Как мы искали звезду

Посвящается этому старому странному дому и его обитателям.



Знакомьтесь это наш старый престарый дом. Он хранит много тайн в своих покрытых паутиной и слоем пыли комнатах. Его старый друг осенний туман, не раз раскрывался перед взором домочадцев, таинственным цветком Андромеды. Многие из постояльцев, давно покинули дом, оставив после себя какой-то след. Некоторые из них, просто ушли в окрестные холмы, став хранителями этих удивительных мест. Недалеко от дома возвышается огромный древний исполин, он настолько велик, что его плечи скрыты за облаками. Вокруг него несут свою стражу сквозь время, трое хранителей. Кто-то рассказывал, что это каменные изваяния тех самых первых, ушедших в холмы.
Что же касается дома, он был тут всегда, а может просто вырос под дождем. Но что это должен был быть за дождь, никто не брал на себя ответственность, что либо говорить по этому поводу.

А вот и первый наш житель, знакомьтесь Профессор или Архитектор, как кому больше нравится. За ночь он изваял очередного Ольхана, в позе сомнительного лотоса и тащит на ближайший холм, пока все спят. Чуть позже, как ни в чем не бывало, он будет кричать со своего 21 этажа.

- Ой, гляньте, гляньте скорее. Новый, новый появился. Что же этим нам хотят сказать эти горы?

Скай, как всегда разозлится, выходкам Профессора и будет ходить смурной еще пол дня

А Тулси, блеснет изумрудными глазами, в которых смеется солнце и скажет Скаю

- Ну чего ты на него взъелся, он просто несчастный одинокий человек, вот и пытается окружить себя компанией

- Вот пусть, и садит их на своих дурацких этажах. Вон уже 22 начал строить, проволоки с виноградников наворовал, не смею даже предположить, какими уродливыми формами будет маячить это строение, а он небось будет тут как петух расфуфыриваться и хвастаться новым творением в стиле постмодерн… А по мне так хоть постмодерн, хоть неведомая срань, все один хрен, как бельмо на глазу… Да еще и эти мультитавры, все горы позанимали… В окно тошно глянуть… Тьфу

- А ты смотри в другое окно, там их нет, только солнце, все как ты любишь. Да и не мультитавры, а всего лишь Ольханы. Хотя в целом ты прав, общую картину, они таки портят.

- И я о том же. Ольханы или мультитавры, все они из одной шайки, ну нечего я их еще выведу на чистую воду или в открытое море. А в другое окно я смотреть не могу. Солнце,- в этом-то все и дело, что там все время солнце и сама знаешь кто еще. Ловец наш, у меня такое ощущение, что он за мной все время наблюдает… Бррр, аж, мурашки по коже.

- Вот, смешной, ну ты же знаешь, что он всегда отражается вместе с солнцем. Ну, подумай сам разве он когда-нибудь, кому-нибудь сделал, что-то плохое?

- Сделал, ни сделал, не знаю, он мне не говорил. И вообще меня настораживает человек, или кто он там, который ничего не говорит. Да и о его отношении к мультитаврам я ничего не знаю, а это веская причина. Да и вообще появляется когда хочет, исчезает ни с того ни с сего, все таки это моя часть дома, чтоб без спроса по ней разгуливать, когда вздумается.

Диалог прервал, прогуливающийся Профессор, которому не терпелось похвастаться новым Ольханом. Хотя в беседе он всегда придерживался позиции, что, это мол не его рук дело, а творения самой природы. Как, например, появляющиеся после дождя дома или те самые злополучные мультитавры, хотя о последних, упоминать при Скае он все же побаивался и не зря. Не только потому, что тот был вспыльчив и ростом с дом. Но потому, что это была очень не толерантная тема, а Профессор был пацифистом, к тому же филантропом. И не редко снабжал средствами сразу два противоборствующих лагеря. За мультитавров и против них.

Одной жопой на двух стульях,- лаконично охарактеризовал его деятельность Скай.

О, мультитавры, к слову сказать, были вообще отдельной темой эти холмов и даже границы внутри одной территории. По одну сторону были сочувствующие и активно борющиеся за их права, другую населяли нетерпимые и не менее активно сопротивляющиеся распространению этой заразы. Благо дом находился на горе и в спорах не принимал участия, за исключением некоторых жильцов.

Кто такие мультитавры, откуда они взялись, и почему их появление, вызывало так много споров и противоречий, никто не знал. И даже не задавался вопросом. Зато ученые с обеих сторон выпустили не одну библиотеку книг, рассказывающих о том, почему нужно их защищать или уничтожить. Это стало самым насущным вопросом. Хотя все активисты вместе взятые, если быть абсолютно честными, и положа руку на сердце, не могли бы похвастаться и тем, что видели хоть одного задрипанного мультитавра. Но разве это может быть веской причиной, для устранения конфликта?

Так вот, пока по обе стороны возводили баррикады. Дом, продолжал жить своей собственной жизнью, участвуя и одновременно отстраненно наблюдая за происходящим.

- Вы видели, что произошло сегодня ночью?- обратился Профессор, больше к Тулси

- Видели мы твои проделки, насквозь мы тебя видим, шкура продажная, тебя и твоих мультитавров,- не выдержал Скай. Тулси, сопереживающее улыбнулась

Профессор скис и ретировался восвояси, а именно, В свои 22 недостроенных этажа.

- Правильно, пусть прячется в свой курятник, коли рыло в пуху,- презрительно и победоносно фыркнул Скай. Он не любил Профессора, хотя однажды дружил с ним и даже помогал в строительстве « курятника». Но на десятом этаже их дружбе пришел конец, точнее, все те же злополучные мультитавры, в связи с которыми, Скай подозревал его Ольханов.

Тулси же любила всех и даже выдержала, неимоверно нудный экскурс в историю архитектуры по всем 22 этажам. И теперь свободно могла возразить Скаю, что это регресс-модерн.

- 22 этаж- это регресс-модерн.

Профессора нельзя было в полной мере назвать жильцом дома, точнее «паразитом» по словам Ская. Он поселился в маленькой пристройке, которую реставрировал в стиле барокко, но вскоре ему этого стало мало, в плане развития и он сделал второй этаж- уже рококо. Но аппетиты не были удовлетворены и все новые и новые надстройки росли друг на друге, как грибы после дождя, причем все в одной куче. И вот он уже добрался до регресс-модерна, спецификой которого, и был отмечен недостроенный 22 этаж. Еще одним из его увлечений была скульптура. Как-то к какой-то годовщине, знаменитого художника Ольхана, Профессору заказали высечь фигуру мастера на скале, возвышающейся над местом , где некогда жил и творил этот великий человек. Профессор немедленно приступил к работе. И через несколько месяцев изумленным жителям города открылась картина, сдвигающая сознание. На самой вершины скалы, хорошо видимый со всех окрестностей, вздувался гнойник, внутри которого какой-то несчастный человек, отчаянно пытался затолкать кишки себе в живот.

- Он, будто прикованный Прометей, разрывает цепи, это цепи,- отстаивал свое видение непонятый художник. А это облако, что мчит его на своих легких крылах, чтобы дать вам свет знания, недотепы…плебеи… Распалялся все больше непризнанный гений.

В конце концов, он с гордо поднятой головой удалялся со скрученными руками. О, нет его не пытались извести, как всех истинных творцов своего времени, как позже рассказывал он. Просто его доводы в ходе отстаивания собственной позиции, как-то спонтанно перешли в плевки в адрес обвинителей. Так и оказался он на этой горе. Но не так просто было сломить его волю. Ни заглушить глас, глаголящий истину… Профессор не отчаялся, а каждую неделю где-то в окрестных холмах стали появляться все новые статуи Ольхана. Вот так жестоко может отомстить искусство за свое надругательство. Сначала власти их удаляли, но появление Ольхана Родосского, 20-ти метровой статуи доказало их тотальное бессилие и поражение. Какие только меры они не принимали… Сажали Профессора в тюрьму, и хвост за ним прикрепляли, даже угрожали. Но хоть с ним, хоть без него статуи каким-то чудом, не переставали появляться. В конце концов им ни чего не оставалось, как полностью капитулировать перед таким напором.

Их было трое Тулси, Скай и Профессор… Хотя нет четверо. Четверо полноправных жильцов дома.

Тулси появилась первая. Ей пришло приглашение. Что в такой– то дом требуются жильцы и ее кандидатура была рассмотрена и одобрена.

- Странно, я ведь не давала никакого объявления, о том, что ищу дом. Но какое-то чувство, возможно любопытства, все же не давало покоя и вот в один день, поддавшись его неотступному напору, она поехала посмотреть на тот самый дом. С тех пор она больше его не покидала.

Он был пустым и заброшенным, когда она, в первые его увидела. Окна, будто, пустые глазницы зияли своими черными провалами, двери сорваны с петель, в коридорах воет ветер, а на голову, то и дело сыплются куски штукатурки. Но это ее не испугало. Вооружившись красками и воображением, она принялась за самую масштабную уборку в ее жизни. А вскоре заметила, что дом сам начал ей помогать. Каким-то чудом появились двери, хотя Тулси их не вставляла, кровоточащие раны стен, затянулись, не оставив даже шрама. И запахи… и звуки… вот что самое главное, они стали совсем другими. Тулси, не могла объяснить какими, именно, но точно знала, что так пахнет настоящий дом. Позже она заметила, что он не такой уж и не жилой. Когда всходило солнце, с его первыми лучами в окнах, появлялось отражение мужчины. Он никогда ничего не говорил, просто, молча смотрел. Но в его взгляде было столько благодарности и тепла, что Тулси просто не могла быть одинокой в этом странном доме. Она, так же заметила, что отражение появляется всегда, когда солнечные лучи преломляются о гладкую поверхность. Будь то стекло, лист железа или блюдо с водой.

Еще одним странным субъектом, который, однако, никогда не входил в дом. Была рослая худощавая женщина, она все время появлялась внезапно и обязательно под каким-нибудь деревом. И никогда не выпускала дымящуюся папиросу изо рта. Иногда от нее можно было услышать пару слов, но только когда она сама этого хотела. В противном случае, никакими расспросами из нее ничего нельзя было вытянуть. Она просто, одевала свои домашние тапочки, потуже завязывала махровый халат и перемещалась под другое дерево.

Между прочим, из-за нее Тулси, познакомилась со Скаем. Когда тот транспортировал даму, под соседнее дерево. Скай в это время подрабатывал извозом и откликнулся, когда его позвала женщина.

- Что это за странная тетка,- спросил он Тулси. Я думал, она ехать будет, но не прошли мы и двух шагов, как та говорит. Поставь меня под этим деревом. Она что того? Крутит пальцем у виска

- Да я и сама не знаю, если честно,- улыбнулась Тулси

- Скай, мое имя Скай,- сказал великан

- Тулси

Они так хорошо разговорились, что не заметили, как пришла ночь.

- Если хочешь оставайся в доме,- предложила Тулси. Домой-то уже темно идти

- Я вольный великан и ночую только под сенью неба,- долго сопротивлялся, отстаивая свою независимость, Скай и остался в доме. Насовсем.

Он принадлежал к древнему роду великанов. Чьих традиций старался придерживаться и в безнравственном мире людей. И хотя часто пугал своим ростом, и не упускал возможности упомянуть в разговоре, что ест человеческие головы на завтрак. Был добрейшим большим ребенком. С чистым и любящим сердцем. Ранимый и беззащитный, ему все время приходилось прятаться за напускным величием.

Ему пришлось сломать перегородку между этажами, в правой половине дома, чтобы поместиться, но все-таки это было гораздо лучше, той кишащей массы ядовитых мух, что окружала его внизу. Да и с Тулси было светлей и радостней. С ее появлением, как будто кто-то включал фонарь, она вдохновляла, точнее она была самим вдохновением.

Каждый вечер, она расстилала холсты на холмах и разбрызгивала на них краски. А ночью из своих укрытий выходили маленькие человечки с крыльями, люди еще называют их феями, их привлекали яркие разноцветные пятнышки, а, может, они напоминали им, ночные цвети. Но все ночь они играли и танцевали на полотнах, оставляя после себя, самые необычные и причудливые узоры.

- Будто, сбывшиеся сны, говорили люди, созерцающие картины, Вы не просто художница, Вы волшебница

- Нет, я совсем не художница,- улыбалась Тулси. Я просто читаю оставленные письмена.

На рассвете, она приносила охапки холстов и до вечера сидела неподвижно, погруженная в чтение

Скай в это время, чтобы не тревожить ее покой уходил из дома… И кто знает где пропадал целыми днями… Но как-то Профессор пожаловался, что у одного из его Ольханов, не стало носа…

Как раз в это время, нечто каменное и похожее на небольшую трапецию, украсило внутреннюю стену половины Ская, но возможно это всего лишь совпадение.

Стоял душный летний вечер. Скай удовлетворенно созерцал свой настенный трофей, Тулси, едва закончила с приготовлением ужина, как дверь отворилась, и на пороге появилось оно…

За нагромождением стальных пластин, часовых механизмов, болтов и шестеренок, не сразу можно было различить человека, душераздирающее скрипение заржавелых деталей, сопровождало каждое его движение. Гул, в котором едва узнавались звуки речи, как из колодца, протрубил из нутри железного дикобраза.

- Мне прислали приглашение,- простонал он

И как на несмазанных шарнирах, приводя в ужас жителей дома, поднялся наверх и скрылся в указанной в приглашении комнате.

- Все это проделки, того отражения, я уже давно говорю, что пора его завесить черной пленкой. Ну, на кой ляд, сдался нам этот еж- мутант. С самого утра, из его комнаты все раздаются какие-то стуки, гудения, бульканья. Да этот сумасшедший, взорвет нас ко всем чертям, и это в лучшем случае.

Дни снова потянулись за днями. Вплетая нового жильца в пространство дома. Его в основном только слышали, ну и пару раз он где-то промелькнул, с какими-то странными приборами, измеряя то окна, то беря пробы камня со стен.

В конце концов, старожилы не выдержали и предприняли поход в гости, даже распри с Профессором, на время пришлось отложить. На стук никто не ответил. Но дверь с легкой подачи Ская, буквально, влипла в стену.

- Ну, я это не специально. Легонько… Постучал…

Спиной к ним ничего не замечая в сварочной маске, оглушенный брызгами рассыпающихся искр, на корточках стоял Изобретатель, а из под его ладоней вылетали легкие похожие на мыльные пузыри,шары, с прикрепленными к ним, стальными шнурами, а внутри них сменяя друг друга, как кинолента, мелькали события. Там были и наши жильцы разинувшие рот от удивления.

- О, это вы,- обернулся Изобретатель,- простите, я вас не заметил.

Все трое стояли, пораженные увиденным, не в силах, вымолвить и слова.

- А это картинки моей памяти. Такой себе телевизор, транслирующий воспоминания. Думаю люди, на разных концах земли, оценят мое изобретение. Хотя я его еще не опробовал, как следует. Нужна не только моя память, но и других людей. У каждого ведь все устроено по разному в голове. О, простите, я же совсем не представился. Изобретатель

Все вчетвером перешли на половину Ская, для удобного расположения последнего и пили чай. Изобретатель притащил по такому поводу, чаемашинку собственного производства.

Получившийся напиток, привел в ужас вкусовые рецепторы

- Ну и гадость, эта твоя адская машинка,- отплевывался Скай.

Но это ничуть не испортило общего впечатления от встречи.

- Дома. Дома выросли,- кричал на весь дом возбужденный Скай. Поехали смотреть, бегом. Он подхватил на плечи, едва проснувшегося Изобретателя и только, что вернувшуюся Тулси и они отправились смотреть на выросшие из-под земли дома. Это было любимым занятием Ская.

- Интересно, а какие, вырастут на этот раз. Ох, как бы я хотел из халвы…
Да удивительные были эти холмы. После дождя на них появлялись маленькие шляпки, некоторые так и оставались грибами. НО уж если продолжали расти, то превращались в небольшие дома. И каждый из них был съедобным, хотя это зависело от того где образовывались облака, из которых лил дождь. Если, например, над кондитеркой, то дома могли быть шоколадными на вкус, ну а если над заводами, изготавливающими рыбий жир. Ну, это уж кому, как повезет… Постепенно, их разбирали люди, ели животные, а оставшаяся часть естественным образом перегнивала в земле. Но что же это было за удовольствие, бродить между домами, играть в жребий, кому какой достанется. Но это при очень сильном ливне. Сейчас посреди холма, стоял только один небольшой домик

- Хоть бы халва, или пирожки с картошкой, ну на худой конец, пусть эти облака, проплывали над полем подсолнечника,- в предвкушении загадывал Скай, по внешнему виду не возможно было определить вкус дома

Они приблизились, в плотную. Скай торжественно стал на колени, отщипнул кусочек крыши и отправил в рот. Его лицо полное блаженства и священнодействия, перекосила гримаса ужаса.

- Селедка, черт побери, это была селедка… Отплевывался в отчаянии великан

До вечера пришлось собирать по полю все мало-мальски душистые травы, чтоб хоть как-то смягчить участь пострадавшего. Дело в том, что в старинных преданиях великанов Селедка, была одним из живых существ, наряду с собаками и кабанами, что выступила на стороне людей, в битве человека против гигантов за право владения землей. В итоге которой, небольшая кучка уцелевших исполинов, была вытеснена на маленький остров. И до сей поры сохраняла память и традиции предков, но и не забывала о своих обидчиках. Выжидая лишь подходящего случая

Так что можете себе представить, для Ская съесть селедки, все равно, что для вас поджарить на завтрак кота.

В сумерках все возвращались домой, пополнив ряды еще одним жителем дома. Пару дней назад, в холмах Тулси нашла собаку и та пришла за ней к дому. Ее долго отгоняли, но даже у Ская ничего не вышло. Она все время сидела у дверей и ожидала Тулси, когда та пойдет в холмы. На обоюдном совете дома все пришли к единому мнению, что собака может остаться.

- Но пусть знает свое место и будет не совсем собакой, ибо это подлые звери,- заключил Скай

На том и порешили, Изобретатель соорудил у порога некое подобие домика, и собака, по желанию Ская, перестала быть просто собакой лишившись первых букв. Теперь она стала Бакой и соответственно совершенно иным существом. А как же иначе. Этот дом других и не приглашал…

Поздно ночью все вернулись домой, Бака зарычала и отпрыгнула от домика, внутри послышалось шевеление. Все наклонились и увидали, девушку, свернувшуюся клубочком на коврике. От удивления Изобретатель даже перестал скрипеть, а Тулси сказала, что нужно ее переложить на кровать. Скай, аккуратно поместил спящую на ладонь, и занес в дом. Утром, пробужденная, пытаясь ускользнуть незамеченной, наткнулась на Ская и подняла крик. На который, прибежали все жильцы. Она перепугано озиралась по сторонам. Оказалось, что она заблудилась и ей некуда идти.

- Тогда оставайся у нас,- бойко сказал, обычно не проявляющий инициативы в таких делах Изобретатель. Будешь мне помогать. Мне давно уже нужен помощник. Ну, если остальные конечно не против

Его речь прозвучала так убедительно, что никто не высказался, вопреки

Вот так я и появилась в доме.

Много чего можно рассказать обо всем, что происходило за время моего пребывания здесь. И то, как море разлилось по всем окрестностям и только верхушка нашего холма с домом, да четверо каменных исполинов, возвышались над его гладью. Как Скай, рассказывал, что в детстве они часто ныряли за жемчугом и он всегда доставал самые крупные жемчужины. Как и на этот раз его не оставила удача, он достал прекраснейшую горошину с морского дна. Полюбовался ею в лучах заходящего солнца и бросил снова в море.

- На счастье,- улыбнулся он

Как я испугалась впервые, увидев отражение в сосуде для умывания. Как мне рассказали, что это Хранитель дома, еще его называют Ловец солнца, потому что он появляется только с его лучами. Я долгое время наблюдала за ним, он неподвижно смотрел на меня в ответ, пока не скрывалось солнце. Затем снова появлялся.

Моя же помощь и работа с Изобретателем, заключалась в очень странном времяпровождении. У него в комнате стоял гипсовый пьедестал, на котором я должна была сидеть, копируя скульптуру роденовского мыслителя. Он объяснял это тем, что так ему лучше работается, мол когда-то давно, он был в Париже. И именно возле этой статуи его посетило откровение, что он должен стать Изобретателем. С тех пор, это как-бы его покровитель и муза одновременно. Я конечно много раз думала, про себя, что странная какая-то это муза, но работа мне нравилась, а главное я привязалась к дому и даже немного убралась в комнате Изобретателя. Правда он накричал на меня, когда я хотела выбросить облупленную потрепанную иллюстрацию со стены. Сказал, чтоб я к ней не прикасалась, но позже попросил прощения. И сказал, что этот рисунок для него важен, он напоминает ему кто он такой. Я же сказала, что он чересчур мрачный и тоскливый.

- Да,- ответил Изобретатель,- на нем изображен Железный Дровосек.

Наступила осень. Профессор уехал на очередной симпозиум. Статуи все так же не переставали появляться на холмах, Что весьма озадачивало Ская. Но дом, по прежнему делил маленькие радости своих обитателей, хотя Хранитель появлялся все реже и реже. Каждый был занят своим собственным делом

У Баки появились щенки. Тулси, все ходила в холмы, ее холсты сменили буйство цветущих трав, на мягкие рассветные переливы засыпающих холмов. Скай нежился под последними теплыми лучами солнца и утеплял свою половину. Изобретатель изобретал. Правда все с большей и большей осторожностью. Так как тот случай с селедочным домом, оказался не без его участия. Пускай не намеренно, но все же без него не обошлось.

На этот раз, он разбил зимний сад. И выращивал там помидоры. Правда почему-то вырастала редиска. НО Изобретатель не отчаивался и скрупулезно работал над этой погрешностью. Хотя и против редиски, никто не возражал. Все ему даже помогали, у каждого на окне стояли горшочки с саженцами. Но к его величайшему огорчению, у всех появлялось, то что они садили, даже у меня. А у него только редиска. Злая ирония…

Кроме растений у меня уже поселились кошка, крыска и мышь. Все они не переваривали друг друга, но у миски соблюдали временное перемирие. Т. к. балкон где они жили, был нейтральной зоной, полностью отрицающей правила всеобщей неприязни. Вот и приходилось им усмирять свои помыслы и довольно чавкать…

Я как раз наблюдала за этой трапезой, как услышала крик Тулси.

- Скорее сюда, махала она рукой с холма. Тут такое…

Мы, запыхавшись прибежали на ее зов.

Смотрите

Посреди огромного расписанного узорами холста, зияла огромная дыра, размером с человека, уходящая вниз. ЕЕ края были обуглены и дымились. Земля, которая раньше заполняла тоннель, будто испарилась. А края были покрыты какой-то рассыпчатой серебряной пыльцой.

- Что это?

Изобретатель внимательно, с помощью своих приборов, обсмотрел дыру, попробовал пыльцу на вкус и сделал вывод.

- Похоже на след, оставленный звездой. Возможно, она еще там, внутри. Но звезды, очень быстро уменьшаются и исчезают, поэтому нужно поспешить, если мы хотим ее найти.

- Конечно хотим, хором воскликнули мы с Тулси.

Скаю идея не понравилась, так как его размеры не соответствовали входу, а то что доспехи Изобретателя, тоже оказались велики, окончательно укрепило его в мнении, что это плохая идея.

Но мы были непреклонны. И вот, распустив свои длинные косы Тулси, обмотала ими нас, а конец протянула Скаю. Он бережно принял локоны. Начался спуск, земля была сырой и влажной, мы перемазались в грязи и то и дело падали. На пути нам встретилось множество нор и различных камней, но звезды по прежнему не было. Вдруг тоннель резко повернул под углом вверх, он уже сузился настолько, что нам приходилось ползти на четвереньках. Скай, видимо от сильного волнения, то и дело дергал за волосы, чем причинял боль Тулси и затруднял продвижение. Тоннель, практически вертикально повел вверх. Когда длина волос закончилась. Да и попытки нас вернуть, Ская стали практически, нестерпимыми. Где-то вверху показалась светящаяся точка.

- Ну что будем делать- скорее утвердительно сказала Тулси. Достала из бокового кармана, нож для холстов и одним махом отрезала волосы. Они мгновенно исчезли в пройденном отрезке тоннеля. Светящаяся точка все приближалась и оказалась щелью. Закрытой, трухлявыми досками. Их не трудно было разобрать. Мы протиснулись, сквозь образованное отверстие и оказались… Где бы вы думали? В одной из комнат, нашего старого странного дома. Никаких следов звезды не было и в помине.

Скай еще долго обижался и хранил косы Тулси… Он даже не разговаривал почти два дня. Жаловался Изобретателю, что ей нельзя доверять и все в таком духе… Когда они увидели человека, бегущего по холмам…

- Куда это Вы так торопитесь? Всполошился Скай,- Что, нашествие мультитавров?

- Да какие там, к хренам собачьим мультитавры, там, возле источника, чудище страшное мерзкое, как разинет свою смердящую пасть… В ужасе проорал тот.

Мужчины переглянулись и сразу прочитали мысли друг друга. Не перекинувшись и словом, они насколько это возможно, тихо вышли через заднюю дверь. Предвкушая, какими героями вернутся в глазах оставленных дам. Но протоптавшись у родника до самой ночи, вернулись с пустыми руками.

На общем собрании они громко фыркали и плевались, какие эти чудища трусливые и никчемные.

На что Тулси возразила, что это не чудовища странные, а кто-то так громко топает и скрипит, что земля трясется. И с какой стати этим несчастным существам выходить на такой шум?

- Да их за все это время, эти пустозвоны рыцари так достали, что бедным существам ничего не остается, как прятаться где-нибудь по задворкам. Так нет, и тут отыскали. Бедняжка, представляю, как он испугался, вашей канонады.

Скай и Изобретатель стыдливо повесили головы.

- Э.. А чего оно… Чего людей пугает,- попытался оправдаться Скай

- Ладно, пойдемте, посмотрим на вашего монстра.

Мы оставили шумовой оркестр наверху, ожидать сигнала. А сами тихо спустились к источнику. Тулси, обернулась кошкой и тенью скользнула в заросли ежевики. Я осторожно прикрылась плащом и села у родника. Вдруг послышался шорох в самой середине, приближающийся треск веток и из кустов выскочило нечто размером чуть больше собаки и кинулось в мою сторону. Тулси закричала

- Держи

Я зажмурилась от страха перед произошедшим, тем не менее, намертво вцепившись в неизвестную тень.

- Вот Вам Ваше омерзительное ужасное чудовище. Говорила Тулси, подоспевшим мужчинам.

Монстром, оказался, вполне симпатический зверек, с ясными, круглыми с перепугу глазами. Да, немного не чесанный, с репяхами в бороде и подранным левым ухом, которое он поранил, когда выбирался из зарослей.

- Дай я посмотрю,- протянула к нему руку Тулси,- не бойся, мы не причиним тебе вреда

- Ага, не причиним,- раздался недовольный обиженный голос чудовища. Сначала эти двое пришли, гремят тут, кричат, обзываются. А теперь совсем с постели прогнали. Заплакал малыш.

Да, он был совсем маленьким чудовищем, люди осушили их болото, кто не успел убежать, того убили. А малыш бежал со страху, куда глаза глядят, пока не лишился сил. Заполз в заросли ежевики. Да тут и остался, выходя по ночам смотреть на звезды и до рассвета разговаривать с духом ручья, с которым он подружился.

Четверо людей прониклись историей маленького монстра, каждый, по видимому услышал в ней что-то свое.

Тулси забинтовала его рану, Изобретатель поделился завалявшейся в карманах редиской, я расчесала его скомканную шерсть, даже Бака не осталась равнодушной и облизала его мордочку, которая оказалась весьма симпатичной.

Но больше всех проникся Скай и даже крепко подружился с чудовищем. После того, как оно сообщило, что видело мультитавров и какие они гадкие и отвратительные. Он самолично, поставил у родника табличку, которая гласила, кто обидит чудовище, будет иметь дело с ним и отпечаток большого пальца. Так и стало оно жить у родника, причесалось, помылось и стало совсем уж приличным чудищем. Даже работа ему нашлась, предлагать путникам воды. Ну и спрашивать об отношении к мультитаврам. Если оно было отрицательным, оно довольно улыбалось и посылало Скаю положительное воспоминание. Если же наоборот, то затихающий крик странников еще долго разносился над холмами… Ему вторил довольный смех Ская, вглядывающегося, в шар. Изобретатель установил между ними свой транспортер воспоминаний, так что те могли беспрепятственно общаться целыми днями, не сходя с места…

Как то, чудовище пожаловалось Изобретателю, что по ночам вон с той горы, раздается лязг топора, который его пугает. Изобретатель изменился в лице. Весь день провел в полном безмолвии, а к вечеру, мы видели, как он шел в направлении той горы. Больше его никто не видел. Позже мы нашли его записки, адресованные Скаю и мне.

Великану, он оставил свой зимний сад и написал секрет, тотального появления редиски. Но Скай умел хранить секреты, поэтому мы с Тулси ничего так и не узнали.

Мне же он оставил записку « К твоим ногам, я приношу самое ценное мое сокровище. У меня никогда не было лучшего мыслителя, чем ты.» Какая странная надпись подумала я.

- А ты Тулси,- воскликнул, раздосадованный уходом друга Скай,- Почему он тебе ничего не оставил? Вот так уйти, ничего не сказав, еще друг называется…

- Я все прочитала в письменах,- улыбнулась Тулси. Взгляните на комнату, вы не замечаете в ней ни какой перемены? Рисунок Железного Дровосека исчез. ЕЕ глаза светились радостью. -Он обрел, что искал, понимаете. Он исцелился, и дом его отпустил…

Но каждый понял что-то свое. Я еще долго сидела на терассе, вглядываясь в холм, за который заходило солнце. Его лучи коснулись оконного стекла… Хранитель… грустно улыбнулась я .

- Кто мы такие? Что же здесь происходит…

- Тонкоплановый секс,- послышался хриплый голос позади…

- Что простите?- испугалась я

- Что- что? Секс на тонком плане… Вот что. Вопросы еще есть?

- Нет.

- Вот и славно. Женщина струсила пепел, потуже затянула махровый халат, одела тапочки и перешла под соседнее дерево.

Я быстро зашла в комнату изобретателя и закрыла за собой дверь.

Страх сменился приступом смеха. Я плюхнулась на пьедестал и уронила трясущуюся от смеха голову в ладони…

- Ну надо же… Старалась успокоиться я. И вдруг волна воспоминаний подхватила меня и унесла в прошлое. Я вспомнила, как часами неподвижно сидела на этом гипсовом изваянии, как боялась вздохнуть, чтоб не нарушить его работу, как дико чесался нос и мои истерики в конечном итоге. Как он меня успокаивал, доставая очередной платок из потайного отверстия в пьедестале. Как сидел у моих ног…

Верно, у моих ног… Я бросилась к отверстию, и извлекла на свет шкатулку. На ней неаккуратно было нацарапано « Прежде чем открыть, загадай желание.»

Сердце бешено колотилось. Я вспомнила, лишь одно единственное желание и открыла шкатулку…

Это была звезда.