9 МОнтер. Сам на сам. Дыры Кудреватого

               


   

                МОнтер.


   Именно так называют себя Дежурные Монтёры. Или ДЭМы. Надоело мне быть слесарем, и я решил работать по графику. Коли уж поступил на ТЭЦ, то нужно отработать двенадцать с половиной лет, чтобы уйти на пенсию в пятьдесят пять. Работу свою на станции никто не любит кроме Коноваленко. (но об этом потом). Один он работает на совесть из любви к карьере. Остальные отбывают за зарплату. Да и за что любить грязь, пыль, разрушенное оборудование? Разве можно любить завод? Тем более советский? Где всё нарушается – шурупы вкручивают молотком, рабочие десятилетиями не могут продвинуться в очереди на жильё, откуда не несут только ленивые?
   Чтобы реже видеть рожи начальников, я ушел работать по графику «день – ночь – сорок восемь». Сдал экзамены по-новой, и начал осваивать географию под руководством ныне покойного МФ – Михаила Федоровича. Этот старший ДЭМ обслуживал старую очередь. И сам был суперстар – как раз в эти дни ему брякнуло пятьдесят пять, и его поздравили прямо на Главном Щите. То есть в зале, где расположен Главный Щит. 

   Первое что он меня спросил, это не еврей ли я?
Я воззрился на него вопросительно. ?
   - Ну, фамилия на «ин» заканчивается и отчество нерусское…
   - Это «Владиславович» -то нерусское? – обиделся я. Тогда что говорить про твоё – Михаэль Теодорович?

   И он показал мне все шесть котлов, старинные генераторы рождения еще 39 года, распред устройство «три пятнадцать» и ознакомил с «изолированной нейтралью». Такого чуда уже больше не увидеть! А также козловой кран кузнецких углей.
   Дело в том, что старая очередь топилась каменным углём, а новая очередь назаровским полуторфом. Он очень зольный, и зола идет, как добавка, в цемент. А энергетически он низкокалорийный и, к тому же, радиоактивный. Но это секрет!


                Сам на сам.


   Я обслуживаю Старую Очередь. Уже самостоятельно.
Теперь я Старший ДЭМ. Костромин и МэФэ натренировали меня по полной программе, да и я сам старался не сидеть без дела, а когда не было вызовов со Старой Очереди, бежал осваиваться на Новой Очереди, наступая на пятки ДЭМу Костромину.
   Вскоре мне даже дают дублёра Милославцева Ваню. Вместе мы делаем еженощно осмотры кабельных каналов, и бегаем на аварии. Аварии наше основное занятие. Топится старая очередь только зимой. Оборудование жутко старое. Обслуживают его, в мою смену, в основном тётки. На топливоподаче, в котельном, бойлерной, мазутной, везде ветеранки! Крановщики тоже ветераны, но мужики.
     Постоянно отказы дозаторов пыли. Это такие машинки, сыплющие пыль в котел. Привод электрический. Архи замороченный. Благо в непосредственной близости от нашей «дежурки». Выскочишь на стук Марии – машинистки котла номер шесть, в дверь, и сразу же оказываешься лицом к лицу с дозатором. Что-то там пошевелишь, и опять всё работает.   
    Хуже, когда в сорокаградусный мороз нужно бежать на кран. Там всё снаружи и всё так запутано! По первости, чтобы разобраться в «соплях» крановой проводки приходилось вызывать ДЭТа. Это так называют Дежурного Электро Техника. Чтобы отличить его от ДИСа – Дежурного Инженера Станции.

    Или упадёт «блинкер» на подстанции «двести двадцать» киловольт. Это ваще за территорией и бежать туда полчаса. И хорошо если только блинкер «упал». А если переключения? Полночи или полдня можно ползать по пояс в сугробах со штангой – трубой здоровенной – и что-то там включать и выключать под треск электрических разрывов и молний рукотворных над головой. Волосы дыбом встают от электрических полей! Или от страха.

   Наш зам. начальника электроцеха Кудреватый дал нам с Ваней калым. Так в Сибири называют работу по совместительству. Нужно замазать все дырки в помещениях относящихся каким-либо боком к электричеству. Таких «помещений» - кабельных каналов и прочих мало освещённых чердаков на ТЭЦ навалом. Наверное, несколько километров. В них конечно же лежат кабели и во многих, ну очень во многих, местах, эти кабели выходят на поверхность или вбок, а бывает, что и вниз. Естественно архитекторами эти выходы и выводы были незапланированны.  Строители долбили отверстия отбойными молотками и прочим инструментом, напоминающим взрывчатку и оставляющим рваные проёмы как после снарядов. А пожарники сердятся и рекомендуют отделять одно помещение от другого герметичными перегородками.
   Поэтому нам с Ваней, нужно каждое окончание смены праздновать выходом в эти помещения и там разведя «пушонку» водой, замазывать все дыры и дырищи. Пушонка - это асбестовые хлопья. Асбест, говорят, канцероген, то есть надышавшись им можно закончить жизнь раком. Кудреватый не знает сомнений и верит, что за небольшую плату мы с Ваней гору свернём и оставшуюся после неё, горы то есть, дыру, замажем асбестом. Нам остается только материться, и надев намордники ползать по наслоениям кабелей, обильно посыпанных угольной пылью. Основную работу мы стараемся сделать в рабочее время и в выходные дни, когда начальству наплевать на то что мы творим в его отсутствие со Станцией.

   Денежек мы получили немного. Рублей по сто пятьдесят за два месяца.Зато все щели проползли на животах. Изучили дополнительно географию подполий ТЭЦ.
   ПС. Несколько лет назад посетил я ТЭЦ, и подивился прогрессу — все дыры аккуратно заделаны «пенкой». Это такая самотвердеющая смола заправленная в баллончики. Дунул аэрозолем в щель и смола запенится, а через полчаса отвердеет. И не нужно вдыхать яды. Фреон разве что нюхнёшь...