Alkona - 005

"Алькона" психологический триллер с сексуальным уклоном...
"Меж оргией разврата и святым актом любви, существует незримая грань. Где Бог почти вплотную с Сатаной. Где Сатана так рьяно ловит души..."

Волли встал, -
- «Ладно, живи как сам знаешь. Только слова твои про нормальных мальчишек ни чего тогда не стоят. Мальчишку отстаивать надо и на деле. И я тебе не враг. Но когда Гарвиш полезет к тебе подбираться, помяни мои слова. Привет!», и он ушёл тоже. Как не крути, а всё началось по-городскому. Не в прямом конечно смысле. Пришёл староста Барклай и с ним папочка Барби и старший брат Гарвиша, и Алька, при деде, всё описал слово в слово, что произошло на той полянке. И тогда брат Гарвиша, Гуннар, стал крутить показаниями Альки. И тогда Алька сказал сам, опережая вопросы деда, -
- «Я вот городской и может чего не понимаю, но одно скажу сразу, они там оказались не случайно. Ещё в день приезда за мной шпионил какой-то мальчишка, но я его не успел рассмотреть. Но вот насчёт Барбары, я не понял, она была одета как для народной гулянки или для парка, но не для того чтоб лазать по кустам и стояла, как кукла на витрине магазина? И тут мне Гарвиш предъявляет оскорбление дамы и в каком тоне? Это как этикет благородных господ. Но затем последовало такое, что благородности, как бисера перед свиньёй. Это я только так мог расценить, что он специально мне на городское происхождение намекал. Насмехался короче. И потом, что это за проституция, штаны с мальчишки спускать по решению великого суда? И причём тут тогда, какой-то славный рыцарь и замок призраков? Я бы как городской, тут психиатра бы вызвал в первую очередь. Это не мальчишки и не ровесники мне. Это что, так ловко всё запутать решили? Пусть тут психиатр это распутывает. Избавьте меня от этого, я в школе не на двойки учусь».
Дед крякнул так, что делегация вздрогнула, -
- «Чего тут у тебя за сомнения сын бесов Гуннар? Втроём на одного и без повода? И не зря они на меня тут намекнули. Итак ясно, что всё это из-за меня. Хорошо, я вам устрою город. Вот мои по городу узнают, что тут село на город за порнографию несёт. И от кого? Сосунков в пятнадцать лет! Нет, тут всяко взрослые за их спиной стоят. Мой внук всё правильно подметил и с Барбарой тоже, специально для этого случая вырядилась. Я с вас на весь город штаны спущу за такую малолетнюю проституцию! Хватит тут умничать и так всё ясно! Или, видит бог, я психиатра вызову! И если супротив меня пошли, это и так понятно, то и меня дёргайте, но только троньте мне ещё внучка и тогда вспомните быстро, кем я тут был раньше!».
Староста встал, и на этом стало ясно, что заседание закончено и делегация покинула дом деда Марадона. Гуннар хотел и право повернуть, что это только разборки мальчишек ровесников и ко старшим отношения не имели. Отец для Барби придумал легенду с ещё участием в этой расправе, если её станут допекать ровесники и предупредил семью Гарвиша, если он хоть слово вякнет против неё. Девчонку совратить всегда легче, а спросу с мальчишек вроде нет, зато родители Гарвиша теперь в курсе. А в тот же день под вечер к Альке на мансарду завалила деловая девчонка, которая отчего-то поминалась ему по прошлому визиту в это село.
- «Привет Альберт! Ты меня наверное не упомнишь, по глазам вижу. Я не из родственников твоего деда, но наши рода давно бок о бок жили как братья и сёстры. Я тебя честно скажу тоже мало запомнила, невзрачный ты какой-то был мальчишка. Но дело рода, это и как моё дело, ибо я свой род почитаю. Меня Мальвина зовут, можешь просто ; Мали. Я знаю твоего деда и ты тут вроде, только на каникулах. Он тебе ничего не хочет говорить, но если хочешь я могу немного тебя просветить в историю твоего рода по этому селу», - прошлась Мали по комнате Альки и оглядывая, как он тут обустроился. И потом забралась с ногами в старинное потёртое кожаное кресло с накинутым на него пледом. Алька немного растерялся от такой неожиданности и сам нелепо оглядел свою обстановку, - да это было не красы перед девчонками и тут похвалиться было бы нечем. Но затем пожав плечами, сел за стул перед старинным письменным столом, развернув стул к гостье и пожал плечами, -
- «Ну не знаю? Если дед не хочет мне этого говорить, то наверное знает почему. Я не приехал тут искать какую-то истину и всем вроде говорил, кого видел, что разбираться в этой каше Гарвиша не стану. Пусть сам ею давится. Может родители долго не пробудут в командировке и я уеду даже раньше обратно в город. Так что как мальчишка, я особым любопытством никогда не страдал. И дед меня упредил, чтоб я не лез в эти проблемы, он сам во всём разберётся, это только его самого касается. А такие темы про рыцарей и замки призраков, мне только психбольницу напоминают. Что было когда-то, то было, это не моя романтика».
Мали вздохнула и осмотревшись ещё раз, сказала, -
- «Ну что там, понятно, горожанин! В космос ещё не летаешь? Скоро полетишь. Дела родов веками складывались и благодаря им и мы такие есть. Не было бы у тебя такого рода, не одолел бы ты Гарвиша. Это всё в крови нашей течёт. Я могу выйти перед всем селом и влепить Гарвишу оплеуху и хоть это его взбесит, он мне побоится что-то сделать в отместку. Вот что значит род! Он сам собачьего рода, вот потому и рвётся в лидеры, а нам по роду уже этого не надо, оттого и скромные такие. И на твой род посягают, а ты в сторону отошёл, не моё это дело, я горожанин! Просто ты не знаешь ничего про род свой и потому себя скромником считаешь. А может и неудачником. Ибо верил бы ты в свой род, Гарвиш уже умылся бы тут своими соплями. Не подумай, что я тебя на войну провоцирую, но за честь рода постоять не грех и особенно мальчишке».
Алька пожал плечами вновь не сколько не смутившись от такой речи гостьи, -
- «Я в себе разобраться не могу, причём тут род мой? Это меня ещё больше запутать может. Дед вот понимает меня по моему состоянию и вопросов не задаёт. А почему? Потому что он тоже мальчишкой был и знает, что мальчишка сам в этом разобраться с собой должен, а не втягивать сюда ещё и весь род. Мне всего пятнадцать. Придёт время и узнаю. Только какая тут честь рода, об эту козявку руки марать. Пусть давится своей мистикой сам. Это я говорю как мальчишка, а не как потомок там какого-то рода. Это не моя кинокомедия. Можешь хоть трусом меня обозвать. Я героем себя и сам никогда не считал. И в космос я не летаю. Мне фантастика тоже не по душе, ибо я не люблю ничего непонятного. И если хочешь знать подруга, я в девчонках тоже ни черта не разбираюсь. Раньше всё вроде было проще пареной репы, теперь даже лучший друг из-за девчонки изменил. Это конечно не повод там для измены, что в кино со мной не пошёл, но всё равно, из принципа мальчишеской дружбы так не поступают. А сюда приехал, ещё больше путаницы на меня набросили. Что я тут шарады сидеть разгадывать должен? Нашли умника. Я уже сказал при старосте, такую путаницу пусть психиатр распутывает, но я ещё из ума не выжил».
И Алька повернул стул к столу и стал рисовать на листе бумаги рожицы, так ему помогало порой думать и раскрепощать психушку. Мали встала и подошла ему за спину, заглянув через плечо что он рисует, но он просто маялся глупостью. Однако рожицы Мали немного развеселили.
- «Да уж верно, мальчишку не переспоришь. Хоть кол на голове теши. Даже если не прав будет. Такая у вас природа-порода. И уж только всё не то, что девчонка скажет. Потешные у тебя рожицы получаются. А нарисуй мою? Я не обидчивая на такой юмор. Попробуй хотя бы?», - задумчиво сказала она стоя за спиной Альки и его это немного раздражало, словно она строгий зануда-педагог в школе. Но он вдруг понял другое, она пришла уже рассчитав и продумав, что будет говорить и как, а он сломал её расчёты и теперь она не хочет уйти просто ни с чем. И хоть что-то добиться от этой встречи.
- «У меня не получится, потому что я знаю что рисую. И если хочешь это всё мои портреты, я посторонних никогда не рисовал. Я так на себя смотрю как в зеркало. И против тебя я ничего специально не говорил. Я говорю только о себе. И с Гарвишем я не цапался, он там весь сценарий задавал. И пока сам с собой не разберусь, я может вообще никто. Вот демоны Гарвиша с ним и воевали на поляне. Я должен знать что-то, чтоб нарисовать. А если не знаю, то это всё пустые слова», - чиркал карандашом Алька уже не думая что рисует. И тут Мали выхватила у него из-под руки листок, - «Ха, получилось! Я узнаю себя! Это точно я! А говоришь что не можешь? Ты всё можешь. Ты просто не знаешь своих возможностей. А по нашим родам у нас их очень много. Твоему отцу не стоило переезжать в город, но тогда бы не было и тебя. А был бы другой мальчишка, пусть даже и с таким же именем. Но другой. Не прибедняйся. В тебе есть кровь рода, а это уже большое богатство. Я знаю, в таких родах созревают позже, чем в обычных. Ибо у нас род сложнее и богаче. И ты потому ничего ещё понять не можешь. Не торопись. Рисуй свои рожицы».