Вчерашнее завтра. Часть вторая. Эпизод седьмой

Герман, как зверь, попавший в силки, тщетно пытался освободиться от прочных пут, стянувших всё его тело. Сознание постепенно возвращалось к нему, но чем яснее и чётче вставала картинка перед  глазами, тем тяжелее становилась голова. Как будто черепная коробка наливалась свинцом, и уже невозможно было оторвать затылок от подушки. Глаза ломило от невыносимого головокружения, словно он опрометью нёсся на гигантской карусели, которая кружила его, закручивая в штопор, до тошноты, до чёрных звёздочек перед лицом.

В комнате было светло. С трудом открыв отяжелевшие веки, Герман обнаружил, что находится в спальне, на широченной кровати, раздетый по пояс, что правое плечо его завёрнуто в манжету тонометра, а к груди в нескольких точках прикреплены электроды, видимо, от портативного электрокардиографа. Слева от постели стоял штатив с перевёрнутым вверх дном флаконом, от пробки которого змеилась целлулоидная тонкая трубка,   заканчивающаяся иглой в его предплечье и аккуратно приклеенная к коже лейкопластырем.

Болело всё. Боль из головы, как из чаши, по позвоночнику, как по жёлобу, растекалась по всему телу, к каждому суставу, к каждой мышце и сухожилию.

В очередной раз еле-еле разлепив ресницы, Герман тут же опять зажмурился от боли, пронзившей лоб от виска к виску. Глазные яблоки заныли, запульсировали, в темноте перед глазами расплывались жёлто-красные круги.
Из приоткрытой двери донеслись мужские голоса. Тихий голос брата, сменялся приглушённым баритоном Айзенберга. По всей видимости, они обсуждали что-то, о чём-то договаривались.

Первым в спальню вошёл Эрнст. Опустившись на край постели, он провёл ладонью по лицу Германа и тихо позвал его по имени.
- Братишка, ты меня слышишь ?
Снова чернота уступила место свету. Боясь новой вспышки свирепой рвущей боли, Герман медленно открыл глаза.
- Меня жутко ломает, Эрнст, - еле слышно хриплым, срывающимся голосом промолвил Райлих младший.-Я не знаю, что со мной. Я ничего не помню. Единственное, что отпечаталось в мозгу: я вышел из душевой кабины, уже почти оделся, а потом, как провал в памяти.
- Не волнуйся. Это всё последствия передозировки препарата, изобретённого Хайнером. И боль, и потеря памяти, и отключение сознания. Все эти признаки описаны в той аннотации, которую ты сохранил и отдал мне. Мы с доктором нашли тебя в ванной комнате, лежащим на полу, и тут же перенесли тебя сюда.

В разговоре не заметно для брата Эрнст освободил его плечо от холщовой манжеты тонометра, снял электроды и теперь легонько, кончиками пальцев массировал его грудь.
- Весёленькое утро! Неправда ли? Вместо кофе со сливками лекарственный коктейль на глюкозе.
Устремив свой взгляд на сыплющий частыми каплями дозатор системы, Герман трагически улыбнулся, как Пьеро в спектакле итальянских масок.
- Да, ты ,дружок, уже совсем пал духом.
В разговор вмешался Айзенберг, неслышно вошедший в комнату.
- А, доктор! Вечерняя прогулка , кажется, отменяется ?
- Отменяется только на сегодня.
Поменявшись местами с Эрнстом, Айзенберг присел на кровать рядом с молодым человеком и взял его правую руку в свои мягкие ладони. Кисть юноши оказалась ледяной, пальцы подрагивали.
-Эрнст, принеси одеяло, -попросил доктор.
И тут же на Германа опустилось тёплое  облако махрового пледа.

Расправляя его, как бы невзначай Айзенберг коснулся сонной артерии. Сбивчивый пульс стал более внятным, но всё ещё оставлял желать лучшего. Кожа Германа была холодной и влажной. Мелкие бисеринки пота застыли на лбу, висках и лице. Взяв из рук Эрнста марлевую салфетку, доктор аккуратно промокнул испарину и убрал со лба юноши мокрые волосы.

Герман был неузнаваемо тих и апатичен. Вялый и податливый он как будто наблюдал за происходящим со стороны, и ему было всё равно, что предпримут находящиеся рядом с ним люди. Всемогущая боль, затмившая его разум, завладевшая его телом, захватившая всё его существо, сделала его безвольным, слабым, ничтожным. Подмяла под себя, сломала и растоптала его. Став зависимым от неё, Герман боялся, что боль не кончится никогда, и у него не хватит мужества и сил, чтобы выдержать её.

- Доктор, у меня есть шанс пережить нынешнюю ночь? - Равнодушно спросил он, словно речь всего лишь шла о прогнозе погоды на завтра.
- Девяносто девять шансов из ста. - Спокойно ответил Айзенберг, нисколько не удивившись столь пессимистичному настрою своего пациента. -Твоему здоровью нанесён серьёзный ущерб. А  твёрдые гарантии может дать только Господь Бог. Я же постараюсь сделать всё, чтобы, не смотря на все случайности, неожиданности и каверзы судьбы, ты оставался в полной целости и невредимости. Тебе сейчас нужен сон. Боль постепенно отпустит, я обещаю.
- Уже немного отпускает.
- Вот видишь. Приступ скоро пойдёт на спад. Его сила не вечна. Ничего не бойся. Мы постоянно будем рядом с тобой: я или твой брат.
- Я хочу увидеть Элен. Я так скучаю по ней. Мы с ней не виделись почти полгода.
Герман умоляюще посмотрел на доктора. От этого обречённого взгляда Айзенбергу стало не по себе, он сразу догадался, что юноша сейчас думает о своей скорой смерти.

- Ты увидишь Элен, но чуть позже. Хорошо? Сначала тебе необходимо восстановить силы и прийти в норму...Всё пройдёт, Герман. Всё проходит, так устроена жизнь. Только память останется. От воспоминаний никуда не денешься, но и они со временем потускнеют,станут стёртыми, блёклыми и не такими болезненными. К тому же рядом с тобой есть такой человек, который поможет тебе забыть все горести и беды, случившиеся  за последние шесть месяцев. Твой брат, я уверен, сделает всё для этого. Только надо бороться с обстоятельствами, с самим собой и не опускать руки. Каждый человек-ни раб, а хозяин своей судьбы. Вот так-то,мой мальчик!..

- Сладкую мораль я прочитал тебе, а Герман ?!
Серьёзное лицо Айзенберга внезапно преобразилось в доброй, искренней улыбке. Глаза Германа тоже повеселели. Вставая с постели, доктор слегка похлопал парня по плечу :
- Всё будет нормально, всё будет хорошо !

Продолжение : http://proza.ru/2017/03/13/2027