Моя Марина. Ловушка. Гл. 3

                3

                Утром меня разбудил звонок Максима. Без всякого приветствия он  спросил:
                – Ты не знаешь, где Марина?
                – Не понимаю, вы же на даче! Ты откуда звонишь?
                – Из дому. Я приехал вчера вечером, Марины нет. Где она?
                Я ничего не знала и сказала об этом. Он помолчал и положил трубку. Тогда я по-настоящему встревожилась и просто позвонила ему в дверь. Прямо так, в халате и шлепанцах, не накрашенная и даже не причесанная. Обычно я к соседям не являюсь в таком виде.
                Максим открыл дверь и хмуро уставился на меня.
                – Так что случилось?
                Он молча пошел в комнату, я за ним.
                – Эта идиотка... сбежала.
                – Давно пора.
                – Все вы, бабы, идиотки и истерички.
                – Знакомая песня, но мне чихать на твои песни. Говори, что произошло.
                – А я знаю? Устроила мне скандал из-за ерунды и пошла на автобус... Я так думаю.
                – Так пошла или нет? Может, не на автобус?
                – Я ждал, что она очухается и вернется, а она...
                – Стоп! От чего очухается?
                – Какая теперь разница?! – так и взвился Максим. – Главное, что автобус давно ушел! Значит, она добиралась на попутках. Но дома-то ее нет! Ушла-то три дня назад!
                – Вот это уже серьезно...
                Марина позвонила мне буквально через полчаса, словно хотела нас успокоить:
                – Ренок, я жива. Он не вернулся?
                – Он-то вернулся, а вот ты...
                – Потому и звоню, чтобы вы успокоились. Чтобы ты успокоилась. Со мной полный порядок. Скажи ему об этом.
                – Спасибо за полную информацию. Тебе нечего добавить? Макс тут икру мечет...
                – Пусть мечет. Меня он больше не увидит.
                Мне показалось, что Марина не совсем трезвая. Я, правда, пьяной ее не видела ни разу. Странный голос, немного хмельной.
                Я молчала. Даже если она выпила, со мною играть в кошки-мышки не станет.
                – Так что стряслось? Я знаю, что вы поссорились. Что дальше?
                – А дальше – чу-удо! – пропела Марина таким счастливым голосом, какого я у нее давно не слышала.– Я нашла его! Вернее, он нашел меня. А еще вернее – это Бог нас свел!
                – Вторую твою половину нашла? – спросила я, не имея в виду кого-то конкретного. Разговорчики про абстрактную вторую половинку, которая где-то там бродит по свету, в женском кругу то и дело возникают на волне разочарования в той половине, что тебе подсунула судьба.
                – Да, да, да! Я встретила Данко!
                Я не сразу врубилась, кого она имеет в виду: есть певец Данко, так вроде бы Маринка не любительница попсы. Есть Горьковский Данко, красиво умерший во имя людей и лишившийся сердца, горящего... Стоп! Был еще третий, в троллейбусе. Но это похоже на сказочку: узнать человека через... Сколько же прошло? Почти два десятка лет? Узнать-то можно, но если  человека знать подольше! А она видела своего романтического героя минут двадцать!
                – Ты чего молчишь? Не веришь? Я тебе все расскажу по порядку! Ренка, мне туфли нужны и какое-нибудь платье! Привезешь? Это не очень далеко! Я ноги сбила в кроссовках, и футболка у меня... не люкс. Мне, конечно, выдали халат, тапочки...
Да-а, с моей подругой не соскучишься. Ей выдали халат и тапочки. Может, она в больницу все-таки попала? Или Данко позаботился?
                – Максу что сказать? Прямо так и сказать про ожившего Данко?
                – Нет, – счастливо засмеялась Марина. – Скажи, что я у подруги. В общем, придумай что-нибудь.
                Что-то я не помню Марину-врушу. Фантазеркой она была, но грань между фантазией и ложью всегда пролегала четко. Врать Марина не любила и не умела.
                – Какую подругу мне придумать? Когда рядом вроде бы есть я, а еще есть сестра родная...
                – Ну, сестра меня не поймет. Она у нас правильная. Ей он позвонит, а мне не хочется его слышать аб-со-лютно! Ой, он идет! Я перезвоню позже!
                Я тихо опустила трубку на рычаг. Странно: мне всегда хотелось, чтобы Марина своему мучителю изменила. Но сейчас я испытывала растерянность и печаль. Мне показалось – я тоже ее теряю. Хотя это, конечно же, глупость... Или просто рушилось что-то привычное, стабильное в наших отношениях? С одной стороны есть она, моя не совсем счастливая подруга, но оптимистка, что все время сопротивляется обстоятельствам. С другой стороны – я, верная подруга и утешительница. И вместе мы – довольно удачный многолетний тандем, союз женских сердец, ни разу не предавших этого союза...
                Был у меня тяжелый период, когда Марина так полно сострадала, что спасла меня от глобального отчаянья. Я три раза подряд беременела и три раза срывала эти долгожданные беременности. А желание иметь детей росло вместе с отчаянием. То ли врачи мне попадались никудышние, то ли сама природа противилась деторождению, но после всех медицинских манипуляций с моими женскими органами те просто отказались от очередных попыток возродиться... Если бы не Марина с ее детишками, ставшими мне родными, если бы не мой терпеливый  и мужественный Юра, я бы сломалась, как изначально бракованная игрушка.
                Марина позвонила через час после первого разговора:
                – Встретимся возле Дворца студентов. Ты свободна? В два, ладно? Платье и туфли не вези. Мне купили чудный сарафан и босоножки, представляешь? Обалде-еть!
                Похоже, Марина вернулась в молодость окончательно. Правда, она и тогда не щеголяла молодежным сленгом, исповедуя языковое пуританство.
                ...Через час я увидела  нашу беглянку на месте прежних студенческих встреч. Она   передвигалась вдоль колонн Дворца спортивным аллюром. На ней был яркий сарафан с открытой спиной, какие носят сейчас модницы-студентки, и босоножки на высокой платформе. Через плечо – сумочка. Издали она казалась совсем юной. Я не могла понять, в чем дело. Конечно, фигурой ее Бог не обидел – она сохраняла завидные параметры благодаря врожденной худощавости.  Но сейчас дело было в другом. Она изменила прическу! Если мои волосы вились от природы, то ей приходилось накручивать свои довольно густые каштановые волосы. Марина всегда коротко стриглась, а этим летом решила отрастить волосы до плеч. Это ее молодило.
                Сегодня же ее волосы были собраны и заплетены в одну толстенькую косу, и Марина издали походила на школьницу. Пока я все это разглядывала, медленно приближаясь, моя подруга  уже нетерпеливо бежала мне навстречу. Физиономия ее сияла. Мы обнялись, точно не виделись все лето.
                – Шикарно выглядишь, – похвалила я.
                – Пра-авда? – обрадовалась Марина. – Сколько мне можно дать?
                – Лет тридцать, – соврала я, глядя на морщинки возле ее синих глаз.
                – Врешь! Я бы дала себе сорок пять. Но он знает правду.
                Ей хватило сорока минут, чтобы во всех деталях описать свое чудо. Никогда она так подробно не рассказывала о себе, и я вдруг поняла: она снова проживает случившееся и очень хочет заразить меня свои настроением. Это ей удалось... Попытаюсь воссоздать тот первый день побега, который обернулся решением не возвращаться домой. Мне не трудно было вживаться в образ рассказчицы, потому что, во-первых, я ее любила, а во-вторых, она так владеет словом, что позавидуешь. Я давно говорила подруге попробовать себя в прозе, но та отмахивалась:
                – Я не такая нахалка, чтобы отбивать хлеб у писателей.


Продолжение http://www.proza.ru/2015/02/23/1251