзывом невнятный скрежет, сопровождаемый шуршанием, какое издают два трущихся друг о друга куска дерева.

И тем не менее этот шорох ужасает его несказанно, так что он, не помня себя, бросается вниз по винтовой лестнице, быстро пересекает жуткий неф, ныряет в сводчатый подвал, выбегает на объятую сумерками безлюдную площадь и мчится по пугающим переулочкам.

Достигнув спокойного места, он останавливается. Оглядывается назад, видит древний черный шпиль над поблескивающими крышами далекого и почти что призрачного мира.

Видит птиц, и, наблюдая за их полетом на закате, он отчетливее, видит, как они стараются облетать стороной одинокую колокольню. Стоило птичьей стайке подлететь к колокольне поближе, как они в панике упархивали врассыпную, и до него доносится  перепуганный щебет, который долетает до него за большое расстояние, отделявшие его от того места.

ЭКС. ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД ХРАМОМ НОЧЬ

Когда по проводам вновь побежал электрический ток и вновь ярко вспыхивают уличные фонари, в башне что-то мечется и ужасно грохочет, ибо даже слабый отблеск света, просочившегося сквозь закопченные бойницы, оказывается невыносимым для этой твари.

Люди видят тени в окне.

Чудовище шумно проскользывает в свое сумеречное убежище в шпиле как раз вовремя ибо яркий сноп света мгновенно зашвыривает  его обратно в бездну тьмы, откуда оно и явилось, вызванное безумцем.

Начинается дождь. В сгустившейся тьме толпы молящихся стоят вокруг храма с зажженными свечами и фонарями, кое-как прикрыв их сложенными газетами и зонтиками точно выставив световой дозор для спасения города от скитающегося во мраке кошмара.

Где-то внутри здания с чудовищным грохотом хлопает дверь.
Доносится неожиданно резкий звук из внешнего мира. От него мужчина выходит из отупляющего дурмана и на лице мужчины появляется несказанный ужас.
Он громко вскрикивает, срывается с лестницы и на ощупь движется по едва освещенной зале, в которой он оказывается.

Мужчина сразу понимает, осматривает помешение, узнаёт его. Стремглав бросается вниз по винтовой лестнице, на каждом повороте врезается в каменную стену и сдирает кожу на руках. Бежит в исспуплении по гигантскому сумрачному нефу, чьи похожие на привидения арки тонут во мраке под крышей.

Пробирается по знакомому заваленному рухлядью подвалу, выскакивает на свежий воздух, видит уличные фонари на площади перед храмом, и, совершенно обезумев, несётся вниз с призрачного холма, мимо обветшалых фронтонов, через безмолвный мрачный город, сквозь угрюмый лес высоких черных башен, вверх по восточному склону холма.

Останавливается, переводит дух. Осматривает вокруг себя местность. Смотрит на свою одежду. Его одежда в грязи и паутине, и каждая клеточка избитого в кровь тела изнывает от боли. Трогает раны и сильно морщится от боли. У него на голове всклоченные волосы. От его одежды исходит словно въевшееся в ткань странное зловоние. Он нюхает одежду и отворачивается.

У него и сдают нервы. Он громко кричит и убегает в лесную вдаль.



НАТ.ЛЕСНАЯ ГЛУШЬ   НОЧЬ

Начинается сильная гроза. Гремит гром. Все небо разрывают змеевидные вспышки. Дождь льёт сплошным потоком, нескончаемая канонада грома не смолкает ни на минуту.

Мужчина вконец теряет покой, мечется по лесу в разные стороны, не зная, куда бежать.

Тревожная музыка.

Неожиданно дождь заканчивается и наступает зловещая тишина. Это пугает мужчину ещё больше.


В сгущающихся сумерках мужчина замечает слабый отблеск сияния, исходящего из причудливо ограненного камня. Он пытается отвести глаза, но некая могучая сила точно приковывает его взгляд.

Выходит луна. Она освещает всё вокруг. Мужчине подходит к камню – это обычный камень. Мужчина смотрит  спокойно на него, поворачивается и идёт по тропинке, насвистывая мелодию. Ему уже не страшно.

НАТ. ОБРЫВИСТОЕ УЩЕЛЬЕ  НОЧЬ

Видим безлюдный горный кряж возле таящих немую угрозу монолитов (цельные каменные глыбы).

Мужчина идёт по гористой местности. Приближается к ущелью. С трудом пробирается сквозь ущелье. Видит пещеру. Входит внутрь. Видит множество скелетов то ли птиц, то ли животных. Мужчина пугается, видим ужас на его лице. Мужчина шарахается в сторону, прижимается к стене.

Слышит шум крыльев над ущельем. Смотрит из пещеры наружу. Видит летящую особь. Она взлетает с вершины одинокого лысого холма и исчезает в небе.

Её гигантские хлопающие крылья на мгновение полностью закрывают диск луны.

С большой высоты мужчина смотрит в полуосвещенный грот, где, по колено в грязи, белобородый демон-свинопас гоняет каких-то полуистлевших, дряблых зверей, вид которых вызвал у меня неописуемое отвращение. Затем свинопас останавливается, кивает кому-то головой.

НАТ. ГОЛАЯ МЕСТНОСТЬ  НОЧЬ

Погода стоит сырая.

Мужчина бредёт дальше и дальше (удаляется)по открытой местности, иногда придерживаясь едва видимой дороги, а порой сходя с нее и пробираясь лугами.
Переплывает бурную речку около разрушенной, заросшей мхом кирпичной кладки, говорившей о давно  исчезнувшем мосте.

Бредёт мимо болотистой низины, раскинувшейся
между башней и пригорком

ЭКС.ЗАМОК  НОЧЬ

Доходит до древнего, увитого плюшем замка в густо заросшем деревьями парке. Замок приводит мужчину в недоумение из-за скопления странностей.

Ров возле замка наполнен водой, а некоторые башни разрушены, но есть, стоят рядом новые пристройки.

С огромной радостью он обнаруживает сияющие ярким светом открытые окна, из которых доносятся звуки веселой пирушки.

Подходит к одному из окон, заглядывает внутрь и видит компанию людей, которые, смеясь и шутя, переговаривались друг с другом.

Вдруг мужчина вздрогнул от увиденного, отпрянул от окна.

Ему почудилось чье - то присутствие там — обозначился намек на движение за позолоченной аркой дверного проема, ведущего в соседний, но чем то похожий на первый, зал.

Приглядевшись к арке, мужчина замечает, что там происходит отчетливое встречное движение. И вдруг мужчина первым увидел, чем гости за столом в невероятно четкой и ужасающей яркости непостижимое, неописуемое и немыслимое чудовище.

Оно было воплощением всего нечистого, противоестественного, нежеланного, ненормального и отвратительного. Оно было вампирической тенью гниения, дряхлости и распада, разлагающимся влажным идолом патологических откровений, страшной непристойностью, которую должна скрывать милосердная земля.

В его изъеденном, с обнаженными костями абрисе проглядывающую отвратительную пародию на человеческий облик, а его разорванная, покрытая плесенью одежда еще более усилила ледяной озноб его и их кошмара.


Как только оно оказалось внутри зала, мирная пирушка мгновенно превращается в ряд ужасающих сцен. Нечто одним своим видом превращает веселую пирующую компанию в толпу исступленных обезумевших беглецов.
На всю компанию словно обрушивается волна внезапного и непредсказуемого страха чудовищной интенсивности.

Лица присутствующих искажаются и исторгаются почти из каждого горла жуткие вопли. Начинается всеобщее бегство, среди криков и паники многие падают в обморок, их подхватывают и тащат более крепкие, хоть и обезумевшие компаньоны.

Другие, закрыв глаза руками, слепо и неуклюже мечутся в поисках выхода, опрокидывая мебель и без конца натыкаясь на стены, прежде чем им удаётся добраться до одной из дверей. Вопли были настолько пронзительными, что эхо вдали не умолкало.

Мужчина содрогается, отпрянул от окна и бежит от замка, не разбирая дороги.

НАТ. ПРИРОДА   НОЧЬ

Мужчина оказывается в царстве могучих вековых деревьев, заслоняющих солнце, среди плантаций ежевики и развалин покинутых жилищ, изредка проглядывающих сквозь густой подлесок. Мужчина идёт вверх по склону холма, продираясь сквозь заросли шиповника и ежевики и перелезает через обломившиеся ветви и сучья деревьев, тянущихся по обе стороны тропинки.

Приглушенный свет придает опустевшим полям и
куполообразным холмам за ними некоторую необычность, даже загадочность, и привносит в окружающий ландшафт некий элемент пронизывающей, настороженной враждебности.

Вековые деревья и окаймленные зарослями вереска каменные стены, почти вплотную прижавшиеся к пыльной дороге; топкие болота, Болота с колышущимися тростниками и отмелями.

Испещренные мириадами светлячков и наполненные непрерывными, жалобными криками козодоев, бормотанием лягушек и пронзительным пением жаб.

Мужчина идёт вдоль извилистого поворота русла реки, несущего свои воды между темными холмами.

В одном таком темном месте он ощущает непонятный приступ страха. Поднимается на поросшую мхом площадку, освещенную неясным светом луны. Осторожно оглядывается на странно шевелящийся тростник, что растёт далеко внизу на болоте. В сгустившейся тьме пейзаж приобретает зловещие очертания.
Озаряемые вспышками молний старые деревья и кустарники трепещут, как в лихорадке и кажутся неестественно толстыми, а холмы и пригорки, поднимавшиеся над землей, покрытой бурьяном и оспинами рытвин, напоминают свернувшихся клубками змей и голые черепа, раздутые до гигантских размеров.


НАТ. ПРИРОДА  ВЕЧЕР

Видим огромный полный диск луны, плывущей над лесом, а на западной части небосклона, в отблесках закатного солнца засверкают Венера и Юпитер.

Луна изливает на землю потоки бледно - желтых лучей, а мерцание Венеры и Юпитера становятся ярче.

Мужчина пересекает сад, спускается с террасы, едет по дубовой аллее и выезжает на большую, почти белую от лунного сияния дорогу, ведущую в деревню.

Эта деревня безжизненная. Остроконечные крыши домов. На улице лежит огромное, вырванное с корнем дерево.

Повсюду зияют окна с выбитыми стеклами. Мужчина не задерживаться и продолжает свой путь. Даже небо здесь выглядит пустым: без Луны и без звезд.

НАТ.ГОЛАЯ ВОЗВЫШЕННОСТЬ   НОЧЬ

Местность представляет собой уединенную пустынную возвышенность. Видим несколько полуразрушенных особняков и вырождавшихся поселений, представлявших из себя пару-другую жалких деревушек, разбросанных по этим забытым склонам.

Чудовищный удар молнии сотрясает гору. Она вздрогнула и пошла ходуном. Яркий свет озаряет древнюю рощу, но самый могучий из дубов, остаётся стоять, рассеченный надвое. 

Над невероятно разросшимися кронами вечный сумрак, а непроницаемый частокол гигантских стволов окрашен в зловещий зеленый цвет, который гармонирует с зеленью узкой полоской травы, на которой он стоит. На некотором расстоянии от него черный лесной массив как бы выпускает из себя рукава и выходит к самой воде, так что та часть берега, на которой он находится,  скорее пятачок, чем полоса.


В сгустившейся тьме пейзаж приобретает зловещие очертания. Озаряемые вспышками молний старые деревья и кустарники трепещут, как в лихорадке и кажутся неестественно толстыми, а холмы и пригорки, поднимавшиеся над землей, покрытой бурьяном и оспинами рытвин, напоминают свернувшихся клубками змей и голые черепа, раздутые до гигантских размеров.

Местность представляет собой уединенную пустынную возвышенность.

Видим несколько полуразрушенных особняков и вырождавшихся поселений, представлявших из себя пару-другую жалких деревушек, разбросанных по этим забытым склонам.

Вдали видим проезжие трактов на сыром травянистом косогоре у подножья гигантского выхода скальных пород. Ветхом и покосившемся.

Идёт вдоль теснящихся холмов и журчащих ручьев.

Обнаруживает на земле странные следы (птице - человека) в пересохших руслах ручьев и на бесплодных клочках земли, а также удивительные круги из камней, нагромождение, вокруг которых трава выцвела.

В толще холмов имеются пещеры загадочной глубины, входы в них завалены валунами, расположение которых не случайно, причем упомянутые выше странные следы имеются и там: как ведущие внутрь, так и наружу, минуя каменные стены, ограждающие вместе с кустами шиповника довольно длинный участок дороги.

НАТ. ДОЛИНА ПОЗНИЙ ВЕЧЕР

Мужчина бредёт по долине, усталый, измождённый.

Луна скользит мимо узорчатых мавзолеев гиблых полуденных стран, забирается на залитые ею светом башни полуразрушенных замков и сходит по стертым ступеням в провалы, зияющие чернотой среди руин заброшенного города.

В долине луна сияет мертвенно и тускло, концами своего неровного серпа касаясь листвы гигантских анчаров. 

Мы слышим ветер и шум листвы. В глубине долины полно уголков, где царит вечный мрак.

Среди руин, разбросанных по заросшим травой и кустарником склонам, стелются ползучие лозы и побеги вьющихся растений.

В ветвях исполинских деревьев притаились птицы, а из глубоких подземелий выползают ядовитые змеи и чешуйчатые твари, не имеющие названия. Громадные каменные глыбы лежат под сырым мхом. Чёрная жаба нашла себе под ними приют.

По самому дну долины несет свои вязкие, мутные воды река красного цвета. Сырое, заросшее тростником болото, в северной части которого к серому осеннему небу взмывает каменный утес, весь покрытый лишайником.

Подгоняемый непонятным любопытством, мужчина поднимается на него в том месте, где он расколот надвое. Обращает внимание на множество страшных нор по обеим сторонам расщелины, далеко уходящих в каменное нутро горы.

В узком разломе он смотрит вверх. Над входом  - нагромождение упавших сверху камней, которое мешает заглянуть во возможно имевшийся там коридор.

НАТ. ГЛУШЬ НОЧЬ

Дремучий лес. Слышим необычные звуки.

Звучит странная музыка.

Мужчина идёт по тропинке. В темноте еле разбирая дорогу. Натыкается на деревья. Царапает кустами себе руки и рвёт одежду.

Медленно идёт в глуши, по первозданным лесам и холмам и наконец останавливается перед густо заросшими деревьями крутым подъемом. Мрачная местность. Надвигается ночь и вокруг не видно никого.

Достаёт из кармана ацетиленовый фонарь, зажигает его, но, гасит, слыша вой волков и уханье совы.
 
Мужчина ступает по жирной, плодородной почве.
Вокруг ни одного дерева на протяжении многих миль. В неглубоких лощинах  он продирается сквозь заросли репейника и терновника, но среди них нет деревьев в полном смысле этого слова.




НАТ.ЛЕСИСТО-БОЛОТИСТАЯ МЕСТНОСТЬ НОЧЬ

Входит в лесную местность. Мириады светящихся звезд составили на небе неведомые созвездия.

Периодически вырывается сверхъестественное зарево, свет которого озаряет гигантские изогнутые деревья.

Мужчина заходит лесную чащу всё дальше и дальше.

Рядом  мрачная, окутанной туманом трясина под серым небом на северной стороне от покрытых лишайником крутых утесов.

Останавливается возле скалы, карабкается по её стене головокружительной высоты.
Его внимание привлекают многочисленные черные зияющие норы, тянувшиеся вглубь, в недра скалы, за которую  он цепляется. Некоторые участки пути очень  темные.
В одном, особенно мрачном месте его охватывает страх. В абсолютной темноте он теряет ориентировку. Лихорадочно ищет и не находит выступ. Напрягая последние силы он оказывается на покрытой мхом каменистой платформе, освещенной бледным лунным светом.

Вокруг  него ни единого признака жизни, но он сразу же улавливает легкий шум, доносившийся со стороны покинутого болота.

Через время он обнаруживает ржавые рельсы и покореженные столбы, поддерживающие натянутые трамвайные провода. Идя по этому пути, натыкается на желтый трамвай.

Поворачивается и идёт в обратную сторону.

Видит зеленый луг. Он отделен от мужчины широкой полоской бурлящей голубой воды, по которой проходят украшенные пенистыми гребнями волны, но, несмотря на это, луг кажется очень близким.

Черные облака появились на горизонте.

Мужчина упорно всматривается в длинные серые и синие тени. Пристально наблюдает за этим необычным куском суши, чувствует движение земли под ногами. Сначала по ней пробегает взволнованная дрожь, а потом участок берега, на котором он стоит, отделяется и медленно плывёт прочь, как будто уносимый подводным течением неодолимой силы.

Мужчина каменеет от безмерного ужаса и удивления, вызванного столь беспрецедентным явлением, и пребывает в этом состоянии до тех пор, пока между его островом и темной массой деревьев не сверкает ярко-голубая полоса воды. Затем, все еще несколько очумелый, он садится на траву и смотрит на окруженный бликами Зеленый Луг. 

Небольшие кусочки почвы продолжают откалываться от плавучего островка, уносившего его от берега. Из дали  доносится рокот падающей воды. Постепенно разваливающийся на куски остров под ним направляется именно к такой бездне, но он спокоен. 

Небо бросает яркие лунные отсветы на зеленые холмы, овраги, и голубую поверхность небольших лужиц и озер, там и тут видневшихся посреди трясины, посреди которой, на островке твердой почвы, мерцают белизной странные и древние руины.  Смотрит на огоньки над трясиной. 

Удивлённо вглядывается в глубину под болотной тиной. Трясина из зеленых мхов и рыжеватого вереска, крохотные ручейки с усеянным ракушками дном и обмелевшие мирные голубые озерца обрамленные кустарником.

Все, что имелось - это лес и небо, и все это простиралось в бесконечные области, недоступные воображению.

Слышим глухой шум качающегося под ветром леса и плеск волн. Слышен рокот падающей воды. 

Мужчина оборачивается, некоторое время глядит на покинутый им берег, и от увиденного содрогается всем телом.

Высоко в небе выстроились легионы клубящихся, как облака, темных созданий. Они зависают над деревьями, и, кажется собираются с силами перед решительной схваткой с извивающимися зелеными ветвями.

Затем с моря поднимаются клубы плотного тумана, сливаются со своими воздушными сородичами и начисто скрывают землю от его глаз. На окружавших его со всех сторон волнах, над оставленным им берегом, кажется, бушует демонической силы гроза – настолько жаркой была схватка дьявольских деревьев и их невидимых союзников с объединенными силами воздуха и воды.

Туман рассеивается, мужчина видит только синее небо и такое же синее озеро – и никаких следов заросшего лесом материка!
 
Из древних развалин на далеком островке, подобно Раскаленной лаве, растекается над болотом сияющий поток зловещего пурпурно света.

Мужчина стоит в замешательстве от увиденного. Взгляд помешенного от ужаса.

Руины представляются восставшими в своем былом величии и совершенстве. Гордое и прекрасное, каким оно было в незапамятные времена, стояло вдали великолепное здание в окружении стройных колонн. Сверкающий мрамор крыши разрезал небо подобно навершию (верхушка сооружения) древнего храма на высокой горе.

Неумолчно поют флейты, барабаны отбивают ритм.

Мужчина, пораженный и испуганный, не может оторвать глаз от темных фигур безумно кривлявшихся посреди мрамора и блеска огней.

 Впечатление  потрясающее, немыслимое, и он стоит так, глядя во все глаза.

Вдруг неожиданно слева от мужчины не раздаётся самый настоящий взрыв музыки.

Под пение тростниковых флейт, разносившееся над болотом, извиваясь в жутком нечеловеческом танце, скользит странная толпа.

Он дрожит от страха, странным образом смешанного с восторгом. Глаза его округляются от удивления: по залитому жутким багровым светом лугу двигается длинная процессия странных существ, извивавшихся, как в самом кошмарном сне.

То скользя по земле, то паря в воздухе, одетые в белое духи болот медленно возвращались домой - к незыблимым топям и развалинам на островке; их силуэты образовывали какие-то странные переплетения, похожие на фигуры древних ритуальных плясок.

Полупрозрачными руками размахивают они в такт ужасной мелодии невидимых флейт, увлекая к болоту толпу человекоподобных птиц, неуверенно шагавших за ними со скотской, слепой, бессмысленной покорностью, словно их толкала вперед невидимая, но властная злая сила.

Мужчине не видно, что произойдёт  дальше, поэтому он взбирается на дерево и смотрит за процессией с высоты.

Мы видим вдали деревню и луга по кромке болота.

Нимфы приближаются к трясине. Мы видим их в лунном свете,  затопившем просторный луг.

Его глазам предстало незабываемое зрелище.

Он дрожит от страха, странным образом смешанного с восторгом. Он пересекает свою поляну и подходит к холмику, встав на который открывался вид на деревню и луга по кромке болота. Глаза его снова округляются от удивления: по залитому жутким багровым светом лугу двигается длинная процессия странных существ, извивавшихся, как в самом кошмарном сне.

То скользя по земле, то паря в воздухе, одетые в белое духи болот медленно возвращались домой - к незыблимым топям и развалинам на островке; их силуэты образовывали какие-то странные переплетения, похожие на фигуры древних ритуальных плясок. Полупрозрачными руками размахивали они в такт ужасной мелодии невидимых флейт, увлекая к болоту толпу батраков, неуверенно шагавших за ними со скотской, слепой, бессмысленной покорностью, словно их толкала вперед невидимая, но властная злая сила.

Нимфы уже приближаются к трясине, В лунном свете, затопившем просторный луг, моим глазам предстало зрелище, которое я не смогу забыть во всю оставшуюся жизнь
 
Все происходящее напоминало одну из древних мистерий, справлявшихся где-нибудь на Сицилии в честь богини Деметры в первое полнолуние после сбора винограда.

(Наиболее известные празднества, связанные с культом Деметры, — это Элевсинские мистерии, символически представлявшие горе Деметры, утратившей дочь, и её странствия в поисках Персефоны, тайную связь между миром живых и миром мёртвых, физическое и духовное очищение. Участники обрядов постились, пили кикеон — напиток из ячменя и мяты, который, по легенде, Деметра испила в доме Келея, — и затем входили в храм, посвящённый богине, где им показывали некие священные предметы.
Прошедшие ритуал считались посвящёнными в тайны жизни и смерти; принимать в нём участие позволяли даже рабам[48].

О Мистериях известно немного, так как посвящённым запрещалось рассказывать об увиденном и пережитом во время ритуалов под страхом смерти. Существует предположение, что в состав кикеона входили психотропные вещества, благодаря которым участники обрядов достигали состояния изменённого сознания.)

Огромный луг, золотистый свет луны, пляшущие тени, и царившая надо всем этим резкая монотонная мелодия флейт - эта немыслимая сцена буквально парализует мужчину.

Несмотря на невыносимый страх, он продолжает смотреть на это завораживающее зрелище.

Нимфы ведут свои жертвы между травянистых берегов.

Внезапно его внимание привлекает доносившимся с Зеленого Луга пением. Неожиданно появляется золотое сияние, осветившее своим ярким светом туман, поднимавшийся со дна бездны. Бездна представляет собой бурлящий хаос из лазурного и розового сияния, наполненный странными голосами, поющих с ликованием.

Мужчина как заворожённый слушает мелодию. Доносятся монотонные распевы, чьи происхождение и природа необъяснимы. Мужчина вслушивается и узнаёт мелодию, на лице выражение того, что он вспоминает звуки необычного пения. Мужчина прислушивается, но не может вспомнить конкретно.


Все время, пока Зеленый Луг находится в поле его зрения, он не может различить на нем ни одного конкретного объекта – он представился ему  как однородная яркая масса зелени.

Мужчина с  нетерпением смотрит на берег, ожидает момента, когда его взору представятся невидимые певцы, хотя его любопытство и  отчасти омрачается дурными предчувствиями.

Куски почвы продолжают с шумом отваливаться от его необычного плота, но он не обращал на это никакого внимания.



Теперь он отчетливо различает некоторые детали пейзажа, выделявшиеся из заполонившей остров зелени, – покрытые изумрудным мхом скалы, разросшиеся до величины небольших деревьев кусты и некие менее различимые предметы, странным образом покачивающиеся и вибрирующие посреди кустарника.

Песнопение, исполнителей которого мужчина с таким нетерпением ждал лицезреть, достигало пика громкости в те моменты, когда эти странные предметы, казалось, умножались в числе и принимались вибрировать с наибольшей амплитудой.

Мужчина замечает, что у птиц перья красного цвета с зелёными полосками.

НАТ.ВОДОПАД  ДЕНЬ

Наконец его островок подплывает почти к самому берегу, но грохот водопада, к которому приближается островок земли, на котором стоит мужчина,  почти заглушает многоголосое пение.

НАТ.ВОДОПАД   НОЧЬ

Водопад огромный с бурлящей в нём водой  выглядит угрожающе, мужчина быстро несётся мимо берега с птицами, сильный поток воды его уводит от берега дальше к водопаду. НО мужчина его пока не видит.

Разочарованно смотрит мужчина на мрачный недосягаемый брег. Затем поворачивается и видит водопад. Ужас охватывает его.

Приближается к краю водопада. Уже совсем рядом. Неожиданный ужасающий крик птиц доносится до его слуха.

Птицы взлетают и уже слышны их крики совсем далеко. Мужчина не слышит уже никаких звуков, кроме надвигающегося водопада. Падает со склона в воду, барахтается и кричит.

Водопад несёт его в своих бурлящих волнах.

Он уходит под воду, смиряется со своей участью. Идёт ко дну. Не пытается выплыть. И тут его рука нащупывает выступ скалы. Мужчина руками зацепляется за него и выбирается наружу из воды. Он доволен и счастлив.

Картина проясняется, выглядывает луна, играя ярким светом. Безлунная ночь. Тишина и покой.
Мужчина отряхивается, выжимает на себе одежду и идёт дальше. Выходит из леса. Впереди простирается долина.

НАТ.ЛЕСНАЯ ДОЛИНА НОЧЬ

Идёт, размышляет.

Внезапно набегают тучи, луна не появляется. Поблизости бьёт ужасающей силы молния, слышится шум оползня, и сейчас же волчий вой ветра поднимается в дьявольском стонущем крещендо. Рушатся и падают деревья. Лужи и грязь, лежат свежие груды земли от недавнего оползня. Неожиданно резко  обрушивается слепящая стена дождя.

Мужчина бежит по долине. Из-за необычайной, почти ночной темноты  спотыкается, но благодаря частым вспышкам молний добирается быстро до одиноко стоящего на склоне голой вершины скалы дома. Взбирается на вершину скалы. Быстро восхищается безумно красивым видом дома, хотя и былой его красотой.
Заброшенная дорога до дома. Населенных пунктов поблизости нет.

Ветер усиливается. Косой дождь хлещет с неимоверной силой.

Мужчина бежит к одиноко стоящему дому. Пересекает в собирающихся сумерках заросшую тропу. Его охватывает нехорошее предчувствие.

Дорога проходит между ограждений из рядов лип, некоторые из которых уже погибли, в то время как другие потеряли свой облик среди дикого подроста.

Бежит вперед, продираясь сквозь кусты. Шипы и колючки яростно цепляются за его одежду.

Дорожка вымощена булыжником, но местами – каменными плитами, а кое-где проглядывала голая земля с едва пробивающейся буровато-зеленой растительностью. Дорожка вся заросла травой.

Вьются и ползут по его стенам виноградные лозы, а деревья в саду сильно разрослись вширь и ввысь.

Мало что видно среди буйных лесных зарослей и из-за темноты.

Он упирается в темноте в высокую, увитую плющом стену.

ЭКС.ДОМ СТАРИКА  НОЧЬ

Дом производит на него неприятное впечатление.  Дом, стоявший неподалеку от вершины, представляет собой приземистое двухэтажное сооружение, сложенное частью из каменных блоков, частью из бревен. Деревянная часть строения была некогда выкрашена в белый цвет, но с течением времени краска слезла, обнажив дощатую облицовку стен.

При первом  взгляде на дом мужчина поражается тому, насколько хорошо он сохранился: в отличие от тех руин, что он встретил по дороге, дом был совершенно целехонек: ни выбоин, ни разбитых стекол.

Единственной частью строения, пострадавшей от
времени и непогоды, была его деревянная надстройка, в особенности же венчавший ее круглый купол, где мужчина различает несколько прорех, образовавшихся в тех местах, где прогнила древесина.

Дом этот был  и остался притягательным строением.
Изначально он представлял собой нечто вроде фермерского домика, то впоследствии приобрел ряд признаков типичной новоанглийской колониальной постройки середины восемнадцатого столетия и превратился в помпезный двухэтажный особняк с остроконечной крышей и глухой мансардой, с георгианским парадным входом и внутренней
панельной обшивкой в тогдашнем вкусе.

Дом стоял на склоне скалы, поднимавшегося к востоку, и был обращен фасадом на юг; нижние окна с правой его стороны находились почти вровень с землей, зато левая сторона дома, граничившая с улицей, была открыта до самого фундамента. На архитектуре дома, строившегося более полутора столетий тому назад, отразились нивелировка и выпрямление дороги, пролегавшей в непосредственной близости от него. Но теперь дом был ветхим и покосившимся, хотя и крепким, добротным. Холодная изысканная красота.

Дом красивый, сделан из кирпича и дерева, с каменными лестницами, снабженными железными перилами, с окошками-веерами над дверями. Ничто в доме не было сделано на скорую руку. Добротный деревянный особняк плантатора классической постройки начала XIX века, в котором было два с половиной этажа и большой ионический портик, чьи столбы вздымались вверх, подобно аттическим, и образовывали треугольный фронтон.

Состояние страшного разрушения было налицо; одна из крупных колонн сгнила и упала на землю, в то время как верхняя веранда опасно наклонилась. Особняк с остроконечной крышей и глухой мансардой, с георгианским парадным входом и внутренней панельной обшивкой в тогдашнем вкусе.

Дом квадратный в георгианском стиле с прозрачной крышей, с классической дверью, обрамленной изумительными резными косяками, с окнами, сложенными из множества стеклянных квадратиков, и иными приметами зодчества начала девятнадцатого века.

Дом на склоне холма, поднимавшегося к востоку, и был обращен фасадом на юг; нижние окна с правой его стороны находились почти вровень с землей, зато левая сторона дома, граничившая с улицей, была открыта до самого фундамента.

Обширный земельный участок простирается от дома вверх по склону холма. Площадка между фасадом дома, как и следовало ожидать, сильно возвышается над уровнем тротуара, образовав своего рода террасу, огражденную высоким каменным валом, сырым и замшелым; узкий и крутой ряд ступеней, проходя через вал, уводит меж каньонообразных поверхностей вверх в царство запущенных лужаек, неухоженных садов и осыпающихся кирпичных кладок, где разбитые цементные урны, ржавые котлы, затейливые треножники, некогда служившие им опорой, и тому подобная утварь валяются повсюду, образуя восхитительный фон для видавшей виды парадной двери с зияющим наверху оконным проемом, прогнившими ионическими пилястрами и треугольным фронтоном, изъеденным червями.


Мужчина замирает на секунду  на неровной мшистой глыбе, заменявшей собой порог. Фрамуги над дверью, он отмечает, хорошо сохранились хотя и были покрыты толстым слоем пыли и дребезжали при каждом порыве ветра. Запущенность и бесхозность сквозят везде.

Стучит в дверь.

На стук никто не отзывается. Стучит еще раз, опять нет ответа.

Тогда мужчина берётся за ржавую щеколду и обнаруживает, что дверь не заперта.

Взору открывается просторная прихожая с обшарпанными стенами.

ИНТ.ДОМ СТАРИКА   НОЧЬ

Мужчина входит в дом и затворяет за собой дверь.

Впереди широкая лестница, к которой примыкает дверца, ведущая в погреб, а по левую и правую стороны от него закрытые двери комнат первого этажа.

Он толкает дверь слева от себя и идёт в комнату с высоким потолком, тускло освещаемую сквозь два запыленных окна и обставленную роскошной мебелью.

Вероятно, эта комната некогда служила гостиной: в ней стол, стулья и внушительных размеров камин с полкой, на которой тикают старинные часы. Книг
и бумаг немного, и в окружающем полумраке он берёт книги, читает, с трудом различая заголовки. Его поражает дух глубокой древности, присутствовавший повсюду буквально в каждой видимой детали интерьера.

Осматривая необычные аппартаменты,   растет чувство беспокойства, охватившее его с первого взгляда на дом.


Беспрестанно ходит по комнатам, разглядывая все подряд.

Внутри большие комнаты, разделявшиеся дверьми о шести панелях, настланный широкими досками пол, изогнутая лестница колониальной поры, белые камины периода Арама, к тому же имелось еще несколько задних комнат, расположенных на три ступеньки ниже основного уровня.

Кабинет хозяина, просторная юго-западная комната, выходит южной частью на сад перед домом, а западными окнами на кромку холма, и за ним открывается изумительная перспектива на разбросанные внизу там и сям лесов и полей и на таинственные закаты, полыхавшие вдали. За лесами и полями виднелись алые склоны холмов.

У мужчины рождается странное ощущение, что он наблюдает нечто неведомое, некий эфемерный мир, который может растаять или нет, точно сон, если только он предпримет попытку найти его и вступить в его пределы.


Опоясывавшая жилую часть дома веранда заметно просела, и с решетчатой конструкции под карнизом свисает густая паутина, к которой годами никто не прикасался, если не считать редких порывов ветра. Все было покрыто толстым слоем пыли как снаружи, так и изнутри.

Войдя в дом, он находит и берёт в руки лампу и зажигает ее. В желтоватом мерцании света он разбирает очертания старой кухни с ее утварью девятнадцатого века и невольно поражается тому, что так все хорошо сохранилось. Просторное помещение, срубленные вручную стол и стулья, стояли на камине древние часы, потертая метла.

Потом по открытой лестнице поднимается на верхний этаж и переходит из спальни в спальню - все они основательно запыленные, с поблекшими занавесками, и всем своим видом красноречиво указывали на то, что на протяжении последних лет в них никто не жил


Из спальни он направляется в столовую, которая располагается возле кухни и представляет собой комнату, обставленную жесткой, удобной, также
изготовленной вручную мебелью, а оттуда проходит в небольшую гостиную, своей меблировкой и общим убранством скорее напоминавшую интерьер не столько
девятнадцатого, сколько восемнадцатого века.
Судя по отсутствию пыли на предметах, предположил, что двери в эту комнату закрывались намного
плотнее, чем во все остальные помещения дома.

Поднимается по лестнице на чердак.

На стенах лестницы висят семь холстов портреты неведомых монстров неземной наружности и в высшей степени странные пейзажи.

Спальня хозяина находится в чердачном помещении северного крыла, где стеклянные панели прозрачной крыши дают чудесное освещение.

Выходит в коридор.
Ходит по коридору, осматривая обстановку. Останавливается возле дверей и смотрит, что внутри.

Внутреннее убранство подбиралось со вкусом: резные камины, ажурные лестницы изящная мебель, фарфор и серебро.

Проходит в библиотеку. Это личная библиотека хозяина дома. В библиотеке четыре витражных окна. Перед одним из них стоит  письменный стол хозяина дома.

Мужчина обнаруживает весьма солидную подборку книг, древних и современных. Мужчина берёт в руки книги и пролистывает.  Видит бесчисленные пометки и замечания, сделанные  рукой старика на полях. 

Книги и рукописи, оставленные на столе, по большей  части в непригодном для чтения состоянии; некоторые  настолько ветхи, что при малейшем мужчины прикосновении угрожали рассыпаться горсткой праха. Несколько рукописей были выполнены на пергаменте; помимо них, попадаются  отдельные свитки и разрозненные листки, которые мужчина безбоязненно берёт в руки, листает. Почти не пострадала от времени черная, переплетенная в кожу книга, надписанная детским почерком.

Раскрывает титульный лист. Мужчина с удивлением обнаруживает, что перед ним – детский дневник сына хозяина.

В библиотеке сырой, с высокими потолками, с некогда белой, а теперь потемневшей от времени панельной обшивкой, с затейливыми резными украшениями над камином и огромными окнами, пропускавшими свет, несмотря на вьющихся снаружи виноградных лоз на вершине холма под сенью высоких ив.

Бумаги разбросаны по столу и вокруг него, на полу. Отодвинутый в спешке стул - все указывает
на то, что хозяин был срочно куда-то вызван и покинул кабинет, оставив в нем все, как есть.
Привлекает его внимание средней толщины книга, валявшаяся на столе и имевшая древний вид. Кожаный переплет с металлическими застежками позволил ей сохраниться в отличном состоянии.
Раскрывает книгу.  На титульном листе видит картинку, где человекоподобные птицы окружили свою жертву. Его охватывает ужас, страх.  Удивление его нарастает. Чтобы рассеяться, поворачивается к ближайшей полке и разглядывает стоявшие на ней книги.

Он уже собирается  завершить осмотр, когда его взгляд подмечает оставшуюся на лопастях колеса цепочку влажных пятен. Приглядевшись поближе,
он обнаруживает, что это почти подсохшие кровавые следы птичьих лап, но пальцы человеческие.



Одни следы ведут внутрь комнаты, другие - наружу, причем те и другие отличаются друг от друга
своими размерами. Следы, ведшие наружу, сухие, оставленные на пыли и совсем крохотные, не более полутора сантиметров в поперечнике, тогда как те, что ведут внутрь комнаты вдвое больше и определенно влажные.

Мужчина наклоняется ниже и с неподдельным изумлением примается рассматривать следы.

Внезапно  внимание мужчины привлекают отзвуки шагов
в комнате наверху, на втором этаже. В первый момент он столбенеет от зрелища.

Со ступеней большой искривленной лестницы доносится скрип медленно затихавших неверных человеческих шагов. В полутемноте мужчина видит, как старик роется в кармане в поисках спичек. Затем следует вспышка, и зажигается большая керосиновая лампа, которую старик держит в руках.

В проеме возникает персона столь примечательной наружности, что мужчина едва удерживается от изумленного возгласа, лишь вовремя вспомнив о правилах хорошего тона, притупляет взор.

В слабом мерцании видим очень высокого, сутулого, изнуренного старика, очень небрежно одетого и небритого; однако в его лице явственно проглядывается характерное выражение джентльмена. Он худой, мертвенно-бледный. Мы видим высокую сгорбленную фигуру, вырисовавшуюся на миг напротив большого палладийского окна на лестничной площадке. Старик похож на краба.

Лицо и фигура вошедшего вызывают в мужчине  смешанное чувство испуга и восхищения. Старик лет семидесяти; совершенно седой, он тем не менее сохранил густую шевелюру и носил длинные бакенбарды, а также пенсне на длинном черном шелковом шнурке. Лицо старика покрывают сеть морщин, тонкие губы были плотно сжаты, голубые глаза смотрят остро и внимательно.

Весь его вид выражает полнейшее равнодушие к происходящему, Седобородый старец с худым изможденным лицом. Одетый в рубище, ростом не менее 180 и, несмотря на возраст и очевидную нужду, еще достаточно крепкого и сложения. Длинная всклокоченная борода полностью закрывает ему лицо, которое имеет какой-то неправдоподобно румяный и свежий цвет и  едва тронуто морщинами.
На высокий лоб ниспадает прядь седых волос, густых, как у юноши. Голубые глаза его, слегка налитые кровью, глядят остро и испытующе. Если бы не вопиющая неухоженность и неопрятность, облик этого человека можно было бы назвать не только впечатляющим, но и благородным.

Однако эта неопрятность придавала ему настолько отталкивающий вид, что ни лицо ни фигура уже не могли поправить положение. Одет в  массу лохмотьев, из-под которых торчит пара тяжелых сапог. Нечистоплотность же его превосходила всякое описание.

Первый приступ страха у мужчины скоро проходит, и когда фигура появляется на самом нижнем марше лестницы, мужчина достаточно спокоен.

В проеме старинной готической двери стоит высокий, широкоплечий человек, лицо наполовину скрыто густой, подстриженной лопатой бородой, а шея обмотана черным шарфом.

Старик в длинном черном средневековом платье и старинном головном уборе. Одежда ветхая, есть дырки. Его роскошные волосы и дремучая борода отливали сединой. Высокий лоб. Узловатые, похожие на клешни, мертвенно белые руки и столь глубоко запавшие щеки, обрамленными суровыми морщинами. Его костлявое, аскетическое до истощения тело странно и уродливо контрастировало с роскошью одеяния и  интерьера.

Но более всего мужчину поражают его глаза. Две бездонные черноты, сочащиеся безрассудной нечеловеческой злобой. Пристальный взгляд старика, направленный на мужчину, преисполнен такой ненависти, что кровь застывает в жилах мужчины и он словно прирастает к полу.

Старик  подходит к мужчине,  зажигает свечу, стоявшую на широком, но шатком столе, жестом приглашает мужчину сесть.
 
Мужчина не дожидается, когда старик заговорит, и сразу начинает объяснять свое присутствие здесь.
          
            МУЖЧИНА
Вы простите мне подобное появление, но когда никто не отреагировал на мой стук, я заключил, что здесь нет жильцов…
            (ДАЛЬШЕ)
МУЖЧИНА
(ПРОД.)
Я заплутал, начался дождь и я решил укрыться в единственном доме на этой скале, здесь .

Поскольку мужчина сделал паузу, Наконец человек заговорил, и его резкий голос, в котором звучала нескрываемая злоба, тяжелая и глухая, только усугубил мой ужас старик заговорил; но речь была в  культурной манере, а также по выраженному произношению, в нем отчетливо угадывался южанин, вполне соответствующий стилю дома, в котором он проживает.

Заговаривает слабым старческим голосом,
проникнутым льстивым подобострастием и заискивающим радушием. Звук его голоса необычайно тихий, словно  замогильный, однако не слишком глубокий.

Мужчина вздрагивает от удивления и ощущения какого-то жуткого несоответствия.

Выражается старик своеобразно на той примитивной разновидности новоанглийского диалекта, которая считается давно вышедшей из употребления, и все время, пока он говорит, сидя  напротив мужчины за столом, мужчина прислушивался не столько к смыслу, сколько к характерным оборотам его речи.

Голос его, слабый, замогильный, зачастую дрожит, и порой мужчина с большим трудом понимает его. С глубоким волнением внимает его словам, и тайная тревога с каждой минутой вырастает в мужчине.

СТАРИК
ВЫ должны извинить меня за то, что я быстро не ответил на ваш стук. Я живу очень уединенно и обычно не ожидаю визитеров. Сначала я подумал, что вы просто какой - то любопытствующий бродяга. Затем, когда вы постучали снова, я решил подойти к двери, но я не очень хорошо себя чувствую, поэтому не могу двигаться быстро…
            (ДАЛЬШЕ)



            СТАРИК
            (ПРОД.)
Спинной неврит — очень мучительный случай. Я немного уснул иначе бы сразу услышал. В мои лета самое первое дело крепкий сон. Но я рад видеть вас, юный сэр.

Покуда он так вещал, мужчина, в упавшем из единственного освещенного чердачного окна луче, мельком видит его лицо.

Оно привлекательное, можно даже сказать, красивое лицо пожилого человека. Но что-то в нем пугает почти в той же мере, как и притягивает: излишняя бледность или невыразительность.

Старик продолжает.

            СТАРИК
Но что касается вероятности вашего попадания в город до ночи — очевидно, у вас это не получится. Дорога, по которой вы прибыли, — а я полагаю, вы добирались сюда через ворота — не лучший и не самый короткий путь.
Вы дождик попали, промокли совсем.

Старик оглядывает мужчину с ног до головы.

            СТАРИК
Далеко ли путь держите?
Здесь редко встретишь прохожего человека.

И старик неожиданно для мужчины и себя самого улыбнулся в усы.

            МУЖЧИНА
Я сбился с пути, извините меня за непрошенное вторжение.
            
Мужчине неловко, он мнётся.
 
            МУЖЧИНА
Мне бы не хотелось обременять вас или причинять какие - то неудобства
            (ДАЛЬШЕ)

            МУЖЧИНА
           (ПРОД.)
Но, принимая во внимание обстоятельства, не могли бы вы пустить меня на ночь в свой дом? От меня не возникнет никаких проблем — мне не нужно еды или еще чего - нибудь. Только предоставьте мне уголок, чтобы я мог поспать до утренней зари, и все будет в порядке.

Мужчина замечает, что лицо старика утрачивает прежнее выражение тихой отрешенности, и он смотрит на него со скрытым удивлением.

           СТАРИК
Спать — здесь?

Старик заметно притих, бросая нетерпеливые испуганные взгляды в сторону двери,
Его настолько поражает вопрос, что мужчина его повторяет.

           МУЖЧИНА
Да, почему бы и нет? Я гарантирую вам, что от меня не будет ни малейших неприятностей. Что еще я могу поделать? Я здесь чужой, эти дороги для меня — лабиринт в темноте. И дождь не прекращается.

На этот раз хозяин прерывает его, а в его глубоком мелодичном голосе мужчина чувствует какое - то особое волнение.

           СТАРИК
Чужой — ну, конечно, вы должны были бы быть чужаком, иначе вы и не думали бы о том, чтобы спать здесь, не думали бы о том, чтобы вообще тут находиться. Люди сюда в последнее время не приезжают.

Он делает паузу, и желание мужчины остаться увеличивается тысячекратно.
Мужчина смотрит со странной заинтересованностью на старика и окружающую обстановку), возбужденный тайной, которую, казалось, содержала его лаконичная фраза.

           СТАРИК
      (растерянно)
Ну проходите, останьтесь…

Старик размышляет

           СТАРИК
      (продолжая)
НО только на ночь. Завтра с утренней зарёй Вы покинете мой дом.

Мужчина кивает.

           СТАРИК
Не часто сюда наведываются чужаки, так что мне, старику, и словом-то перекинуться не с кем.
Жил тут у нас один горожанин, работал учителем, стало быть, в школе, а потом вдруг куда-то
сгинул, и с тех пор о нем ни слуху, ни духу.

В этом месте старик как-то странно захихикает.

Мужчина изумляется, удивляется. Странно смотрит на старика.

Старик продолжает разглагольствовать в том же роде с каким-то даже подозрительным радушием.

            СТАРИК
Этот учителишко кое-что тут разбирал в книгах, многие же из них написаны на латыни.

Старик замечает в руках мужчины раскрытую книгу. Глаза его загораются неестественным блеском.
Старик роется в своих лохмотьях и вытаскивает на удивление старые и засаленные очки с крохотными восьмиугольными стеклами и металлическими дужками. Водружает их себе на нос, берёт из рук мужчины книгу и принимается любовно перелистывать.
Старик берёт в руки книгу, лежащую ближе к нему на столе, листает её.


            СТАРИК
      (продолжая)
А у меня вот никак не выходит. Ну-ка, попробуйте, может, у вас получится?

Мужчина слушает старика, улыбаясь.

Мужчина берёт книгу, которая лежат на столе, переводит ему один абзац из начала книги. 

Старик снова берёт у мужчины книгу.

Голос старика падает почти до шепота, глаза заблестят ярче обыкновенного, движения дрожащих рук становятся как будто еще более неловкими, руки трясутся, ищут нужную страницу.

           СТАРИК
А теперь я покажу вам самую славную картинку, где-то здесь она посередке.

Но книга раскрывается, можно сказать, сама собой.

Старик смотрит на картинку изощрённым прищуром. Вдруг резко старик бросает беглый взгляд на потолок, в направлении комнаты, из которой он вышел час тому назад.

Мужчина ловит его взгляд, видит прямо над ними, на потолке, крупное темно-красное пятно неправильной формы.

Мужчина зажмуривается.

Старик говорит равнодушно взглянув на пятно.
Машет рукой.
 
           СТАРИК
      (непринуждённо)
Ах, то краски.

Поворачивается спиной к мужчине, собираясь уходить, направляется к лестнице.

Мужчина делает попытку следовать за ним.

Старик резко оборачивается, смотрит в упор на мужчину не мигающим взглядом.

           СТАРИК
Я рисую свежей кровью.

Раздаётся сокрушительной силы удар молнии.

ИНТ. ДОМ СТАРИКА   НОЧЬ

В сопровождении старика мужчина с чемоданами медленно идёт наверх по лестнице. Очень темно, и легкое постукивание, доносящееся извне, свидетельствует о том, что дождь не прекращается.

Дождь льёт с еще большей силой, и толстые струи воды колотят по хилой крыше, стенам и окнам. Через тысячу щелей внутрь проникают многочисленные капли. Из незакрытых мест на пол просачивается вода, и разыгравшийся ветер с грохотом сотрясает прогнившие, свободно болтающиеся на петлях ставни.

Высокая мансарда, куда приводит старик мужчину,  красивой конструкции. В спальне для гостей кровать, стул. Огромное окно, занавешенное плотной шторой. На кровати, на полу обрывки листов.

Опасливый взгляд старика заставляет мужчину тоже быть осторожнее.

Мужчина подходит к окну, хочет раздвинуть неописуемо грязные шторы. 

Вдруг старик уставился на мужчину расширившимися глазами, его нижняя челюсть отвисла, а руки задрожали. На пару мгновений он застывает в этой позе, а затем резко встряхивается и издаёт протяжный, всколыхнувший холодный воздух, вопль отчаяния.

Мужчина поражается, он удивлен, изумлён.

Старик проявляет еще большее гнева и испуга. Старик перестаёт кричать. Он нервозно кивает головой в сторону двери, и цепляется в мужчину обеими руками, пытается силой подтолкнуть его туда.

Обозлившись на хозяина, мужчина велит ему жестом отпустить его.

Старик видит негодование и вызов на лице мужчины и слегка разжимает пальцы.

Ставни задребезжат громче и распахиваются. После нескольких ударов стекло дребезжит  и разбивается.

В комнату врывается холодный ветер, шелестят листья от книг и газет, разбросанные по комнате.

Свечи трещат, мигают.

Мужчина смотрит настороженно на старика.

Старик будто не в себе. Выражение его лица могло быть обусловлено неким рефлекторным сокращением лице-век мышц. Голубые глаза, невидящие, остекленелые, постепенно вытаращились от ужаса.
Старик хватается за голову и выбегает в дверь.

ИНТ. СПАЛЬНЯ   НОЧЬ

Мужчина сидит на кровати.

Смотрит в окно. Видит сплошной бездонный, неописуемый мрак  - бесконечная темень космоса,
в котором какое-то неясное движение прослеживается и звучит музыка.


НАТ.САД ВОЗЛЕ ДОМА  УТРО

Ливень прекращается.
Ручьи текут тоненькими струйками. Крыша обсыхает под лучами утреннего солнца. Сохнут травы и кусты.
Мужчина ходит по саду, замечает под кустом дрожащего старого флегматичного кота. Берёт кота на руки и возвращается в дом.

Старик смотрит на кота и мужчину неприязненно, стоя в дверях дома.

ИНТ. ВИД ИЗ СПАЛЬНИ СТАРИКА НОЧЬ

Мужчина лежит в кровати  спальни, окна которой выходят на реку, хотя частично их загораживает мельничная пристройка.

Мужчина встаёт с кровати, он в одежде. Распахивает окно (витражное), прикрытое шторой,  присаживается на край кровати и смотрит в окно.

Мужчина с сидит перед оконной створкой и следит за звездами. Вниз от высотных вихрей блестит
Касиопея. Смотрит периодически на часы. Время медленно идёт, пока Большая Медведица карабкается ввысь над пропитанными туманом болотными деревьями, что качаются на ночном ветру.

Мужчина ложится в кровать. Не может заснуть. Лежит в открытыми глазами. Засыпает.

Слышит необычную музыку виолончели. Видит, что портьеры начинают безумную пляску, они колышутся в такт музыки.

Видим, как кот неестественно возбужден и беспокойно прыгает на стены. Кот нервно бегает из комнаты в комнату и постоянно что-то вынюхивает. К
Крадётся вдоль западной стены и скребёт когтями новые панели, покрывающие старую каменную кладку.

Мужчина впускает кота в комнату. Закрывает тяжелую готическую дверь, одевается при свете электрической лампочки, имитирующей свечу.
Включает свет и ложится на кровати с пологом, а в ногах у него ложится кот. Полог  не задернут и мужчина лежит, глядит в  окошко.

В небе потухала заря, и ажурные узоры окна красиво проступают сквозь шторы.

Закрывает глаза.

Резкое движение вскочившего со своего места кота.

Мужчина видит в тусклом свете силуэт кота - голова вытянута вперед, передние лапы чуть подогнуты, задние выпрямлены и напряжены. Он, не отрываясь, смотрит куда-то в стену, западнее окна.

Сначала мужчина  не видит там ничего особенного, но все же его внимание приковано к той же точке.

Мужчина приглядывается. Драпировки на стенах двигаются. За  ними  слышится тихая возню, похожую на мышиную или крысиную.

Через секунду кот прыгает на один из гобеленов и срывает его на пол, обнажив старую голую стену, на подновленной штукатурке, внутри нет никаких грызунов.

Кот раздирает когтями гобелен и пытается время от времени просунуть лапу между стеной и дубовым полом, бегает вдоль стены. Ничего не находит и нехотя возвращается к мужчине на кровать.

Мужчина за все это время не двигается с места и сидит с выпученными от страха глазами.

Затем встаёт с постели, расхаживает в темноте по дому, то и дело замирает у окна, чтобы поглядеть на
залитый лунным светом пейзаж.

Засыпает, но вскоре пробуждается, резко поднимает голову от подушки и глядит безумными глазами вокруг.

Кот находится у мужчины в ногах.

Кот выгибает спину, шипит и, выпуская когти, царапает мужчине ноги, - отовсюду слышится, как по замку шныряют огромные, голодные крысы.

Заря потухла, небо темнеет.

В темноте мужчина поскорее включает свет. Видит, как  двигаются драпировки.

Рядом со своей тенью он видит другую, огромную тень, захватывавшую всю высоту стены и часть скошенного потолка мансарды - темное расплывчатое пятно, как будто выжженное на дереве языками пламени. Приглядывается обнаруживает в ее очертаниях сходство с человеческой фигурой, точнее - с уродливо искаженной человеческой фигурой с крыльями и длинным птичьим носом. На месте головы у нее было какое-то непропорционально маленькое бесформенное пятно.

Пытается подойти к стене поближе, контуры тени расплываются и почти исчезают.

Отступает на несколько шагов назад, прикидывает угол падения тени и, сделав нехитрый расчет, приходит к выводу, что источник пламени должен был находиться где-то на уровне пола.

Поворачивается кругом, тщательно исследует противоположную сторону комнаты и обнаруживает в искомой точке, прямо напротив тени, небольшое отверстие в том месте, где пол мансарды сходится с крышей - в этой части дома между полом и скатом крыши не было промежуточной перегородки


Отверстие по размерам не превосходит обычную мышиную норку, да оно и не могло быть ничем иным;
Мужчину заинтересовывают начертанные на полу красным мелом или масляной краской странные геометрические фигуры, расположенные таким образом, что мышиная нора оказывается как бы притягивающим их центром.




Мужчина подносит лампу поближе видит лишь беспорядочное переплетение линий, которые - стоило ему отойти на несколько шагов назад, к самому центру мансарды - вновь складываются в рисунок, расположенный как будто в иной пространственной плоскости.

Давнее происхождение рисунка было вполне очевидным.

Обследует сначала огромную тень, а после - загадочные линии на полу перед мышиной норой, мужчина чувствует  постепенно нараставшее напряжение, которое, казалось, исходит отовсюду;

У него  возникает впечатление, будто мансарда - как ни странно это звучит – затаила дыхание, наблюдая за его действиями.

Огонек фитиля дрожит и начинает коптить, темнота вокруг заметно сгущается.

Мужчина закрыл за собой дверь спальни и направляется  на первый этаж. Он старается двигаться как можно тише, нащупывая ногами ступени.

Лунный свет, проникая в окна, отчасти рассеивает мрак и позволяет ему ориентироваться. На полпути вниз мужчина испытывает уже знакомое  ощущение - как будто за ним следят.

Взбежав вверх по лестнице, вбегает в одну из комнат дома и закрывает за собой дверь,  замирает, прислонясь к ней спиной. По лицу его струится пот, мысли в ужасном смятении - существо не могло быть обыкновенным человеком.

Мужчина все еще стоит за дверью, когда на лестнице раздаются шаги. Он холодеет от ужаса.

Но шаги минуют этаж, где он стоит за дверью и поднимаются по лестнице, ведущей в мансарду. По мере их удаления к мужчине  возвращается решимость, и, в конце концов, он отворяет дверь и выглядывает наружу.
Повсюду  темнота. Но нет - наверху, там, где заканчивается лестничный пролет, из-под двери мансарды пробивается голубоватое свечение.

Мужчина медленно двигается по направлению к свету, с каждым моим шагом свечение как будто ослабевает.

Дойдя до двери мансарды, он прижимается к ней ухом. Ни звука. Мужчина рывком распахивает дверь.

Никого в комнате не было. И только у самого пола, в том месте, где он смыкается с крышей, разливается пятно голубого света, которое, словно вода из раковины, стремительно вытекает наружу через мышиную нору! В то же время окружавшие ее каббалистические рисунки светятся сами по себе, и свет их также медленно угасает.

Мужчина зажигает спичку и оглядывается. Спичка догорает и обжигает ему пальцы.

Теперь его обступает сплошная стена мрака. Но с той стороны, где расположена мышиная нора, исходит необъяснимое притяжение, столь сильное, что он невольно опускается на колени и едва не устремляется вслед за исчезнувшим голубым сиянием.

Вновь слышим звуки виолончели, тихий звук.

Дикий, безумный страх окончательно парализует его волю. Мужчина замирает, не в силах двинуться с места.

И тогда из глубины мышиной норы в комнату снова врывается поток яркого голубого света. С его появлением мужчина враз освобождается от сковывавших его незримых пут и, как был, на карачках, бросается прочь из мансарды. В дверях он оборачивается, ожидая увидеть преследующее его по пятам сверхъестественное чудовище.

Но позади него была лишь темнота - неподвижная, непроницаемая темнота.

Звук музыки стихает. За стенами дома только слышны шум ветра и хриплый плача совы.

Пока он стоит так, объятый необъяснимым ужасом, новый порыв ветра окончательно задувает обе свечи, и мужчина оказывается окутанным жестокой,
непроницаемой темнотой, видя перед собой словно оживший безбрежный хаос и слышит за спиной вновь зазвучавшую виолу - обезумевшее, демоническое завывание её.
Мужчина невольно отступает назад, не имея возможности вновь зажечь свет, наткается на стол, опрокидывает стул, пока наконец не добирается до того места, где мрак сливается воедино с одуряющими звуками музыки.

Старик ни на минуту не прекращает неистовую, ошалелую  игры, пока все, что находится в этой мансарде, не пускается в пляс в порывах и завихрениях неослабевающего ночного урагана.

Мужчина под неистовые звуки бежит к себе в спальню по лестнице.

Как только вбегает в комнату, зажигает свечи. Свечи зажигаются, мужчина видит, как все гобелены колышутся таким образом, что их оригинальные узоры напоминают пляску смерти. Это движение, а вместе с ним и звуки прекращаются резко, в один момент.

Мужчина прислоняется к стене, отскакивает от неё, хватает ручку от металлической грелки с углями, шурует ей за гобеленам и приподнимает один их них. Там ничего нет, только оштукатуренная стена, даже кот перестаёт нервничать.

Мужчина осматривает поставленную в его спальне мышелову. Все ходы захлопнуты, но мышеловка  пуста: даже клочка шерсти не было.

Мужчина берёт свечу, идёт по галерее к лестнице, спускающейся в мой кабинет. Кот следует за ним. Но едва они доходят до каменных ступенек, как кот рванул вперед и исчезает.

Опять послышались в стенах шуршащие звуки.

Дубовые панели кишат крысами.

Крысы продолжают свои игрища, топая с такой силой, что мужчина может определить общее направление их движения. Происходит грандиозная миграция этих животных откуда-то сверху в подвал, или еще глубже.

Кот сидел возле лестницы, мяукал и скребся у двери в подземелье.

Из своего кабинета выходит старик.

          МУЖЧИНА
Вы не слышали крыс?

Старик отрицательно машет головой.

Мужчина оборачивается и показывает рукой туда, где раньше слышались шорохи, но звуки прекращаются.

Старик заходит в свою комнату и закрывает её.

Мужчина идёт к лестнице, оборачивается на кабинет старика. Слышит звуки мелодии. В стенах опять начинается шуршание.

Мужчина поворачивается и твёрдым шагом идёт к двери кабинета старика и открывает дверь.

Старик сидит с остекленелыми глазами сидит возле зашторенного окна и играет на виолончели странную музыку.

Было тихо и спокойно, ни шороха.

Мужчина успокоился и стоит, слушает игру.

Стрик играл лёгкую непринуждённую музыку и мужчина стоя в дверях, начинает насвистывать её мелодию.

Старик, услышав мелодию, преображается. Лицо его самым непостижимым образом сузилось и зло оскалилось. Он протягивает свою длинную, холодную,
костлявую руку, чтобы закрыть мужчине рот и прервать эту грубую имитацию. Сделав это, он бросает напряженный взгляд в сторону единственного зашторенного окна, словно опасаясь с той стороны какого-то вторжения. Жест тот  нелеп и абсурден.

Мужчина поворачивается и уходит.
На лестнице встречает кота, берёт кота на руки и спускается по лестнице. Идёт к в спальню.


ИНТ. СПАЛЬНЯ НОЧЬ

Кот прыгает с кровати на пол. Мужчина просыпается. Мужчина в кровати не одет.

Гобелены качаются, слышен шорох и возня.

Звучит музыка, но настороженная и тревожная виолончели.

Кот носится вдоль голых стен, душераздирающе мяукает.

Мужчина чувствует острый страх.


Крысы, шурша, соскальзывают вниз внутри римских стен.

Мужчина в сильной тревоге. Какое-то время  даже не может понять, продолжает спать или уже бодрствует, потому что пронзительный свист виолончели все ещё слышен на весь дом.

Видит  на полу полосы холодного лунного света, который струится сквозь частый переплет старинного окна.

Часы в одной из нижних комнат бьют два раза. Но тут откуда-то издалека опять доносится свист - дикая, сверхъестественная мелодия, напоминает экстатическую пляску меналийских фавнов.

Эти звуки не дают заснуть, и мужчина в раздражении вскакивает с постели.

Подходит к окну, что выходит на север, стоит,  разглядывает сонно безмолвную деревню и луга, которые лежат по краю болота.

То закрывает глаза, пытаясь заснуть, то открывает их -  от свиста не было спасения- дикая свистопляска.

Сквозь небольшое окно в комнату врывается невероятно мощный поток неестественного ярко-красного сияния, заставляет все окружающие предметы сверкать каким-то неземным блеском.

Вдали видно болото, откуда исходит необычайное свечение.

Мужчина старательно отводит взгляд от окна и, объятый ужасом, неловко натягивает на себя одежду, лихорадочно соображая.

Но невероятное алое свечение настолько зачаровывает мужчину, что, преодолевая страх, он подкрадывается к окну и выглядывает наружу

В эту минуту в стенах дома и над лесом разносится безумный и настойчивый свист виолончели.

Мужчина стоит у окна.

Неожиданно звучание виолы перерастает в некую хаотичную какофонию. Это кромешный ад нелепых, чудовищных звуков, воспринимая которые, мужчина уже
сомневается в собственном здравом рассудке.

Звуковой бедлам, доносившимся из-за запертой двери кабинета старика.
Ужасные, лишенные какого-либо содержания и, тем
более, смысла, мычащие звуки способны были родиться лишь в мгновения глубочайшей тоски или страха.

Мужчина зажигает свечу, открывает дверь спальни, выходит в коридор.
Идёт по коридору, слышит характерные шорохи в стенах. Вдали слышно, как дико мяукает и прыгает на стены кот.

Мужчина поднимается по лестнице, подходит к двери кабинета старика, несколько раз стучит в дверь, но ответа нет. Затем  некоторое время ждёт в темном холле, дрожит от холода и страха.

Слышит слабые шорохи, явно свидетельствовавшие о том, что несчастный музыкант робко пытается подняться с пола, опираясь на стул. Предположив, что он только что очнулся от внезапно поразившего его припадка, мужчина стучится вновь.

Слышим за дверью, как старик  шаркает к окну, плотно закрывает не только его створки, но также и ставни, после чего ковыляет до двери и с явным
усилием отпирает замки и засовы.

Кошмар отразился на лице мужчины, когда он видит стеклянные глаза старика и следы неописуемого конвульсивного ужаса, отпечатавшегося в искаженных чертах старика. Словно застыла маска невыразимого, обнаженного ужаса на его лице. Он пытается вымолвить что-то, делая жест, словно хочет отогнать от себя,  прочь нечто неведомое мне, но для него самого определенно жуткое.

Старик отходит от двери в бессознательном состоянии, подходит в креслу, садится в него, берёт виолончель и начинает играть.


Скоро игра его приобретает фантастическое, бредовое, совершенно истеричное звучание, и все же продолжает нести в себе признаки несомненной
музыкальной гениальности, которой явно был наделен этот странный человек.

Дикая народная венгерская пляска,
Громче и громче, неистовее и яростнее взвивались пронзительные, стонущие звуки обезумевшей виолы. Сам музыкант покрывается крупными каплями пота, извивается, корчится всем телом, то и дело поглядывая в сторону зашторенного окна. В его Бешеных мотивы.

Мужчина слышит всё более отчетливый
и одновременно устойчивый звук, исходящий определенно не из виолы – это спокойный, размеренный, полный скрытого значения, даже чуть насмешливый звук, донесшийся откуда-то далеко со стороны окна.

Тотчас же в порывах завывающего ветра за окном шатаются ходуном ставни.

Виола старика теперь исторгала из себя такие звуки -- точнее даже не звуки, а вопли, -- на которые, данный инструмент не был способен в принципе.

Ставни грохочут еще громче, соскакивают с запора и
оглушительно хлопают  по створкам окна. От непрекращающихся сокрушительных
ударов стекло со звоном лопается и внутрь врывается леденящий ветер.
Неистово трещат сальные свечи и взмывается вверх куча исписанных листов, на которых старик писал ноты.

Мужчина смотрит на старика.

Взгляд старика начисто лишён какой-либо
осмысленности: его голубые глаза резко выпучились, остекленели и словно вообще перестали видеть, тогда как отчаянная игра перерастает в слепую, механическую, невообразимую мешанину каких-то неистовых звуков.

Внезапно налетает порыв ветра, еще более сильный, чем прежде, подхватывает листы бумаги и тащит их к окну -- мужчина кидается следом, но они исчезают в окне ночи.

Как только мужчина пытается подойти к окну, игра прекращается.

Мужчина оборачивается и глядит на старика.

Морщинистое лицо старика утрачивает ту прежнюю усталую безмятежность, с которой он играл до этого, и на нем вновь проступает характерная смесь гнева
и страха, замеченная мужчиной при первой их встрече.

Мужчина резко выбегает из кабинета старика и несётся, не разбирая дороги, чуть не падая, по лестнице на первый этаж. Забегает в спальню, закрывает за собою дверь. Стоя спиной к двери, мужчина переводит дух.

ИНТ. СПАЛЬЯ НОЧЬ

Слышим странный шум, который доносится со стороны холмов на улице,  словно ревёт какой-то великан.


Мужчина вскакивает с постели, подбегает к окну, но
ничего не видит – темно.

Одевается, выходит из спальни в коридор, потом в гостиную тишина. Подходит к кабинету старика стучит. Никто не отвечает, приоткрывает дверь и входит в комнату. Постель аккуратно заправлена.

Окно в его комнате, обращенное на запад, переливается голубовато-зелеными сполохами, исходившими со стороны холмов.

Оттуда же доносятся странные звуки.

Стоит у приотворенного окна, объятый страхом, шум – словно гигантское эхо ревёт в небе.

Стоит возле окна, внимательно его изучает с разных углов.

Дизайн уникален: он представляет собой пересеченные лучами концентрические круги с цветными стеклами, выдержанными в пастельных тонах, за исключением нескольких, ближе к центру, в которых вставлено обычное стекло. Краски здесь не были похожи на цвет стекол ни в Европе, ни в Америке. Они
отличались удивительной гармонией, казалось, один цвет переливался в другой, спаивался с ним, сохраняя при этом различные оттенки – голубого, желтого, зеленого и лавандового,– очень светлые во внешних кругах и очень темные, почти черные, возле центрального “глаза” бесцветного стекла.

Казалось, что цвет вымывается от центрального черного круга к периферии или же намывается с внешних кругов к более темной части, и при внимательном рассмотрении мерещится, что в
самих этих красках ощущается движение, что они, набегая друг на друга, продолжают вместе плыть.

Дизайн окна требовал исключительных технических
способностей и известной игры воображения от безымянного мастера.

Чем больше я впивается взглядом в это необычное окно, тем сильнее в нём возникавшее какое-то смутное, будоражащее чувство, которое не так просто поддаётся логическому осмыслению.

Чудится, что время от времени в окне внезапно
проявляется какой-то пейзаж или чей-то портрет, и они не кажутся наложенным на стекло изображением – они будто появлялись откуда-то изнутри.

Нельзя объяснить эти световые эффекты воздействием
лучей, так как окно выходит на запад и в этот час находится в тени, а поблизости нет ничего, что может  бросить на стекло свой отблеск.

Взбирается на книжный шкаф и выглядывает в кружок из обычного стекла.

Смотрит, не отрываясь, на окно, внимательно изучает его, но все по-прежнему остаётся неясным; тайна окна не отпускает его.

Мужчина поворачивается, его взгляд невольно останавливается на окне с витражом и он испытывает глубокое потрясение, близкое к стрессу.

Последние красные лучи заходящего солнца высвечивают на цветном стекле абсолютно отвратительную карикатуру на нечеловеческое лицо какого-то громадного фантастического существа.

Оно было ужасно искажено: подобие глаз глубоко запали; у него не было ничего похожего на нос, хотя были заметны ноздри; нижняя челюсть лысой сияющей головы завершалась массой худосочных щупалец.

В ужасе взирает мужчина на это привидение. Он вдруг с новой силой ощущает царящую в доме всепоглощающую погибель, снова ужасное ощущение зла наваливается на него со всех сторон, давит, словно осязаемый поток, устремившийся со стен и окон, будто он
хочет уничтожить все живое на своем пути.

Его взгляд упирается в развалины на отдаленном островке: от них напрямую к луне восходит широкий луч слабого мерцающего света, не отражавшегося в воде. В верхней части этого светящегося столба он вилит некую отчаянно извивавшуюся, чудовищно искаженную тень - кажется, она борется с тащившими ее неведомо куда демонами.

Почти лишившись остатков разума, мужчина все же разглядывает в этой ужасной тени чудовищное, невероятное, омерзительное, гнусное сходство с тем, кто был когда-то человеком.

В тот миг наивысшего ужаса мужчины порыв черной тени исчезает в хаосе вторгшихся образов.

Потрясенный, мужчина все же давит в себе импульс закрыть глаза и отвернуться – нет, он продолжает глазеть на нечто.

Галлюцинации.В  это мгновение отвратительная образина сокращается в размерах, тает.

Мужчина лезет на шкаф. Встаёт на колени и всматривается в окно.
Чуть не падает, не отрывая взгляда от ландшафта, усеянного какими-то воронками.

Небо над головой мерцает странными, загадочными
созвездиями,  как будто эта группа приближается к Земле на тысячу тысяч световых  лет. В том, что он увидит, было движение – движение в этих чуждых небесах,  движение на этом разорванном пейзаже каких-то громадных аморфных существ, которые быстро приближаются к нему с явно со злым умыслом…

Долее нервы мои не могут подвергаться этому испытанию; он закрывает глаза и, вот он очутился на твердом полу.

Затем я выбежал из дома, глотая
воздух и постепенно приходя в себя, воочию убедившись, что всё по-прежнему на своих места

Тут же ему в нос ударяет омерзительная
вонь – кладбищенский дух, воплощение всего тошнотворного и отталкивающего. Мужчина кашляет , закрывая рот и нос руками.

За окном наступает резкая темнота. Луна уходит за тучу. Сполохи среди холмов гаснут.

ИНТ. СПАЛЬНЯ СТАРИКА   НОЧЬ

Ночь выдалась душная, мужчина вертится в кровати, то откинет одеяло, то накроется. Ему жарко. Окна закрыты.

На улице слышны заливистые лягушачьи рулады и несмолкаемое, почти демоническое неистовство
козодоев, его все более донимают странные звуки, которые  кажется, доносятся откуда-то изнутри самого дома: поскрипывания и постанывания массивного деревянного строения. Странный шорох и шелест, как будто кто-то полуподпрыгивая - полуволочась перемещался по доскам перекрытий. Звуки  какие-то приглушенные и достигали его словно с некоторого удаления.

Внезапно к ним примешивается треск дерева и звон разбиваемого стекла, которые, кажется, доносятся непосредственно из располагавшейся над ним комнаты – комнаты старика.

Дом ходит ходуном. Создаётся впечатление, что дом попросту разваливается на части, и сам он
является чем-то вроде катализатора окончательного разрушения старого, обветшалого строения.

Мужчина встаёт с кровати и зажигает свечу.
Как только свеча зажигается, видит, что все гобелены колышутся таким образом, что их оригинальные узоры напоминают пляску смерти. Это движение, а вместе с ним и звуки прекращаются в один момент. Тишина.

Мужчина в панике. Растерян, не знает, что и думать. Стоит так несколько секунд.

Тихо начинает играть музыка. Опять шуршание за стеной. нескончаемым гвалт лягушек за окном.

Мужчина стучит по стене, звуки перебегают в другое место.

Мужчин зовёт кота. Тот не отзывается.

Мужчина одевается, берёт свечу и идёт по галерее к лестнице.

Поднимается по лестнице. Слышит яростные звуки виолончели.

Замедляет шаг, на секунду мешкается. Прислушивается.

Слышим игру, которая идёт по нарастающей. То взмываясь ввысь, то уходит вниз. К приятной мелодии примешиваются неистовые мотивы. Безумная игра делается механической, неузнаваемой, неописуемой какофонией. Виола кричит и стонет.

Под ее дикие звуки по всей мансарде носятся в исступленной пляске вихри теней.

Слух мужчины улавливает на лестнице какие-то непонятные звуки.

Мужчина передёргивается. Опять зовёт кота.

Мужчина подходит к кабинету старика.

Со стороны запертой комнаты слышится приглушенный, тяжелый падающий звук, похожий на шлепок, а затем раздаётся какое-то странное, задыхающееся то ли хныканье, то ли всхлипывание, показавшееся мужчине особенно ужасным, как если бы где-то далеко-далеко невидимый ребенок звал на помощь.
Через секунду опять все стихает. Спустя несколько минут шум стихает.

Окруженный желтоватым сиянием светильника, мужчина  медленно приближается к двери запертой комнаты, где живёт старик.

Шагает он тихо, старается не издать ни малейшего звука.

Подходит к двери, снова прислушивается и поначалу вообще ничего не слышит, но затем до него доносится какой-то шорох.

В комнате определенно кто-то находится, причем существо это {дышит}!Но это не человеческое дыхание.

Постаравшись отбросить возникший было страх, мужчина решительно распахивает широко дверь и поднимает лампу над головой.

Потрясение и ужас сковывают все его тело.
Старик сидит спиной к мужчине на стуле возле стола и играет на виолончели.

Старик слышит скрип открывающейся двери его кабинета, кладёт виолончель на пол, встаёт.

Мужчина невольно вздрагивает.

Старик начинает превращаться с человекоподобную птицу: у него появляется клюв, вырастают крылья. Перья красного цвета с зелёным орнаментом. Появляются хвост, лапы. Старик машет крыльями, поднимается. Глаза человекоподобной птицы сияют нездоровым блеском. За окном шелестят крылья нескольких таких созданий, их тени в окне свидетельствуют об этом.

Старик делает движение по направлению к мужчине.

Мужчина в шоке. В углу замечает растерзанного кота, от которого тянется струйка крови. 

В неровном и неоднородном свете желеобразное лицо старика приобретает десятки, сотни, тысячи образов; дьявольски скалясь, оно оплывает, как тающий воск, и принимает на себя многочисленные карикатурные личины  причудливые.



Мужчина парализован, но все таки предпринимает слабую попытку бежать, делает нерешительный шаг назад, но это, однако, не ослабевает чар, в которых держит мужчину неведомое молчащее чудовище.

Глаза мужчины были заворожены жуткими, вперившимися в них остекленевшими глазищами урода и отказываются закрыться, хотя милосердно затуманиваются, и после первого шока он стал видеть грозного монстра не очень ясно.

Мужчина попробует поднять руку, чтобы прикрыть глаза, но он настолько ошеломлёен, что рука совсем не подчиняется его воле. Этой попытки, однако, оказалось достаточно, чтобы нарушить равновесие, в котором находится его тело и чтобы не упасть, он пошатнувшись шагает вперед. Делая это, он внезапно и отчаянно осознаёт близость  гниющего существа, чье отвратительное глухое дыхание мужчина, казалось, уже ощущает.

Полуобезумев, мужчина находит в себе силы и вытягивает  вперед руку, чтобы оттолкнуть зловонный призрак, придвинувшийся так близко, и, в катастрофический миг космического кошмара и адского катаклизма,  пальцы мужчины касаются протянутой из за позолоченной арки слизистой лапы.

Он  не кричит, но вместо него вопят все дьявольские вампиры, кружащиеся в ночных ветрах, когда в этот миг на мой разум обрушивается сокрушающая лавина просыпающейся убийственной памяти.

В этот миг он вспоминает все, уносится далеко за страшный дом и окружающие его деревья.

Видит изменившийся дом, в котором теперь стоит, и, самое ужасное, отдернув запачканные пальцы, он видит это вглядывающееся в него сейчас омерзительное чудовище.

Как во сне, мужчина, не в силах овладеть собой, размахивается и что было силы швыряет массивную керосиновую лампу прямо в устремившуюся на него тварь.

Пламя окутывает существо, которое на долю секунды замирает на месте, рыча дико от боли.

Но тут же чудовище принимается отчаянно  сбросить с себя огонь.



Огонь же не только лижет жуткого монстра, но также перекидывается на покрывало у него за спиной, распространяется и на пол под ногами существа. В тот же миг тембр голоса твари резко меняется, превращаясь из низкого, гортанного рычания в тихий и   спокойное кряхтение старика. Тварь постепенно начинает превращаться в старика.

Мужчина на минуту замешкался. Успокаивается.

Но внезапно дьявольский блеск снова вспыхивает в глазах старика и из горла вырывается странное  шипение.

Мужчина в ужасе, всё это время  смотрит на превращения.

Мужчина выскакивает из комнаты, захлопывает дверь у себя за спиной и бросается вниз.

Перепрыгивая через бесконечные проходы темного дома, очумело проносится по крутым и древним ступенькам. Летит по ступеням, едва не падает, он с безумно бьющимся сердцем несётся через комнаты первого этажа.

Мужчина в темноте на ощупь отыскивает, открывает входную дверь и укрепленный на ней массивный деревянный засов, резко отдергивает его в сторону и в дикой спешке устремляется от дома.

Все так же спотыкается, кидается сквозь колючий шиповник по направлению к воротам и продирается по зарослям засыхающих лип и гротескно карликовых дубов в бледном свете пасмурного утра. Ни разу не оборачивается в сторону дома. Бежит, ничего не соображая и не замечая ничего вокруг себя, обезумев от жути, наполовину ослепленный от застилавшего глаза пота, не разбирает дороги.

Он далеко уже от того места, над которым уже вьётся дым пожара, а вгрызавшиеся в иссохшее дерево постройки языки пламени вздымаются  в темное небо.

Он бежит как одержимый по дороге, полуприкрыв глаза.

НАТ. ДОЛИНА  УТРО

Спустя время на дороге появляется ФЕРМЕР на лошади с телегой(30)одет в рубашку и штаны — доброжелательный, дружелюбный мужчина среднего возраста и явно значительного по местным меркам интеллекта.


Фермер странно смотрит на оборванного мужчину.

            ФЕРМЕР
Как Вы оказались в таком состоянии в соль ранний час? Что с Вами случилось?

Мужчина мнётся от неудобства, рассматривая то, что осталось от одежды.

            МУЖЧИНА
Меня застиг ночной дождь, и я нашел убежище в ближайшем доме, а позже заблудился в лесу.

Фермер, продолжает осматривать мужчину с любопытством.

            ФЕРМЕР
Дом? Да тут в этом районе нет жилых домов.

Мужчина вздрагивает от неожиданности.

            МУЖЧИНА
      (с надеждой на то, что тот просто забыл)
Тут на вершине скалы стоит полуразрушееный особняк, чьи старые ворота находятся неподалеку.
Там живёт старик – музыкант.

Фермер улыбается.

            ФЕРМЕР
Забавно, что вы вспомнили об этом, сэр! Некоторое время этот дом стоял здесь, но теперь его уже нет. Он сгорел дотла лет пять или шесть назад. В нём жил сумасшедший старик. Про него рассказывали всякие страшные истории.

Фермер уезжает, махнув ему на прощание рукой.

Мужчина стоит, задумавшись. Смотрит растерянным взглядом. Затем быстро, в исступлении, шарит по карманам, достаёт фотографии.
Лихорадочно их рассматривает. Мы видим близко фотографии, на них нет ни дерева, ни птиц.

Идёт, размышляет. Пройдя несколько шагов, Успокаиватся, дышит ровно. Спокойный взгляд.


НАТ. ШОССЕЙНАЯ ДОРОГА  РАННЕЕ УТРО

Видим поблизости главную дорогу.

Мужчина оказывается на вершине небольшой возвышенности, с которой среди окружающих крон деревьев видны населённые пункты, плантации. Эта панорама включала дома и деревья, но и полузатопленную территорию около реки, а также несколько изгибов. 

Мужчина набирает обороты туда,  невзирая ни на порваную одежду, ни на кровоточащие раны.
 
И вот он уже в городе.

Гулко стуча каблуками, он спотыкается на булыжной мостовой и на окутанной мерзким зловонием
черной набережной. Пересекает набережную с разрывающейся от напряженного дыхания грудью темный каменный мост и устремляется к более широким, светлым улицам и бульварам.

На улице совершенно нет ветра.

Над головой ярко светит луна, и вокруг мужчины, который спешно идёт, приветливо помигивают огни ночного города.

Достигает он своего дома. Вбегает в дверь и захлопывает её за собой.

КОНЕЦ