Под раздачу на Болотной

Так получилось, что их взрослые дети выпорхнули из родимых гнезд, не обременив родителей ни долгами, ни проблемами.
Но проблемы, как известно, сами приходят, если их не кликать.

Однажды в начале мая ветеран труда Артемий Петрович после ночной смены сподобился с утра зайти в парикмахерскую, чтобы облагородиться по случаю очередного государственного праздника.
Мастер Рогов любил свою работы: порой выйдешь после конца рабочей смены с «Мосвагонремонта» в депо подземного метрополитена на белый свет – красота, да и только: жизнь кипит, женщины все расфуфыренные, мужчины слегка поддатые.

С ночной вахты, домой на Соколиную гору можно не торопиться, поскольку жена Валентина – только ушла на работу в универсам торговой сети «Пятерочка», где она работает продавцом-кассиром. Последнее время жизнь вроде как стала налаживаться, начали подумывать, не купить ли дешевенький автомобиль: зарплата белая, правда, небольшая; в конверт же порой начальство вкладывает по совести, а тут еще стали приплачивать мастеру за наставничество – прикрепили к нему двух парней – учащихся по слесарному делу (один узбек, другой из Ярославской области – обоим вместе и 40 лет еще нет).

В проходной его как раз и ожидали те самые два кореша-воспитанника. Ломаясь и запинаясь, они предложили Артемию Петровичу отметить свою первую получку.
Как было отказаться? Вообще-то наставник не должен расслабляться, но тут такой случай – ребята душой открылись.
Опять же, как бы первая не оказалась последней: от этой власти всего можно ожидать, то у нее задержка, то свищет миллиардами через край.

Сообща ткнулись в продуктовый магазин, купили по две бутылки водки и баклажку на 2 литра жигулевского пива, зашли в кафешку, заказали по бутерброду и бутылку минеральной воды «Нарзан».
Официант поморщился и канул в недрах подсобного помещения.
Оглянувшись, выложили пожухлый букетик цветов из граненой вазочки в центре стола и стали потреблять принесенное.
Когда вернулся официант, они уже были теплыми, и закуска пришлась как нельзя кстати.
Ребята вознамерились снова  сбегать в магазин, чтобы повторить ритуальное действие, тем более, что официант вместе с бутылкой минеральной воды принес три чистых стакана. Но Артемий Петрович пересилил себя и велел парням уходить из кафешки подобру-поздорову, пока он допьет пиво с минералкой.

От нечего делать начал читать этикетку на бутылке: «Нарзан» - представляет собой лечебно-столовый напиток сульфатно-гидрокарбонатного магниево-кальциевого состава с минерализацией 2,5 г/л; рекомендуется при хронических гастритах, преимущественно с сохраненной и повышенной секрецией желудка и двенадцатиперстной кишки, хронических колитах, хронических заболеваниях печени, желчевыводящих и мочевыводящих путей, нарушениях обмена веществ (сахарный диабет, мочекислый диатез, оксалурия), хронических панкреатитах.

С какого-то момента ощутил язвенный желудок, двенадцатиперстную кишку, желчную печень и… хмельную голову.
Кавказская минеральная вода напоминала ему годы былой молодости, когда они с первой женой Галей и сыном Сережей отдыхали в Доме матери и ребенка в Кисловодске.
Времена были хорошие, советские, но грустные. С тех пор коммунизм приказал долго жить, жена умерла от чахотки, сын после армии женился в Хабаровске, где он служил, на маленькой тщедушной кореяночке, которой Москва оказалась противопоказанной и по здоровью и по причине привязанности к многочисленной родне, что у них разбросана по всему Дальневосточному федеральному округу Российской Федерации.

Ностальгические воспоминания располагали к меланхолии и жалости к себе по причине современной неприкаянности и отрешенности от мирового процесса.
Порой он интересовался положением в Ливийской Социалистической Джамахирии или Корейской Народно-Демократической Республике, но его вторая жена всегда переключает телевизор на мыльные сериалы или передачи «Жди меня», так что ему не удается каждомоментно быть в курсе событий.
Можно было бы выписать газету или журнал, но, во-первых, это дорого стоит, а, во-вторых, из почтовых ящиков у них в доме все крадут пренепременно, особенно из тех, которые хозяева пытаются закрывать на ключ.

Сидел так мужик-трудяга в одиночестве и глубоких думах вроде бы недолго, но к полудню выяснилось, что на улице идет дождь. Дождь не дождь, да пришлось прихватить в думах время обеда: заказал борщ с пустым пирожком.
Каково же было его удивление, когда он, закусив борщом последний стакан пива, обнаружил за окном на улице солнце и множество пестро одетых людей с флагами и транспарантами над головами граждан вперемешку с черными блюстителями порядка.
Проход направо был свободный, налево поперек Якиманки выстроился контрольно-пропускной барьер.

Была не была, Артемий направился к арочным металлоискателям в шеренге бдительных московских полицейских, предварительно переложив из потайного кармашка брюк себе в рот неразменный юбилейный рубль с изображением герба СНГ, похожего на рака с растопыренными восемью щупальцами и круглой головкой в центре. У этой монеты край заточен наподобие чиркалки, которыми барыги надрезают дамские сумочки, чтобы слямзить кошелек.
Звенит-не звенит контролька, а в рот русскому мужику палец не клади – можно и лишиться по причине потери бдительности, а то и недосмотру.

Арка вроде как ничего не обнаружила, но его на планируемый случай омоновских провокаций обшмонали по полной программе, разве что штаны не предложили спустить, чтобы удостовериться (а то ведь сегодня некоторые мужики могут и отстегнуть кое что). Недопитую бутылку нарзана уважительно попросили сдать: остатки минеральной воды Артемий через силу выпил – не хватало еще добром разбрасываться…

Облегченный от какой-либо ноши донельзя Рогов двинулся вперед в окружении беспечно веселой публики. Неразменный рубль, которым он чуть было не подавился, допивая нарзан, переложил обратно в загашник брюк.
Сначала он шел неуверенно и медленно: выпитая и наеденная жидкость плескалась внутри, как вино в полупустой бочке.
Публика вокруг была какая-то странная: неподдатая – это само собой.

Складывалось впечатление, что каждый старался друг перед другом, что называется, выпендриться: одни несли какие-то нелепые флажки и целые стяги, другие забавлялись с белыми и зелеными шариками.
Режеволосая долговязая девушка с ходу впарила ему белую ленточку, повязав своими девичьими пальчиками его мужественный лоб, и ласково заглядывая ему в глаза предложила быть наблюдателем. Рогов опешил. Тогда она всучила ему на память листовку о контроле за выборами депутатов государственных, а также муниципальных уровней, и ринулась на встречу новоприбывающих.

Читать ветеран труда не стал, а по привычке сунул клочок бумаги в широкий карман брюк.
- Наблюдателем? Да ни за что! – подумал пролетарий. - Уж если ввязываться, то участником.
Его тут было стали выдвигать в команду префекта ихнего ЮЗПАО. Потом спохватились: говорят, надо вступать в партию.
- Вот те на!
Посоветовался с женой:
- Если что, пойдешь за мной в Сибирь?
Валентина тут же замахала руками:
- Ты с ума сошел?
Заверещала:
- Это партия жуликов и воров! И куда мы будем добро складывать? Дачи нет, гаража нет, квартира чупошная.
- Нет, - говорит, - будем жить на две зарплаты!
Жена распалилась и стала перед ним разворачивать картину выхода из бедственного денежного кризиса, в котором они пребывают уже не один год.
- Мне тут предлагают подработку, - разоткровенничалась она. - Да и тебе пора подыскивать халтуру, а то ты одну зарплату получаешь, да из той половину пропиваешь.

Артемий в тот раз чуть не поперхнулся: как складно вещает:
- Вот бы таких в Кремль в открытое правительство – пренепременно коммунизм возродили.

Вообще говоря, по мере продвижения в направлении Кремля, рабочего с «Мосвагонремонта» обуревали мысли о смысле жизни и его личной незавидной доли на фоне успехов мирового пролетариата.
На одном плакатике было написано школьным фломастером:
«Мы из Рязани! Нас высадили из электрички перед самой Москвой и нам пришлось добираться по шпалам»!!!.
- Чушь какая-то, - подумал Артемий.

Было тут, его за неимением железнодорожного билета высадили контролеры под Икшой. Так, он дождался следующей электрички, проехал зайцем до Лобни, – а его опять высадили. Рогов, не будь лохом, как только электричка начала двигаться, метнулся в пространство между вагонами, прыгнул на буферную сцепку, уцепился за торцевые скобы двух вагонов и так в раскорячку проехал с ветерком аж до Савеловского вокзала. Тем более, что на подъезде к Москве электрички ползут черепашьим ходом.
Почему он в тот раз оказался без проездного билета, сейчас и вспомнить невозможно. Скорее всего, по дурости, а может по элементарной жадности. Грустно все это…

Какого-то краснорожего парня с мегафоном в руках, уверенно обгонявшего его, спросил:
- Где дают?
Парень как будто только и ждал подобного обращения.
- Не знаю! – и пояснил, - нашим выдали вчера по 900 рублей.

У Артемия аж дух перехватило: с него в кафе сейчас взяли за борщ с пирожком без начинки 160 рублей, а тут, считай 6 бутылок кристалловской водки.
Увидев замешательство Артемия, парень шутя или умышленно произнес:
- Вашим, говорят, Госдеп США выделил баксами…
Лучше бы нашист этого не говорил.
Ноги Артемия сами собой увеличили шаг.

Господин Рогов понял, что все эти пентюхи и голодранцы сами не знают, куда пришли.
Периодически то спереди, то сзади звучали речевки: «Даешь новые выборы!», «Партию жуликов на мыло!», «Леопольд, выходи, подлый трус!»,  «Бандерлоги, сюда!».
В конце концов в голове у Артемия образовался светящийся эфемерный обруч разноцветных флагов, речевок и транспарантов, так что происходящее вокруг уже мало интересовало: у него под черепной коробкой разворачивался свой карнавал, и ему только оставалось не замеченным задними проникнуть вперед к первоисточнику бесшабашного веселья белоленточников.
У Французского посольства ничего не давали: ни нашим, ни ихним.

Про себя отметил:
- И действительно, с чего бы? У США и Франции свои интересы. Штаты попытались было спасти лицо французского колониализма во Вьетнаме от коммунистов, а чем кончилось? США и СССР поиздержались, Вьетнам стал врагом Китая и теперь просит помощи и у наших и ваших, не давая преимуществ ни Америке, ни России.
Неисповедимы пути Господни! – исподволь перекрестился наш пролетарий.

Дальше Артемий уже шел быстро, как если бы боялся не успеть.
Улица в отсутствии движения автотранспорта приобрела довольно-таки странный полусонный вид.
Но мысль Артемия приобрела смысл, движение – цель.
Делиться с кем-либо своей информацией, а тем более кого-то расспрашивать он теперь остерегался.

Артемий как-то будучи в районе Ухтомская-Кожухово поинтересовался как пройти на Лухмановскую ул.
В итоге, его так аккуратно послали, что пытаясь вернуться на прежний путь, он 20 минут простоял на железнодорожном переезде, через который регулировщики не пропускали автомобили, крупный рогатый скот и нетрезвых граждан. А он как раз накануне принял «на грудь» стакан водки, по случаю соцстраховского задания навестить сотрудника из их цеха, находящегося дома на больничном режиме.
Пока Артемий ждал, чтобы подняли шлагбаум на пути его дальнейшего следования поперек железной дороги, он допил бутылку водки, закусил остатками докторской колбасы и… когда взял «свой Перекоп», оказалось, что водка в Косино стоит дороже, чем в коренной Москве, а вместо докторской торгуют колбасой «телячья радость» по 350 рублей за килограмм.

Но это было когда? А теперь он оказался в самом центре Москвы, считай у Боровицких ворот Кремля. Подумалось: «Давненько я не был в Кремлевском Дворце Съездов – нет бы братки пригласили на банкет по случаю Дня победы капиталистического труда…»
Тем временем, по мере выдвижения страждущего к Малому Каменному мосту, с которого хорошо виден заветный Кремль, гуляющего народу становилось поболее: видимо, не один он распознал, что впередистоящим уже раздают.

Работному человеку, считай, советскому пролетарию в голову не могло прийти, что это всего лишь праздная толпа горожан, которым вздумалось заняться политической бузой – этакий мутинг. Праздношатающиеся группировались около плакатов и агитаторов, непрестанно меняя свое местоположение по отношению к флагам и лидерам.

В какой-то момент Артемий Петрович понял, что толпа определенно тормознулась и не рвется вперед.
Компания шутников-общественников под алыми стягами с серпом и молотом посередине растянула поперек улицы из края в край транспарант-растяжку, призванную, видимо, ограничить продвижение массы людей, что оказались сзади.
Ну и что? Бывалый человек обошел их с фланга, и… чуть было не столкнулся с цепочкой полицейских, преграждавших проход сбоку непрошеных зевак снаружи.
- Это хорошо – подумал Артемий, значит больше людей впереди уже не будет… чем есть!

С этого момента мужик-работяга попер где-то в обход, а где-то напропалую.
Но по мере того, как Артемий приближался к Малому Каменному мосту через Москва-реку, плотность публики стала повышаться.
Следовало поторопиться, чтобы и раздачу не пропустить и домой до прихода жены успеть.

Если бы Рогову кто разъяснил, что на Болотную площадь, где идет митинг ему, как и всем в этой толпе уже не попасть, а несчастных полицейских в форме «космонавтов» как на грех привезли из Ярославля, чтобы они показали «кузькину мать» москалям и к ним примкнувшим… пролетариям.

Увы, ни мэр города, ни евойная мэрша, ни голова городской Думы не вышли к публике и не разъяснили их права и обязанности, как делают американские полицейские в заграничных блокбастерах…

То, что Россия - не Америка, это он хорошо усвоил с тех пор, как к ним на завод перестали приезжать лидеры американских профсоюзов для заимствования опыта русского пролетариата в борьбе за права трудящихся всего мира.
Увидев впереди поперек моста густые цепи полицейских, наш герой уже было подумал, не повернуть ли ему обратно, но когда вспомнил про металлоискатели и отобранную у него коллекционную бутылку «Нарзана», передумал думать об отходе на задние позиции.

Артемий Петрович, вообще заподозрил, что впередистоящие ждут, когда подвезут на раздачу, а полицейские в шлемах с тесемками в зубах и с дубинками в руках., знамо дело, следят за порядком.
Короче, он попал под классическую раздачу, задуманную в Кремле против митингующих и протестующих.

Опять же, боже праведный, да кому в трезвую голову могло прийти протестовать против самодержавной власти в полицейском государстве, разве, что отщепенцам. А таковым противостоять должны кто? Правильно, отморозки!

И надо же было такому случиться, что в тот момент, когда Артемий Петрович вплотную приблизился к блюстителям порядка, сзади слегка нажали.
Поджали так, что все впередистоящие безоружные граждане вошли в соприкосновение с вооруженными до зубов полицейскими.

Вот уж поистине от алкаша до ярославича оставался один шаг. И этот шаг недотепе помогли сделать недобрые люди, которых на Руси пруд-пруди.
Артемий Петрович мгновенно решил, что надо выбираться из этой толчеи к поручням моста, а там, глядишь, и переплыть реку как Чапай в детском фильме. Разворачиваясь назад и вправо, он даже слегка пнул полицейского в бронежилет, скрытый под серой парусиновой курткой.
Лучше бы он этого не делал!

Полицейский, расценив, что демонстрант-манифестант, повязанный белой ленточкой, надумал дать деру, шарахнул его по кумполу так, что у Артемия Петровича из глаз брызнули застоявшиеся с питейного застолья слезы.
Хорошо, что он с подопечными воспитанниками принял по два стакана: водка сработала за анестезию. И несмотря на то, что по его лицу потекла кровь, трудяга-работяга только тут понял, куда стремилась его непокойная душа.
Он развернулся лицом к противнику и…

В это время стоявшие рядом и сзади граждане-митингующие увидели залитую кровью голову бедалаги, повязанную еще белой местами лентой, плотно сомкнувшись, стали использовать Артемия Петровича как ходячий рекламно-агентский двусторонний щита.

Солидарные граждане, разбавленные нашистами и сотрудниками в штатском, сзади подталкивали страдальца то на одного космонавта, то на другого. И поскольку в сутолке усмирять эффективно дубинкой было не сподручно, то в ход были пущены немирными гражданами кулаки, ботинки, зубные протезы-кастеты и куски асфальта.

Для своего удобства протестующие из митингующих завалили пролетария на мостовую и, периодически запрыгивая ему на спину, молотили чем попало сверху шлемы полицейских-космонавтов.
Битва разгоралась нешуточная!

В какой-то момент со стороны Кремля появилась инновационная техника: экскаватор-робот с хватающими челюстями из наноустойчивой платины и «снегоуборочный» супер-кибер подборщик с широкой транспортерной лентой из нанолипучих каучуконосных стеблей крапивы и лебеды. Чавкающий ковш выхватывал кучку людей из груды протестующих, переносил их по воздуху над головами дерущихся и загружал в бункер мусороуборочной машины с трехметровыми бортами. Модернизированный комбайн с транспортером подбирал с земли тех, кто уже не мог самостоятельно убежать, и переправлял их в мусорные контейнеры, которые только успевали подтаскивать московские городовые.

Хрустели кости людей, скрипели железные латы, грохот и свист стояли неимоверные. По мере людского заполнения баков и контейнеров, мусоровозы разворачивались по направлению к набережной Водоотводного канала, который по такому случаю слегка расчистили от ржавого автомобильного мусора.
Вот уж поистине раздача!!!

В финальной стадии столпотворения в дело вмешались наблюдатели от ООН,  бойцы ОМОН и спецы ОМСН ЦСН.
С помощью специальных стреловидных манипуляторов, установленных на красных пожарных машинах, осмоновцев  в костюмах, наподобие гагаринских скафандров,  опускали в центр очагов скопления возмущенных людей.
Осмонавты выхватывали особенно буйных из неистовой толпы, не попавших под массовую раздачу, защемляли им некоторые органы и переносили в своих объятьях через шеренги полицейских в автозаки, придвинувшиеся вплотную к месту раздачи.

В сутолке Артемий Петрович умудрился по-пластунски, как его в свое время учили в армии, проползти низом между неуклюжими ногами полицейских-омоновцев.
Но позади ярославских космонавтов стояла шеренга заградителей-питерцев, которые следили, чтобы распалившиеся осмонавты вперемешку с несистемной оппозицией, паче чаяния, не отступили к Большому Каменному мосту, а оттуда, считай, ворота московского Кремля открыты для безумцев-проходимцев политического ристалища.

Само собой разумеется, что питерский заградотряд подобрал московского пластуна-перебежчика.
Ихний командир связался по рации с кремлевской администрацией в Питере, та дала добро ярославцам на задержание и препровождение москаля в назидание протестно-оппозиционному движению народов Российской Федерации.
Четверо супер-полицейских схватили за руки и за ноги бедолагу, швырнули его в автозак, предназначенный для ВИП-персон типа Дарьи Вовчик с душем и туалетом, и отправили в не ближний путь по направлению к Петровке, 38.

Будучи коренным жителем Москвы, Артемий Петрович Рогов мог бы порадоваться предстоящей поездке по знакомым улицам столицы.
Но поскольку он пребывал лежа на полу, то мог определять конкретный маршрут движения по рытвинам, колдобинам и «лежачим полицейским»: раз, два, опять два, раз, три, опять раз и так далее.

Проехали Большой Каменный мост, повернули направо вдоль Александровского сада, мимо скульптуры маршала Жукова, который аж привстал в стременах, пытаясь заглянуть внутрь ВИП-автозака, проехали мимо музея Ленина, повернули направо, минуя хмурого Маркса, который уже давно потерял интерес к  происходящему в бывшей Коммунистической России, где к власти более 20 лет рвутся красно-коричневые, проехали мимо здания Государственной Думы, нашпигованной прослушками со времен Иосифа Виссарионовича Сталина, который бдительно следил за тем, чтобы Госплан выдавал нужный процент выполнения невыполнимых планов, повернули направо по улице Горького, переименованной во времена Ельцина в Тверскую, проехали мимо Юрия Долгорукого, который с недоумением взирает на вороватых чиновников городской мэрии, мимо магазинов Елисеевский и Филипповской булочной, здесь у знаменитого ВТО под левую руку Александра Сергеевича Пушкина повернули направо и…
Силы были на исходе, он отбил себе все бока, пытаясь достать из загашника заветный рубль эсэнгешного братства.

Сколько раз жена предлагала ему в течение последних десяти лет отметиться  на одном из бесчисленных митингов в Новопушкинском сквере в компании лидеров прикормленных Кремлем партий. Вполне тебе системная оппозиция: и кашей гречневой накормят и флажок крамольный с серпом и молотом в уголке подарят…
Нет, понесло же господина Рогова.

И вот, вместо того чтобы стоять в пролетарской солидарности под вспышки фотоаппаратов и юпитеры телевизионных камер всех пяти государственных первых телеканалов в рядах политических клоунов, он считает колдобины центральных московских улиц своими острыми лопатками не шибко здорового человека.

В этом месте встряхнуло как-то по особому и печень потекла, а может быть и мочевой пузырь. Вот он конец Страстного бульвара, поворот перед бунтарем-гитаристом, поэтом-бардом в зеленой бронзе.
Не так давно стоит здесь этот памятник: сколько мимо него провезли государственных преступников, а сколько еще провезут: убийц, бандитов, серийных насильников, но такой груз «б мая» он провожает на Петровку, 38 впервые. Предлагала же, как чуяла, Марина Влади взять бунтаря на поруки, а позже установить памятник Володе в тихом уголке Парижа, или на худой конец на Монмартре. Не позволили, не дали русские люди упокоиться душе поэта – придется ему еще долго сопереживать за судьбу униженных и оскорбленных этой властью.

Заскрипели ворота МУРа - здесь уже бунтовщика-белоленточника ждали.
Однако наш герой этой фазы событий не мог видеть, поскольку оказался с отбитыми внутренними органами в конце концов в бессознательном состоянии после транспортировки в ВИП-автозаке. Хорошо, что он предусмотрительно пропитал накануне свой организм водкой, нарзаном  и пивом: по крайней мере, не порвалась двенадцатиперстная кишка, желчь не ударила в голову, а пиво промыло мочевыводящие протоки и сам пузырь по ходу движения автозака.

Очнулся Артемий Петрович на другой день утром в полицейской каталажке.
Какой-то доброхот из надзирателей плесканул ему на голову ведро воды из-под крана, - кровь с лица смылась, и он смог приоткрыть один глаз.
Ужас!

В такую ситуацию он еще не попадал.
Было дело, приходилось перекантоваться до утра в местном вытрезвителе, но то было одно удовольствие, поскольку остатки водки он допивал с санитаром, и тот в благодарность не выгонял его спозаранку в Мосвагонремонт на опостылевшую работу.

На этот раз все было не по-людски. Его разбудили задолго до полудня и предложили подписать полицейский протокол. Голова болела от потерянной крови и отсутствия хмеля.
Сам полковник по званию его спросил, что подследственный предпочитает 15 суток ареста, или штраф?

Ему бы удивиться такому демократическому либерализму оборзевшей власти, но Артемий Петрович знал по своему жизненному опыту, что удача изменчива, и надо всегда предпочитать свободу несвободе.

Его обмыли, приодели, нагримировали зверское выражение лица и продемонстрировали по всем «Вестям» государственных телеканалов с соответствующим комментарием:
- Изобличен агент Госдепа, которому все неймется и которому все мало.
Жена, когда увидела нарисованную морду своего мужа все поняла и ринулась на Петровку.

На Петровке после некоторого замешательства, все-таки «пролетарий с Мосвагонремота», решено было высоким начальством выдать мужа на поруки жене под расписку о невыезде из Москвы, включая, правда, новоприсоединенные к Москве территории, где у них под Троицком садовый участок 5,5 соток, доставшийся в наследство семье Артемия от первого тестя-ветерана Сталинградской битвы.

Домой он вернулся как шелудивый пес.
Жена его чуть не прибила, предполагая происки соперницы или отвратницы.
Но, увидев сквозь телевизионный грим разбитые в кровь лицо и голову мужа, сжалилась и дала ему выпить штофик водки из потайного бара, где они прятали заначку от плотоядных гостей.

К включателю телевизора дня два он не прикасался, но жене было любопытно, и она ему пересказывала «лакомные» кусочки хроники тех событий.
Что касается финальной части ристалища, с которого Артемий пытался уползти, то по центральному ТВ трудно было оценить степень удовлетворения сторон, хотя тумаков очевидно было роздано сверх меры: 400 задержанных, 12 арестованных получили по заслугам; 6 ушибленных «космонавтов» получили от мэрии за проявленное рвение по московской квартире.
Остальным предложили отличиться на следующих митингах, которые, видимо, войдут в моду в этом и следующем цикле политического противостояния несистемной оппозиции с Кремлем.

Кстати, муровские знатоки изъяли у Рогова эсэнгешный рубль с мастерской заточкой, поскольку судьба изменчива, и как бы, рассудили они, им на очередном витке исторической спирали Гегеля-Маркса не пришлось оказаться подследственными у белой власти несистемной оппозиции..

Судя по хроникальным кадрам, пущенным по ТВ через неделю, полицейские в черном применили против манифестантов и биотуалетов нановодометы, используемые в карьерах для разрушения золотоносной породы.
Людская порода не устояла и частично была смыта в Москва-реку.
Поскольку плавающие в воде полутрупы держались за руки, то некоторые спортсмены из российских государственных университетов перебегали по головам белоленточников прямиком к Храму Христа Спасителя, намереваясь найти там укрытие от богомерзкой власти, словно по живому мосту, как исстари повелось в этих местах, правда вместо тел митингующих ранее использовались добротные бревна, хорошо связанные между собой веревкой.
Несмытые с моста остатки толпы митингующих граждан мазали своей печенью асфальт по всей длине Якиманки, аж до станции метро «Октябрьская-радиальная».

С Октябрьской площади безмолвный Владимир Ленин с прищуром присматривался к стадии революционной ситуации, оценивая, чего не могут верхи над ним, и чего не хотят низы под ним.
Впрочем, лидер ленинцев по простате душевной не знал, что меньшинство может рассчитывать на легитимную победу при достижении от 7 до 10 процентов численности электората на данный момент.

Как зафиксировали зарубежные тележурналисты под занавес гульбища металлоискатели у станции метро «Октябрьская-радиальная» превратились в кровопускатели, так что народ в своей массе ломанулся не через арки, а между арками перепрыгивая через заградительные столы и тумбы.

Омоновцам, после того как они набили морды и побили камеры спешно ретировавшихся отечественных журналистов, оставалось довольствоваться очумелыми пенсионерами, беременными женщинами и малолетними детьми.

Дети проползали под столами и между ног полицейских.
Так что будет кому в будущем принимать эстафету у трудяг-бедолаг с Вагоноремонтов и представителей худосочного среднего класса пестуемого и взнуздываемого российской властью.
Темна водица в официальных небылицах!

Худо-бедно прошла неделя. Случившееся уже стало замыливаться.
Но, видимо, свыше решили на этот раз не забывать, а припомнить все и даже больше, введя в действие задним числом новый закон о митингах.
Жена, большая аккуратистка по части осмотра содержимого почтового ящика, обнаружила в нем повестку со штрафом, поразившим ее обилием нулей.
Она тут как-то перешла улицу в неположенном месте на Тверской улице, так ей выписали штраф в 30 руб – как раз по стоимости граненого стакана водки.
Но 300000 рублей она отродясь не держала в руках!

Валентина пять раз пересчитывала количество нулей. И когда их количество стало удваиваться, она поняла, что на глаза навертываются обильные слезы, свидетельствующие о приближающемся крахе их семейного положения в пользу фискальных органов небедного нефтью государства.

Ни она, ни муж, конечно, не побежали в сбербанк оплачивать штраф.
Русскому человеку такое и в голову никогда не придет.
Но на этот раз народная уловка не сработала.
Говорит же татарская поговорка: Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе.

В роли Магомета сегодня в Российской Федерации выступают коллекторы, а виде горы – оценщики. Впрочем, при чем тут Магомет, оценщики, коллекторы и Соколиная гора – никто не возьмется сказать.
Явь - она краше предположений!
Через неделю к ним в квартиру пришли коллекторы и оценщики делать опись и изъятие.

И все бы ничего и не такую обираловку перенесли русские люди за 1000 летнюю историю фискальной политики государства, но на этот раз выяснилось, что описывать и оценивать у пролетария с кассиршей магазина практически нечего: автомобиль в проекте через пять лет; бриллианты у жены фальшивые, а у мужа костюм с фабрики «Большевичка», не «Версаче», как отчитывалась жена мужу о своей покупке.

Оказалось, что жизнь их - фальшак, и все видимые приобретения и накопления, гроша ломаного не стоят.
Кончилось тем, что им оставили все, что в одинарном количестве: кровать, диван, холодильник, стиральная машина, люстра в гостиной, блок сигарет и пачку баковских прекервативов. Забрали второй телевизор с кухни, второй светильник в прихожей, второй утюг (хорошо, что не работающий) и… пожалуй все.
Набралось на 7 тыс. 842 руб. 45 коп.
Остальную сумму выставили на счетчик.
Так то вот!

Но, как известно, беда не приходит одна.
На июньские праздники по случаю «Дня России» около Торгового Центра «Европейский» Валентина Леонидовна попала в водоворот очереди на распродажу.
Подошел полицейский и…
Бабы пошустрее откупились бумажными купюрами мелкого достоинства. Помоложе развели блюстителей порядка по окрестным кустам.

Но Валерия Леонидовна не захотела терять ни честь, ни достоинство, ни кровных денег из выручки продавца-кассира универсама «Пятерочка».
Короче, она подмахнула протокол с описанием происшедшего, как она считала, недоразумения.
Увы, она заблудилась в своих размышлениях.
И ей пришел счет на штраф.
А говорят, что артснаряд не падает дважды в одну воронку.

В отношении снаряда наука умалчивает, но разорительный штраф оказалось падает в семью беспечных горожан, которые не знают своих прав, а главное, не сподобились начать за них бороться, и дважды, и трижды, и четырежды - очевидно, пока цена на нефть вновь не преодолеет планку в 100 долларов США за баррель.

Вот, уж поистине, если человек не занимается политикой, то она приходит за ним. Но тут уже не до взаимности – придет, отмордует, да еще и тюрьму или штраф определит.
Жена заявила новой комиссии оценщиков, что она требует раздела имущества по причине ее намерения развестись с Петровичем.
Артемий сгоряча заявил, что он уедет завтра же в эмиграцию.

Но старший коллектор при повторной описи имущества и доходов супругов-бедолаг объяснил женщине, что это надо было делать раньше на следующий день после митинга с шествием, а еще лучше в день пока ее муж сидел в каталажке. Мужа предупредил, что на пограничном контроле в аэропорту его не выпустят из страны по причине судебной задолженности.

Таким образом жизнь все расставила по своим местам.
И мужчина пролетарий и женщина из среднего класса прямиком перешли в люмпен-обыватели в полном соответствии с теорией Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина об усилении классового расслоения по мере удаления от коммунистического режима распределения национального богатства отдельными отрядами капиталистической охлократии.

Жена поумнела и в отличие от мужа теперь посещает не мутинги, а путинги.
Позавчера умудренная конкретным опытом женщина пришла со сборища на Поклонной горе вся взволнованная и долго рассказывала мужу, что ей вручили памятный флажок и наградили поцелуем от имени и по поручению коллектива рабочих Уралвагонремонта.

А господин Рогов будет впредь знать как ходить на митинги несистемной оппозиции, где столичный народ мутят против распрекрасной жизни в капиталистической стране под руководством Национального Лидера и бдительным присмотром питерских чекистов и ярославских жандармов.
                6 мая 2012 года