Литература факта

Прочла в компе (по совету одного френда из ЖЖ) повесть «Рождение» Алексея Варламова.
Вообще, конечно,  когда читаешь с экрана, надо делать поправку, особенно читателю, приученного к бумажной книге. На мой взгляд  – когда книга в руках – это роскошь пира, когда с экрана – сухой корм.
Нет, написано хорошо – Варламов же!
Но вот же…
 
Повесть о жизни семейной пары, почему-то несчастливой (об этом – глухо), бездетной, держащейся неизвестно по каким причинам.
Муж регулярно из дому уходит в леса - бродить, жена дома, в одиночестве и тоске.
У мужа (скороговоркой) – недолгие привязанности, работа, не устоявшиеся дружбы; у жены – вообще, не понятно, чем живет, кроме работы.

И вот на 35-ом году жена беременеет. И у будущих родителей возникает надежда, что ребенок изменит эту постылую жизнь.
Но кругом девяностые годы, полное равнодушие врачей (это по повести), неопытная жена им доверяется, но ищет хотя бы внимательного отношения. Находит его у врача, которая оказывается едва ли не знахаркой: применяет не традиционные методы...
Результат: беременность осложняется, ребенок вот-вот погибнет.
Следуют описания медицинских мер  по сохранению и нашего «ненавязчивого» сервиса в медицине
Ребёнок рождается недоношенным, и дальше в повести перипетии с этим недоношенным младенцем.
В конце концов, всё оказывается в хеппиенде, потому что все ужасы связаны с ошибками в анализах и равнодушии медработников.

Художественное описание жизненной коллизии излагается с позиции эгоистичного, растерявшегося в жизни мужчины, наделавшего, явно, больше ошибок, чем может (или бы хотел) исправить.
В повести герой - не женщина, несчастная в замужестве - муж доставляет одни страдания: не верен, часто пьян, часто уходит из дому, оставляя её в одиночестве. Она уже не ожидает от спутника по жизни не только любви, но и заботы, внимания, понимания, поддержки. И беременность, на которую оба возлагают надежды, как на шанс спасти семью и придать смысл совместной жизни, жена переживает тоже в одиночестве; все её тяготы и боль и муки родов и послеродового выхаживания младенца - всё ей одной.
Однако героем повести является этот вот мужчина.
Он мается свалившейся на него "бедой"- жена плохо переносит своё состояние, он бродит по лесам, улицам и задворкам, пока она одна дома ждёт его, страшась предстоящих трудностей и сложностей; он напивается, когда она рожает; он раздражённо таскает ей термосы с едой и сумки с пеленками в больницу и злится на жену: она, она виновата в этой их жизни, в этой ненужной беременности, принесшей столько хлопот, не согласившейся сделать аборт, хотя доктора настаивали…
Эта повесть - выражение сочувствия к мужчине: «Вот что ему пришлось вынести, и он вынес… ».
 
Не знаю, что у этой пары получится с их "проблемным" ребенком, но читателю приходится заключить - пропадёт.
Потому что мать (по повести)  крайне слаба, растеряна и вообще ни на что не годна (так её воспринимает герой книги), а, в таком разе, ждут его ещё большие проблемы, потому что придётся ему, бедному, нести обязанности не только отца, но и матери.
И он (мужчина) этого боится.

Ситуация появления ребёнка описана глазами нелюбящего мужа, не желающего отцовства – ему ребёнок и здоровый-то ни к чему, а уж больной…

(Да, в реальной подобной ситуации женщина внешне может быть и такая: растерянная, плачущая, ни к чему не способная…
Только что мужчины знают о женских внутренних силах!)
 
Отступлю. Читая повесть, не могла отделаться от мысли, что коллизия жизненная: слишком много деталей, которые – не переживи их на деле сам автор – навряд ли вошли бы в текст.
Как-то пришлось присутствовать на встрече с  литературоведом Мариетой Омаровной Чудаковой. И по ходу лекции Чудакова затронула эту тему – литература факта. Упомянула какого-то писателя, повесть которого о женщине-алкоголичке её «потрясла», а позже вдруг она узнала, что писатель описал свою жену, наверное, еще живущую. Чудакова им восхитилась, а я – нет.

На мой взгляд – да, история, взятая из жизни и пережитая тобой, (да если ты ещё и мастер слова) будет свободна от натяжек, несостыковок, нелогичных ответвлений сюжета. А как иначе? Ведь ты - свидетель и участник событий, иногда даже и герой или уж во всяком случае – активный персонаж. Ты описываешь людей, чьи характеры и портреты для тебя "написала" жизнь. Последовательность событий - оттуда же. Осталось хорошо изложить. И всё!
Но ты ЗАИНТЕРЕСОВАН, сам того, возможно, не осознавая и не желая, преподнести так  описываемое событие, чтобы персонаж, списанный с тебя, был виден с хорошей стороны и не виден – с плохой.
То есть, если по ходу дела ты и напиваешься, скажем, то это оправдывается обстоятельствами.  А если ты, к примеру, изменяешь близкому человеку, то сообщаешь об этом в тексте второпях, мол, ничего особенного, я не развратник, это так, от одиночества, в которое я поставлен в силу не мною созданных обстоятельств…

...было бы желание – любой проступок или грех можно свалить на обстоятельства и окружающих. Например, - я снова обращаюсь к тексту повести - если ты ничего из церкви для себя не вынес, хотя пошел туда за помощью, то это потому, что случайно встреченная там девушка имела строгие глаза и твердила что-то о грехах и недозволенности... Зачем она себя так ведёт? Почему не благостна и смиренна?

И у меня – раздвоение: с одной стороны такая реалистическая литература нравится – списана с натуры, не придумано, не нафантазировано. Живые герои, реальный случай.
Но с другой жалко реальных прототипов повести, которых поместили в аквариум и выставили на обозрение. Не хладнокровных рыб, а живых людей.

Может быть, дело в излишестве деталей?
Тех, что наталкивают читателя на мысль - а не свою ли историю и не собственного ли близкого человека описал автор?
И не стоило ли автору придержать перо или, если сюжет просится на бумагу, как младенец из утробы, то не давать читателям повода узнавать в героях людей,  имеющих в реальной жизни имена и фамилии.

Хотя, возможно, такая щепетильность в литературе просто не приемлема...