Военная сказка. 1. Военное детство

                Русская народная сказка.

                "...Было у мужика три сына:
                Старший - умный был детина.
                Средний был - и так, и сяк.
                Младший - вовсе был... ВОЕННЫЙ!"
 

               

                1.ВОЕННОЕ ДЕТСТВО.


       Молодость - бесшабашна и легковесна. В ней, как в лотерее, главное – угадать. Угадаешь – и весь мир откроется пред тобой. Не угадаешь – придется всё начинать заново, иногда – по нескольку раз. Тут всё зависит от многих случайностей и обстоятельств: и от собственной удачи, и от мудрости и финансовых возможностей родителей, и от окружающей тебя среды.

       Я вырос в военной семье и с младенчества часто переезжал с родителями с места на место, вращался среди моих сверстников, таких же детей военных, как и я сам. Та обстановка военных гарнизонов, зачастую, заброшенных в удаленные от культурных центров «медвежьи» углы нашей необъятной Родины, упрощенный и спартанский быт семей, не обремененных барахлом, дорогой мебелью, и другими излишествами, чьим уделом были частые переезды, а бытовой ритм жизни строго подчинялся уставным требованиям войсковых частей, в которых служили наши отцы – дежурства, командировки, военные учения – всё это с детства наложило свой отпечаток на наше мировоззрение и, прежде всего, на отношение к Армии.
 
       Просто нам с детства не с чем было сравнивать нашу жизнь, не было причин для зависти,  стремления иметь чего-то такого, чего не было ни у кого из нас – детей военных. Не было, да и быть не могло. Зато были добрые, открытые отношения наших родителей с соседями по дому, с сослуживцами и их семьями, те отношения, которые они сохранили на долгие годы, разъехавшись потом по разным местам.

       А у меня к девятилетнему возрасту за плечами были сплошные переезды: Белоруссия, Чукотка, Камчатка, Молдавия. И для меня с младенчества были привычными поезда дальнего следования, возившие меня с родителями из конца в конец нашей великой страны, и не по одному разу, так что Советский Союз я изучал не на уроках географии, а из вагонных окон; и тихоокеанские пароходы разного уровня комфорта, не раз попадавшие в штормы; и занесенные снегом по самую крышу дома, со всеми бытовыми «удобствами» на улице; и часто сменяемые школы.

       Даже в свой первый класс я пошел, находясь с родителями в отпуске в Средней Азии, сначала в г. Алма-Ата в Казахстане, где жила папина мама, через несколько дней продолжив свои первые занятия уже в г. Ош, что в Киргизии, у маминых родителей, а уже потом продолжил учебу в походных условиях поезда, возвращаясь после отпуска домой, в Петропавловск-Камчатский, где мы в то время жили.

       И даже попав в девятилетнем возрасте в благословенную солнечную Молдавию, в её столицу город Кишинев, мы и здесь очутились в привычной для нас среде военных семей. В Кишиневе в те годы было много войск, включая штаб знаменитой 14-й Гвардейской армии Одесского военного округа, куда направили служить моего отца. (Это позднее, в 1992 году, когда Армию вместе со штабом передислоцируют из Кишинева, охваченного националистическими выступлениями местного населения, подогреваемого румынскими подстрекателями, в Тирасполь, ею там будет командовать знаменитый генерал Александр Лебедь).

       Сами воинские части и тыловые хозяйства – танковый и мотострелковый полки, радиотехнический батальон, армейский госпиталь и т.д. - находились на окраине города. Здесь же, рядом размещались и жилые помещения для семей военных – так называемый «финский» городок - одноэтажные дома по финскому проекту, на четыре квартиры, с маленькими, прилегающими к ним двориками, печным отоплением, дровяными сараями и туалетами между домами.
 
       Единственным «островком» благополучия считался наш двухэтажный и двух подъездный 12-квартирный дом «для командного состава». Он располагался через дорогу от финского городка и изначально предназначался для воинского начальства (уж не знаю, какого уровня). Но это была только видимость внешнего благополучия. Да, квартиры в нём были полнометражные, с высокими потолками, большими коридорами и просторными кухнями, помещениями, предназначенными для туалета и ванны. Но… ничего этого ни на момент нашего заселения туда, ни позже, в течение восьми лет нашего там проживания, оборудовано не было.
      
       Централизованное отопление, газоснабжение, горячая вода и канализация в доме напрочь отсутствовали. В квартирах были по две печи, топившиеся углем и дровами, которые по осени закупались родителями на всю зиму и хранились в сарае, расположенном в подвале дома. Естественные надобности справлялись в деревянном «скворечнике» во дворе, там же был и сброс мусора и золы от печей. Из удобств была только холодная вода на кухне, пищу же наши мамы и бабушки готовили вначале на примусах и керогазах, а позже – на привозном баллонном газе. К тому же, в начальные годы жизни в этом доме нам приходилось делить квартиры, особенно трехкомнатные, с соседями. Это потом, несколькими годами позже, наших соседей расселили, и мы становились полноправными хозяевами всей квартиры.

       И только за год до моего окончания школы, в 1965 году, родители получили достойную квартиру со всеми удобствами, и это было настоящим счастьем.

       В Кишиневе я тоже поменял две школы, и в них обеих основным контингентом учащихся были дети военных. Мы жили своими миром, своими интересами, очень схожими, так как материальный достаток наших семей, в общем-то, мало, чем отличался. И еще мы отчаянно воевали с местными жителями, отстаивая независимость своей территории, так как наш городок находился на окраине города и был окружен молдавскими предместьями с частными домами, садами и богатыми земельными участками, с одной стороны, и пригородной молдавской деревней, с «поэтическим» названием Дурлешты, с другой стороны.

Продолжение:http://www.proza.ru/2015/02/23/1040