Твоя сестра

Какого же черта ты ушел? Задаю себе этот вопрос каждый час, когда докуриваю очередную пачку. Я пьян и обкурен, как и в предыдущие два дня, но мне решительно плевать. Три дня с твоих похорон, но я не просыхаю, нет. Ты не хотел, чтобы кто-то знал о твоей болезни, чертов идиот! Твоя мать умерла от того же шесть лет назад. И что-то мы могли изменить, но ты не захотел... Ненавижу. Кроме тебя у меня никогда не было друзей, ты прекрасно знаешь.
И вчера приходила она. Твоя сестра. Принесла твою коллекцию машинок. Да, лучше наказания тебе и придумать нельзя, если ты смотришь. Ведь смотришь? Я был еще не так пьян, чтобы заметить, какая она красная от слез, прозрачная от горя. Ты посмел оставить и ее, свою семнадцатилетнюю сестру, которая потеряла отца еще до рождения, потом мать. Эгоист.
В моих глазах был легкий туман, когда я ее рассматривал в коридоре. Она почти плакала, жалась к двери, но я твердо решил, что не позволю ей уйти сейчас. Оперся руками на дверь, нависая над ней, чтобы разглядеть лучше. Симпатичная вообще-то. Зеленые глаза от слез казались еще крупнее. Это не твои глаза, у тебя были материнские. Она не испугалась, совсем нет. Краснеет, смущается, жмется к двери сильнее, но молчит. Резко выдыхаю парами алкоголя и сигарет и бью кулаком об стену, отступая. Но тут же возвращаюсь и вторгаюсь языком в ее рот. Не ожидала. Но скоро чувствую, требовательно целуя, что она отвечает. Безумие и азарт прокатываются по телу горячей волной, даря возбуждение. Властно прижимаюсь, чтобы она чувствовала, чего я хочу. Ей трудно дышать, но отпускать я не собираюсь. Рывком избавляюсь от пальто, которое скрывает стройную фигурку в черном платье. Она что, так и не переодевалась с похорон? Отрываюсь на мгновение, чтобы вдохнуть аромат пепельных волос. Пахнет свечами, она часто бывает в церкви теперь. Тяжело дышит, но не упирается и не отталкивает. В глазах растерянность, непонимание, наивность. Она что, девственница? Плевать. Сильнее хватаю за волосы и опять целую, провожу языком по нижней губе. Пора. Зажимаю ее лодыжку в руке и отвожу в сторону, пристраивая колено между ног. Что такое, она против? Пытается оттолкнуть меня, но не сильно, скоро понимаю, что она сдалась. Не плачет, но покраснела еще больше, даже смутилась, совсем девчонка. Подхватываю под ягодицы, задирая платье, ей приходится обхватить меня ногами, так и иду в комнату. Чувствует мою эрекцию, щеки пылают, отводит глаза. Шепчу что-то успокаивающее, чтобы не рыпалась. Вдавливаю своим телом в кровать, хочу почувствовать каждый изгиб ее тела. Жадно расстегиваю пуговицы во всю длину платья, заставляя ее шумно выдохнуть. Она даже лучше, чем я думал. Упругие немаленькие груди облегает легкая ткань бюстгальтера в цветочек, белый треугольник трусиков выдает влагу. Черт, она же потекла. Вся красная, старается не замечать, как я ее бесстыдно разглядываю. Приподнимаюсь сам, чтобы освободиться от тесных джинсов, внутри все кипит от вожделения. Касаюсь рукой бархатистой кожи ее груди, которую уже освободил. Мечется от нетерпения, похоже, я ее чертовски завел. Избавляюсь от своих трусов, больше сил нет терпеть... Нащупываю на тумбочке презерватив, стараюсь надеть как можно быстрее, не хочу ее напугать. Она отворачивает голову, чтобы не смотреть, но я только усмехаюсь и беру ее подбородок в руки. Хочу, чтобы она видела, что может делать с мужчинами, как может возбуждать. Я не слишком стараюсь быть аккуратным, когда вхожу в нее, и правда, девственницу. Она шумно дышит и хныкает, стараюсь не обращать внимания. Ну вот, теперь совсем побледнела. Чтобы успокоить, хватаю за руку и небыстро двигаюсь. Она цепляется за мой палец, как ребенок в кроватке, вижу слезы на глазах. Закрывает их, поворачивает голову на бок. Нет, не надо так, я хочу ее видеть. Отпускаю руку и накрываю ею грудь с затвердевшими сосками. Хочу, чтобы она не молчала. Резко выкручиваю один из сосков и припадаю к влажным губам. Черт. Не могу больше терпеть! Но моя надежда возвращается, она кусает меня за нижнюю губу и постанывает в губы. Отпускаю свою ладонь гулять по ее телу, нежно скольжу по шее, ключицам, животу, поглаживаю бедра. Да! Она немного подается мне навстречу и сдавленно стонет.
– Громче! – выдыхаю я. Дыхание в хлам.
Больше она не сдерживается и мечется в разные стороны, чтобы не обезумить. Хватаю беспокойную голову за подбородок и провожу большим пальцем по опухшим губам, стонет. Засовываю палец ей в рот и двигаю там, кусает и сосет, но не молчит больше. Ускоряю темп, больше не могу. Чувствую, что внутри что-то не так, но тоже стону и кончаю одновременно с ней. Она вскрикивает, последний раз бьется головой об подушку и плачет. Вынимаю из нее член, сажусь рядом. Вот, что было не так. Презерватив порвался. ****ь. Глотаю из горла бренди и кидаю гондон на пол, чтобы она не увидела. Все еще плачет, дурочка. Не от боли, и не из-за этого секса. Из-за тебя.
И вчера я не понял, что это все было. Способ забыться или это она свела меня с ума?.. Я закурил прямо в постели и жадно глотал бренди. Она больше не плакала, только тяжело сопела. Курю еще две подряд, пью, засыпаю, касаясь ладонью ее бедра.
Утром ее уже нет. Ушла, оставив на простынях следы крови и сперев у меня две пачки сигарет и остатки бренди. Она красивая, твоя сестра.

P.s.: продолжение "Второй и последний".