Пять минут

               

                Когда-нибудь расставит точки
                Любовь, она настигнет каждого из нас.
                Останутся лишь только одиночки,
                Бредущие впотьмах не поднимая глаз.
                …
                Любовь, с тобой мы неразлучны!
                Уж сколько лет поём прекраснейший дуэт.
                Поскольку наши души так созвучны, -
                Я посвящу тебе возвышенный сонет.


    Город с двойным названием, раскинувшийся в  Прикарпатье, встретил их чистым, сверкающим снегом. Три молодые женщины, в достаточной степени знакомые, томясь жаждой свободы и развлечений, остановились в одной из гостиниц  города.  Спокойное, торжественно-величественное великолепие этих мест, не смущая, не будоража, вселяло уверенность в незыблемость мироздания.
    Глядя на горы, покрытые мощными вековыми елями  под  серебром первозданного снега, Анастасия ощущала радостную силу: Если есть такая красота, значит всё будет хорошо и ничего  дурного не произойдёт.
В первый день пребывания их повезли в горы.  Под  крышей деревянного строения, где отсутствовали стены, их усадили  на еловые пни, расположенные вокруг жаровни с раскалёнными углями, и угощали разогретым  вином и ароматным запеченным мясом. На высоком безоблачном  небе ярко светило солнце.  От  ослепительного,  неправдоподобно белого снега исходило неземное свечение. Сказочная,  чарующая новизна природы и возникающее чувство  нереальности  вызывали желание затеряться в этом царстве безмятежности,  остаться  в нём навсегда. Чудо не может  продолжаться  долго, -  подумала Анастасия, - но я этого никогда не забуду.
Вернувшись, они побродили по улицам города: уютного, опрятного, с небольшими ухоженными строениями. Удивляло  отсутствие суеты и спешки. Жители города, в чьих жилах текла смесь горячей крови народов, живущих по обе стороны Карпат, были по особому чувственно красивы, спокойны  и  уверенны.  Роскошная земля, на которой они жили, впитала дух свободы  и  независимости их разноплемённых  и  разноликих  предков.
    - Прекрасная земля, гордые люди, полная  гармония, -  сказала  Анастасия, восторгаясь увиденным.
    Поужинать решили в  ресторане,  расположенном  в  нижней части гостиницы, название которого Анастасия постоянно  забывала: то ли Скала, то ли Грот,  то ли  Пещера? Заказав ужин и бутылку шампанского, женщины ждали появления оркестра.
Их внутреннее состояние требовало выхода.  И  поэтому,  когда оркестр заиграл, они, не ожидая приглашения, пошли танцевать.
Они танцевали самозабвенно, вызывая восхищённые  взгляды  присутствующих. Никто не решался присоединиться к ним. Оркестр, заражённый их энергией, играл отчаянно, не  умолкая,  не  делая паузы. Одна мелодия плавно переливалась в другую.  Аккомпанируя танцующим, солист  и  саксофонист  спустились  на  танцевальную площадку. Впитывая ритм музыки  каждой  клеткой своего существа, растворяясь  в  звуках,  чуть касаясь пола, Анастасия парила с той лёгкостью и чувством свободы,  которая бывает в минуты истинного раскрепощения.  Всё  окружающее она видела отстраненно.  Саксофонист  возникал  перед  её взором, сладострастно изгибаясь, прикрыв глаза,  исторгая  чарующие звуки. Ощущение полного счастья не покидало  её.  Ещё чуть-чуть я поднимусь и  полечу.  Вот  миг,  ради  которого стоит жить.
Время, пленённое музыкой, остановилось, превращаясь в пре-красное мгновенье. Разгорячённые  и  сияющие, они вернулись к своему столу, заставленному бутылками шампанского.
    - А вот и награда за  доставленное  нами  удовольствие, - рассмеялась Анастасия. - Всем спасибо, но вы можете  унести часть этих бутылок, - обратилась она к подошедшему официанту.
    - Не могу, - коротко ответил он.
    - Но зачем нам столько шампанского?
    - Примите ванну, - улыбаясь, посоветовал он.
    После непродолжительного перерыва, солист оркестра,  обращаясь к ним, радостно объявил:
    - Танец для наших очаровательных гостей!
    - Готовьтесь, будем принимать приглашения, - сказала  одна из женщин.
На площадку одна за другой выходили пары, к ним никто не подходил.
    - Всё-таки странно, после такого успеха и  нет  желающих нас пригласить, - удивилась вторая женщина.
    - Да, как - будто существует негласное  табу, -  отозвалась Анастасия. - По-моему, без нас оркестр явно скучает, играя без прежнего вдохновения. И куда-то исчез волшебник  со  сверкающим саксофоном, и все танцуют парами, и влюблены  уже давно,  - ещё до нас. Ну что ж, девушки, пора нам уходить,  и  сделать  это нужно красиво.
    Анастасия окинула взглядом зал и  увидела,  как  в  него вошёл, заполнив собой дверной  проём,  мужчина  в  свитере  с чёрной взлохмаченной гривой волос. Взгляд его больших  тёмных глаз остановился на Анастасии. Боже, какой великан, -  успела она произнести, и в ту же минуту он оказался рядом.
   - Мирон, - представился он. – Пойдём, потанцуем.
    Удивлённо приподняв  брови,  она  хотела  отказаться  от приглашения, но глядя на его огромные ручищи и довольно суровое выражение лица с крупными красивыми  чертами,  решила  не рисковать, понимая, что реакция  этого  исполина  может  быть неожиданной. Женщины, стараясь сдержать приступы  смеха,  натужно улыбались. Не дожидаясь согласия, он подхватил её и, прижимая к себе, словно это была его добыча,  стал  топтаться под музыку, совершенно её не  слыша.  Анастасия  чувствовала себя пушинкой в его руках.  Не  уходи, - говорил  он  всякий раз, когда заканчивался танец. Не отпуская её от себя, подходил к оркестру, вытаскивал из карманов  скомканные  деньги  и бросал их музыкантам. Какая-то часть денег падала  на  пол.
     Презрительно топча их своими огромными ботинками, он  продолжал передвигаться под очередную мелодию. Анастасия  пыталась, не привлекая внимания окружающих, как-то объясниться  с  ним, но всё было бесполезно. Он только крепче прижимал её к себе и молчал.
    - Чем вы занимаетесь, - успела она спросить,  выбрав  момент затишья.
    - Лесом занимаюсь, лесоруб я, валю здоровенные ели.  Понимаешь?
    - Да, я понимаю, у вас тяжёлая работа.  Вы  знаете,  мне пора уходить, мы скоро улетаем, - поспешила добавить она.
    - Успеешь улететь, - произнёс он громко и мрачно.
    Когда оркестр наконец-то умолк, он подвёл её к  столу  и протрубил:
    - Отдыхай, завтра я буду ждать тебя  внизу  у  табачного киоска ровно в семь вечера. Запомни, ровно в семь, моё  слово - закон. Ты не бойся, - неожиданно улыбнулся он, показывая ряд белоснежных зубов. - Завтра буду как стёклышко. Меня здесь все знают! Тому, кто тебя обидит, я откручу голову, вот так, - сказал он, наглядно демонстрируя это движением рук. - А денег  у  меня  вот, - провёл он ребром ладони по горлу. - Смотри, ровно в семь.
    - Какая мощь, какая самобытность! -  воскликнула  Анастасия. - Он похож на богатыря из страшной, но доброй сказки!  Вы не смейтесь, он мне понравился. Мне с ним было надёжно, весело и жарко, у него свитер, как печка. Ну, а насчёт табачного киоска, это серьёзно! Придётся куда-то удирать!
Подали кофе. Наступило финальное затишье, женщины  весело болтали, вспоминая уходящий день.
    - Разрешите, - услышала Анастасия ровный мягкий голос.
    У стола стоял мужчина. Произошло странное: звук его  голоса мгновенно изменил её внутреннее  состояние.  Только  что весёлая, беспечная, она почувствовала, как дрогнуло  её  сердце. Её охватило беспокойство, и, чтобы скрыть волнение,  она обратилась к одной из женщин:
    - Ну что же ты, тебя приглашают!
    - Нет, я приглашаю вас, - повторил  он.  Продолжая  игру, Анастасия обратилась к другой:
    - Тебя приглашают!
    - Я приглашаю вас, - произнёс он в третий раз, глядя ей в глаза.
    - Простите, но нам уже пора, мы уходим.
    - Я прошу вас, не уходите. Я  хочу  познакомить  вас  со своими друзьями.
    - Но зачем? - смутилась Анастасия.
    - Не отказывайтесь, пожалуйста, прошу вас, - проговорил он, не отрывая взгляда от её лица.
Чувствуя скованность и неловкость, Анастасия поднялась.
    - Я скоро вернусь, - пообещала она  женщинам.
    Мужчина, не прикасаясь к ней, провёл её через весь зал и открыл дверь. Она оказалась в уютно оформленном банкетном зале, освещённом мягким тёплым светом. На столах зажжённые свечи в изящных подсвечниках, букетики цветов в маленьких вазочках. Звучала тихая музыка, нежный женский голос  пел  на  английском что-то о любви. Зал не  пустовал.  Он  подвёл  её  к сдвоенному, красиво сервированному столу, на котором возвышалась  ваза с фруктами, графины с напитками и два больших блюда с разной снедью. За столом сидели двое мужчин и две женщины.
   - Это Анастасия, - представил он сидящим.
   - Очень приятно, мы рады вас видеть, -  сказала  одна  из женщин.
   Все, приветливо улыбаясь, представились и, не сосредоточиваясь  на  её появлении, продолжили начатую до неё беседу. У Анастасии возникло чувство, что её знают и её ждали.  Но  откуда ему известно моё имя? Наверное услышал  или  узнал  у  портье гостиницы. Официант принёс шампанское в  бочонке  со  льдом, откупорил его, намереваясь разлить по бокалам.
    - Доверьте это мне, - опередил его мужчина.
Наполнив шампанским два бокала,  свой  и  Анастасии,  он встал:
    - За нашу встречу.
    Анастасия чуть пригубила.
    - Почему вы не выпили? Что вам предложить? - спросил  он, нежно коснувшись её руки.
    Прикосновение, вызвав трепет, смутило её,  и  она  резко ответила:
    - Я не голодна и не люблю есть за чужим столом.
Ей стало неловко за свою бестактность и  резкость.  Что со мной? Куда девалось моё дружелюбие  и  сдержанность?  Она чувствовала, что надвигается нечто, угрожающее  её  беспечной свободе.
В это время одна из женщин, улыбаясь, протянула Анастасии блокнотный лист, и на нём пять номеров телефонов (по числу присутствующих) с именами их владельцев.
    - Возьмите, это наши координаты.
Координаты, зачем? – удивлённо подумала Анастасия и, при-поднимаясь со стула, сказала:
    - Спасибо. Простите, но мне пора, меня ждут.
    - Не уходите, прошу вас. Давайте выйдем,  я  должен  вам что-то сказать. Это очень важно для меня. Что вам до тех, кто вас ждёт? Что у вас общего с ними? Они не близкие вам люди, они чужие. Забудьте о них.
    Они вышли в холл. Он прислонился к перилам лестницы, ведущей наверх. Она остановилась рядом, смущённая и растерянная.
    - Меня зовут Владимир. Мне тридцать  три  года,  возраст Иисуса Христа. Я разведён. Вижу вы в смятении, может быть  вы боитесь знакомства со мной? Пожалуйста,  я  подтверждаю  себя вот этим, хотя это не в моих правилах.
Он развернул корочку документа,  на  развороте  которого Анастасия прочла название организации, имеющей большую власть в огромной стране.
    - Зачем? Я вам верю, но хочу уйти.
    - Послушайте, - сказал он, заметно  волнуясь, -  всё  будет так, как вы захотите. Я свободен, молод, вся жизнь впереди. И мне должно, наконец, повезти. Последние годы я жил в предчувствии единственной важной для меня встречи. Наша встреча кем-то  подготовлена. Вы верите в судьбу, в то первое мгновение, которое настигает вас внезапно, меняя вашу жизнь и всё вокруг?
    - Не знаю, - ответила Анастасия машинально, чувствуя, что теряет способность рассуждать.
    Волнение подкатывалось к горлу и  захлёстывало  её.  Она знала приближение этого состояния, похожего на безумие, -  оно не однажды причиняло ей боль, - и не хотела рисковать.  Она запретила себе поддаваться этому порыву - потом будет не-выносимо.
     Взмахнув рукой, он воскликнул горячо и страстно:
    - Ну почему мне так не везёт, почему  вы  боитесь  меня, почему вы так напряжены?
    В его глазах было столько мольбы и нежности! Не  скрывая волнения, охватившего её, Анастасия воскликнула:
    - Ну что вы! Вы так красивы и молоды, кто же может отказаться от встречи с вами!
    - Так вы согласны? - прошептал он радостно. - Поедемте  ко мне, у меня огромная квартира, мы будем одни. Я хорошо  играю на гитаре, у меня приличный голос. Я буду играть для вас, буду петь вам, буду делать всё, что вы захотите. Мы можем просто сидеть и слушать музыку. Будем танцевать, у меня  прекрасная фонотека. Будем молчать или разговаривать. Если захотите, поедем в другое место, у нас есть негласные места. Или  будем всю ночь гулять, вам же понравился наш город? Простите, но я всё о вас знаю.  Будет всё  так, как вы захотите. Всё будет зависеть от вашего желания и  каприза.
     Чем больше он уговаривал её, тем больше тяжелело её сердце.
     - Но я не знаю, я не знаю, меня ждут, - повторяла она одно и то же.
     - Вы не понимаете, что говорите! Посмотрите на  меня,  я же вижу ваши глаза, чувствую  вас,  ваше  волнение!  Что  вас сдерживает, что? Откройтесь мне, я пойму вас! Поверьте, я никогда никого так не умолял!
Он дотронулся до её волос и, нежно перебирая их,  задумчиво произнёс:
     - Какая вы красивая, если бы вы только знали, какая вы. Я ждал именно вас.
     И он сказал ей те слова, которые тревожили её  всю  последующую жизнь.
     - Я расскажу вам о вас, расскажу какая вы,  поверьте,  я разбираюсь в людях. Вы так нерастраченны,  так  необыкновенно целостны, я не встречал женщины, подобной вам. О  такой,  как вы, я мог только мечтать. Вы не понимаете, не  ощущаете  свою силу и свою власть. Такая встреча бывает единственной,  и  вы это почувствовали. Так чего же вы боитесь? Я буду ждать вас у подъезда ровно пять минут, вы слышите, ровно пять  минут!  Вы поднимитесь к себе и когда из окна увидите меня,  то  с  этой минуты я буду ждать вас ровно пять минут. Не опускайте глаза. Послушайте, если вы не придёте, вы будете об этом  жалеть  всю  свою  жизнь!  Поверьте мне,  это так, вы будете жалеть.
     Он произнёс эти пророческие  слова  с  такой  внутренней убеждённостью и страстностью, смешанной с печалью, что у Анастасии закружилась голова. Он заглянул ей в глаза и с отчаянной безнадёжностью прошептал:
    -  Так вы придёте? Придётё? Я буду ждать  вас ровно пять минут.
   Он ушёл. В каком-то мучительном, тоскливом  волнении  она поднялась к себе в номер.
   - Наконец-то, я тебя заждалась. Где ты пропадала? -  услышала она голос одной из своих спутниц. - Что с тобой?
Анастасия подошла к окну.
    - Его ещё нет, - прошептала она.
    - О ком это ты?
Не отвечая, Анастасия высыпала содержимое косметички.
    - Где моя помада, куда она  делась?
Потом она открыла зачем-то чемодан, вместо того, чтобы просто  снять с вешалки пальто.
    - Где же моя помада? - твердила она.
    - Ты что, куда-то собираешься?
    - Да нет, просто хочу пойти погулять.
    - Но ведь уже поздно.
    - Меня будут ждать.
    - Ты надолго?
    - Нет, я не знаю, я скоро вернусь.
    - Ну вот, одна куда-то убежала, другая уходит, а я  должна сидеть и ждать вас!
    - Ложись спать.
    - Вы обе совсем спятили от успеха и ведёте  себя  просто неприлично!
    - Я скоро вернусь.
    - Тогда зачем ты берёшь расчёску? Куда ты? Ты что,  уходишь на всю ночь? - ужаснулась её спутница и вдруг заплакала.
    Это было неожиданно, как  удар.  Анастасия  растерялась.
    Она вспомнила, что они знакомы семьями, что их связывает совместная работа, что её уход на всю ночь означает  что-то  недозволенное. Её сердце разрывалось на части. Она рванулась  к окну и застыла.
    Он стоял в распахнутой дублёнке, с  непокрытой  головой, рядом с длинной блестящей машиной. Над его головой, под лучами света от фонарей, кружились снежинки. Они медленно,  очень медленно опускались на его голову  и  замирали,  расцвеченные радужными лучами, похожие на крохотные алмазные звёздочки. Анастасия  не  видела  его глаз, но чувствовала, как он напряжён. Внезапно она, с  ужасом, осознала, что он сейчас уедет, и она не успеет. В эту  секунду он вскинул руку, посмотрел на часы, не поднимая глаз сел в машину, и она медленно, очень медленно отъехала.  Как  безумная, Анастасия металась по комнате. Она кричала:
    - Я тебе никогда этого не прощу, никогда! Почему  ты  не дала мне уйти? Какое тебе дело до меня?
    - Ты с ума сошла. Можешь уходить, - вытирая  слёзы  испуганно произнесла женщина.
    - Он уехал, уехал! Он ждал, понимаешь ли ты, только пять минут! Ты не знаешь, ты даже не представляешь какой  он!  Что мне делать, что?
Боль утраты разрывала её сердце на части. Она  упала  на кровать и зарыдала громко и отчаянно.
Вернувшись,  третья  спутница,  увидев  плачущих  женщин, удивлённо спросила:
    - Что с вами произошло?
Разобравшись в случившемся,  выслушивая бессвязные обвинения Анастасии, видя её дикие глаза,  она  попыталась  успокоить её.
    - Пойми, Анастасия, тебя задержала не она. Тебя не  пустила какая-то другая сила. Тебя кто-то оберёг.
    - От чего оберёг?  От  любви  не  оберегают! -  закричала Анастасия.
    - Оберегают не от любви, а от сумасшествия, которое  похоже на любовь.
    - Но я не хочу. Я хочу всё вернуть!
    - Успокойся, всё пройдёт.
    - Нет, это не пройдёт. Я знаю, я чувствую:  это  мне  на всю жизнь. Ну почему только пять минут? - стонала Анастасия.
    Они не спали всю ночь. Утром, досрочно, они улетели  домой. Всю дорогу Анастасия молчала. Холодно  распрощавшись  со своими спутницами, опустошённая, с  надломом  в душе, она замкнулась, и почти не поддерживала с ними отношений. Она не хотела делиться своими чувствами. Но, однажды, не выдержала и позвонила той, третьей, которую не  считала  виновницей и попросила встретиться.
    - Я хочу  тебя  спросить, -  сказала  Анастасия. -  Почему только пять минут, в чём загадка?
    - Никакой загадки не существует. Я ещё там  хотела  тебе сказать то, что смогу сказать сейчас. Тогда, видя  твоё  состояние, я не решилась. В твою жизнь вклинилось то настоящее и сильное, что навсегда разрушало бы твой мир,  к  которому  ты так привязана. Ты испугалась, и испуг твой  оказался  сильнее того чувства, которое в тебе зарождалось. Знаешь, Настя, когда полюбишь, то и одной минуты достаточно, чтобы добежать  до любого края. А у тебя было целых пять минут, и всё  было  рядом! Какие могут быть сомнения, условности? Он  хотел,  чтобы ты слетела к нему от того чувства,  которое  заполнило  тебя, слетела, забыв обо всём на свете. А ты? Ты стала нелепо собираться, вступила в какую-то глупую полемику. Зачем? Он,  ощущая твою нерешительность, нарочно дал тебе только пять минут, чтобы лишить тебя раздумья. Он положился на твоё сердце,  которое рвалось к нему навстречу! Боже мой,  целых  пять  минут перед тобой была открыта  дверь  в  счастье,  которое  ищешь, ждёшь всю жизнь! Пять минут. Он ждал тебя целую  вечность,  а ты струсила. Знаешь, Настя, я видела его те несколько мгновений у нашего стола, и если бы он для меня произнёс это  магическое слово разрешите, я бы кинулась не  разбирая  дороги, не размышляя ни единой секунды!
    Она замолчала. Анастасия была поражена силой  и  правдой её откровения.
    - Так ты поэтому ушла гулять? - спросила Анастасия.
    - Да, честно говоря, я тогда сильно  тебе  позавидовала, поэтому ушла.
    - Так может быть ты и была той силой, которая  оберегала меня?
    - Нет, я ушла сразу же, после твоего ухода с ним.  Я  не могла своей завистью навредить. Ведь я не  предполагала  всей серьёзности вашей встречи, хотя силу этого человека я  почувствовала сразу. Помнишь, в тот момент, когда ты обратилась ко  мне. Ну что ты сидишь, тебя же приглашают, -  меня  охватило неизъяснимое волнение. В какую-то долю секунды  мне  хотелось взять его за руку и увести, но он смотрел только на тебя, остальных он просто не видел.
     За все последующие годы Анастасия не смогла забыть  этого человека. Каждый раз, когда она думала о нём, её охватывала волна сумасшествия, желание вернуть тот миг захлёстывало её. Ей чудилось, что она сбегает вниз по  лестнице, распахивает двери и  видит  его  умоляющие,  полные  любви  и страсти глаза. Всего одна минута, и вот он рядом! Стон отчаяния и сожаления вырывался из её груди.
    Она могла позвонить, написать, приехать в тот город, но понимала,  что  если он до сих пор, зная о ней всё, не сделал этого сам, значит уже  ничего  нельзя изменить. Всё могло бы стать возможным, если бы она тогда слетела к нему. Но что означало это всё? Из прежнего опыта Анастасия усвоила одну истину: быть счастливой – рискованно. Счастье – всего лишь краткий миг, который невозможно удержать. Счастьем невозможно насытиться, и тем более запастись впрок. Счастье – свободная птица. Удерживаемое, не отпущенное на волю, оно может превратиться в мстительное воспоминание разъедающее душу. И нужно уметь расстаться с ним прежде, чем оно упорхнёт. И уже другая, более жестокая, горечь тревожила её сердце. Она точно знала, что это был её мужчина, которого встречаешь только один раз. Ей был дан шанс, но она испугалась этой грозной перемены, которая могла бы сломать её жизнь и жизнь её близких. Она была не готова к тому, что предложила ей судьба.
    Его слова. - Мне должно, наконец, повезти!, произнесённые с надеждой, а затем повторенные с горечью. Ну почему мне так не везет? – не переставали волновать Анастасию. И всё-таки он не сделал второго шага. Почему? Что было в душе этого человека? Боязнь очередного разочарования, поиск несбыточной мечты, жажда ответной безоглядной любви? Что это было? Наваждение, называемое любовью и принимаемое за любовь, или то настоящее и редкое, что, сокрушая всё на своём пути, превращает человека в счастливого безумца, наперекор всему? И всё же, она никак не могла простить себе и той женщине своего несовершённого поступка.
Сколько бы потом не было знакомств, встреч, увлечений  - такое не повторялось. Того потрясения, той сдерживаемой и  не отпущенной на волю бури чувств, не возникало никогда.
    И когда ей было невыносимо грустно и одиноко, она закрывала глаза и вновь видела его.
    В распахнутой дублёнке, под сверкающими, танцующими  снежинками, которые медленно, очень медленно опускаются  на  его волосы, сверкая маленькими алмазными звёздочками, - он  стоит и ждёт её … ждёт - ровно Пять Минут.

Декабрь 19…  года