Умертвия

Посвящается К. Крыловой.
Спасибо тебе за веру, поддержку, и вдохновение!






         Эта история произошла со мной, когда мне было всего 8 лет. Моя мать в очередной раз сменила работу (а в 1970-е годы было очень сложно найти работу), и теперь  была связана с командировками в другие штаты на весьма длительные периоды. Поэтому она решила перед одной из своих командировок оставить меня на попечение бабушки.
         Бабушка… Я её никогда не видел, может быть только в детстве, когда семья собиралась на Рождество или Новый год, и ещё мне говорили, что она приезжала на мой День рождения, когда мне было два или три года. Но это -  не важно. Гораздо более фантастические теории я рисовал себе насчёт дома своей бабушки, а в то время воображение моё работало похлеще писателя-фантаста, подогреваемое комиксами и воскресными сеансами кино. И вот, в один из апрельских воскресных дней, мать собрала мои вещи и наказала пораньше ложиться спать, так как завтра предстоит долгая дорога. Естественно, полночи я заснуть не мог, представляя себе это – как путешествие из одной страны в другую, а в действительности это почти было так : кроме школы, кинотеатра, двора и дома я ничего ещё больше не видел.
        Я лежал под одеялом, грезя о великом путешествии через реки, густые леса и моря, а также мечтал о том, чтобы бабушка обладала более снисходительным характером, чем мать, и я мог целыми днями носиться по окрестностям, исследуя все новые и новые места. Кто бы знал, в какое место я попаду… Даже мать не догадывалась об этом.
        На следующий день мы сели в автомобиль и отправились в путь. Тряслись около пяти часов в душной неуютной машине, хотя я представлял себе этот путь нечто вроде поездки на машине Бэтмена,  любимого героя комиксов. Мать была напряжённой и нервной в тот день, она постоянно говорила о контрактах, которые нужно заключить в крайний срок и что "клиенты не ждут", ругала почём зря некоего "мистера Рэйли и его безалаберную контору". Я был взволнован этим, хотя не понимал, что она имеет ввиду, но, всякий раз, когда она расстраивалась, я впадал в уныние: это означало, что сегодня она будет строгой со мной по дисциплине вдвойне. Но сегодня был такой день, когда мне было всё равно: недели две или три свободы, как я думал - мне гарантировано. Джуди Нейл, так зовут мою мать, старалась выбирать ровную дорогу, когда мы после долгих часов езды по шоссе, перебрались на сельскую местность. На каждой колдобине она ругалась, вспоминала чёрта и мистера Рэйли, а также нехватку времени. Растрёпанные светлые волосы на её плечах развевались подобно флагу, глаза были прикованы к дороге, руки добела сжаты на руле... Я молчал, не донимая её вопросами.
      Позвольте рассказать то, что я увидел из окна машины, когда мы уже подъезжали к месту жительства моей бабушки. Слева от нас была железная дорога, она тянулась куда-то вдаль, бесцеремонно разрезая сельский пейзаж своей железной рукой. Я долго смотрел на станцию и удивился что не обнаружил на ней людей – напротив, она была сплошь увита кустарниками, деревьями, а платформа – как я мог разглядеть – была зеленой от мха. Я спросил об этом мать. Она немного подумала, и ответила, что железная дорога очень старая, и что сейчас построили новую линию. Эта железная дорога не использовалась уже двадцать и более лет. Я попытался представить себе сколько это: двадцать и более лет, зажал уши чтоб сосредоточиться и стал считать про себя, представляя каждый год, как год моей скучной и размеренной жизни в городе.. В итоге, я счёл что двадцать и более лет очень скучный и долгий по времени срок, и что мне действительно жаль эту железную дорогу, что никто о ней не вспоминает...
     Мы подъехали к большому трёхэтажному наполовину деревянному дому. Вот тут я действительно изумился: вокруг него были только сараи и пристройки, и больше ничего ! Других жилых домов я здесь не замечал. Мать открыла дверь машины, и я выпрыгнул из неё, касаясь сухой, глинистой земли…
     - Джек, не убегай далеко, я пойду, позову бабушку. - сказала мать, смерив меня суровым взглядом. Она уже заметила, как я смотрю на видневшуюся в нескольких сот метров заброшенную железнодорожную станцию, и решила твёрдо поговорить с бабушкой, боясь, что я один буду убегать исследовать её и обязательно что-нибудь себе сломаю.
      Я кивнул, и остался стоять у машины, разглядывая местность. За станцией рос довольно густой лес, вдоль дорог виднелись столбы электропередач, были видны и маячившие, как далёкие точки, маленькие одинокие домишки где-то на склоне западных холмов, располагавшихся за огромным полем, слева от станции. Наверное, сельский фермерский посёлок, - решил я. Украдкой бросив взгляд назад, я увидел, что дверь в бабушкин дом открыта, а я нахожусь у машины совсем один. Обрадовавшись, я побежал по дороге к ближайшим двум сараям, стоявшим на возвышенности, и взобрался по лестнице около одного из них, чтобы открылся нормальный обзор. Я увидел, что после станции железная дорога прерывается, так что это была конечная остановка.
       А значит, можно было заверить бабку, что я никуда не уеду отсюда и сходить завтра на станцию. Воображение рисовало пустые подвалы под залами ожидания, огромных крыс - мутантов за канистрами с керосином, остановившиеся вагоны, замершие в веках, словно древние динозавры в вечных льдах, глядящие на солнечный свет и зеленые луга своими незрячими глазами... Бррр... Я вздрогнул и помотал головой. Рассматривая окна одного из зданий на платформе, мне показалось, что в окне кто то промелькнул. Я был парнем не из робкого десятка, но мать рассказывала про разных плохих парней, которые похищают детей для выкупа, словно в фильмах по ТВ, поэтому я решил слезть со своей смотровой лестницы и забыть про фигуру, которую видел в мутном окне пристанционного здания.
     - Джек! - раздался голос сзади. Я обернулся и поспешил к дому. Около матери стояла женщина лет семидесяти, но выглядевшая достаточно бодро, она теребила в руках красный фартук – наверное, мать застала её своим приездом на кухне.
     - Джек здравствуй! Ооо, как ты вырос! - произнесла с улыбкой женщина и протянула ко мне руки. Я помедлил немного, но направился к ней, и вскоре очутился в её объятиях. От неё пахло какими-то пряностями. Овальное, доброе, улыбающееся лицо - я понемногу стал вспоминать смутные обрывки мыслей и образов, пришедших ко мне с раннего детства. На удивление, на лицо морщины лишь немного коснулись её, и даже цвет волос у неё был по большей части тёмным – лишь большие пряди седины на висках и натруженные морщинистые руки говорили о её преклонном возрасте.
     - Это миссис Андерсон, Джек. Ты будешь жить у неё эти три недели, потом я вернусь когда улажу все дела с работой. - проговорила мать, глядя на нас. Бабушка приветливо улыбнулась мне. Мать посмотрела на меня и добавила : - надеюсь  вы будете ладить, и ты не принесёшь старой миссис много хлопот.
     - Нет, конечно, что ты! - поспешил вставить я.
     - И никаких гуляний по станции! - строго сказала мать. - Там много опасностей, не хватало тебе ногу там сломать!
     - Конечно, мам. - притворно потупив взгляд, ответил я.
     - Ладно, Джек, нам нужно поговорить с миссис Андерсон, а ты можешь исследовать дом.
       Я обрадовался, что, наконец, мне дали хоть немного свободы, и сбросив рюкзачок на стул на первом этаже, отправился бродить по дому. Строение было довольно старым, и неприветливым. Обои на стенах давно уже выцвели, тут и там лежало множество старого хлама, вещей, и пустых баков, наверное, когда-то служившими для запасов горючего. Первый этаж был разделён на кухню, множество подсобных помещений, чуланов, хранилище с овощами и консервами, а также старое спальное помещение, где похоже, никто не ночевал уже много лет. Дверь в него открылась со страшным скрипом, и, войдя внутрь, я увидел большую двухместную кровать с заляпанным какими-то жирными пятнами, матрасом. В нос ударила сырость и затхлость, наверное так пахнут помещения где давно уже никто не делал ремонта и тем более, не жил.
        "Зачем бабушке эта спальня?" - подумал я. - "если она ночует на верхних этажах дома." Первым делом я обследовал все выдвижные ящики шкафов и комода: они оказались пустыми. И тут моё внимание привлекла фотография на стене. Она висела на голой стене с выцветшими обоями, покрытая пылью и перекосившаяся от времени. Я подошёл поближе, достал носовой платок и стёр с неё пыль чтобы разглядеть кто же был на ней изображён. И увидел я мужчину, лет тридцати-сорока, в костюме и чёрной шляпе, с бородкой. Он смотрел на меня с чёрно-белой фотографии мутными, остановившимися глазами, неулыбающееся лицо с тяжёлым подбородком выдавало в нём человека строгого, со сложным характером. Я понятия не имел кто это, но у меня отпала охота рассматривать эту фотографию. Уж слишком странным и пугающим был взгляд этого мужчины, будто в жизни он занимался тяжёлым непосильным трудом, сопряжённым с вечными трудностями. И почему-то я решил, что эта комната принадлежала ему... Я так увлёкся этим всем, что не заметил, как вошла бабушка.
      - Джек, что ты тут делаешь? - раздалось с порога. А я всё ещё держал в руках фотографию странного субъекта в шляпе. От неожиданности я вздрогнул и чуть не выронил фотографию.
      - Ничего.. бабушка.. я просто рассматривал фото. - миссис Андерсон надела очки, подошла ко мне, взяла фотографию и вернула её на место. Оглядела комнату, и её взгляд особенно задержался на старой двухместной кровати с дырявым матрасом.
      - Я прошу именно в этой комнате ничего не трогать. - пояснила она. - Мало ли что упадёт и поранит тебя. У меня сил нет со всем этим разбираться.
Но я-то знал, что причина не в этом!
      - А кто... этот человек на фотографии? - нерешительно спросил я. - Он жил здесь?
      - Когда-нибудь я расскажу тебе, но сейчас у меня много дел, и я очень устаю, пока убираю этот старый дом и готовлю еду.
       - Хочешь я сделаю тебе пирожки? - подмигнула мне она, мимоходом беря за руку, и выводя из комнаты.    
Глаза мои просияли и я тут же согласился.
      - Давай я покажу, где будет твоя комната. Бери свои вещи с собой. - Она жестом указала на лестницу, и я побежал за своим рюкзачком.
Подъём по старой винтовой лестнице тоже оказался проблемой, особенно для бабушки. Но не потому что она была крутой в подъёме - её ступеньки были настолько старыми, что если кто-нибудь по ней пробежался бы, она обвалилась.
      - Поднимайся не торопясь, здесь некуда спешить. - объяснила миссис Андерсон. Мы поднялись наверх, и я увидел второй этаж дома, почти доверху забитый книгами.
      - Ух ты... - только и мог вымолвить я. - Сколько их здесь… 
Миссис Андерсон с удовольствием заметила мой интерес, в душе думая, что это лучше чем странствия по окрестностям и поиск неприятностей.  Она мило заулыбалась, рассказывая, что эту коллекцию собирали очень долгое время, и что здесь почти вся классика европейской и американской литературы.
       Всё бы было хорошо... Но я возьми и ляпни :
      - А кто её собирал? Мужчина в чёрной шляпе, который на фотографии? 
Взгляд бабушки посуровел, и она огляделась по сторонам. Втащила меня в комнату и закрыла дверь.
      - Вечером мы сядем и поговорим насчёт этого, и ты больше не будешь задавать мне вопросы про него, ладно?
      - Окей.. - только и мог вымолвить я. Бабушка крепко сжала мне руку, и вышла из комнаты. Я ещё слышал её шаги по лестнице. Естественно, я и думать сейчас не мог не про что больше кроме как про странного господина на фотографии. Кем он был? Почему она боится вспоминать про него? Зачем тогда она держит его фотографию и вещи в нижней спальни? Вопросов было много. Я решил дождаться вечера... Так как я очень устал за дальнюю дневную дорогу, то переодевшись и помыв руки, я полез на книжные стеллажи, выбрал какой-то приключенческий роман и уселся в кресле при свете лампы, углубившись в чтение. Я прочитал много страниц, роман был очень интересен, но ничего в памяти не отложилось… мне все время, в каждом образе казался человек в чёрной шляпе с фотографии. 
       Я ждал вечера.
       Когда часы пробили десять, послышались шаги у двери, она открылась и вошла бабушка, с большим подносом в руках. На нём стояла чашка чая, и лежало много-много пирожков. Миссис Андерсон улыбнулась, и села в кресло напротив меня. Мы заварили чай и приступили к трапезе. Ел я много и быстро, как ни странно. Местный воздух располагал к еде, в то время как в городе есть мне редко когда хотелось... Вкусные пирожки, с повидлом и капустой были уничтожены буквально за полчаса. Я пытливо уставился бабушке в глаза и положил руки на подлокотники, выстукивая ритм в нетерпении. Миссис Андерсон молчала, и это молчание стало затягиваться.. Она думала я забыл… но это было не так.
       - Так вот, я хотел всё таки спросить Вас, про того господина… - начал я, прервав тишину. Мы сидели в уютных креслах, две лампочки под потолком светили неярко, перемигиваясь друг с другом от времени, да так что я подумал про новогодние гирлянды... За окном было тихо, я отодвинул занавески и вгляделся в пустоту. Старая станция молчала, сараи здания и пристройки молчали. Поля, холмы словно замерли, и я присмотрелся к отдалённым силуэтам домиков у леса.
      Но там не было ни света фонаря, ни свечи. Только темнота. Словно бы мы были… единственными живыми в этом месте.
       - Джек, я расскажу, раз ты коснулся этой темы. - она помедлила, выбирая слова. Иногда, я заметил, губы её дрожали, и она с опаской изредка поглядывала на дверь. - Сорок лет назад, я была замужем за мистером Генри Андерсоном, который привёз  меня в эти места. Он занимался прокладкой железных дорог в государственном комитете, и его задача была связать эти отдалённые места с городом. Там, на холмах, был старый фермерский посёлок, и эти поля были все засеяны кукурузой. Фермеры были против строительства громоздкой железной дороги, станции и разных сооружений, они полагали, что тишина и покой их будут нарушены массами людей, прибывающими и отбывающими со станции. Они выступили против моего мужа, но безуспешно - программа комитета Железных дорог выполнялась, и к тому же, сулила неплохую прибыль. Генри привёз сюда рабочих, построил эту станцию и в течение десяти лет строились пути. Здесь ходили поезда, было много людей. Этот дом, - она обвела рукой всё вокруг, - был домом станционных смотрителей, здесь жило пять человек, в том числе и мы с Генри. Строительство на тот момент заканчивалось на этом месте, и должно было идти дальше, но случились большие проблемы. У фермеров стал болеть скот, и они снова свалили это на Генри и железную дорогу, говоря, что инфекции завезли приезжие жители… Ох уж эти суеверные дураки! - в возмущении миссис Андерсон потрясла щеками, качая головой. - Мало того, к Генри пришёл какой-то странный старик, и сказал, чтобы он прекратил строительство железной дороги, взял рабочих и уехал отсюда. Старик пояснил, что на месте где стоит станция, располагалось старое сельское кладбище, чуть ли не со времён Авраама Линкольна. И то, что делает Генри - богохульство. Мой муж действительно говорил, что они нашли много костей при прокладке путей, но не придал этому особое значение. А через два месяца после этого, Генри каким-то образом попал под поезд недалеко отсюда. Представляешь! Бедный, бедный мой Генри… - она опустила глаза, но вскоре тихо продолжила. -  И ввиду всех скверных обстоятельств, строительство было прекращено, а комитет по прокладке железных дорог заявил, что они сделали ответвление в сорока километрах отсюда, и будут прокладывать пути по тому грунту, где это будет удобнее, да и тот путь будет короче, чем этот объезд. К тому же, здесь очень много глины. Станция была заброшена, и никто здесь больше не появляется... Фермерский посёлок разорился лет десять тому назад. Те дома тоже стоят бесхозные.

    Теперь представьте себе мысли 8-летнего мальчишки при таких рассказах.. Сказать что я был в шоке – значит ничего не сказать. Конечно, бабушка была откровенна, но она многого не договаривала. Я не поверил, что фермеры просто так оставили земли. Что строительство прекратили просто из-за нападок на Генри Андерсона, да даже из-за его смерти - могли найти другого человека на его место.
    - Значит Генри Андерсон жил здесь.. - тихо сказал я. - И внизу это его комната?
    - Да. - шепотом произнесла бабушка. Она снова оглянулась на дверь, и я не выдержал. 
    - Миссис Андерсон почему вы всё время смотрите на дверь когда я упоминаю его имя? – осмелился спросить я. - Почему вы не убираете его кровать? Почему его фотография до сих пор висит в нижней комнате?
     Лицо бабушки стало как каменная маска. Казалось, я разозлил её, и это было очень плохо. Но любопытство доканывало меня, ведь я не находил ответы на вопросы в первый же день моего пребывания тут!
    - Давай договоримся, Джек, больше НИКОГДА не называть это имя, и не касаться этой темы! - сжав кулаки добела, сказала бабушка. Казалось, её волосы ещё больше поседели после этого разговора.
Но я был молод и дерзок. Наверное, из-за меня потом всё это произошло...
    - А мне почему-то кажется что вы чего-то недоговариваете, бабушка! Вы боитесь что он... придёт.
      Миссис Андерсон вскрикнула и взмахнула руками, переворачивая поднос... Она закрыла лицо ладонями.
      Разбитые чашки лежали на полу, разлитый чай медленно капал со стола на пушистый ковёр.
     Так прошло несколько минут - минут полного непонимания, оцепенения. Даже я не понял, что произошло со мной, неужели я так увлёкся расспросами и перегнул палку? Тишина царила вокруг. Но недолго.
    Внизу, там, на первом этаже раздался стук. Поначалу, я подумал, что вернулась моя мать, но это было неправдоподобным. Час был поздний.
Миссис Андерсон вся замерла и прислушалась.
     - Ты слышишь это? - вцепившись мне в руку, спросила она. - слышишь тоже??!
     Тук.Тук.Тук.
     Короткая тишина, будто некто огляделся вокруг или задумался.
И снова…
     Тук. Тук. Тук.
    Теперь мы оба слышали.
    - Джек. - сказала бабушка. - оставайся здесь. Если ты останешься здесь, возможно останешься... в живых. Я постараюсь сделать так, чтобы ЭТО прекратилось.
      Миссис Андерсон с невесть откуда взявшейся прытью, вскочила на ноги, и бросилась к большому шкафу в моей комнате, который я ещё не открывал. Там стоял такой же пластмассовый бак, которые я заметил и на первом этаже, - там они были повсюду. Бабушка повозилась с большой крышкой, открыла её, и сунула внутрь руки. Когда она их достала - они были мокрые. Вода! Но зачем столько воды в баках по всему дому!? Я был напуган, и словно невменяемый, смотрел за действиями бабушки, раскрыв рот. А за дверью всё :
      Тук. Тук. Тук.
Неспешные шаги... Всё ближе.
    Миссис Андерсон взяла глубокий ковш, зачерпнула воды, и сделала полный вдох. "Ненавижу тебя" - прошептала она обращаясь к двери. - "ненавижу вас всех". Она, стараясь не расплескать воду, открыла дверь и сделала смелый шаг в коридор. Закрыла дверь и щелкнула замком: она не хотела, чтобы что-то или кто-то проник в мою комнату, а я всё же сидел в непонимании. Единственное, что я мог предположить: что её муж, Генри Андерсон, -  жив,  и приехал поговорить с ней, а она его ненавидит за тяжёлый характер и не пускает в дом, а все её рассказы про его смерть – лишь из за её личной неприязни к нему. Но это не вязалось с её словами.
    За дверью послышался топот, удары и всплески воды. Я слышал, как с шумом хлопнула входная дверь в дом. Не зная уже, чего думать, я бросился к окну - единственному моего обозревательному пункту сейчас - ведь меня закрыли на замок в моей же комнате! Я погасил свет, и пригляделся в темноту.
    И провалится мне на месте, но я увидел как от дома, перемещаясь зигзагами, двигалась в сторону станции, прозрачная белая фигура, светящаяся даже в вечернем сумраке! Достигнув самого крупного здания на платформе, она исчезла, и больше не появилась. Тяжело дыша, я отпрянул от окна, и бросился на кровать, замотавшись пледом. Ужасные догадки приходили в мою детскую голову, и я готов был тронуться рассудком. Но к счастью, подрожав в холодной постели некоторое время, я согрелся под пледом и одеялами и вскоре заснул...

                * * *

    Дни проходили довольно быстро, и после того ужасного случая, я ни разу не упоминал имя Генри Андерсона, и не заглядывал в нижнюю спальню. Бабушка забаррикадировала вход в неё несколькими старыми шкафами и завалила хозяйственным хламом, так что пробраться туда без шума теперь составило бы очень много проблем. У нас было много дел по хозяйству, я помогал миссис Андерсон ездить в ближайший городок за водой и продуктами, и каждый раз она оставляла меня в магазине игрушек на полчаса, а сама уходила и привозила с собой такси и держала в руках несколько пластмассовых баков с водой. Зачем ей ещё вода, когда питьевую мы брали в магазине ??! Ответ пришёл в одной из поездок, когда она запачкала рукав в чем то тягучем. Я присмотрелся и понял, - это был свечной воск. Бабушка ходила в церковь, а эта вода была ничем иным как святой водой. Меня передёрнуло от мысли, что бабушка совершает такие странные поступки, и не менее странные вещи происходят на старой железнодорожной станции и в её доме. Когда я приезжал сюда, думал о светлых веселых днях в доме бабушки, но теперь я видел перед собой пожилую женщину с вечной тревогой на лице, наигранной улыбкой на людях, и каким-то страшным грузом за спиной. Мне хотелось уехать отсюда к матери и в школу, где было много народа и моих сверстников, и единственной тайной был соседский двор, где по легенде, старшеклассник Том Бёрд, сын богатых родителей, закопал сто долларов, и с тех пор украдкой, все их искали - и старшие парни, и мои ровесники.
      Но теперь мне это всё казалось прошлым. Каждый день, я всё свободное время помогал бабушке, а по вечерам мы опрыскивали святой водой из пластмассовых баков все окна и двери дома. Это стало уже как своего рода, необходимая обязанность. Конечно, бабушка была иногда весела, готовила мне разные вкусности и рассказывала истории из своей молодости, мы сидели и смеялись, играли в разные игры, когда она не очень уставала от работы по дому. Но мне все больше казалось, что делала она это для того, чтобы я забыл про правду. Как-то она назвала наши опрыскивания святой водой - "всего лишь старым церковным ритуалом". Она сказала, что верит в Бога и ходила раньше в баптистскую церковь. Я и раньше в городе видел добрых и милых набожных пожилых людей, поэтому мне полегчало на душе, и та ночная история теперь казалась мне фантастической выдумкой. Если бы это оставалось так… ещё пять дней до приезда матери..

                * * *

     Однажды днём, миссис Андерсон копалась в одном из своих сараев. Свет почему-то погас, она всё свалила на старые генераторы, и пошутила,  что заброшенная станция настолько злорадствует, что даже электричество пожирается. Мы оба смеялись этой шутке. Но когда она заправляла генераторы горючим, произошло возгорание, и сарай в считанные секунды оказался объят огнём. Я увидел это, сидя на табурете на улице на свежем воздухе, и дочитывая приключенческий роман. Миссис Андерсон неслась к дому, размахивая руками. Я тут же вскочил, глаза мои лихорадочно забегали, и я не знал что делать. 
    - Джеки, дом не загорится - это точно, но если сгорят провода, то мы лишимся электричества! - кричала она. - Давай мне ту воду из баков, скорее! Нужно затушить пожар!
      Ёмкости были довольно тяжёлые для восьмилетнего мальчишки, но я сбегал в дом и раздобыл там длинный шланг, когда то использовавшийся для насоса. Принеся его, я отправился в дом и с трудом дотащил один бак, а потом второй.
    - Умница Джек! Золотой мальчик! - с этими словами, она, пыхтя, укрепила несколько баков на холме, на высоте двух метров, и, взяв в руки шланг, направила его на сарай.
     Я помогал, подтаскивая ещё воду в кастрюлях и ковшах. Огонь понемногу утихал, благо не всё горючее было пролито в сарайчике.. Но проводка к сожалению сгорела, генераторы были выведены из строя..
    - Дура, я дура... - обхватив голову руками, сокрушалась миссис Андерсон. - Придётся завтра ехать в город искать мастера, чтобы все восстановить!
    Она посмотрела на меня, сидевшего на ступеньках дома, на мои взъерошенные светлые волосы, перемазанную сажей и пахнущую дымом одежду.
    - Эх, бедный мальчик… Ещё у Джуди будут вопросы... - пробормотала она. Подошла ко мне и погладила по голове. - Ладно, давай наладим хотя бы свечи, чтобы ночью без света не оставаться. Завтра я всё улажу.
     Она по-доброму улыбнулась и в душе у меня потеплело. Миссис Андерсон всё же иногда бывала искренней...
    Мы расставили по дому свечи на подставках, и по бабушкиным расчётам, должно было быть светло и ярко. 
    Пришёл вечер. И обнаружилась одна неприятность. Миссис Андерсон по своему обыкновению, хотела открыть баки и полить двери и окна святой водой, но вспомнила ЧЕМ мы сегодня тушили пожар… Бабушка пришла в ужас. Мы совершенно забыли, что истратили практически всю воду чтобы потушить сарай с генераторами, и теперь оставалась только одна маленькая литровая бутыль, которую она хранила "на всякий случай." С недоверием глядя на бутыль, размышляя, хватит ли её на весь дом, бабушка аккуратно принялась за дело, и когда она вернулась на кухню, где наказала мне её ждать, то бутыль была пустая.
    - Вроде хватило... - устало опускаясь на кресло, сказала она. Слабо улыбнулась уголками рта. - Завтра надо будет обязательно ехать... Джек, не будем долго жечь свечи. Нужно пораньше улечься спать. Я очень устала.
     Поужинав, она отправилась к себе на третий этаж, проследив, что я улегся спать в своей комнате. Мне было как то не по себе. До этого времени я считал все рассказы про привидений и монстров всего лишь сказками из комиксов. Но что видела моя бабушка тогда ночью ? Почему она поливала святой водой двери и окна? И Кто приходил тогда в дом? Генри Андерсон? А жив ли он был, или бабушка не соврала в своём рассказе про несчастный случай под поездом? Я выбросил усилием воли всё это из головы. Нужно было заснуть, а завтра бабушка съездит в город и привезет мастера, который починит нам электричество. Завтра.
    Меня разбудил какой-то шорох.
   Из под одеяла я посмотрел на дверь и подумал о том, что нужно зажечь свечу. Свеча и спички лежали на прикроватном столике рядом с бесполезным электрическим ночником.. Может миссис Андерсон встала ночью, потому что у неё появились срочные дела? С чего бы ей будить меня в такой час? - пронеслось в голове. Шорох за дверью усилился. И я понял что это НЕ миссис Андерсон.   
     - Бабушка? - робко спросил я , подходя к двери. - это ты?
       Никто мне не ответил. Кто-то поцарапал немного дверь, словно кошка, и звуки исчезли. Больше всего в жизни я боялся тогда открыть эту проклятую дверь... Для начала, я зажёг свечу и скрипнул старой защёлкой. Дверь отворилась, впустив ночные тени, и отблеск свечи запрыгал по заснувшему дому, по винтовой лестнице и ступенькам. Я принял решение пойти к бабушке, разбудить её, во что бы то ни стало, и заявить, что я слышал странный шорох у двери, который так напугал меня. Сердце начало бешено колотиться. Я поднимался вверх по ступеням, босыми ногами, чтобы не производить лишний шум. Поднявшись, я обнаружил, что дверь в комнату бабушки открыта... Ох... лучше бы я никогда не делал этого и не видел этой ужасной картины!
     Я увидел миссис Андерсон лежащую на кровати, а вокруг неё были... эти твари… По-другому я просто не мог их назвать!
     Они облепили её тело, сидели на руках и ногах, прозрачные извивающиеся фигуры, светящиеся слабым синим светом. Одно из них находилось на лице бабушки, и я понял, что была видна лишь верхняя его часть... Оставалось догадываться, где была нижняя.
      Кровь моя застыла в жилах, я не мог сдвинуться с места, и больше всего боялся уронить свечу, вцепившись в её подставку как в последнюю реальную опору. Одно из них заметило меня. Оно двигалось зигзагом - потолок - стена – потолок - стена - пол. Движения я так проследить и не успел.
      Оно возникло передо мной, и я увидел его «лицо». Сведенные судорогой, желтые зубы, запавшие серые белки глаз в прозрачных глазницах. Умертвие протянуло ко мне свои руки в немом приветствии, но я выставил вперед свечу и оно мгновенно исчезло.
       И вновь появилось! На полу! Потом сзади и спереди меня ! Пыталось обхватить за ноги, и я уже чувствовал ледяные прикосновения прозрачных рук.
     Я не стал кричать, потому что не мог... Забыв про осторожность, я в ужасе пулей ринулся вниз, бежать прочь отсюда. Но куда бежать? В ночной одежде, прохладной апрельской ночью, по местности, где до ближайшего города с десяток, а то и более, километров!
     И тут меня осенило. Я, как сумасшедший, стал разбирать завал у входа в спальню Генри Андерсона, налегая плечами на шкафы, со злостью и страхом,эти чувства придали мне сил... Я всё-таки сдвинул их в сторону и ворвался в комнату, которая была причиной всех этих бед. Генри Андерсон был мужем моей бабушки... А значит - моим дедом. Я схватил его фотографию со стены и раскрыл рот, чтобы позвать его…
     Но чья-то холодная ладонь паутиной зажала мне рот, пальцы будто проникали в горло.
     Я увидел их всех вокруг себя.
     Они спустились вниз, убив мою бабушку, и теперь вились по комнате, как стая воронов. Самым ужасным было смотреть на их застывшие белые глаза, искореженные рты, костлявые руки. Я рванулся в сторону, и, наверное, мне удалось отпихнуть эту тварь от себя.
     Я громко позвал: Генри ! Генри Андерсон!
     Умертвия замерли в своих сюрреалистических позах. Я подумал, что брежу, что это всего лишь дурной сон… Но знакомый стук вывел меня из транса. 
     Тук.Тук.Тук.
     Послышались шаги. Я уставился на открытую дверь в комнату, на разбросанный хлам повсюду.
     В двери появился ботинок. Затем второй. Рука в перчатке легла на дверную ручку, словно бы человек был настолько грузный, что поддерживал себя, боясь упасть. И я увидел входящего, сжимая в руках фотографию.    
     Чёрная шляпа, строгий костюм… От него веяло нестерпимым холодом.
     Но это был он, Генри Андерсон. Лицо его было таким же, как на фотографии, только застывшее, словно в недоумении, восковое, неживое. Он двигался рывками, как автомат, как игрушечный робот. Тёмные усы прилипли к щекам, как в гротескной картине, рот был плотно стиснут, глаза с мутно-зелеными белками не вращались.
     - Генри Андерсон... Дед... Выведи меня отсюда... - прошептал я, стараясь не смотреть на него, жмуря глаза. Стоял нестерпимый запах вони.
      Я чуть не вздрогнул, когда моей спины коснулась его рука. Он подталкивал меня вперед, к выходу. А может он тоже желал моей смерти?!
      У двери столпились эти ужасные фигуры, теперь рты их раскрывались, они исторгали проклятия, звучавшие у меня в голове.
" - Зачем ты пришёл! Мы покоились с миром! Ты поднял нас! Дай нам всё! Утоли нас! Будь проклят!".
        Генри Андерсон медленно поднял руку и призрачные фигуры убрались  с пути. Придерживая меня за спину, он вышел из комнаты, а затем мы вышли из дома. Я не поднимал глаза. Только шёл вперёд. Терпел ледяное прикосновение его холодной неживой руки у себя на спине. Мы шли относительно недолго, и вскоре оказались на станции. Я увидел массу заброшенных вагонов, разбросанных везде рельс. На улице было холодно, а я был босиком, меня трясло, но я не хотел возвращаться туда, в дом, где потревоженные Андерсоном сорок лет назад, во время строительства железной дороги, умертвия, ждали меня чтобы утолить свой нескончаемый голод.
      Мы стояли некоторое время на платформе забытой недостроенной станции, он не отпускал руку с моей спины. От холода у меня начало сводить зубы, и мне показалось, что я слышу звуковые сигналы из мегафонов полуразрушенного зала ожидания, и вдалеке вижу силуэт поезда!..
      Тогда, наверное,  я потерял сознание, потому что когда пришёл в себя, то было уже утро, а я лежал на лавочке на вокзале в городке Сент-Перри, куда мы с бабушкой и ездили за продуктами и святой водой.
      Ко мне, одетому лишь в ночную футболку и штанишки, подошёл полицейский, который после короткого разговора взял меня в участок, где меня напоили чаем и укутали во что то тёплое. Он выяснил телефон моей матери, когда я сказал, где она работает, и куда уехала в командировку. Ей позвонили, и дали мне трубку. Я не мог поведать ей правду, потому что это звучало бы глупо и неестественно.
       Я сказал, что с бабушкой что-то случилось, и я испугался. Но на вопрос - как я добрался один ночью до города, до которого ехать 20 километров - я в жизни никогда не отвечал. Мать приехала в этот же день поздно вечером и забрала меня, сорвавшись с командировки. 
      Полиция обнаружила, что миссис Андерсон умерла во сне во время сердечного приступа, хотя до этого ранее никогда проблемами с сердцем не страдала. Дом смотрителей станции принадлежал государству, и через много лет, когда мне уже было двадцать, я узнал, что они переделали всё это место, что городок Сент-Перри расширился, и что на выделенные деньги в том месте, где находился дом бабушки, там восстановили железнодорожную станцию.
      Я с ужасом подумал об этом, особенно о тех людях, которые там будут работать. Но наведя определённые справки, когда мне уже исполнилось двадцать семь лет, я решил всё-таки отправиться туда ради любопытства, и увидеть ещё раз это место, оставившее в моей памяти страшный след. Но приехав туда, я не обнаружил ни того старого дома, ни древних пристанционных зданий. Всё было по-новому, все переделано и переоборудовано.
      Но одно не изменилось - платформа. Уезжая оттуда, я стоял на той же платформе, в ожидании поезда. Прошло уже очень много лет, но раздавшиеся сигналы мегафона, приближающийся поезд и другие звуки заставили меня содрогнуться и обернуться назад: а вдруг там снова стоит мой дед, Генри Андерсон…