Служебная характеристика

Работал несколько рейсов со мной один третий механик. Была у него светлая голова, руки росли у него из правильного места, был он женат, двое ребят. Все бы хорошо, но русская национальная болезнь заразила и его. Пить он не умел совершенно, после второй-третьей рюмки уже норовил ухватить своего же товарища за грудки и лез в драку. На рыбаках спиртного мало, поэтому он и был на хорошем счету. На его недостатки мы закрывали глаза.

Но время от времени он меня, как старшего механика доводил просто до белого каления. И вот однажды во время бункеровки судна, то есть получения топлива с танкера он совершил проступок, который меня буквально взбесил. Третий механик, по советским законам, отвечает за все топливные операции, в том числе и за бункеровку. Стармехом я тогда был неопытным, и совершенно напрасно доверился своему разгильдяю. Почти тридцать лет уже прошло, но с тех пор бункеровкой я руковожу всегда сам. Обжегшийся на молоке…

Нам оставалось принять топливо в последний по счету, кормовой танк, когда моего третьего вызвали в радиорубку на телефонный разговор с женой. Не поставив меня даже в известность, он пошел на мостик. Его моторист замерял топливо на палубе рулеткой и по времени до верха танка оставалось минут двадцать, точно не угадаешь, топливо с воздухом часто идёт, бурлит.

И не успел третий вернуться, как топливо через воздушник танка хлынула на палубу, а оттуда и за борт. Счастье, что это была дизелька, а не мазут. Сейчас бы за такой перелив и посадить могли, ну а тогда мы отделались лёгким испугом. 

В советские времена составление характеристики на подчиненных в конце рейса было обычным делом. Писать характеристики положительным "персонажам" делом было легким и простым. Над характеристиками разгильдяям, хитрованам и дебоширам я сидел часами, стараясь, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.

Быть предельно откровенным в подобных делах нельзя. Во первых, врагов наживешь немерено, во вторых, после подобных правдивых характеристик на флоте моряков не останется. Все мы не без греха, и у всех семьи.

Но после инцидента с переливом топлива я со злости написал на третьего механика предельно объективную  характеристику, которая больше напоминала обвинительный акт. Написал, и спрятал ее в ящик стола. В отдел кадров такое посылать было нельзя.

Наступил конец рейса. Третий больше в загулы не ударялся, случай с переливом как-то замяли,и наш герой был весел, как весенняя пташка. Звонит мне прямо из машины:
- Иваныч! А вы характеристики уже писали?
- Пишу вот как раз.
- А мне написали уже?
- Тебе написал.
- А можете мне прочитать?
- Тебе что, на вахте больше заняться нечем?
- Ну почитайте, что вам стоит? – Сукин сын явно полагал, что характеристика будет  положительная.
  - Ладно, слушай, раз так, - и я зачитал ему  мой «обвинительный акт»
составленный три месяца назад по горячим следам в состоянии тихого бешенства.

Долгое молчание моего собеседника:
- Да разве же такое можно писать!?
- Можно, дружок, можно! И нужно!

С тех пор мы уже лет тридцать не встречались. Думаю, что сам он давно уже стал стармехом. Не знаю только, как ему работается.

А в отдел кадров, и партком, конечно, пошла другая бумага.