Директор цирка

Директор цирка был мужиком с крепким выдающимся характером. Он с детства знал, что будет заниматься только искусством, и добьется больших высот в своей профессии. Он не выходил на арену цирка каждый вечер на суд зрителей, не дарил им волшебства, но он был тем человеком, благодаря которому каждый день это волшебство совершалось. Вспоминая свой первый поход в цирк, он на протяжении уже тридцати лет пытался воссоздать ту атмосферу праздника и ощущение полного безграничного детского счастья, что пережил когда-то. К сожалению, ему мешало знание того, что клоун Терёшка был алкоголиком, которого четыре раза увольняли и столько же раз брали обратно, благодаря мягкосердечности самого директора и советам его мудрой жены, которая убежала в двенадцать лет из дома вместе с гастролерами и до сих пор не вернулась. Она была младше него на десять бесконечных лет, но ее мягкий нрав с лихвой покрывал этот маленький недостаток. Также ощущение чуда губили бесконечные бумаги, приказы и распоряжения; Борьба с коммунальщиками, минфином, пожарной инспекцией; Вечно опаздывающие жонглеры; Психически неустойчивые акробаты; Амбициозные, требовательные и жуликоватые дрессировщики – и все те, кто оказался на самом деле посредственными людишками с непрекращающимися жалобами, стукачеством и претензиями.

История приключилась в тот самый день, когда директор цирка проснулся в номере отеля в бесконечной череде гастролей. Примечательно в этом дне было то, что когда он открыл зашторенные занавески, то увидел в противоположных окнах причудливо-выстроенного отеля, как клоун Терёшка бесцеремонно и с азартом дерет, как сидорову козу, Веронику Игоревну, его собственную жену, ушедшую, как он поначалу думал, в магазин за продуктами. Его выбесил не сам факт совокупления, а то что Веронике Игоревне все это дело определенно нравилось. Кольнуло где-то под лопатками мужское самолюбие Антона Борисовича, да так что первый человек, умерший от инфаркта и даже не знавший, что такое с миокардом случается (да и вообще, что у него в теле существует миокард) скорее не так удивился и сполз на пол безвольным мешком, как теперь сполз директор цирка. Антон Борисович сидел под окнами, боясь высунуться, как солдат, удерживающий позицию под шквальным огнем. Его фантазия дорисовывала такие картины, на какие давно пьющий Терёшка и умудриться бы не смог, а руки дрожали, как у мальчишки, опоздавшего на занятия.

Здесь, ко всему прочему стоит упомянуть то, что Антон Борисович любил мандарины с листочками и урюк без косточек, какой находила в любом городе только Вероника Игоревна. Он с ужасом осознавал, что их брак, треснувший пополам, грозит ему остаться в гордом одиночестве без глаженных по утрам рубашек. Вероника Игоревна же, брошенная обманутым мужем, скорее всего, уйдет жить к Терёшке, а по паспорту Николаю Александровичу, как постоянному половому партнеру, хоть и временами уходящему в запой. Все эти факты никак не укладывались в голове выпавшего из реальности человека. Человека, который вместе с привычными и достаточно материальными вещами, терял последнюю надежду на то, что он войдет в зал, и увидит на арене настоящее чудо, которое увлечет его прямиком в то беззаботное время, когда он был Антошей и не более того. Опять же мандарины с листочками. Антон Борисович понятия не имел, где их покупают.

В жизни каждого человека наступает такая минута, когда он должен совершить либо широкий жест души, либо самую главную ошибку в своей жизни. Антона Борисовича эта самая минута ужалила резко и больно. Не в силах более сопротивляться натиску мыслей, он покорно зашторил занавески, не вставая с пола, и пополз к кровати, решив отложить принятие решения на более выгодное и удобное время. Когда Вероника Игоревна неслышно вошла в комнату, он старательно притворялся спящим. Потом якобы услышал шум в прихожей и стал ворочаться. Также как студент первого курса театрального института, считающий себя выдающимся артистом современности, который показывает долгий и скучный этюд именитому мастеру, Антон Борисович старался как можно убедительнее сыграть человека, который ни о чем не подозревает. Если бы каждый человек осознавал, что тот, кого он хочет обмануть, только и делает, что маскирует свой собственный обман, раз за разом проверяя его на прочность, то он не пытался бы как можно убедительнее соврать. На этом погорели даже самые великие обманщики. Нужно уметь обманывать так, будто сам Господь Бог стер собственной рукой из Вселенской летописи Истину так, будто ее и не было там никогда. Этого Антон Борисович, привыкший чихать по три раза подряд, не умел. Он напряженно вглядывался в лицо неверной жены, пытаясь разыскать там остатки содеянного. Вероника Игоревна сказала, что нынче что-то очень жарко и она не прочь принять душ, сладко потягиваясь. Антон Борисович, никогда ранее не задумывавшийся о тонкостях психологии, в эту секунду безошибочно определил степень ее неловкости. Когда человек что-то говорит и потягивается (или начинает зевать, не закончив) одновременно, значит, он врет – точно вывел для себя он. Да, конечно, сходи, потом и я пойду, - начиная зевать, но оборвав это излишнее действие, произнес он.

В прихожей осталась сумка с продуктами, за которыми она ходила каждый день, пока он еще спал. Каждый день. Пока он спал. Почти двадцать лет. Антон Борисович лег на кровати в самую неудобную позу, какую только смог придумать, чтобы как-то физически выразить то, что творилось теперь внутри него. Пролежав так около получаса, пока Вероника Игоревна смывала с себя остатки недавнего блаженства, он как-то спонтанно решил отомстить Терёшке Александровичу. Директор цирка уверенно размотался из собственного клубка рук и ног, соскочил с кровати, вышел в коридор и помчался к дверям своего коллеги так, будто от этого зависело что-то важное. Оказавшись у ненавистной двери, Антон Борисович технично стянул штаны и навалил огромную кучу накопившейся обиды и досады.

Мог ли он подумать в ту секунду, что в отделе охраны работал охочий до славы Петька. Этот Петька выкладывал в интернеты все то интересное, что попадало в объектив видеонаблюдения. Драгоценный материал, вымещающего злость нелицеприятным образом директора цирка, был бережно залит куда следует, потом разослан и отправлен на местное телевидение. Из вечернего выпуска новостей цирковая труппа, наконец, выяснила, кто именно «подложил» Терёшке. «Ну, это тебе вместо премии» - сказал эквилибрист и захохотал приятным баритоном. Терёшка густо покраснел. Терёшке стало явным, «чье мясо он съел». Терёшка одним из первых подписал коллективное письмо в министерство культуры. Тершёка давно мечтал о такой жене.

Что же касается Антона Борисовича, то он поступил, как настоящий гардемарин, ни словом не обмолвился перед чужими людьми о мотивах своего мерзкого поступка, публично заявил, что Вероника Игоревна ничуть не достойна его и спокойно ушел с директорского поста.

Спустя пять лет, когда Антон Борисович вошел в зал обычным зрителем со второй женой и четырехлетним вечно-болеющим сыном на руках, то не увидел ни Терёшки, ни Вероники Игоревны, ни всех тех, кого он сам лично удерживал, прощал и уговаривал. Неожиданно для самого себя, он засмеялся, а после смотрел, открыв рот, на необъяснимое чудо, которое совершалось теперь на его глазах.

Февраль 2015г