Письмо

                глава вторая



                Письмо


– Понятия не имею, о чём ты говоришь, Тась! – только и сказала Ева, когда я, заподозрив её в сводничестве, позвонила ей, даже ещё толком не вникнув в суть письма.
– Ладно! Разберусь как-нибудь… Беда только, что… my English is very bad! или как там говорят: «I speak English a little…»
– Передавай привет отцу! Да, мама очень расстроилась, что ты к ней не заехала. Правда, Тась! Она последнее время стала какая-то сентиментальная, – сказала Ева на прощание.
Положив телефон в боковой карман сумки, имитирующей своим рисунком шкуру леопарда, я вернулась к письму.

Меня всегда коробило панибратское американское приветствие: «Hi!»
Именно так и начиналось письмо, адресованное мне.
А потом, не смотря на то, что смысл предложений полностью доходил до меня со второго или третьего прочтения, волосы на моей голове зашевелились. Так мне показалось.
Это было два листка в линейку, вырванных из блокнота и полностью исписанных мелким почерком. Однако, несмотря на то, что буквы были печатные, воспринимать текст было невероятно сложно. А ещё мучил постоянно всплывающий  вопрос, который и отвлекал от чтения… Кто это? Мужчина или женщина?

Всё, больше не буду себя так истязать! Скопировав письмо, загнала его в Онлайн-переводчик. Получилось коряво, как всегда, зато быстро!
Итак:


« Привет!
Боюсь спугнуть тебя, если сходу говорю, что знаю тебя.
Просто сегодня я расскажу одну историю:



Побережье Адриатики с его пустынными пляжами и невероятного оттенка бирюзовой водой осталось далеко позади. Бронзовая кожа и слегка обесцвеченные от солнца русые волосы – награда за часы, проведенные под  лучами ласкового августовского солнца. Я – среди других туристов. Намечается какая-то, и вероятнее всего, малоинтересная экскурсия.
Мучаюсь: идти или нет?  Любознательность, ладно, не буду себе льстить, всего лишь обычное любопытство одерживает верх. Иду.

Музей. Просто обыкновенный музей. Наш румынский гид, Юстин, искренне удивлен. Спрашиваю:
– Что-то необычное? Движущиеся картины? Может, ожившие статуи?
– Да нет, представляешь, нас по музею будет сопровождать Сам.
– Что значит Сам? – спрашиваю я, почти, зевая.
– То и значит, сам директор музея, говорят впервые. Зачем? – всё ещё продолжая недоумевать, тараторит Юстин.

Фойе Краеведческого Музея. Нас приглашают пройти в первый зал. Ощущение, как будто мы внутри огромной бархатной шкатулки.
Стены цвета спелой вишни украшают мечи и шпаги. В стеклянных витринах – драгоценности и короны. Всё сверкает, как и полагается, – безумно дорого и красиво!

Никто не заметил, как он вошёл. Высокий мужчина, скорее всего, лет сорока пяти. Чёрные волосы, едва тронутые сединой. Тёмно-синий костюм, ослепительно белая батистовая сорочка. Лишь только я отвела взгляд от элегантного шейного платка, как столкнулась с его взглядом …
И в его глазах был не просто интерес, нечто иное. Так бывает, когда совершенно внезапно на тебя обрушивается понимание, что перед тобой – представитель твоего клана, твой единомышленник. Человек, который всё понимает без слов.

Не знаю, сколько прошло времени: час, минута… Не помню. Я держалась позади группы, слушала переводчика, плохо понимая ломаную речь. Экскурсия близилась к концу. Нас поблагодарили за терпение, и мы направились к выходу.

– Я хочу показать Вам нечто совершенно уникальное, – вдруг обратился  он только ко мне на чистейшем русском языке, легонько направляя меня в сторону стоящей в отдалении скульптуры юной Грации.
Я слушала вибрации его голоса и, находясь, словно под гипнозом,  что-то отвечала.

Наш гид, пересчитавший в автобусе всех по головам, и не досчитавшийся одной, вернулся в фойе. Увидев нас, он оторопел, превратился в «соляной столб»…  Его лицо выражало сразу целую гамму чувств. А когда, наконец, к нему вернулась способность передвигаться, он схватил меня за руку и буквально оттащил от гостеприимного директора музея.

– Printesa, sunteti invitati si-au dat acordul. Mai mult decat nimic nu are sens!* – услышала я вслед…

– Я, конечно, изучал древние наречия нашего языка, но этот – плохо понимаю. Откуда ты знаешь румынский? – спросил меня Юстин, усаживаясь на соседнее кресло в автобусе.
– Шутишь? Мы же на русском говорили. Он рассказал мне, о том, что многие посетители трут ногу Грации, чтобы исполнилось их заветное желание. Примета, вроде, такая. Я тоже…  – вдруг осеклась я, поняв, наконец, что значат последние слова, произнесенные князем.
– Я дала согласие… – прошептала я...»



Эта история показалась мне чуть более романтичней, чем та, что случилась со мной, но… Боже мой, я вновь ощутила, как лёгкий ветерок играет с моими волосами и почувствовала, как падает вниз сердце, когда наш автобус петляя на поворотах карпатского серпантина, поднимался всё выше и выше в горы. Всё было именно так, как изложил неизвестный автор, направляя своё письмо мне…

Во всяком случае, гида действительно звали Юстин!

Кроме этого загадочного письма в конверте оказалась старая, сложенная в несколько раз газета...




22.02.2015         




(продолжение следует…)     http://www.proza.ru/2015/02/28/749



                 * Княгиня, Вы приглашены и дали свое согласие. Более, ничего не имеет значения!