Первая любовь царевны-колдуньи. Глава 41

Глава сорок первая
Тайна гибели царя-Елисея

Наина с Аленушкой направлялись в царство карлика-волшебника, а разбойник – к персидскому шаху. Поэтому решили устроить привал и покушать перед дальней дорогой.
 
Пугайлюд наловил рыбы и сварил уху. Наина бросила туда какие- то травки и Алене тут же очень захотелось есть. Так завлекательно пахло из старинного котелка, что висел над огнем.
Все дружно стали уплетать лакомство оловянными ложками. Они очень кстати оказались у припасливого разбойника.

- Не жаль тебе землю родную покидать? – спросила его царевна.
- А куда деваться? Твой братец мне бунта не простит. Если бы теперь помиловал, потом бы голову срубил. Да и что я здесь хорошего видел? Только тебя.

-Не слушай его. Все они хороши, пока любви твоей не добьются. А как добьются, так нос от тебя воротят.
 
- А ты, видно, пирата своего все забыть не можешь? Рпоговорил разбойник. И криво усмехнулся.

- Да кому он нужен, дурак финский! Ему только коров пасти. Думать о нем не думаю! Пошли, – обернувшись к Аленушке проговорила ведьма. – До черноморова царства путь не близкий. Нам пора. А атаман пусть уху додает.

 
Когда Наина опустилась на землю среди фонтанов и роз чудесного сада, маленький карлик с длиннющей бородой вышел ей на встречу.
Особенно удивило Аленушку то, что бороду несли несколько слуг. Они с удивительным проворством успевали предугадать все движения волшебника. Поэтому борода, лежащая на цветастых подушках, не запутывалась.
 
Первым делом карлик проверил, то ли меч ему привезли. Он ощупал рукоять, потрогал лезвие и, даже, лизнул его. Затем черномор переговорил о чем-то с Наиной на непонятном царевне языке и повел женщин в шатер.

Память вернулась к царице, едва она увидела дочь. Но о времени, проведенном у черномора, она тут же забыла.
 
Ирина переводила взгляд с карлика на Наину, с ведьмы на дочку и , наконец, спросила:

- Где я?

- Разговор будет долгим, прекрасная госпожа, - певуче проговорил карлик. – А наши гости устали с дороги. Стоит продолжить беседу за чашкой ароматного чая.
Рабы уже поставили стол под персиковыми деревьями. Нижайше прошу всех проследовать туда.

Рассказывать пришлось Алене. Ей было очень стыдно. Поэтому она старалась смотреть не на мать, а на висевший над ее головой лазоревый- плод.
Щеки девушки горели, маленький курносый носик то и дело приподнимался, темные глаза загорались то от досады, то от возмущения.

Царица поначалу все время прерывала дочь восклицаниями:

- Как ты могла! За что бог наказал меня такими глупыми детьми? Прощенья вам нет!

Но когда она узнала о гибели мужа, то уже ничего не говорила, а только тяжело смотрела на Алену скорбными, будто вмиг постаревшими и выцветшими глазами.

Журчал фонтан, курлыкали павлины, ветер шевелил волосы государыни. Но она сидела будто мертвая и почти не шевелилась...

Царевна закончила говорить. Ирина перевела взгляд с дочери на маленького волшебника. Внезапно ее темные глаза стали совсем черными.

- Мужа моего погубил, негодяй! – закричала царица, и вскочила с расписного табурета. Но бросится на карлика она не могла. Его рабы живой стеной отгородили черномора от рассерженной женщины.

- Не я виноват в его смерти, - завизжал волшебник, – брат оболгал Елисея! И меня вместе с ним с ним!

- Что ты говоришь!?

- Ни в какой монастырь царь не собирался! От власти отказываться не хотел. Все враки!

- Зачем же он народ на площадь собрал?

- За помощью к людям хотел обратиться! Чтоб царицу его сыскали. Для чего ж еще?

- Не может быть, - прошептала царевна.

-Когда я Людмилу похитил, он тоже всех созвал. И спросил, кто готов дочку домой вернуть. Неужто ты думаешь, Ирина, он решил тебя в руках неведомой силы оставить. Разве муж тебя не любил?

- Любил, да удар его хватил из за мерзостей ваших! – воскликнула  царица. Ее ненавидящий взглядом будто буравил волшебника.
- А кто тебе сказал, что был удар? - парировал черномор, - Елисей был хоть и добряк, да мужик крепкий. Братец его отравил и трон его захватил! А вы все негодяю поверили!